Утро станет сном

Чарли вот уже десять минут гипнотизировал чашку кофе. Тревожные раздумья, будто рой диких пчел, кружили над ним, заслоняя свет от тусклой лампочки, что висела слишком низко над кухонным столом. Белла боялась насекомых. — Пап? — не надеясь на ответ спросила девушка. Белла думала что они с Чарли поговорят в машине по дороге домой, но весь путь мужчина лишь молчал, рассеянно наблюдая за летящими в лобовое стекло снежинками и изредка включая «дворники». Девушку раздражала такая закрытость отца, но она не могла ничего с этим поделать — такой уж он был человек. Многочисленные скандалы по этому поводу, которые она устраивала Чарли до всех событий с Майклом, теперь казались такими мелкими, суетливыми и ребяческими, что теперь, постарев, кажется, на все десять лет, Белла решила уважить чужое право говорить, когда хочется, и лишь молча отпила из кружки. За окном начиналась самая настоящая буря. Казалось, ничем не примечательный Форкс накрыл огромный циклон, достойный репортажа на федеральных каналах, и теперь выбраться из города можно будет только к следующему году. Было что-то совершенно непостижимое в том чтобы заторможенно сидеть на кухне и наблюдать как город заполонил целый рой мерцающих в робких отблесках фонаря светлячков. В детстве Белла думала что кто-то на самом верху порвал огромную подушку, и все мягкое, как облачко, содержимое неспешно слетается на город, чтобы согреть уставших угрюмых людей. Теперь она сама — тот самый уставший угрюмый человек, который знает про круговорот воды в природе и все такое прочее. Воистину, знания множат скорби. — Я не дозвонился до Рене напрямую. У нее выключен телефон. Позже со мной связались, и я сразу поехал к тебе, — раздался хриплый голос Чарли. Даже этих трех обрубленных предложений было достаточно чтобы напрячься. — Твоя мама в больнице. Зная, какая реакция сейчас последует, Чарли вытянул вперед руку в предупреждающем жесте. Белла едва сдержалась чтобы не закричать, но быстро отказалась от этой идеи. Вместо этого она сделала несколько слабых попыток отрегулировать дыхание, попутно напрягая разные части тела, как учил доктор Каллен. Вдох, задержка четыре секунды, напрягаются руки. Вдох, задержка четыре секунды, напрягаются стопы. Вдох... — Рене попала в аварию вчера ночью. Врачи говорят, что все могло быть гораздо хуже, а так она лишь сломала руку и ключицу. Правда, там с лучевой костью какие-то сложности. Врачи решают, нужно ли ставить туда спицы. По голосу и позе отца Белла понимала, каких сил ему стоили эти простые осмысленные слова. Желваки то и дело нервно ходили под его кожей, а мозолистые пальцы сжимали кружку с остывшим напитком. Белле вдруг стало удивительно наблюдать отца таким. Да, он всегда был эмоционален и часто был в ярости по тому или иному поводу, но теперь девушка видела в груди отца — где-то за самыми яркими полосками красно-синего рождественского свитера — огромный сгусток боли, мешающий ему дышать. Это не было похоже на застарелую обиду... Опасаясь неправильных выводов, Свон отложила все суждения на потом. К тому же, были дела, которые необходимо решить немедленно. В первую очередь нужно позаботиться о Рене. — Мы должны срочно к ней поехать! — Белла все-таки встала и принялась бездумно расхаживать по кухне, зачем-то открывая и закрывая верхние шкафчики. — Надо собрать все самое необходимое. И купить билеты до Финикса. И забронировать гостиницу. — Белла. — К ней пускают посетителей? Надо позвонить Филу, спросить что нужно из вещей. — Белла! Девушка так и замерла около холодильника, бездумно вглядываясь в его содержимое. Наконец, Белла повернула голову к отцу. Тусклый свет холодильника падал на ее лицо, отчего скулы девушки еще больше заострились. Чарли кивнул на место рядом с собой и дочери ничего не оставалось, кроме как захлопнуть несчастную дверцу и присесть рядом с отцом. — Я без понятия, что там произошло, но кажется Фил исчез. Я взял отпуск на месяц. Поеду в Финикс завтра утром. Ты останешься здесь. Я попрошу миссис Валентайн за тобой присмотреть. — Но пап! — Я знаю, что ты хочешь сказать, но у меня тоже есть аргументы. Тебе нужно готовиться к новому семестру и сдавать долги за этот. К тому же, если бы я взял тебя с собой, то ты должна была бы вернуться ко второму января, то есть менее, чем через десять дней. Не смотри так на меня, ты должна хорошо учиться чтобы сдать экзамены и поступить в институт. Мы это обсуждали, — Чарли перевел дух и продолжил. — Дочь, ты правда думаешь, что мне было бы сподручно бросить Рене и везти тебя обратно в Форкс к началу семестра? Или может ты уверена, что я бы просто