Сборник перед сном

— Тебе следует лучше проверять информацию. Фрукт не тот, что хотела Мама. Она была очень расстроена, — не глядя на старшего брата, сказал Катакури, пока шёл по коридору. Время близилось к долгожданному отдыху, поэтому он был слегка раздражён тем, что Перосперо застал его невовремя и никак не мог угомониться со своими расспросами. — Мама приказала избавиться от [Имя]? — Перосперо выглядел настолько заинтересованным, что невозможно было не заметить. Это удивило Катакури. — Она сказала, что подумает, как поступить, — не выдавая истинных эмоций, ответил он. — Слишком много людей знают о свадьбе, внезапная отмена будет выглядеть неуместно. Перосперо слегка напрягся, хотя попытался это скрыть. — Может быть, Мама прикажет убить её после свадьбы и сообщить о несчастном случае? — Тогда все решат, что мы не способны обеспечить безопасность [Имя]. Всё это не имеет смысла. Но недавно я узнал, что она хорошо готовит, и сообщил об этом Маме. Может быть, это заинтересует её. Но я в любом случае поступлю так, как захочет Мама. «Нужно как-то намекнуть, что любит Мама. Тогда дело будет сделано,» — с облегчением подумал старший брат, но не сказал вслух, коротко попрощавшись под предлогом срочного дела. Почему у него вдруг оказалось срочное дело, Катакури не спросил, но задумался. Перосперо явно что-то замышлял, но что именно понять было сложно. Упрекать старшего брата в чём-то, не убедившись, Катакури не хотел. В то же время его слова тоже были в какой-то степени ложью. Он не мог признаться в этом даже Брюле, но хорошо понимал, что не сможет убить тебя. Никогда. Причина была до боли проста. Брюле. Она однажды уже пострадала из-за него, и этого не должно произойти снова. Катакури обещал себе, и нарушить такое обещание — всё равно, что пойти против себя самого. Как он собирается защищать семью, если его слова ничего не значат? Сначала Брюле, потом ещё кто-то из братьев и сестёр. Что тогда? Но огородить тебя от гнева Мамы было непросто. Сначала нужно узнать, какой на самом деле ты съела. Быть может, он тоже окажется полезным.

***

Прошло несколько дней с тех пор, как Брюле забила тревогу. Наблюдая за тобой и своим старшим братом, она не могла понять, что произошло. Ещё совсем недавно ты наконец обрела энтузиазм и даже преуспела на кухне, что приятно удивляло. Глаза перестали быть пустыми, днём комната всё чаще пустовала, чертежи стали ещё успешнее. Но вдруг всё изменилось за один день. Ты перестала упоминать имя Катакури в разговорах и начала избегать его всеми силами, шарахаясь, как от прокажённого. Несколько раз Брюле нарочно сталкивала тебя со своим старшим братом, но общение не длилось дольше минуты, хотя он узнал о тебе достаточно, чтобы завести осмысленную беседу. Но она постоянно прерывалось. Под предлогом строчного дела или плохого самочувствия. В твоих глазах появился плохо прикрытый страх. Но почему? Брюле была уверена, что её старший брат не мог сделать ничего плохого или сильно напугать тебя. Он никогда не пытался и действовал совсем наоборот. Появилось ощущение, что ты и Катакури поменялись ролями. — Да что с ней не так? Они с братом определённо подходят друг другу, почему она так резко похолодела к нему? — вслух задумалась Брюле, наблюдая за тобой через зеркало. Твоё отношение к ней, казалось, не изменилось. Но когда ты оставалась наедине с собой, брови хмурились и тело напрягалось. Плохой сон, какие-то кошмары, остающиеся нерассказанными. Брюле никогда не спрашивала об этом, боясь, что тогда ты поймёшь, что она наблюдает за тобой почти постоянно. В голове не укладывалось всё это. Как она могла что-то упустить из виду? Всё было так хорошо, но неожиданно рухнуло и стремительно продолжало рушиться. И когда ситуация стала критической, Брюле наконец задала волнующий её вопрос, пока помогала тебе подавать инструменты для чертежа.

