Третья Луна Тамриэля (часть вторая).

Тело Довеси Дран обнаружили быстро. Примо Антониус зашёл в свою комнату, где уже лежала отравленная девушка. Яблоко подействовало не сразу, дав возможность жертве целиком его доесть, но при этом достаточно быстро, чтобы жертва и понять не успела, что происходит. Довеси умерла легко, при этом присутствие яда в организме на лице никак не отразилось. «А Лашанс своё дело знает.» — подумала я, разглядывая тело данмерки. Она не была бледная, или с потемневшими глазами, никакой пены изо рта, крови из носа, слёз, или рвоты. Всё сухо, чисто и красиво. «Идеальный яд для самоубийства, — промелькнула мысль, — ничего с телом не произошло, смерть быстрая и тихая. Разве что с болью не всё ясно. Но мне этого так не узнать.» Тем временем за окнами разразилась настоящая гроза. Дождь крупными и частыми каплями очень громко барабанил по крышам, нагоняя беспокойство, и, создавая ощущение тревоги, гремел гром. Конечно, всех явно взбаламутило это убийство. Бабка тут же изобразила приступ. Актриса из неё никакая. Много причитаний слишком: «Ой бедная девочка, как её жаль.» Надо ведь создать видимость того, что ты хоть каплю человечнее стула. Примо заметно расстроился, молча хмурился, лишь произнеся: «Как же так. Она была так хороша, так юна. Кто мог сделать это?» Невилль стоял с каменным лицом, абсолютно не пытаясь сделать вид, что ему было хоть какое-то дело до несчастной данмерки. Разве что высказал подозрения о том, что в доме прячется убийца и нам стоит найти его, с чем все хором согласились. Но наиболее странной мне показалась реакция норда: Нелс чуть не заплакал, при виде тела юной эльфийки. Он, конечно, был пьян, но даже для пьяного реакция была слишком бурной, словно умер кто-то из его близких. Не снеся вида убитой, Нелс ушёл вниз, сказав, что должен выпить. «Он мне с такими реакциями всю конспирацию похерит, — подумала я, — хотя, кто знает, может наоборот больше недоверия вызовет. Однако, знать бы что это вообще сейчас было.» Но думать о норде было некогда. Невилль и Примо пытались выяснить, что случилось с девушкой, и я, как лицо заинтересованное, тоже стала принимать участие в расследовании. Старуха сослалась на плохое самочувствие и заперлась в своей комнате, боясь каждого шороха. Она даже попросила по-особенному стучать к ней, если кому-то что-то будет нужно. Но всем было плевать на неё. Старый имперский легионер и молодой аристократ пытались понять, что случилось. — Может, её задушили? — Примо стал вглядываться в шею, ища следы удушения, но, как мне показалось, интересовало его не это — он стал слишком нарочито ощупывать шею девушки, ещё не успевшей окоченеть. — Она была бы не так бледна, — возразил Невилль, — глаза при удушении краснеют, а губы синеют. Я много дезертиров повесил, я знаю, как выглядит асфиксия. — Может это испуг? — Я нарочно старалась изобразить дурочку, главное было тут — не переборщить. — Ну что вы так на меня смотрите? Одна моя знакомая умерла так, совершенно нелепо, над ней хотели пошутить и напугали, а она возьми, да и умри. Сердце просто остановилось от испуга. Бывает и такое. — Хм, не лишено смысла, — отозвался Примо, — я слышал, что так и правда можно случайно убить. — И никого не смущает, что мадам Дран была слишком молодой, чтоб умереть от остановки сердца. — Невилль угрюмо оглядел нас обоих. — Да и чего она могла испугаться в закрытой комнате? Тут что-то иное. Может, конечно, убийца, который тут прячется, действительно напугал её так сильно, что девочка просто не выдержала. Но, вероятнее всего, то было убивающее заклятье. Либо. — Лицо редгарда скривилось так, будто рядом запахло канализацией. — Её отравили. — Но как, — удивился Примо, — она ела и пила ровно