За Стеклом

«Безвыходным мы называем положение, выход из которого нам не нравится.»

— Станислав Ежи Лец.

      Александр.       За последнее десятилетие я научился читать людей. Хотя можно подумать, что в этом нет логики, так как меня особо никто не посещал помимо ребят, сестры и отца. Я все равно осознал, что на самом деле люди — очень примитивные создания. Как говорится, кидаешь собаке кость, она еще и руку откусит.       Я научился понимать, когда надзиратели чувствуют себя плохо, как действовать на нервы Брэндону и Сэму, узнал, как чувствовать людей, побывав с ними несколько часов. Можно ли назвать это эмпатией? Не знаю. Но понимал, что я не психопат.       Я осознавал, что мой опыт чувствовать эмоции других — это нечто большее, чем просто понимание их нутра. Это было каким-то странным сочетанием интуиции и внимательности, которые помогали мне взаимодействовать с людьми на более глубоком уровне.       Даже после пребывания на зоне больше десяти лет, считая себя уголовников группы А, знающим все понятия тюрьмы и правила картелей, я считал себя довольно спокойным человеком. Я бы никогда не стал вредить хорошим людям, потому что чувствовал, кто из них кто. Видел насквозь их нутро, так сказать.       Так же было и с Агатой. Я чувствовал и видел, что эта девушка была слишком чистой для этого мира, будто младенец, только что появившийся на свет.       Она ангел, который попал не в те руки. В руки дьявола, коим являлся я. Она даже внешне была похожа на ангела: милая улыбка, теплые глаза и крохотная фигурка.       Только не мог понять, хотел ли я спасти ее от плохого мира или забрать с собой в самое пекло ада? Понял, что ни то и ни другое я только тогда, когда она спросила, больно ли мне от смерти отца.       Я сказал правду. Не особо. С отцом у меня всегда были тяжелые отношения: он хотел сделать из меня собственную копию. И дело не в том, что он хотел, чтобы я продолжил его бизнес, что я и собирался сделать.       Он просто хотел, чтобы я не чувствовал ничего по отношению к другим людям. Чтобы стал психопатом на новом уровне: нечеловеческом уровне.       Он считал, что, если у него не было настоящих друзей, он не ценил женщину, которая любила его за жестокость, и, жизни, которая была бы спокойной, то и я не достоин такой чести.       Особенно после того, как наша с Рейчел мать в первый раз ушла от него, когда я был совсем маленький, он все равно не понял. Ее главной ошибкой было то, что она вернулась из-за сильной любви.       Он хотел, чтобы я оставался безэмоциональной статуей, на которую смотришь и думаешь, такая значимая, с историей, но неподвижная, будто смерть.       Такой жизни я не хотел.       Я понимал, что редко наркобароны по-настоящему имеют какие-то дружеские или романтические отношения, но верил, что они есть, даже после предательства Силиса.       Я знал, что у меня есть Брэндон и Сэм. Осознавал, что у меня есть сестра, которая во многом лучше отца — она все-таки любила меня таким, какой я есть.       И я начал осознавать, что есть такие люди, как Агата. Девушка, которая пытает меня вопросами ради своей выгоды, но делает это неуклюже, как будто сама запуталась в том, что ей нужно.       Поэтому, пытаясь сдержать порыв и не сломать это чертово бронированное стекло, дабы почувствовать аромат ее волос и вкус кожи, я выдохнул с нескрываемым раздражением.       Вчера попросил ее узнать адрес бывшего адвоката Силиса, чтобы через него можно было выйти на хакера. И да, ее «супер мега хрен знает кто» ресурс нашел этот адрес.       Я даже усомнился в работе Брэндона и Сэма, потому что именно они не смогли найти адрес его проживания ранее, потому что он не живет в Лондоне.       Оглядев ее с головы до живота и задержав взгляд на ее тонкой талии, я снова поймал себя на мысли, что все таки она чем-то напоминает дьявола: искушает, заставляет делать то, чего нельзя — пялиться настолько, что холодок пробегает по телу.       На ней сегодня были черные штаны и обтягивающая футболка того же цвета, которые идеально подчёркивали фигуру. Я привык видеть ее в офисной одежде, платьях, брюках, каблуках. Но сегодня она выглядела особенно хорошо.       На ней не было ни капли макияжа, волосы спокойно лежали на плечах, а новая одежда сменила ее обычный облик на более свободный.       На секунду поймав ее изучающий взгляд, я все-таки решился поднять таксофон, который также хотелось засунуть в задницу тому, кто вообще придумал ограничить меня от личных встреч.       — Доброе утро, — сменив тон на более веселый, я наблюдал, как она откинула волосы с плеч и сняла таксофон со стола.       — Добрым назвать его может только мой босс, — задумчиво усмехнулась та. — А так, и тебе тоже. — резко сменив тему, она продолжила. — Ну, так что? Вы вышли на этого адвоката?       — Да, — я спокойно кивнул, снова не удивляясь ее любопытству. Не смог понять, к чему это относится: к роду ее деятельности или к полу, который принято считать самым любопытным. — Передай своему ресурсу огромное спасибо, — я замедлился, обдумывая, что сказать дальше. — Агата, а твой ресурс сможет работать на меня? Могу предложить хорошую сумму. — я ожидал, что она разозлится, встанет и уйдет, или в крайнем случает тыкнет в стекло со словами «а не пойти ли тебе нахрен», но она просто достала телефон и, нажав пару кнопок, убрала его в сторону.       — Мой ресурс ответит очень скоро. — улыбнулась она. — Смотря какая сумма.       — Семизначная. — я подмигнул.       — Знаешь, Мистер Нильсен, я устала быть посредником между твоими китайцами, блондинами и хакерами, — вздрогнула она всем телом.       Обдумывая, что сказать дальше, я негромко выдохнул, зачесывая волосы назад. И вправду, что это я? Мы знакомы с ней от силы пару недель, а я уже задумался о том, чтобы завербовать ее.       Все-таки связи в новостях мне бы тоже не помешали. И нет, я не использую ее, это взаимовыгодное сотрудничество.       — Могу предложить семизначную сумму и тебе, — ухмыльнулся я.       — Нет, спасибо, — закатив глаза, хмыкнула та. — Мне нужна информация.       — Ну, так задавай свои вопросы.       — Почему полиция считала тебя угрозой перед поимкой твоего отца?       — Они считали, что, если поймают отца раньше меня, то я сбегу из страны и затеряюсь в мире, — быстро пролепетал я. — Картель можно контролировать даже с воздуха.       — Ты и вправду настолько опасен, как о тебе говорят? — затаив дыхание, пристально оглядела меня Агата.       — На самом деле я белый и пушистый, только шерсткой внутрь, — усмехнулся. — Агата, я не кровожадный маньяк. Да, владею картелем, но мы никогда не продавали людей и не занимались секс-рабством, — это все, что я мог сказать, так как по сути, у меня не было времени заниматься картелем. Меня просто посадили в тюрьму до того, как успел что-то сделать. Но я понимал, как работают подобные структуры в криминальном мире. — Наркобароны — это не те люди, которые носят перстни, убивают миллион людей в день и сидят в обществе голых проституток где-нибудь в Мексике, — я помедлил, заглядывая в зеленые глаза. — Чаще всего это такие же обычные люди, как ты, просто занимаются нелегалом. У них есть семья, друзья, связи и рутина.       — И ты собираешься стать наркобароном? — моргнула та. В ее голосе будто промелькнула грусть, заставляя меня напрячься.       — Я всегда был им, — опустил взгляд в пол, дабы не смотреть в расстроенные глаза. Чего она так расстроилась? Что я нехороший мальчик из всех этих сопливых рассказов? Или она ожидала, что я уйду в отставку, даже не побывав на своем законном месте? — И всегда буду им.       — Ты же делаешь это из-за мести? — с непонятной надеждой в голосе произнесла Агата.       — Отчасти, — выдохнул. — В любом случае это точно не твое дело, поэтому продолжай свои вопросы.       — Что вы будете делать с адвокатом, когда найдете его? — обиженно отвела взгляд Агата.       — Мы найдем ему применение, — уголок моих губ хитро пополз вверх. — Думаю, он станет отличным пушечным мясом.       — Ты же сам сказал, что ты не маньяк… — она резко вскочила с места, разъяренная от моих слов.       — Агата, я пошутил, — скрючился я. — Мы узнаем у него про хакера, с которым он работал, а позже отпустим.       — Он разве не может слить вас? — присев обратно на стул, спросила Агата, оглядываясь по сторонам.       — Ну, тогда придется засунуть ему кляп в рот, — насмешливо выгнул бровь я, наблюдая за тем, как приоткрываются ее пухлые губы в удивлении.       — Кляп в рот? — заволновалась Агата.       — Учитывая, что он любит безобидных школьниц, то это еще легкое наказание, — вспомнив личность самого адвоката, о которой мы узнали, я оскалился.       — Ты о чем?       — Агата, адвокат Силиса — педофил, и мы просто планировали засунуть ему в задницу пару интересных предметов в качестве профилактики.       — Это же обычный дед с палкой, Александр, о чем ты?       — Несколько лет назад его застали за растлением школьниц. Он подставил невиновного человека, которому дали пожизненное за то, чего он не совершал, а сам свалил в закат. Еще он домогался моей сестры Рейчел в школе, поэтому посадить его на кол будет еще приятнее. Брэндон точно будет рад снести ему башку. — я, конечно, догадывался, что адвокат будет человеком, который мне знаком, но чтобы настолько, я сильно удивился. Особенно, когда Рейчел сказала, что это был тот адвокат, которого мы искали.       — А причем тут тот блондин? — ахнула Агата.       — Он женился на моей сестре Рейчел, — ухмыльнулся я, замечая удивление в ее взгляде.       — Он же твой… друг, или я что-то неправильно поняла?       — Рейчел и Брэндон сами решили, что нравятся друг другу, я туда не лез, и, Брэндон — не самый плохой выбор. Такой же, как и Рейчел. Они идеально подходят друг другу.       Не успела Агата поднять глаза и ответить на то, что я сказал, как она вздрогнула от резкой вибрации в руке. Подняв телефон в воздухе, девушка усмехнулась, посмотрев на меня.       — Мой ресурс хочет назначить встречу с твоими людьми, — ухмыльнулась Агата, на что я выгнул бровь в ответ.

