New version of the fairytale

Элиса сидела рядом с мужем, сжимая его ладонь, словно от этого зависела его жизнь. Её голос дрожал, но она продолжала говорить, пытаясь удержать его здесь, с собой. Слова были бессмысленными, обрывками воспоминаний, мольбами, но сейчас это было единственное, что она могла сделать. Она боялась до дури, но старалась не показывать этого. Дверь в комнату распахнулась, и вбежал Нил. За ним, едва не столкнувшись с дверным косяком, следовал Дэвид. — Эмма! — почти одновременно выкрикнули они. Элиса вскинула голову, её сердце пропустило удар. — Что случилось? — спросила Свон, но ответа так и не дождалась. Комнату потрясло. Пол словно ушёл из-под ног, послышался звон стекла. Дэвид схватил со стены мечи и протянул один Нилу, другой — Эмме. — Они прорвались, — коротко сообщил он, направляясь к выходу. — Реджина и Кора.  Блондинка сжала рукоять меча, её лицо стало каменным. — Я тоже могу помочь, — неожиданно для всех произнесла Элиса. Её голос звучал твёрдо, но внутри всё сжималось от осознания собственной беспомощности. — Останьтесь здесь, миссис Голд, — обернувшись, сказала Эмма с лёгкой улыбкой. — Птичка, будь осторожна, — почти шёпотом ответила брюнетка, но Эмма уже направлялась к выходу. — Я справлюсь, — бросила блондинка через плечо. Шум усилился, когда Реджина и Кора прорвались в ломбард, разорвав магическую защиту, словно ткань. Эмма и Нил встали плечом к плечу перед витриной. Дэвид метался у входной двери, пытаясь удержать линию обороны. Миллс ворвалась первой, за ней шла её мать. Их магия буквально заполняла воздух вокруг, подавляя любое сопротивление. Бой начался стремительно. Нил и Эмма старались держать оборону, но их силы явно были неравны. В какой-то момент Дэвида отбросило заклинанием к стене, и Эмма увидела, как он теряет сознание. — Нил! — крикнула она, отступая назад. — Я знаю! — он уже размахивал мечом, пытаясь отвлечь их. Свон сорвалась с места и подбежала к задней комнате. Там, не теряя времени, она провела по полу линию мелом. Едва она закончила, воздух наполнился вспышкой, и магический барьер поднялся вокруг них. Она чувствовала, что этот барьер крепче предыдущего, но всё равно не могла не задаться вопросом: сколько у нас есть времени? В комнате стояла удушающая тишина, нарушаемая лишь рваными, тяжелыми вдохами Голда. Воздух был пропитан страхом и болью. Голд сидел, из последних сил сдерживая дрожь. Его взгляд то и дело метался между сыном и женой, словно он пытался запомнить их лица, запомнить до мельчайших деталей, потому что понимал: это может быть его последний шанс. Кровавыми пальцами он сильнее сжал руки жены, их тепло давало ему крохотную, хрупкую надежду, которая всё равно медленно угасала. — Если… если я умру, обещай мне, — хрипло прошептал он, голос его был едва слышен, — что уедешь из этого города… вместе с Бэйем. Он поднял её ладони и мягко прижался к ним губами, оставляя на коже следы крови. — Не говори так… — прошептала Элиса, её голос дрогнул. — Душа моя, — Голд улыбнулся уголками губ, слабой, но всё ещё живой улыбкой. — Я ведь так и не выбрал имя. Элиса опустила голову, и слёзы, которые она больше не могла сдерживать, обожгли её щеки. Она судорожно вдохнула, крепче сжимая его руки. — Нет… нет-нет-нет… — прошептала она сквозь рыдания. — Ты обещал. Ты обещал мне. Ты не можешь меня оставить! Её руки прижались к его лицу, а потом — к её собственной щеке, как будто она хотела соединить их на уровне души. — Прошу тебя… не плачь, — мужчина поднял глаза на неё, его взгляд был наполнен болью, нежностью и отчаянием. Элиса крепко зажмурилась, но видение из её снов, которое преследовало её так долго, вспыхнуло с новой силой. Она вспомнила, как видела этот момент: он умирает, оставляя её одну. Её сердце колотилось, словно пытаясь пробиться сквозь грудь. Я должна была пойти сама. Я бы успела. Как я могла позволить этому случиться?!

