Омерзительно

— Я увольняюсь в конце месяца. — Что?! — возмущению Расмуса не было предела, я видела как он покраснел от злости и сжал кулаки — Ты должна была предупредить предварительно! — Я это и сделала — руки в бока и протестующий раздражительный взгляд немного утихомирили его пыл. — Ну и проваливай — Расмус скрылся в комнате отдыха, пока я продолжала стоять за надоевшей кассой, ожидая посетителей. В моей голове уже был план забрать зарплату и свалить из этого городка подальше. Желательно как можно на большее расстояние, возможно в другой регион лишь бы не встретить… Его Заходит как ни в чем не бывало, берет продукты и улыбается. С виду мило, но меня всё равно пробирает липкий страх. Омерзительно. Я не смотрю на него, знаю какие на цвет эти омерзительные глаза, чувствую его усмешку. Он думает, что уже поймал меня в свои омерзительные руки. Пусть думает. Он умный, но пока у меня есть шанс уехать я использую его, пока… — С вас 18,32 доллара — Хорошо, дорогая Я сдерживаю рвотный позыв, в животе крутит от ужаса. Он дал мне кличку, прозвище, что это вообще?! Деймон протягивает руку с деньгами, но я не тянусь в ответ, только поднимаю хмурый взгляд и смотрю в это противное до ужаса лицо. — Вечером деньги с рук не берут, примета. Он хмыкает и кладет их на стол прямо передо мной. Монеты ещё теплые от его рук. Омерзительно. Он молча забирает пакет и уходит, но я всё ещё ощущаю эту скованность. Глаза непроизвольно слезятся от напряжения, пока я ватными руками открываю кассу, чтобы положить деньги. Одна монета падает и я приседаю, чтобы её понять. Поднимаюсь, а перед моим лицом ДГ от чего на весь зал проносится визг, из-за которого вылетает раздраженный Расмус. — Подмени меня! — быстро бегу к туалету, закрываюсь и меня всё же рвет. Живот крутит до боли и из него выходит всё, до последней капли. ДГ — друг омерзения в чистом виде. ДГ и сам омерзение. Я много чего поняла, возможно додумала, но мне не стоит связываться с ними или хотя бы не тонуть в этой пучине сильнее. Улик сказать полиции нет, единственный шанс — сбежать. Прохладная вода помогает успокоиться, но мышцы всё ещё в напряжении. Стою так ещё минуты три и выхожу из туалета. Заглядываю в зал, но там только Рас, который оборачивается на шум в виде меня. — Что это блять было? Я медленно вздыхаю и отвожу взгляд. — Меня стошнило из-за того, что я испугалась? Рас наверное тупит на меня около минуты, хмурясь всё больше. — Какая ты омерзительная. Работай исправно до конца этой недели! — он покидает торговый зал и уходит в подсобку. Да, это омерзительно Остаток вечера проходит обыденно, но когда стрелка циферблата все ближе к закрытию мой глаз начинает подергивать. Попросить Расмуса подкинуть не вариант, он делал это вчера, а сегодня я омерзительная. Мои руки предательски дрожат, когда я иду закрывать двери от поситителей. Как раз в это время выходит переодетый Рас и с раздражением оглядывает меня, но молчит. Спасибо хотя бы за это, нервов на него просто не хватает. Он молча выходит через задний ход и я закрываю за ним дверь на ключ. Вырывается тяжёлый вздох, пока я пересчитываю деньги и записываю итог в журнал. Закрываю кассу, переодеваюсь, выключаю свет и выхожу из магазина, закрывая дверь и железные ставни на окнах. Улица веет теплым ветром, что только усиливает мурашки, но разбавляет тишину улицы. Убираю свои ключи в карман и быстрым шагом направляюсь домой, держа телефон в руках разблокированным. Я знаю, что он следует, знаю, что не подойдёт и будет держаться на расстоянии, знаю, что я как мышь в лабиринте ищу выход. И моя квартира, в которой я закрываю в третий раз смененый замок, лишь очередной тупик. На днях я чательно убрала квартиру и определила, что точно возьму с собой и успею собрать до уезда не оставляя коробки в ночь перед выездом, чтобы