***

«Жизнь будет проще, будь только честен с собой.»

— IOWA. Оставайся собой.

      Многие люди на протяжении моей долгой отсидки в тюрьме напрямую спрашивали, а почему я не сбежал сразу? Почему не совершил побег тогда, когда меня посадили? Почему просидел четырнадцать лет за то, чего не делал?       Отвечал я просто. Кто сказал, что я не совершал побег? Кто сказал, что я не пробовал оправдать себя? Кто сказал, что я не пробовал выйти на досрочное освобождение?       Сбежать, конечно, я пытался, но меня поймали сразу же, просто власти не хотели сообщать стране о том, что они упустили такого важного преступника, как я, поэтому это до сих пор осталось тайной для людей Лондона.       Правительство еще тогда дало понять мне, что если я сбегу, они найдут Рейчел и отца. А они были единственной закрывающей частью моего плана.       Пока власти работали и были отвлечены, чтобы поймать их, я разрабатывал план. После того, как я уже пытался сбежать, я узнал, что Силис и его банда готовят мое убийство, когда я выйду, поэтому я продолжал развивать план не только своего побега, но и как собираюсь вернуть картель.       Можно сказать, отсидка в четырнадцать лет была частью плана. Мы хотели, чтобы они расслабились, поняли, что все в их руках, и их план срабатывает.       Хотели успокоить их бдительность, что в скором времени и вправду помогло нам. Мы смогли выйти на адвоката и теперь искали хакера, а точнее крысу, которая каким-то образом сливала нас Силису, из-за чего все, что мы делали, проваливалось сразу же.       Ребята готовились со мной. Они шарили информацию, искали людей и средства, а также защищали Рейчел, пока отец был в бегах. Это дало фору, конечно, только в пару месяцев, которые у меня остались, но больше ждать своего выхода я не смогу.       Потому что отец все равно уже мертв. Такими темпами они доберутся и до Рейчел, хотя я был уверен, что Брэндон себя отдаст, но защитит мою сестру.       Поэтому с каждым днем я проглатывал ком в горле из-за нашей коррупционной системы, которая не позволяла оправдаться, и ждал, пока мы поднимем всю информацию так, чтобы она помогла нам.       Сегодня, за последнее время я понял, что есть надежда вернуть картель: непонятный ресурс, который помогает Агате, возможно, будет работать на меня.       Я ждал, когда надзиратель позовет меня в комнату для визита, где меня будут ждать ребята с новой информацией.       И тут бум. Удача оказалась на моей стороне, и уже через десять минут я сидел напротив ребят, которые оглядевшись взяли в руки таксофоны.       — Александр, у нас есть важные новости, — озадаченно проговорил кореец. — Ресурс Агаты пришел не от магического древа, эта девка работает в компании, которая напрямую связана с правительством, — он недобро усмехнулся и продолжил. Я в свою очередь сначала не поверил в то, что услышал, продолжая слушать Сэма. — Они защищают сервер, на котором хранится информация в спец службах Британии, твою мать, Нильсен, ты знаешь, с кем мы связались вообще, — ошарашено посмотрев друг на друга, парни мрачно поморщились. — Они там походу работают на ЦКБ.       Сказать, что я охренел, ничего не сказать, потому что не ожидал, что Агата как-то напрямую будет связана с киберзащитой Великобритании и ее правительством.       Непонятно только одно, эта странная девка помогала Агате, чтобы подставить ее или просто из-за связей?       Снова посмотрев на ребят так, будто я только что вскрыл Пентагон, издевательски усмехнулся.       — Как вы узнали? — выгнул бровь я.       — Не поверишь, — усмехнулся Брэндон. — Мы с ней встретились, а после пробили ее, Ева Скай — агент в компании UnionBase, занимающейся защитой центра кибербезопасности Великобритании. Самое интересное то, что она согласилась с нами работать.       — Какого…? — удивился я. — Думаешь, она хочет слить нас?       — Будем смотреть за ней, а пока начинаем подготовку.       — К чему?       — К нашему плану, Александр, Vi kommer att få dig härifrån — ухмыльнувшись покачал головой Брэндон.

