Третья Луна Тамриэля (часть вторая).

Ехать от самого Скинграда до нужного места оказалось вообще неблизко. В общей сложности это заняло два дня, при учёте того, что я не останавливалась нигде на ночлег или еду. Какой-то паёк с собой Графиня Рона мне всё же всучила, но ела я находу, и то только один раз, когда вспомнила о том, что стоило бы что-нибудь съесть. По большей части мысли мои занимало только беспокойство о Винсенте, они метались от беспокойства к гневу: «Ты только меня дождись, милый… Вот ублюдки… и что им от него нужно… Хоть бы я не опоздала… Винни, я скоро, пожалуйста, не погибни…» Из-за этих мыслей я несколько раз чуть не разревелась, но в седле особенно не поплачешь, не до того, за дорогой следить нужно. Ночью я сбавила скорость, но даже тогда не останавливалась. Приближаясь к Корролу, почувствовала, на сколько тут холоднее, чем в Скинграде. Особенно это было заметно уже ближе к горам. По моим подсчётам, я уже должна была дойти до святилища, но вдруг ощутимо на меня навалилась усталость. Конь, одолженный у Графа Гассилдора, тоже очень устал и еле плёлся. Я спешилась, чтобы не мучить коня, с огромной досадой начав подумывать о привале. Мне очень не хотелось терять время, мысли о том, что Внсент может пострадать, захватили мою голову, но и сил ехать дальше у меня просто не было. «Я выехала в ночь из Скинграда, — думала я обессиленно, — ехала день и ночь… Сейчас утро, вроде как… Да, там светлая полоска на небе… Скоро восход. Не просто утро, а часов девять, не меньше.» Ноги заплетались, а мысли путались. Наконец показалась огромная статуя, которую я уже видела. Святилище Хермеуса Моры возвышалось над заснеженным склоном. К небу были подняты клешни, придающие относительно бесформенной статуи угрожающий вид. Помня нехороший опыт с даэдрапоклонниками, я схватилась за рукоять меча, но, к моему удивлению, у статуи никого не было. «Неужели слишком холодно, — подумала я, — все разбежались?» Однако, тут оказался лагерь: костерок с двумя брёвнышками и небольшой палаточкой рядом. Я задумчиво разглядывала костерок: «Значит, кто-то тут есть. Надеюсь, этот кто-то не будет против, если я погреюсь у его огня… Лорд Хермеус, вроде, не возражает.» Я села у костра на бревно, а сама покосилась на статую, размышляя вслух о её внешнем виде: «Про Хермеуса Мору я когда-то читала. Мол он повелитель дна морского, хранитель тайн и покровитель знаний. На статуе щупальца и… глаза… ух сколько глаз. Неужели, он действительно так выглядит? Если вспомнить Мерунеса Дагона, он был невероятным исполином, четырёхруким, рогатым, практически таким же, как на статуях. А про Ноктюрнал Винсент говорил, что она очень красива, статуя, в этом плане, точно не врёт. Стоит предполагать, что статуи делали со слов тех, кто воочию видел даэдрических принцев. Значит и Хермеус должен выглядеть примерно также. Интересно всё-таки, на сколько статуя близка к оригиналу?» Не знаю, почему я говорила сама с собой, возможно для того, чтобы немного себя отвлечь, но мне не пришло в голову, что меня могут услышать. — У Даэдрических Лордов есть своё мнение на этот счёт, — прозвучал рядом низкий хрипловатый голос, — они любят менять облик, представая перед разными смертными в разных образах. Я вздрогнула и обернулась. В двух шагах от меня стоял невысокий рыжий каджит в очень старой, серой, затёртой и кое-где дырявой, робе и с охапкой хвороста в руках. Он смотрел на меня заинтересованно и доброжелательно. — Извините, — сказала я, отходя от неожиданного испуга, — я проезжала мимо, и очень устала, присела немного перевести дыхание, надеюсь, Вы не против? — Совершенно не против, — ответил каджит с улыбкой, положив хворост