Сборник драбблов с Саймоном Райли

- Дети, поторопитесь, - строго окликнул Саймон, ожидая в конце лестницы, пристегивая к груди переноску и осторожно укладывая в нее младшую. Малышка тихонько зашевелилась, сонное бормотание сорвалось с ее губ, когда она снова закрыла глаза, чувствуя ровное биение сердца в груди Саймона. - Папа, иди сюда! - слышит он стук маленьких ножек, сбегающих по лестнице, и на его губах появляется мягкая улыбка гордости за своих девочек. - Давай, крошка, - он осторожно опускается на колени, помня о ребенке, пристегнутом к его груди, и помогает Хане обуть балетки, в то время как Амара надевает ободок на свои волосы, снова оглядываясь на Саймона. - Куда мы идем? - спрашивает его пятилетняя девочка, слегка крутясь, чтобы ее платье закрутилось, и глядя на Саймона с такой невинностью, что ему хочется навсегда защитить ее от всего и вся. - Амара, ты наступила мне на ногу! - Хана, его трехлетняя дочка, нахмурилась, оттолкнув свою старшую сестру. Та слегка задыхается от шока, а затем ее маленькое личико сжимается в раздражении, когда она хрипит. - Спокойно, спокойно, ничего такого, хорошо? - Саймон окинул дочерей твердым взглядом, и они обе вздохнули и медленно кивнули. - А где мама? - Амара огляделась по сторонам, и Саймон щелкнул языком, поправляя ее ободок, чтобы он снова сидел правильно на ее крошечной головке. - Мама на приеме у врача, так что вы пойдете со мной в супермаркет, - отвечает он, хватая их пальто со стороны и помогая им забраться в него. Он уже припрятал в сумке закуски на случай, если они начнут капризничать на полпути, и надеялся, что поход по магазинам не будет слишком долгим. - С кем мама пошла? - дети и их бесконечные вопросы, но он немного посмеивается над их любопытством, застегивая их маленькие куртки, чтобы им было тепло. - Она уехала со своей мамой, бабушкой, - снова говорит он, осторожно вставая на ноги и нежно целуя ребенка на груди. Он уже собирался взять ключи, когда один из детей снова заговорил с очередным вопросом. - …а где твоя мама, папа? - спросила Хана так невинно, что это заставило его задуматься. Он почувствовал, как его сердце сильно забилось в груди, набирая темп, пока он снова смотрел на свою маленькую девочку. В ее глазах было столько удивления, столько интереса, что трудно было ответить. - Она... не здесь, милая. Она умерла много лет назад, - он погладил ее по волосам, на несколько секунд погрузившись в прошлое, пока в его голове проносились воспоминания о матери. Она помогала ему собираться в школу, ходила к врачам, готовила еду , воспоминания обрушивались на него, как грузовик, даже на годы и годы вперед. Воспоминания о Томми и его жене наводнили его голову вместе с племянником. Все вехи, которых Саймон когда-либо достигал, теперь делились с могилой вместо тепла, которое давала ему семья. Каждое счастливое событие, каждая огромная цель были произнесены в тихой молитве к небу вместо того, чтобы громко праздноваться. Саймон считал, что иметь детей невозможно с его образом жизни и прошлым, из которого он вышел. Но это случилось, ты вошла в его жизнь и благословила его тремя прекрасными девочками, которых он лелеял каждой частичкой своего сердца. Только он и Томми не могли наблюдать, как их дети играют и растут вместе, не было возможности навестить маму Саймона в выходные, когда она готовила свое знаменитое жаркое для всей семьи. Эти мечты умерли в тот день, когда он закопал свою семью на 6 футов в землю. - О... прости, папочка, - его девочки сменили свой веселый разговорчивый настрой на более грустный, когда заметили, что их отец погрузился в свои мысли. Он вынырнул из своего транса, оглянувшись на девочек, которые едва доставали ему до колен, с тихим смешком присел на одну из ступенек. Даже если его семья физически здесь не было, ее частички всегда были с ним. - Не о чем беспокоиться, дорогая. Жаль, что вы не смогли встретиться, она бы полюбила вас троих, - ласково хихикнул он, прижимая дочерей к себе. Может быть, когда-нибудь, когда они подрастут, он объяснит им историю их покойной бабушки и покойного дяди, а пока он несет это бремя один.