Скрытая Бесчеловечность

      Завтрак на следующее утро был шумным, так как школьная мельница слухов работала вовсю. Сплетни были хороши, но сплетни о Турнире имели особый приоритет. Все хотели узнать о встрече Гарри и Гаары, и единственным, кто утверждал что у него есть какая-то важная информация, был Драко.         Все утро Драко рассказывал всем, кто был готов слушать (почти исключительно - слизеринцам), что Поттер попросил о встрече, чтобы умолять Гаару о пощаде. Его заявления были встречены с разной степенью доверия со стороны его собственного факультета. Те из других факультетов, которые либо подслушали заявления Драко, либо услышали версию из вторых рук, почти все раскусили ложь. Соперничество Малфоя с Мальчиком который выжил было печально известно, и даже если бы в этой истории была крупица правды, они знали, что она была раздута до невероятных масштабов.         Конечно, никто не мог заставить Гаару сказать хоть слово на эту тему, как бы его ни пытались доставать. Ему не нравился Поттер, но он не был заинтересован в распространении лжи или ругани на мальчика. Кроме того, Гаара не был большим поклонником остракизма.         С другой стороны Драко снова был окружен толпой людей, что казалось радовало блондина. Особенно потому что группа слизеринцев, сгрудившихся вокруг него, слушала то, что он хотел сказать, а не какую-то чушь о чистоте крови, на которой настаивал его отец. Конечно, тема собравшая их всех вместе, была для того чтобы кого-то запугать, но Гаара был просто рад, что Драко выглядел немного повеселевшим после того, как несколько недель был в отвратительном настроении. Но если антисоциальный элемент его эмоционального восстановления продолжиться дольше, чем Гаара считал нужным, он вмешается.       Гаара сидел вдали от толпы, чтобы спокойно съесть свою скромную трапезу. Недавно он пытался попросить домовых эльфов приготовить ему рис для еды, а также возможно еще рыбы и немного потрохов, но они на удивление сопротивлялись его предложению. По-видимому, они не будут удовлетворять индивидуальные предпочтения каждого ученика. Язвительность, с которой они это говорили, указывала на то что им часто приходилось иметь дело с настойчивыми и придирчивыми учениками.         Тем не менее, Гаара подумывал поговорить об этом с Дамблдором. Гаара был в этом мире уже довольно долго, но он все еще не мог привыкнуть к еде, которую они ели каждый день. Хуже всего было то, что в некоторых странах этого мира культура и диета были почти идентичны с его собственной, но вместо этого он приземлился в Британии, известной в этом мире не самой лучшей кухней.         Пока Гаара откусывал еще один кусок сухого тоста, его внимание привлек вход в Большой Зал, где царил небольшой переполох. Снаружи в вестибюле замка раздавались громкие голоса, и теперь двери резко открылись. МакГонагалл отступила в зал, пытаясь успокоить того, кто был причиной беспорядков, прежде чем они войдут.         Гаара вздохнул и позволил своему вниманию вернуться к тосту. Он слышал, что гражданские школы должны быть скучными местами рутины и обучения. Но он испытал меньше того и другого, чем ему бы хотелось.   — Гаара! Гаара поднял глаза и увидел Сириуса, стоящего у дверей и игнорирующего МакГонагалл, которая строго отчитывала его за то, что он не подождал снаружи.   Он выглядел рассерженным.       Желая избежать более серьезной сцены, чем было строго необходимо (или которая уже была устроена), Гаара вышел из-за стола, бросая остатки своего скудного завтрака и встал. Глаза Сириуса встретились с глазами Гаары, как только он поднялся. Сириус ждал там где был, к счастью давая Гааре время приблизиться.         Сириус наблюдал за его приближением с таким презрительным взглядом, какой Гаара когда-либо видел на лице мужчины, за исключением того случая, когда он говорил о Хвосте. Гаара не знал что вызвало это, и не мог предположить что Сириус схватит его за руку, как только он окажется на достаточно близком для этого расстоянии.   — Нам нужно поговорить.   — Честно говоря, мистер Блэк! — МакГонагалл принялась ругать взрослого мужчину. — Если бы вы просто подождали минутку снаружи, я бы привела его для вас и избежала этой сцены!         Сириус проигнорировал ее и вытащил Гаару из Зала, не сказав больше ни слова. Гаара слышал, как голоса за столами уже нарастают, мельница слухов закрутилась еще быстрее, чем после встречи между ним и Поттером.         Гарри вскочил на ноги, когда Симус сообщил ему о внезапном прибытии Сириуса, но к тому времени как он приблизился к входу, Сириус уже вытащил Гаару из Большого зала, скрывшись. Гарри почувствовал себя очень неловко, стоя на виду у всех. Он собрался с духом своего внутреннего представителя Гриффиндора и отмахнулся от шепотов за спиной. Если бы он зациклился на них, то сделал бы из себя посмешище. Он выбежал из Зала вслед за крестным, как он отчаянно надеялся, неспешно, вместо того чтобы войти обратно.       