Третья Луна Тамриэля (часть вторая).

Я подошла к Люсьену и пожала ему руку. Тяжёлая большая рука имперца сжала мою ладонь, несильно, но неприятно. Мы пришли к соглашению о том, что я и Винсент едем в Анвил, чтобы найти то, на что намекала мне Мать Ночи. А Люсьен, в свою очередь, общается с Чёрной Рукой по поводу меня, так как им наверняка уже известно об убийстве Дж’Гасты. Также Люсьен обязался молчать о том, что Винсент жив. Взамен на его пособничество, наши обвинения не должны были касаться Люсьена Лашанса. Винсент никак это не прокомментировал, но ввиду того, что не возразил, я сделала вывод, что он согласен. Я считала это справедливой сделкой. Да и выбора у нас не было. С Люсьеном мы договорились встретиться в доме старухи Перении — на ферме Эплвотч. Как я и думала, ни Лашанс, ни другие Уведомители, знать не знали о том, кто она на самом деле. Да это уже было и не важно. Пока ночь не кончилась, мы собрались выдвигаться. Винсент собирался направится в конюшни, чтобы взять себе лошадь, а вот я собиралась разыскивать в лесу свою. — Погоди, Мира. — Винсент вдруг посмотрел на меня очень внимательно. — Это что, — спросил он, прикасаясь к моей шее, — след от удушения? — Да, Винсент, — я попыталась увернуться от его рук, — не надо… не до того пока… — Больно? Кто это сделал? Дж’Гаста? — Да, он был уверен, что я хочу убить его. Пытался задушить меня… Винсент, пожалуйста. Правда нет времени. — Извини,, Луна, я только хотел узнать, нет ли боли. Может, позже я смогу наложить компресс. — Луна? — Люсьен надменно усмехнулся. — Ть-хе. Более банального прозвища я не слышал. А она тебя как называет? Летучей мышкой? Сюсюкаешься с ней, как с дитём. Отвратительно. — Не спорю, — отозвался Винсент, — действительно отвратительно, когда взрослый мужик на шестом десятке пытается подкалывать людей за их отношение друг к другу. В пятьдесят лет отрочество только начинается, да, Лашанс? Уведомитель ничего не ответил, только скривился и молча направился на выход. Мы по очереди выползли из убежища Лашанса, после чего тот закрыл свой люк на замок. Винсент отправился к конюшням Чейдинхола, Люсьен сказал, что придёт туда уже со своим конём, а я отправилась искать арендованную лошадь, которая не пожелала идти в лес ночью. Времени это много не заняло, она осталась рядом с тем местом, где я её бросила. «Уж не знаю, что тебя так напугало, — проворчала я, садясь в седло, — но, надеюсь, ты меня так больше подводить не будешь. Вернула бы я тебя домой, да только не до того сейчас. Придётся тебе со мной в Анвил отправится. А потом в Бруму… Эх… Заплачу я за тебя, похоже, как за купленную. Ну что теперь поделаешь?» До конюшен я доехала быстро, там уже стояли Винсент с серой кобылой и Люсьен с конём столь странного вида, что я ещё с минуту разглядывала это существо. Вороной, нет, даже смольно-чёрный, жеребец, очень крупного телосложения. Он сливался бы с темнотой, если б шерсть не поблёскивала, и эти глаза. Они светились красным, казалось, что коня поразил вампиризм. — Нравится мой конь, — довольно спросил Люсьен, поглаживая чёрную длинную гриву, — конечно нравится. Ни у кого такого нет. А у меня есть. Тенегрив. Мой хороший друг. — Откуда такое… чудо, — растеряно произнесла я, — призывной что-ли? Какой-то даэдрический? — Может, и даэдрический, — хмыкнул Уведомитель, — но точно не призывной. Настоящий конь, со своей волей и со своим мнением. Конь, словно одобрительно, заворчал и закивал головой. Люсьен посмотрел на меня очень внимательно и прищурился. — Ты сказала, что Мать Ночи с тобой говорит. Каким это образом? — Спроси, что попроще. Если б я знала. Хочет и говорит. Она ведь в целом делает, что хочет. — Не-ет… Так это не работает. — Лашанс подошёл ко мне ближе. — Сможешь дотронуться до коня? — В чём подвох? — Подвох в том, что он не каждого к себе подпустит. Так сможешь? Я с недоверием посмотрела на Уведомителя. Лицо его было серьёзным, но не вызывало подозрений. Я