Боже, какого дьявола!

      Парочка, как оказалось, любопытных парней, приоткрыла входную дверь, выглядывая наружу. Михаил и Октейн направлялись в сад розовых деверев. Они успели отойти на достаточное расстояние, чтобы Мэш и Хардин могли спокойно проследовать за ними, это они и сделали. Парни вышли на улицу, наблюдая за новоиспеченной парочкой. Те неспешно гуляли под ручку, о чем-то разговаривая.       Михаил, наконец, удосужился убрать крылья, отчего его белый костюм стал казаться еще белее. Изредка можно было заметить, что Октейн смеется, прикрывая рот рукой. Сейчас от ее грубости и упертости не осталось ни следа. Октейн напоминала нежный цветок, что расцвел рядом с прекрасным мужчиной. Хардину бы порадоваться за нее, но он лишь ощутил мороз по коже. Сначала она тебе улыбается самой милой улыбкой, а потом в постели начинает претендовать на твой зад! Опасная женщина. — А она красивая, — прошептал Хардин, который все никак не мог развидеть в Октейн ее младшего брата. Но это не мешало ему восхищаться ее внешностью. — Чего? — Мэш саркастично фыркнул. — Просто мегера обыкновенная. — Ты точно ее брат? Почему вы так враждуете? — вскинул бровь Хардин, улыбнувшись. Он и не ожидал иной реакции от Мэша. — Октейн и другие сестры все детство ко мне цеплялись, а до этого доставалось близняшкам, — мрачно проговорил демон, вспоминая недалекое прошлое, в котором ему пришлось вынести много подколов и издевок от вредных сестер. — Неужели все твои сестры такие? — разочарованно выдохнул Хардин. Ему трудно было себе представить, как жилось Мэшу. Ведь его старшая сестра заботилась о нем с детства, так как их родители рано умерли. — Нет, конечно. Только Октейн и три ее лучшие подружки. Ты с ними уже встречался, — Мэш нахмурился. Именно три злобные сестрицы похитили Хардина в его первый день в Аду, желая отомстить за Октейн. — А так в целом, сестрам на меня плевать. У них своя жизнь, у меня своя. Только с близняшками хорошо общаюсь, потому что мы с ними примерно одного возраста. — И сколько им? — поинтересовался Хардин. — Около 120 лет. — 70 лет разницы и это почти один возраст? Тогда мы с тобой вообще одногодки, — скептично фыркнул Хардин, его с Мэшем разница в 30 лет, уже не кажется значительной. — Да, но Октейн старше меня почти на 350 лет, — ответил демон, подсчитав что-то на пальцах. — Старая и вредная бабка! Здесь Хардин не мог ни согласиться, столько прожила, а шпыняет младшего братика и сестричек. Однако возраст демонов штука страшная! Парень даже узнавать не хотел, сколько лет родителям Мэша, если их восьмой дочери около четырехсот лет. — Ладно я, а близняшки! — продолжил изливать душу Мэш, скопленных обид на Октейн у него было и не счесть. — Им и так не повезло при рождении, так еще и старшие сестры палки в колеса вставляли. — А что случилось? — Хардин и сам не заметил, как окончательно проникся семейством Мэша и их своеобразным образом жизни. — Стоило сестренкам родиться, матушка даже увидеть их не успела, как появился Люцифер. Он радостно пожал ей руку и всучил аж четыре района: по два на каждую сестру, — рассказал Мэш. А Хардин не знал смеяться ему или сочувствовать. Наверняка в тот момент Люцифер был невероятно счастлив, ведь в Аду появилось два высших демона по цене одного. — А логика в чем? — парень мало что знал про Ад, но все-таки заметил, что обычно у демонов по одному району во владении. — Раз сестры родились вместе, значит, и районов у них должно быть два, — пояснил Мэш железобетонную логику, которой руководствовался властитель Ада. И как с этим поспорить?       