Гаара позволил тощему мужчине тащить себя без какого-либо протеста или сопротивления. Заместитель директора спешила за ними, глядя строго и неодобрительно. Гаара задавался вопросом, хмурилась ли она на Сириуса или знала ли она что-то о том, что такого сделал Гаара, чтобы расстроить мужчину.         В напряженные молчаливые моменты, пока они продолжали подниматься по лестнице, Гаара снова задумался не могло ли содержание его письма Сириусу как-то дать повод для обиды. В этом письме просто не было достаточно того, чтобы кого-то расстроить. Несуществующие брови Гаары нахмурились, когда его спутанный разум закружился в неистовстве. Он просто не понимал, почему!?         Гаара начал злиться из-за своего замешательства, которое затуманило его возможное наблюдение, что Сириус (который был совсем запыхавшимся к тому времени, как они достигли второго этажа) действительно должен был заняться какой-то формой упражнений. На самом деле ему повезло, что Гаара был так же рассеян, как и он сам, ведь он мог еще больше расстроиться. Драко всегда расстраивался, когда Гаара регулярно оскорблял его физическую форму, а Сириус и так был в отвратительном настроении.         МакГонагалл была сделана из более крепкого материала, чем ее бывший ученик. Несмотря на свой более преклонный возраст, Минерва занималась утренней зарядкой с тех пор как была молодой женщиной. Она могла бежать вверх по лестнице, не пролив ни капли пота. Она попросила мистера Блэка подождать в одном из заброшенных классов на третьем этаже, но по крайней мере он сейчас шел туда, после того как устроил сцену перед студентами.   Когда мистер Блэк втащил своего подопечного в пустой класс, Минерва обернулась как раз вовремя, чтобы остановить преследование Гарри.   — Подождите здесь, мистер Поттер. Мистер Блэк хочет поговорить с Гаарой наедине. — сказала она.       Минерве было жаль бедного мальчика, явно чувствовавшего себя брошенным своим крестным, но она знала что ничего хорошего не выйдет, если Гарри прервет и без того напряженную встречу. Она не торопила их. После того как мистер Блэк собирался отругать Гаару, он, как она надеялась, все равно будет в хорошем расположении духа, чтобы поговорить с Гарри.   ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО — Ну? — спросил Сириус, наконец отпустив Гаару в сторону и наложив на комнату защитные чары.   Гаара теперь смотрел на Сириуса, что вероятно, не помогало ситуации. За те краткие пару минут, что прошли с тех пор как они покинули Большой Зал, Гаара так и не понял, что так разозлило и расстроило Сириуса.   Гаара ждал объяснений.   И ждал.   И Сириус тоже ждал.         Тишина тянулась, и сердитая решимость Сириуса удерживала его в тишине лишь до тех пор, пока он не понял, что Гаара будет стоять молча весь день, если ему дать шанс. Помимо года проведенного в молчании, Гаара также был более упрямым, чем любой слизеринец имел право быть.   Сириус устал ждать: — Тебе нечего сказать?! Я посылал тебе письмо за письмом, а тебе нечего мне сказать?   Взгляд Гаары немного смягчился. Он ведь только что отправил ответ, да?   Хотя предполагалось, что письмо прибудет утром, когда Сириус будет завтракать... А вместо этого Сириус был здесь...   Ой…   — За все дни с тех пор как ты принял участие в Турнире, ты не сказал ни слова, не сказав мне об этом!?   — Я послал тебе сову вчера вечером. Ты пропустил ее, придя сюда, — тихо заметил Гаара.   Вот и все. Разобрались. — Ты вчера вечером послал сову? Почему ты не сказал? — спросил Сириус. — Как будто я сам не использовал это оправдание сотню раз! Ах, письмо затерялось в совиной почте, да?   Сириус ему не поверил. — О чем ты думал?! Ты участвовал в Турнире! Даже не отрицай, Гарри видел, как ты это сделал. Гаара не собирался отрицать. — После всего что ты мне сказал, всего что ты сделал, почему ты скрываешь это от меня?   Гаара собирался рассказать Сириусу, но прежде чем он успел это сделать, Сириус продолжил.   — Ты сильный, но это не повод совершать такие глупости, как участие в этом чертовом Турнире Трех Волшебников! Людей старше и умнее тебя убили до того, как они прекратили управлять этой штукой в ​​последний чертов раз, — сказал Сириус, узнав об этом от Ремуса всего за несколько дней до этого.   — И я знаю, что ты большая шишка там, откуда ты родом, взрослый в глазах своего народа, но не здесь. Здесь ты не такой. Я отвечаю за тебя, так что ты должен сказать мне, когда собираешься делать такие глупости. По крайней мере, предупреди меня. Это будет справедливо, не так ли?   Гаара все обдумывал, поэтому пропустил его сигнал и не ответил.   