Скрытая Бесчеловечность

      Гаара заметил, что в это рождественское утро было не таким возбужденным, как в первое. Хотя, как он размышлял, это могло быть потому, что у него не было особой привязанности к Зимнему Фестивалю этого мира, поэтому он черпал большую часть своих знаний о нем у Драко, гораздо более уравновешенного.       Хотя платиновому блондину удалось искусно скрыть тоску, которую он чувствовал из-за разлуки с родителями во время праздников, он просто не смог проявить ту же жизнерадостность, которую он продемонстрировал рождественским утром прошлого года.       Тем не менее, настроение Драко сразу же поднялось, когда утром он открыл дверь и обнаружил в коридоре стопку подарков, ожидающих его. Эльфы усердно трудились, чтобы собрать все подарки, которые были доставлены за последние пару дней, и раздать их предполагаемым получателям.       Эльфы не только не жаловались на возросшую нагрузку от всех студентов, которых держали в замке в течение каникул, но и были в восторге. Им нравилась такая дополнительная сложность.       Драко перенёс охапки красочно упакованных посылок на кровать. Только после того, как он освободил дверной проем, он понял, что случайно проигнорировал две неравные стопки подарков, решив, что все это для него.       Слегка покраснев, Драко начал проверять каждый подарок и отдал около четверти своему незаинтересованному соседу по комнате.       После разделения, Гаара снова удивился полному отсутствию у семьи Малфоев уважения к благополучию магических сов и ограничению веса. Некоторые из этих сов, видимо, должны были перевезти целую гору, которая в настоящее время прижимала матрас Драко вниз. Когда Гаара осмотрел свою собственную скромную кучу, он с облегчением увидел, что ни один из них не был в форме метлы. Значит, Сириус усвоил свой урок.       В целом, Гаара получил несколько интересных книг, немного одежды и другие практичные подарки, над которыми Драко насмехался. Драко тем временем получил много безделушек и серебряных предметов, включая серебряную зубную щетку со щетиной, сделанной из находящегося под угрозой исчезновения магического существа. Серебряный крючок для пуговиц, серебряную опасную бритву (несмотря на то, что на лице Драко до сих пор не было никаких существенных волос), и блокнот с обложкой из цельной пластины серебра.       Все это казалось совершенно чрезмерным, но Гаара догадывался, что мистер и миссис Малфой чувствовали себя плохо из-за того, что не были с Драко, и пытались компенсировать это, тратя целое состояние на вещи, которые ему не были нужны.       У Драко уже был позолоченный крючок для пуговиц, который выглядел еще более вычурно, но блондин явно предпочитал серебро золоту (и Гаара был на 87% уверен, что это было просто потому, что золото ассоциировалось с Гриффиндором, а не по каким-либо другим соображениям вкуса или того как оно дополняло бы или не сочеталось бы с его цветом кожи).       Драко, казалось, был всем доволен, показывая Гааре каждую свою бесполезную вещь одну за другой. После этого, он убрал это все в свой сундук и принялся переодеваться на утро. Как и в любое другое утро.       Гаара пожал плечами – с его точки зрения 25 декабря действительно было просто еще одной датой, как и любая другая. Хотя, на этот раз это было не совсем так – сегодня вечером от него снова ожидалось унижение ради развлечения волшебной публики.       Когда они добрались до Большого Зала, Гаара ожидал увидеть Луну, уже сидящую за столом Когтеврана, но та странным образом сегодня отсутствовала. Затем Драко отвлек Гаару, впитывая хорошее настроение в Зале. Как и многие другие, особенно среди их софакультетников, Драко принес несколько своих подарков в Зал, чтобы похвастаться.       Студенты демонстрировали игрушки и безделушки, которые они считали самыми крутыми и самыми ценными. Некоторые из первокурсников запихивали свои любимые вещи обратно в мантии, когда осознавали, что их предпочтения могли быть более детскими, чем у их сверстников, ну или же их подарки были более скромными.       Драко был в своей стихии. Никто не умел хвастаться так, как он. Он был настолько захвачен позитивным духом Рождества среди своих сверстников, что забыл, о своих планах пойти и приставать к гриффиндорцам из-за их сравнительно более (разумных) скромных подарков.       Гаара принес в Зал одну из своих книг, поскольку по-видимому, от него ожидалось, что он будет сидеть весь день в ожидании Бала, как будто образ жизни гражданского человека и так большую часть времени не ощущался, как праздник.       Альбус не хотел признавать, что Турнир на самом деле дал положительный результат, но было замечательно видеть весь Большой Зал, заполненный такими счастливыми мальчиками и девочками, способными забыть об опасностях и невзгодах года, и вместо этого наслаждаться своими подарками и обществом друг друга. Он посмотрел на своих коллег, и все те, кто присутствовал, казалось, наслаждались радостными возгласами так же, как и он.       К сожалению, как обычно, Северус избегал радостных событий и предпочитал валяться в одиночестве в своих покоях. Альбус решил не заставлять молодого человека посещать это неофициальное празднество, если тот не хотел. Окружение счастьем скорее расстроило бы Северуса, чем вызвало бы какое-то откровение в духе Скруджа.       [[[ Эбенезер Скрудж – персонаж книги «Рождественская песнь» Чарльза Диккенса, крайне пессимистичный и злобный в начале истории]]]       Альбус бы очень хотел помочь Северусу в превозмогании над его личными демонами и становлении счастливым, но увы - подобная магия была вне его досягаемости. И к своему стыду, он знал, что не может позволить Северусу преодолеть свою тьму, иначе тот может оказаться не готов на подвиг во имя защиты мира.       Альбус положил свою тяжелую голову на скрещенные пальцы и попытался на некоторое время отбросить грустные мысли и вместо этого насладиться счастьем детей, которым еще не пришлось повзрослеть и идти на компромиссы, омрачавшие любые мгновения личного счастья директора.       Ну... большинство из них. Через некоторое время, пока ученики все еще оживленно обсуждали свои подарки и послания, отправленные им их родителями, он увидел как Гаара поднялся на ноги и вышел из Зала. Он был слишком взрослым для своего же блага. Вероятно, он собирался пойти искать тихое место. Или же он мог направляться в то же место, куда исчез Рубеус десятью минутами ранее.       Гаара возможно и взрослый во многих отношениях, но в нем прослеживается очаровательная юность Цербера.       К Альбусу резко в голову пришла мысль, и его голова взметнулась вверх. Он поискал глазами кого-нибудь, кого можно было бы предупредить, но через мгновение передумал. Вероятно, теперь уже слишком поздно.       Если неделю назад бекон с завтрака украло не таинственное новое существо, то это был Гаара, укравший только что большие куски говядины из холодильной камеры замка.       Позже он попросит Минерву отправить еще один счет Сириусу в Новом году. Теперь, когда он на завтраке, у него есть другие дела, требующие срочного вмешательства. Он не понадобится снова до вечера, когда Бал будет близок к началу.       Тем временем Гаара действительно был на пути ко вручению Пушку этого рождественского подарка. Драко, казалось, считал нелепым дарить подарки животному, но Гаара верил, что собака оценит угощение даже больше, чем Драко оценил свои собственные подарки.       Глаза Гаары расширились, когда он наткнулся на Хагрида, на одном плече которого висела туша оленя, а в другой руке он держал арбалет.       — Гаара, что ты...? — Вопрос застрял в горле Хагрида, когда он увидел говядину с кухни. — Директор Дамблдор будет недоволен, раз ты забрал это с кухни.       — Это подарок, — сказал Гаара, как будто это могло оправдать кражу.       Хагрид хотел отчитать мальчика за воровство и за попытку подкупить Пушка (который не был питомцем Гаары), но то, как мальчик открыто и тяжело посмотрел на него, заставило его остановиться. Он так и не понял, как разговаривать с красноволосым. Казалось, они оба действительно говорили на разных языках.       Полувеликан решил тихонько снять несколько баллов с Факультета, когда он в следующий раз будет в Замке. Он не думал, что это сильно повлияет на поведение Гаары, но что еще он мог сделать? Назначение наказания означало бы, что ему придется присматривать за Гаарой после школы. Никто из них этого не хотел.       Хагрид проигнорировал крошечного четверокурсника и продолжил свой путь, чтобы угостить Пушка рождественским угощением.       Гаара, в свою очередь, проигнорировал огромного человека и попытался поспеть за его гигантскими шагами. Он не хотел, чтобы Хагрид прибыл первым, и Пушок наелся бы оленины прежде чем успеет увидеть говядину. Очевидно, подарок Гаары был лучше.       Вероятно, Хагрид заметил, что маленький мальчик пытается не отставать, и тоже немного ускорил шаг.       К тому времени как они добрались до собачьей будки Пушка размером с сарай, оба уже бежали.       Пушок наблюдал как они приближаются, и его шесть глаз были устремлены не на этих добрых и щедрых хозяев, а на два огромных куска мяса, которые они принесли с собой.       Пушок подпрыгнул и бросился вперед.       — Пушок…! — предупредил Хагрид, но Цербер продолжал приближаться к ним, поэтому Хагрид бросил оленя и отошел в сторону.       Гаара нахмурился. Какое право имел профессор заявлять, что Пушок принадлежит ему, если он даже не мог нормально командовать зверем?       Гаара отпустил кусок говядины, чувствуя боль в мышцах от переноски чего-то более тяжелого, чем он сам, во время бега, и поднес пальцы к губам.       Хагрид собирался нырнуть обратно, чтобы защитить бесчувственного ребенка от топчущих ног собаки-переростка, но вместо этого он был поражен, когда пронзительный свист Гаары остановил Пушка на месте.       Хагрид хотел бы похвалить мальчика за проявленное им мастерство в уходе за магическими существами, но Гаара посмотрел на него и... Возможно это была игра света, но ему показалось, что он увидел ухмылку на лице мальчика.       Гаара указал на землю, и Пушок неохотно сел, высунув все три языка и тяжело дыша. Его слюни стекали на лесную землю, и собака продолжала смотреть на мясо, лишь изредка поглядывая на Гаару, чтобы понять, чего он хочет.       Когда Гаара удовлетворился послушанием Пушка, он медленно сделал несколько шагов назад и в сторону, а затем щелкнул пальцами, и собака прыгнула.       Именно в этот момент Хагрид осознал свою ошибку.       Два куска мяса на три головы…       Обычно Пушок делил один кусок или ел из одной миски, но как только каждая голова могла завладеть чем-то своим, они становились необычайно агрессивными в защите своего.       Таким образом, пока левая и правая голова с удовольствием уплетали свои куски оленины и говядины, средней голове оставалось только рычать и пытаться дотянуться до куска мяса другой головы.       — Пушок! Поделись! — пытался сказать им Хагрид, но внешние головы не слушали. Они отошли от центра и жевали так быстро, как только могли. Затем средняя голова принялась кусать уши остальных.       Гаара наблюдал за всем этим и гадал, успеет ли он сбегать и найти другого оленя или кабана.       Наверное, нет. Наверняка Пушок распугал всех возле собачьей будки.       Хагрид продолжал пытаться отчитать головы, но Гаара проигнорировал его, как и собаку. Он пошел к зверю, не обращая внимания на предупреждающие крики Хагрида держаться подальше.       Гаара снова свистнул, ожидая такого же согласия, но получил лишь едва заметное подергивание уха.       Ладно. Если головы не будут вести себя хорошо, он отменит их подарок. Он шагнул к говядине, но тут же услышал тихое рычание от левой головы.       Гаара остановился. Его питомец только что зарычал на него. Этого Гаара не будет терпеть.       Он подошел еще ближе и ударил эту голову по носу, что было эквивалентно щелчку по носу обычной собаки. Левая голова Пушка не была в восторге от такого обращения и от того, что его иногда-хозяин пытался отобрать у него еду, поэтому он сделал то, что сделала бы любая разумная гончая, и укусил в ответ.       Укус адской гончей размера Пушка был подобен медвежьему капкану, защёлкнувшемуся на плече.       К счастью, песчаная броня Гаары была более чем способна отразить медвежьи капканы и собачьи зубы.        — Плохой мальчик, — сказал Гаара.       Собачья голова тут же отпустила его, в основном из-за чувства вины, когда он понял, что укусил своего хозяина. Затем возникло чувство, что он в беде. Он не хотел быть плохим мальчиком. Гаара шагнул вперед, схватил говядину и начал тащить ее от левой головы. Затем он подошел к правой голове, которая была более разумной, чем его левая коллега, и сразу отпустила оленя, только зарычав.       Гаара подтащил оленя к остальному мясу и уставился на три головы, которые выглядели соответственно напуганными.       Хагрид тем временем пытался понять, стал ли он свидетелем второго пришествия Ньюта Саламандера или же ребенка-идиота, которого чуть не убили.       При этом он понятия не имел, как мальчик стоял после укуса Пушка. В последний раз, когда Пушок укусил лесника, тот уже неделю не мог ходить.       Гаара повернулся спиной к глупой собаке и вытащил серебряный кинжал, который Драко подарил ему на прошлое Рождество. Из-за драгоценностей в рукояти он был бесполезен для боя, но лезвие было достаточно длинным для любительской драки.       Было приятно вернуться к старым увлечениям.       