тоже самое, что и мы. Тогда почему Нелс ещё не мёртв, он опустошил столько бутылок вина. — Не знаю. Но ей могли подсыпать что-то прямо в бокал. — Что, например? — Я изобразила искреннее изумление. — Я, конечно, не алхимик, но, мне казалось, при отравлении тоже должны быть хоть какие-то следы… ну не знаю, хоть бы и пена изо рта. — Резонное замечание, мадам, — согласился Невилль, — и всё же, стоит быть на чеку. И прошу вас, ничего не ешьте больше и не пейте, еда тут отныне не безопасна. «Догадлив чёрт, — подумала я, а сама согласно кивнула, — отравить его точно не получится. Ладно. О нем буду потом думать.» Мы решили переложить тело девушки на кровать и оставить так, более в эту комнату не заходя. Сославшись на то, что мне дурно, я отошла от всех, придя в пустую комнату, которая как раз была выделена для Довеси. Удручённо я уселась на стул перед камином. Убийство Довеси мне не далось легко. Я не могла думать не о чём другом, кроме того, что убила девушку, которая, быть может, вовсе ни в чём не была виновата: «Мне жаль её, — размышляла я, с грустью подпирая голову рукой, — такая молодая, она даже меня младше. Наивная, но совсем не злая. А я убила её. — Чувство вины медленно нарастало, захватывая все мысли. — Я ведь даже не представляю, в чём она виновата перед заказчиком. Если я буду думать обэтом, я же не смогу работать дальше. — Собрав мысли в кучу и глубоко вздохнув, я попыталась успокоиться. — Ты ассасин, или кто?! Соберись. Знаешь скольких пришлось убить Винсенту?!. Да уж. Плохой пример. Короче. Не ной, Мира. Сейчас слишком опасное время, чтобы навлекать на себя гнев Уведомителей. Да и рассуждать поздно. Дело начато. Теперь его нужно закончить.» Дальше, с твёрдой решимостью выполнить этот контракт, во что бы то ни стало, на столько идеально, на сколько это возможно, я поднялась со стула, готовая искать возможность уединиться со следующей жертвой, незаметно для остальных. Вечер становился более напряженным, окна были залиты водой, а гроза добавила темноты. Рядом с небольшим комнатным камином я приметила небольшую сумку, которая, по всей видимости, принадлежала Довеси Дран. Пока никого не было рядом, я решила полюбопытствовать, что там вообще может быть. Помимо предметов личной гигиены, кои дамы носят с собой, дабы следить за своей внешностью, в сумке я нашла дневник и письмо. Судя по всему, письмо было получено накануне и не было даже распечатано. Обратный адрес был не указан. Наглым образом я развернула его и прочла, в письме было следующее: «Ты мне больше не дочь. Не смей возвращаться, иначе я тебе глаза выдавлю. Хотела меня отравить. Не вышло, тварь. Не прощу тебе то, что ты спала с моим мужем. И чего ты хотела добиться? Он тебя всё равно бросил. А я его выгнала! Знай, что он уехал обратно в Морровинд и про тебя даже не вспомнил. Катись куда угодно. Такая же мерзкая подлая дрянь, каким был твой папаша. Все вы Драны уроды! Чтоб ты сдохла шлюха.» Я опешила, прочитав это: «Вот тебе и семейные узы. То есть она спала с мужем матери, ещё и отравить её пыталась?! Боги мои. Разве можно хоть приблизительно подумать о том, что такая милая девушка может строить в своей жизни подобные планы?! Хотя… черт. О чем это я вообще… чья бы корова мычала… по мне разве можно сказать, что я убийца? Вот именно, что нет. Но даже я такого не ожидала.» Уже будучи в знатном шоке, я решила пролистать и дневник. Из последних записей, датируемых несколькими месяцами назад, я нашла кое-что весьма любопытное: «Она старая колоша, а он молод и красив, а как статен, как умён. Да она рядом не валялась. Он с ней только потому, что она его содержит. А мне эта тупая курица денег на даёт. Даже оставленное отцом себе прибрала, гадина. Говорит мне идти