— Почему ты снова запираешься в комнате? Я думала, что тебе понравилось проводить время на кухне. Тем более, у тебя хорошо получается! Я думаю, старший брат очень доволен! И тут твоё лицо резко изменилось. Спокойствие и сосредоточенность, смешанные с вдохновением, неожиданно покинули тебя. Рот открывался и закрывался, но из него не вырвалось ни единого слова. Как будто ты боялась что-то сказать. Брюле почувствовала твоё оцепенение и решила дать немного времени в тишине. — Брюле, — наконец неуверенно начала ты и с трудом продолжила: — Твой брат, он… я понимаю, что ты восхищаешься им, но я не могу сказать то же самое. Настала очередь Брюле впасть в ступор. — Что? — осторожно спросила она, надеясь, что ослышалась. — Я понимаю, тебе неприятно это слышать, но причина действительно серьёзная. Ты же знаешь, я бы никогда не стала наговаривать на твоего брата, ты ведь так восхищаешься им! Повар попросил меня унести ему чай, который они не успели вовремя заварить, и я случайно… Брюле не дала тебе говорить. Она резко поднялась с места и бросила карандаши на пол. Выражение её лица напугало тебя. — Видеть тебя не хочу. Ты знала, что Брюле расстроится, но отвращение, с которым она на тебя теперь смотрела было чересчур. — Брюле, я всё тебе объясню, просто послушай… — Ты пошла тревожить его во время еды? Я говорила тебе этого не делать! — Но я… — Я не ожидала, что ты окажешься такой же, как все. И что теперь, боишься его, считаешь монстром? — Конечно, я боюсь! Он же… — Не смей говорить так о моем брате! — Просто выслушай меня! — Я не собираюсь слушать кого-то такого низкого и жалкого как ты! Прощай! — Брюле, подожди! Пожалуйста, не уходи! Я подслушала его разговор! Он сказал, что убьёт меня, если Мама скажет! Брюле! Но она уже ушла и не могла тебя услышать. Брюле не верит гг но подслушивает разговор и решает дать ей сбежать — Я подслушала его разговор! Он сказал, что убьет меня, если Мама скажет! Брюле! «Ты не знаешь правды. На самом деле он не против, если я умру. Ему всё равно. Он не ослушается Мамы. Он не будет защищать меня от неё. Я просто инструмент».

***

Большая Мамочка была не в духе, когда Катакури решил навестить её. Неподходящее время, но тянуть уже некуда. С самого начала, как только переступил порог большого зала, он предчувствовал даже без Воли, что разговор ни к чему хорошему не приведет. Лучший сын Шарлотты Линлин впервые чувствовал настолько сильную тревогу за человека, который не являлся членом семьи и которого он знал совсем ничего. И на самом деле он боялся заглядывать в будущее, опасаясь разочароваться в призрачных надеждах, которые отказывались покинуть сердце не смотря ни на что. И только услышав твоё имя, Большая Мамочка пришла в ярость. Катакури уже знал причину и уже после пары обдуманных фраз понял, насколько ужасная участь тебя ожидает. Не похоже, что решение можно изменить, но он не мог не попытаться. Ради сестры. — Разве ты не понимаешь, Катакури? — прервав сына на полуслове, Линлин ударила по подлокотникам, едва не уничтожив их. — Мне не нужен её фрукт, сведения Овена о нём были неверны. Мне пришлось послать тебя уничтожить тот проклятый остров, чтобы весь мир не узнал об вашем позоре. Она немного помолчала, словно задумавшись, и вдруг совсем немного успокоилась. Дурной знак. — Я решила, что [Имя] сгодится для другой цели, — её глаза опасно сверкнули, и Катакури почувствовал себя не на своём месте. — Видишь ли, я давно подыскивала тебе невесту среди потенциальных союзников, но ни одна из них не подходит по размерам. Мне пришлось заставить Цезаря обдумать эту проблему, и он кое-что предложил мне. Но я подумала, что будет обидно, если эксперимент выйдет неудачным и важная фигура в процессе умрёт. Поэтому я решила, что [Имя] как раз подходит: мне будет не жаль, если с ней что-то случится. Кроме того, мне интересно, будет ли ваш ребенок хотя бы немного симпатичным! [Имя] такая миленькая девочка! Если она окажется бесполезной, просто убьешь её и мы все о ней забудем. Катакури не смог выдавить из себя ничего убедительного. Ему нечем было возразить. Любое слово против — красная тряпка. Он сомневался, что в такой момент Мама примет хоть какой-нибудь довод, каким бы разумными не казались слова со стороны. Если Большая Мамочка чем-то загорелась, она не отступит и будет добиваться своего всеми возможными способами.