он их заметил. Ужас не отступает. От него и есть не хочется, кажется на нервах я сбросила кило три. — Стоит распродать ненужное — мысль хорошая, получу чуть больше денег и не будет жалко оставлять всё это просто так. Забив эту идею в голову фотографирую плакаты, старые игрушки, ненужные шмотки, которые ещё не безнадежны, но носить я их не буду и по очереди выкладываю объявления в надежде, что до конца недели это всё разберут. Обычно, избавляются от вещей, когда они уже не имеют ценности. Иногда перед суицидом и как же я надеюсь, что это омерзение подумает, что я умерла. Что раздала все вещи и утонула где-то в реке. Опять мысли сконцентрированны на нём, блять. — Это плохо. Это омерзительно Делаю себе чай и капаю туда валерьянки, которую купила на днях. Мне нравится думать, что она поможет не сорваться. Я знаю, что Дей придёт, но желание не уснуть завтра за кассой куда сильнее. По крайней мере даже когда я просыпалась от его присутствия он ничего не делал, только смотрел. Иногда фотографировал, но в связи с моей подсознательной защитой кутаться даже в жару в одеяло с головой фотографировать было нечего, кроме как кокона. Не знаю почему он не трогает меня… И от этого страшнее, я не знаю что у него в голове. Он — ужас во плоти. Деймон — омерзение в самой своей сути. Я достаю сумку из шкафа и кладу под кровать, потихоньку готовясь к уезду далеко и надолго. Чемодан остаётся в шкафу на всякий случай, если омерзение захочет пошариться в вещах и заметит пропажу. Нельзя давать намеки ни за что. По привычке кутаюсь в одеяло и стараюсь утихомирить спазм в животе. Знаете, если упорно держать глаза закрытыми и не двигаться, то рано или поздно всё равно уснёшь, даже если не хочется. Даже если страшно засыпать. — Пережить неделю…

***

Я снова просыпаюсь ночью от его присутствия, чувствую его взгляд даже через одеяло и упрямо жмурюсь, даже когда чувствую тепло приблизительно около своего лица. Я слышу его дыхание и сглатываю. Кажется это было слишком громко, дыхание омерзения прервалось. Он не боится, чтобы его засекли. Сто пудов даже хочет этого, но не получит. Буду лежать до последнего, пока через час он не выйдет из комнаты и не исчезает за дверью. Очевидно дубликат ключей… снова… После этого всё как в абстракции, сон ощущается как моргание длиною в секунду, просыпаюсь до будильника, но хотя бы не со спазмом с самого утра. Ради приличия замазываю синяки под глазами тоналкой и привожу волосы в порядок. Как раз звенит будильник. Как раз время поесть и успеть на работу. Как раз… Что? — Что-то не так… — и я не о том, что ищу плюсы в ужасном сне и раннем подъёме, не о том, что стоило давно записаться к психологу. Что-то действительно не так. Оглядываю весь дом ища непонятно что и не нахожу. Ни одного следа, что этой ночью кто-то был, даже ковер не мятый от ног. Слишком… слишком чисто. Слишком так же, как и было вчера перед сном. Я наливаю себе стакан воды и трясущимися руками капаю туда валерьянку, выпивая всё залпом. — Меня просто начинает крыть. Возможно этой ночью никто не приходил… Нет, этот чертов ублюдок явно сделал это специально. Специально, чтобы у меня была мысль о галюцинациях. Просто заставляет думать о нем больше, думать о омерзении, чувствовать спазм в животе от страха. Я знаю чего он добивается и ломаться не собираюсь… Наверное. Я уже устала от всего этого, осталось продержаться до конца недели. Завтрак смягчает спазм и на работе я чувствую себя лучше, делая кофе вместо привычного сока в комнате отдыха. Рас явно опоздает, ничего удивительного. Деймон сегодня вечером заглянет, даже если купить простую жвачку — ничего удивительного. А у меня снова чувство омерзения — так же ничего удивительного. День летит слишком быстро, Расмус слишком тихий, это странно, но я решила не обращать на это