Третья Луна Тамриэля (часть вторая).

В доме было темно и пусто. Выйдя из спальни, я увидела свет на первом этаже. Медленно стала спускаться вниз. Ещё с лестницы я заметила в гостиной свою копию. Она была в синем бархатном платье, с аккуратно заплетёнными в тугую косу волосами. В голове мелькнула мысль о том, что мне нравится, как это выглядит. Она была печальная и тихая, смотрела в камин и не обращала на меня внимания. Никакой агрессии, никаких упрёков. Только тишина и щёлканье дров в камине. — Почему ты молчишь? — Спросила тихонько я, подходя к ней ближе. — Что я должна сказать? — Её голос также был тихим, но очень сникшим. Я чувствовала, что должна её выслушать, дать знать, что хочу понять её, если это возможно. В голове была мысль о том, что я сама могу положить конец нашим распрям. Распрям меня с самой собой. — Ты можешь мне рассказать, чего ты на самом деле хочешь, — осторожно сказала я, медленно приближаясь, — сразу, без упрёков. И честно. — А ты ещё не поняла? — Она наконец взглянула на меня. — Я хочу воссоединения. — И я хочу, — кивнула я, — но его не будет, пока ты меня ненавидишь. — Ненавижу? Вовсе нет. — А что тогда? — Я тебе завидую. — Она снова отвела взгляд, голос её дрожал, она чуть не плакала. — Ты отодвинула меня в ту самую минуту, как впервые ступила во Врата Обливиона. С тех пор я — весь твой порок, который ты так презираешь. Я — твоё ужасное прошлое, к которому ты не хочешь возвращаться. Я — твоя тёмная сторона, что, как ты говорила, мешает тебе. А я хочу быть частью тебя. Не гонимой тобой. Слова её меня тронули. В груди слегка кольнуло и мне самой стало от этого грустно. Я подумала о том, что она сделала для меня за последнее время, всё это нисколько не заставляло меня её опасаться или пренебрегать ею. — Могу тебя понять. Ты ведь правда меня спасла. И ни один раз. Ты спасла Винсента, я этого не забуду. — Я ведь была тебе полезна, — продолжала она, — разве я не заслужила прощения? Прими меня. Прости меня. Пойми меня! Я тоже хочу жить. И любить. Дай мне такую возможность. — Я дам тебе её, — сказала я, подходя к ней, — конечно дам. Ты помогала мне не чтобы быть полезной. А потому, что по-другому не могла. Ты ведь — это я. А я — это ты. — Ты признаешь это? — Она взглянула на меня, глаза её округлились, она сама не верила в то, что я это говорю. — Да. — Я улыбнулась и раскинула руки, зовя её в свои объятия. — И я тебя принимаю. Она неуверенно стала ко мне приближаться, но вдруг радостно меня обняла, дав вновь почувствовать ту целостность, которую дала ощутить там, в склепе Матери Ночи. — Я не должна была тебя отталкивать, — сказала я вслух, — я должна была тебя понять. — Спасибо. — Прошептала она. С этим чувством целостности я ощутила и облегчение, а также и чувство удовлетворённости собой. Полная этих ощущений, я проснулась. Вокруг была пустая спальня, за окном сумерки, в комнате полумрак. «Совсем уже овампирилась, — подумала я, усмехнувшись, и поднялась с кровати, — спать весь день, а жить по ночам, конечно, мне не в новинку. Большинство воров живёт именно так. Но всё же… немножко странно. А где Винсент? Опять внизу? Он там пропадает целыми днями… Да и ночами тоже. Чем он там занимается, опять не говорит. Как всегда. Пойду-ка проведаю его.» Я и Винсент уже некоторое время жили вместе в Чейдинхоле. Наступила зима, из-за чего я, любящая тепло и ненавидящая этот мокрый снег, который иногда посещал Чейдинхол, старалась выходить из дома пореже. Нам обоим нужно было оправится после всего, что произошло с