рядом и сев на брёвнышко, — Ри’Джирр, будем знакомы. — Мира. А Вы жрец? — Смотритель святилища, да, можно назвать и жрецом. — Я думала, тут будет больше народу, — сказала я, оглядываясь, — а Вы тут один? — В такое время года — обычно да, — ответил он, — ночами тут очень холодно. Раз в неделю, в дневное время, сюда доходят паломники, но редко. В основном это те, кто имеет обычай обходить все святилища, а затем навещать и это, в последнюю очередь. — Все даэдрические святилища? — Я недоумённо вскинула брови. — Но зачем? — Старый обычай, — усмехнулся кот, подбрасывая в огонь хворост, — обойти каждое и просить благословение у всех даэдра, а потом принести эти благословения сюда. Когда-то считалось, что Хермеус Мора может заинтересоваться упорными. Хотя, Лорд Хермеус интересуется кем-то исходя только из собственных суждений. Не больше, не меньше. — То есть, Вы считаете, что даэдра выбирают кого-то по личной симпатии? — Не я так считаю, а практика так показывает. — Ри’Джирр хрипло посмеялся. — Даэдрические Лорды знают цену себе и своим артефактам. Они так просто к ним кого попало не подпустят. Подобно тому, как граф может посвятить в рыцари за особые заслуги, так и владыки Обливиона выискивают лучших из лучших, чтобы даровать им своё благоволение. Хотя, так делают не все из них. — В каком смысле? — Ну-у… скажем, Лорд Сангвин — покровитель разгула. Слышали когда-нибудь о Розе Сангвина. — Н-да, — кивнула я, — о ней слышала… — Так вот, особенность Розы Сангвина в том, что это не артефакт. Во всяком случае, не один. — Как это? — В его Несметных Царствиях Удовольствий растёт очень много роз. Иными словами, он дарит понравившимся смертным частичку своего мира. Частичку себя самого. — Кот задумчиво улыбнулся. — Это символично. Бог расточительного разгула расточает своё тело… Поэтично. Казалось бы — повелители миров. Но на самом деле, привлечь их внимание гораздо проще. Я бы сказал, оно и так постоянно приковано к смертным, что бы те не думали. — Неудивительно. Они ведь так охочи за их душами. — А ты, полагаю, из тех, кто осуждает даэдропоклонничество? — Каджит заинтересовано на меня смотрел без доли какой-либо неприязни. — Нет, что Вы, — отмахнулась я, — это уже личное дело каждого. Я могу не понимать культистов, но осуждать их — не моя прерогатива. Да, культы меня не интересуют, но, думаю, это как с людьми, зависит от случая. Люди бывают разные: добрые или злые, подлые, или честные. Мне кажется, что с даэдра также. Хотя, один мой друг утверждал, что абсолютно все даэдра циничны, жестоки и опасны. У меня нет причин с ним не соглашаться, ибо те принцы, что мне попадались, не отличались особой заботой о своей пастве. — Интересный у тебя опыт, — задумался Ри’Джирр, — я бы сказал, далеко незаурядный. Однако, что-то же должно Вас занимать. Нельзя просто так ходить по Тамриэлю неприкаянной душой, не имея покровителя. Тем более, что душа таковой-то и не останется. Если не выбрать себе покровителя, вашу душу обязательно кто-нибудь заарканит, причём, не факт, что это будет хоть кто-то Вас устраивающий. — Это ещё почему? Неужели нельзя просо умереть? Я удивлённо посмотрела на каджита, тот в ответ снова засмеялся и помотал головой. — Слышал я историю об одном «неверующем». Он отрицал всё: Аэдра, Даэдра, Трибунал, Лорхаджа, всё, во что только можно верить. Утверждал, что это не солнце крутится вокруг Нирна, а Нирн вокруг него. Ха! Считал, что звёзды — это некие горящие небесные тела, а не прорывы в Мундус. И в целом отрицал любое божественное происхождение. А его объяснение магии просто смехотворно. Он называл себя агностиком, и даже атеистом. А в итоге судьба его постигла незавидная. — Какая