внимание, наслаждаясь отдыхом своих нервных клеток, которым ещё предстоит встреча с… Блять, и почему он появляется тогда, когда мои мысли переключаются на него? Увожу глаза в стол, не хочу запоминать черты его лица, пусть он просто станет размытой картинкой. Омерзение ставит передо мной бутылку молока и шоколад с ванильным сахаром. Я чувствую его улыбку всеми фибрами души. Снова чертов живот… Набор выглядит так, будто сегодня он будет что-то печь и не придет (пожалуйста?). Пробиваю продукты под гнетущее молчание и пиликанье аппарата. — Убралась дома, значит… Я хмурюсь и поднимаю озлобленный взгляд. Он знает. Знает, что я чувствую его присутствие каждую ночь и насмехается по-доброму. — омерзительно — шепот явно до него дошёл, но мне всё равно. Пусть знает моё мнение на этот счёт — 4,67 долларов. Опять тянет руку с деньгами и что ему не имётся? — При… — Ты не настолько суеверная. О, конечно, это вызов. Я вытягиваю руку, чтобы он отдал мне деньги в ладонь. Они теплые, всё ещё омерзительно. Я не успеваю среагировать, когда он хватает мою руку и тянет к своему лицу. Успеваю только сжать её, чтобы не посыпались монеты. Целует запястье. Омерзительно. — Заслуживаешь подарок — Дей отпускает мою руку, забирает покупки и уходит, а у меня стоит ком в горле и ощущение его хвата на запястье. Омерзение сильное, слишком. — Уёбок… Я кладу деньги в кассу и опираюсь на руки, дыша через рот. Сердце ужасно колотит от ужаса. Он что-то говорил за подарок… Ну нет… Я не хотела никаких подарков, особенно от него, особенно перед выходным. Единственным на неделе! Стоит ли сегодня ждать его?

***

Часы шли слишком быстро, закрытие магазина и вовсе прошло как в тумане, не знаю что со мной. Руки продолжали дрожать, но когда я вышла на улицу… Знаете этот глоток воздуха, который наполняет все лёгкие? Я его ощутила на себе. По пути домой за мной никто не следовал, я не чувствовала его взгляд на себе, тревожность прошла и хоть на время, но это забытое чувство свободы… Как же я хочу поскорее ощутить его вновь. Как же я хочу сбежать из этого города. Но понимание слишком добивает, судя по продуктам которые он брал это будет какая-то выпечка, а значит он придет и я должна быть готова. И я готова. Это омерзение умно, но и я не из глупых. Где-то узнала, что если оставить ключи в замочной скважине, то с другой стороны их не просунуть, тогда у меня будет время прежде чем он попытается их вытащить. Я не сомневаюсь, что он начнет. Телефон лежит включенный на тумбе с уже набранным номером местной полиции. Я должна отцепить этот хвост до того, как уеду. Отказываюсь от чая и валерьянки, хоть и нервничаю, делаю кофе и жду под какой-то тупой сериал на ноутбуке, звук которого сделан на минимум. Окна зашторены на всякий случай, хоть и темнота заставляет меня нервничать больше. Я почти засыпаю, когда слышу копошение за дверью. Пока он не просек мою уловку я ухожу с телефоном в свою комнату и звоню полиции. Называю дом, квартиру, улицу на что получаю классическое «ожидайте, патруль выехал на вызов». Кладу трубку и иду на носках в коридор. Немного повернутый ключ подрагивает, пока с той стороны что-то стучит в скважине. Руки начинает трясти, а живот крутит и я хватаюсь за ключ, держа его в скважине. Единственное на что я надеюсь, что он посреди ночи не решит вынести дверь хотя бы до того, как приедет патруль. А с учётом того, что он друг местного потрошителя он может. Вероятно я умру быстрее, чем приедет чертова машина. Я сглатываю ком в горле и слюну со вкусом желчи. Глаза предательски слезятся от страха, пока под моими пальцами подрагивает ключ. Копошение прекращается и всё затихает от чего я слышу собственное сердце. Оно бьётся часто и горячо, разгоняя кровь по всему телу. Слишком оглушительно в этой тишине. И что происходит? Я не слышу его шагов, он не