Хагрид с удивлением и отвращением наблюдал, как мальчик ловко прорезал плоть и кости, пока олень и говядина не были разделены на три равные кучки. Гаара отступил назад и вытер руки и лезвие платком, на котором были вышиты инициалы « Д.М. »       Гаара снова отступил назад, но как раз в тот момент, когда Пушок собирался наброситься, его рука взметнулась вверх, и он предостерегающе поднял палец.       — Стоять.       Гаара повернулся и отошел еще на несколько шагов. Каждая голова Пушка дергались, а его лапы были напряжены, собираясь подпрыгнуть по команде Гаары.       Гаара подошел и встал перед Хагридом. Он посмотрел прямо в глаза леснику и щелкнул пальцами. Пушок нырнул в груды мяса и с радостью разорвал их, полностью забыв о своей прежней ссоре.       Гаара посчитал это достойным использованием его времени, для демонстрации своего превосходного мастерства в укрощении Цербером, но декабрьский холод и снег вскоре загнали его обратно внутрь замка. Гааре не понравилось, что Хагрид остался, но он знал, что его собака не скоро забудет своего настоящего хозяина.       Гаара направлялся в самое теплое место в замке, неудобно расположенное в гостиной Гриффиндора, когда услышал звук, который был ему очень знаком.       Кто-то плакал.       Ну ладно. Плачущие дети в школе, как узнал Гаара, были вполне типичны. И что еще важнее, это было не его дело.       Гаара продолжил свой путь в гостиную. Поскольку все студенты были свободны и бродили в своих общежитиях, ему не составит труда "пробраться" (читай: нагло войти, потому что они знали, что не смогут от него избавиться).       Плач того же человека. Девочки. Она, должно быть, пряталась в соседнем пустом классе.       Еще два шага, и он услышал хныканье. Почему это его беспокоило?       Он слышал плач раньше – он был причиной более чем справедливой доли этого в прошлом. Даже с тех пор, как он пришел в этот мир, он много раз слышал, как люди плачут в школе. Младшие, старшие, гриффиндорцы, пуффендуйцы, слизеринцы, мальчики и девочки. И он игнорировал каждого из них. Так почему же?       Всхлип.       Гаара вздохнул. Что-то в этом его беспокоило, и он не был занят, так что не видел ничего плохого в том, чтобы хотя бы посмотреть, кто плачет.       Один взгляд в класс, и он сразу увидел светлые волосы. Луна.       Он быстро приблизился, но она казалось была невредима, за исключением тонкого пореза и синяка на щеке. Ее глаза были красными, и даже когда она смотрела на него со своего места, сидя у стены, она изо всех сил пыталась сдержать рыдания.       — О, Гаара, — начала она, но ей пришлось сделать глубокий вдох. — Прости. Я... напоролась на гвоздь, и это меня расстроило. — Она попыталась улыбнуться ему, но получилось неубедительно. На нее явно напали.       Некоторое время Луна по большей части оставалась в покое от хулиганов. Луна не хотела, чтобы он знал о поддразнивании или о язвительных замечаниях, с которыми хулиганы продолжали набрасываться на нее. Гаара уважал ее желание и позволил ей самой с этим справиться. Но Луна не была жестоким человеком и не любила драться.       А кто-то сделал ей больно.       — Подойди к мадам Помфри, — сказал Гаара. Он заботился, но не был ей полезен. Он не мог залечить порез на ее щеке, как и не мог предложить ей эмоциональное утешение. Сейчас у него другая роль.       — Подожди, Гаара! — это все что он услышал от нее, прежде чем выскочить из класса и побежать по замку.       Его шансы были невелики, но, если они все еще слонялись по замку, он мог выследить этих хулиганов. Хотя пока его мысли были сосредоточены на маршрутах поиска в школе, он не имел четкого представления о том, что он сделает с людьми, которые сделали больно его подруге, если он их найдет.       Ему потребовалось двадцать минут чтобы пробежаться по замку и найти трио девушек, курящих и смеющихся в старом кабинете. Он мог пройти мимо них, если бы не узнал их лица. Он не очень хорошо запоминал лица и имена, но он уже видел этих когтевранок около Луны.       — Чего ты хочешь? — спросила его брюнетка, вероятно, студентка пятого курса.       — Ты сделала больно Луне Лавгуд? — спросил он, шагнув дальше в комнату.       Брюнетка фыркнула, и другая девушка, с волосами почти такими же рыжими, как у него, заговорила:       — О, Ромео собирается отомстить за маленькую Луни Лавгуд?       [[[ Луна -> loony(чокнутая)]]]       Их насмешки заставили бы устыдиться многих слизеринцев.       — Да, что-то случилось с нашей Луни? — сказала третья, с темными волосами и жестокой ухмылкой. Если их отвратительный тон не был достаточным доказательством, то кольцо на руке темноволосой девушки, на котором было всего лишь пятнышко красного, окрашивающее небольшой вставленный сапфир, было всем необходимым доказательством.       — Ты. — Он шагнул к девушке с кольцом, не отрывая глаз от улики.       Девушка, видимо, поняла на что он смотрит.       — О, это? — Она облизнула большой палец и вытерла кольцо. — Просто немного джема.       Он сделал еще один шаг вперед, и до них, наконец, дошло, что они имеют дело с разгневанным Чемпионом, совсем недавно сражавшимся с драконом, не говоря уже о его подвигах против дементоров.       — Ты не сможешь доказать, что мы что-то сделали! — сказала ему рыжая. — Спроси Лавгуд. Давай, спроси ее.       У Гаары не было сомнений, что Луна хотела бы избежать ярлыка ябеды. И профессор мог просто поговорить с ними. Но Гаара встречал таких людей раньше. Всю свою жизнь. И хотя он совершил бесчисленное множество ошибок в детстве, его метод борьбы с хулиганами, которые обращались со всеми вокруг с жестокостью, был эффективным.       Свидетелей не было, и если он будет действовать быстро, то поблизости не окажется никого, кто мог бы услышать.       Гаара продолжил идти вперед, когда темноволосая девушка поднялась на ноги.       — Давай, беги и скажи Снейпу и Флитвику. Послушаем, что они скажут.       Гаара был ниже ее на пару дюймов, но он без колебаний схватил ее за край одежды.       — Фуу, ты пытаешься меня потрогать?! — Она снова усмехнулась, но не отвела от него глаз.       — Держу пари, что так и есть! — съязвила брюнетка.       — Я знала, что он чудила-извращенец! — добавила рыжая.       — Ты не будешь бить девочку. — Черноволосая девушка бросила ему вызов, глядя прямо на него. — Так почему бы тебе просто не отвалить?       — Мне все равно, что ты девчонка. Ты обидела моего друга, — сказал Гаара. И это было все, что можно было сказать.       Песок вырвался из его мини-тыквы и перехватил любое проклятие или сглаз, которым рыжая пыталась его ударить. Брюнетка попыталась сделать это следующей, но ее заклинание также не смогло пробить его защиту.       Думая, что он мог отвлечься, управляя песком, черноволосая девушка вытащила палочку и попыталась невербально наложить на него Остолбеней. Его слабая защита песком на этот раз не понадобилась, поскольку его свободная рука поймала ее палочку, и он вырвал ее из ее рук.       Гаара бросил палочку на пол, а затем его рука скользнула от ее одежды к шее и начала сжимать ее.       Двое других поняли, что это не просто бахвальство. Чемпион душил их подругу. И лихорадочный блеск в его психотических глазах указала им, что он не просто предупреждал.       — Отпусти ее! — закричала одна из девушек. Гааре было все равно, какая именно. Их время подойдет к каждой.       Затем обе девушки попытались физически отстранить его, но его песок, хотя и не в том количестве, к которому он привык, был более чем способен оттолкнуть их.       Черноволосая девушка забилась и попыталась ударить его, но свободная волна песка преградила ей путь.       — Гаара! Отпусти ее! — крикнула Луна из дверного проема.       Это привлекло внимание Гаары, хоть и ненадолго.       Казалось, он все еще сосредоточен на том, чтобы причинить вред молодой девушке, но в тот момент он сосредоточился на том, чтобы не раздавить ее гортань. Мама Шукаку звучал таким довольным, подбадривая его отомстить за подругу, остановить эту девушку от издевательств над другими невинными.        — Гаара, я сказала тебе остановиться! — Луна уже вытащила свою собственную палочку, понимая, что в этот момент Гаара может быть не способен мыслить рационально.       — О, ради Мерлина! Опусти эту девчонку немедленно, Гаара! — скомандовал Драко, как только вошел в комнату. — Я не могу оставить тебя одного даже на пять минут!       Гаара тоже проигнорировал его.       Драко подошел к нему, но не стал вытаскивать палочку.       — Опусти ее немедленно, Гаара.       — Она сделала больно Луне, — выдавил он, не снимая хватки.       — Да, и она в полном порядке. Меньше минуты, одно зелье мадам Помфри, и на ее щеке не останется даже царапины. А ты тут душишь когтевранку ради чего? Заставить Луну плакать?       Луна покраснела, когда напоминание об этом прозвучало в присутствии хулиганов, которые причинили ей беды.       — Гаара, в последний раз, опусти ее, сейчас же! — сказал ему Драко. Гаара сердито посмотрел на него, но этого было достаточно, чтобы отвлечь его и прервать влияние Шукаку.       Гаара посмотрел на своего самого лучшего друга в мире, а затем понял, что темноволосая девушка начала синеть. Он даже не знал ее имени.       Он отпустил ее и отступил назад, чтобы ее подруги могли прихватить ее, пока она кашляла и хрипела.       — Больше, чем кто-либо другой, я ценю твою заботу о друзьях, но это было уже слишком, — отчитал его Драко.       — Мы тебя за это исключим, урод! — закричала на него рыжая, когда угроза казалось миновала.       Драко немного кашлянул, но казалось проигнорировал то, что она сказала, и продолжил говорить с Гаарой.       — Если ты расстроен, ты тоже можешь положиться на нас, знаешь ли. Например, если кто-то угрожал или причинил боль одному из моих друзей, я бы не стал нападать физически. Я бы скорее обратился к контактам, которые хотят угодить моей семье, а их довольно много. Эти контакты могли бы отвлечь клиентов и поставщиков от бизнеса семей моих врагов, причинив им трудности и даже доведя их до разорения. Затем, когда их семьи останутся без гроша и в нищете, я мог бы использовать свои собственные сбережения чтобы налететь и схватить эти чахнущие предприятия за кнаты... Мне, вероятно, потребуется для этого только одно-два письма. — Драко казалось погрузился в раздумья к концу, прежде чем он добавил: — И это все будет еще до того, как я расскажу своему отцу.       Все три девушки прекратили выкрикивать угрозы, и даже темноволосая девушка просто потирала шею и смотрела на обоих слизеринцев с некоторой долей страха.       Луна, тем временем, все больше раздражалась из-за этой пары. Она была бы в порядке, если бы Гаара остановился и сказал ей только одно доброе слово. Даже Драко, возможно, хватило бы, чтобы помочь ей успокоиться. Вместо этого один пошел и напал на ее хулиганов, а другой теперь угрожал их семьям.       Внезапно она смогла посочувствовать Гермионе Грейнджер. Общение с двумя друзьями-мальчиками было изнурительным. Смесь тестостерона и уникальных личных проблем каждого из парней сделала дружбу с ними почти больше проблемой, чем она того стоила.       — Что за шум? — профессор Флитвик вошел в заброшенный кабинет, оглядывая его поверх очков.       В его кабинет вбежал второкурсник, рассказав, что они слышали крики, доносящиеся из этой комнаты. А в этой комнате он обнаружил одну из своих третьекурсниц, нескольких пятикурсниц и пару слизеринцев, один из которых сжимал шею старшей. И у Лавгуд была расшиблена щека.       Даже учитывая то, что Филиусу было более двух столетий, он смог сложить два плюс два.       — Ничего, профессор Флитвик, — сказал Драко Малфой слишком быстро.       Филиус проигнорировал шипение змеи и посмотрел на своих воронят. Каждая из них выглядела испуганной, даже после того, как он прибыл чтобы предложить им защиту. Что-то определенно было не так.       Гаара не хотел разговаривать, поэтому Флитвик не стал к нему обращаться.       — Мисс Лавгуд? Не могли бы вы рассказать мне по подробнее? — Он всегда ценил преданность истине.       — Ничего, о чем стоило бы беспокоиться, сэр, — сказала она, предложив ему наименее убедительную ложь из всех.       — Мы услышали, как у одной из девушек возникли трудности с завязыванием галстука, поэтому мы пришли на помощь. В духе Рождества и все такое, — сказал Драко, и его улыбка оказалась далеко не такой очаровательной, как он думал.       — Д-да. Мой галстук, — согласилась темноволосая девушка.       — Если вы все будете настаивать на лжи мне, мне придется оставить все как есть на сегодня, с пониманием того, что дальше этого дело не пойдет. Теперь, Сара, тебе вероятно следует пойти и попросить мадам Помфри осмотреть твою шею. Луна, иди с ней, и пусть она осмотрит твою щеку.       Луна не хотела уходить со своей главной мучительницей, но ни одна из них не произнесла ни слова и даже не взглянула на другую всю дорогу до Медицинского Крыла.       — Хезер и Виктория, пожалуйста, вернитесь в башню. Бал всего через несколько часов, и вы не хотите пропустить все волнение, которое там будет. — Тон Флитвика не передавал волнения, и оставшиеся девушки разбежались в том же духе.        — А вы двое. Я верю, что этот вопрос решен раз и навсегда, если девочки решили оставить его при себе. Но если что-то подобное когда-нибудь повторится, ни ваш отец, мистер Малфой, ни сам Министр не помешают мне исключить вас обоих, — твердо сказал он. — Я ясно выразился?       — Да, профессор, — Драко отвел глаза.       Гаара не отвечал, пока Флитвик не устремил на него свой удивительно холодный взгляд.       — Да.       — Минус пятьдесят очков Слизерину. С каждого. И неделя наказания каждому в придачу.       Глаза Драко выпучились, впервые законно чувствуя себя невиновным. Но поскольку он протестовал так каждый раз, когда его ловили за что-то, что он действительно сделал, он решил, что и сейчас не стоит начинать.       Флитвик вышел из комнаты, не чувствуя больше той рождественской радости, которая была у него десять минут назад. Он действительно сомневался, что ему позволят дать мальчикам больше, чем несколько взысканий. Не за небольшой синяк.       Не говоря уже о том, что эти девушки были известными задирами, а Луна — заметной целью. Он некоторое время будет следить за девочками чтобы убедиться, что они не попытаются отомстить, и подозревал, что будет держать Гаару в поле зрения еще долгое время после этого.       Северус, возможно, был проблемным молодым человеком с несколькими слишком большими пятнами на его характере, чтобы быть обремененным любой игрой, которую Альбус играл против Рэддла, но он был обычно надежным (хотя и немного драматичным) судьей характеров. Его отношение к Гааре было предосудительным с тех пор как мальчик появился, но в то же время, казалось, что с ним было что-то не так.       Но, с другой стороны, на мнение Филиуса вряд ли можно было положиться. Он-де считал Тома Рэддла очаровательным молодым студентом.       ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКС       Учащимся не разрешалось приглашать гостей в Замок до начала Бала, и даже родителям не разрешалось входить туда без веской и неотложной причины.       «Обязательные и неотложные» были строго определены заместительницей директора после многочисленных попыток навестить школу за последние месяцы со стороны более чем одного настойчивого и надоедливого родителя.       Конечно, самые настойчивые и надоедливые из них, как всегда, нашли способ обойти надоедливые правила.       Даже несмотря на усиленную охрану перед Балом, Сириусу удалось попасть в Замок:       — ... И мне даже не пришлось никого подкупать или использовать секретный ход.       Драко слушал только вполуха, внимательно осматривая свою новенькую мантию, отрывая и отбрасывая воображаемый кусочек ворса. Конечно, на самом деле никакого ворса не было. Его мантия была заколдована, чтобы противостоять любым несовершенствам.       Он улыбнулся, подумав, что кто-то потратил годы на разработку этого заклинания. Идеально подходящее применение для посредственной жизни.       Сириус старался не обращать внимания на снобистский взгляд, который приобрел Драко мечтая и восхищаясь своей новой мантией. Если бы это не было так очевидно ниже статуса Малфоя, Сириус думал, что мальчик был бы вполне приспособлен к жизни в моде. Но, с другой стороны, он искренне верил, что Драко зря тратит время на семью Малфоев и будущее, которое от него требовали.       — Я полагаю, МакГонагалл выгонит вас, если узнает, — сказал Драко, оторвавшись от своего восхищения.       — О, как мало ты знаешь, маленький Малфой, — сказал Сириус. — У меня есть совершенно законная причина сидеть сегодня в Хогвартсе. Даже МакГонагалл теперь не сможет от меня избавиться, — сказал он.       Он сказал это в одной из самых тихих комнат Замка, вдали от того места, где их могла бы найти Заместительница Директора. Хотя он и придумал блестящий план чтобы попасть в школу, он не думал, что ее будет волновать его легитимность.       Сириусу удалось убедить одного из охранников впустить его, поскольку он лично передавал новую мантию одному из Чемпионов и сыну семьи Малфой.       В то время как родителям не разрешалось входить в замок, когда им заблагорассудится, такой курьер мог приходить и уходить безнаказанно.       Когда последний раз он видел Цисси, он предложил взять мантию Драко с собой, и хотя у нее были сомнения, что его могут остановить и Драко придется обойтись без нее, в конечном итоге она решила, что доверяет кузену доставку больше, чем недорогому курьеру. На самом деле, она горько завидовала тому, что Сириус будет там, тогда как она не сможет.       Сириус предложил взять ее с собой, и каждый из них принес бы мантию для другого мальчика, но она не могла снизойти до выполнения обязанностей прислуги.       Итак, Сириус прибыл один, неся две коробки под мышкой и размышляя как бы ему потратить деньги, которые он принес для подкупа охранников (если бы они не поверили, что он действительно курьер). Может, благотворительность? Или, может, новая трость? С головой льва!       Один взгляд на Драко напомнил Сириусу, что он может стать слишком похожим на Люциуса. С другой стороны, может будет забавно снова подражать чопорному человеку, когда они встретятся в следующий раз.       Гаара был странным... Ну, тихим... Странно, что он молчал большую часть времени. В тот момент он показался Сириусу отвлеченным. Что-то явно произошло, но ни один из мальчиков не проявил инициативы, поэтому он оставил это между ними.       Кто он такой, чтобы вмешиваться в их дела? Ответственный опекун?       — На самом деле, — начал Сириус, нарушая тишину. — У меня есть хитрый план, как попасть на Министерский бал позже.       — Как вы собираетесь это сделать? — Драко выглядел таким же сомневающимся, как и предполагал его тон.       — Это моё дело, тебе останется только прийти, — сказал он, прежде чем полностью сосредоточиться на Гааре. Он отдал красноволосому коробку с его мантией, но тот не открыл ее и даже не приоткрыл крышку.       — Знаешь, что? — Сириус выхватил коробку из рук Гаары. — Я думаю, тебе стоит пока придержать это. — Он отдал коробку Драко, который кивнул и положил рядом со своей. — Мы не хотим, чтобы это случайно пропало до Бала.       — Я не потеряю, — сказал Гаара глядя на коробку, но не пытаясь вернуть ее.       — Конечно, — сказал Драко. — И все же, я думаю, что я пока сохраню это у себя.       Гаара посмотрел на него. У него все еще болела голова от криков Шукаку и Драко все еще был зол из-за того, что он не убил ту девчонку («не убил» и «почти убил» были, по-видимому, совершенно разными понятиями для Драко). И теперь с ним еще и обращаются, как с ребенком.       Он не потеряет свою мантию. Он ее уничтожит. Специально.       Чего Гаара не знал, так это того, что Драко принял меры предосторожности, заказав еще один комплект вполне респектабельных, хотя и немного скромных мантий, по размерам Гаары неделю назад. Он был абсолютно уверен, что Сириус выполнит свое обещание вручить Гааре мантию, но он знал, что красноволосый попытается что-нибудь предпринять, чтобы избежать необходимости присутствовать на каком-либо из вечерних мероприятий.       У него также есть несколько других вариантов действий на случай непредвиденных обстоятельств.       — Я, конечно, стоя аплодирую вашему трудолюбию и ценю то, что вы обеспечили безопасную доставку наших мантий, но боюсь, нам пора идти. Остался всего час до того, как нам нужно будет отправиться на студенческий бал. Не могу поверить, что я позволил этому затянуться. — Драко выглядел почти искренне расстроенным, когда посмотрел на часы.       — На то, чтобы надеть мантию, не уйдет и часа, — сказал Гаара.       — Тебе легко говорить. Некоторые из нас гордятся своей внешностью. — нахмурился Драко. Он снова взглянул на часы, чтобы проверить, не опоздали ли они на Бал уже через тридцать секунд.       — Подождите, еще минутку, — сказал Сириус.       Драко подозрительно взглянул на него, как будто Сириус задерживает их еще на несколько минут, просто чтобы подразнить его.       — Ты помнишь, я говорил, что хочу подарить тебе семейную реликвию Блэков, чтобы ты надел ее на Бал?, — сказал он Гааре.       Когда Гаара не отреагировал, Сириус повернулся к Драко.       — Ладно, ты помнишь, я говорил, что хотел, чтобы Гаара надел на Бал семейную реликвию?       — Да, я припоминаю что-то подобное.       Сириус повернулся к Гааре держа в руке небольшую коробочку.       — Ну это то, что мой отец получил от своего отца, который заказал это где-то в 1915 году. Это одна из немногих семейных реликвий Блэков, которая мне действительно дорога, так что, пожалуйста, надень ее на него для меня сегодня вечером, — сказал он с мягкой улыбкой, протягивая коробку Гааре.       Драко наклонился и схватил ее.       — Конечно. Гаара будет польщен.       Гаара продолжал сверлить взглядом.       — Ну же, Гаара. Пообещай ему, иначе он никогда нас не отпустит, — предупредил его Драко, прежде чем осознать свою ошибку. — И он пойдет с нами и опозорит тебя на студенческом балу.       Сириус улыбнулся. Он сомневался, что ему это сойдет с рук, но предложение было заманчивым.       Обиженный Джинчурики вздохнул.       — Я надену.       — Потрясающе! — воскликнул Сириус, прежде чем попытаться обнять Гаару. Бессонный мальчик уклонился от этой попытки и отодвинулся подальше.       ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКС       Гаара подождал, пока Драко не начнет прихорашиваться и возиться со своими волосами, прежде чем начать одеваться. Он считал, что двадцать минут было более чем достаточно – эта долгая возня казалось довольно глупой. Но после того, как угрозы Драко сжечь книгу Гаары привели к тому, что платиновый блондин вытащил свою палочку, Гаара решил, что он может просто одеться, а затем продолжить чтение в оставшиеся пятнадцать минут.       — Тебе нужна помощь в одевании? — предложил Драко. Это было ниже его статуса, даже для друга, но этот друг оказался безнадежен.       — Мне не нужна была помощь в одевании с четырех лет.       — Тогда докажи это и пошевеливайся. Если опоздаешь, тебя за это убьют. Не говоря уже о том, что они подумают на меня из-за того, что я не смог обеспечить твою готовность вовремя.       Гаара не интересовался одеждой, поэтому он не обратил особого внимания на прекрасную (хотя и накрахмаленную) плиссированную белую рубашку-смокинг с перламутровыми пуговицами, которую он вынул из коробки для одежды Сириуса. Он также не обратил внимания на шелковые брюки и жесткие черные оксфордские туфли, начищенные до зеркального блеска.       Он не обратил внимания и на синюю распашную мантию с вышитыми золотом узорами, завивающимися вокруг манжет, по обеим сторонам выреза, на лацканах и плечах.       После того, как Гаара пригрозил Драко прекратить попытки поправить и без того прямую одежду, он отступил назад, чтобы осмотреть свой наряд.       — Ну костюм конечно нетрадиционен, но у мистера Блэка хороший вкус. Очевидно он не подойдет к твоему цвету волос, но я думаю, что он подходит тебе. — Эффект великолепной одежды подчеркивался тем фактом, что Гаара почти никогда не наряжался. — Если бы ты только послушал меня раньше. Если бы у нас было больше времени, я возможно смог бы что-то сделать с твоими волосами.       Гаара ликовал; ему удалось избежать хотя бы этого унижения. Хотя его и не волновало, как он был одет, ему очень не нравилось, как стеснен он был в этой одежде, и он не потерпит, чтобы ему на волосы намазали эту дрянь, от которой они прилипают к голове. Он не мог себе представить, что когда-нибудь добровольно согласится на такое обращение.       И вот настал последний штрих — подарок Сириуса.       Гаара открыл покрытую атласом шкатулку для драгоценностей и стиснул зубы, злясь на себя за то, что был настолько глуп, чтобы дать слово этому мужчине-ребенку.       Внутри коробки находился галстук-бабочка, украшенный бриллиантами. Безвкусица до крайности, но самым раздражающим аспектом было то, что концы представляли собой петли, которые выглядели, как маска бандита.       Дедушка Сириуса… Ага, конечно.       Его не должна была удивить эта ложь, но каким-то образом он просто не ожидал ее.       Драко пытался, но так и не смог скрыть своего хихиканья, послушно помогая Гааре надеть галстук. Мало того, что Гаара дал слово, даже если разгневанный рыжий счел обещание недействительным из-за обмана Сириуса, у него не было доступной альтернативы. Драко утверждал, что у него нет запасных бабочек и официальных галстуков, а Гааре нужно что-то надеть.       Драко отступил назад и наконец позволил Гааре самому одобрить (что, по-видимому, ему было нужно). Затем Драко развел руки, чтобы показать Гааре полный эффект своей собственной мантии, сделанной из какого-то темного тонкого материала с полосками, которые, казалось... блестели.       Драко ждал что он что-то скажет, поэтому Гаара обдумывал свои варианты ответа.       — Он выглядит... дорогим, — честно сказал он.       — Спасибо, — гордо сказал Драко. — Полоски — это кристаллы Swarovski. Конечно отца пришлось немного уговоривать купить, к счастью мама понимает, как важно демонстрировать достаток на таких важных мероприятиях.       Гаара понял, что он ещё легко отделался своей золотой мантией и нелепым украшенным драгоценностями галстуком-бабочкой. Он не мог себе представить, чтобы даже самый богатый даймё в его собственном мире носил то, что должно было составить тысячи кристаллов по всей мантии Драко.       Тем не менее, хотя первым побуждением Гаары было покритиковать излишества и дурной вкус, он видел, как радуется Драко ношению этой мантии, поэтому красноволосый приберег свои мысли на потом.       Драко практически потащил Гаару за собой, когда ему показалось, что они могут опоздать на встречу со своими парами. Торопиться с одеванием было плохо, но опаздывать на рандеву*? Неприемлемо!       [[[С французского — место встречи]]]       Гаара вообще ничего не понимал, но он уже закончил главу своей книги, так что в любом случае это была хорошая точка остановки.       