работать. Какого черта он связался с этой злобной перечницей? Я моложе, я красивее! Я тоже могу за него платить, если она сдохнет и мне перейдут все её деньги. К черту, что она моя мать. Ей бы на покой уже. Нет. Такого мужчину я не упущу.» Зажмурившись, я стала просто листать дневник, пока не остановилась на записи, давность которой была чуть больше недели: «Осталось совсем немного. Ещё пару раз, и он точно мой. Ему очень понравилось то, что я делала этой ночью. Мать так не умеет. Она ничего, кроме миссионерской позы не знает. Разве мужчину можно удовлетворить, пыхтя лёжа на спине?! Дура старая. А я могу многое. Такого у него не было ни с одной женщиной. Он сказал, что и смотреть на неё не может, не подумав обо мне, а уж в постели с ней он уже не может не представлять меня. Сначала он влюбится в меня, а потом мы вместе отравим эту мерзкую дуру. И тогда он на мне женится…» Прочитав это, я точно больше не имела никакого желания узнать больше о Довеси. Более того, и жалость к ней стала угасать. Чувство было такое, будто я упала в корзину с чужим грязным бельём. «Мерзость. До чего же отвратительно. Может, прав был Лашанс, когда сказал, что невинных Тёмному Братству не заказывают? Не знаю. Но я определённо больше не хочу об этом думать.» — с этими мыслями я скинула дневник и письмо в камин и ушла из этой комнаты. Мне нужно было найти того, кто станет следующей жертвой, при этом не навлечь на себя подозрения других. Моей целью стала Матильда Петит. «Я постучу к ней, — рассуждала я, — мне она точно откроет. Сделаю вид, что утешаю её, и подсуну ей яблоко. Смерть бабки можно спихнуть на то, что не выдержало сердце, или что-то такое. Дальше останутся только мужики, которых несложно будет друг с другом стравить. А убить последнего мне и вовсе труда не составит.» Продумывая этот план, я решительно направлялась к комнате Матильды Петит, не обращая внимания на ор, который доносился из гостиной. Нелс продолжал в одиночку напиваться, сидя за столом и базлая песни. Но плану моему не суждено было сбыться. Как только я вышла в коридор на этаже, тут же встретила Примо Антониуса. — Как Вы, миледи, — сердобольно поинтересовался он, — Вам должно быть страшно быть одной? — О, господин Антониус, — сказала я, сведя брови домиком, — поверьте, я не из пугливых, но, признаюсь, мне не по себе. Полагаю, старушке Петит сейчас куда страшнее, я хотела её проведать. — Вы сама доброта, Мира, — Примо сделал шаг ближе, — я восхищен Вашей отвагой и мудростью. «Отвагой и мудростью? Ты чего несешь, мальчик? — Я постаралась сдержать своё изумление и кротко кивнула. — За ним нужен глаз да глаз, как мне кажется, он что-то не то задумал.» Примо очень странно краснел и мялся, отводя взгляд, но то было явно не смущение. Он стоял так, чтобы не дать мне пройти дальше, намеренно, словно продумывая что-то. Вдруг парень задал неожиданный вопрос, будто бы невзначай: — Не умеете ли Вы колдовать? — Колдовать? — Я изумлённо подняла брови. — Смотря что Вас интересует. — Эм, Вы знаете, — замялся он, — в чулане мне слышались какие-то стуки. Невилль так настаивал на том, что где-то прячется убийца, что я подумал… мне кажется, что стоит его осмотреть. Но, право, не сочтите меня трусом, однако, мне и впрямь не по себе от мысли, что я полезу туда один. И там темно. Шар света был бы весьма кстати. Но от магии я далёк, как генерал от оперы. — Парень неловко засмеялся. — Если Вы понимаете, о чем я. Я смекнула, что это явно уловка, но мне нужно было остаться с ним наедине, поэтому единственное решение тут было — повестись на обман и до последнего косить под дурочку. Более того, мне даже стало интересно, что он задумал. Примо открыл чулан, находившийся рядом с лестницей. Я, вызвав