же? — Его прибрал к себе Шеогорат. Ри’Джирр усмехнулся и подмигнул мне. Я тоже посмеялась. «Н-да, — подумала я, — отрицать существование даэдра может только полный дурак… Но вот отрицать магию — вовсе сумасшедший. Хм… Но ведь ни у меня, ни у Винсента нет сейчас каких-то покровителей… Хотя… кто знает, как наша жизнь повернётся. — Вдруг я очень протяжно зевнула, ощутив, как глаза мои сами закрываются. — Ну нет… пора идти дальше, уже вон рассвет.» Я поднялась, но от усталости у меня закружилась голова и я села снова, чтобы не свалиться в снег. — Ты что, — сказал Ри’Джирр, — собралась уходить? — Да, — ответила я, — мне нужно идти… Я должна добраться до форта… — Какого ещё форта? — Там, к северу отсюда, в горы, есть покинутый форт… мне туда надо… я спешу. — Э-э не-не… — Кот придержал меня за локти, не давая подниматься снова. — Ты на ногах не стоишь. Тебе нужен отдых. Ты явно не спала всю ночь. — Нет… Я тороплюсь. — Я всё больше соловела, а в глазах сильнее плыло. — Там Винни… — Ничего, — продолжал убеждать меня каджит, — форт никуда не убежит. Поспи, говорю. Ри’Джирр из мешка рядом достал пару плотных волчьих шкур, одну положил мне под голову и уложил меня на бревно, другой накрыл сверху, сказав, чтобы я поспала хотя бы до полудня. У меня не было сил сопротивляться, и я практически моментально провалилась в сон. Сон был очень странным. Даже для меня. Мне приснилось, будто я иду по илу, как будто на дне какого-то водоёма, при этом дышу и иду свободно, словно вся вода вокруг стала легче воздуха. Кругом темно и ни души, царила полная, абсолютная, гулкая тишина. В этой тишине моё дыхание слышалось слишком громко, я даже начала слышать стук собственного сердца. Но вдруг темнота надо мной начинает сгущаться в бесформенную, но осязаемую субстанцию, из которой ко мне потянулись длинные, подвижные, склизкие и мерзкие, чёрные щупальца. Я попыталась убежать от них, но ноги мои резко завязли в какой-то чёрной жиже, не дающей мне шевельнуться. Щупальца настигли меня и начали скручивать. Из жижи у ног, точно пузыри, появилось много маленьких глаз, круглых, жёлтых, смотрящих на меня, как один, а из субстанции сверху показалось веко, похожее на те же щупальца. Веко приблизилось ко мне, медленно распахнулось, мой взгляд встретился со взглядом гигантского глаза, зрачок которого напоминал по форме песочные часы. Он смотрел на меня так, будто видит насквозь. От этого взгляда, от ощущения беспомощности, душу охватило небывалое отчаяние. Наверное, именно так себя чувствуют люди, увязшие в трясине, они понимают неминуемость смерти и осознают, что смерть будет медленной. Именно это я видела во взгляде этого глаза. Из пустейшей тишины, приглушая моё учащённое дыхание, послышался монотонный, пафосный, тягучий, точно дёготь, голос, заливший мой слух всецело. — Ты хотела знать, как я выгляжу, — протянул он, — смертное создание? Узри же — перед тобой повелитель знаний Хермеус Мора. И знай — я слышу тебя. Я знаю, что ты такое. Я вижу в тебе такие тайны, которыми сам хотел бы обладать. Но знаю и ещё кое-что о тебе. Твой путь куда длиннее, чем ты думаешь. Я с удовольствием за ним понаблюдаю. Когда-нибудь ты придёшь ко мне сама. Ты будешь жаждать знаний, которые я смогу даровать тебе. Я буду этого очень ждать. Хоть это будет нескоро. Я не могла говорить. Моё горло словно заполнила эта вязкая и чёрная жижа, заливая и мои лёгкие, не давая мне дышать. Я чувствовала себя рыбой, которую сдавил в щупальцах громадный спрут. Но понимала — он в моей голове, он и так знает всё, что я могу ему сказать. Как всё то, что меня волнует или не волнует. Он просто знает. — Не всякий смертный привлекает моё внимание, — продолжал