Легилимент

Бакелит — это фенолформальдегидная пластмасса. Сенку действительно нравилось выпендриваться перед своими магически непросвещёнными друзьями и называть сей чудесный материал «полиоксибензилметиленгликольангидрид». Это производило на них то же неизгладимое впечатление, как когда Рури слёту перечисляла даты всех гоблинских восстаний или имена директоров Хогвартса со времён Основателей и до наших дней… …вернее, это производило впечатление на всех, кроме Гена Асагири. Какой-то он неправильный волшебник — эта мысль не покидала Сенку со вторника. Но чтобы что-то понять, следуя логике научного метода, следовало сначала выдвинуть хоть какую-то гипотезу: а именно это у Ишигами, хоть убей, не получалось… — Ну-у-у, Сенку, — голос Хрома нагло прервал его поток сознания, — когда уже начинаем?! Вроде всё готово! — Таблицу проверил? — скучающим тоном уточнил Сенку, делая вид, что он не смотрит в сторону Хогвартса. — Десять тыщ раз проверил! — Сенку, ты бы, действительно, начинал уже, — поддержала Хрома Кохаку, — мне-то не холодно, а вот Суйка сейчас точно что-нибудь себе отморозит… — Неправда, — робко возразила Суйка, — я полностью в порядке и готова помогать, чем смогу! Помогать пока было не с чем. Сенку снова подошёл к высокому трансфигурированному столу (он сам его наколдовал, поэтому получилось точь-в-точь, как в его домашней лаборатории) и ещё раз глянул записи в толстенном «научном журнале» их кружка. Там почти ровно была начерчена громадная таблица, пока пустая. Сверху дата: 30.10.20ХХ, и время: 14.00, хотя по внутренним ощущениям Сенку, уже почти дошло до трёх… Где тебя черти носят, Асагири? Может, он заблудился? Их маленькая полевая лаборатория (или, скорее, площадка для испытаний) находилась где-то между полем для квиддича и Запретным лесом, но от теплиц-то вроде видно. Сенку даже сегодня не поленился надеть свой единственный горячо любимый лабораторный халат — так что уж белое пятно на фоне тёмного подлеска и желтеющего поля только слепой мог бы пропустить… 20 772, 20 773, 20 774, 20 775, 20 776, 20 777, 20 778, 20 779, 20 780… И снова мысленный секундомер включился быстрее, чем Сенку понял, что происходит. — Всем привет, простите, что задержался! Сенкуу-чан, поберегись! И Ген буквально свалился на них, едва не сбив своей метлой лабораторный стол. Но свалился он, вопреки законам Ньютона, не картошкой с неба, а как заправский фокусник: элегантно, внезапно, с мантией, развевающейся за спиной, и едва ли не в клубах сизого дыма. Как вообще можно было свалиться элегантно?.. И при том — прямо перед Ишигами, чуть ближе, чем на расстоянии вытянутой руки (55-60 см, как подсказал внутренний глазомер). Ген выпрямился, смущённо улыбнулся, глядя Сенку прямо в глаза, а затем поднял свою метлу и собирался, видимо, начать оправдываться: проспал, забыл, извините, что заставил ждать… Сенку не дал ему такой возможности: хмыкнул и ткнул пальцем в сторону испытательной площадки (кусочка поля, огороженного белой лентой). — Харэ выпендриваться, легилимент. Туда дуй, будешь аккумуляторы трансфигурировать. — Что? — от такого поворота событий Ген аж икнул. — Аккуму… — Батарейки, балда. — Ура! — Суйка запрыгала от радости, Хром и Кохаку тоже явно повеселели. — Начинаем! Начинаем! — Сенку, я знаю, что такое батарейки, но понятия не имею… — Научим! — влез Хром, хватая легилимента под руку. Сенку, не долго думая, присоединился с другой стороны, и вместе они потащили слизеринца к испытательной площадке. Действительно, сколько можно уже ждать? Суть «испытания» состояла в следующем: Сенку объединял провод, аккумулятор, лампу, рычаг, амперметр и вольтметр в самую простую цепь, а затем подключал питание. Всё просто, как опыты на физике в магловской школе! Но был и подвох: из-за близости Хогварса и толпы волшебников лампы и прочие приборы взрывались, не проработав и минуты, а провода перегревались. Что ж, именно это — магический фон, главное препятствие в работе электрической цепи — они сейчас и попробуют устранить с помощью своего, тоже малость волшебного, пластика. Как говорится, клин клином… — Пришло время испытать новый образец антимагической изоляции! — гордо объявил Сенку, хватая провод. — Руки так и чешутся, верно?!