шар света, пошла вперёд, делая вид, что что-то ищу. Пока я не видела его, Примо закрыл за нами дверь, я вполне услышала щелчок ключа, но намеренно не обратила на это внимание. «Вот значит как, — подумала я, — пока убийца охотится на богачей, богачи охотятся друг на друга. Это было бы смешно, если б не ситуация. Ладно. Посмотрим, что ты будешь делать дальше.» Обыскав кладовку, я сообщила парню, что ничего не нашла и попыталась было выйти, но, как и предполагалось, уткнулась в запертую дверь. — Ой, что это, — изобразила я волнение, — дверка закрылась. — Ах, и правда, — отозвался Примо, подергав ручку, — наверное, замок случайно захлопнулся. «Ага, захлопнулся, — думала я, — ключом, который лежит в твоём кармане.» Я стала изображать панику, стараясь дёргать ручку двери и так, и сяк, в то время, как Примо Антониус начал медленно ко мне приближаться. И вот, на своём бедре через плотную ткань платья, я ощутила руку, что довольно нагло меня схватила. Дернувшись в сторону, я увидела рядом с собой очень возбужденное лицо Примо. Он стал приближаться ко мне, что выглядело весьма угрожающе. Его взгляд, его движения, его учащённое дыхание напомнили мне то самое чувство, которое ощущалось мною в тюрьме, в присутствии особо озабоченных стражников. Ты в замкнутом пространстве, и останется твоя честь при тебе или нет, зависит только от того, на сколько сильно либидо урода, охраняющего тебя. И от изнасилования тебя защищает лишь решетка, ключи от которой у потенциального насильника. Меня эта участь миновала, но я пару раз наблюдала, как стражники дружно приходуют менее удачливых узниц, а порой и узников. Но то в тюрьме, в прошлом. А это здесь, сейчас. Он приближается и между нами нет ничего, что помешало бы ему заломать мне руки и задрать платье. Меня вдруг обуял неистовый страх. От этого страха я позабыла всё, что умею. Перед глазами было лишь раскрасневшееся лицо имперца, который приближался ко мне. Секунды превратились в часы, ноги казались ватными, я медленно пятилась назад, пока не упёрлась спиной в стену. — Ну что ты отходишь, — сказал он сквозь учащенное дыхание, — больно не сделаю, если будешь себя хорошо вести. У тебя такая талия, и грудь побольше, чем у той дуры. Жаль её, конечно, да и выбирать теперь не из чего. Не смотри на меня так, это не я её убил. Мне это не зачем. Готов поспорить, что её старуха траванула. А я-то рассчитывал увести двоих. — Не подходи ко мне, или пожалеешь… — Я старалась сказать сурово, но получилось, курам на смех, какой-то писк. — Я тебя умоляю, — усмехнулся парень, — только пикни и сама пожалеешь. Пока что я добрый, но выведешь меня и я тебя свяжу. — Он подошёл ближе, с явным намерением меня схватить. — Я всегда получаю то, что хочу. И ты не станешь исключением. За секунду до того, как руки возбужденного парня меня схватили, я обезвредила Примо параличом, выставив руки вперёд почти рефлекторно. Имперец упал на полки кладовой. Наступило состояние какого-то шустрого мышления, я смекнула, что нужно забрать у него ключ и уматывать оттуда поскорее. Так я и сделала. «Вот ведь засранец, — мелькали мысли, — всё-то он получает, да что ты говоришь… Вот, охотница, почувствовала себя жертвой. Ну ничего, я до тебя доберусь ещё…» Пока действие заклинания не кончилось, я выбежала из чулана и побежала к двери Матильды, яростно начав барабанить в неё, дуэтом со мной в окна ударил жуткий гром. Старуха открыла дверь довольно быстро, испуганная не то моим стуком, не то грозой, она уставилась на меня. — Что такое? — Госпожа Петит, — выпалила я, — всё ли у Вас в порядке? Позвольте войти! — Что случилось, милочка, — продолжала она вопрошать, — за Вами словно бесы гонятся. — Ах, недалеко от правды. — Я кивнула, слегка