нами за последние несколько месяцев. Он перенёс из убежища некоторые свои книги и вещи ко мне в дом. Я же и свои немногочисленные вещи смогла разложить в новом жилище. Меч Клинков и Меч Колючки заняли свои почётные места в витринах, которые для меня заказывал Винсент. Сам он продолжал обустраивать свою новую лабораторию в подвале дома. Туда он перенёс все свои алхимические установки, которые были у него в покоях в убежище, свои кубы, колбы, а также приличный запас ингредиентов. В этом изобилии вампир закопался вместе со своими исследованиями. Винсент и раньше говорил о каких-то своих исследованиях, своих делах, которые должен решить сам, и никак иначе. Но последнее время в подвале он проводил всё больше времени. Я старалась не мешать ему, не навязываться, понимая, что своими вопросами, на которые точно знаю, что отвечать он не станет, лишний раз поставлю его в неловкое положение, которое ему, конечно, неприятно. Как и мне. И всё же иногда я заглядывала к нему. От моих глаз Винсент никогда ничего не прятал, я видела, что он возится с какими-то зельями, или отварами, ставит опыты на камнях душ и сигильских камнях. Мне было дико любопытно, чего же он пытается добиться. Но один раз Винсент просто ушёл на всю ночь непонятно куда, вернувшись под утро. Мне сказал, что наблюдал за лунами. Даже лунную карту показал. Правда, я мало что поняла. Из его бормотаний уловила только что-то про «противоположные фазы Массера и Секунды». Уточнять не стала, да и Винсент не был расположен к объяснениям. Мне лишь хотелось знать, что эти исследования не опасны в первую очередь для него самого. Пока я спускалась с лестницы, услышала сильный грохот из лаборатории, после чего Винсент с досадой воскликнул: «Да не может этого быть! Сколько можно?!» Изрядно перепугавшись, я кинулась скорее в подвал. Открыв дверь, получила в лицо клубы плотного дыма, который валил снизу. Я не смогла сразу спуститься вниз, дым заполонил весь первый этаж. Первая мысль: «открыть окна.» Вторая: «Он живой?!». Я крикнула через облако дыма: «Винни, ты как?! Что случилось?!» В ответ слышала какой-то шум и, чего точно не ожидала, брань. Не самую отборную, но всё же вполне ёмкую, чтобы понять, что алхимик цел, но сильно раздосадован. Я всё же открыла окна в гостиной, чтобы хоть дым выгнать из дома, после чего осторожно пошла вниз по ступеням. Брань и шум уже прекратились, дыму стало меньше. Спустившись вниз, я увидела следующую картину: на полу разбросаны осколки колб и детали от взорвавшегося куба, также что-то разлито, пахнет не то палёным, не то тухлым. Что-то похожее на запах, который я когда-то ощущала в Обливионе. Среди осколков прозрачного, но закопчённого стекла от колб и мензурок, я заметила ещё какие-то осколки тёмного цвета. В очертаниях формы некоторых из них я узнала Сигильский камень, не самый крупный, но и не маленький. Винсент же стоял спиной ко входу и, раздражённо листая свои записи, лежащие перед ним на столе, что-то под нос себе бормотал. Светлая рубашка его тоже вся закоптилась и даже порвалась. Я не подходила близко, наблюдая за картиной со стороны. Но долго молчать у меня терпения не хватило. — Ты в порядке, — спросила я осторожно, — не скажешь, что случилось? — Опять я где-то ошибся, — проворчал он, не понятно, мне, или сам себе, — опять что-то не учёл, опять поторопился… Ну сколько можно… Это уже начинает выводить меня из себя. Когда… Когда я, наконец, продвинусь хоть куда-то?.. — В чём ты ошибся, Винни? Что ты хотел сделать? И что делал с Сигильским