  ~ ^ ~

Пока все были заняты битвой с ведьмами, Мэри Маргарет воспользовалась моментом, чтобы незаметно покинуть ломбард. Она направилась к кладбищу, убежденная, что сердце Коры может быть спрятано только в склепе Реджины. Добравшись до места быстрее, чем ожидала, несмотря на сбившееся от бега дыхание, она отодвинула фальшивую крышку гроба и спустилась в темный подвал. “Я делаю это ради дочери. Ради ее счастья,” — мысленно твердила себе она, стараясь подавить тревогу. “Но сможешь ли ты потом жить с этим?” — прошептал внутренний голос. На мгновение она остановилась, чувствуя, как к горлу подступает комок. Но тут же встряхнулась, вновь напоминая себе, что счастье Элисы важнее, чем ее собственная совесть. Она начала обыскивать ящики и сундуки. Лихорадочно рывками открывала крышки, пока наконец не нашла то, что искала. В большом сундуке лежало сердце. Мэри Маргарет подняла его дрожащими руками. Доставая свечу и зажигалку, она бросила последний взгляд на сердце. Вдохнув, зажгла пламя и начала читать заклинание. Каждое слово давалось тяжело, но она не остановилась. Когда заклинание подошло к концу, позади раздались шаги. Мэри Маргарет замерла, обернувшись. Там стояла Реджина, её глаза сверкали гневом. — Положи сердце на место, — приказала Реджина холодным тоном. — Я не могу, — ответила Мэри Маргарет, стараясь придать голосу твердости, хотя прекрасно знала, что делает очередной шаг к разрушению жизни Реджины. Но её собственная дочь была важнее. Реджина сжала кулак, готовая выпустить огненный шар, но внезапно её кто-то ударил сзади. Она пошатнулась и потеряла сознание. Позади стоял Дэвид, держа в руках обломок трубы. — Ты понимаешь, что делаешь? — тихо спросил он, хотя ответ был очевиден. — Я делаю это ради Элисы. Она не сможет без Голда, — произнесла Мэри Маргарет, сжимая сердце крепче. — А ты сможешь потом простить себя? — продолжил он, его голос звучал мягко, но тяжело. — Она сможет. Она простит нас за всё, что мы сделали, — ответила Мэри, не глядя ему в глаза, и вновь повернулась к заклинанию, чтобы закончить начатое.

~ ^ ~

Снаружи раздался глухой удар, и стена вокруг щита зашипела, словно не выдерживая давления. Элиса знала, что это Кора. Барьер слабел, время ускользало сквозь пальцы. — Элиса… послушай меня, — заговорил Румпель, его голос стал тише, но твёрже. — Уходи. Уходи сейчас же. Я… я научу тебя, как перемещаться. У тебя есть шанс… — Нет! — её крик был похож на рёв раненого зверя. Она резко выпрямилась и посмотрела ему в глаза. — Я не уйду! — Ради бога, Элиса, подумай хотя бы о детях! — его голос был полон гнева, но в нём звучала мольба. Новая волна боли пронзила его тело, и он застонал, сжимаясь. — Ты не умрёшь. Ты слышишь? Не смей оставлять меня. Ты обещал мне. Мы вместе, Румпель. Я не позволю тебе уйти! Она прижалась своим лбом к его, чувствуя, как его дыхание становилось всё слабее. Их пальцы переплелись, и Голд с трудом выдохнул. — Я… люблю тебя, душа моя, — прошептал он едва слышно. — А я люблю тебя. И не позволю тебя забрать! — её голос сорвался, но она сжала его руки ещё крепче. Снаружи раздался треск — щит окончательно разрушился. Время истекло. Нил и Эмма, не раздумывая, схватили мечи и встали перед Элисой и Голдом. Их взгляды горели решимостью, даже если страх пронзал каждую клеточку их тел. — Прочь с дороги! — резко рявкнула Кора, её голос был полон нетерпения и ярости. Она взмахнула рукой, и густой фиолетовый туман мгновенно окутал Нила и Эмму. Их фигуры исчезли, оставив лавку в тишине, в которой остались лишь трое: Голд, Элиса и Кора. Брюнетка резко вскочила, её взгляд метался по комнате в поисках чего-то, что могло бы стать оружием. Она чувствовала, как её сердце колотится, но страха уже не было — лишь ярость и отчаянная решимость. На столе блеснуло лезвие — нож. Она схватила его, сжала в ладони и обернулась к Коре. — И что ты собираешься с этим делать? — усмехнулась ведьма, не видя в ней никакой угрозы. Она уверенно направилась к тёмному. Но Элиса не собиралась ждать. Без предупреждения, с ледяной яростью в глазах, она бросилась вперёд. Ведьма не успела среагировать, и нож вонзился в её плечо. — А-а-а! — зашипела ведьма, отшатнувшись назад. Её глаза вспыхнули ненавистью. Она вскинула