ушел, но и иных звуков нет. Он просто стоит? Блять, я фантомно ощущаю этот восхищённый взгляд по ту сторону. Омерзительно. Омерзительно. Омерзительно. — Ты не перестаешь меня удивлять, дорогая. Я вздрагиваю и ключ издает звук из-за дрожи руки. Он говорит это в скважину? Почему я слишком четко его слышу? — Уходи — говорю я на выдохе, глотая воздух. Он доведет меня до панических атак скоро. — Не так встречают своих гостей… По двери проносится удар, который отдает вибрацию, казалось бы, даже по стенам. Я зажимаю рот второй рукой из-за рвотного позыва, который слишком отдается колкостью в животе и тугим спазмом. Ещё удар, но более слабый и по моему телу вновь проходятся иглы. Кажется мои руки становятся всё холоднее… Меня слишком мутит от омерзения, но я не могу отступить сейчас. Хотя бы до приезда полиции. Даже если ноги еле держат, даже если я явно на границе между обмороком и рвотой. — Не откроешь? Я молчу. Не потому что не хочу отвечать (но и поэтому тоже), а из-за тошноты. Кажется только я уберу руку и всё. Всё вокруг замирает, а тишина начинает оглушать настолько, что я теряю мир под ногами и связь с реальностью. Я не слышу абсолютно ничего. А потом начинаю слышать сирену полиции и кажется под моими ногами восстанавливается мир. Я слышу, как Дей четерыхается и что-то шуршащее падает на лестничной клетке. — Вот же сука! Его шаги эхом отталкиваются от бетонных стен и затихают. Он ушел, скорее убежал. Он убежал, а омерзение от него нет. Я всё же падаю на колени, хватаясь за свою футболку, пытаясь унять стук сердца и ком в горле. Я справилась, я смогла, я отцепила этот хвост. Из-за накативших эмоций у меня начинают течь слезы паралельно со смехом. Этот сукин сын довел меня до истерики… Раздаются шаги, а после стук в дверь и я вновь вздрагиваю, переставая дышать. Так тупо таращусь на дверь. — Здравствуйте, это полиция, откройте пожалуйста. Я привстаю, облокачиваясь о стену. Колени в небольших ожогах от ковра и резкого падения. Я поворачиваю ключ, напрягаясь всем телом, закусываю губу и тяну ручку, открывая. Выдох, это действительно сотрудники полиции. (почему арендадатель не додумался купить входную дверь с глазком?)

***

Я рассказала им всё. Про его имя, сталкерство, про друга, что он делал, когда приходил, как себя вел, описала его внешность. Конечно они всё записали, но вряд-ли будут искать. Хотя возможно поставят патруль в квартале (пожалуйста). За дверью они увидели пакет с коробкой, в которой была выпечка. Какие-то кексы. Я сказала, что он их принес. По итогу их забрали как улику и, по возможности, для снятия отпечатков. Я не сопротивлялась ничему, говорила всё и сразу. Когда они ушли я выдохнула намного спокойнее. Заперлась, оставив ключ внутри скважины, приняла еле теплый душ и уснула мертвым сном до самого обеда. Слишком много стресса за одну ночь. Слишком много омерзения. Я не знала собирается ли он мстить, но голову забивать не хотелось. Больше паранои ≠ спокойствие. А вот валерьянка и самовнушение, что она помогает да, поэтому первым делом я навернула стакан с водой, в которую её добавила. Села на диван, посмотрела на стену и ушла в свои мысли, проворачивая события ночи. Минуту за минутой. Каждый шорох запомнился, вау. — Мне это не нравится. Нужно отвлечься и готовка завтрака (в обед) самое то для этого. После еды снова клонило в сон и я поддалась этому. Может хоть этой ночью я не проснусь… Так мне казалось, пока не подорвалась глубоко ночью с криком. Моё окно в спальне было вдребезги. Этот оглушающий звук звенел в голове, пока я оглядывалась вокруг и пыталась восстановить дыхание. В комнате никого, кроме меня не было, но было бы тупее проверить остальной дом. Поэтому вскакиваю на адриналине и закрываю зверь в спальню (которая блять без замка) и подпираю ручку стулом. Когда мозг