камнем? — Извини, Луна. — Винсент обернулся, лицо его было слегка испачкано в чём-то чёрном, он виновато на меня смотрел, давая понять, что так точно не было задумано. — Я уберу всё… Прости, за это безобразие, — он указал на бардак, — этот взрыв меня самого обескуражил. — Я волнуюсь за тебя, а не за беспорядок, Винни. — Я всё ещё обеспокоенно, но взыскательно на него смотрела. — Объяснения будут, хоть какие-то? — Да я… — Он вздохнул и отошёл от стола, приближаясь ко мне. — Долго объяснять. И сложно. — А я, знаешь, не тороплюсь никуда. Тем более сложности меня не пугают. Я слушаю, Винсент. Вампир невольно усмехнулся, опустил взгляд и удручённо вздохнул. Он взял в руки свои записи и продолжил их листать. Найдя нужную страницу, зачитал то, что было написано: — Сигильские камни можно наделить свойствами, создающими вокруг колдующего плотную защитную ауру. Сигильские камни обладают достаточной силой, чтобы защитить нежить от воздействия прямых солнечных лучей, а также магии, способной нанести нежити вред. — С досадой вздыхая, Винсент хлопком закрыл записи. — Иными словами Сигильский камень мог бы помочь мне обходить некоторые барьеры и, может быть, даже, выйти днём. — Не понимаю, — сказала я растеряно, — зачем тебе это? — Некоторые мои исследования позволили мне сделать вывод, что мне это необходимо. Я не был уверен, в том, что это сработает, как надо, но я и не думал, что разворочу свой лучший куб этим экспериментом. — Но объясни, зачем, — воскликнула я, всплеснув руками, — во имя Акатоша, пожалуйста! Почему ты опять что-то скрываешь? Что мне думать? Ты мне не доверяешь? Но уверяешь в обратном. Может, я, по-твоему, недостаточно умна, чтобы что-то понять? Не отрицаю, я не пойму многих вещей, но, чёрт возьми, не обязательно пытаться объяснить, что ты делаешь, достаточно сказать для чего! — Нет, Мира, это… — Винсент снова вздохнул и отложил свои записи в сторону. — Это не так. Извини. Ты права, я и правда затянул с объяснениями. Я лишь не хотел втягивать тебя в свои проблемы. Не впервые это слыша, я почувствовала обиду. Мне хотелось топнуть и уйти, но и одновременно продолжать громко возмущаться. — Прекрати это. — Я обижено отвернулась. — Ненавижу, когда ты это говоришь. Как будто я бы не сделала для тебя всё, чего бы ты не попросил. — Я знаю, что сделала бы. — Винсент подошёл ко мне, пытаясь заглянуть мне в глаза. — Я не хочу злоупотреблять этим. — Это глупо, — буркнула я, упорно стараясь на него не смотреть, — не разумно, не логично… Ты столько раз разбирался с моими проблемами, и ты считаешь, что я так просто закрою глаза на твои? Ты дурак, если так думаешь. — Я начал это до встречи с тобой, Мира. — Вот именно! — Я не выдержала и посмотрела ему в глаза. — Начал давно, и до сих пор не закончил! Ты не думал, что моя помощь тебе бы ускорила процесс? — Думал. — Винсент слабо улыбался, всё ещё виновато на меня смотря. — И, похоже, я вынужден тебя попросить о помощи, которая мне необходима. — Он с усмешкой оглянулся на беспорядок. — Если ты, конечно, не хочешь, чтобы я разворотил твой дом. — Да-а, — протянула я, — мне и правда хотелось бы остаться жить в целом доме. Винсент беззвучно и как-то устало посмеялся, после чего направился чуть дальше в комнату, к книжному шкафу, который перетащил в подвал со второго этажа. Он вынул книжку и ещё какой-то альбом, и огляделся вокруг. Весь подвал был в чём-то вроде сажи, после взрыва. Винсент явно не хотел пачкать книги, и я предложила ему пойти в гостиную. Прихватив с собой и свои записи, Винсент