***

— Чего тебе? Не видишь, я занят?! Ты посмотрела на Цезаря, почувствовав прилив тревоги, но не изменилась в лице. Он выглядел необычайно раздражённым, как будто в любой момент мог сорваться с места, схватить тебя за шкирку и выкинуть из комнаты. И у него не было ни одной причины, чтобы этого не сделать. — Тебя послали проверить, как продвигаются дела?! — ему надоело твоё затянувшееся молчание. — Все просто прекрасно, можешь ухо… — Никто меня не посылал сюда, — сделав уверенный шаг вперёд, прервала его ты. Он растерялся на пару секунд, но быстро вернул озлобленный вид. Стало казаться, что странные жидкости в колбах на столе забурлили сильнее. — Тогда чего ты тут забыла?! — он отошёл от своего рабочего места и встал прямо напротив тебя, грозно уперев руки в бока. В этот момент ты почувствовала, как всё внутри неприятно сжалось и по телу пробежал холодок. Уверенности в успехе придуманной затеи значительно убавилось. Цезарь никогда не выглядел человеком, которому можно полностью доверять, но других вариантов попросту не существовало. Он нужен тебе. И должен понять, что ты ему тоже нужна. Это в ваших общих интересах. Мужчина пристально следил за тобой, явно ожидая подвоха. Его глаза впились мёртвой хваткой, как будто пытались удержать тебя на месте и вызвать страх. Ты вздохнула и сжала кулаки в попытке собрать остатки уверенности. С этого момента обратного пути не будет. — Ты ведь хотел бы… вернуть себе сердце? Лицо Цезаря дрогнуло от потрясения. Ты не думала, что одна фраза так легко заденет его и вызовет столько эмоций. Он сразу попытался вернуть себе устрашающий вид или хотя бы изобразить безразличие, но ничего не вышло. — Чего?! — скорчившись, прокричал учёный. — С чего ты взяла?! Мне тут просто прекрасно живется! Он нервно засмеялся, как будто изо всех сил старался выдавить из себя эти звуки. По его виду, сразу стало понятно, насколько ему хочется получить свободу. — Это ведь неправда, — ты сделала ещё один шаг вперёд, и Цезарь невольно попятился. — Мне неприятно смотреть, как ты заперт здесь, словно раб. Меня восхищают твои достижения… правда, очень печально, что ты используешь их не во благо. Но думаю, тебя заставляли? Ты же не делал это по своему желанию? Слова признания больно ударили мужчину по самолюбию… в прекрасном смысле. Последний раз такие слова он слышал… когда? Припомнить оказалось сложно. Сердце затрепетало в предвкушении. «Кажется, она не шутит. Это мой шанс!» — воодушевился Цезарь, потерев ладони. — Что?! Нет! Конечно, нет! — он сделал обиженно лицо. Несколько долгих секунд ты буравила его нечитаемым взглядом, заставив несчастного изрядно поволноваться, но потом слегка улыбнулась и кивнула. — Это хорошо. Знаешь, я тоже хочу уйти отсюда. Может, мы можем объединиться? Я могла бы попытаться вернуть твое сердце. Цезарю было хорошо известно о твоём настоящем положении в семье, поэтому внезапное предложение совсем не показалось нелогичным или странным. Но подозрения в голове до конца не рассеялись. Один вопрос прочно застрял в мыслях. — И зачем я тебе нужен? — прищурившись, спросил учёный. — Здесь у меня нет союзников, — ты опустила голову. — Я совсем одна посреди этого кошмара. Когда мы виделись, мне показалось, что ты ведешь себя странно. Как будто боишься чего-то. И проследила за тобой. После услышанного здесь я убедилась, что у нас одна цель. Почему нам не… Ты замялась, боясь закончить фразу. Страх разоблачения перед Большой Мамочкой давил на плечи, заставляя следить за каждым словом и движением. И хотя в лаборатории не было зеркал, тревога не покидала сердце. Цезарь долго наблюдал за твоими мучениями и, наконец, не выдержал. — Вступить в сговор? — он озвучил слова, ради которых ты пришла. — Ну… вроде того. Ты выглядела так жалко и потерянно, что мысли о подвохе исчезли сами по себе. Всё слишком хорошо сходилось, чтобы заподозрить тебя во лжи. Он много раз видел и слышал, в каком состоянии ты находилась и как к тебе относились детишки Большой Мамочки и она сама. — Допустим, — Цезарь позволил себе немного расслабиться. — Тогда расскажи мне что-нибудь о себе, чего никто больше не знает. Так я пойму, что тебе можно доверять. Ведь у тебя теперь есть на меня компромат. Казалось, эта просьба ничуть не смутила тебя. — Э… ну… — ты задумчиво потёрла подбородок, а затем с гордостью объявила: — Я не сплю ночью, потому что делаю чертежи и вывожу формулы. Из-за этого у меня синяки под глазами и измучанный вид! — Это не пойдет! — возмутился Цезарь, но вдруг остыл и пристально посмотрел на тебя: — Хотя… ты говоришь, что выводишь формулы… тебе нравится наука? Он нахмурился, но ты заметила это, почувствовав прилив уверенности. — Я обожаю математику и физику! — твоё лицо засияло от радости. Никогда прежде Цезарь не видел тебя довольной и оживлённой. Ты определённо не была шпионом проклятой мамаши. Твои горящие интересом глаза были ему хорошо знакомы. — Неплохо, — снисходительно ответил он, пытаясь скрыть собственное любопытство. — Думаю, я смог бы… вступить с тобой в сговор.