тянуть он, — так необычно наблюдать, когда смертное создание раз за разом отказывается от власти, уступая её другим, тем, кто, по его мнению, больше этого достоин. Я знал твои мотивы, но никогда не мог предугадать твоих действий. Это интригует. Я знаю, что ты бы отказалась, если бы я предложил тебе знания сейчас. Ты не гонишься за тем, что тебе не нужно в данную минуту. И это вызывает интерес… Ажиотаж. Мне дано знать о твоих намерениях, но не дано знать о выборе, который ты сделаешь. И тому есть причина. Ты под особым присмотром. Под защитой того, чьи силы мне неподвластны. А посему я приму правила этой игры. Я уверен, что ты ещё придёшь ко мне, но тебе нужен стимул. И я дам тебе его. Ты можешь задать мне три вопроса, и я скажу тебе ответ. Но подумай хорошенько, ведь ответ будет зависеть от того, какой вопрос будет задан. В эту секунду щупальца ослабли, и я ощутила, как могу дышать, как горло моё изнутри освободилось, давая мне возможность говорить. Ноги мои тоже высвободились и тело опять стало мне подвластно. Я вслух смогла сказать: — Ты ведь и так знаешь, что я могу спросить. — Знаю. Но не знаю, что ты спросишь. Я слушаю. У тебя мало времени. — Хорошо, — согласилась я, — будь по-твоему. Первое, что я хочу знать: что с Винсентом Вальтиери?! — О, если так поставить вопрос. Что ж. Смотри сама. Гигантский глаз подплыл ко мне максимально близко, зрачок слегка расширился и в нём мне открылось видение. Я видела заброшенного вида тёмные помещения, похожие на коридоры форта или крепости. Среди этих помещений появились и те вампиры, похитившие Винсента. Тот стоял перед ними и молчал, держа руки за спиной, он находился в очерченном на полу кругу, чем-то вроде печати. Перед ним стояла та самая имперка Терция. — Сколько можно упираться, — рычала она, будучи заметно раздражённой, — с тебя не убудет, если ты приготовишь нам это зелье. — Ни-за-что, — медленно произнёс Винсент, даже не поднимая на неё взгляд, хотя голову держал чуть приподнято, — для вас я с радостью приготовил бы яд. Жаль, на вампиров он не действует. — Именно, — нервно усмехнулась вампирша, — поэтому у меня есть гарантия, что ты меня не отравишь. Но приготовить зелье я тебя всё же заставлю. — Интересно как? — Губы его поджались, уголок дёрнулся от смешка. — Кажется я слишком рано отпустила твою подружку. — Терция начала недобро ухмыляться. — Не проблема, Агрейн телепортируется обратно и заберёт её. Прямо сюда. Лицо Винсента не менялось, но взгляд на вампиршу он поднял, слегка дёрнув бровью. — Да-да, — продолжила Терция, поняв, что нащупала нужное место, — мы посадим её тут, перед тобой, и мои дети с наслаждением ею полакомятся. — Она облизнула губы и улыбнулась. — Кровь у неё должна быть вкусной. Мне нравятся букеты полукровок. Губы Винсента дрогнули, он резко подался к ней ближе, но вдруг, что-то обожгло его, и он вынужден был сделать шаг назад. Всё дело было в печати. Она служила барьером, не дающим ему выйти. Вампир заметно злился. — Не смей, — прошипел он, — тварь. — Зелье, Винсент, — настойчиво сказала женщина, — и мы её не тронем. — Будьте вы прокляты… Чтоб вас всех солнцем спалило дотла… — Тут он выдохнул, опустил взгляд, сведя брови, и постарался сменить гнев на смирение. — Я сделаю то, что вы хотите. Но не смейте её трогать. — Хорошо, что мы достигли взаимопонимания. Видение, показываемое мне Хермеусом Морой растворилось в его зрачке, точно бельмо и зрачок снова стал тёмным. Глаз медленно отплыл и также медленно моргнул. Я опешила, но тут меня охватила внезапная паника. — Так с ним вс в порядке?! Они пытаются заставить его готовить им замену крови? Но ведь… Я ничего не понимаю! — Формулируй