Сириус вздохнул. — Слушай, тебе не обязательно рассказывать мне, почему ты принял участие. Я уверен, что это было либо невероятно важно, либо невероятно глупо. В любом случае, полагаю я могу понять. Мы тоже сделали кое-что важное, Мародеры и я. И много действительно глупых вещей тоже.   В этом Гаара не сомневался. Это была чистая удача, что Сириус уступил и закончил свой допрос на этом. Гаара как раз собирался рассказать нарядно одетому мужчине-ребенку правду о его сделке со стариком.         У Гаары не было песчаной защиты от таких эмоциональных взрывов. Канкуро сказал Гааре, всего за несколько недель до его изгнания в этот мир, что Гаара был, пожалуй, худшим лжецом в Суне, несмотря на его Покер-Фейс. Он всегда выкручивался, убивая любого, кто знал о нем что-либо, кроме его ближайших родственников и лидера команды, поэтому ему никогда не приходилось развивать какие-либо чувство такта или хитрости.   Хотя Гаара в то время возмущался этим обвинением, он должен был признать (по крайней мере, для себя), что с тех пор как он приехал сюда, он рассказал о себе очень многим. Ему придется поработать над этим, когда он возобновит карьеру шиноби.   Сириус прислонился к столу. — Ну, теперь тебя уже не вытащить. Остается только помочь тебе с Заданиями, тебе и Гарри. И иногда оскорблять твой скудный интеллект за то, что ты вообще принял участие.   — Мне не нужна помощь, — возразил Гаара.   — Да, я полагаю, тебе может быть не нужно... — задумчиво сказал Сириус. Он видел, как Гаара сражается пару раз, особенно после финала Кубка Мира по Квиддичу. Он также знал, что из всех знакомых ему людей, Гаара один из тех, кто сможет справиться с собой физически. Но Сириус не отступит и не оставит его одного. Он не понимал большую часть этой родительской ерунды, о которой ему постоянно рассказывал Ремус, но он знал, что ему нужно сделать все возможное, чтобы помочь и Гааре и Гарри выжить.         Всякий раз когда он сомневался, Сириус просто спрашивал себя, что по его мнению сделал бы Джеймс в его ситуации. Затем он спрашивал, что Лили сказала бы Джеймсу сделать.   — Но ты все равно получишь мою помощь.   — Правила гласят, что никакая посторонняя помощь не допускается.   — Слушай, Бандит. Цитируешь правила, как будто ты уже не почетный Мародер. И вообще, если они не узнают, это будет не против правил. — Сириус подмигнул Гааре, и красноволосый подумал об уходе. Сириус проделал весь этот путь сюда, но Гаара не мог представить, что из этого разговора выйдет что-то важное. Особенно, если Сириус уже скатился до глупости.   ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО       Гарри ходил взад вперед перед дверью, пока профессор МакГонагалл дежурила снаружи. Это была ужасно раздражающая привычка, но Минерва позволила Поттеру продолжать его беспрестанные шаги, поскольку он был явно расстроен.   В конце концов Поттер похоже выдохся и остановился на приличном расстоянии от декана своего факультета.   — Профессор?   — Да, мистер Поттер?   — Как Сириус смог прийти в школу в таком виде?   — Что вы имеете в виду? — Ну... поскольку вы были с ним, я предполагаю что он не врывался внутрь, но как же ему удалось войти? — спросил Гарри, надеясь что профессор МакГонагалл порадует его драматической историей о каком-то сложном плане, который Сириус применил для своего последнего проникновения через оборону школы.   — Мистер Поттер, я прощу вам невежество, учитывая события прошлого учебного года. Но несмотря на то что мы находимся в замке, вы кажется забыли, что это прежде всего школа. Родители и/или опекуны имеют возможность организовывать посещение своих детей здесь во время семестра. Хотя возможно не так, как мистер Блэк продемонстрировал сегодня утром. И обычно, с уведомлением более чем за двадцать минут, — закончила она бормотанием.   — О, — ответил Гарри, слегка покраснев.   — Конечно, Министерство наложило на вас и Гаару некоторые дополнительные ограничения, но даже они не могут помешать мистеру Блэку зайти и поговорить со своим подопечным. — Да, я думаю, — сказал Гарри, — вы знаете, о чем он хотел поговорить?   МакГонагалл бросила на него суровый взгляд: — Вы прекрасно знаете, что я не буду рассказывать вам ничего подобного, мистер Поттер. Эта тема касается только мистера Блэка и Гаары, если только кто-то из них не захочет поделиться этим с вами.   — Да, конечно, профессор, — Гарри отвел взгляд.         Они погрузились в молчание: МакГонагалл наслаждалась тишиной и покоем перед началом уроков, а Гарри к сожалению, избегал говорить что-либо еще, что могло бы поставить его в неловкое положение.         В конце концов дверь распахнулась, и Сириус выбежал наружу, изображая сурового приверженца дисциплины, каким он казался когда впервые появился, но что-то в его представлении теперь звучало неискренне. Профессор МакГонагалл, решил Гарри, пришла к такому же выводу, судя по ее едва заметному поджатию губ.       