руку, собираясь метнуть в Элису огненный шар, но боль в раненом плече сбила её концентрацию. Брюнетка не теряя времени, снова бросилась вперёд и с силой вонзила лезвие в то же место. Ведьма вскрикнула от боли, её магия снова пошатнулась. — Ты смеешь… — прорычала ведьма, но её слова оборвались. Элиса не убила её — она не могла. Кора была нужна живой. Но ярость в её глазах говорила о том, что она готова была сделать всё, чтобы защитить тех, кого любила. — Не смей трогать то, что я люблю, — её голос был твёрдым, как сталь. — Никогда не смей. Элиса всегда была жестокой. Она убивала, когда считала это необходимым, и не испытывала угрызений совести, будь то бывший муж, то ли её приёмные родители или незнакомые ей люди. Но сейчас всё было иначе. Это не была просто её привычная жестокость. Это была ярость, готовая поглотить всё на своём пути. Это была ярость женщины, которая теряла не просто кого-то — она теряла всё. Мужа, семью, будущее. И с этим нельзя было смириться. Она повалила Кору на пол с такой силой, что та едва успела застегнуть дыхание. Элиса была как зверь, охотящийся за своей добычей, готовая уничтожить всё, что встало у неё на пути. В её руках нож, и в её глазах — не просто гнев, а настоящая безумная ярость. Брюнетка снова вонзила нож в плечо ведьмы. Кора пыталась сопротивляться, но её силы иссякали, и нож проникал всё глубже. Ведьма попыталась вырваться, схватив кинжал, но Элиса, не мешкая, нанесла ей мощный удар кулаком прямо по лицу. Плоть под её ударом словно не выдержала, и Кора на мгновение потеряла ориентацию, теряя способность к магии. Элиса не замечала, как кровь смешивается с её собственными слезами. Она чувствовала только, как мир вокруг неё рушится, как смерть начинает дышать ей в лицо. Но она не позволяла этому происходить. Не с ним, не с теми, кого она любит. — Ты не заберешь его! — прошипела она, глядя на Кору с таким ненавистью, что казалось, её взгляд мог расплавить камень. Её сердце бешено колотилось, а дыхание было тяжёлым и прерывистым. Каждое её действие было наполнено этим безудержным желанием уничтожить, победить, выжить любой ценой. Элиса могла убить. Она убивала, когда это было необходимо. Но сейчас она была готова убивать не только ради спасения своей жизни, но и ради близких. Ради него. Она не думала о последствиях. Она не думала о том, что будет, если её действия приведут к гибели. В этот момент для неё не существовало других вариантов, кроме как победить. Кора была в её руках, и она не могла позволить ей выжить. Кора, несмотря на всё, что происходило, не сдалась. Её магия вспыхнула вновь, и она, стиснув зубы от боли, взмахнула рукой, отбрасывая Элису в сторону. Но та, инстинктивно обняв живот, приземлилась на пол, стараясь смягчить удар. Не давая себе слабости, женщина сразу же встала и снова рванулась вперёд, как зверь, готовый на всё. Кора собиралась снова оттолкнуть её магией, но на этот раз Элиса была быстрее. Она ударила ведьму, и та, не ожидая, оказалась сбита с ног. Ведьма потеряла равновесие и, ударившись головой об стол, закричала от боли. Но в ответ она получила ещё один сильный удар по лицу. Бывшая Уайт действовала, как в трансе, не думая о последствиях. Тот, кто был перед ней, был её врагом. Но внезапно, на пороге, послышались быстрые шаги. Элиса остановилась, её взгляд метнулся к двери, и она увидела Мэри Маргарет и Дэвида. Их лица были искажены ужасом, и они мгновенно замерли, увидев свою дочь в таком состоянии. Брюнетка в этот момент выглядела как дикий зверь, её лицо было искажено яростью, а глаза — как огонь. Она казалась сумасшедшей, возможно, и была ей в какой-то степени. Всё, что она переживала, сказывалось на ней, и она потеряла всякие остатки самоконтроля. Мэри Маргарет держала в руках сердце, тёмное, словно ночь. Это было то, что могло изменить всё. Она не медлила и, услышав команду дочери, быстро кинула сердце в её сторону. — Бросай сердце! — крикнула Элиса, и, ловко схватив его, она не теряла ни секунды. Она сразу же вставила его в грудную клетку Коры, не давая ведьме даже попытаться сопротивляться. Кора застыла, как будто её тело больше не могло двигаться, и Элиса, резко вставая с неё, взглянула на мужа. Голд, ошеломлённый, пощупал место, где ещё