посмотрела на коня, почему-то не испытывая никаких опасений, или волнений. Тенегрив был спокоен, как и я, однако, нечто в его образе было не так, помимо красных горящих глаз, и это не сразу можно было понять. Только приблизившись к животному, я поняла, в чём ещё одна необычность этого зверя: он смотрел на меня, прямо на меня, повернув морду. Кони так не делают. Кони смотрят боком, как и все травоядные. Прямо смотрят лишь хищники. Из-за красного свечения я не могла разглядеть форму его зрачков, но взгляд казался мне пристальным, словно он понимает, на кого смотрит, знает обо мне больше, чем мне кажется. Тенегрив не шелохнулся, когда я подошла очень близко. Я коснулась рукой его носа, ожидая, что он будет тёплым и влажным, как обычный лошадиный нос. Но он оказался сухим и холодным. Конь всё также не шевелился и преспокойно стоял, лишь смотря на меня. Я повернулась к Люсьену, он глядел с неким испугом, который не слишком явно, но всё же читался в его глазах. — И что теперь, — спросила я, — он, кажется, не против, что я его глажу. — Садись на Тенегрива, — утвердительно ответил Лашанс, — отдаю его тебе. — Что?! — Я опешила, глаза чуть на лоб не вылезли. — В каком это смысле отдаёшь? — В самом прямом. Не думай, что по доброте душевной. Должен отдать. Потому и отдаю. — Да ты можешь нормально объяснить? — Я — нет. Мать Ночи — да. Но она не здесь. К ней мы сходим чуть позже. — Лашанс был явно недовольным, но и слегка озадаченным чем-то. — Бери коня и не пререкайся. Твою лошадь я возьму. Она ведь не принадлежит тебе, верно? — Она арендована в Бравиле. — Я с досадой потёрла шею. — Там столько, наверное, уже долга набежало, но… — Прекрасно, — перебил Люсьен, — долг конюху верну за тебя. — Не надо! Я отдам, у меня есть деньги… — Не спорь. Ты всё ещё мой Душитель. — Может, я хоть сама заплачу? — Оставь, это лишнее. — Уведомитель решительно подошёл к моей лошади. — Я еду в Бравил, у меня там дело. А вот вам задерживаться не стоит. Едем вместе до Имперского города, а там разойдёмся на Красной Кольцевой. Рассуждать и правда было некогда, небо уже стало светлеть, я с беспокойством поглядывала на Винсента, который заметно нервничал, смотря на горизонт. Лашанс поторапливал нас, и мы сели в сёдла. Усевшись на чёрного коня, я слегка растерялась, мне казалось, что сейчас он резко взбеленится и меня скинет. Но ничего такого не произошло. Тенегрив спокойно начал меня слушаться. «Ого, так просто, — думала я, — и никаких притирок, команд, или заклинаний… Что ты за создание тьмы такое?» Сидеть в этом седле было непривычно, ведь форма у него была необычная, однако, на удивление удобно. Люсьен поехал вперёд, а я и Винсент двинулись за ним. Пока мы ехали по Синей Дороге, медленно наступил рассвет. Краем глаза я наблюдала, как Винсент кутается в плащ и как ему не комфортно. Пока мы ехали в тенях деревьев, всё ещё было в порядке, но как только солнце показалось из-за крон, мне стало немного страшно. Я оглядывалась на Винсента, который старался быть спокойным, но у него это не слишком хорошо получалось. Лицо его было словно обозлённым. По мере того, как солнечный свет становился всё ярче — Винсенту становилось всё хуже. Но он упорно молчал и не издавал ни звука. — Винни, — тихо сказала я, — тебе явно плохо… — Всё нормально, — буркнул он, — не обращай внимания. — Как же не обращать, ведь ты… — Всё нор-маль-но. Голос его был пугающим, и взгляд тоже. Я решила не трогать его. Винсент продержался ещё пару часов, упорно молча и испытывая боль, о которой я даже не имела представления. Вдруг он издал нечто вроде приглушённого стона, явно от боли, пошатнулся и чуть не выпал из седла. Тенегрив шустро метнулся ближе к нему, я успела его подхватить и остановить его лошадь. Винсент сбивчиво дышал и трясся, повторяя: «Всё со мной нормально.» Я настояла на том, чтобы мы остановились, и он слез с лошади. Спешившись, я оттащила вампира в тень, усадив в траву и оперев его