Коридоры были заполнены старшеклассниками в самых нарядных мантиях и завистливыми учениками младших классов, жалеющими, что не были достаточно взрослыми, чтобы присутствовать на этом мероприятии.       Драко привлек несколько взглядов, потому что его мантия была намного... намного больше украшена, чем у всех остальных. Гаара получил несколько повторных взглядов из-за своей собственной прекрасной мантии с ее довольно уникальным и сложным дизайном вместе с привлекающим внимание галстуком-бабочкой.       Несколько человек сделали им комплименты, и Драко ответил им тем же, а затем шептал Гааре как убого они выглядят, и отмечал, что качество шелка на их мантиях явно неудовлетворительное.       Гаара двинулся вперед, пытаясь игнорировать море ярких цветов. Он никогда раньше не ценил, насколько монохромной была большая часть униформы Хогвартса, пока его глазам не пришлось выдерживать напряжение всех этих разных стилей и ярких цветов.       Драко и Гаара договорились встретиться со своими спутницами у лестницы, чтобы они могли хотя бы символически попытаться провести их в Большой Зал. Гаара спрашивал, зачем им это нужно, но Драко не стал объяснять, по-видимому, необъяснимые ритуалы, связанные с этими событиями, после тридцатого или около того «глупого» вопроса.       Когда они прибыли, Луна уже ждала их, одетая в прекрасное платье соответствующего оттенка синего, из-за чего Гаара подумал, что Сириус в этом также замешан.       — О, Гаара, ты выглядишь очень элегантно в своей мантии. И мне нравится твой галстук-бабочка.       "Конечно, ей нравится галстук-бабочка", — подумал Гаара.       — Привет, Луна, — поприветствовал он ее и больше ничего не сказал.       Драко провел рукой по лицу и застонал.       — Прости. Ты выглядишь очень мило, Луна, — сказал он, как само собой разумеющееся.       — Спасибо, Драко. Ты тоже хорошо выглядишь в своей мантии. Она очень блестит. — Она подошла к нему немного ближе и с мягкой улыбкой добавила: — И тебе не нужно извиняться. Я знаю, какой Гаара.       Драко улыбнулся в ответ. Обычно забывчивость Лавгуд раздражала его, но когда она проявляла часть той знаменитой проницательности и интеллекта когтевранцев, ее присутствие рядом на короткое время было вполне терпимым.       — Ты волнуешься? — спросила Луна у Драко.       Гаара пытался просунуть палец между своей шеей и накрахмаленным воротником рубашки и, похоже был не в настроении разговаривать.       — Конечно. — Блондин был немного рассеян, так как был полон решимости заметить, когда придет его спутница. Было бы верхом невоспитанности не признавать свою спутницу, продолжая разговор с другой девушкой.       Гаара как-то сказал Драко, что он может заполнить целую книгу всеми своими глупыми правилами и процедурами надлежащего поведения, и в ответ Драко показал красноволосому две книги, которые он принес в Хогвартс как раз по этой теме. Несмотря на его щедрое предложение поделиться ими, Гаара еще не раскрыл ни одну из них.       — Добрый вечер, Драко, — произнесла девушка с сильным французским акцентом, появившись из толпы.       — Бонсуар*, Селеста. — сказал Драко в ответ.       [[[С французского — Добрый вечер]]]       Селеста де Бовуар была красивой девушкой с точеными аристократическими чертами лица и манерами, которые должны были означать, что ее пригласили задолго до того, как Драко набрался смелости пригласить ее на Бал. Но в отличие от некоторых из его более ксенофобных соседей по Факультету, он на самом деле был готов пригласить разборчивую девушку на французском языке.       Видимо она и несколько других девочек из Шармбатона посчитали что будет уместно, если их спросят на родном языке, поскольку они прилагали усилия, чтобы говорить по-английски в течение всего учебного года.       К счастью так уж получилось, что французский язык у Драко был безупречным, благодаря его воспитанию прилежной матерью и тому факту, что Малфои произошли от французов.       — Tu es radieuse ce soir, — сказал он, взяв ее руку и нежно поцеловав.       [[[Ты выглядишь сияюще сегодня вечером]]]       — Я конечно ценю комплимент, тем более на моем родном языке, но будет невежливо говорить так, когда твои друзья, возможно, не смогут тебя понять.       — Ne t'en fais pas, je parle français. — сказала Луна с таким же безупречным французским акцентом.       [[[Не волнуйся, я говорю по-французски.]]]       Гаара бесстрастно наблюдал. Он привык, что вокруг него говорят о вещах, которые он никак не мог понять.       — Приятно познакомиться с тобой, Гаара. Я так много слышала о тебе, и я видела твое мужественное выступление на Первом Задании. Судьи были очень несправедливы к тебе! — сказала она, протягивая ему руку.       Гаара уже знал, чего от него ждут, но ему не хотелось подыгрывать. Миссис Малфой была исключением.       — Привет.       Селеста плавно убрала руку, чтобы не было неловко.       — Селеста де Бовуар. — Она представилась Луне.       — Здравствуй, я Луна Лавгуд. Мне нравится твое платье.       Селеста была одета в черное платье с мерцающими кристаллами. Луна предположила, что Драко на самом деле сам скоординировал свой ансамбль. Не то чтобы она завидовала Сириусу, который связался с ней от имени Гаары.       — Спасибо, Луна. Твое платье тоже прекрасно, — ответила Селеста.       — Ну, нам лучше уже пойти, — сказал Драко, практически клокоча от волнения. Он предложил руку Селесте, и она с радостью ее приняла.       — Увидимся там, — сказал Драко.       — Почему они идут без нас? — спросил Гаара, наконец обратив внимание на то, что происходит вокруг.       — МакГонагалл объясняла нам это. Все остальные войдут в Большой Зал и будут ждать, затем войдут все профессора, а затем наконец Чемпионы, — улыбнулась она.       —А, ладно. — Он знал, что ему следовало бы взять с собой небольшую книгу, но Драко пригрозил что скажет близнецам Уизли, что хочет устроить войну розыгрышей, если он не будет вести себя, как джентльмен. Поэтому Гаара ждал.       Мимо них прошли еще десятки пар, все одетые в пух и прах и широко улыбающиеся. Многие делали Гааре и Луне комплименты или здоровались. Луна делала все, что могла, чтобы вежливо ответить на все добрые слова, а Гаара проигнорировал все из них.       Однако он заметил, что все пары парней и девушек держались за руки, поэтому, когда Луна обняла его за руку, он не сразу отстранился.       Еще одна непостижимая и необъяснимая часть ритуала.       — Добрый вечер, Гаара, — сердечно сказала Флер подойдя с парнем, которого Гаара не узнал. — Это мой спутник на вечер, Стивен Энгрол.       — Привет, — снова сказал Гаара, но затем разговор резко прервался. Он что-то забыл?       Луна знала, что Гаара никогда не вспомнит (если бы он вообще знал, что должен это сделать) представить ее, поэтому она снова взяла инициативу в свои руки.       — Я Луна Лавгуд.       — Очень приятно, — сказала Флер.       — Рад тебя видеть, Луна, — сказал Стивен. Он был семикурсником Когтеврана, и хотя он никогда не говорил ей больше двух слов, все в Факультете знали о чокнутой Луне Лавгуд.       — Добрый вечер, Стивен.       — Я боялся, что мы будем последними, — сказал Виктор Крам, появившийся вскоре после этого под руку с семикурсницей из Слизерина.       — Виктор, это Стивен, — начала Флер.       — Приятно познакомиться, — сказал Виктор, стараясь вести себя наилучшим образом на этом светском мероприятии, хотя ему явно было некомфортно в своей официальной милитаристской мантии.       — Взаимно, — сказал Стивен.       — И ты уже знаешь Гаару, конечно, — быстро сказала Флер, понимая, что Гаара не будет участвовать. — А это его спутница, Луна Лавгуд.       — Очень приятно. — Виктор поцеловал руку Луны, как настоящий профессионал. — Сегодня вечером я сопровождаю Эстель Ларкин.       Девушка улыбнулась, но ничего не сказала. Хотя она возможно и была в одном Факультете с Гаарой, она была ярой сторонницей чистоты крови и не желала становиться дружелюбной.       — Что ж, похоже мы ждем только Гарри Поттера, — сказала Флер, оглядываясь по сторонам. Последние струйки посетителей, не являющихся Чемпионами, теперь входили в Зал, останавливаясь чтобы лишь ненадолго поглазеть на собравшихся Чемпионов в их пышных нарядах.       — Ну, я бы точно знала, если мистер Поттер опоздает, — вздохнула МакГонагалл, подходя.       — Мы не опоздали, профессор! — воскликнул Гарри, сбегая по лестнице с Гермионой за руку и волоча ее за собой быстрее, чем это было бы безопасно, даже если бы она не шаталась на высоких каблуках.       — Я буду судить об этом, мистер Поттер. А теперь сбавьте скорость, пока вы и бедная мисс Грейнджер не упали с лестницы, —крикнула она им.       Гарри действительно замедлил шаг, оглядываясь на Гермиону чтобы убедиться, что ее рука все еще на месте.       — Вот видишь, я же говорил, что мы опоздали, — жаловался Рон позади него, пробежав трусцой в более размеренном темпе.       — Я не спорила с тобой, — сказала одна из близнецов Патил рядом с Роном. Гаара не мог отличить близнецов друг от друга, и ему не хотелось пытаться. Он и так знал слишком много имен.       — Нам следовало пойти за Джинни и Невиллом. — Гермиона нахмурилась, пытаясь восстановить дыхание и выпрямить волосы, которые ей каким-то образом удалось уложить в гораздо более аккуратную форму, чем ее обычная грива.       — Да, вам следовало бы это сделать. — МакГонагалл прервала их, прежде чем они успели обсудить это дальше. — Теперь мистер Уизли и мисс Патил должны занять свои места в Зале без дальнейших задержек.       — Извините, профессор. — вздохнул Рон, ведя Падму за руку, не оглядываясь на нее. Его небрежное равнодушие к своей спутнице заставило Луну остро осознать сходство между тем, как эти две рыжие башки обращались со своими спутницами. Но бросив взгляд на нахмуренный лоб Гаары и на то как его губы чуть дергались, она поняла, что они совсем не одинаковые.       — Теперь, когда мы все здесь, — начала МакГонагалл, снова пристально посмотрев на Поттера, — давайте как следует рассмотрим вас всех.       Она отступила назад и осмотрела каждую из пар. Гарри потратил секунду, чтобы разгладить прекрасные мантии, которые купил ему Сириус, вместе со своими непослушными волосами, и встал рядом с Гаарой и Луной в строю.       Гаара едва удостоил Поттера взглядом, но в этом взгляде он заметил что-то, что напомнило ему о своем собственном унижении.       На шее Поттера красовалась украшенная драгоценностями бабочка, которая была еще хуже, чем бандитская маска-бантик Гаары. У Поттера она имела форму силуэта двух противостоящих оленьих голов, с рогами и всем остальным, покрытых чем-то, что могло быть бриллиантами или кристаллами.       — Он тоже сказал тебе, что этот галстук семейная реликвия? — спросил Гарри, с долей зависти глядя на более скромный галстук-бабочку Гаары.       Гаара отвернулся и не стал подтверждать или отрицать, что он был таким же доверчивым, как и Поттер.       Гарри сказали, что эта реликвия досталась Сириусу от отца, и что он ее бережно хранил. Сириус много думал о моральной стороне использования памяти Джеймса, чтобы подшутить над Гарри, но в конце концов, пришел к выводу что именно так Джеймс хотел бы, чтобы его почтили.       Кожа Гаары покрылась мурашками от необходимости поддерживать физический контакт в течение столь длительного времени, в сочетании с шумом, доносившимся из Большого Зала, даже после того, как двери по какой-то причине были закрыты.       — Ты очень храбрый. Я знаю, что тебе не нравятся такие вещи, но это не продлится слишком долго, и ты сможешь вернуться к чтению, — прошептала Луна ему на ухо.       Гаара посмотрел немного более открыто. Ему не нравилось, когда с ним так обращались, даже если она была права.       Гаара краем глаза заметил группу взрослых, спускающихся по лестнице. Профессора представляли собой маленькую толпу со вкусом одетых мантий и Дамблдора, который был одет в самую диковинную мантию, которую Гаара мог вспомнить в этот вечер.       — Добрый вечер, — тепло сказал Дамблдор. — Надеюсь вы так же взволнованы этим вечером, как и я. Турнир Трех Волшебников полон опасностей и трудностей, но сегодня мы насладимся компанией друг друга. Я, например, не могу вспомнить, когда в последний раз танцевал. — Старик улыбнулся. Он ожидал, что это было лет двадцать назад, на другом мероприятии Министерства. — Профессор МакГонагалл, не могли бы вы-       — Да. Для тех, кто мог забыть порядок событий сегодня вечером, — начала она.       Гарри показалось, будто его и Гаару окликнули по имени,       — Вы войдете в Зал рука об руку в том порядке, в котором вы проходили Первое Задание. Чемпионы открывают танцы, а затем Директор Дамблдор произнесет вступительную речь. Будет ужин, а затем все остальные гости смогут потанцевать. Поскольку сегодня вечером вам предстоит посетить еще одно мероприятие, имейте в виду, что вам также придется обедать в Министерстве, так что ешьте здесь умеренно. Я зайду за вами через час, поэтому пожалуйста, будьте там, где мы сможем вас найти.       Она действительно посмотрела на Гаару, когда сказала последнюю фразу.       — Возьмите своего партнера за руку и войдите, когда двери откроются. — Она отступила и осмотрела каждого из них. Гаара был уверен, что пройдет проверку, поскольку он уже получил печать одобрения Драко.       Глава Гриффиндора нахмурилась, увидев бабочку Гаары, а затем еще больше помрачнела, увидев бабочку Поттера. Она не знала, что должны были означать эти нелепые предметы, но они попахивали озорством Сириуса Блэка.       С другой стороны, если это было всем злом, которое он успел причинить сегодня вечером, она сможет быть спокойна.       