Умом правителя не понять. Но Хардин, который искренне сочувствовал Люциферу из-за переработок, мог предположить причину, по который он стал таким отчаянно-дерзким. В конце концов, никто из высших демонов работать не хочет! Они только развлекаются, да ссорятся друг с другом. Хардин хоть и знал об этом только со слов Мэша, но и этого было достаточно, чтобы понять общие настроения в обществе. Вот и выходит, что настоящие трудоголики — это бывшие жители Рая, которые поддерживают Люцифера. В то время как коренное население дрожит в страхе перед честным бумажным трудом. — В итоге до совершеннолетия сестер отец один приглядывал за шестью районами, пока матушка заботилась о девочках, — продолжил рассказывать Мэш. Подтвердив мысли Хардина о том, что в Аду работают только ангелы. Ну что за ирония? — Он говорил, что тогда чуть с ума не сошел. — Если в них было так же, как в 37-м, то ничего удивительного, — вспомнил Хардин, как на них с Мэшем напали, стоило только дотронуться ногами асфальта. — Отец в них за 50 лет порядок навел, особняки сестрам построил, учитывая желания каждой. А они так и продолжили жить с матушкой и отцом, даже когда я родился. Правда, после ссоры сестры не захотели выбирать чью-то стороны и переехали, оставив меня одно между двух зол… — поделился Мэш своей непростой историей детства. Пусть тогда ему и было двадцать лет, но для демонов — это ранний возраст.       Хардин хотел как-то посочувствовать Мэшу, однако неожиданно Октейн и Михаила остановились под кроной одного из розовых деревьев и развернулись лицом друг к другу. Они активно что-то обсуждали, поэтому не заметили парочку парней, следующих за ними. Мэш быстро среагировал, схватил Хардин за руку и утянул в сторону. Они оказались за живой изгородью, состоящей из ровно выстриженных кустарников, прилегающих к одной из сторон дорожки. Мэш аккуратно проделал дыру в зеленой листве с помощью своей магической силы — садовники Октейн ему за это спасибо не скажут! Но интерес был сильнее, чем мысли о красоте.       В течение получаса Октейн и Михаил продолжали разговаривать, больше ничего особенного не происходило, отчего парни успели заскучать. Хардин уже подумывал предложить оставить их одних, как вдруг Октейн перешла в активное наступление. Она заластилась, как кошка, к Михаилу, гладила его и шептала что-то на ухо, полностью сломав образ идеальной аристократки из девятнадцатого века. — Не ожидал такого от них, — удивленно прошептал Хардин. — Это они еще долго терпели, — ухмыльнулся Мэш, который хорошо знал повадки сестры.       Стоило Мэшу договорить, как Михаил и Октейн слились в поцелуе. Страсть охватила их, и они опустились вниз на зеленую траву. Белый костюм окончательно был испорчен — Михаил спиной оперся об ствол дерева, а Октейн села не него сверху. Парочка продолжала целоваться, пока Михаил спускал бретельку шелкового платья Октейн. Внезапно наступила мгла — Мэш закрыл глаза Хардину, притягивая к себе в объятия, и прошептал: — Тебе на такое еще рано смотреть. — Я думал, демонам все равно на наготу, — Хардин попытался убрать ладонь со своего лица, но Мэш ему не позволил. Нельзя сказать, что парень горел желанием подглядывать за чей-то постельной сценой, просто было как-то непривычно-волнительно, когда Мэш прижимался к нему. Поэтому Хардин хотел поскорее освободиться, списывая свое состояние на внезапную эротику, возникшую перед глазами. — Во-первых, она моя сестра, а во-вторых, тебе нельзя смотреть, — продолжил шептать Мэш на ухо Хардину, обжигая горячим дыханием. Отчего у последнего забегали мурашки по спине. — Пусти, — заерзал Хардин, скорее из-за странного чувства поднимающегося где-то внутри, чем из-за того, что ему насильно закрывали глаза. — Пущу, если пообещаешь смотреть только на меня, — произнес Мэш, после чего Хардин все-таки смог убрать большую руку со своего лица и повернулся к нему. Они, как и Октейн с Михаилом, сидели сейчас на траве. — Я и так это без конца делаю, — Хардин имел в виду, что кудрявый придурок постоянно мельтешит у него перед глазами, но Мэш воспринял эти слова иначе. — Все равно, — выдохнул демон, не сводя глаз с лица Хардина, но тот в ответ лишь тихо рассмеялся, не поняв, о чем говорил