***

      Тюрьмы не только известны своими безопасными стенами, из которых невозможно выбраться и за которыми скрываются опасные преступники со всего мира, но они также известны из-за своих тюремных группировок.       Тюремные банды, или, если говорить на умном, группировки — это группы заключенных, которые создаются для защиты своих членов и занимаются доставкой и продажей наркотиков, табака и алкоголя внутри тюрем, чаще всего имеют своего лидера.       Они также занимаются развитием нелегального бизнеса за стенами тюрьмы, находясь на зоне.       Например, всеми известный Барри Байрон Миллс, под псевдонимом «Барон», мог убрать человека, находясь в тюрьме, просто отправив записку за несколько тысяч километров.       На самом деле это очень опасные люди и в Белмарше их довольно много. Они устраивали бунты, драки до смерти и могли напасть на кого угодно.       Только у них был один жирный минус: таких людей очень легко подкупить.       В моем случае я не состоял ни в какой группировке или банде, потому что меня просто боялись трогать. Я до сих пор не могу поверить, что выжил в одной из самых опасных тюрем Британии, только потому что все считали меня этим самым Бароном.       Банды искренне верили, что, если я захочу, то смогу оправить на верную смерть кого угодно. Отчасти это было так, но, как говорится, делать мне больше нечего, когда за спиной стоит огромный план побега и целый картель.       Конечно, можно сказать, что я приобрел больше связей в тюрьме нежели, когда был на свободе, общаясь с разными бандами, зеками и прочим дерьмом, что здесь находилось довольно тесно.       В камере я находился один, и общения и вправду не хватало, хотя за последние пару недель эта дыра в душе заполнилась зелеными глаза и дерзким выражением лица.       Агата и вправду сокращала часы, проведенные в этих стенах, только я не мог понять, что же в ней такого необычного, что я начинаю думать о ней слишком много.       Я задумался о том, что будет когда я сбегу? Встретимся ли мы снова?       Отложив знаменитый роман Мигеля де Сервантеса в сторону и закинув голову назад, я ухмыльнулся, теряясь в своих мыслях.       Эта девчонка постоянно заставляет меня сбиваться с темпа начатой книги, или просто задумываться, глядя в потолок. В голове постоянно звучал ее нежный голос.       Я постоянно видел, как она закусывает губу и накручивает волосы на палец. Резко дернувшись, я постарался выкинуть ее из своих мыслей, отворачиваясь к металической двери.       В мертвой тишине я услышал шаги, за которыми последовал резкий отворот окошка и на пол упало что-то белое. С хрустящим звуком окошко снова закрылось и человек скрылся, оставляя за собой только звук стучащей подошвы.       Медленно поднявшись с места в той же мертвой тишине, я выгнул бровь, поднимая небольшой сверток.       Раскрыв бумагу, начал вчитываться в содержимое и обнаружил, что это было шифрование азбукой Морзе, с помощью которой мы общались с ребятами в серьёзных случаях.       Мне хватило несколько минут, чтобы выяснить значение слов на бумаге.       «Через три дня в пять вечера мы устроим бунт, охранник с татуировкой змеи на шее передаст тебе сумку. Твоя задача оказаться в главном холле в момент бунта, он будет пустой, дальше выходишь через главный двор и в тачку. Жду в Хитроуе. Все в сумке.»       Значит, через три дня?