***

— Итак, мы теперь в сговоре. У тебя есть план? — Нет вообще-то. Цезарь опешил. — Что?! — громко воскликнул он, с укором посмотрев на тебя. — Ну, только небольшие идеи, — ты замялась. — Я узнала, что Большая Мамочка устраивает свадьбу Пудинг с каким-то чудиком, на которой соберутся все, кто только может собраться. Всё внимание будет брошено на чаепитие, и это нам на руку. Прости за прямоту, но тебя вряд ли пригласят. Поэтому во время свадьбы у нас самый высокий шанс сбежать. Цезарь окинул тебя скептическим взглядом, нахмурившись. — Да? А как же ты? Тебя точно потащат с собой. Я не собираюсь пытаться воровать тебя из-под носа у этого твоего! — он выглядел искренне напуганным, видимо, представив себе ситуацию. — Он не мой! — тут же возразила ты чересчур эмоционально, но быстро смягчилась: — Я что-нибудь придумаю, чтобы не идти. Может, упасть с лестницы и шею сломать? — Да ты сдохнешь! Решила сбежать на тот свет?! — в ужасе закричал Цезарь, не ожидав такого радикального решения проблемы. — Тогда ногу? — И как ты побежишь со сломанной ногой? Дурья твоя башка! Ты должна быть в полном здравии! Ты тяжело вздохнула, осознав правоту учёного. Это была откровенно плохая идея, вешать лапшу на уши такому серьёзному человеку, как Катакури. Он сразу распознает ложь, и какие последствия настигнут тебя за попытку обмана, страшно было представить. Ты не знала, что творится в голове у этого человека, потому что ни разу не разговаривала с ним напрямую, ограничиваясь скупыми, сухо брошенными приветствиями и гробовым молчанием после них. Это было взаимно. — Знаешь, я вовсе не идиотка, — после долгого молчания, тихо и удручённо заговорила ты. — Я много раз пыталась придумать какой-нибудь хитрый план. Но каждый из них не выглядит надёжным, потому что мы окружены целой толпой жутких монстров, способных одним взглядом превратить нас в мокрое место. Куда не сунься — везде засада, — и вдруг голос стал бодрее: — Но дай мне время, теперь я чувствую себя увереннее, потому что ты согласился мне помочь! Мы обязательно обведём вокруг пальца этих ублюдков! Цезарь неожиданно засиял, взмыв в воздух, как воздушный змей. «Она чувствует себя увереннее, потому что я решил ей помочь! Наконец-то кто-то оценил меня по достоинству! Да, ведь я величайший ученый!» — в восторге подумал он, сжав кулаки от возбуждения, и покрутился в воздухе, как юла. Ты совсем не поняла его радости, но промолчала, поражённо наблюдая за всплеском эмоций своего «сообщника». Он всегда казался тебе эксцентричным человеком, но как простые слова смогли оказать на него такое влияние, было совершенно не ясно. — Да! — вдруг закричал он, вызвав у тебя тревогу от того, что вас могут услышать. — Эти чёртовы детишки совсем охренели! Заперли меня и смеют угрожать! Как только выберусь, отомщу им всем! Его откровенное признание убедило в том, что ты выбрала правильного союзника. Цезарь действительно изнывал от желания получить свободу и