направился наверх, я пошла за ним. В гостиной он разложил книги на обеденном столе. Книга была большая и ветхая, а альбом выглядел скорее, как дневник, как и его личные записи. Всё это добро Винсент собирался мне поочерёдно демонстрировать. Мы уселись за стол, и я, ожидая наконец ответов на свои вопросы, уставилась на него, подперев рукой голову. Видя моё нетерпение, Винсент улыбнулся, поджал губы и открыл книжку. — Помнишь, я говорил, — начал он, — что не могу вспомнить лица вампиров, убивших мою… семью? — Помою, Винни. И к чему ты это? — А это я к тому, что хочу… вернее, придётся посвятить тебя в это дело подробнее, так как скрыть от тебя ничего я более не смогу. — Так, Винсент, говори уже, в чем дело? — Дело, собственно, в том, что мне нужна твоя помощь, как… хм, живой. — Заметив мой недоумённый взгляд, Винсент помотал головой. — Всё по порядку, Луна… — Он начал листать эту книгу. — Помнишь, про Призрачную Луну? — Да. Ты говорил, что это тело Лорхана. — Да, но не в этом дело. Суть в том, что близится как раз то самое время, когда луна эта будет видна. — Он долистал до нужной страницы и вскинул брови. — Во-от… Призрачная Луна видна бывает лишь когда Массер и Секунда, вставая в один ряд с Нирном и луною Лорхана, демонстрируют все фазы единовременно… А точнее Массер должен быть растущий, Секунда убывающая, они соединяются, и тогда Призрачная Луна явит свой полный лик. Я пыталась представить это, но трудно было из-за того, что я мало имела представление о том, как с земли это должно выглядеть. — Это, я так понимаю, редкое явление? — Редчайшее, — ответил Виснент, — на столько, что даже на моём веку это бывало так редко и так незаметно, что прошло мимо меня. – Он выглядел очень воодушевлённым, как всегда, когда говорил о том, что его больше всего интересует. — Но ещё несколько лет назад я узнал, когда это случится и следил за лунными фазами, даже смог рассчитать приблизительную траекторию Тёмной Луны. Таким образом я узнал, когда предположительно это произойдёт. И это… Буквально на днях. — Так, и ты вознамерился эту луну повидать? — Правильно мыслишь. — Винсент отложил книгу и открыл альбом. — А вот что мне с этой луны… Хм. Честно говоря, мне трудно объяснить это. Но я постараюсь. — Он снова стал искать что-то в записях. — Я хочу воспользоваться свойствами некого места силы. Ты знаешь о нём. Это, так называемая, Пещера Кошмаров. Я мгновенно вспомнила всё, что читала когда-то об этой пещере. Пусть и мало, но в памяти отложилось. И тут меня осенило: — Так, вот оно что. Ты хочешь вспомнить лица тех вампиров при помощи неё? — Ты всё правильно поняла, — кивнул Винсент, — но мне нужна помощь живого человека. Ибо сам я нежить. А пещера откроется лишь живой душе, нежити туда хода нет. В этом и главная проблема. — Как это. Почему нет? — Не имею представления о том, почему условие именно такое, но пещера, находясь в Нирне, в то же время вне его, а отделена она несколькими тонкими барьерами. Они защищают это место от проникновения нежити. — Винсент вздохнул. — То есть конкретно меня. Перед смертной душой барьер раскрывается. Есть вероятность, что мы сможем пройти туда вдвоём. — Предлагаешь мне пойти с тобой? — Предлагаю? Скорее прошу. — Винсент взял меня за руку и посмотрел в глаза. — Последнее, чего бы мне хотелось, это подвергать опасности тебя. Но так случилось, что твоя помощь мне необходима. И потом, для тебя, я думаю, это тоже будет полезным. Ведь есть то, чего бы ты сама хотела вспомнить? — Помочь тебе я всегда