***

31 652, 31 653, 31 654… Три часа спустя последняя лампа с оглушительным хлопком разлетелась вдребезги. — ДА! — Сенку, кажется, от радости и чистого научного восторга едва не забыл про свой счёт — да он вообще про всё на свете готов был забыть. — Получилось! Сто семьдесят две минуты! Никогда раньше, ни с одним другим пластиком, лаком или иным составом, не удавалось поддерживать стабильный электрический ток так долго! Ещё немного, и Сенку поверит в существование удачи. Наконец-то, после пяти лет экспериментов! Ещё немного, и Сенку поверит, что Ген Асагири приносит удачу, как какой-нибудь чёрно-белый низзл… Сегодня — действительно особый день. — Сенку-чан, объясни, пожалуйста, человеческим языком для простых смертных… Все смотрели на него — ух, надо успокоиться, посчитать секунды и, действительно, объяснить. Взгляд легилимента особенно не помогал сосредоточиться. Ты притворяешься, Ген, или действительно удивлён? Где твоя обычная невозмутимая улыбочка? Ты понимаешь, что стал частью исторического момента?.. — Испытания закончены, — выдохнув, объявил Сенку, — лучшая комбинация: бакелит с добавлением толчёного корня дьявольских силков, магловская лампочка, магловский провод и трансфигурированный магический аккумулятор. Хром был прав: здесь работает закон взаимодействия среды Бораго-Свитч, но наоборот. Синтезированное с участием магии электричество под дополнительной защитой бакелита держится целых три часа в стабильном состоянии! И, более того, я понял, как улучшить состав! Сенку, переполненный энтузиазмом, поднял взгляд на друзей. Кохаку, кажется, как раньше ничего не понимала, так и сейчас. Суйка от радости кружилась, распевая что-то про розеттский камень (уж очень ей понравилась метафора). Лицо Хрома не поддавалось описанию: он состроил сложную гримасу, видимо, одновременно радуясь успеху, и силясь понять то же, что понял Сенку — как улучшить формулу. Ген улыбался. — Мерлин Великий, Сенку-чан, ты просто гений! Это великолепно! Я никогда не видел ничего подобного, и даже представить не мог… ты совершил невозможное! — Просто передний край науки, легилимент, ничего невозможного, — Сенку покачал головой и поспешил отвернуться. Он не хотел себе признаваться, но эти слова, его полный восторга голос и сияющий взгляд, как бы банально это ни звучало, заставили сердце биться чаще. Как будто это вообще было возможно, чёрт побери. Такими темпами Сенку и краснеть начнёт, как какая-нибудь влюблённая третьекурсница. — Нет, я действительно понял… это перевернёт наш мир, если у тебя получится! Сенку-чан, ты невероятный. Очень хотелось обернуться, заглянуть ему в глаза и проверить: что он там понял, этот легилимент? И что невероятного увидел в Сенку?.. но всё же учёный-естествоиспытатель предпочёл сосредоточиться на простом и понятном: сматывании бакелитового провода. Чуть позже и Хром очухался, стал расколдовывать и разбирать оборудование, попутно обсуждая их свежее открытие. А ведь всё было так просто — толчённый корень дьявольских силков, и эффективность изоляции повышается на десять тысяч процентов… Остальные тоже подключились к уборке, и в четыре палочки (плюс Суйка) вышло действительно быстро. Сенку оглянуться не успел, как очутился на пороге Большого Зала — куда его по инерции приволокли друзья. За три часа на улице они все околели и проголодались (а ужин как раз начался) — но у Сенку осталось незаконченное дело. — Я догоню, — он отцепил от себя заледеневшие пальчики Кохаку, — нужно поставить состав на огонь, чтобы успела пройти реакция… — Да иди уже, — отпихнула его девушка. — До вечера, Сенку. — Пока, Сенку-чан ~ Легилимент своё прощание буквально пропел, а Сенку не сдержался и фыркнул: ну выпендрёжник чистой воды. В этом вся и прелесть.