работает слишком быстро находишь всё, что душе угодно. Глубокий вдох и выдох, главное сейчас трезво мыслить. Ночной ветер прерывал всю тишину, колыхал занавески и проходил мурашками по моей коже. Я тихо подошла к окну, стараясь не задеть осколки на полу, что блестели от света фонарей и луны. На пожарной лестнице никого не было, ступени не скрипели. Это было странно… Неужели кто-то целился с земли? Ох, кажется я знаю, кто бы до этого додумался. Камень, точнее похожее на это, лежало почти у стены, поэтому я решила отойти от окна и осмотреть его. На нем ничего не было, обычный камень. Этот скот действительно пытается найти способы, чтобы я о нем не забывала. Мне приходится признать, что его методы работают. Теперь я явно не усну, но и выходить из комнаты до утра не хотелось совсем. Так же стоило бы решить проблему с окном, поэтому, несмотря на поздний час, я написала квартиродателю о том, что кто-то разбил окно камнем посреди ночи и стоило бы нанять ремонтников. Возможно, он спишет с меня, но я очень надеюсь, что возьмёт траты на себя. Иначе придется использовать уловку «я и так живу в не очень-то и тихом районе, а какие-то пьяньчуги тревожат меня и ваш дом». Раз у меня стало так много свободного времени, я решила первым делом проверить свои объявления. И была очень рада, когда обнаружила пару уведомлений. Одно было на плакаты от одной миловидной девушки, в профиле написано Кейли. А второе на одну из четырех мягких игрушек. Я написала, что они могут до конца недели подойти в магазин и забрать вещи. После я пошла снимать свои несчастные пару плакатов, скручивать их в трубочку и закреплять денежной резинкой. Удивительно, что у меня такое нашлось в доме. Их я сложила в рюкзак так же, как и игрушку. Стоит хранить их в магазине, не думаю, что Рас слишком расстроится этим. А теперь был вопрос, что же мне делать остаток ночи. По хорошему — лечь спать, но когда я шла по этому пути? Верно, я иду по плохому. С самого начала шла. С самого появления в этом чертовом городе в который мне приспичило приехать из-за погони за самостоятельностью. А всё оборачивается так, что я убегаю, поджав хвост. Снова это омерзительное ощущение в животе, будто он скрутился в змею перед её прыжком. Стоит просто переждать это… Продолжать терпеть пока оно пройдёт. И так постоянно. За мыслями о бытие и ничтожности своего эгоизма я не заметила, как небо стало светлее. Скоро должны были показаться первые лучи солнца, а я чувствую себя выжатой. Кутаясь в одеяло от холода конечностей, выползаю из своей конуры на волю и сразу пробираюсь на кухню. Путаюсь ногами в одеяле, что даёт не так уж и много тепла, делаю себе кофе и усаживаюсь за стол, поднимая ноги. Со стороны я явно выгляжу, как гусеница в коконе. Горячая чашка позволяет немного отогреть пальцы. В ванную идти страшно, знаю, что увижу там бледное чучело с синими венами возле щек. Когда я не спала всю ночь уже было похожее. От бледности выступали все изъяны и усиливалась контрастность синяков под глазами. Клонило в сон, кофе не помогал. Как я вообще проживаю свои «лучшие», по мнению не лучшего общества, годы жизни? Омерзительно. И от себя и от такой жизни. Ванная тоже не порадовала. Как смотрящей на меня жертвой хронического недосыпа мертвяка из зеркала, так и отсутствием бодрости от прохладного душа. Ладно, на самом деле под холодной водой стояла не долго, нужда моих конечностей в тепле дала о себе знать и я выкрутила кран горячей воды. Благо она имелась. Обмотавшись в полотенце, я вышла из ванной комнаты и тут же по моей коже прошла дрожь из-за холодного воздуха. Поспешила одеться и стало намного легче жить. До начала смены оставалось время и я решила порадовать себя завтраком, что удавалось не всегда. Паралельно мне написал квартирадатель по поводу окна. Ремонтники приедут сегодня