спиной на дерево, но это мало помогло. Солнце просвечивало сквозь поредевшую листву. Винсент продолжал трястись, а моя тревога только усиливалась. Страху добавляло ещё то, что я впервые его таким видела, обессиленным, беспомощным и изнывающим от боли. Я хваталась за ткань его одежды, не в силах до конца осознать, что происходит и что с этим делать. Гладя его по плечам, я настаивала на том, что Винсенту нужно вернуться в город, дальше ехать он не сможет. Он снова повторил, что с ним всё нормально и сказал, что нужно лишь зелье. Трясущимися руками Винсент кое как вынул красный пузырёк из сумки и чуть не обронил его. Я подхватила зелье и помогла ему его выпить. Но это, похоже, не возымело эффекта. Винсент стал завывать от боли и трястись сильнее. Цвет его лица из белого перешёл в какой-то землисто-серий, он мгновенно стал выглядеть старше, лицо осунулось, а глаза светились. «Моя кровь, — прорычал он сквозь зубы, — она как будто кипит… Жжётся…» Я в панике не знала, что делать дальше, а Лашанс с отвращением наблюдал за происходящим. — Что ты стоишь, — воскликнула я, — сделай хоть что-нибудь! Его нужно отвести в город, иначе он умрёт! — Не умрёт, — ответил Люсьен, поморщившись, — но ему будет очень больно. Долго. Пока солнце не скроется. — И что тогда делать?! Если ты мне не поможешь… — Я говорил, что его эта жижа не спасёт от солнца! Суррогат. Всего лишь замена крови. Чисто чтобы ломки не было. Но не кровь. — Значит… нужна кровь? — Заткнись, Лаш-шанс, — прошипел Винсент, — не смей… — Эх ты, неблагодарная клыкастая тварина, — обиженно проворчал Люсьен, — я помочь пытаюсь. — Люсьен, — спросила я, трясясь от паники и не замечая недовольств Винсента, — если он выпьет крови, ему полегчает? — Полегчает, — ответил Уведомитель, — он сможет нормально себя чувствовать на солнце, какое-то время. — Он дёрнулся от меня в сторону. — И не смотри так, я этому кровососу не дамся. — Я сама дамся. — Сказала я решительно и повернулась к Винсенту. — Винни, пожалуйста, выпей моей крови… — Н-нет… — мотал он головой, — даже н-не думай… Н-ни за что… Я не стану причинять тебе такую боль… — Боль сейчас испытываешь ты! — Прикрикнув на него, я глянула, возможно, слишком сурово, потому как моя паника уже стала переходить в злость. — Я не позволю тебе оставаться в таком состоянии! Я стала расстёгивать верхний ремень на вороте куртки, чтобы получше открыть шею, но Винсент схватил меня за руку, мешая это сделать. — Хватит, Винсент, — возмутилась я, — не спорь, прошу, дай помочь тебе! — Да не собираюсь я кусать тебя в шею, — недовольно сказал он, — так и убить можно! — А куда тогда? — Я растеряно отпустила ремешок. — Куда, куда… Предплечья достаточно. Дрожащими руками, не без помощи, Винсент снял с меня наруч и задрал рукав куртки и рубашки на моей руке. Неуверенно поглядывая на меня, убеждаясь в моей решимости. Он медленно поднёс мою руку к губам, глубоко вздохнул и нехотя укусил меня. Я ощутила, как в кожу, словно в масло, входят острые клыки. В самом деле не ожидала такого. Я не вскрикнула. От шока и боли сильно прикусила губу. Мгновенно онемела кисть руки, а вот предплечье, наоборот, заныло так, как никогда. Я ощутила, будто все вены, что находились в моей руке, вдруг скрутились и стали хаотично шевелиться. Мышцы по всей руке дико сокращались и чуть не разрывались. Сердце стало бешено колотиться, а дыхание, наоборот, замедлилось, в глазах чуть потемнело. Не было ощущения, что из меня высасывают кровь, дикая боль всё перекрывала. От этого на глазах проступили слёзы, но я не издала ни звука, пока Винсент не закончил. «Отвратительно, — прокомментировал Люсьен, наблюдая за процессом поодаль, — никогда бы не согласился становиться кровососом.» Но его замечание осталось без внимания. Вампир отпрял от моей руки, закрыв рот ладонью, и, чуть откинув назад голову, прикрыл глаза. Я наблюдала, как кожа его светлеет, лицо снова приходит в норму, и на нём появляется