***

Ужин ничем особо не выделялся и прошёл для Хрома как в тумане. Он совсем не слушал, о чём там говорили сокурсники, а всё думал над рецептом Сенку. Мог ли ответ быть таким простым?.. Трансфигурированные батарейки и особый состав пластика… Хром совершенно выпал из реальности: даже в сторону Рури не поглядывал, вопреки обыкновению. В этом же состоянии Конфундуса он бы и побрёл в Когтевранскую башню, если бы не внезапное столкновение… с тем, с кем, по правде говоря, Хром меньше всего ожидал столкнуться. Только если на метле, врезаться на полной скорости во время матча. Или на волшебной дуэли — ещё куда не шло, но не у дверей Большого Зала. — Хром? Привет. Вау. Хром чего угодно ожидал, но не этого. Ему приветливо улыбался Юкио Сайонджи, капитан пуффендуйской команды и легендарный ловец, не пропустивший за семь лет ни одного снитча... кроме последнего. — А, Сайонджи… Чего тебе? Грубо, да, но справедливости ради, они не друзья. Во-первых, Юкио яшкается с Цукасой, который вообще злейший враг их научного кружка. А во-вторых, Пуффендуй продул Когтеврану в начале года: не может быть, чтобы Юкио не затаил обиду. — Ген Асагири просил кое-что передать. — Да? А чего он сам не пришёл и не сказал? — Занят, — Юкио улыбнулся лишь уголком рта, и Хрому его улыбка не понравилась: было что-то зловещее в этой доброжелательности. Но когда он повернулся в сторону слизеринского стола и нашёл взглядом чёрно-белую макушку Асагири, всё встало на свои места. Бедолагу змеёныша буквально окружили какие-то девчонки. Пфф, то же блин, звезда. Что у них за повод? Неужели вышел новый номер этого паршивого женского журнальчика? — Понятно. Так, и что ему надо? — Он просил передать, цитирую: «Милый Хром-кун, пожалуйста, проследи, чтобы ни один безумный учёный не остался сегодня без ужина по причине своей гениальности». Тебе это о чём-то говорит? — А. Точно, их научный друг в Большой Зал так и не явился. Но для него это нормально, хотя, может, Ген не знает: Сенку, когда в потоке (читай: на пороге очередного великого открытия) может из лаборатории днями и ночами не выходить, пропуская завтраки/обеды/ужины и даже пары профессора Уингфилда… но это в совсем уж исключительном случае. — Ладно, я понял, — фыркнул Хром. И, не расщедрившись на «Спасибо» или «Пока», просто ушёл обратно: много чести для какого-то пуффендуйца. А самому Хрому ещё искать жратву и переться в Северную башню, раз уж Ген попросил…