Ну... близнецы Уизли все еще были под присмотром, так что она могла спокойно отдохнуть, не прибегая к помощи Сириуса, который все планировал.       Двери снова открылись, и музыка поплыла наружу вместе с объединенным шепотом сотен возбужденных подростков. По-видимому, двери были закрыли специально, чтобы Чемпионы войти с пафосом.       Чемпионы Турнира Трех Волшебников и их партнеры выстроились в ряд: Делакур и ее спутник во главе, за ней Гаара и Луна, затем Крам и его спутница и, наконец, Поттер и Грейнджер.       Луна выдернула свою руку из хватки с Гаарой, чему он не сопротивлялся, но и не предложил ей свою руку. Она немного наклонилась и схватила его за руку.       — Я знаю, что тебе сейчас неуютно, но пожалуйста, потерпи сегодня, — прошептала она.       Он посмотрел, но не конкретно на нее. Он бы предпочел вернуться на арену к драконам.       Флер двинулась вперед, ее голова была высоко поднята с изяществом. Гаара шел скованно, глаза были устремлены вперед, но не на что-то конкретное. Он мог бы выглядеть несколько по-королевски, если бы его глаза не были такими стеклянными и расфокусированными. Луна подстраивалась под его темп и тоже пыталась смотреть вперед, но не могла удержаться, чтобы ее глаза не блуждали туда-сюда по специально украшенному Большому Залу.       Сбоку была установлена ​​сцена с небольшим оркестром, по всему Залу были расставлены небольшие столики, а спереди, около стола профессора, находилась танцплощадка.       Сотни студентов стояли в стороне, пропуская процессию Чемпионов и профессоров. Чемпионы последовали за Флер, которая выглядела уверенной в том, что делает, и направились прямо на свеже-отполированный танцпол. Все они выстроились лицом к залу, а их партнеры встали по бокам.       Поттер покраснел, когда понял сколько внимания уделяется ему, а остальные были более сдержанны.       Профессора последовали за Чемпионами в Зал, но обошли танцпол и направились к их столику.       Крам занял исходную позицию, положив свободную руку на талию Селесты. Партнер Флер сделал то же самое, и даже Гарри сообразил, что именно это он и должен был сделать, и занял исходную позицию вместе с Гермионой.       Луна мягко кашлянула, и Гаара вышел из самопроизвольного транса, задаваясь вопросом, чего же теперь от него хотят люди.       Посмотрев с одной стороны, он увидел две пары — парня и девушки, которые по-видимому заняли исходную позицию для вальса, а с другой стороны — еще одну пару, делавшую то же самое.       Логично, он предполагал, что должен был быть в этой позиции с Луной. Он положил руку на спину, не касаясь нижней частью ладони края ее ребер, сжав свои пальцы вместе, в то время как его другая рука, сложенная вместе с ее рукой, была поднята, и согнута в локте.       Казалось, у неё был жар, но он верил, что она не была больна. А на ее лице не было никаких признаков ссоры, произошедшей ранее в тот день.       — Мадам Помфри очень быстро залечила царапину. Никакого вреда, — прошептала она. — Мне не нужно было, чтобы ты выслеживал этих девушек для меня, но все равно спасибо. Я знаю, что ты просто так показываешь свою заботу.       Гаара не был в этом полностью уверен, но ничего не сказал.       Дирижер, которым в этом произведении оказался Флитвик, вышел вперед и постучал палочкой по держателю нот. Заиграл вальс Чайковского «Лебединое озеро», и все танцоры начали двигаться синхронно.       Гаара сосредоточился на танце, поэтому Луне пришлось оценить момент. Она наблюдала за лицом Гаары, но оно было совершенно бесстрастным — для него это было всего лишь упражнением и заданием.       Гарри был положительно поражен тем, что Гаара мог танцевать. Это казалось настолько несовместимым со всем, что он знал о другом мальчике.       Гермионе, с другой стороны, пришлось сосредоточиться на том чтобы не попадать под ноги Гарри. Он посещал уроки танцев, но все еще был довольно нескоординированным и склонным наступать ей на ноги, даже когда его не отвлекали все остальные участники.       Она вздохнула, жалея, что Гарри не набрался смелости пригласить девушку, которая ему действительно нравилась, тогда она могла бы свободно сказать «да» Виктору Краму.       …Виктору Краму, который, как оказалось, был прекрасным танцором.       Четыре пары танцевали всю песню, пока не затихла финальная нота. Студенты разразились аплодисментами, к ним присоединились профессора, а чемпионы вернулись к своей очереди.       Когда аплодисменты стихли, Крам провел свою спутницу вокруг профессорского стола и сел там. Предположив, что он обратил внимание на какое-то распоряжение, которое Гаара проигнорировал, он последовал за ним и занял следующее место. Луна отвлеклась на что-то блестящее, парящее в воздухе, поэтому ее потащили за собой.        Когда все Чемпионы уселись во главе комнаты на виду у всех, Дамблдор снова поднялся, чтобы выступить.       — По-настоящему чудесные танцы. Все наши Чемпионы дают всё больше поводов гордится нашими тремя школами. Первый танец чемпионов - одна из многих традиций, связанных с Турниром Трех Волшебников, и, пожалуй, моя любимая из всех. Видеть, как эти молодые пары двигаются с такой грацией удовольствие для всех нас. Но я здесь не для того, чтобы останавливаться на своей любви к танцам, у меня есть честь объявить об открытии Святочного бала. Ешьте, пейте тыквенный сок и веселитесь. Наши домовые эльфы усердно трудились, готовя пир для всех нас. Так что пожалуйста, наедайтесь досыта, а затем выходите на танцпол.       Дамблдор воспользовался своей прерогативой директора, чтобы пойти и попробовать несколько деликатесов, приготовленных для мероприятия ранее в тот день. У него не было прежнего аппетита, но его тяга к сладкому только возросла с возрастом.       Еда, которая волшебным образом появилась, затмила даже обычно снисходительные рождественские пиры Хогвартса. Выбор, предложенный большинству студентов, был огромен, но Чемпионам дали готовые тарелки, чтобы они оставались на своих местах и ​​были видны.       На студенческом балу присутствовало всего несколько репортеров. Большинство из них умоляли своих редакторов разрешить им освещать мероприятие Министерства, где было бы больше знаменитостей, а правила касающиеся беспокойства посетителей, не были бы столь строгими. Тем не менее, фотографии первого танца Чемпионов, сделанные репортерами, очень заинтересуют публику.       Однако, многие читатели Ежедневного Пророка жаловались следующим утром, что их движущаяся картинка Гаары за ужином вообще не двигалась. Имело ли место проблема с чарами?       Гаара просто смотрел вперед и отсчитывал секунды.       — Гаара, я знаю что дальше будет больше, но эльфы будут признательны, если ты хотя бы попробуешь немного еды, которую они приготовили, — сказала Луна.       Вырвавшись из своего привычного образа человеческой статуи, Гаара снова посмотрел на свою тарелку, полную слишком жирной и обильной пищи, и начал ее ковырять.       После того как с едой было покончено, музыка заиграла снова, и ученики смогли потанцевать и/или пообщаться по своему усмотрению.       К сожалению, ни один из вариантов не понравился Гааре, поэтому Луна перехватила инициативу и потянула его обратно на танцпол, прежде чем он успел что-то возразить. К тому времени, как он понял что происходит, он уже снова танцевал.       — Только первая песня была обязательной для танцев, — сказал он, оглядываясь чтобы увидеть вернулись ли другие чемпионы.       — Ты, наверное, прав, — признала Луна, продолжая танец. — Но мы не можем быть слишком осторожны. Лучше закончим эту песню, просто чтобы быть в безопасности.       Гаара уставился на нее, на 99% уверенный, что она лжет, но все еще не отрывая своих рук от её. Дамблдор наблюдал за этим, и он действительно не уделил достаточно внимания деталям события, когда им поделились, чтобы знать, наверняка был ли второй танец.       Кроме того, Гаара не всегда был хорошим другом для Луны, а это, по какой-то причине, делало ее счастливой. Именно поэтому он танцевал дополнительный раз.       Он заметил танцующего неподалеку Драко, который бросил на него удивленный взгляд, вероятно недоумевая, почему он вернулся на танцпол. Драко действительно был исключительным танцором, доказав раз и навсегда, что может заниматься физическими упражнениями с долей достоинства, если того требует случай.       После того как закончилась вторая песня, Гаара покинул танцпол, все еще крепко сжимая руку Луны, и она пошла вместе с ним.       Гаара искал и нашел тихое место в шумном временном Бальном Зале. Пустой стол в конце зала за парой изолированных дружеских групп был идеальным местом, чтобы уединиться... с Луной. С другой стороны, она была нетипично тихой, так что он не возражал если она останется рядом с ним.       Они сидели в дружеской тишине, пока Луна оглядывала комнату, завороженная всеми разнообразными взаимодействиями, происходящими в поле зрения. Пары спорили, некоторые казалось расставались, другие танцевали или болтали, несколько целовались, прежде чем поняли, что МакГонагалл уже их заметила.       Она повернулась к Гааре в его безупречной мантии и его чудесно блестящей бандитской маске-бабочке. Она была рада, что Сириус принял ее предложение сделать Гааре такую бабочку, вместо его первоначальной идеи шелкового галстука и золотого кольца для галстука. Это выглядело бы неплохо, но галстук-бабочка был их общим секретом.       Гаара снова сидел очень прямо. Его брови немного дергались, и он избегал смотреть на кого-либо. Луна знала, что весь этот шум и человеческая деятельность будут его раздражать. Она осторожно вытащила палочку и трансфигурировала ближайшую тарелку в пару наушников (того же когтевранско-синего цвета, что и его замечательная мантия).       Ему потребовалось мгновение, чтобы заметить, что она что-то предлагает, а затем еще мгновение на осознание, что это такое. Казалось, он не хотел их брать, возможно из-за какого-то понятия гордости воина или потому что не хотел терять одно из своих чувств, когда на него могли напасть.       Затем группа начала играть громкий рок-н-ролл, и он с благодарностью взял их и надел на уши. Он кивнул головой в знак благодарности и снова уставился в пространство. Луна вздохнула и снова с удовольствием наблюдала за вечеринкой.       Некоторое время спустя к ним приковылял Драко, выглядевший уставшим, как мальчик, который обычно не занимается спортом после получасовой тренировки.       — Похоже, тебе весело, — прокомментировала Луна, когда он бессильно рухнул на стул.       Драко собирался сделать слишком резкое замечание по поводу того, что она похоже не наслаждается, но потом понял, что Гаара не просто игнорирует ее, как он часто делал, а на самом деле надел наушники.       — Где, черт возьми, он их взял?! — Он указал на новые наушники Гаары.       — Я сделала их для него. Он не любит много шума и толпу, — сказала она.       — Конечно, — сказал он, раздраженный тем что она решила объяснить ему как работает Гаара. — Но он не может просто сидеть здесь и игнорировать тебя всю ночь.       — Он не будет. Когда мы пойдем на бал в Министерстве через некоторое время, он вообще не сможет их носить. Он будет достаточно расстроен высидев все это - я не хочу усугублять ситуацию, заставляя его слушать все, что происходит вокруг него.       — Тебе не следует так с ним обращаться, — усмехнулся Драко, но не стал пытаться снять с Гаары наушники. — Ну он может продолжать носить их еще какое-то время.       — Где Селеста?       — Она пошла припудривать носик, — сказал он.       — Я не думаю, что ей нужно это делать. У нее очень красивый нос даже без пудры.       — Нет, она- Неважно... — сдался он, откидываясь на спинку стула, чтобы посмотреть на толпу. — Жалко, что все они там носят эти выданные Министерством мантии. Я не вынесу такого унижения.       — Я думаю, что все выглядит просто замечательно, и все кажется прекрасно проводят время, — сказала она. — И очень мило с твоей стороны беспокоиться о людях, у которых меньше возможностей, чем у тебя.       Драко усмехнулся и сменил тему.       Он поболтал с Луной несколько минут, прежде чем вскочить на ноги, когда подошла Селеста. Подумав еще раз, он потянулся назад, стянул наушники с головы Гаары и бросил их под стол.       — А я гадала, куда ты делся, — сказала она. — Но теперь я вижу, что ты решил переключится на свою собственную партию.       — Чтобы уйти от толпы, — мягко сказал он, предлагая ей стул.       — Блестящая идея, Драко, — сказала она.       — И как вам понравился Святочный бал? — спросила она Луну и Гаару.       Гаара вообще не ответил ей, а Луна улыбнулась:       — Было чудесно. И я думаю, что твой нос выглядит прекрасно.       Селеста немного отпрянула, пытаясь сохранить улыбку.       — Да, ну, спасибо…       — Селеста, ты должна рассказать мне больше о Шармбатоне. Будет неплохо узнать больше о школе, в которую я чуть не поступил.       — Я буду рада. — Она улыбнулась, прежде чем начать рассказать фантастические истории о том, насколько роскошным был ее дворец-школа. Драко возможно был оскорблен подразумеваемым превосходством ее школы по сравнению с Хогвартсом, но он знал, что его сверстники говорили бы такие же высокомерные вещи.       Они пробыли там несколько минут, но, когда стало ясно, что Луна каждый раз как только заговорит, резко обрывает разговор, а Гаара вообще не желает вносить свой вклад, Драко пригласил Селесту познакомить его со своими друзьями, и она с радостью согласилась.       