На лице Гаары когда он выходил из Большого Зала, едва ли отразился какой-либо шок, но теперь казалось оно вернулось к совершенно пустому выражению. Было ощущение, что его обычно не волновало, когда его ругали, так что нельзя было рассчитывать на то, что он даст какие-либо намёки на истинные намерения Сириуса.   — И еще одно, молодой человек, тебе чертовски повезло, что я не задаю тебе хорошей взбучки! — закричал Сириус, изо всех сил стараясь не позволить вечной ухмылке расползтись по его лицу.   — Ну, хватит об этом, мистер Блэк, — сказала МакГонагалл с горьким вздохом.   — Вы, наверное, правы. Я уже устроил парню хорошую взбучку, — сказал Сириус используя северный акцент, автоматически вызывая улыбку на лице Гарри, но не делая ничего для уменьшения уровня хмурости в выражении лица МакГонагалл.   Прежде чем Гарри успел задать один из десяти вопросов, которые он формулировал расхаживая по классу, профессор МакГонагалл заговорила: — Теперь, когда вы поговорили со своим подопечным, я провожу вас.   — На самом деле, профессор, раз уж я здесь, я надеялся провести некоторое время с мальчиками.   — Как я вам раннее напоминала, родители могут находиться в замке только по важным делам или в случае чрезвычайной ситуации. Они не могут просто так быть здесь.   Сириус, вспоминая какие яростные усилия он приложил в годы учебы в Хогвартсе, чтобы избежать вмешательства родителей и не дать им нападать на него и его друзей во время семестра, с трудом сдерживал улыбку. — Ну, профессор, я уверен что чрезвычайную ситуацию можно организовать. Если захотеть. — Хотя я больше не могу назначать вам наказание, я должна напомнить вам, мистер Блэк, что вы также больше не являетесь бенефициаром школьных правил, запрещающих персоналу проклинать учеников, — возразила МакГонагалл.   — Вы ведь пожалеете вашего старого любимого ученика, ставшего немного любезней, не так ли, профессор? — рискнул спросить Сириус, в то время как Гарри и Гаара молча наблюдали.   — Вы, Сириус Блэк, не тот о ком я бы подумала, если бы утверждала, что у меня есть любимый ученик. — ответила Она. — ...однако, учитывая, какое давление на вас и на этих двоих оказали недавние события, полагаю, было бы бессердечно с моей стороны лишить вас возможности провести время вместе до того, как у мальчиков начнутся первые Задания. С другой стороны, если из-за вас они опоздают, я могу оказаться не столь снисходительной. И с этим последним, зловещим предупреждением, заместитель директора двинулась к выходу.   Сделав два шага, она обернулась и добавила: — Я также могла бы посоветовать вам найти укромное место, прежде чем вся школа закончит завтракать и начнет выяснять последние интриги в замке.   Сириус поблагодарил ее и наконец повернулся к двум подросткам. — Я знаю одно такое место.   — Где? — спросил Гарри, потому что Гаара никогда бы этого не сделал. На самом деле если подумать, казалось что сейчас Гаара стоял на пару футов дальше того места, где изначально стоял. Сириус похоже тоже заметил невидимое движение Гаары, вскоре после этого. Вместо того чтобы что-то упомянуть, на что Гаара, скорее всего, не соизволил бы ответить, Сириус взял Гаару за плечо и начал "направлять" его к лестнице, которая должна была привести их наверх.   — Есть одно тайное место, где мы с твоим отцом всегда тусовались. Я уверен, ты уже натыкался на него раньше, но я думаю, будет неплохо, если Гаара тоже его увидет.         Ни Гаара, ни Гарри не могли догадаться, почему Сириус думал что Гаара может беспокоиться о том, где обычно сидел Сириус и отец Гарри, когда они были в школе; но Гарри был слишком заинтересован, чтобы упоминать что-либо, что могло бы их остановить, а Гаара не мог ничего сказать по этому вопросу, поскольку Сириус фактически тащил его за собой. Красноволосый мог бы на самом деле высказаться об этом обращении, но Гарри предположил, что Гаара знал что даже если он попытается, это ничего не даст.   Сириус к этому времени уже привык тащить Гаару.         Гарри последовал за Сириусом и Гаарой, достаточно взволнованный прогулкой по замку с крестным. Его совсем не беспокоила тишина. Однако он немного забеспокоился когда они продолжили подниматься по замковой лестнице одна за другой, поднимаясь в очень знакомую обстановку, пока наконец не оказались у входа в гостиную Гриффиндора.   — Еще долго? — спросил Гарри.   — Если я правильно помню, то осталось совсем немного, — улыбнулся Сириус, наконец поворачиваясь к Гарри.   — Куда мы идем? — спросил Гарри.   — В мой первый настоящий дом, — сказал Сириус кивнув в сторону портрета Полной Дамы.   Гарри последовал за ним, и его глаза расширились: — О, там. Но… — Гарри помедлил, а затем кивнул Гааре, который все еще смотрел на портрет, полностью осознавая о чем думает Гарри. Портрет наблюдал за ними с выражением ужаса на ее слегка потрескавшемся, раскрашенном лице.   — Да ладно, я уверен Гаара ничего никому не скажет, — заныл Сириус.   — Я все еще не уверен, — пробормотал Гарри, не имея ни малейшего намерения пускать Гаару в общежитие своего факультета. Или любого другого слизеринца, если уж на то пошло.   — Я уже был там, — сказал Гаара не оборачиваясь чтобы посмотреть на них, точно зная в чем (в ком) проблема.   — Это не- Подожди, ты был в нашем общежитии? Когда? — Гарри не хотел оскорблять Гаару раскрывая правду о том что ему нельзя сюда входить, но был ошеломлен откровением Гаары.   — О, это было на Хэллоуин в прошлом году, да? — взволнованно сказал Сириус. — Хэллоуин? — спросил Гарри, пытаясь вспомнить что произошло в прошлый Хэллоуин. Это была довольно памятная ночь, но его разум все еще кружился от событий вокруг последнего Хэллоуина.   — Конечно, теперь я вспомнил. Я был здесь в прошлом году, пытался найти Петтигрю, а потом появился Гаара.   Гарри полностью повернулся к Гааре: — Что? Как ты попал в наше общежитие?   Гаара наконец повернулся, чтобы посмотреть на них: — Я нашел способ попасть. — Гаара не очень хорошо знал мальчишку Долгопупса и подозревал, что он будет меньше любить его, если узнает. А он не хотел, чтобы у него были неприятности. В конце концов, со всеми бывает, время от времени забывать закрыть дверь. — Исходя из опыта, могу сказать что проникнуть сквозь оборону этого замка не так уж и сложно, — рассеянно сказал Сириус.   Гарри решил про себя, что докопается до сути, но знал что его шансы возрастут, как только Сириус уйдет. Гаару возможно будет сложнее выследить, но по крайней мере, Сириус не вмешается и не даст Гааре повод снова замолчать.         Тем не менее, он не желал чтобы Сириус уходил. Он подошел как можно ближе к Полной Даме и прошептал ей пароль, чтобы Гаара не услышал его и не доложил Малфою и остальному Слизерину. В последний раз когда один из враждующих Факультетов узнал и распространил пароль другого Факультета, началась война розыгрышей, которая длилась шесть месяцев. Студенты были госпитализированы.         Откуда Гарри это знал? Гермиона могла декламировать « Хогвартс: История » во сне. Хотя Сириус мог рассказать почти столько же таких же историй за короткое время своего пребывания в школе, и истории которые он рассказывал, были почти всегда лучше тех, что Гермиона ему читала. А сейчас он впускает одного из главных преступников в свою гостиную. Гарри остановился у входа после того как портрет распахнулся, проверяя место на предмет задержавшихся гриффиндорцев, прежде чем впустить двух незваных гостей.   — Ладно, путь свободен, — сказал Гарри.   — Знаете, пароли которые мы использовали в мое время, было гораздо сложнее угадать.   Гарри повернулся к Сириусу, гадая не говорил ли он слишком громко и не спровоцировал ли он очередную большую войну розыгрышей, которую близнецы Уизли предсказывали уже много лет.   — Не смотри так обеспокоенно. У меня острый слух, благодаря моему маленькому навыку упорности. — Он ухмыльнулся. — К тому же, Гаара уже доказал что может попасть сюда когда захочет. И ты не из тех кто будет устраивать розыгрыши, не так ли, Гаара?   — Мне не нравятся шутки, — торжественно ответил Гаара.   — По словам некоторых моих знакомых, он является правящим королем розыгрышей и пранков Хогвартса, — сказал Гарри, ведя их в главную зону, и Гаара тут же незаметно потянулся к огню.   Гарри и Сириус заметили это и взяли на себя инициативу устроиться около огня, чтобы у Гаары был повод сесть прямо перед ним, не выглядя слабым. Гарри на самом деле был лишь мимолетно знаком с Гаарой, но даже он знал, что эти уступки должны быть сделаны ради него.   — Я долгое время верил, что никогда не вернусь сюда, знаете ли, — сказал Сириус, снова оглядываясь вокруг. — А потом я поверил, что увижу это место только в темноте ночи, когда приду кого-то убить.   — Надеюсь Рон тебя здесь не увидит. Он поклялся что больше никогда не подпустит тебя к месту, где он спит.   — Да, он принял на себя основную тяжесть моих попыток поймать Хвоста в прошлом году. — Сириус усмехнулся, почесывая бороду. — Надеюсь, ты наслаждаешься каждым мгновением, проведенным здесь.   — Да, я наслаждаюсь — сказал Гарри, оглядываясь вокруг. — А ты, Гаара? Ты чувствуешь то же самое к своему Факультету? — спросил Сириус заметив, что Гаара отключился от разговора.   Гаара оглянулся на пару, услышав свое имя, и выглядел немного удивленным, когда к нему обратились. — Мне нравится. Там тихо.   — Ты чувствуешь себя там как дома? — спросил Гарри. Он был только в гостиной Слизерина, но она не произвела на него впечатления.   — Как дома? Нет, мой дом ощущается совсем по-другому, — задумчиво ответил Гаара.   — Как думаешь, ты будешь скучать по общежитию, когда уедешь? — спросил Гарри. Он не мог себе представить, что не будешь скучать по Хогвартсу, как и Сириус, когда он наконец закончит учебу. Но, судя по тому как Гаара говорил, Гарри задавался вопросом, будет ли Гаара вообще беспокоиться, если замок рухнет.   