***

Сенку, конечно, обнаружился в сердце своего научного царства: варил новую порцию бакелита, причём, как заметил Хром, в этот раз без перчаток и респиратора. Забыл, что ли? Он мог. А, может, заклинание какое-нибудь подходящее изучил, или зелье приспособил. Сенку любил откапывать в библиотеке всякие древние и потенциально бесполезные знания… Спустя пять минут бесцельного стояния возле стола, на Хрома таки обратил внимание этот Мерлин недоделанный: — А? Ты помогать? Порежь мне одолень-траву, я не успеваю. — Я знаю, что ты не успеваешь: поесть, — и Хром, раздвигая в стороны банки-склянки, втиснул на край стола тарелку, — в этот раз даже наш легилимент заметил. Сенку отвлёкся буквально на долю секунды (что, если подумать, уже достижение) и, проигнорировав стынущий ужин, окинул взглядом кабинет, будто что-то искал. И, уже вернувшись к работе, спросил: — А он сам где? — Асагири? Да он со своими слизеринцами чем-то занят, я не понял прикола. Что-то опять то ли в газете написали, то ли на… как это называется, на светском вечере?.. объявили. Рури бы тебе объяснила, а я в этих политических играх ничего не понимаю. Сенку ничего не ответил: возможно, даже не слушал. Но Хром ничуть не обиделся — он привык, что гениальный друг иногда отключается от реальности, и с этим ничего не поделать. Так, волей-неволей, пришлось резать дурацкую одолень-траву (Сенку её где-то раздобыл аж в маринованном виде — жуткая гадость). Вот только не говорите, что это профессор Волков из своих запасов подогнал… фу, русские маги такие странные... — Эй, Хром. — На, — он, пересиливая отвращение, сунул в руку учёного пучок склизких зелёных штук, нарезанных, как лапша. Сенку почему-то долгую-долгую секунду смотрел на одолень-траву с удивлением, а потом рассеянно положил её на стол. — Пять минут сорок пять секунд до закипания, — выдал этот ходячий секундомер, — потом добавлять. Хром. Он почему-то хмурился и смотрел в пол. Нет, вернее, смотрел в пространство — как будто силился разглядеть те самые магнитные поля, о которых рассказывал Хрому накануне. То есть, как рассказывал: едва ли не лекцию прочёл, и свой магловский учебник ещё притащил… — Ну? Сенку поднял взгляд, чуть более осмысленный: — Я одного понять не могу: он это всерьёз сказал? Хром едва удержался от того, чтобы закатить глаза и напомнить: «Алё, Ишигами, я не умею мысли твои читать! И даже лучший легилимент всея Хогвартса не может! Сама Моргана ногу сломит в твоей башке, так что, будь добр, выражайся ясно, полно и в хронологическом порядке!». Он пояснил: — Ген. Асагири. Наш легилимент. Когда он сказал сегодня про «невероятно», «это изменит мир» и всё такое, как думаешь, он был искренен? Хром ответил быстро (даже не успел задуматься, с какого перепугу Ишигами вообще волнует такая чушь): — Да нет, конечно. Он же слизеринец! — Это — ярлык, а мне нужен ответ. — Да это же элементарно, как Левиоса. Ему просто что-то от тебя нужно — он манипулятор, вот и манипулирует, зубы заговаривает… Погоди-и-и-ка. А вот теперь Хром задумался. А Сенку пригрозил ему палочкой (и когда только успел достать?): — Только попробуй хрень скажи, Силенцио всегда при мне. — Зато я выучил невербальное Фините, — похвастал Хром, тоже выхватив оружие. — Да ну тебя, уже слово лишнее сказать нельзя. — Лишнее — нельзя. — Вообще-то я уверен, что Ген по девушкам. Сенку слегка растерялся: даже палочку опустил. — Если бы ты сегодня ужин не пропустил, то своими глазами увидел бы, как его девчонки облепили, — продолжил Хром, — и Ген был совсе-е-ем не против, даже наоборот. Ты прости, братан, но твоя влюб… — Да ничего я не!.. — …лённость только сердце тебе разобьёт. Лучше заранее не надейся. — Так, всё! — уши Сенку предательски вспыхнули красным. — Без тебя знаю, на что мне надеяться. И вообще, когда это ты успел в эксперты по любовным делам записаться? Я что-то пропустил, или Рури… — Вот не надо про Рури, — тут же пошёл на попятную Хром, даже руки вверх поднял, — чего ты взбесился? Уже по душам с лучшим другом нельзя поговорить. Я ему — совет, а он… — Да молчи уже, блин, со своими советами, или вали из лабы. А лучше натри корешки дьявольских силков на тёрке. Шестьсот грамм, иначе мы тут до утра провозимся.