демон перед ним. Мэш наклонился, еле ощутимо дотронувшись до губ Хардина своими, и почти сразу отстранился. Сердце парня забилось, как бешеное, он перестал смеяться и покраснел. Такой почти детский поцелуй каким-то образом смог устроить настоящую бурю внутри Хардина. — Мэш, давай уйдем, — прошептал парень, решив, что не стоит больше сидеть и прятаться от Октейн с Михаилом, потому что ему самому сейчас не мешало бы куда-нибудь спрятаться, чтобы привести чувства в порядок. Демон утвердительно кивнул, поднялся на ноги в полусогнутом положении. Хардин тоже поднялся, но все-таки не удержался и кинул быстрый взгляд за спину: у Октейн уже была оголена спина, а Михаил прильнул к ее шее, одаривая ее поцелуями. — Пойдем, — Мэш потянул Хардина за руку, и они быстро покинули сад, вернувшись в дом.       Как только за парнями захлопнулась входная дверь, Мэш резко притянул к себе Хардина и поцеловал, на этот раз по-настоящему. Не только внутри Хардина бурлили эмоции, но и внутри Мэша. В прошлый раз они так и не смогли дойти до конца, тогда он сдерживался, как мог. И стоило ему лишь на мгновение коснуться мягких губ, как он больше не мог адекватно мыслить. Мэш хотел Хардина прямо здесь и сейчас.       Демон чувствовал необычное возбуждение, он впервые желал кого-то так сильно. Бледный худой парнишка каким-то неведанным образом был способен взбудоражить его до предела. Причем из-за того, что Хардин в обычное время довольно строптив и скромен, а во время близости превращается в податливого и чувственного любовника, словно у него в голове щелкает какой-то переключатель, Мэш возбуждался еще сильнее. И мысль о том, что только он знает о такой радикальной перемене Хардина, подстегивала его сейчас к активным действиям.       Парни целовались, не отрываясь друг от друга, пока шли до дивана. Хардин повалился на диван, придавленный массивной тушей Мэша. Он сам не понимал, что с ним происходит. Во рту было так приятно от ласк демона, что он просто не мог оторваться. В животе порхали бабочки, а пах наливался теплом. Только Мэш мог подарить ему такие чувства, только он позволял забыть о стыде и полностью отдаться моменту. — Мы сделаем это здесь? — прошептал Хардин в чужие губы, почувствовав, как возбуждение Мэша уперлось ему в бедро. Сам он тоже был не лучше, ему хотелось большего. — Угум, — Мэш не очень хорошо соображающий в данный момент выдавил из себя непонятный звук согласия, после чего отстранился и быстро стянул с себя футболу. Хардин, чтобы не терять время, разделся полностью. После чего перевернулся на живот.       Перед Мэшем возникла красивая бледная спина и худенькие ягодицы. Он, как завороженный, принялся одаривать Хардина поцелуями. Начал с шеи и медленно попускался все ниже и ниже. Хардин реагировал на каждое прикосновение губ — табун мурашек бегал по всему бледному телу. Мэш заметил, как реагирует парень под ним и разошелся не на шутку, ему хотелось оставить хоть что-то на этой молочной коже, поэтому он нагло принялся оставлять засосы на шее и спине Хардина. Но тот даже не заметил этого и просто наслаждался ласками. Мэш, наконец, остановился и глянул на россыпь красных пятнышек на теле Хардина.       Довольный своей работой, демон опустил руки на ягодицы парня и сжал их, задев пальцем кольцо напряженных мышц. Хардин сразу же замычал. Мэш одной рукой достал из своих штанов припрятанную смазку, что осталась у него из человеческого мира, а второй рукой массировал ягодицу Хардина. Демон помог себе зубами открыть упаковку, затем вылил все содержимое на пятую точку парня, и в тот же момент ловко проник внутрь Хардина, начав массировать его изнутри. Парень тяжело задышал и слегка приподнял зад, позволяя чужим пальцам проникнуть глубже. Если бы месяц назад ему сказали, что он будет радоваться массажу простаты, то он бы ни за что не поверил!       