облегчение. Винсент перестал трястись и начал ровно дышать. На предплечье моём осталась рана от укуса, из которой капала кровь. Но меня она не волновала, я лишь хотела знать, что с Винсентом всё в порядке. — Винни, — шепнула я, дотронувшись до его ледяной щеки, — тебе лучше? — Да, Луна моя — ответил он со вздохом, медленно открывая глаза, — гораздо. — Но глянув на меня, Винсент забеспокоился. — Что с губой? — Ничего, — сказала я, ощутив во рту вкус собственной крови, — пустяк. — Как же пустяк?.. А рука… — Заживёт… Винсент, явно не собираясь это так оставлять. Вынув свой белый платок, он придержал им кровь, после чего залез в свою сумку. От припадка, который был минуту назад, не осталось и следа, он стал сосредоточенно серьёзным, что было мне привычно, но руки вдруг потеплели. Его бережные прикосновения были приятными, мой страх, который ещё оставался, понемногу отступил, пока Винсент лечил мою руку. «Он не сморит мне в глаза, — думала я, пытаясь поймать его взгляд, — неужели теперь он будет стыдиться этого поступка?» Я окликнула его по имени, но он всё ещё на меня не смотрел, усиленно делая вид занятости. Тогда я сама подняла его лицо на себя. — Всё хорошо, Винни, — сказала я уверенно, — всё в порядке. — Нет, — ответил он, грустно и виновато, — совсем не в порядке. Но выбора у меня и правда не было. — Возвращайся в город, пожалуйста… — Вот ещё. Я что зря тебя сейчас… мучил? Винсент обиженно нахмурился и категорически отказался обсуждать возможность возвращения в Чейдинхол. Он убедил меня, что такой дозы крови ему хватит на путь до Анвила. Скрепя сердце я согласилась. Обстоятельства, задержавшие нас, не были мною предвидены, а Винсент был уверен, что перетерпит. При этом Люсьен знал, что такое возможно, но промолчал. «Думаю, из-за страха, — размышляла я по дороге, — Люсьен боится вампира, а если бы он хоть что-то сказал мне, то Винсент мог разозлиться… И всё же… Это не повод умалчивать такое. С определённой стороны, мне, конечно, было любопытно узнать о том, как на самом деле солнце влияет на вампиров… Но не так, не ценой состояния Винсента. А моя кровь… Да плевать. Главное, что с ним всё в порядке.» По настоянию Винсента я выпила зелье, для профилактики заражения вампиризмом. С Люсьеном Лашансом мы разошлись на перекрёстке Краской Кольцевой и Зелёной дорог. Люсьен бросил последний недоверчивый взгляд в сторону Винсента, но мне пожелал удачи, на что получил аналогичный ответ. Весь день Винсент не решался смотреть в мою сторону, но к вечеру, похоже, ему стало немного проще воспринимать произошедшее, однако, обсуждать это он наотрез отказался, объясняя это тем, что ситуация была слишком для него ужасная. Я отнеслась с пониманием, но всё же планировала позже снова поднять этот вопрос. В какой-то момент мне захотелось повысить скорость. Тенегрив нёсся очень быстро, лошадь, на которой сидел Винсент, не поспевала за ним. Но я решила не загонять несчастную кобылу, мы всё равно ехали без остановок, срезая путь через леса. Такими темпами мы должны были добраться до Анвила к утру. — Хороший конь, — заметила я, гладя Тенегрива по широкой мускулистой шее, — умный. — Настолько, насколько может быть умным проклятый человек. — Отозвался Винсент в своей привычной заумной манере. — То есть? — Ну, есть легенда на этот счёт. — Он усмехнулся. — Доподлинно не известно, что из себя на самом деле представляет Тенегрив. Говорить он не умеет, к сожалению, каким бы умным не был. Но есть легенда, что когда-то он был человеком. Только он очень сильно прогневал Ситиса, отказываясь служить Слышащему. И обратившись в лошадь, познал таким образом ярость Отца Ужаса. — Надо же, — сказала я с интересом смотря на спутника, — и ты в это веришь? — Конечно, нет, — хмыкнул вампир, — сказка, для запугивания. Этот конь явно создание тьмы, однако, я предполагаю, что он скорее жертва магических экспериментов, какого-нибудь Уведомителя, может даже и Слышащего. Живёт он очень