Через тернии

      Ребекка не знала — радоваться ей или грустить. С одной стороны, чистить котлы — занятие малоприятное, с другой — перспектива каждый вечер видеть Снейпа ей нравилась. К тому же появилась надежда сблизиться со Снейпом, проведя с ним такое количество времени наедине — хотя бы просто подружиться. О другом она боялась думать даже в своих самых смелых фантазиях.       Новость о её наказании совершенно неожиданно для девушки разлетелась по всей школе. Ей, отличавшейся почти нездоровым безразличием к большей части происходящего в замке — будь то профессор, прячущий под фиолетовым тюрбаном самого страшного тёмного мага 20-го столетия, или ужасный змей, ползающий по трубам и убивающий взглядом — было совершенно не ясно, отчего всем стало интересно, как Снейп наказал ничем не примечательную третьекурсницу.       Но распространение новости произошло, и Ребекке ничего не осталось, кроме как смириться со свалившейся на неё популярностью. Студенты Гриффиндора, Пуффендуя и Когтеврана сочувствовали ей и всячески старались поддержать, ругая Снейпа последними словами. Слизеринцы же наоборот насмехались над неуклюжестью девушки. Первым она просто вежливо отвечала, а вторых игнорировала, задаваясь вопросом: «Им что, больше некого обсудить? Или нечем заняться?»       Профессор Люпин действительно оказался очень приятным преподавателем. И, судя по всему, он первый, кто знал предмет и был в состоянии обучать других.       «Странно, что директор спустя рукава подходит к подбору преподавательского состава — мы столько всего упустили за 2 года!» — сокрушалась Ребекка.       На последнем занятии профессор загадочно сказал, что скоро подготовит для них очень интересный урок. Ребята разошлись, обсуждая, что же это может быть.       Ребекка уже неделю ходила на отработку к Снейпу. Ничего интересного там не происходило — она драила котлы, ставшие ей ненавистными, и украдкой поглядывала на Снейпа, а тот молча сидел и проверял письменные работы, лишь изредка злобно ворча себе под нос, когда строчил, вероятно, особенно неприятные замечания.       Она хотела завести разговор, но совершенно не знала, как это сделать — какая бы фраза или вопрос ни приходили на ум, воображение сразу дорисовывало очевидный ответ Снейпа:       — Не отвлекайтесь от работы, мисс Найт. Иначе испортите котлы, и я добавлю вам ещё месяц отработки.       И всё это с его фирменной надменно-угрожающей интонацией.       «О чём вообще с ним можно разговаривать? Если спросить о предмете, он вспомнит тот прошлогодний случай, и снова на меня накричит…» — думала она. — «На отвлеченную тему говорить не захочет. Разве что его самого что заинтересует… Но что может его заинтересовать?»       «С другими преподавателями как-то проще… Даже со строгой профессором МакГонагалл…» — девушка немного разозлилась.       — Не нравится чистить котлы? Не нужно было саботировать мой урок. Вас ждёт ещё три недели таких прекрасных вечеров, — Снейп выпрямился на стуле, тряхнул головой и откинул чёрную прядь волос назад. Видимо, он заметил её недовольное выражение лица.       — Нет, профессор. Мне очень полюбились эти вечера. Проводить их в вашем обществе — сплошное удовольствие, — выпалила она, сама того не ожидая.       Глаза Снейпа зло сверкнули.       — Не смейте. Мне. Язвить. Ясно? — отрывисто проговорил он.       — Да, профессор. — Ребекка опустила голову.       «Снова разозлила его! А ведь я сказала правду!»       Она действительно готова была часами тереть котлы, лишь бы побыть с ним.       «Даже не представляю, что будет через три недели… Я уже успела привыкнуть каждый вечер к нему ходить. Ну не злить же его ещё раз, в самом деле, чтобы он назначил наказание дополнительно», — думала девушка.       Она ещё раз взглянула на него. Он снова склонился над пергаментами.       «А ведь я когда-то закончу школу… Или он может уволиться… Или…» — неприятная мысль кольнула её. Ребекка вспомнила про убийцу, что сбежал из Азкабана…       «Глупости какие… Сдался этому Блэку Снейп…»       «С другой стороны, если Блэк попытается проникнуть в школу, Снейп будет одним из первых, кто станет его ловить…»       Тревога медленно проникала в её сердце.       — Хватит на сегодня. Можете идти.