Мэш спешно расслабил мышцы парня, и, более не способный держаться, расстегнул ширинку, вывалив свой твердый, как камень, член наружу и вошел в Хардина. Парень вскрикнул от неожиданности, а внутренности приятно задрожали, радостно пронимая чужое горячее достоинство. Мэш толкнулся, срывая из уст Хардина стон. Как вдруг входная дверь открылась — в гостиную зашли Октейн и Михаил. — МЭШ! — заорала Октейн. От ее образа благородной дамы не осталось ни следа, она сняла с себя туфлю и кинула в Мэша. Та ударила ему по плечу, но демон даже не отреагировал на это. Он молча вышел из Хардина с хлюпающим звуком и также молча прикрыл его оголенную пятую точку комком из их одежды. Октейн же продолжала очень громко транслировать свой праведный гнев: — КАКОГО ХРЕНА ВЫ ТВОРИТЕ НА МОЕМ ДИВАНЕ?!       Мэш издал цокающий звук и повернулся лицом к сестре и ее путнику. Хардин же просто притворялся мертвым, готовый прямо сейчас умереть. Такого уровня стыда он еще никогда не испытывал. Как ему теперь коммуницировать с теми, кто застал его с членом в заднице? Это выше его сил. — Занимаемся сексом, — сквозь зубы проговорил Мэш, сказать, что он зол — это ничего не сказать. Октейн тоже не являлась образцом спокойствия, она чуть ли не позеленела от злости и метнула в брата вторую туфлю. Но на этот раз демон поймал ее и раздраженно отбросил в сторону. Хардин же ничего этого не видел, потому что продолжал лежать лицом в диван и молиться, чтобы все происходящее сейчас оказалось страшным сном. — Огрызаешься, вместо того, чтобы упасть на колени и вымаливать мое прощение? — зашипела Октейн, разгневанная наглостью младшего брата. — Почему я должен извиняться, когда это нам с Хардином весь кайф обломали? — раздраженно вопрошал Мэш, глядя на сестру и Михаила. Выглядели они оба не так опрятно, как когда покинули дом. Белый костюм Михаила испачкался и помялся. С губ Октейн пропала все помада, а из прически выбились кудрявые локоны. — Делайте это в положенных местах, Сатана вас побери! — гнев переполнял Октейн, мало того, что она застала младшего брата в щепетильном положении, так еще и собственное щепетильное положение обломалось! — У него нет на это времени, — падал голос Михаил, прикрыв рот кулаком и отводя глаза от дивана. Октейн же в ответ недовольно цокнула языком. Это у них, оказывается, семейное. — Скажи им, что это ненормально, Михаил, — девушка ткнула пальцем в диван и зыркнула недобрым взглядом на Михаила, который лишь пытался немного пошутить, чтобы разбавить обстановку. — Не начинай, Октейн, — скривился Мэш. — Мы видели, как вы с Михаилом занимались тем же самым в саду. — Ох, так вы видели, — весело улыбнулся Михаил и сразу же поймал локоть Октейн своим животом. Издав звук боли, он немного согнулся, после чего принялся потирать место удара. — Я ж говорила, что они за нами следят, а ты не верил, — Октейн продолжала прожигать взглядом Михаила, но тот совершенно никак не реагировал на ее гнев. Он очаровательно улыбнулся, нежно взял ее руку и поцеловал. — Давай оставим их ненадолго, пусть оденутся, — милым голосом попросил Михаил, после многовековой работы на Люцифера его выдержке мог бы позавидовать кто угодно. Злое настроение Октейн на него не оказывало никакого влияния. — Только потому, что ты просишь, — Октейн, очарованная манерами Михаила, кивнула и повернулась к брату, после чего уже грубым голосом продолжила: — Мы вернемся через пять минут.       Парочка демонов вышла. Мэш же повернулся и глянул на Хардина, а точнее на его спину, на которой красовалась россыпь красных отметин. Парень замер в той позе, в которой они с Мэшем остановились. Ему было стыдно даже дышать. Демон выпутал из клубка одежды свою футболку и потряс Хардина, дотронувшись до его бедра. — Хардин, — теплым голосом произнес Мэш, примерно представляя, что сейчас испытывает парень. — Лучше тебе одеться, пока они не вернулись. — Боже, какого дьявола, это произошло со мной! — обреченно произнес Хардин, усаживаясь на диван — Ничего страшного не произошло, — успокаивающе произнес Мэш и потрепал парня по волосам. Демонам, и правда, было все равно на наготу, однако он понимал, что Хардин другой. Но никак иначе поддержать его не мог.       