оглядываясь назад. — Мне стало так страшно одной передвигаться по этому дому. Вдруг убийца рядом… — Как я Вас понимаю, моя дорогая, — запричитала старуха, хватая меня за руки, — проходите, мне тоже не по себе, побудьте со мной, вдвоём нам будет легче. Матильда затащила меня в свою комнату, закрыв за собой дверь на щеколду. Мне стало вдруг как-то легче, я смогла вздохнуть и слегка расслабиться: «Пожалуй, даже с Лашансом в одной комнате мне было бы спокойнее, чем в одном доме с этим богатым избалованным уродом. Примо Антониус… Пф… обычный гад. Значит он всё же рассчитывал заарканить нас обеих. И что бы он потом с нами делал? Увёз бы в Морровинд в рабство? Даже думать об этом не хочу!» — На Вас лица нет, моя дорогая, — причитала старушка, — с Вами точно всё в порядке? Быть может, Вы что-то видели? — Ах, нет, что Вы, — отмахивалась я, — ничего не видела, уж я бы тогда сразу сообщила Невиллю. — Это правильно, милочка, никто не сможет нас защитить так, как он. Невилль хотел проводить расследование. Как успехи? Изображая обеспокоенность, я пересказала бабке всё, что говорил старый легат. Она вновь попыталась изобразить плохое самочувствие, схватившись за подмышку и плюхнувшись на кровать. Я, конечно, не оставалась в стороне, подыгрывая Матильде в её спектакле. «Как же это уже раздражает, — думала я, — бесконечное притворство… Хотя, чему я вообще удивляюсь. Эти люди хоть когда-нибудь хоть с кем-то были честны? Убийца тут я, а при этом чувствую себя как в бадье с ужами. Скорее бы уже всё это кончилось.» — Как Вы, мэм, — спросила я, присаживаясь рядом, — может позвать кого-нибудь? — Нет-нет, мне уже лучше, спасибо. Знаете, что я Вам скажу, — Матильда начала тихо говорить, — никому так, как Вам, я не доверяю. Ну и Невиллю, конечно. Предлагаю объединиться. Нам всё равно нужно найти сундук, ведь там ключ от двери. Если мы вдвоём поищем сундук, а Невилль будет нас охранять, то ни один убийца к нам не подберется. А деньги поделим поровну. — Говоря об этом, она мгновенно взбодрилась. — Ну а что, Примо богат, ему деньги без надобности. А про этого скайримского пещерного медведя я вообще не хочу говорить. И хорошо, что эта потаскуха Довеси откинулась первая. Я вообще думала, что стоит… — Старуха вдруг замялась, её глазки забегали, словно она чуть не проговорилась о чём-то. — В общем, Вы понимаете, что я Вам предлагаю. «Старая овца, она всё ещё уверена в том, что сундук существует. Что ж, это мне на руку. — Пока Матильда говорила, я достала из сумки яблоко. — Буду давить эту пьесу до конца, на сколько это возможно. Но что-то во взгляде её мне не нравится. Как бы она не успела чего выкинуть.» Взяв тарелочку и сервировочный ножик со стола, я стала непринуждённо делить яблоко на дольки. — Я понимаю, о чем Вы, — отозвалась я спокойно, ставя рядом с ней тарелку, — я с Вами солидарна. Нам стоит держаться рядом. — Вот и я о том же… Ам, можно мне яблочко? — Конечно-конечно, мадам, угощайтесь. Матильда стала жадно поглощать дольки яблока, одну за одной, параллельно говоря с набитым ртом о том, как нам «беззащитным женщинам» трудно жить в этом жестоком мире. Сдержать смешок мне было непросто, но я сохранила серьёзность лица. Она так быстро опустошила тарелку, что я даже не успела моргнуть. — Вкусно, — сказала Матильда, причмокивая, — я что-то проголодалась от переживаний. — На здоровье. Так, может, нам стоит поискать Невилля и поделиться с ним нашим планом? — Чудная идея, милочка. Вне всякого сомнения, он будет на нашей стороне. — Всенепременно. Матильда уцепилась за мою руку, поднимаясь с кровати, и мы вместе, идя под руку, покинули комнату. В коридоре нам встретился Примо Антониус, который, судя по всему, ждал меня. Парень сверлил меня