посадил тебя на самолет и помахал ручкой? Ты — несовершеннолетняя, Белла, напоминаю тебе об этом. Я, как родитель, за тебя в ответе. Именно поэтому ты останешься дома и никуда не поедешь. Я сам присмотрю за твоей мамой. — Какого черта?! — взбеленилась Белла. Тарелка с фруктами полетела на пол, но не разбилась, так как была сделана из пластика. Все в этом доме было либо пластмассовым, либо деревянным. Чарли так и не разжился красивой посудой или статусными предметами интерьера. Мандарины упали к ее ногам и тут же закатились под стол. В этой местности тяжело достать свежие фрукты, особенно зимой, но знакомая Чарли отложила ему пакетик самых лучших, так, по старой памяти. Дом завывал, потрескивая от натужных порывов бури. Совсем не мягкие снежинки, больше похожие на кусочки стекла, барабанили в окно, будто крылья или клюв или когтистые лапы... Белла нашла в себе силы посмотреть на Чарли, и это был самый большой подвиг в ее жизни. Перед глазами снова всплыли больничные стены, запах спирта, хлора, лекарств и неподвижный отец, подключенный к всевозможным трубкам и катетерам. Пропитанные кровью бинты меняли несколько раз в день. Он мог не выжить. Он мог покинуть ее, если бы не доктор Каллен. Но вот Чарли дома, почти полностью поправился и вышел на работу, а теперь они снова скандалят. Нужно отдать должное отцу: он всегда знал, что ему следует делать и чего он делать категорически не должен. Шериф должен защищать и помогать, должен работать и руководить, обязан наблюдать и прогнозировать. Чарли не может поступить иначе. Да и как, по сути, было бы правильней выйти из этой ситуации? У шерифа никого на этом свете не осталось, кроме дочери и бывшей жены. Он должен поехать в Финикс и взять на себя заботу о Рене, потому что он, черт возьми — единственный, кто может это сделать. Девушка почувствовала что внутри засвербило веретено, на которое намотаны ее обиды и сожаления о прошлом. Раскрученное до предела, оно кружило и кружило, скребло и царапало, приносило неимоверные страдания, а когда казалось, что сил терпеть больше нет, деревяшка останавливалась, чтобы повторить новый круг, и еще, и еще. Сгорая от злости — правда, к ней примешалась еще и вина за свое поведение — Белла молча развернулась и, буквально, выскочила из кухни. Дорога до комнаты еще никогда не была такой непосильной.

***

Вопреки здравому смыслу и просьбе отца, Белла вышла на прогулку. Она настолько вымоталась за эти часы одиночества, настолько устала ждать звонков из Финикса, что просто решила на время отпустить все печали, став лишь движущейся в хаотичном направлении точкой на белых городских валунах. Отменить все планы получилось, но не сразу: все-таки Элис умеет быть настойчивой. Белле было жаль отказывать подруге, ведь объяснить истинную причину она тоже не смогла, поэтому пришлось глупо отмазываться, но внутренне ощущение больно лопнувшей нити накаливания перекрывало все сожаления. Плевать. Плевать на все. Свон некстати вспомнила, что у нее просрочен рецепт на антидепрессанты. Внутренне сжавшись от того что она все каникулы будет без таблеток, Белла попыталась прикинуть, сможет ли она сегодня застать доктора Каллена и попросить его выписать новое назначение. Выглядело как хороший план, если бы до этого девушка не наврала Элис, что плохо себя чувствует, поэтому совершенно точно не пойдет вместе с подругой выбирать содержимое для многочисленных подарочных коробочек и рождественских носков. «Нет, спасибо, лекарств не надо. Да, я буду в порядке. И тебе счастливого Рождества, Элис.» Белла сжала телефон в кармане куртки, но звонить ни кому не стала. Вместо этого она побрела в сторону кафе. Ее желание побыть ближе к социуму не казалось сейчас чем-то иррациональным, чем-то противоестественным: в конце-концов, сегодня двадцать четвертое декабря, а она снова одна, посреди заснеженной пустыни, простирающейся на многие километры вокруг, без родителей или других родственников, без друзей. Мысль, что неплохо было бы взять пикап, пришла настолько запоздало, что Белла успела замерзнуть. Один только вид паба заставил Свон поверить в новогоднее чудо. Конечно, она хотела найти менее шумное заведение, но выбирая между земными удовольствиями и отмороженными пальцами на ногах, ошибиться никак нельзя. Полупустое заведение встретило девушку негромкой музыкой и размеренным дребезжанием стаканов. Сигаретный дым резал глаза и Белла сразу же захотела ретироваться, чтобы найти себе место поудобнее, например пиццерию или кафе, но онемевшие пальцы на ногах отказывались функционировать. Как она вообще планирует добираться обратно? Странно, ведь от этих мрачных