вместе с ним, поэтому после лёгкого завтрака я прибрала вещи по квартире и убежала на работу. Там меня уже ждал Расмус со своей кислой миной. Ничего нового. Я положила свои вещи, которые сегодня должны были забрать на полку под кассой и отошла в комнату для персонала выпить стакан воды. Аномальная жара даже по утрам ужасно изматывала в начале рабочего дня. На моё удивление Рас молчал. Хотя при виде меня молчал бы любой. Бессонная ночь дала о себе знать, всё видно по лицу. День проходил слишком уж медленно. Вещи уже забрали, за одно прикупив пару продуктов, чему я была несказанно рада. Пара постоянных посетителей. Время шло, а его всё не было. И вроде я должна радоваться, но меня это жутко тревожило. Нет, не так. Меня тревожил факт того, что я его жду. Что где-то в подсознании всегда готовлюсь к встречи с ним. Это пугает, пугает до скрученного живота, до дрожащих рук, до обкусаных губ и холодного пота. Чертово омерзение настолько зашугало, что его отсутствие ощущается более остро, сем если бы он был здесь. Он не боится полиции, кто угодно, но не он. Такой монстр не боится ничего. Я с камнем на сердце закрываю свою смену, ставни на окнах, дверь, а его всё нет. Даже в радиусе видимости. Никакого прожигающего взгляда на моей фигуре. Свобода сейчас удушает. Заставляет гореть лёгкие при каждом вдохе, а в ушах звенеть и глушить все другие звуки. До дома дохожу, как в тумане. Закрываю квартиру и иду в душ тоже и только после меня накрывает волна паники. Я перепроверю все окна, чтобы они были закрыты, дважды проверяю дверь и в этой панической активности усаживаюсь на кровать. Нога нервно отбивает ритм по полу, а всё внутри трясёт, будто перед концом света. Омерзительно-липкий страх сковывает все движения и я вслушиваюсь в каждый шорох дома. Ловлю укол в сердце, когда у соседей что-то бряцнуло и почти отправляюсь на тот свет. Решив бороться с этим завариваю себе чай с приличной дозой валерьяны, которая не помогает. Но мне хочется верить и самовнушать себе, что это не так. Через пол часа отпускает и меня сразу окатывает волна жуткой усталости настолько, что я засыпаю прямо на диване. Просыпаюсь от будильника и понимаю, что прошла ночь, хотя по ощущениям две минуты непроглядного мрака и черного экрана вместо сна. Ленивые потуги встать, скованные движения. Как же я это ненавижу…

***

Так проходит три дня. Три дня дрожащих рук, потугов в животе, головной боли и до одури бьющейся тревожности, которая мечется внутри будто дикая птица в клетке. Конечности обмерзли и чувствуются как висящие палки, хотя в магазине не так холодно, а на улице жара может расплавить асфальт. Его все не было… Три дня до отъезда. Ублюдок залёг на дно и не беспокоит меня своим присутствием, зато беспокоит отсутствием. Начала задумываться, а не знает ли он о моем уезде? Очень хочу верить, что не знает, иначе всё насмарку. Я создала фейковую электронную почту и купила себе билет на поезд. С этой же почты отправила матери электронку о своем скором приезде. Даже не знаю ждёт ли она меня. Вот и проверим её фразу: «Я тебя приму любой, какие бы не были проблемы». А они как раз имеются. Одна в моей голове, а вторая — двухметровая острозубая мерзость. Пора на смену, которую я еле закрываю в холодном поту и быстрым шагом возвращаюсь в квартиру. Почти удачно, но новый пакет под дверью заставляет пошатнуться не только ноги, но и крупицы душевного покоя. Аккуратно отползаю от стены, подходя ближе, а в голове тысячи вариантов что там может быть. И лучше бы я не думала о каких-то пальцах, потому что приступ рвоты пришёл первее, чем я заглянула в пакет. Дверь тут же открывается и я влетаю в ванную, выблевывая все соки, ведь кроме этого у моего желудка не было ничего в арсенале. Умываюсь холодной водой и вспоминаю, что оставила входную дверь