недавно была рана. Он замер, удивлённо проверяя, что его рана исчезла, как будто её и не было. Он поднялся на ноги, и, несмотря на всё, что происходило, его тело не болело. Элиса стояла, её сердце билось в груди с такой силой, что казалось, оно вот-вот вырвется наружу. Она, не веря, что всё закончилось, переводила взгляд с мужа на Мэри Маргарет и Дэвида, осознавая, что она не потеряла их. Но тем не менее в её глазах оставалась неуёмная ярость. Всё это было далеко от окончания войны. Сзади Мэри Маргарет и Дэвида послышались быстрые шаги, и на пороге появилась Реджина. Её глаза моментально расширились от ужаса при виде неподвижного тела матери, лежащего в луже крови. Она застыла всего на секунду, затем бросилась вперёд, рухнув на колени рядом с Корой. — Мама! — выкрикнула она, голос сорвался. Миллс схватила её за плечи, осторожно подняв голову матери и уложив её на свои колени. — Мама… пожалуйста… не оставляй меня… — шёпот её дрожал, словно от боли на грани истерики. Её пальцы слегка поглаживали холодное лицо матери, как будто это могло вернуть её к жизни. Но Кора не дышала. Её лицо стало бледным, а тело казалось бесконечно тяжёлым. Реджина упала вперёд, обняв её, словно пытаясь согреть своим теплом. — Нет… нет! — её крик эхом отозвался в стенах лавки, и её горе сменилось внезапной яростью. Она резко подняла голову, её заплаканные глаза горели гневом. Взгляд, полный ненависти, остановился на Белоснежке. — Это ты её убила! — закричала она, голос сорвался от смеси слёз и ярости. — Это ты! — Нет, — раздался низкий, резкий голос. Элиса сделала шаг вперёд, её лицо было покрыто пятнами крови, глаза хищно блестели. Она больше походила на дикого зверя, чем на человека. — Её убила я, — холодно сказала она. Реджина повернула голову к Элисе, её дыхание стало рваным, а руки крепче прижали голову Коры к себе. — Что? — прошептала она, потрясённо уставившись на женщину перед собой. Элиса шагнула ближе, её фигура казалась ещё мрачнее из-за крови, покрывавшей её руки, одежду и лицо. Она подняла руку, бросила нож на пол рядом с Реджиной. Тот упал с глухим звуком, и на полу остался след из капель крови. — Я убила твою мать, — повторила Элиса, её голос звучал твёрдо, будто молот, бьющий по раскалённому металлу. Реджина медленно поднялась с колен, её руки всё ещё дрожали. Она сделала шаг вперёд, её лицо исказилось от боли и ненависти. — Да я тебя… — начала она, но её слова оборвались, когда Голд выступил вперёд и стал между ней и Элисой. — И что ты сделаешь? — прошептал он, его голос звучал угрожающе тихо, словно шёпот самой смерти. — Убьёшь её? Реджина замерла, её дыхание участилось. Она сжала кулаки, но тёмный шагнул ближе, заставляя её отступить. — Убьёшь из-за женщины, которая никогда тебя не любила? — продолжил он, его слова разрезали воздух, как лезвие. — Она меня любила! — закричала Реджина, её голос дрожал от горя и гнева. Голд насмешливо прищурился. — Любила? — переспросил он, холодно. — Ты действительно так думаешь? Миллс не ответила. Она лишь снова опустилась на колени перед матерью, её руки сжали лицо Коры. — Она любила меня… — прошептала она, уткнувшись лбом в её холодный лоб. — Мама, пожалуйста… Элиса наблюдала за этим, её грудь вздымалась от глубоких вдохов. В её глазах на мгновение мелькнула жалость, но она быстро потушила её. Она не могла позволить себе слабости. — Она заслужила это, — хрипло сказала Элиса, её голос был ровным, но наполнен гневом. — Она хотела уничтожить мою семью. Реджина вскинула голову. — Ты даже не представляешь, что ты сделала! — выкрикнула она, её голос был полон ярости и боли. — Ты забрала у меня всё! Элиса шагнула ближе, её взгляд стал ледяным. — У тебя ничего и не было, Реджина, — сказала она жестоко. — Кора не любила никого, кроме самой себя. Реджина резко вскочила, её руки загорелись магией, но Голд преградил ей путь. — Ты не тронешь её, — прошептал он, его голос звучал как угроза. — Попробуешь, и я клянусь, ты пожалеешь об этом. Реджина замерла, её ярость гасила здравый смысл, но магия вокруг её рук исчезла. Она медленно опустила взгляд на Кору, словно понимая, что её бой окончен. В комнате наступила мёртвая тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием всех присутствующих.