мыслей не стало тяжелее. Белла не почувствовала ничего, кроме усталости, занимающей каждый свободный сосуд рядом с ее бренными отмороженными костями. Пришлось заказать себе коктейль и закуску, ведь желудок отказывался работать в долг, несмотря на все уговоры владелицы. Отчасти Свон понимала, что надо хоть что-то есть, но за сегодня в ее организме побывали лишь поливитамины и банка энергетика. Снова вспомнился доктор Каллен и его предписания, которые Белла обещала соблюдать: никакого кофеина, энергетиков и других стимулирующих веществ, больше прогулок, меньше стресса, спорт, правильное и регулярное питание, режим сна. Как быстро все полетело к черту. Когда сырная тарелка опустела, Свон почувствовала себя ненамного, но лучше. Ей теперь не казалось сумасшествием идти домой в одиночку по темным улицам. Она долго всматривалась в пейзаж за окном и пришла к выводу, что находит его тьму обволакивающей, бархатистой, но никак не опасной. Снег перестал падать, и улицы обернулись в безмолвие, изредка прерываемое гулом проезжающих машин и отдаленным лаем собак. Форкс казался тем самым городом, который застыл на дне игрушечного шара, и единственное событие, которое с ним может случиться — это аномальные осадки снега. Лишь собираясь домой, Белла поняла что за ней следят. Она не заметила группу мужчин в углу паба, но это не значит, что они не заметили ее. Разум начал лихорадочно соображать только тогда, когда девушка увидела краем глаза, как трое незнакомцев то и дело на нее оглядываются и перешептываются. Если у них есть машина, они могут затолкать Беллу туда и увезти в неизвестном направлении. Умирать так глупо не хотелось, поэтому нужно было срочно что-то придумать. Свон вытащила телефон и попыталась набрать Элис, но побывавший на морозе мобильник быстро разрядился и решил отключиться в ее руках. — Как дела, красавица? Подбросить до дома? — один из мужчин все-таки поймал ее у выхода и пока что несильно сжал локоть, вынуждая остановиться и замереть. — Спасибо, я своим ходом. — Да ладно, не пори горячку. На улице темно, а ты вон в какой тоненькой курточке. — Я сама доберусь, не стоит беспокойства, сэр. — Вы слышали? — он мелко хохотнул, обращаясь к остальным. — Да ты совсем еще ребенок, — мужчина взял Беллу за подбородок, рассматривая в свете фонарей. — А раз так, мой гражданский долг — проследить, чтобы ты доехала до дома и тебя никто не украл. — Я справлюсь сама, — эти четкие, будто выверенные на весах, слова ударялись о стенки ее внутренних чертогов, захлебнувшихся в ярости. Белла знала что в ее кармане есть перцовый баллончик. Она понимала, что сделает с ним, стоит лишь любому из этих жирных ублюдков сделать хоть шаг ей навстречу. Она чувствовала бешенное удовлетворение от того что, хоть один, но получит по заслугам. Ощущение, что Белла хоть что-то в жизни контролирует, пришло запоздало и с привкусом сожаления. — Ладно-ладно, — поднял руки незнакомец, капитулируя. Из-за шума адреналина в висках Свон не сразу услышала заезжающий на парковку джип. Доктор Каллен неспеша вышел из машины и подошел к Белле со спины. Вся компания как-то заметно напряглась, наблюдая за грациозными движениями доктора. Поймав затравленный взгляд своих обидчиков, девушка предпочла не оборачиваться. Во-первых, в таких ситуациях нельзя показывать спину, а во-вторых, отчего-то девушка смутно догадывалась что это кто-то из Калленов, ведь она каждый день видела такие взгляды в школе. — Спасибо что подождала, Белла. Надеюсь, я не помешал твоей беседе? — ладонь Карлайла легла на плечо девушки и несильно его сжала. Свон едва заметно выдохнула. Она не сразу обернулась чтобы посмотреть на своего спасителя, но медлить еще дольше было бы невежливо. Карие глаза встретились с золотом. Девушка едва заметно кивнула и позволила себе улыбку. То была улыбка приговоренного к повешению, которого в самый последний момент оправдали. — Нет, что вы. Я просто спросила зарядку для телефона. Мой разрядился, — для убедительности Белла показала мобильник, но эти движения не возымели эффект: доктор все еще недоверчиво смотрел то на нее, то на мужчин. Наконец, он снова тронул девушку за плечо, побуждая идти к машине. Когда Белла развернулась и несмело зашагала в сторону джипа, доктор повернулся к трем толстякам, и его глаза сверкнули алым. В это же мгновение каждый испытал неописуемый животный ужас, смешанный с непреодолимым желанием повеситься. Испугавшись своих навязанных извне желаний, они припустили к машине, и через пятнадцать секунд их седан с диким ревом скрылся за поворотом. Только когда он снова мог контролировать себя, Карлайл вернулся к Белле.