испытывал, мягко говоря, неприязнь к семье Большой Мамочки, а поэтому явно не собирался сдавать ей тебя. Но вдруг учёный остудил пыл и с подозрением осмотрел тебя с ног до головы, заставив поёжиться. — Но знаешь, как-то мне всё ещё не очень верится, что ты так решительно настроена… я не видел, чтобы тебя обижали или ущемляли. Кажется, тебе-то в отличие от меня совсем нечего бояться! Подумаешь, замуж выдадут! Зато не грохнут, как жалкую букашку! С чего тебе так рисковать? Ты задумалась, но быстро нашла выход. — Тогда давай проверим это вместе. Честно говоря, я тоже хотела бы узнать, что обо мне на самом деле думают. — Да? И как ты проверишь? — Очень просто. Ты завернула рукав платья и протянула руку Цезарю, показывая странный рисунок облачка на запястье. — Это что за ерунда? — присмотревшись, смутился Цезарь. — Это сила моего дьявольского фрукта. Если я нарисую пальцем на твоем запястье такой же символ, мы будем связаны и сможем мысленно общаться друг с другом даже на большом расстоянии. Кроме этого, при необходимости я смогу слышать и видеть всё, что слышишь и видишь ты. И наоборот. И, конечно же, я буду точно знать твоё местоположение. В моих глазах это будет выглядеть как небольшая карта, на которой я смогу следить за твоим перемещением. Не волнуйся, мне известен план большей части замка, поэтому я всегда смогу видеть, где ты находишься. Я ещё работаю над полной картой, но того, что я знаю, вполне хватит. Цезарь застыл на несколько мгновений. Он никогда не слышал, что ты способна на такое. Если это было правдой, задача упрощалась во много раз. — Я слышал, что твой фрукт может контролировать разум людей! — недоверчиво покосился на тебя учёный, спустившись, наконец, вниз, чтобы оказаться рядом с тобой. — Это всё бред. Меня поймали потому, что думали так. Но на самом деле я никогда не использовала фрукт с тех пор, как попала на архипелаг. На меня не давили, учитывая моё состояние. Я ведь всё равно никуда не денусь… по их мнению. — Так вот оно что! Значит, они просто лохи! Твой фрукт ведь просто создан для заговоров и мятежей! — Цезарь злобно рассмеялся, торжественно вознеся руки к потолку. — Вообще-то для хороших целей тоже годится… — в твоём голосе проскользнула обида. — Так можно контролировать всех союзников на поле боя. «Контролировать людей на поле боя» — смысл именно этой фразы Большая Мамочка поняла неправильно. — Союзников? Так общаться можно не с одним человеком? — В зависимости от моего состояния к связи можно подключить разное количество людей. По такому же принципу определяется и радиус действия. Все это непостоянная величина. Цезарь потёр ладони, зловеще улыбнувшись. Ты рассеянно наблюдала за тем, как он метался по лаборатории, едва не сбивая со столов драгоценные пробирки. — А ещё я недавно нашла нам новых союзников. Оказалось, они давно следили за мной и позаботились о том, чтобы меня не отправили на другой остров. Иначе мы с тобой никогда бы не встретились.