Когда Драко оглянулся, он увидел, что глаза Гаары не просто смотрели, они были пустыми, а его пальцы сжимали край стола. Гаара не был раздражен, он выглядел так будто ему было больно. Вскоре Луна вытащила его наушники из-под стола, и он снова смог успокоиться.       К счастью несколько присутствовавших репортеров не сочли Гаару, сидящего в конце зала, столь же интересным, как Виктора Крама и Гарри Поттера, меняющихся партнершами по танцу ради песни.       Гарри больше не хотел танцевать, но Гермиона настаивала, а он не знал, как отказаться в сложившихся обстоятельствах, и тогда ей пришла в голову идея поменяться партнерами.       Партнерша Крама почувствовала, что проиграла в этой расстановке, поскольку она сосредоточилась на уклонении от неуклюжих ног молодого Мальчика-Который-Выжил. Тем временем, Крам кружился с Гермионой; оба улыбались.       После еще нескольких танцев все вернулись к своим партнершам, и Гарри наконец смог утащить Гермиону с танцпола.       Они присоединились к Рону и Падме за столом, а вскоре появились Джинни и Невилл.       Падма казалось была совершенно недовольна обществом Рона и в конце концов нашла оправдание и исчезла, вероятно, чтобы найти свою сестру или кого-то из своих настоящих друзей. Рон казалось не заметил; он сердито смотрел на ее сестру за то, что она так одиноко наблюдала за Гарри. Невилл в тот момент дружелюбно разговаривал с Гермионой.       Когда Гарри не смог заметить красноволосого в толпе, он задумался сбежал ли Гаара каким-то образом, несмотря на то, что профессор стоял у выхода - предположительно - чтобы остановить именно его. Он видел, как Малфой входил и выходил, и обменивался обычными взглядами, когда их глаза встречались на расстоянии.       Он видел один из таких взглядов, когда приближающаяся фигура привлекла его внимание, и он обнаружил, что смотрит на профессора МакГонагалл. Ему потребовалась секунда, чтобы понять, что он сохранил то же самое хмурое выражение на лице, когда смотрел на нее, и ему пришлось быстро стереть его, прежде чем она обиделась.       — Пойдемте, Поттер, мисс Грейнджер. Нам пора идти на Министерский бал, — сказала она.       — Да, профессор, — сказала Гермиона.       Минерва вела их двоих, уверенная в том, что Грейнджер обеспечит Поттеру разумный темп. Она давно не видела Гаару и только начала беспокоиться, что придется отправлять поисковую группу, когда увидела его красные волосы в глубине комнаты. Это было похоже на удобный маяк.       Вскоре Чемпионы последовали за МакГонагалл из Зала под восторженные аплодисменты учеников, заметивших их необъявленный уход.       Из зала они последовали за профессором вверх по лестнице, пока та втайне ухмылялась над непрактичным выбором туалета у молодежи. Большинство молодых девушек решили надеть модные высокие каблуки на Святочный бал, что могло бы быть удобно и нормально, когда они сидели или даже танцевали, но им повезет, если они не станут хромать к тому времени, как закончат подниматься по лестнице за лестницей. Это была ошибка новичков.       Вот почему она носила туфли на плоской подошве и аплодировала мисс Лавгуд за то же самое. Хотя это была не настоящая причина, по которой Луна решила носить туфли на плоской подошве.       Когда группа прибыла, кабинет Дамблдора был пуст.       — Директор Дамблдор отправился вперед, и вы присоединитесь к нему, — коротко сказала МакГонагалл.       Чем дальше развивалось это событие, тем больше Гарри чувствовал, что школьный бал был простой формальностью.       — Вы отправитесь в вестибюль Министерства парами, — сказала она им. — Я не присоединюсь к вам, но мне сказали, что у вас будет возможность привести себя в порядок и смахнуть пепел с мантий, перед вашим официальным входом, — добавила она, увидев испуганный взгляд Поттера.       Флер и ее партнер пошли первыми, четко обозначив место назначения и исчезнув в огне.       Затем Гаара и Луна шагнули в камин. Луна взяла летучий порох и назвала им обоим место назначения, крепко держа руку Гаары.       — Фойе Министерства Магии!       Гаара напрягся за мгновение до того, как пламя вспыхнуло, чтобы поглотить их.       По ту сторону, они оба вывалились без всякого изящества, проявленного Делакур и ее парнем до них или Крамом и его спутницей после. Возможно, Гаара чувствовал себя неловко, когда безымянный работник Министерства заклинанием смахнул с его мантии все следы пепла или пыли, которые могли прилипнуть, но то, как Поттер выскочил из камина, заставило появление самого Гаары выглядеть достойным.       Это было просто чудо, что Грейнджер удалось отпустить его руку, когда они прибыли, так что Поттер не утащил ее за собой. Несчастному работнику Министерства пришлось несладко, так как ему пришлось удалять массу пепла с новенькой мантии Гарри.       Камин, из которого они все выскочили, был отгорожен от остальной части огромного министерского атриума палаткой.       — А, хорошо. Вы все прибыли в целости и сохранности, — сказал Дамблдор, входя в палатку. — Добро пожаловать всем вам. Профессора Каркаров и Максим сейчас находятся у Министра, поэтому меня попросили прийти и убедиться, что вы все знаете, как будет проходить сегодняшнее вечернее мероприятие.       Чтобы отвлечься чем-нибудь, пока Дамблдор объясняет, Гаара хотел убедиться, что Луна слушает, что она конечно же делала.       — И, пожалуйста, помните что вы представляете не только свои школы, но и всех молодых волшебниц и волшебников Европы, — сказал Дамблдор в заключение, прежде чем снова покинуть их.       — Просто повторяй за мной, Гаара, — прошептала ему Луна, заметив его невнимательность, и он кивнул.       Чемпионы и их партнеры вышли из палатки в том же порядке, в котором вошли в Большой Зал. Когда Гаара вышел, он обнаружил, что атриум Министерства преобразился с тех пор как он был там в последний раз. Все вокруг него сверкало, словно в воздухе были звезды.       Фонтан отсутствовал, а вместо него, за сотнями разодетых взрослых, была сложная сцена. Во всех отношениях это заставило школьный Святочный бал выглядеть как мелочь. Это, несомненно, должно было стать главным событием.       Взрослые, среди которых были все известные ведьмы и волшебники Британских островов и несколько избранных со всей Европы, пристально наблюдали за Чемпионами, словно они были развлечением вечера. Возможно, так оно и было.       Гаара позволил Луне держать его за руку, пока они следовали за Делакур по узкой красной дорожке, по краям которой стояли сотни зевак и работников Министерства, сохранявших дистанцию.       Внезапно, Луне показалось, будто она почувствовала вздрог Гаары, и в тот же момент весь оркестр в стороне от атриума начал играть живую мелодию, знаменующую триумфальное появление Чемпионов на вечеринке.       Они поднялись по ступенькам на показную сцену, где Фадж ждал с широкой улыбкой политика. Он был один на большой сцене, стоя за трибуной и наблюдая за их приближением.       — Наши Чемпионы, дамы и господа! — объявил он, когда все выстроились, и раздались аплодисменты.       Со своей точки обзора на сцене Гаара теперь мог лучше видеть комнату. Было поразительно на какие излишества пошли эти люди. Фонтаны с шампанским, плавающие люстры, дополняющие мягкий свет от заколдованных звезд, подвешенных по всему залу, ведьмы и волшебники, одетые в самые лучшие мантии, которые можно было купить за деньги. И в довершение всего, стена репортеров, отгороженных веревкой в ​​задней части атриума, ждала своего шанса смешаться с высшим обществом и заполучить сенсацию года.       Еще Гаара заметил, что Сириуса не было. Он мог различить лицо Сириуса даже среди толпы, но сейчас он не видел его. Кроме того, он ожидал что Сириус сделает что-то неприятное, чтобы привлечь его внимание.       Фадж, никогда не упускающий возможности выступить с речью, кашлянул и начал свою тщательно прописанную вступительную речь.       Фадж представил Чемпионов по одному, полностью игнорируя их незначительных партнеров. Он говорил о том, что это был их второй Святочный бал за вечер, но что прекрасные ведьмы и волшебники, собравшиеся там в тот вечер, не должны завидовать детям, поскольку это было место, где нужно было быть!       Он выразил надежду, что это станет еще одним приятным дополнением к традициям Турнира Трех Волшебников, которое будет продолжено в будущих Турнирах.       Это была короткая речь по сравнению с некоторыми другими речами Фаджа, которые, как подозревал Гаара, были предназначены для того, чтобы развлечь толпу. И вскоре Чемпионам было приказано спуститься обратно на главную площадку и занять позиции для своего "первого" танца.       На этот раз Гермиона была гораздо более напряжена, поскольку ощутила на себе обе левые ноги Гарри.       Луна, с другой стороны, получила огромное удовлетворение от своего третьего танца за вечер. Она задавалась вопросом, как ей ухитриться заставить Гаару танцевать снова, либо в этот вечер, либо в будущем. Бал Малфоев мог бы стать ее лучшим шансом — ей нужно будет сказать Драко чтобы он обеспечил «обязательные» танцы. Он мог согласиться; он мог быть полезен. Иногда.       Гаара сосредоточился на своих движениях, но у него было достаточно внимания, чтобы наблюдать за своим окружением. Лица, ухмыляющиеся всем этим, были тревожными. Они не были похожи на улыбки и насмешки посетителей Хогвартса. Они напомнили ему его отца, амбициозного и холодного, и лица, которые он помнил у зрителей в бродячем цирке, который он посетил с Яшамару в детстве.        Яшамару протащил его туда, и они сумели посмотреть половину шоу, Гаара визжал и радовался вместе с остальными детьми, хотя и сзади. Ему с Яшамару потом пришлось уйти, когда другой посетитель повернулся, чтобы предложить провести мальчика вперед, где его увидели другие дети. Началась паника, когда они поняли кто он.       До того, как начался этот эмоционально травмирующий эпизод, Гаара запомнил лица присутствовавших там людей — выражение веселья на их лицах.       Гаара понял, что теперь он в роли танцующего медведя, а инспектор манежа, держащий конец цепи, одетый в отвратительно красочные одежды, стоит в стороне от происходящего, поглаживая свою длинную белую бороду.       — Тебе стоит посмотреть в школе танцевальный кружок, — сказала Луна.       — Зачем?— спросил Гаара. — Как думаешь, Драко захочет присоединиться?       Луна улыбнулась. Даже когда он был обидно невнимателен лично к ней, Гаара думал о своих друзьях.       — Да, я думаю, он согласился на самом деле.       — Хм, — сказал Гаара.       Слишком быстро песня закончилась, и Чемпионов провели к круглому столу, где сидели Фадж и еще несколько человек. Луна сказала Гааре, что остальные за столом — Министры Магии из Франции и Норвегии. Очевидно они хотели есть напротив знаменитостей этого времени.       — Вы все были великолепны. — Министр Магии Франции похвалил их всех за их танец.       — Да, вы танцевали очень хорошо, — согласился норвежский министр. — Где вы все научились танцевать вальс?       А дальше было не столько о еде, сколько о пустых разговорах. К счастью, Луна была более чем счастлива подхватить разговорную слабость от имени Гаары. Хотя Фадж не описал бы это так позитивно. Эта странная девушка продолжала спрашивать его и его уважаемых коллег о нелепых заговорах. Это было унизительно!       Вскоре разговор перешел на другую тему, и Гарри засыпали множеством личных и политических вопросов, но в отличие от Гаары он не столько отказывался отвечать, сколько продолжал путаться в словах. Стало еще хуже, когда они задавали бестактные вопросы о его недавнем ожоге или о происхождении его шрама в виде молнии.       Как и во всех случаях, более зрелые Чемпионы оказались искусными в отражении вопросов, в том числе от высокопоставленных политиков. Они поддерживали непринужденную и развлекательную беседу, которая озадачила Гарри. Если бы он не ненавидел так много внимания, он бы пожалел, что не может делать заметки о том, как Крам справляется с навязчивыми вопросами.       В конце концов, взрослые за столом остановились на разговорах только с более зрелыми Чемпионами. В то время, как Луна выдвинула ряд маловероятных теорий и заговоров, расстроив своих товарищей по ужину, Гермиона Грейнджер пошла на три-четыре шага дальше.       Высокопоставленные лица ожидали, что смогут поболтать и выдать несколько пикантных сплетен о чемпионах. Они не подписывались на то, чтобы их ругал ребенок по поводу:       • Их общих неудач в продвижении достаточного законодательства о равенстве крови в их юрисдикциях       • Прав домовых эльфов       • Полного отсутствия интеграции маггловских технологий в волшебный мир (и того, как правительства волшебных стран по всему миру упускают возможность сделать это)       • Полного варварства — заставить Гарри участвовать в Турнире.       Только в тот момент вмешался Фадж и насильно сменил тему. И с этого момента никто вообще не обращался к Гермионе и не признавал ее. Она пыталась тихо поговорить с Гарри, но он казалось отвлекся, ну а с другой стороны от нее был Гаара. Было достаточно сложно заставить его говорить, даже когда у него не было такого тихого поведения.        Луна с благоговением наблюдала и жалела, что не подняла один или два вопроса Гермионы, прежде чем ее тоже выгнали бы из взрослого разговора. Она часто была под впечатлением от Грейнджер и не раз желала, чтобы старшую девочку распределили в Когтевран вместо Гриффиндора. Она конечно ничего не имела против факультета львов, но она чувствовала, что они могли бы быть друзьями, если бы были софакультетниками.       