Хардин обреченно натянул на себя одежду. Нормально вытереться он не мог, поэтому в штанах появилось неприятно ощущение сырости из-за смазки. Парень, наконец, решился взглянуть на Мэша, который тоже оделся. Лицо у него было хмурым, несмотря на то, что он общался с Хардином очень добрым тоном. Парень тяжело вздохнул, понимая, что не только ему одному сейчас хреново, поэтому погладил демона по коленке, стараясь хоть как-то подбодрить его. В этот момент Михаил и Октейн вернулись обратно в дом.       Босая девушка, нарочито громко топая, подошла к сидящим парням и подобрала свои разбросанные туфли, взяв их в руку. Михаил, следующий за ней словно тень, старался не смотреть на Мэша и Хардина. Он стоял, отвернувшись в полуобороте от них. Теперь и Хардин заметил, что белоснежный костюм испорчен, на нем виднелись зеленые следы от травы, труха и темные пятна от земли и ствола дерева. Вот и ходи на свидание в белом! — Вам бы тоже не мешало переодеться, — произнес Мэш, словно прочитав мысли Хардина, и откинулся назад на спинку дивана. — Проваливайте из моего дома, — Октейн злобно зыркнула на парней, сидящих на диване. — Не-а, — растянул губы в улыбке Мэш, но ни одной радостной нотки на его лице не прослеживалось. — Мне что вышвырнуть тебя силой? — девушка схватила брата за футболку, свои угрозы она привыкла исполнять. — Я все равно вернусь, — пожал плечами демон и с вызовом уставился в точно такие же зеленые глаза, как и у него самого. — Тогда мне стоит обратить лягушкой и твоего милого Хардина? — выплюнула Октейн, отпустив брата. Хардин, что продолжал притворяться частью интерьера, лишь возмущенно открыл рот, но возразить побоялся. — Не нужно трогать Хардина, — тяжело вздохнул Мэш. — Просто расколдуй 37-го, и мы больше не будем показываться тебе на глаза. — 37-й? — вскинула бровь девушка, не поняв, о ком идет речь. — Твой бывший, хозяин 37-го района, — уточнил демон. Имени бывшего парня Октейн он так и не выяснил. — Точно, тот придурок, — скривилась девушка, словно вспомнила какой-то грязный мусор, недостойный ее внимания. — Или хочешь оставить его себе, чтобы Михаил ревновал? — с нажимом в голосе поинтересовался Мэш и глянул на бывшего ангела. — Только не из-за лягушки, — высокомерно фыркнула Октейн, не ведясь на провокации младшего брата. Но вот Михаил, в свою очередь, заинтересованно повернулся. — Кто знает, вдруг по ночам он возвращает свой истинный облик. Не зря же ты хранишь его аквариум у себя в спальне…— нагнетал Мэш. Его сестра быстро бросила взгляд на Михаила, лицо которого стало казаться расстроенным. — Ладно, — недовольно цокнула языком Октейн. — Уговорили. Ждите все здесь.       Девушка обулась, элегантно развернулась на каблуках и направилась на второй этаж. Через несколько минут она вернулась, держа в руках небольшой аквариум с зеленой лягушкой внутри. С недовольным выражением лица Октейн протянула стеклянную коробку парням. Хардин взял ее, неуверенно смотря на Мэша, который даже не пошевелился. — Обрати его в человека, — приказным тоном выдал демон, смотря сестре в лицо. — Поцелуйте его в губы и проклятье спадет, — девушка сложила руки на груди, в ответ прожигая брата тяжелым взглядом. — Как в сказке про принца-лягушку? — тихо прошептал Хардин, но все его услышали. — Это не сказка, — загадочно улыбнулась Октейн. — Ну же, кто из вас станет прекрасной принцессой и снимет проклятие? — Издеваешься? Целуй сама, если так хочется, — фыркнул Мэш, он не верил ни единому слову Октейн. Уж слишком часто она побуждала делать его что-то непонятное только ради смеха. Хардин же, который успел подумать, что лягушонок милый, и, в