Ну и срань

      После той ссоры и удивительно быстрого примирения мы больше не разговаривали с Искательницей во время рабочего процесса. Она сидела рядом и молча указывала на то, что ей казалось неуместным, а я повиновался и убирал это, переписывая иногда целые куски только ради того, чтобы уважить ее любовь к правде. Это было удобно и даже уютно. Я-то думал, что буду наслаждаться ее злобными речами, а оказалось, что тишина, в нашем случае, — отличный способ сдружиться и не бесить друг друга по пустякам. Да и говорить о том, о чем мне хотелось поскорее забыть, не приходилось. Одни плюсы!       Идиллию, возникшую между нами, нарушили планы Инквизитора, который нашел очередное приключение на зад и желал, чтобы кто-то наблюдал, как он этот самый зад отбивает об эти самые приключения. Что ж, никогда не имел привычки осуждать других за их странные фетиши. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось, как говорится. Вещи были собраны, сапоги проверены на отсутствие дырок, а Бьянка итак никогда не покидала меня, так что в путь мы отправились без лишних промедлений.       К счастью, в этот раз дорога пролегала не через болота. И не через снег. И не через пустыни. Но все равно я подметил тысячу и один минус в том месте, где мы шли уже Создатель знает какой день в поисках... я не знаю, что мы искали! Никто, кажется, этого не знал. Думаю, кое-кто просто решил собрать любимую компанию и прогуляться, пока Корифей затих, а особо глобальные проблемы закончились или еще не начались.       Ну, а заодно этот кто-то решил проверить, как там работает его гениальный план:       — Ну что, башка на месте? — Инквизитор посмотрел на меня небывало свежим и бодрым взглядом.       Путешествия действовали на него удивительным образом. Пока мы плелись сзади, оттоптав все ноги еще в самом начале, наш бравый командир с озорством мальчишки мчался вперед, успевая на ходу свериться с картой, собрать очередной эльфийский корень (куда он их пихал ума не приложу) и встретить какого-нибудь нуждающегося в помощи горемыку. Не знаю, может, он так любил природу, но как только мы покидали Скайхолд, с его лица уходила смертельная усталость и угрюмость, которые так пугали новобранцев.       — Башка может и да, а вот новый замок мне пришлось заказать, — глянув через плечо на слегка отставших Искательницу и Смеюна, я перевел взгляд наверх. Ну, туда, где обычно обитала голова Инквизитора. — А как Посверкунчик? А то Искательница уже несколько недель прожигает его ненавистным взглядом, думая, что это он мне все рассказал.       — Ничего, переживет. Ему полезно чувствовать опасность, чтобы булки не расслаблять. Только вот он жалуется, что и ты на него теперь смотришь не очень по-доброму.       — Если я прав, то он сам мне признается в том, что сделал, а если нет, то... Стой! — припав к земле, я посмотрел на мерзотную ловушку и подал остальным знак приготовиться к бою.       Не скажу, что я был мастерским механиком, но учитывая деятельность, хотя бы теоретическое знание сложных механизмов стало обязательным атрибутом, а заодно полезным хобби. [Как много хобби на маленького меня] Искусные разбойники умели делать ловушки из тоненьких незаметных ниточек, ухитряясь соединить их так, что какое-нибудь мощное оружие выстреливало прямо тебе в голову или отрывало ноги, мгновенно лишая шанса выжить. Чтобы избежать таких неутешительных последствий, приходилось иногда часами сидеть над чужой работой и думать, как ее к херам разломать, не вызвав смертельную цепную реакцию.       Схватившись за предположительно основные части механизма, я осторожно выдернул их, выдыхая, когда в глаз не прилетел какой-нибудь шальной болт. Однако это был лишь первый этап обезвреживания.       — Э какая гадость хитрая.       — И она здесь явно не одна, — разрезав парой осторожных ударов кусты рядом, Инквизитор тихо выругался, рассматривая искусный механизм, который за секунду мог вырубить нас всех. — Хартия.       — Интересно, утратят ли гномы и это искусство спустя сотни лет его оттачивания, — завел свою любимую песню Смеюн, умудряясь одновременно проявлять невероятный интерес и полную отчужденность.       Спасибо, что за ниточки решил не дергать, а то бы лежали мы общей лепешкой на земле и хер проссышь, где Вестник Андрасте в этом мессиве.       — Не время рассуждать о вечном, — как никогда кстати подметила Искательница, прислушиваясь и высматривая среди деревьев возможную опасность. — Если не поторопимся — будем окружены.       — Давайте поговорим о чем-то хорошем. О птичках, например, как они красиво поют... Птички... — я отвлекся от ловушки.       Вот мы идиоты.       Первая стрела пролетела мимо и вонзилась в дерево. Предупредительный. Ну или стрелок был редкостным неудачником. Зато вторая могла попасть в голову Смеюну, если бы он по невероятной случайности не отбил ее посохом.       Всего секунда на раздумья, и в воздухе уже летали десятки стрел. При таком раскладе можно было лишь уворачиваться и защищаться, но уж никак не атаковать.       И все же стоило попробовать.       Болт промазал. Зато дал понять врагам, что они нарвались не на простых путников. Я решил не мелочиться, заряжая сразу три новых и выпуская их в ту же сторону. Судя по крику, в кого-то попал. Может, даже смертельно. Значит, тактика рабочая!       Чудом увернулся от новой стрелы в глаз и прицелился в сторону выстрела, давая Бьянке прикончить ублюдка. А защитный барьер, возникший после этого, значительно облегчил мне жизнь, позволяя сменить позицию.       В такой битве воин с мечом бесполезен, но воин с щитом служил отличным телохранителем. Искательница знала это не хуже меня, закрывая нас от роя новых стрел.       Инквизитора давно не было видно, но шелест листвы и скрип веток давал понять, где он и что делает. Зная это, слепой обстрел пришлось прекратить, да и болты у меня почти кончились. Град стрел прекратился, а значит, у наших врагов тоже возникла заминка с боеприпасами. Ну или с количеством живых в группе.       Бой подошел к концу, как только последний стрелок упал бездыханно на землю.       Следом за ним спустился и наш командир, держась за кровоточащее плечо и внимательно вглядываясь в поредевшие кроны деревьев. Вряд ли мы кого-то пропустили, но стоило перестраховаться.       Весь оставшийся путь мы провели в настороженном молчании, держа оружие наготове до самой темноты. Каждый посторонний шорох представлялся новой угрозой, но оказывался лишь игрой воображения или каким-то пугливым зверьком, не привыкшим к людям, гномам, эльфам и тем более кунари. Лишь один раз наши опасения оказались оправданными, но битва была пустяковой. Раненный Инквизитор не успел вмешаться, когда Искательница с особой страстью обезглавила последнего гнома, видимо, нехило разозлившись на всю Хартию за недавнее нападение.       В тени деревьев было холодно даже при свете солнца, а ближе к вечеру меня и вовсе начал пробирать мороз. Спать на влажной земле не хотелось, но лагерь был слишком далеко, а мы, как на зло, не взяли даже пару спальников, поэтому жаловаться не приходилось. Скромные лежанки из сухих веток и листьев, да небольшой костер, вот и весь комфорт.       — Даже не хочу знать, сколько здесь таких засад. Не отгоним всех — можно не надеяться на спокойствие в лагерях, — накладывая повязку, рассуждал Инквизитор. — У меня была знакомая из Хартии. Как думаете, это может убедить местного главаря сотрудничать с Инквизицией?       — Не думаю, что договоры с бандитами — хорошая идея, — с явным раздражением заявила Искательница.       — Война с этими «бандитами» еще хуже, но не согласиться с Искательницей не могу. Сотрудничество с огромной преступной сетью не останется незамеченным. Да и требуют они больше, чем дают, так что сильной самодостаточной организации просто невыгоден подобный союз, — со знанием дела заявил я, невинно пожимая плечами, когда Инквизитор внимательно посмотрел на меня.       — Тогда, может, мы сможем найти тех, кому они тоже доставляют неудобства? Эти земли должны принадлежать какому-нибудь графу или другой знатной шишке, с которой Инквизиции было бы выгодно сотрудничать.       — Тебе стоит спросить об этом Жозефину по возвращении в Скайхолд, — в этот раз голос у Искательницы был мягче, а значит, новый план Инквизитора ей пришелся по нраву. — А теперь, надеюсь, ты ляжешь спать, а не попытаешься выбить себе место в патруле.       — Вообще-то...       — Твоя рана глубока, мой друг, а целительные заклинания и зелья плохо работают на тебе из-за метки. Отдых просто необходим при таком раскладе, — впервые за вечер подал голос Смеюн, усмехаясь, когда Инквизитор безнадежно вздохнул. — Ты же помнишь, что судьба мира зависит от тебя?       — Да-да, поэтому вы нянчитесь со мной. Не забудьте сменить мне пеленки, если я вдруг забуду вовремя проснуться, — прорычал он, ложась и накрываясь плащом. Не знаю, что его злило больше: такое отношение или возможное возвращение в Скайхолд раньше положенного срока, если к утру ему не станет лучше.       Ночь выдалась мало того что тревожной так еще и промозглой, на что мне предстояло жаловаться весь следующий день, заранее припомнив все броские выражения, а таких в арсенале было немало. Костер совершенно не спасал от холода, только раздражал лишним шумом, которого и без него хватало. Как только я чудом умудрялся устроиться поудобнее, что-то обязательно скрипело, жужжало и трескало, вызывая рефлекторное желание схватиться за Бьянку и пальнуть в источник назойливого звука.       В общем, спать в таких условиях мог только глухой или непривередливый, а ни к одной из этих категорий ваш преданный слуга не относился.       Смеюн не удивился, когда я сел рядом с ним у костра. Только усмехнулся, оставляя излишние комментарии при себе. Ему-то хорошо, он мог уснуть где угодно, полностью погружаясь в эту свою Тень, и не обращать внимания на все неудобства в реальности. Но, признаюсь, даже если бы у меня была такая же возможность, я бы вряд ли ей воспользовался. Все эти потусторонние штучки всегда нервировали меня, а пара путешествий по миру духов окончательно отбила желание видеть сны. У меня и без того фантазия работала отлично.       И иногда это даже раздражало.       Одна мысль о Тени напомнила мне о злосчастной рукописи, работа над которой шла неплохо, пускай мне и не очень-то хотелось описывать пережитый кошмар. Однако перед самым отъездом из Скайхолда с ней возникла маленькая проблема. Мы с Искательницей так и не смогли прийти к золотой середине в единственном, но очень важном для истории и церкви вопросе: кем же был тот добрый дух.       В принципе, я не имел ничего против ее версии, пускай она и казалась мне очень наивной. Верховная жрица, будучи ближе всех к Андрасте, после смерти стала бестелесным защитником и проводником Вестника, способным стать видимым и осязаемым лишь в мире духов. [Она даже объясняла коряво такие вещи, куда тут писать] Звучало возвышенно и почти правдиво. Проблема в том, что такой красивый образ совершенно не сочетался с тем ужасом, который представляла из себя Тень. Встретить посреди кишащего демонами мира монашку все равно что увидеть портовую шлюху в королевских садах — сбивает с толку и вызывает много вопросов. Впрочем, даже просто светлый дух плохо смотрелся на фоне кислотного неба, грязной воды и голых серых скал.       Мне нужен был вариант, который устроил бы и Искательницу, и меня, и весь остальной мир, чтобы меня и правда не вздернули на дыбе как врага церкви и веры. Задачка почти невозможная, но что не сделаешь ради выживания.       — Не смог уснуть? — вот тебе и сила мысли.       В тусклом свете костра Искательница выглядела уставшей и потрепанной, что, впрочем, не лишало ее грозности. Судя по легким синякам под глазами, она тоже почти не спала, может, из-за излишней бдительности, а может, из-за состояния Инквизитора, который стонал сквозь сон все чаще и все громче.       Бедняга. Даже не успел насладиться очередным приключением.       — Легче в костер лечь, чем уснуть на этих лежанках, — идея показалась дельной, когда я понял, что сижу с закрытыми глазами. — Скоро там моя очередь высматривать что-то во тьме?       — Началась десять минут назад.       — Тогда чего ты подскочила? Тоже показалось, что какая-то гадость в доспех заползла?       — Да. То есть нет. Я... все думала о твоем взгляде на произошедшее в Тени, — она присела рядом, даже не смотря на меня.       — Кажется, частое общение вредит нам. Начинаем думать об одном и том же одновременно. Как бы не понахватали друг от друга вредных привычек по типу фанатичности.       В ответ я не услышал даже раздраженного вздоха. Наверное, у Искательницы была грань, за которой ей уже было плевать на мои издевки, а может, она просто слишком вымоталась, чтобы начинать очередной спор на тему веры и того, как правильно отбивать лоб. Оно и к лучшему, а то перебудили бы всех.       