***

Асагири нравилось быть популярным, но у всего есть пределы! Когда за завтраком вчерашние новости подтвердились в Ежедневном Пророке, число желающих пообщаться с Геном возросло в разы. И ладно бы спрашивали что-нибудь интересное, но нет: всем срочно понадобилось разузнать о его семье, о связях и планах его отца, и отвечать в десятый раз на скучные политические вопросы Гену уже к обеду надоело. Он поступил в своём стиле: феерично испарился на глазах изумлённой публики и сбежал гулять в одиночестве по Хогсмиду. Можно сказать, прикончил двух пикси одним залпом: и скрылся от назойливого внимания товарищей по факультету (и, в частности, от одного злющего совсем-не-товарища — Хьёга Акацуки, дементор ему в задницу, до сих пор не простил Гену ни зелье, ни отработку) и мозги проветрил, а заодно подарочков прикупил. Как-никак, для волшебников Хэллоуин — один из главных праздников, почти как Рождество, только погода теплее, и снег пока ещё не выпал. В деревне Ген столкнулся опять с Рюсуем, у которого на уме уже неделю только одно — праздничная вечеринка-попойка. В этот раз они и парой слов перекинуться не успели: слизеринский «лорд» спешил куда-то, а под его мантией позвякивали явно контрабандные бутылочки огневиски. Эх, никакой оригинальности. Скоро стемнело, и Асагири вернулся в Хогвартс как раз к началу праздничного пира. Студенты набились в Большой Зал, тёплый и искрящийся от света тысяч зачарованных свечей. Хотя Гену не настолько нравился тыквенный вкус, да и вообще приторно-оранжевый антураж, всё же что-то всколыхнулось внутри при виде невероятных магических украшений. Гобелены с меняющимися пейзажами, жутковатые картины, удивительно ясное и тёмное небо-потолок, и вьющиеся повсюду мелочи: вроде печенек в виде летучих мышей (парили в воздухе как настоящие), кровавого пунша и светящегося супа-эктоплазмы. Ну, и тыквы во всём своём многообразии. А ещё сквозь гомон голосов, пусть с трудом, но пробивалась праздничная музыка — зачарованный оркестр играл сам собой где-то возле преподавательского стола. Ген смахнул скупую ностальгическую слезу: он с детства любил этот праздник… жаль только, что у волшебников не принято наряжаться чудовищами, как у маглов. Было бы весело. Явно веселее, чем готовящаяся торжественная программа: Ген знал, о чём говорил, год назад он сам был ведущим, и ему даже не разрешили в качестве розыгрыша трансфигурировать праздничного акромантула, так что… — Ген, поберегись! — Асагири, уйди с дороги! Похоже, стоять у входа — так себе стратегия. Ген едва увернулся от шумной весёлой компании из братьев Кинро-Гинро, Хрома, Сапфир и других девчонок: они, держа друг друга за плечи и смеясь, свалились за ближайшую лавку, едва всё вокруг не опрокинув. Эта традиция тоже нравилась Гену: во время праздника все сидели где хотели, даже за столами чужих факультетов. Асагири знал, что в дальнем конце зала его уже ждали, но совсем не горел желанием присоединяться к компании своих «друзей». Он даже поймал расстроенный взгляд больших красивых глаз Минами, озадаченную улыбку Юкио и предостерегающий холодный прищур Цукасы (подумать только, Король Качков почтил своим присутствием простых смертных!), но всё равно, гордо выпрямив спину, пошёл к Когтеврану. Дошёл до середины, поздоровался с Рури и Кохаку, потом пошёл обратно. Потом развернулся и прошёл от самого «хвоста» к «голове», где на него уже подозрительно покосились преподаватели из-за своего стола. Так, а вот это уже интересно. Вообще-то, по правилам, нельзя пропускать праздничный ужин, но, похоже, правила писаны не для Ишигами. Ген вернулся к середине стола, где вновь застал когтевранскую старосту и её сестру: девушки как раз спорили о том, стоит ли «пойти посидеть со всеми». Рури посмотрела на Гена, и её взгляд был пугающе понимающим. — И вам привет, милые дамы, — он отвесил девушкам галантный поклон, на что Кохаку тут же закатила глаза. — Хорошего вечера, жуткой ночи, и позвольте спросить: а где…? — Астрономическая башня, — хитро прищурилась старшая из сестёр. — Только не сдавай его, — тут же потребовала младшая, — и сам не попадись: преподы дежурят после отбоя всю ночь, помнишь? — О чём ты, зайка, я ведь и сам староста! Есть значок, и нет проблем, так что позвольте откланяться… — Погоди, а на кой тебе Сенку сдался? Ген мог бы прочитать в её мыслях подозрительное «Неужели мир сошёл с ума и легилимент тоже втю…», но он уже скрылся в толпе. Буквально растворился. Асагири ведь любил выделяться, но и исчезать без следа тоже умел. На кой ему сдался Сенку? Ну интересно же. Интригующе. Как так: Ишигами играет в шпионские игры, сбегает с праздника, а легилимента с собой не позвал? Да это же фактически прямое предложение для Асагири сунуть свой любопытный нос в его дела! Ген лишь надеялся, что когда он отыщет непоседливого учёного, то его не застявят тут же работать: трансфигурировать батарейки или ещё что похуже…