принципе, он бы легко его поцеловал, смутился. — А я не вру, — с вызовом в голосе ответила Октейн, в глазах у нее прыгали хитрые огоньки, словно бы она только и ждала, пока Мэш дотронется губами до склизкого и холодного рта лягушки. — Ты наложила проклятие, ты его и снимай, — продолжал упрямиться Мэш. — У меня теперь есть новый парень, так что не судьба, — задорно произнесена Октейн и взяла под руку Михаила, прижавшись к нему. Всем видом показывая, что с нее нечего требовать. А после продолжила хитрым тоном: — Вот вы, кажется, в отношениях не состоите… — Она права, — вмешался в перепалку брата и сестры Хардин, и сразу же поймал недовольный взгляд Мэша, он явно был раздражен сейчас. Парень достал лягушонка из аквариума, тот помещался на ладошке, жалобными глазами смотря прямо на него. — Тогда вернем его домой, а там пусть Кана сама разбирается, — Мэш поднялся на ноги, тем самым подводя итог в споре. Вдруг раздался какой-то шипящий звук, все демоны резко повернулись на его источник, коим оказался Хардин, а точнее лягушонок в его руках. От него исходил белый туман, а его зеленое маленькое тельце искрилось. — Поставь его на пол, — посоветовала Октейн спокойным голосом. И Хардин взволнованно сгрузил лягушонка на паркет рядом с диваном. — Ты поцеловал его? — воскликнул Мэш, осознав, что произошло, пока он бранился с сестрой. — Ну, он так смотрел… — смущенно протянул Хардин, он залез с ногами на диван и смотрел, как лягушонок испускает все больше и больше тумана, словно дымовая граната из игр. — А еще я подумал, что он милый. — Да это же лягушка, — не унимался демон. — Ну и что? Все равно милый, — удивленно произнес Хардин, не понимая возмущений Мэша, но тот в ответ лишь цокнул языком. Вот и поговорили.       Силуэт за дымом начал расти, все больше напоминая мужской, неожиданно он дополнился кошачьими ушками и длинным хвостом. После чего из дыма выпрыгнул беловолосый парень, подергивая ушками, одно из которых было черным. Незнакомец кинулся к Хардину и сжал его в крепких объятьях. — Ты из кошачьего племени? — пробубнил Хардин, еле находя силы, чтобы дышать. Мэш уж очень громко цокнул языком и за шиворот грубо оттянул прилипшего к Хардину кошко-мальчика.       Теперь парень мог лучше разглядеть незнакомца, который и являлся тем самым 37-м. У него было миловидное лицо и желтые глаза. Наверное, если бы его переодели в женскую одежду, Хардин бы сразу и не понял, кто перед ним стоит. Ростом 37-й был ниже Октейн, но выше Хардина. А еще, в отличие от Каны, у него во рту виднелись клыки, а зрачки напоминали кошачьи. Так что Хардин предположил, что раз демон перед ним из высших, значит, он кто-то вроде «улучшенной» версии из кошачьего племени. — Спасибо, вы спасли меня, — радостно произнес 37-й и, не растерявшись, кинулся на шею к Мэшу. Последний таких нежностей не оценил и быстро высвободился из чужой хватки. — Вот и хэппи энд, — сквозь зубы проговорила Октейн, злобно зыркая на представителя кошачьего племени. — А теперь проваливайте. — Пойдем, Хардин, — Мэш взял парня за руку и повел к выходу. Он не собирался нарушать данное сестре обещание: свалить как только хозяин 37-го района вернется в свое тело. — Малыш, — позвала Октейн Мэша, тот остановился и с раздраженным выражением лица обернулся. Октейн ткнула пальце в растерянного 37-го и с отвращением произнесла: — И этого забери. — Прости меня, Октейн, — жалобно взмолился беловолосый парень, мило прижимая свои ушки к голове. — Я просто напился и… — Не хочу тебя слушать, проваливай, если не хочешь снова стать лягушкой, — Октейн даже смотреть не хотела на своего бывшего парня. Она показательно отвернулась, вздернув подбородок. А так как Мэшу сейчас было не выгодно разводить очередную ссору, он молча подошел к 37-му, взял его под локоть и потащил к выходу. Трое парней вышли из особняка. Каждый с разными чувствами на душе и мыслями в голове.