Треск костра больше не раздражал, вытаскивая из накатившей от усталости полудремы, а шелест листвы на ветру напоминал о том, что настало время бдения для меня и Бьянки. Тишина всегда напрягала больше, чем шум, поэтому я был уверен, что сегодня с нами не произойдет ничего страшного, вслушиваясь в шуршание со стороны кустов и бросая туда недоеденный на ужин кусок вяленого мяса. Все равно он странно пах, а так хоть кто-то попирует в этом поганом месте.       — Так ты продолжишь мысль? — спустя какое-то время спросил я и посмотрел на Искательницу. Она даже не шелохнулась, продолжая вдумчиво следить за языками пламени, будто в них ей могла открыться какая-то истина.       — Я искренне верю, что в Тени вы повстречали саму Джустинию, в это верит и Инквизитор, — голос у нее был не столь уверенным, — но это лишь наш взгляд на ситуацию, наша убежденность, что таков план Создателя.       — Насколько я помню, планы у него такие сложные и заковыристые, что понять нам их просто не дано.       — Именно это меня и волнует. Если в истории написать то, что ближе моему сердцу, не будет ли это потерей истины, не будет ли это выгодной для меня и Инквизиции ложью, в которую кто-то может поверить или не поверить так сильно, что это приведет к новой катастрофе, — она наконец посмотрела на меня.       Впервые в ее взгляде читалось доверие, которого я не видел с тех пор, как она чуть не убила меня в кузнице, что говорило о больших переменах в наших отношениях. И, если честно, это не сильно меня обрадовало. Она нуждалась в совете, а мне как-то и нечего было сказать.       Ну да, слова имеют невероятную силу и могут начинать и прекращать войны, губить или возрождать людей и так далее, но мне, как рассказчику, важны не последствия, а сама история и ее герои. Особенно когда я лично знаком с последними. Страшно, конечно, начать своей книженцией очередной крестовый поход, но, как по мне, если что-то такое случается, то тут надо смотреть не на последнюю каплю в чаше терпения, а на всю воду в целом. Другой вопрос, что люди редко этим занимаются, предпочитая поскорее окрестить кого-то виноватым и прибить его во имя чего-нибудь.       Слишком сложно загадывать наперед, а еще сложнее выбрать из кучи зла наименьшее, когда куда не ступишь — наткнешься на вонючее дерьмо, от которого избавиться одинаково сложно, невзирая на размер.       — А ты так над каждым предложением думала, когда писала? Если да, то не удивительно, что вышло то, что вышло, — я старался вкладывать в эти слова как можно меньше насмешливых ноток, но это не сильно помогло. — Меньше попыток заглянуть в будущее, Искательница, а то настоящее убежит от тебя, а прошлое успеет превратиться в труху, пока ты будешь стоять и размышлять.       — Обычно меня обвиняют в противоположном, — она пожала плечами и выдавила из себя кривую, но самую искреннюю улыбку.       Видеть ее такой спокойной было даже непривычно. Неужели частое общение и правда помогло ей смириться с моей манерой речи, а мне стать более снисходительным? Но ведь никакого общения и не было. Нет, происходило что-то другое, но я никак не мог понять что и почему, отбрасывая все невероятные и противные мне варианты.       В общем, опять занимался той еще херней.       — Ну, мастерства поспешных выводов и действий у тебя не отнять, но в писательском деле тебе явно не хватает быстроты и свободы, — я поспешил отвести взгляд, всматриваясь во тьму, словно там и правда было что-то интересное. — Пиши так, как видишь, думаешь и чувствуешь. Шероховатости сгладит хорошая редактура, а неугодные моменты можно либо выкинуть, либо...       — Переврать. Мы вернулись к началу, Варрик.       — Можешь меня хоть щитом отдубасить, а я не перестану считать, что «ложь во благо» — лучшее выражение, которое придумало человечество.       — Ничего другого я от тебя и не ожидала, — наконец к ней вернулась обычная раздражительность, вызывая у меня облегченный вздох. Это уже больше походило на мою любимую Искательницу. — И... что же по-твоему лучше написать в истории, чтобы это было во благо?       — Правду.       Не знаю, может, мне показалось, но вместе с удивлением в ее глазах появилось прям таки рвущееся наружу желание хорошенько побить меня за такие издевательства над ее нежными чувствами. В принципе, понять это было можно. То я говорю одно, то другое, а потом выдаю третье и загадочно улыбаюсь, ожидая бурной реакции. Но ведь именно поэтому она всегда продолжала меня слушать. Искательница обожала и мои истории, и меня именно за это умение заинтересовать, запутать, а потом хорошенько разжевать все, чтобы даже самый недогадливый, как она, понял, что же произошло на самом деле.       — Мы не знаем что или кто помог нам в Тени. Только то, что это существо было на нашей стороне и принимало облик Верховной жрицы. Возможно, чтобы мы не напали на него в первые же секунды, а может, это был какой-то особый символизм, понятный лишь жителям Тени, наг их дери. В любом случае, мы способны написать лишь то, что увидели, а размышления о том, кто же это все-таки был оставить читателям. Пусть они так же, как и мы, сами решают, была это Джустиния или какой-нибудь дух веры. Это будет честно по отношению к ним. И правдиво.       — Истина в наших поисках и в нашей вере, а не в помыслах тех, кто уже сделал выбор.       — О как завернула. Хорошая строчка для истории! Смотри-ка, можешь же не сухо и скучно, когда хочешь, — я осторожно хлопнул ее по плечу, ухмыляясь. — Слушай, а может, тебе все же попробовать что-то самой написать?       — Уже хочешь сбежать из-под моего надзора? — взгляд у нее был серьезный, но я прям ощущал, что она хочет рассмеяться.       — Ну что ты. Сбежать от тебя? По-моему, это что-то на грани невозможного. Просто интересно взглянуть, что у тебя выйдет, если ты дашь себе волю и забудешь на время о долге перед миром.       Искательница неожиданно нахмурилась и отвела взгляд, похоже, всерьез задумавшись о моем предложении. Неожиданный поворот событий, от которого меня почему-то кинуло в дрожь. От продолжения этого явно ушедшего не в ту сторону диалога меня спасло две вещи: конец патруля и Инквизитор, подскочивший раньше времени.       Выглядел наш спаситель мира, что удивительно, хорошо и бодро. По-видимому он не врал, когда рассказывал обо всех нелепых, неприятных и смертельных передрягах, в которых ему посчастливилось побывать за годы бесцельного брождения по миру. Удивительно, сколь много мог пережить один кунари с кучей мазей, зелий и трав за пазухой. Вот уж действительно наученный опытом путешественник, предпочитающий боям собирательство, а звонким монетам какие-нибудь книги и свитки со всякой магической и полезной чепухой.       — Если вы не возражаете, — начал он, присаживаясь у костра, — я все же подежурю, а вы идите и поспите хотя бы пару часов. На вас посмотришь, сразу слезы наворачиваются. Не хочу, чтобы меня запомнили, как тирана, не дающего отдыхать подопечным.       — Если бы мы не пошли в этот поганый лес, Ваше Инквизиторство...       — То вы бы и дальше пугали моего нежного тевинтерского мага своими злобными взглядами. Дайте ему передохнуть от вашей обоюдной ненависти пару недель, — Инквизитор взял первую попавшуюся под руку палку и начал ворошить поленья. — Кстати, Кассандра, это я рассказал Варрику о твоей идеи с Тенью. Решил, что тебе нужна профессиональная помощь в таком сложном деле. Рад, что это сработало.       — Я... должна была догадаться, что это твоих рук дело, — у Искательницы прям на лице было написано, как она хочет обнять его. До хруста в шее. Впрочем, на Инквизитора она не умела обижаться совсем, поэтому через секунду улыбнулась. — Спасибо. Еще раз.       — Дайте хоть почитать, как закончите. Библиотека у нас скудная, тут Дориан прав. А теперь спать. Быстро!       Не послушать нашу рогатую мамочку было невозможно, поэтому мы с Искательницей и правда отправились пытаться доспать оставшиеся пару часов, чтобы не клевать носами весь день.       Удивительно, но в этот раз сон пришел быстро. Я даже смог пригреться на уже влажной лежанке, не обращая внимания ни на посторонние звуки, ни на мнимые ощущения, что кто-то заполз под доспех и уже вил там уютное гнездышко.       Утром мы с трудом встали и отправились дальше, вглубь леса, где по каким-то там легендам стоял древний эльфийских храм. Спасибо, что о цели путешествия я узнал не в самом конце. [Вообще-то именно что в конце, но не важно]       Вряд ли мы обнаружили бы там что-то ценное, учитывая, насколько хорошо обосновалась здесь Хартия, но для Инквизитора и Смеюна ценностью было уже то, что мы смогли найти это место и прочитать наскальную живопись когда-то живших там эльфов. Если честно, иногда меня пугала их безумная жажда знаний. И, судя по всему, не меня одного, потому что Искательница тоже была не в восторге от этого приключения. Но у штурвала были не мы, поэтому выбирать курс не приходилось.