долго, не ест, не спит, не устаёт и чрезвычайно быстр. При этом характерный. — Он глянул на меня, лукаво оголяя в улыбке клыки. — Ты ему понравилась и даже очень. От того он такой покладистый. Подпустил тебя к себе легче, чем кого бы то ни было. — А если бы он не подпустил? Что тогда? — Хм, ну… Разное бывало. Он и убить может. — Прям убить?.. Ну да… Конь ассасинов. Конечно. А почему Лашанс сказал, что должен отдать коня мне? — Он выполнял старую традицию, — сказал Винсент уже изменившись в лице. — обычно Тенегрива жалуют Слышащему. Какое-то время это был конь Анголима. Но эльф его побаивался, поэтому отдал Лашансу, когда тот занял место Уведомителя. Лашанс был единственным из Чёрной Руки, кого конь принял, кроме Слышащего. — Почему? — Мне это неведомо. — Внсент пожал плечами. — Может, благословление Ситиса. А может, ещё какая причина есть. Мы того никогда не узнаем. Я кивнула, а сама задумалась: «Слышащему? Выходит… Мать Ночи неспроста связывается со мной? Значит, она хочет видеть своим Слышащим меня?.. Да чёрта с два. Пусть обломится… Винсент явно не хочет это обсуждать. Он всегда так тревожится, когда я говорю о связи с ней. И сейчас, сходит с темы… Значит, всё-таки, мои догадки не лишены смысла. Но мать Ночи связывалась со мной и до смерти Анголима. Она говорила, что я медиум, как и она. А значит… Что это, блин, значит?.. Я думала, что она со мной связывается из-за этого… Или нет. Я уже ничего не понимаю.» Я раздумывала об этом всю дорогу до Анвила, прокручивая в памяти наши разговоры. Винсент преимущественно молчал, даже не пытаясь меня отвлечь от размышлений. Скорее всего сам он был сильно озадачен. Мне не хотелось нагружать его разговорами ещё сверх того. Однако, меня волновал один маленький вопрос. — Винни, — спросила я осторожно, — а крови на долго хватает? — Ещё на день мне вполне хватит, — спокойно ответил он, — не переживай. — Хорошо, если так. Но если что, ты можешь… — Давай не будем об этом, ладно? Сначала осмотрим этот маяк, а дальше разберёмся. «Он стыдится, я же вижу. — Я удручённо вздохнула. — Надеюсь, он не впадёт из-за случившегося в уныние… Губа болит… И рука ноет… Главное не говорить ему об этом.» Как я и думала, в Анвиле мы оказались утром. В отличие от вчерашнего дня, сегодня было облачно, солнце чаще скрывалось, от чего Винсент вёл себя менее заторможено. Он решил оставить клеймору на седле лошади, которая была определена в местную конюшню. Вместо двуручного меча оставил у себя кинжал. Мне же предстояло убедить конюха не обращать внимание на странный внешний вид моего коня. За молчание и спокойствие пришлось накинуть ему больше, чем присмотр за лошадьми стоит обычно. После этого мы спокойно смогли войти в город Я и Винсент вышли в Анвильский порт и увидели маяк в отдалении. Поговорив с нищим, я узнала, что какой-то человек в чёрной мантии приходит в подвал маяка вечером, когда стемнеет, и уходит утром, ещё до рассвета, но не каждый день, а с периодичностью. Мы с Винсентом переглянулись, явно поняв, что к чему. Мне посоветовали обратиться к смотрителю маяка, его звали Ульфгар Туманный Взор — старый норд. Нищий предположил, что странный человек снимает у него подвал. Недолго думая, мы направились к маяку. Смотритель маяка находился снаружи, занимаясь какими-то совершенно простыми делами. Престарелый норд, явно пьющий, посмотрел на нас, как на шпану дворовую. — Ну, — промычал мужик, — и что вам тут может быть нужно? — На маяке есть подвальное помещение, — поинтересовалась я учтиво, — Вы сдаёте его кому-то? — А тебе-то что? Чай не графиня, чтоб я перед тобой отчитывался. — Этот человек, что снял его, он ведь носит чёрную мантию? — Знаешь, сколько людей ходят в чёрном? — Ульфгар указал на Винсента. — Взять хотя бы его. — Прошу, сударь, это очень важно, — уговаривала я, — нам нужно найти его. — Ну нет его. Он куда-то ушёл. А куда… Я не спрашиваю. — Тогда дайте нам ключ от подвала, мы сами туда зайдём. — Вот