открытой, следом вспоминаю о пакете. Как бы мне не хотелось идти к нему, но дверь закрыть надо и я застываю прямо перед этим несчастным палителеном. И черт бы меня подрал, но загадочное нечто оказывается в моей квартире. Конечно сначала следует закрытие двери на все возможные замки, а после распаковка. Чёртовы дрожащие пальцы не в состоянии развязать узелок, поэтому я его рву к чертям. Внутри лежит картонная коробочка. По запаху там ничего не испорчено, не мертво и не кислота. Пока что всё идёт гладко. Трясу коробочку, что-то глухое и не большое. Отставляю её на стол, переодеваюсь и сажусь напротив. В голове рой мыслей: «что это?», «это от него?», «а вдруг адресом ошиблись?», «а если там какой-нибудь кровавый нож?», «отравленные конфеты?», «подрочил на мою фотку?». — Фу, боже, о чем я думаю… Моё лицо инстинктивно скривилось и я отвернулась, обнимая себя руками. Но взгляд то и дело возвращался к этой коробочке. Была не была, открываю. Железный брелок на ключи с котиком, замотанный в скотч и бумагу, чтобы не звенеть. У меня нет слов. Рыжий кот довольно улыбается и даже у меня пробегает тень улыбки, пока я не переворачиваю брелок и не вижу собственное имя, выгравированное на чистой стороне металла. Рука тут же кидает его в другой конец комнаты, а я сама отползаю к концу дивана. Ладно, моё имя, вроде всё нормально, но "маленькая" заставляет меня снова дрожать. Омерзительно. Это блядское омерзение считает меня его маленькой жертвой. Будто игра в кошки-мышки и победит тот, кто останется в трезвом рассудке. Ну уж нет, я не буду играть в эти игры. Подбираю брелок и выкидываю его из окна подальше, а упаковку рву кусок за кусочком. Нет! Никаких игр! Никаких ассоциаций со мной! Ничего! Раздражение переходит в злость, злость мешается со слезами и приходит безысходность параллельная с истерикой и бурлящим омерзением внутри. Я вжимаю лицо в подушку, кричу в неё и сжимаю руками края. Душу себя в ткани и слезах до тех пор, пока голова не начинает болеть, а глаза чесаться от соли. Не удивительно , что вырубаюсь я быстро. Без сожалений и мыслей. Слишком устала...

***

Два дня до уезда. Между обслуживанием редких клиентов и возмущениями Расмуса листаю номера специалистов в интернете. Что - что, но мне в любом случае стоит проработать всё, что сейчас твориться вокруг меня. И свои дрожащие руки, и паранойю, и стремительно развивающееся тревожность, которая кутает в цепи. Психолога найти не так легко. Где-то цена для меня высокая, где-то отзывы через раз, где-то просто видно, что специалист не квалифицирован. А может сразу к психотерапевту? Тяжело. И не только в выборе. Дома придётся искать новую работу, но может хоть там в моих напарниках не будет папиного сыночка с завышенным ЧСВ. Какие-то плюсы всё же были, если думать рационально. День тянулся предательски медленно. И вот так всегда. Когда ты чего-то ждёшь, то кажется, что минута - целая вечность. Я уже проверила склад, пополнила товары на полках, протёрла пыль за кассой. И всё равно ещё два часа до конца смены. Ну что за напасть... Мне приглянулся свежий журнал, который лежал в стопке таких же на продажу. Может хоть новости меня займут на какое-то время или пара бьюти советов, которыми я обязательно не воспользуюсь . На самом деле из всего цветастого и разношрифтного разнообразия меня привлек только кроссворд на последней странице. А вопросы будто для отсталых писали, ну серьёзно. За увлекательным путешествием в мир слов я и не заметила покупателя. Поднимаю глаза, а там красные. Лукавые, довольные, будто на него не вызывали наряд полиции. Я хмурюсь и отхожу на пол шага от кассы. Убираю журнал и молча пробиваю товары. Не хочу давать ему лишнюю возможность слушать мой голос. А он и рад просто смотреть на меня дерганую, нервную, с синяками под глазами. Омерзительно.