рада, — утвердительно сказала я, — всем, чем смогу. И чтобы ты не говорил мне, что не хочешь меня втягивать. Слышать этого больше не хочу. — Как скажешь, Луна. — Он облегчённо улыбнулся. — Не хотел тебя обижать. — Да уж. Ну а вспомнить, — я задумчиво отвела взгляд, — думаю и правда есть что. Меня до сих пор волнует вопрос, как я оказалась в столичной темнице. Как я вообще попала в Сиродил. — Я серьёзно посмотрела на Винсента. — В этом мне хотелось бы разобраться, так как я до сих пор не нашла ответов ни на один из этих вопросов. — Уверен, ответы ты сможешь найти в пещере. — А, как эта пещера сможет позволить мне вспомнить? Что для этого нужно делать? — Честно говоря, не знаю. — Винсент снова принялся листать записи. — Тут не написано, что конкретно ждёт внутри. Только предположения. Но все эти гипотезы сходятся в одном — какая-то магическая сила этого места действует на человека сразу и каким-то образом влияет на разум, тогда все воспоминания сами всплывают в голове. — Он вздохнул. — Я полагаю, что нам и не придётся делать ничего особенного. — Ну… Ладно. — Я пожала плечами и кивнула. — Главное найти, а что делать, поймём на месте. — В точку. Идти туда не близко. К северной границе, в горы. Будем идти по ночам и… Одеться надо получше. Хорошо? — Да, только сначала ты приберёшь подвал. — Договорились. Винсент согласно кивнул и отправился вниз убирать последствия своих исследований. «Сделаю всё, что в моих силах, — думала я, — может быть, разобравшись со своими планами, он станет менее скрытным.» Мы хорошо подготовились к длительному путешествию. Нам предстояло идти через Бруму, на северо-запад к горам Джеррол, а потом ещё немного на запад к самой скайримской границе. Последнее время и так сильно похолодало, а мы ещё и в горы идти собрались. Винсенту-то как с гуся вода, а вот я должна была подготовить себе хорошую экипировку. Для меня были куплены плотная куртка и тёплый спальник, две пары сапог, полегче и потеплее, шарф с шапкой и даже варежки. Надев всё это, я почувствовала себя глупо. — Выгляжу, как капуста, — проворчала я, — и чувствую себя также. — Зато не замёрзнешь, — сказал Винсент, — ещё не хватало, чтобы ты заболела. Думаю, оружие тоже стоит взять с собой. В сумке у меня хватило места как для оружия, так и для запасной одежды, а вот для спальника и палатки уже нет. Винсент взял это на себя, так как и лагерь разбивать тоже собрался сам. Для него это не тяжёлая ноша, с его-то вампирской силой. С собой он ещё решил прихватить и книги, которые ему показались нужными. «Чем бы дитя не тешилось, — думала я, — лишь бы ничего не скрывало.» Винсент тоже утеплился, однако, не для того, чтобы самому не мёрзнуть, а скорее для того, чтобы в Бруме на него не смотрели, как на умалишённого, который щеголяет зимой в одном дублете. За пару дней мы подготовились и смогли отправится в путь. Шли мы сначала до Брумы. Ночью голые деревья особо не поразглядываешь, но по ветру, пласту листьев на дороге, покрытому инием, которых хрустел в ногах, стало ясно, что листва уже вся опала. Воздух был влажный, дожди лили почти каждый день, а в воздухе пахло зимой. Тот самый запах, который ни с каким другим не спутаешь, и никак иначе не назовёшь. Запах зимы он и есть. Он навевает некоторое неприятное чувство преддверия холодов, а для меня это ещё и не самые хорошие воспоминания о моём одиночестве и долгом унынии. Я вспомнила вдруг Гильдию Бойцов, в которой провела первую зиму в Сиродиле. Воспоминания были такими смутными, я даже слабо помнила, чем я тогда