вопрос правильно. — Он говорил серьёзно, без намёка на насмешку, хотя, доля хитрости в этом была. — Хорошо. — Я отдышалась, стараясь привести мысли в порядок. — Они ведь его шантажируют… Хотя… главное, что он жив… Нужно успеть. Но ведь они ничего с ним не сделают? — Пока они могут его шантажировать — нет. У тебя остался последний вопрос. «Чёрт, — подумала я с досадой, — хитрющий даэдра!» — Ладно, — сказала я, — Вопрос, так вопрос. Как мне действовать, подскажи, что мне делать, с чего начать? — Но ты ведь и сама знаешь ответ на этот вопрос. — В тягучем голосе я услышала, как будто насмешку. — Ты способна вызывать свои видения совершенно самостоятельно и видеть в них ответы на свои вопросы. Но, раз уж ты спрашиваешь, а я обещал дать ответ, я его дам. Я направлю твои глаза в нужную сторону, научу тебя видеть правильно. Видеть суть. Мать Ночи никогда бы не научила тебя этому. А я — да. Подумай об этом на досуге. Не успела я и возразить, как вдруг щупальца его снова схватили меня, но куда как резче и сильнее, начав скручивать меня и поглощать. Опять появилось это ощущение жижи в лёгких и невозможности вдохнуть и заговорить, а вокруг наступила полнейшая темнота, вернулась гулкая и оглушающая тишина, в которой я даже своего дыхания не слышала, ибо его не было. В этой тишине я услышала голоса. Это были те самые вампиры: Терция, Агрейн и Драм. — Думаешь, в этом есть смысл, — звучал голос данмера, — алхимия — это тебе не бормотуху гнать. Просто так смешать не выйдет. — Я и не говорю, что это просто, — возразила имперка, — Вальтиери, как алхимик, должен понимать, что он делает. Он будет проводить опыты ровно столько, сколько нужно, чтобы всё получилось. — Не на себе же. — Хмыкнул босмер. — Конечно, нет. Для чего нам нужны эти болваны? Пускай экспериментирует на них. — И тебе их не жаль? — Данмер как-то заунывно вздохнул. — У них мог бы быть потенциал. — У таких слабых слизней потенциала быть не может. Они были трэллами, получили вампиризм, ведь так его хотели. — Имперка усмехнулась. — Теперь пусть пожинают плоды своих желаний. А мы станем не только бессмертными, но и неуязвимыми. Даже жажда крови нас не будет мучить. Ничто нам не опасно теперь. — Ничто, — передёрнул босмер, - ты верно забыла, что теперь обычная вода для нас, как кислота! — Ничего я не забыла! Мы решили вопрос с солнцем. В процессе следующий этап — освободиться от жажды крови. Решим и вопрос с водой. Нужно время. У нас его много. Скоро мы станем абсолютно могущественны, и вот тогда Сиродил вздрогнет от нашего триумфального появления. Мы будем могущественнее Трибунала. В отличие от них, мы — по-настоящему бессмертны. Нужно только терпение, дети мои. Только терпение. Голоса в пустоте растворились, а пустота и тишина вновь сгустились вокруг меня. Но вдруг я ощутила запах какой-то еды и тут же проснулась. Оглядевшись, увидела, что уже полдень. В ясном небе светило яркое зимнее солнце, отражающееся от снега вокруг, от чего глаза очень больно резало. У костра сидел каджит и что-то готовил, а увидев меня, заулыбался. — Доброе утро, Мира, — сказал он доброжелательно, — не голодна? Я жарю рыбные палочки, могу угостить, хочешь? — Палочки? — Я растеряно посмотрела на то, что он готовил, но тут вспомнила, что мне стоит поторопиться. — Что Вы, нет! Мне нужно бежать. Я подорвалась с места, скинув заиндевевшую шкуру. Ри’Джирр округлил жёлтые глаза, но возражать не стал, только пожал плечами. Тут мне пришла в голову мысль о том, что не стоит тащить с собой коня туда, к форту: «Во-первых, он может меня выдать, а во-вторых, ему там будет холодно… погибнет ещё. А у меня в планах вернуть его.» Я обратилась к коту: — Ри’Джирр, скажите, а