Красуйся, Град Петров!

Он был красив. Из зеркала на меня смотрел мальчик лет 8-10 с большими свинцовыми, очень выразительными глазами. Нос его был чуть вздёрнут, а губы пухлы. Довольно светлая кожа с тонкими чертами лица и каштановыми кудрявыми волосами создавали впечатление, что этот миловидный худенький мальчик является маленьким ангелочком. Санкт-Петербург. Его звали Санкт-Петербург, по иному – Романов Александр Петрович. Воплощение Петровских грёз. Paradise. Однако, я не был им. Чужое тело с хаотично разбросанными воспоминаниями, сливающиеся с той, прошлой жизнью прошлого меня. Да собственно, толком не помню кем я был. Родился в России, жил в России...все это сейчас было уже не важно, да и не нужно. Самое главное, что осталось в моей памяти – знания истории. Но было ещё что-то, связанное с этим местом и этим мальчиком. В голове крутится, но вспомнить не могу, будто читал об этом где-то... Постояв у зеркала ещё некоторое время, я в конечном счёте отошёл от него к окну, за которым кипела жизнь: Люди, в одеждах, характерных для того времени, то медленно прогуливались с друг другом под руку, то спешили куда-то. Я поджал губы, переживал. В конце-концов я понятия не имею каких подлостей ожидать от этого времени. – Волнуешься? – Раздался за моей спиной мужской голос. Обернувшись, я увидел перед собой его, царя всея Руси и Всероссийского императора, Петра Великого. Он, заложив руки за спину, вошёл в комнату и взглянул на меня с добрым прищуром. Мужчина был достаточно высок, с кругловатым лицом, и не́сколько смуглой кожей. Черные, обсидиановые глаза были живыми, проницательными. Волосы у него были коротки, каштанового оттенка. Отличительной чертой в его внешности были большие усы. – Волнуюсь? Нет конечно... – Я судорожно выдохнул, будущий император же улыбнулся уголками губ. – Парадиз мой, врать ты пока не умеешь. – Он перевел взгляд на окно. – Уже высмотрел Москву? Ах да, Москва. Он станет моим учителем на многие десятилетия, правда, не думаю, что он горит желанием обучать того, из-за кого его лишили статуса столицы. Вот такие подлости подкладывает нам жизнь: Сначала ты надеешься на лучшее, а потом об тебя вытирают ноги. Кто-то из кожи вон будет лезть, чтобы добиться желаемого, а кому-то повезло просто появится на свет. – Почему именно Москву? – Кое-кто подозрительно много о нём спрашивал. – Покачал головой Пётр. – Я просто интересуюсь. – Поднял я голову и посмотрел прямо в глаза царя. – А мне показалось, что встречи с Москвой ты ждёшь больше, чем становления столицей. – Мужчина усмехнулся. – Разве это не так? – Ну почему же не так. – Нахмурился я. – Мне хотелось бы с ним познакомиться, в конце-концов он – столица России, а я слышал о нем только из рассказов. Петр Алексеевич недовольно взглянул на меня, губы его были поджаты, а глаза сужены. Похоже, одно напоминание о Москве, как столице, его выводило из себя. Он не любил город, Петр хотел принести изменения в Россию, развалить старую страну и воссоздать новую. Москва же был тем, кто символизировал старый устой жизни. Ко всему прочему, у царя многие плохие воспоминания связаны именно с этим городом. – Я его царь, а он мне постоянно мозги выносит! Ни слова больше об этом белобрысом мерзавце! Я промолчал. Мне многие рассказывали о Москве. К примеру Великий Новгород, или же Святогор Рюрикович: Он говорил, что тот победил пару раз его, и теперь он тут. Псков, он же Степан Олегович назвал его чёртом верёвочным, захватывающим всех подряд...Я, в отличие от того Петербурга, не боготворил Москву со всей детской наивностью, но всё же сгорал от нетерпения его увидеть. – Что-то долго он не приезжает... – Не волнуйся, он не будет убегать от тебя. В конце-концов, столица теперь ты, Сашенька. – Петр потрепал меня по плечу, стараясь приободрить. – А он злится? Царь ухмыльнулся. – Немного...– Он посмотрел мне за спину. – Глянь-ка, кто там приехал? Взглянув в окно, я увидел приближающуюся карету, и сорвался с места прямиком к крыльцу, в нетерпении ожидая увидеть Москву. Когда карета окончательно остановилась и её двери открылись, я увидел молодого мужчину лет так 20. Это был Москва, он же Московский Михаил Юрьевич. Честно, он довольно красив, однако, в его голубых глазах был какой-то холод. Тот холод, от которого хочется бежать, дабы он не заморозил. – Михаил, ну наконец-то! Твои поклонники ждали тебя годами. Кто же опаздывает на пол дня? – Немного недовольно "поприветствовал" Петр Алексеевич Москву. – Каждая секунда моего отсутствия невыносима для Вас, Петр Алексеевич? – Подойдя к нам ближе, саркастически поинтересовался он. – С первых слов язвит, ну что за человек! – Я бы ещё поспорил, кто первый язвить начал. Он прошел мимо меня, в его взгляде я увидел презрение к мой личности. Надеюсь, со временем он остынет. – Итак, Миша, знакомься! Моя душенька – Санкт-Петербург, новая столица! – Представил Пётр меня. – Прелестный мальчик, правда? Уверен, он станет отличной главой европейской державы! Я в этот момент подумал о предстоящем будущем и о революции. Не то, чтобы я был сторонником большевиков, но царскую власть я явно не поддерживал. Да и то, что я столица...В общем, одна морока с этим. Возложили на меня ответственность, а мне физически всего 9 лет вообще-то! Я, можно сказать, жизни не обучен, делам не научен. Неважно, что ментально я старше, в любом же случае ощущаю себя сейчас ребенком... – Европейской - не значит хорошей. – Ответил Московский, прям с языка снял. – В России копию Парижа не взрастишь, даже если строить на болоте. Я вздохнул. Вообще-то было немного обидно, я-то в чём провинился? Все претензии к Петру, не ко мне. – Москва. – Царь вздохнул. – Тебе следовало бы смириться со своим новым статусом и поладить с Александром Петровичем до того, как ты приступишь к процессу обучения. – Мне не обязательно "ладить", чтобы доносить информацию. – В язвительном тоне произнес Михаил Юрьевич. – Со столицей – Петр чуть повысил голос, словно подчёркивая это слово. – тебе бы точно следовало бы поладить. Москва поджал губы. Видно, Петр на больное надавил. – Звание столицы надо ещё заслужить. – Сказал он через мгновение, якобы намекая, что я ещё слишком мелкий для такой ответственности. Наверное, перепалка Петра Алексеевича с Московским была бы намного дольше, если бы у царя не было других более важных дел, но итогом всё стало то, что настроение было испорчено, судя по всему, у всех. – Вроде взрослые люди, но сами поступают глупо и неразумно. Ведь крайнего нашли во мне. Ведь ребенка легче обвинить, верно? – Рассуждал я, крутя в руках пустую коробку, которую мне подарил Москва.