Мучительный прием пищи не длился вечно, как бы это ни ощущалось в тот момент. Гаара снова почти ничего не съел из еды на своей тарелке. Несмотря на то, что она была «изысканнее», это означало лишь то, что она была еще более жирной и тошнотворной, чем та, что была подана в Хогвартсе.       Он надеялся, что на втором ужине ему подадут что-нибудь более вкусное, но теперь он задавался вопросом, не стоило ли ему просто съесть немного еды Хогвартса. Он предложил Луне свою тарелку, так как она похоже не разделяла его возражений, но она лишь сказала ему, что ее вполне устраивает ее собственная еда.       После ужина Чемпионов выгнали из-за стола. Видимо, на этот раз никому из них не разрешили спрятаться за тихим столиком в глубине зала, так что вместо этого им пришлось столкнуться с огромной комнатой гостей, просто умирающих от желания с ними познакомиться.       Луна пыталась немного оградить Гаару, но никто не хотел с ней разговаривать, они просто хотели получить несколько слов от Гаары. Только после нескольких случаев, когда он яростно уклонялся от попыток физического контакта и вырывал свою руку у людей, пытавшихся ее пожать, эти странные ведьмы и волшебники перестали пытаться вступить с ним в контакт. В основном.       Вопросы, которые они ему задавали, касались самых разных тем, включая помимо прочего, следующие: Пушок; его галстук-бабочка; нападение на Хогвартс; был ли он в сговоре с Сириусом Блэком до оправдания; откуда он родом; его происхождение и финал Чемпионата Мира по Квиддичу.       Он не ответил ни на один из них удовлетворительно, а Луна, как правило, держалась подальше от более провокационных вопросов. Впрочем, она была достаточно счастлива поговорить о Пушке и о благополучии драконов. Ей даже удалось несколько раз поднять тему «Придиры», и она продолжала вставлять ее в разговор в течение всего вечера, так что как она надеялась, ее отец получит еще одного или двух читателей. Или хорошее письмо-жалобу, которое он сможет напечатать.       Ксенофилиус Лавгуд тоже освещал это событие, но она пока нигде не видела своего отца. Если она не столкнется с ним, она с нетерпением будет ждать его беспристрастного отчета в следующем выпуске Придиры. Хотя она надеялась, что он сможет познакомиться с Гаарой...       Гаара больше не поддастся на обман, поэтому Луна не могла увлечь его на танцпол, что бы она ни говорила, и вместо этого им пришлось довольствоваться поиском тихого уголка, чтобы избежать толпы.       Пробраться сквозь преграду из людей было проблемой даже для Гаары. Обычно он смог бы легко протиснуться, но в тот момент он держал за руку Луну. Это было похоже на попытку протащить якорь через политическое болото.       К счастью, несмотря на то, что шакалам не хватало такта, они, по крайней мере, знали о скверном нраве странного Чемпиона. Таким образом, никто из них на самом деле не пытался физически помешать Гааре, когда он прорвался сквозь толпу с Луной на хвосте.       Некоторые пытались привлечь внимание Гаары, когда он проходил мимо, но к счастью, у Гаары была выдающаяся защита, которая была особенно эффективна против англичан: игнорирование вежливых социальных условностей.       Как бы вежливо кто-либо ни пытался привлечь его внимание или завязать разговор, он вообще не общался с ними. Луна хотела указать, что Гаара был довольно груб, но похоже это и было целью его поведения, поэтому она просто последовала за ним, радуясь, что ее включили в его марш.       По пути Гаара действительно столкнулся с кем-то, кто не хотел с ним разговаривать. Они прошли между Люциусом Малфоем и кем-то, кто имел поразительное сходство с Крэббом или Гойлом (Гаара забыл, кто из них - кто). Мужчины выглядели втянутыми в какой-то тихий спор, который зашел в тупик, когда появился Гаара. Оба мужчины презрительно усмехнулись и подождали, пока он не продолжит свой путь, прежде чем продолжить обсуждение.       Он задавался вопросом, где сейчас миссис Малфой. Обычно она оставалась рядом с Люциусом на таких мероприятиях.       Они подошли к краю вечеринки и зашли в темную и тихую нишу. Участники вечеринки все еще могли их видеть, но, когда стало казаться, что они намеренно уединились, никто не хотел вмешиваться в интимный момент. И снова Гаара превратил британские неврозы в оружие.       — Обычно я не против толпы, но это было довольно сложно, да Гаара? — сказала Луна.       Гаара кивнул.       — Декорации очень красивые, я думаю. Интересно, какие чары они использовали, — прокомментировала Луна, любуясь прекрасными огнями, висящими в воздухе по всему пещерному пространству. — Когда я вернусь в Хогвартс, мне придется заняться исследованием этого. Я бы хотела наложить такое заклинание на свою комнату.       Гаара был лишь наполовину внимателен, но он снова огляделся, на этот раз на сверкающие точки света. Они были хороши, но он предпочел бы очарование Большого Зала, видя настоящие звезды. Однако, поскольку общежития Слизерина располагались под Черным озером, вид на гигантского кальмара и все, что там было, вероятно, будет менее спокойным ночью.       Другая половина разума Гаары была занята тем, что держала демона внутри себя на цепи контроля. Если бы его концентрация хоть на мгновение поколебалась, количество смертей было бы катастрофическим, возможно, худшим из того, что он когда-либо делал.       — А в твоем мире бывают такие вечеринки? — спросила она.       Гаара снова обратил на нее внимание.       — Возможно, но скорее всего не такие большие. Мои люди более сдержанны. Я не уверен.       — Почему не уверен?       — Меня не приглашали.       Даже после того, как Гаара начал служить Суне, а не убивать ее жителей, люди знали, что лучше не приглашать его на общественные мероприятия, когда он не хотел идти.       — От моего имени присутствовали мой брат и сестра.       — Ты часто о них думаешь? О твоем брате и сестре.       Гаара обдумал свой ответ и остановился на:       — Да.       — Как ты думаешь, они думают о тебе?       Темари беспокоилась бы до чертиков после его исчезновения, а Канкуро бы заперся в своей мастерской и работал над куклами несколько дней. А после этого... они бы...       — Я не знаю.       — Я думаю, что да. Даже в разных мирах и измерениях тебя не так-то легко забыть. Особенно семье.       Семья. Это что-то значило для него, возможно, очень много, но Гаара не был до конца уверен, что именно. Что-то, что он должен был защищать, что-то...       Луна, яростно вздрогнув, снова вырвала его из раздумий. Она не казалась встревоженной, она просто смотрела на что-то в темном углу.       — Что такое? — спросил он.       — О, ничего. Я просто не ожидала увидеть насекомых в Министерстве, — сказала Луна.       Гаара согласно промычал. Удивительно, что все остальное место было безупречно, но это просто показывало, что ничто не идеально.       — Я уверена, что твои брат и сестра будут очень рады снова увидеть тебя, когда ты... когда ты вернешься в свой мир, — сказала она.       Гаара снова промычал в знак согласия.       — Даже несмотря на то, что я бы предпочла, чтобы ты никогда не уходил… — тихо добавила она.       Он не ответил, словно не услышал ее.       Луна покраснела и подумывала пойти на поиски Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер под каким-нибудь шатким предлогом. Стена смешивающихся взрослых убедила ее остаться на месте. Лучше ужасно неловкий момент с Гаарой, который не оценит его, чем попытать счастья со стервятниками.       Они сидели молча некоторое время, она наблюдала за толпой, а он... Она не была уверена. Возможно, он просто ушел в себя, как он иногда делал, или может быть он пассивно наблюдал за всем вокруг.       К сожалению, перерыв в разговоре был заметен тем, кто выжидал, и вскоре к ним подошел дородный волшебник с блокнотом и пером в руках.       — Надеюсь, вы не возражаете- — начал он с дружелюбной улыбкой на лице, которая могла бы обезоружить кого-то другого.       — Возражаю, можешь уйти, — сказал Гаара, выходя из ниши, бросив на Луну взгляд, чтобы она последовала за ним. Вместо этого она снова вцепилась в его руку.       — О, на самом деле, я надеялся- — Репортер попытался последовать за ними, но Гаара быстро повел Луну в густую толпу и маневрировал между группами так, что репортер попал в толпу людей. По пути еще несколько человек пытались поймать Гаару, но он просто продолжал двигаться, пока это почти не превратилось в игру. Луна в любом случае думала, что это довольно весело.       Гаара огляделся, пытаясь найти другое место, где он мог бы спрятаться, но вокруг него были тела, они смеялись, пили и говорили, говорили, говорили, говорили, говорили...       Луна увидела безумный взгляд Гаары.       — Мне кажется, я видела там директора Дамблдора, — сказала Луна, которой пришлось повторить свои слова из-за шума.       Гаара взглянул и увидел не проблески белой бороды или очков-полумесяцев, а лишь отвратительные красочные одежды, просвечивающие сквозь толпу людей.       Двигаясь с новой целью, Гаара прорвался сквозь группы богатых посетителей, не обращая внимания на то, где он их расталкивает или сталкивает друг с другом.       Дамблдор следил за своим окружением, пока разговаривал со старым знакомым из Венгрии. Именно этот блуждающий взгляд первым заметил Гаару, грубо проталкивающегося к нему сквозь толпу, словно задавшийся целью человек. Альбус вздохнул.       Гаара буквально расшвыривал людей, когда наконец добрался до Дамблдора, который вежливо закончил разговор со своим венгерским другом и ждал, пока Гаара подойдет к нему.       — Добрый вечер, Гаара, мисс Лавгуд, — сказал он. — Боюсь у меня не было возможности сказать это лично ранее, но вы оба выглядите сегодня чудесно. Я особенно впечатлен твоим и мистера Поттера галстуками-бабочками. Жаль, что у нас нет больше возможностей наряжаться в повседневной жизни. Ты согласен?       — Когда это закончится? — потребовал Гаара.       Дамблдор посмотрел на свои серебряные карманные часы.       — Официальное время окончания не указано, но я подозреваю, что оно продлится еще как минимум несколько часов, до раннего утра.       Гаара бросил на него сердитый взгляд, но больше ничего не сказал.       Альбус взвесил возможность оставить Гаару там на все мероприятие, но судя по всему, он будет рисковать. Любые политические выгоды, которые он мог бы получить, оставив там своих Чемпионов, будут разрушены, если Гаара продолжит так плохо обращаться с другими гостями.       Учитывая, как мальчик смотрел на него в тот момент, могла возникнуть реальная опасность возникновения насилия.       — Вы оба хотите пораньше вернуться в Замок? — любезно предложил он. Он следил за мисс Лавгуд, чтобы посмотреть, сможет ли она уговорить Гаару остаться подольше.       Луна посмотрела на Гаару и кивнула:       — Да, пожалуйста.       — Да.       Дамблдор был разочарован, но он считал благословением то, что Гаара вообще пришел.       — В таком случае, полагаю, ничего не поделаешь. Надеюсь вам обоим понравился вечер, пусть даже и до определенного момента. Следуйте за мной, и я подготовлю камин.       — Спасибо, сэр, — сказала Луна.       Гаара не сказал ни слова, он просто продолжал сверлить взглядом человека, который до сих пор не отправил его обратно в относительную тишину и покой школы.        Дамблдор повернулся и направился к входу, через который Чемпионы проходили пару часов назад.       Очевидно двое видных деятелей, двигавшихся вместе сквозь толпу, привлекли внимание того или иного сотрудника министерства, и слух об этом почти сразу дошел до министра.       — Простите, директор Дамблдор. — Хенрик Морбидус выглядел так же естественно на вечеринке, как и сам Гаара, даже если он был одет по случаю. Он появился из толпы, как будто ждал у выхода весь вечер. — Могу ли я поинтересоваться, куда вы ведете юного мистера Гаару и мисс Лавгуд?       Гаару беспокоило то, что этот человек, который, как он заметил раннее, имел странное сходство с хищным насекомым какого-то вида, знал имя Луны. Вероятно, он записал Чемпионов и их гостей, но у Гаары было навязчивое подозрение, что имя Луны было известно Морбидусу, даже если бы ее здесь не было.       — Боюсь, Гаара и мисс Лавгуд немного устали и хотели бы вернуться в Замок.       — О, как жаль. — Улыбка Морбидуса не могла быть менее утешительной. — Можем ли мы задержать их еще немного? Еще на час или два? Так много людей хотели бы познакомиться с мистером Гаарой.       — Я уверен, что они бы это сделали, но как вы несомненно знаете, детям действительно нужен отдых. Там все еще будут присутствовать три чемпиона Турнира Трех Волшебников, и этого должно быть достаточно, — твердо сказал он.       Морбидус на мгновение задумался, его лицо застыло, а затем он поднял брови, и его лицо оживилось в еще одном чем-то, почти приближенном к человеческой эмоции:       — Да, конечно, директор. Не стоит держать молодых людей дольше, чем им удобно. От имени Министра и всего Министерства, позвольте вас заверить, мы надеемся, что вы оба хорошо провели время на этом Рождественском балу. Веселого Рождества и счастливого Нового года.       Высокий, тощий мужчина мог бы вызвать кошмары у ребенка младшего возраста одной лишь своей улыбкой. Луна, даже будучи сделанной из более крепкого теста, просто чувствовала себя неуютно под его взглядом.       — Спасибо за вашу любезность, Хенрик, — сказал Дамблдор.       — Да, спасибо, — сказала Луна, а затем пожалела, что привлекла внимание высокого мужчины прямо к себе. Он снова улыбнулся ей, но быстро повернулся, чтобы уйти и заняться более важными делами. Корнелиус будет недоволен, раз один из Чемпионов ушел так рано, но по крайней мере, это был Гаара, а не кто-то другой.       