занималась. Следом в голову полезли воспоминания о второй зиме и о днях, проведённых на Арене. Эти воспоминания были свежее, ярче, возможно, из-за того, что тогда я рисковала жизнью довольно часто. Тучи сгустились и заслонили луны, тогда Винсент наколдовал яркий шар света, который осветил окружение получше любого факела. Тем временем мы оказались на территории графства Брума. Под ногами я ощутила скрип липкого мокрого снега, который сразу же комками облепил мои сапоги. На нос упала крупная снежинка и тут же растаяла, скатившись каплей. Цикл воспоминаний уже был запущен, одно сменялось другим, и я уже не могла не вспомнить заснеженные горы, Храм Повелителя Облаков, и ночи, проведённые там. Наблюдая, как снежные хлопья пролетают в свете магического шара, я вспоминала вьюгу за маленьким окошком в спальне и вой ветра, от которого защищало тёплое одеяло и близкий человек рядом. От этих воспоминаний слегка защемило в груди. Я смотрела на снежинки и не заметила, как мне стало холоднее. Тело моё начало дрожать и застучали зубы. Винсент остановился и обернулся, но я не сразу даже обратила на это внимание, продолжая идти вперёд, и столкнулась с ним. — Ой, прости, — растерялась я, — не заметила, что ты остановился. А почему ты остановился? — Ты мёрзнешь, — ответил Винсент, — дальше снега будет больше. До утра мы, конечно, дойдём до Брумы, но тогда ты замёрзнешь окончательно. Надевай другие сапоги и вообще утеплись, пожалуйста. Посмотрев на Винсента, я подумала только о том, что его присутствие в моей жизни сделало её не такой унылой, какой она была. Его забота, возможно, в другой момент показалась бы мне излишней, но именно сейчас я так не думала «Ни одни мои слова не передали бы тебе, какое счастье, что ты со мной, — думала я, глядя на Винсента, — я не одна с тех самых пор, как поняла, что рядом с тобой мир вокруг становится светлее и теплее, что бы не происходило со мной.» Я молча подошла к нему и обняла его. — Мира, — сказал Винсент растеряно, — тебе ведь холодно… — Да. Я оденусь. — Я прижалась к нему, зная, что теплее не станет, но мне так хотелось его объятий. — Ещё минуту, хорошо? — Ну хорошо, — ласково сказал он, обнимая в ответ, — жаль я сам не могу согреть тебя. — Руки его меня крепко обхватили. — Я чувствую, как ты дрожишь. — Это ничего, — прошептала я, — ерунда, мне и так хорошо. Резко одолевшие меня меланхолия с ностальгической грустью отступили, и я смогла одеться. Более тёплые сапоги и куртка, а также шарф, позволили мне не трястись больше, как листочку на ветру. Мы пошли дальше, но я захотела взять Винсента за руку, так мне стало спокойнее и гораздо легче. От этого грустные воспоминания рассеялись, и я подумала о весёлом. Под утро мы-таки дошли до Брумы, где остановились в гостинице «Радушие Джеррола». Ранним утром в таверне почти никого не было, мы смогли обогреться и поесть. Винсент попросил хозяина гостиницы подогреть для меня вина с пряностями, и сам не отказался от такого напитка. Он смотрел на меня в ожидании, что я скажу. — На вкус странно, — сказала я, выпив полкружки, — не пила ещё такого. — Ну так, вкусно хоть? — Винсент смотрел таким взглядом, будто лично это вино грел. — Неплохо, — улыбнулась я, — даже вкусно. Он облегчённо улыбнулся и поцеловал меня в лоб. Мне и правда стало намного теплее, и я ощутила, как устала и желаю поспать. Винсент заметил это и повёл меня в спальню, которую уже оплатил, пока я ела. Весь следующий день мы провели в гостинице, отдыхая и готовясь к следующему забегу и подъёму в горы.