гневным взглядом, но при старухе подойти не решился. Матильда Петит сразу стала выспрашивать его про Невилля, на что получила невнятный и не слишком вежливый ответ, мол поищите его внизу. «Он злится, — думала я, проходя мимо Примо, — и теперь он идёт за нами, похоже, надеется подкараулить меня где-нибудь. Ничего, господин Антониус, я дам тебе такую возможность, как только разберусь со старухой Петит.» Пока мы шли вниз по лестнице, она вдруг стала жаловаться на головокружение, это дало мне понять, что яблоко начало действовать. В столовой были слышны крики и ругань: двое мужчин яростно кричали друг на друга, разбрасываясь обвинениями. — Я ни капли тебе не доверяю, скайримский бандюган, — кричал Невилль, — но даже мне очевидно, что тут что-то нечисто! Неужели ты не хочешь помочь мне в расследовании?! — С каких пор имперскую шваль вообще интересует хоть чья-то смерть?! — Нелс вроде как и был пьян, но так зол, что выпитый им алкоголь испарился. — Я не уверен, что бедную девочку не отравили! И не уверен, что это был не ты! — По той же логике я мог бы обвинить и тебя, норд! — Вот именно, что я — норд! — Мужик хлопнул себя по груди. — Если бы я кого и убил, то точно не ядом! И точно не это милое дитя! А вот тебе черепушку я бы с радостью снёс, имперская свинья! — Ты угрожаешь легату?! — Невилль гневно свёл брови, повышая голос. — Ты же понимаешь, что навлекаешь на себя больше подозрений… — Ничего я не понимаю! Я в рот тебя топтал! Легат… подумаешь. Яд, говорят, оружие трусов! Я скорее тебя начну подозревать. Что-то ты слишком сильно ко мне присрался! Что, хочешь отвести от себя подозрения? Ну-ну. Так бы они и бранились, может даже и подрались бы, если б Матильда не вмешалась. Пытаясь защищать своего ненаглядного Невилля, старуха облаяла норда на чем свет стоял. Нелс аж уселся на стул, недоумённо уставившись на бабку. Сам же Невилль молча стоял в стороне, опустив руки по швам и пренебрежительно косясь на Матильду. Всё происходило как-то слишком быстро. Норд не успел и возразить, как старушка замолкла, стала бледнеть, положив руку на лоб, и покачиваться, у неё задрожали губы и дыхание слегка участилось. — Что-то мне не хорошо, — пролепетала она, — голова кружится. — Мадам, может, Вам прилечь? — Я подхватила её, когда она чуть не свалилась с ног. — Ну вот, старуха опять изображает приступ, — возмутился Нелс, — хорош ломать комедию! — Ей и правда плохо, — вдруг отозвался Невилль, подскакивая к ней, — дурья твоя башка, глаза разуй! Через мгновение Матильда Петит лежала на полу не в силах встать, жалуясь на головную боль и головокружение, а ещё через минуту старушка испустила дух. Ненадолго все забыли о ссорах и стали пытаться понять, что случилось с Матильдой. Но скоро ссоры начались вновь. Невилль пришел к выводу, что старушка откинулась от переживаний и от того, что «пьяная рожа норда её напугала». На это Нелс только больше распалился. Мужики стали собачиться куда как сильнее, городя трёхэтажный мат. Мне это осточертело: «Да сколько уже можно, как бабы базарные.» Я громко вскрикнула и мой крик совпал с громом, из-за которого даже стёкла затряслись: — Хватит! — Создалось впечатление, что именно мой голос и вызвал гром. — Человек умер, а вы орёте! Где Ваше благородство, легат?! Разве Вам не положено сохранять спокойствие? А Вы, сударь, где Ваша хвалёная нордская стойкость?! Устраиваете истерики подобно кисельной барышне! Соберитесь, мужчины! — Пристыдив их, я вновь обратила внимание на тело Матильды. — Её нужно унести наверх. — Вы правы, — согласился Невилль, виновато опустив голову, — зря мы так… Я унесу её. Примо, помогите мне. Примо Антониус недовольно зыркнул на меня, похоже он надеялся остаться наедине со мной, но не