Хенрик заметил, что послы из министерств Японии и Австралии находятся слишком близко друг к другу, и он хотел убедиться, что на горизонте не предвидится никаких сделок между их исторически враждующими министерствами. Британское министерство извлекало выгоду из посредничества, и он не прочь был посеять немного раздора на вечеринке, чтобы обеспечить дальнейшее процветание Британии.       Они прошли сквозь занавески без дальнейших препятствий, и пара мракоборцев, стоявших на страже, отступила, чтобы дать им проход. Дамблдор остановился перед камином и передал Луне бесплатную миску с летучим порохом.       — Возвращайтесь в "кабинет директора Хогвартса". Он все еще открыт.       — Спасибо, директор, — сказала Луна, взяв в одну руку горсть летучего пороха, а в другую - ладонь Гаары.       — Увидимся завтра за завтраком, — сказал Дамблдор, наблюдая как они входят в зеленый огонь.       — Кабинет директора Хогвартса! — четко произнесла Луна, и внезапно они провалились сквозь водоворот огня и каминов. К тому времени как они приземлились на другом конце, Гааре пришлось направить всю свою силу воли, которую он мог выделить из удерживания Шукаку на то, чтобы не дать своему жирному ужину снова увидеть свет.       Луне было бы интересно посмотреть подольше, как Гаара слегка позеленел, если бы перед ними не стоял Филч с таким видом, будто он только что застал их за взломом.        — Так, так, так! Что вы двое здесь делаете? — потребовал он с мрачной улыбкой.       — Мы вернулись пораньше, — сказала Луна. Она была одной из немногих учениц в школе, которая в настоящее время знала о трагических обстоятельствах Аргуса Филча, но это не делало его менее огорчённым, когда он решил преследовать учеников.       — Ну посмотрим, когда вернется директор! — прорычал он.       Гаара привел в порядок свой желудок и восстановил самообладание достаточно, чтобы проигнорировать отсутствующий авторитет взрослого. Гаара пошел вперед, и Филч встал у него на пути.       У Гаары была длинная ночь, и это еще после того как его остановили от убийства тех хулиганок ранее. Каждый человек рядом с ним рисковал.       Гаара продолжил движение к Филчу, и старик похоже тоже жаждал подраться с мальчиком.       То ли потому, что только Луна понимала абсурдность драки взрослого мужчины с подростком, то ли потому, что она увидела, как песок шевелится в руке Гаары, и не хотела, чтобы кто-то умирал, ей пришлось на мгновение притвориться Драко.       — Гаара, даже не думай об этом! — решительно сказала она.       Гаара немедленно прекратил приближение и все то, что он собирался сделать с песком между пальцами. Он уставился, либо потому что был в отвратительном настроении, либо потому что понял, что она обманом заставила его сделать разумный выбор.       — Уйди с дороги, — потребовал Гаара, но Филч лишь презрительно усмехнулся и крепче сжал свою швабру.       Наблюдая, как эти двое готовятся к драке без всякой причины, Луна вспомнила, почему ей было трудно с гриффиндорцами и большинством мальчиков. Она вздохнула.       — Профессор Дамблдор отправил нас обратно. Вы можете уточнить у него, когда он вернется, но это произойдет не раньше, чем через несколько часов. Мы возвращаемся в наши общежития, потому что уже поздно, и мы устали. Если мы солгали, директор узнает, и у нас будут проблемы. Хорошо?       Филч что-то проворчал себе под нос и уставился на них двоих, на что Гаара ответил ему тем же. Луна подтолкнула Гаару сзади и вывела его из кабинета. Обычно, он лучше контролировал свои проблемы с гневом и эти порывы, чем сейчас; Возможно, она недооценила насколько напряженными его сделали события этого вечера.       Луна почти ожидала что Гаара уйдет, как только они достигнут подножия винтовой лестницы из кабинета Дамблдора, но вместо этого он пошел с ней в общежитие Когтеврана. Они не разговаривали, но все равно было приятно.       Когда они достигли лестницы, ведущей на башню Когтеврана, Гаара наконец остановился и посмотрел на Луну. Они стояли близко друг к другу, и внезапно разум Луны унесся вместе с ней, вспомнив несколько романтических романов, которые она читала. Парень и девушка в конце свидания... Это был идеальный момент для поцелуя на ночь.       — Спасибо, — сказал Гаара.       Луна немного поникла. Она ни на секунду не думала, что это правда произойдет, но все же...       — Ты хорошая подруга, и мне жаль, что я не могу быть для тебя лучшим другом, — сказал Гаара.       Луна была поражена внезапностью эмоциональной насыщенности момента.       — Но…       Она думала обо всем, чего хотела от своей дружбы с Гаарой, но эти ожидания просто заставили ее почувствовать себя эгоисткой.       Она положила руку ему на плечо. Даже если ему было не совсем комфортно в человеческом контакте, казалось важным сделать утешительный жест.       — Ты мой лучший друг, Гаара. Лучший друг, который у меня когда-либо был. А друзья - это не совсем то, что мы хотим, чтобы они были всегда. Ты - твоя собственная личность, и ты делаешь выбор, но иногда он бывает неправильным. Нападать на тех ужасных девчонок раннее было неправильно, но важней то, почему ты это сделал. Ты пытался быть хорошим другом и защитить меня.       Стоя так близко, лицом к лицу, Луна подумала, что почти увидела выражение, промелькнувшее на лице Гаары в этот момент. Что-то в его бездонных глазах смягчилось на мгновение.       — Пожалуйста, не думай, что ты плохой друг, Гаара. Ты очень важен для меня. — Луна почувствовала желание прожить один из тех фантастических моментов из своих книг, но вместо этого она убрала руку с плеча Гаары и просто улыбнулась ему.       Может быть, когда-нибудь.       — Спокойной ночи, Гаара. Спасибо за этот волшебный вечер, — сказала Луна. Она подождала немного, а затем повернулась, чтобы подняться по лестнице и ответить на загадку Ворона на двери в факультетскую гостиную.       — Спокойной ночи, Луна, — сказал Гаара ей в спину.       Он спустился с Замка, избегая людей, медленно возвращающихся в свои общежития со студенческого Святочного бала, который только начинал сходить на нет в Большом Зале. В тот вечер он был не в настроении иметь дело с людьми.       Драко не был "людьми", но чрезмерно довольный взгляд на лице блондина, когда Гаара вошел в их комнату, чуть не отправил его обратно тем же путем, которым он пришел. Было сложно вернуться в их комнату, не будучи заваленными слизеринцами, ищущими истории о Министерском балу или просто, в очередной раз, поаплодировать ему за то, что он их Чемпион.       Гаара не знал поговорки «вид кота, съевшего бочонок сметаны и не попавшегося на этом», но она идеально подошла бы к выражению лица Драко.       — Итак… — начал Драко. — Как все прошло?       — Было шумно, — сказал Гаара, за что Драко преувеличенно фыркнул.       — Честно говоря, какой смысл делить комнату с Чемпионом Хогвартса, раз я не могу получить все пикантные подробности раньше всех остальных?!       Гаара пожал плечами без всякой необходимости и направился к своей кровати, где смог бы переодеться в свою официальную одежду. Он сорвал галстук-бабочку, о котором почти забыл, и швырнул его через всю комнату.       — Поосторожнее с этим! — сказал Драко, выпрыгивая из кровати, чтобы проверить бабочку. — Даже если это не совсем семейная реликвия, это был подарок, и определенно дорогой.       Гаару не волновало насколько дорого обошлось такое оскорбление.       — Ты не собираешься спросить, как прошел мой вечер? — спросил Драко, спасив галстук-бабочку и спрятав его в тумбочке у кровати.       — Нет, — честно сказал Гаара.       Драко закатил глаза.       — Ну, я все равно не смогу рассказать тебе все, — безуспешно поддразнил Драко. — Это было бы не по-джентльменски.       Гаара взглянул на лицо Драко, горящее желанием что-то ему рассказать. Однако он слишком устал, чтобы потакать ему, поэтому не стал подталкивать к дальнейшим откровениям.       Драко вскипел от нетерпения, но все что он смог сделать, это громко фыркнуть и плюхнуться обратно на кровать. Он попробует еще раз утром, когда Гаара будет в лучшем настроении. К тому же он хотел, чтобы Гаара лег пораньше.       Вероятно, впервые с тех пор, как они начали жить вместе больше года назад, Гаара уснул раньше Драко. Драко притворился что засыпает, и поскольку Гаара был так измотан, он не заметил фальши.       Через некоторое время после того, как свет погас и дыхание Гаары выровнялось, Драко снова полез в тумбочку и вытащил пузырек. Он работал над своим Зельем Сновидца несколько месяцев, и наконец, он закончил.       Наконец пришло время узнать, что Гаара все еще скрывает от него. Ему никогда не придется говорить Гааре, что он знает, но ему нужно знать. Может быть с этими знаниями он сможет помочь Гааре.       Драко выпил отвратительную на вкус смесь, и когда жижа двинулась по его горлу, он на мгновение запаниковал, что даже такой умелец в зельеварении, как он, мог просто отравиться.       Он закрыл глаза, когда в животе пронзила боль, а затем он почувствовал покалывание по коже, а потом ее словно царапают миллионы крошечных частиц.       Он открыл глаза, но вместо того чтобы лежать в своей кровати в общежитии Слизерина, он оказался в какой-то пустыне.       Он был шокирован и сбит с толку, пока не вспомнил, что он делал. Он должно быть был в воспоминаниях Гаары. Пользователь магического песка из пустынной страны должен был иметь пустыню в своем сознании, предположил он.       Описание зелья было бесполезно расплывчатым, поэтому Драко не знал, чего именно ожидать. Он надеялся, что это будет похоже на истории о волшебниках и ведьмах, которые могли сканировать разум человека. Он хотел выбрать секреты Гаары и раскрыть их, но он не чувствовал, что ему нужно было на самом деле бродить по воспоминаниям Гаары.       Ему оставалось только надеяться, что он попал в нужные ему воспоминания.       Тем не менее оглядываясь вокруг он не был уверен, почему это воспоминание было в голове Гаары. Вокруг не было ничего, что можно было бы вспоминать. Только ветер и песок. Он пошел вперед, надеясь найти что-то более существенное.       Он был почти на грани того, чтобы бросить все и попытаться уйти, когда он наконец заметил что-то интересное. В пустыне было много неинтересных скалистых выступов, но перед ним был проход. Он приблизился к пещере и решил, что это может быть точкой воспоминания.       Он зашел в пещеру и обнаружил, что она уходит под землю.       Он спускался в темноту, пока не нашел еще один проход в новую область, отмеченную тусклым светом, исходящим оттуда.       Несмотря на расщелину, он не мог обращать внимания на размер пещеры или факелы, освещающие пространство. Каждая последняя капля его внимания была направлена ​​на существо песочного цвета, которое должно было быть по крайней мере таким же высоким, как Хогвартс, и которое казалось было насажено на стену пещеры.       Оно было животным и имело поразительное сходство с формой, которую Гаара принимал раз в месяц. Но то как существо билось, кричало и угрожало, напомнило Драко о единственной полной луне, которую он помнил, когда Гаара не трансформировался.       Ночь, которая до сих пор вызывала у Драко кошмары, и которая подтолкнула его к такой крайней мере — вторжению в разум своего лучшего друга.       «Раньше ты был великолепен! А теперь ты всего лишь их питомец! Что-то, что держат для развлечения!» — завизжало чудовище. И тут Драко заметил, что Гаара стоит перед существом на полу пещеры.       «Демон, я не развлечение для кого-либо. Я сделаю все необходимое, чтобы заслужить дорогу домой. Я не позволю твоей ненависти причинять боль людям этого мира так же, как она причиняет боль нашему миру».       Демон! Драко слышал этот термин, но он думал, что это действительно миф, придуманный магглами, которые не знали правды о магических существах или окружающем их мире. Может ли этот огромный зверь, который все еще кричал об убийстве людей, быть правдой, стоящей за мифом?       Что бы Драко ни ожидал обнаружить во время этого вторжения, это был совершенно другой уровень удивления. Гаара встретил демона.       Когда произошло это воспоминание?       «Стоп… »       Что-то пришло в голову Драко, когда он наблюдал, как его друга оскорбляет чудовище, во много раз превосходящее по размерам дракона.       Существо ссылалось на их собственный мир. Это означало, что это воспоминание произошло после того как Гаара пришел в этот мир. Но когда Гаара успел побывать в пустыне, и как он мог быть связан с этим демоном? Где мог существовать такой монстр в мире Драко, о котором он никогда не слышал ничего даже отдаленно похожего.       А затем Гаара оглянулся через плечо на то, и увидел что-то.       Драко задавался вопросом, что могла означать эта часть воспоминания. Что Гаара видел, когда был здесь.       Затем глаза Гаары широко распахнулись, и он прошептал:       «Драко?»       0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0 От Автора: Оооо, драма. Спасибо за прочтение. Я хотел(а) бы воспользоваться моментом, чтобы поблагодарить и отдать должное Flightshadow (из FF.Net) за дизайн костюма Гаары для Святочного бала. Несколько лет назад он(а) нарисовал(а) множество различных версий его мантий, и это действительно помогло мне визуализировать событие. Вырезать и вставить:  Я честно постараюсь опубликовать следующую главу в некоем подобии целесообразности.         А пока, пожалуйста, оставьте отзыв.                [[[ Возможно из-за той травмы Гаары с Яшамару, он плохо переносит подобные предательства ]]]