Вы не могли бы присмотреть за конём? Я заплачу. — Я могу, — улыбнулся он, — бесплатно. Я никуда отсюда не денусь. А раз уж ты идёшь ещё дальше в горы, то коня лучше оставить. Там дальше живут огры. А ещё, говорят, что там видали великанов из Скайрима, хотя, скорее всего, байка. У страха глаза велики. Но лучше всё же быть крайне осторожным. — Соглашусь, — кивнула я, — за коня буду очень признательна. — Я вроде собралась уйти, но вспомнила ещё кое-что. — А у Вас не найдётся воды? — Воды? — Кот усмехнулся и отдал мне большую флягу. — Да бери, мне не жалко. Воды тут полно. — Он с улыбкой показал на сугроб за спиной. — Вы растапливаете снег и пьёте, — спросила я, задумавшись, — а ведь это гениально… Спасибо! — Да, в общем, не за что. Ри’Джирр пожал плечами, недоумённо усмехнувшись. Я попрощалась с ним и побежала дальше с мыслями о том, что мне не стоит задерживаться и нужно как можно быстрее добежать до того самого форта. В памяти подробно всплыло видение, что помогла мне увидеть Рона, я знала, куда идти, и смело шагала по заснеженной козьей тропе дальше. Снега было много. Сначала по лодыжку, а потом по колено. «В сапоги, конечно же, набьётся, — с досадой думала я, — но ничего, главное, освободить Винсента… Я уничтожу этих упырей! Они мне за всё ответят!» Досада от тяжести пути накладывалась на гнев из-за этих вампиров, от чего я всё яростнее пробиралась через ухабы и шла вперёд, не останавливаясь ни на секунду. И вот, наконец, я увидела впереди на склоне верхушку заветного форта. Это была лишь самая высокая его башня, торчащая из-под снега. На неё ещё нужно было залезть, но для меня не существовало никаких преград. Я знала, что дальше по склону есть ещё один вход, через который и ходили те, кто этот форт занял. Но мои видения, которые теперь я могла вспоминать куда легче, говорили мне о том, что тот вход охраняется, так что, для меня, это была единственная лазейка. Наверху башни оказался люк, который не был даже закрыт. Всего лишь припорошенный снегом и неплохо заледенелый, но заклинание огня помогло мне лёд растопить. «Похоже, они даже не в курсе об этом люке, — подумала я, увидев пустой и тёмный коридор внизу, — тем лучше, значит пройти тут я могу легко.» Спрыгнув вниз, я наложила на себя заклинание невидимости и медленно пошла вперёд, думая о том, что нужно найти Винсента. Не знаю, каким образом Хермеус Морра повлиял на меня в нашем коротком диалоге, но я смогла теперь свои видения не просто вспоминать, но и вызывать их сама, и подробно узнавать о месте, где я нахожусь. Пока что это работало тяжело, позволяя мне лишь ориентироваться тут, но оно работало. «Полагаю, он будет ожидать моей заинтересованности, — размышляла я, — но я не так глупа. Мне хватило одной встречи с ним. — Вспомнилось то самое ощущение безвыходного отчаяния. — Бррр… Не хочу больше такого ощущать. Я знаю, что Хермеус Морра — не просто глазастый октопус-книголюб… О его последователях я слышала разные страшилки. Он один из самых неоднозначных и одновременно страшных даэдра. Он сводит с ума не хуже Шеогората. Хах… Винсент говорил, что так можно сказать про любого даэдрического лорда… Именно поэтому с ними лучше дела не иметь. Ну почему нету доброго даэдра, который не будет давать тебе подачки с приподвыпедвертом, а будет ценить свою паству и не относиться к последователям, как грязи под ногтями? Был бы вот даэдра принц, который завлекал бы не сомнительным могуществом, цена которого непомерна высока, зачастую не отвечающая полученным силам. К такому даэдра во служение шли бы добровольно, в этом нет сомнений. Эх… Да, Мира, мечтай… Не о том думаешь. Соберись. Тут полно вампиров, нужно быть начеку.»