***

Все три дня прошли, как в тумане. Омерзение не отлипало, вечно приходил на работу, но после неё всё было тихо. Это было до жути пугающе, но крупицы душащей свободы стали отпускать. Рано или поздно я глотну свежего воздуха полной грудью, а пока что надо потерпеть. Завтра предстоял важный для меня день. Чемодан лежал под кроватью, комнаты опустели. Я заглянула в ноутбук в последний раз, выключила его и убрала в портфель, чтобы далеко за ним не лезть. Проверила билет в кошельке, проверила время, будильники, не забыла ли я вещи. Носилась по квартире, как сумасшедшая. Тревога не отпускала меня. Решила, что лучше выпить стакан с валерьянкой. Ммм, моё любимое самовнушение и запах трав. Тем не менее, мне стало гораздо лучше. Тряска сбавила обороты, я по ощущениям больше не была на грани с панической атакой. Проверив все замки и окна легла спать, но сон не шёл. Предвкушение свободы, мысли, что крутились вокруг меня не давали уснуть. Тысячи "а что если..?" роились, жужжали, окутывали в своем тревожном тумане. Отключилась я от эмоционального истощения, это даже хорошо. Впервые за долгое время я спала без кошмаров, без подрывов от каждого скрипа дома. Темное небытие мозга было намного комфортнее вечного тумана и ярких вспышек страха. Звон будильника разрезал тишину комнаты. Я по инерции села на кровати, выключила его и посмотрела на время. С просонья показалось, что опаздываю на работу, но оглядевшись вздохнула с облегчением. У меня больше нет работы, этого дома тоже скоро не будет, как и этого города. Прибравшись до конца, я перетащила рюкзак и чемодан в коридор. Вся моя жизнь была в этих двух сумках, даже стало как-то грустно, но времени на это не было. Одевшись, я вышла на улицу, вдохнула утреннюю прохладу и поспешила на вокзал. На улицах редко проезжали машины, пешеходов было ещё меньше. Колесики чемодана и мои шаги разрезали тишину улиц. Я совру, если скажу, что не наслаждаюсь столь ранней прогулкой до точки невозврата. Подчёркивать детали не хотелось, запоминать улицы и очертания города тоже. Забыть бы всё, как кошмар, страшный сон от разыгравшейся фантазии. Вокзал встретил меня шумом, таможней и оповещениями о прибытии поездов и электричек на пероны. Я прошлась через таможню, зашла внутрь и увидела большое табло с расписанием всех транспортов, что прибудут в ближайшее время. До прибытия моего оставалось 10 минут, благо перон и путь был уже готов и я просто отправилась туда через подземные переходы. Кожу охватили мурашки и я обернулась. Никого знакомого, просто люди так же торопились к своим поездам. Снова начинается паранойя. Я вышла на свой путь, подошла к навесам и присела на уголке лавочки, ожидая прибытия поезда. Сразу вспомнился мой первый приезд сюда. Я была так воодушевлена, с детским счастьем осматривалась, искала выход и радовалась городу, самостоятельности, жизни. А что теперь? Серый тротуар под моими ногами говорит мне об уезде из этого страшного, темного города, который не оставил после себя ничего светлого, кроме уютных выходных дома. Уютных до того, как я попалась омерзению на глаза. Тогда-то всё стало ещё хуже. Поезд подъехал и я поспешила на посадку. Показав свой билет, прошла к месту на нижнем ярусе у окна. Сложила чемодан под спальное место и стала смотреть в окно на тот же пейзаж, что был передо мной, когда я ждала этот поезд. Оставалось минут пять до отъезда, но тень страха так и не оставляла меня. Казалось, что всё это нереально, что я просто сплю и проснусь от одного скрипа в удушающей тишине. Примастилась на соседней койке соседка, мы не спешили завязывать разговор. На вид обычная девушка. Я не придала ей никакого значения и как только поезд начинал трогаться перевела взгляд в окно. И в тот самый момент мой взгляд зацепился за красный плащ. Он стоял поодаль, улыбался и махал на прощание. Поезд выехал с вокзала.