ещё. Чего ради я тебе дам ключ?! А этот чудик потом… И вообще, идите отсюда. Нечего тут… — Моя подруга тебя вежливо попросила, — негромко сказал Винсент, подойдя ближе к нодру, — а вот я не такой вежливый. Глупо вставать на пути у Тёмного Братства. Ключ, быстро. Я примерно представляла, что мог увидеть перед собой норд. Лицо мужчины побледнело, от страха, похоже, и похмелье прошло. — Т-тёмное Братство?.. — Мужик лихорадочно зарылся в карманах. — Хорошо, хорошо! Вот ключ! Только не убивайте меня! Я никому ничего не скажу, клянусь! — В том нет необходимости, сударь, — ответил Винсент, получая ключ, — раз уж мы договорились. Надеюсь, любезнейший, с Вами у нас больше не возникнет недопонимания? — Если вы планируете убить того парня, что живёт в подвале, то хорошо… Стражу звать я не буду. Он занимается… сомнительными вещами. — Чем же, позвольте спросить, любезнейший, он занимается? — Я… я слышал крики. — Норд перешёл на полушёпот. — И этот запах… Мне не стоило сдавать ему этот подвал. Не стоило… — Верная мысль, сударь, — усмехнулся вампир, — подумайте на досуге об этом. Всего доброго. Оставив норда в тихом шоке, мы оба направились к подвалу. Дверь, ведущая туда, была снаружи. Прежде, чем вставить ключ в скважину, Винсент замер. Он настороженно приблизился к двери и тихо спросил: — Чуешь? Запах. — Какой запах, — недоумевала я, подойдя к двери также близко, — я ничего не чувствую. — Я пойду первым. От этих слов его мне стало не по себе, я просто кивнула в согласии и пошла следом за Винсентом, когда он открыл дверь. Как только мы попали на лестницу, у меня слегка помутилось в глазах. Я была убеждена, что видела это место. Сразу вспомнились видения в давних снах. Чем ниже мы спускались, тем больше меня охватывало чувство опасности. И вдруг моего носа коснулся запах, очень знакомый для меня, напоминающий тухлые яйца, при этом сладковатый, запах смерти, запах трупов. И чем дальше, тем сильнее и тошнотворнее он становился. Винсент обратил внимание на то, что я пытаюсь меньше дышать. — Учуяла? — Да. Это невозможно… Сколько там трупов? — Может быть всего один, в непроветриваемом помещении. Если так, то такой запах не удивляет. Но там не только трупы. — Винсент остановился и принюхался. — Я чую животное. — Как тут вообще можно хоть что-то почуять, кроме этой дикой вони? — Я закрывала нос руками, в надежде хоть немного оградиться от этого. Винсент залез в свою сумку и вынул оттуда белоснежный платок, совсем не тот, что давал мне для раны. Я взяла его и приложила к носу. От платка пахло лавандой и хвоей. Это помогло приглушись дикую густую вонь, которую, если приглядеться, можно было разглядеть в воздухе. — Сколько у тебя этих платков? — Я изумлённо смотрела на Винсента. — Достаточно. — Он усмехнулся и пошёл дальше. В самом низу лестницы нас ждала дверь. Возле неё этот запах был максимально плотным. Даже надушенный платок уже не спасал. Ключ к замку не подошёл, и Винсент в недовольстве посмотрел на меня. Мне же показался этот замок знакомым. Я быстро поняла, что никакая отмычка мне тут не поможет, и стала ощупывать конструкцию. «Это замок с секретом, — объяснила я в ответ на удивлённое молчание Винсента, — мне такой попадался. Отмычки тут просто сломаются. Но вот, если знать, куда нажать…» Хорошенько осмотрев замок, я нашла крошечный зацеп, потянув который, услышала, как внутри зашевелился механизм. Дотянув до упора, я почувствовала щелчок. Винсент его тоже услышал, но вдруг придержал дверь, не давая её открыть. — Отойди от двери, Мира, — настороженно пробормотал он, приготовив кинжал, — в сторону. — Но зачем?.. Винсент приложил палец ко рту и сам начал меня двигать в сторону. Я поддалась, видя, как он насторожен, словно зверь в засаде. Он что-то чуял или слышал, ему стоило довериться. Я приготовила кинжал, как и он, отходя в тот угол, который предположительно должен был прикрываться дверью, открывающейся наружу. Винсент потянул ручку на себя.