вышло. Пришлось тащить труп старушенции наверх. А вот мне довелось остаться со страдающим нордом в гостиной. Он сидел за столом, хлобыстал вино из горла, и, чуть ли не плача, всхлипывал и икал. Я осторожно подошла ближе и молча села рядом, сочувствующе глядя на него. Мне и правда было его немного жаль, он казался таким обиженным. Нелс поднял взгляд на меня, молча поставил на стол бутылку и придвинул ко мне. Я также молча вздохнула и, приняв бутылку, глотнула вина. — Хоть кто-то тут адекватный, — удрученно сказал Нелс, — с самого начала всё это какое-то безумие. И Довеси… — Голос мужчины дрогнул. — Бедная девочка. — Да уж, — тихо сказала я, — такая юная. — Она напомнила мне мою дочку. — Мужчина начал всхлипывать, а глаза его покраснели. — Мою милую Ольгу. Кожа у неё темнее, конечно… но лицо. Просто копия. — У Вас есть дочь? — Была. — Нелс отпил ещё вина из бутылки и громко швыркнул носом. — Расскажу тебе одну историю. Три года назад в Скайриме на мою деревню напали бандиты. Ну как напали… просто пришли и сказали, что они теперь хозяева. Мужики, конечно, были не согласны. Началась резня. Кто-то побежал до ближайшего аванпоста, чтобы привести имперских солдат. Но они отказались. Затребовали плату. Плату за работу, которую они и так должны были выполнять. Взяточники! — Он резко стукнул кулаком по столу, от чего я дрогнула. — На то, что гибнут невинные люди, «гражданские», как пренебрежительно они нас называют, им совершенно насрать! Ну, бандитов мы кое-как перебили. Кто-то сбежал, но мы не догоняли. Из наших мужиков тоже несколько полегло. А потом я зашёл в хату… На полу в доме я обнаружил тело моей любимой доченьки… После этих слов Нелс начал натурально плакать, по красному круглому лицу возрастного мужика потекли ручьями слёзы. От такого зрелища мне стало не по себе, и в груди слегка защемило. Мягко и тихо я спросила: — Что с ней сделали? — Да чего только не сделали, — также тихо и обессиленно ответил Нелс, — а потом зарезали… как козу. Ублюдки. Поэтому я ненавижу Имперский Легион и таких уродов, как Невилль. Все они одинаковые. Строят из себя рыцарей в сияющих доспехах, а на самом деле трусы и гниды. Где был Невилль, когда кто-то убил несчастную Довеси?! — Норд сорвался на крик и снова начал рыдать. — Я, когда увидел тельце этой маленькой девочки, будто снова потерял свою Ольгу… Снова пережил тот день. «Хм, а это даже неожиданно, — подумала я, — вот что он так старательно заливает — потерю дочери. Это так печально. Даже не знаю, что сказать ему. Он ведь и впрямь льёт слёзы. — Мне было невыносимо смотреть на страдания человека, который ещё к тому же обречён на смерть, и убит должен быть мной. — Бедный. Что мне теперь с этим делать?..» Я не нашла ничего лучше, чем сказать: — Очень Вам сочувствую. — Спасибо, — произнёс он, продолжая пить, — и за сочувствие, и за то, что выслушали. Кажется, когда я сказал об этом хоть кому-то, мне на мгновение полегчало. — Скажите, Нелс, а почему Вы… Порочный? — О-ох… это совсем не интересная и неприятная история. — Норд махнул рукой и отвернулся. — Я тогда выпил и… не очень хочу говорить об этом. — Извините. — Забудь. — Вдруг он просветлел и посмотрел на меня. — Мне кажется, я видел мёд где-то в подвальной кладовой. Ты всё ещё хочешь составить мне компанию? — Мёд? — Я слегка изумлённо усмехнулась. — Что ж, да я и не против. — Тогда пойдём. Помянем милую Ольгу и несчастную Довеси. Ну и эту противную бабку заодно. Я согласно кивнула: «Посмотрим, может он всё же напьётся в мясо и тогда убить его будет проще. Только надо подумать, как… Эх… прости уж меня, Нелс Порочный.» Съедаемая совестью и сомнениями, натягивая скромную улыбку, я пошла вслед за нордом вниз по лестнице до самого подвала.