***

Замок был пуст, за исключением картин, приведений, зачарованных доспехов, потерявшихся первокурсников, злых завхозов, кошек, крыс, слишком старательных старост и, наоборот, наплевавшего на всё, мистера Снайдера, который спокойно себе курил, сидя на подоконнике возле кабинета трансфигурации… в общем, Сенку по какому-то невероятно неудачному стечению обстоятельств встретился с каждым из этих препятствий на пути к Астрономической башне. А когда добрался, ещё минут пятнадцать просто валялся, пытаясь отдышаться. Чёртовы ступеньки, нельзя было поставить здесь лифт?! Хотя бы магический! Но, вдоволь повалявшись на полу башни, Сенку всё же признал: оно того стоило. Отсюда, с высшей точки Хогвартса, всегда открывался прекрасный вид на звёздное небо, но сегодня ещё и погода выдалась замечательная. …для наблюдений. Но кроме ясного неба в антициклоне не было ничего хорошего: Сенку уже начал замерзать. Пришлось подняться и немного помахать руками. Затем, после недолгих раздумий, когтевранец достал из сумки чернильницу и трансфигурировал её в стакан. Впрочем, вместо нормального стакана у него вышла громадная мерная мензурка — но Сенку даже не удивился, ведь с ним всё время это случалось. Что бы он ни пытался трансфигурировать, вещи всегда получались… слегка более научными. Даже профессор Уингфилд уже привык. В общем, заполучив мензурку, Сенку наколдовал внутри голубое пламя, греющее, но не обжигающее, и поставил рядом. Внизу хлопнули ставни (видимо, ветер), но он, не отвлекаясь, принялся устанавливать своё оборудование: небольшой ящик из антимагического бакелита, из которого торчал специальный провод с бакелитовым же стаканчиком на конце — типа микрофон. Динамик (весьма кривой) тоже был встроен в корпус странной конструкции, которую Сенку мастерил всю ночь и половину утра. Сверху он водрузил самодельную антенну — усилитель сигнала сотовой связи, собранный по инструкции с форума радиотехники (давно, ещё на каникулах). А самое важное — обыкновенный мобильный телефон — Сенку достал из кармана мантии. Осталось лишь вставить аккумулятор, включить, нажать вызов и засунуть в коробку, пока не перегрелся от магического фона… — Бу! Голос за спиной заставил его подпрыгнуть и выронить мобильник, и именно в этот момент Ишигами понял: в башне царила такая оглушительная тишина именно из-за полного штиля. Но если ветра нет, тогда почему хлопнуло окно этажом ниже?.. Он резко обернулся и выдохнул с облегчением. 32 554, 32 555, 32 556, 32 557, 32 558, 32 559, 32 560… — Сладость или гадость, Сенку-чан ~ — И тебе не хворать, легилимент. Ген был в своём репертуаре: пел, кривлялся и заинтересованно поглядывал на странную конструкцию, которую Сенку частично заслонил собой. А потом хитрый взгляд сияющих в темноте глаз наткнулся на телефон, и его тонкие брови взметнулись вверх в удивлении. Ишигами ожидал от него шквала вопросов: как, зачем, что это и почему, так что мысленно уже строил план, как бы всё объяснить. Главное, понять, до чего Асагири сам уже догадался, а какие свои планы ему раскрывать нельзя. И учесть в объяснениях тот факт, что телефоны в Хогвартсе, вообще-то, были строжайше запрещены — именно потому что взрывались… Но вместо вопросов Асагири лишь поднял взгляд, и одновременно Сенку почувствовал неестественное давление прямо в своём сознании. Вот значит, как это ощущается? Легилименция — магия, применяемая к лобным долям, к зоне Брока?.. 32 561, 32 562, 32 563, 32 564, 32 565, 32 566, 32 567, 32 568, 32 569… И ещё более интересный вопрос — как объяснить всё это (побег с ужина, башню, телефон, странную установку) с помощью одной-единственной мысли? Сенку, без страха, и не отрывая взгляда от нахальной рожи Асагири, перестал считать и подумал чётко и ясно: Ты когда-нибудь мечтал полететь в космос, а, легилимент?