~ ^ ~

Элиса стояла под душем, вода обжигала её кожу, но она не чувствовала ни тепла, ни боли. Она терла свои руки, плечи, шею, будто пытаясь стереть не только кровь, но и весь сегодняшний день. В её голове кружились события: крики, ярость, отчаяние. Вспышки боли и гнева сменялись страхом за него, за их детей, за всё, что они могли потерять. Когда силы начали покидать её, она выключила воду и, завернувшись в полотенце, медленно вышла из ванной. Накинув пижаму, Элиса вытерла волосы и направилась в гостиную. Голд стоял у стола, налив виски в стакан. Он выглядел уставшим, но на его лице был сосредоточенный, задумчивый взгляд. Он даже не заметил, как она вошла. — О чём думаешь? — тихо спросила она, подходя ближе, полотенце всё ещё в руках. Он обернулся. На его губах появилась слабая улыбка, в глазах мелькнула тёплая нежность. Сделав глоток, он поставил стакан на стол и подошёл к ней. — О тебе, — ответил он просто, но его голос был наполнен любовью. Он осторожно взял её лицо в свои руки, как будто проверял, действительно ли она здесь. Потом склонился к ней и поцеловал в лоб, прижимаясь своим ко лбу жены. — Моя сумасшедшая, безупречная Элиса, — прошептал он, голос слегка дрожал. — Я так боялся, что больше не смогу увидеть твои глаза. Боялся, что больше никогда не обниму тебя. Что не успею поцеловать. Что не увижу, как наши дети растут. Ты спасла меня, моя любовь. Она улыбнулась, но её глаза были печальными. — Давай начнём наше геройство только после того, как дети родятся, — тихо пошутила она, но её голос выдал усталость. — Договорились, — рассмеялся он. — Хотя иногда мне кажется, что я сам себя проклял, влюбившись в тебя. Элиса отстранилась на шаг, чтобы увидеть его лицо. Она смотрела в его карие глаза, которые всегда казались ей бесконечно глубокими, и вспомнила… Вспомнила момент, когда могла спасти его поцелуем истинной любви. Тот момент, когда всё могло измениться. Спасти его жизнь, но, возможно, разрушить всё остальное. Если бы он подчинился Коре, если бы она вынуждена была бороться с ним, с любимым человеком… — Поцелуй ведь не сработал, — тихо сказала она, опустив взгляд. — Даже не знаю, это хорошо или плохо. Голд нахмурился, внимательно глядя на неё. — Тебя это беспокоит? Женщина бросила полотенце на кровать, пытаясь отогнать мысли. — Возможно, — ответила она честно, повернувшись к нему. — У нас всё произошло слишком быстро. Особенно если учесть, какие мы люди… Думаешь, мы могли бы так просто полюбить друг друга? Он сделал шаг к ней, его взгляд стал мягче. — Элиса, — начал он, взяв её за руки. — Ты правду хочешь знать, что я думаю? Она кивнула, избегая его взгляда. — Я думаю, что любовь никогда не бывает простой. И я думаю, что мы полюбили друг друга не “просто так”. Мы сделали выбор. Да, это был трудный выбор, полный боли, сомнений… но он был нашим. Элиса молчала, обдумывая его слова. — Иногда я думаю, что ты спасла меня не только сегодня, — добавил он тихо. — Ты спасла меня тогда, когда отказалась от страха. Когда решила, что я стою твоей любви, даже несмотря на всё, что я сделал. Она подняла взгляд, её глаза блестели от слёз. — А ты? — спросила она едва слышно. — А я, — ответил он, наклоняясь ближе, — выбрал любить тебя. И прежде чем она успела что-то ответить, он поцеловал её. Этот поцелуй был тихим, спокойным, но в нём была вся глубина того выбора, который они сделали вместе.