И снова Гаара не торопился с ответом. — Да, мне будет очень не хватать этого.         Сириус должен был сдержать погасание улыбки. Гарри мог бы удивиться, услышав что Гаара будет скучать по школе, когда он ее закончит, но Сириус знал, что у Гаары на уме другой вариант ухода. Насколько было известно Сириусу, Гаара пока не добился абсолютно никакого прогресса в уходе, но он знал, что уход отсюда навсегда останется в мыслях Гаары.   Гарри, казалось, не заметил трезвости Сириуса, и он пошел дальше. — Надеюсь, я смогу возвращаться время от времени, как ты Сириус. Я не хочу уезжать отсюда в последний раз.   — Всегда так делай. Не слушай МакГонагалл; Ты всегда сможешь найти способ вернуться сюда. — Сириус снова улыбнулся. — И я знаю несколько путей, которые они никогда не смогут заблокировать.   Гарри живо вспомнил, как в прошлом году Сириус-убийца пытался проникнуть в школу, и его заявление о безнаказанности показалось ему менее забавным.   — Это нормально, что взрослые здесь часто посещают свои школы? — внезапно спросил Гаара. — Нет, это не нормально. Сириус совсем не нормален. — Гарри рассмеялся, и внезапно ему пришла в голову странность ситуации. Вот он с Гаарой и Сириусом в гостиной Гриффиндора, улыбается и смеется. Гаара не улыбался, хотя он не поворачивался к ним и может быть это было не так. Еще более странным было видеть, как Гаара открылся.   — Ты ведь не ходил в обычную школу у себя на родине, Гаара? — спросил Сириус.   — Нет, меня учил мой дядя, а потом мой учитель, — странно прямо сказал Гаара. Гарри немного вздрогнул, когда Гаара упомянул своего дядю после того, как в последний раз Гаара решил поговорить с ним по душам.   — Правда? Ты не ходил в начальную школу? — Гарри хотел сменить тему разговора с дядей Гаары.   — Ну, если честно, я тоже туда не ходил, — сказал Сириус.   — Вы туда не ходили? — удивился Гарри. Гааре он мог поверить, но Сириус казался слишком уравновешенным. Для волшебника, во всяком случае.   Сириус почесал затылок. — На самом деле, Гарри, большинство чистокровных детей не посещают начальную школу. В Британии нет ни одной школы специально для маленьких ведьм и волшебников, и не многие чистокровные готовы отправлять своих детей во Францию ​​до того, как им исполнится одиннадцать. Еще меньше из них готовы отправлять своих детей в маггловскую школу, где их могут научить еретическим вещам вроде доброты или математики.   — Математика? — спросил Гарри, все еще немного шокированный. Он знал, что Рон обучался на дому у своей матери, но он решил что это просто потому что они жили в глуши, а миссис Уизли не подпускала детей к заколдованной машине мистера Уизли, пока они не подрастут.   — Да, многие семьи считают математику и другие маггловские предметы неправильными. Джеймс, твой отец, был настолько добр, что пытался научить меня, когда мы впервые встретились. Ремус взял на себя руководство через некоторое время, потому что Джеймс не был особенно хорош в математике.   — Значит, никто из слизеринцев не знает математику? — Гарри было трудно в это поверить.   — Я уверен, что в наши дни большинство из них знают что-то. Мои родители, как вы наверняка помните, были сумасшедшими. Одна только ассоциация с магглами считалась отвратительной. Многие из них вероятно обучались у репетиторов таким базовым навыкам. — Малфой знает математику? — Гарри повернулся, чтобы допросить Гаару. Он не мог поверить, что мог пропустить такую ​​плодородную почву для насмешек за все эти годы.   — Он довольно искусен в этом предмете, — сказал Гаара, совершенно честно. Конечно, он забыл упомянуть, что Гаара сам не очень хорош в математике и не был лучшим судьей в математической доблести.   — Держу пари, что это вызвало спор у его родителей. Цисси бы устроила истерику из-за того что Драко учит цифры, но Люциус не потерпел бы сына, который не умеет вести семейные счета. Малфои одна из немногих чистокровных семей, которая переняла этот особый навык.   — Я думал, что будет наоборот, — сказал Гарри. Его собственный опыт общения с Люциусом Малфоем был... бурным. Мужчина пытался воскресить Волан-де-Морта, заставив его высосать душу Джинни, а затем он был почти уверен, что мистер Малфой попытался использовать на нем смертельное проклятие. Тем не менее, он был почти уверен что отец Драко будет консерватором, по сравнению с миссис Малфой, которая казалась сравнительно теплой (для стойкой чистокровки). — Нет, Цисси всегда была самой большой лицемеркой. Она бы хотела чтобы ее сын изучал французский, латынь и фортепиано, о, и историю волшебства. Она бы хотела, чтобы он остановился на этом. Люциус не потерпел бы блаженно невежественного сына. Математика, бухгалтерский учет, политика, все что по его мнению, могло бы понадобиться Драко.   — О, — Гарри решил, что это имеет смысл.   — Драко не любил свои уроки игры на пианино, — сказал Гаара вспоминая многочисленные тирады, которыми его друг делился на эту тему. — Но он искусен.   — Ты слышал, как он играет? — Гарри не мог себе представить, чтобы Малфой занимался чем-то артистическим или приятным.   — Да, у его семьи дома есть рояль. Он занимается каждый день, когда дома.   — Ты говорил, что ему не нравится пианино.   — Ему не нравились уроки. Учитель, судя по всему, был груб. Теперь ему нравится играть самому. Он может сам выбирать себе музыку. — Что любит играть Драко? — спросил Сириус.   — Музыку человека по имени Шопен, — сказал Гаара, вспоминая бесконечные размышления Драко о великих композиторах, которые Гаара слушал вполуха.   — Шопен? Он, должно быть, очень хорош. — присвистнул Сириус. — Я никогда не мог заставить свои пальцы двигаться так быстро. — Сириус начал изображать в воздухе какую-то фортепианную сонату, но ни один из мальчиков не обладал навыками, чтобы оценить движения. — Я не пробовал играть с тех пор, как... Ну, полагаю, мне сначала придется настроить наше старое пианино.   Первым побуждением Сириуса было купить новый рояль, может быть Steinway, но Ремус все еще внушал ему, что не следует тратить сотни тысяч на вещи, которые ему не нужны. [[[ Steinway & Sons ; фабрика создавшая самый дорогой в мире рояль. ]]]   В непринужденной атмосфере было легко забыть о драме Турнира. Труднее было игнорировать внешний мир, когда все трое начали слышать приближающийся шум возвращающихся Гриффиндорцев.   Гарри начал нервно озираться, возможно в поисках одеяла, чтобы набросить его на Гаару, но портрет Толстой Дамы распахнулся, прежде чем он успел сделать движение, чтобы спрятать слизеринца, и внезапно нахлынули люди, чтобы забрать свои вещи для первых занятий этого дня.   Первыми в Общежитие, естественно, вошли длинноногие семикурсники, которые смогли подняться по лестнице быстрее всех, и остановились когда увидели сцену. Честно говоря это была удивительная сцена. Они все видели как Сириус Блэк и Гаара вышли незадолго до того как Гарри Поттер последовал за ними, но последнее место, где кто-либо из них ожидал найти троицу, была их общая гостиная, где они сгрудились вокруг огня.   — Я думаю вам двоим, наверное, пора идти, — сказал Гарри, услышав, как все больше голосов приближается к все еще открытому портрету. Было бы легче справиться с неизбежным беспорядком, если бы причины уже ушли. Гарри не хотел спорить с половиной своего факультета, пока Сириус и Гаара все еще сидели там.   — На самом деле, есть еще одна причина, по которой я пришел сегодня, — сказал Сириус. — Вероятно мне стоило поднять этот вопрос, пока не стало слишком много народу. Можем ли мы на минутку уйти куда-нибудь в уединенное место? А потом я оставлю вас двоих наедине с вашими занятиями. Гарри огляделся пока стайка испуганных и враждебно настроенных старшекурсников Гриффиндора продолжала входить и стоять вокруг. — Эмм, да, пойдем в мою комнату. Она должна быть пустой некоторое время…   Гарри понятия не имел почему Сириус сейчас нервничал, а нервы Гарри были прибережены для надвигающейся неловкости, которая будет преследовать его в его драгоценном Факультете в обозримом будущем. А он не был особенно популярен и до этого. Они быстро отступили наверх в комнату, которую Гарри делил со своими друзьями. Друзьями, которые, как он очень надеялся, не появятся еще некоторое время.   — Почему вы спите друг на друге вот так? — спросил Гаара. Он видел как здесь спят когда был в последний раз, и теперь это казалось хорошей возможностью узнать ответ на ранее оставшийся без ответа вопрос.   — Двухъярусные кровати? — спросил Гарри. — Разве у вас в Слизерине их нет? — Гарри искренне думал, что единственное различие между факультетами это декор.   — Нет. У нас есть свои кровати.   Если бы это сказал любой другой слизеринец, это могло бы показаться насмешкой, но Гаара сказал это так буднично, что Гарри был просто удивлен, как он не понял что слизеринцы не потерпят столь неформального общения.   — Если верить истории, которую Дамблдор однажды рассказал одному ученику, кровати были расставлены таким образом, чтобы гарантировать, что независимо от того, насколько смелым станет наш Факультет, мы будем оставаться верными тем, кто нам близок. Неважно насколько ты силен, нужно доверять людям, с которыми ты спишь, — мрачно сказал Сириус. — С другой стороны, я слышал от Лили, что это на самом деле потому, что первоначальные основатели школы не смогли предвидеть британский демографический бум, и поэтому они не смогли спланировать достаточное жилое пространство для всех студентов. Чары магического расширения работают только до поры до времени. И в отличие от некоторых Факультетов, Гриффиндор не может просто прорыть туннель дальше под Черным озером.   — Правда? Значит, общежитие Гриффиндора слишком мало, чтобы у каждого была своя кровать? — спросил Гарри. Ему нравилось быть рядом со всеми, но иметь свою собственную кровать тоже выглядет неплохо.   — Возможно. Лили была кладезем знаний, это точно, но она не гнушалась лгать мне и другим чтобы посмотреть, как далеко она может зайти. Она заставила меня поверить во множество неправдивых вещей о жизни маглов. Я понял это только после того как мы уже закончили учебу и посетили ее дом. Оказывается, не у всех маглов есть механические дворецкие, которые готовят и убирают для них.   — Она солгала? — спросил Гаара зная о жизни маглов почти так же мало, как и Сириус. — После того, как она начала тусоваться с нами, потому что обаяние твоего отца наконец-то начало действовать на нее, Гарри, Лили устала быть той, к кому мы всегда обращались за помощью с домашним заданием или потому, что нам было что-то любопытно. — Сириус рассеянно улыбнулся. — Однажды она просто отдала Ремусу весь свой набор магловских энциклопедий, потому что он продолжал задавать ей вопросы. Уже тогда он был начинающим ботаном. Так или иначе, она начала рассказывать нам вещи, которые не были правдой, и когда наши оценки резко упали, мы поняли намек и перестали спрашивать. Конечно, само собой разумеется, после этого я просто начал воровать ее домашние задание и списывать от туда.   — И тебе это сошло с рук? — спросил Гарри.   — Сходило с рук примерно неделю, прежде чем МакГонагалл поняла. Я даже не подумал менять формулировки или делать себя менее выдающимся гением.   — Что моя мама-   — Тебе нужно было обсудить что-то важное. — Гаара резко оборвал Гарри. Гааре сейчас больше негде было быть, но он знал, что их скоро выгонят из общежития Гриффиндора, и тогда ему придется ждать следующего визита Сириуса, чтобы узнать в чем дело. А это означало, что Сириус снова придет.   Гарри не мог скрыть своего разочарования из-за того что его прервали, но Сириус вздохнул и ответил: — Да, ты прав. У нас мало времени, а это нужно сказать. События уже сменяются новыми, и не стоит чтобы это стало сюрпризом в будущем.   Если бы Гарри уже не сидел на краешке стула, возбужденно беседуя о родителях, нарастающее напряжение заставило бы его так и поступить.   — Правда в том, и Ремус сказал, что мне вероятно следовало бы предупредить вас обоих раньше, что… — Сириус сглотнул. — В настоящее время я пытаюсь усыновить вас двоих. Сириус казалось, только набрал обороты, потому что после того, как эти слова слетели с его губ, прежде чем кто-либо из слушателей успел отреагировать, он продолжил. — Я понял, что прежде чем это зайдет дальше, я должен убедиться, что вы оба… согласны с этим.         Осознание Сириуса пришло после шести или семи лекций Ремуса на эту тему. Даже если бы портрет его матери не был навечно приклеен к его стене, Сириус знал, что нет смысла убирать ее, поскольку Ремус в последнее время так хорошо справлялся с ее ролью. Он чуть ли не пригрозил ввести комендантский час для Сириуса после того, как тот ушел за кружкой пива и вернулся через двадцать семь часов. Не то, чтобы Сириус не предлагал взять Ремуса с собой. — Я подал документы в Министерство, но Фадж и его прихвостни ничего об этом не знают. Он все равно ничего не может с этим поделать. Но в конце концов, они пришлют кого-нибудь поговорить с вами двумя, чтобы убедиться, что вы в порядке и не против усыновления.         Гарри просто повезло, что он не выскользнул из своего места. Он чувствовал себя онемевшим. Словно холодный ужас проник в его вены. Если это не было реальностью, если это оказалось еще одним счастливым сном, как он видел тысячу раз в детстве у Дурслей (и много раз с тех пор), он не думал, что сможет вынести разочарование. Возможность, какой бы малой она ни была- теперь, когда это произошло у него на глазах, что это не происходит на самом деле, пугала Гарри больше, чем сотня Турниров Трех Волшебников.   — Чт- Я- Ты уверен? — Гарри нужно было сначала развеять этот параноидальный страх.   — Я уверен? Ты шутишь? Я ни в чем никогда не был так уверен! — рассмеялся Сириус. — Мне просто жаль, что я сделал это поздно. — Сириус немного отрезвел. — Я должен был сделать это много лет назад.   — А я смогу жить с тобой? — Было бы обидно, если бы не это, но Гарри все равно очень хотел бы, чтобы Сириус его усыновил. Просто чтобы он мог знать, что он нужен.   — Пока ты не вырастешь и не оставишь меня ради кого-то получше! Но тебе все равно придется вернуться и присматривать за мной в старости. С тем, что я сделал со своим телом, и что продолжу делать, я не буду стареть изящно, можешь быть уверен! — Он рассмеялся и обнял Гарри за плечи.   Сириус обнял Гарри, а затем посмотрел на Гаару...   Есть два варианта, что случится дальше.   Гаара все еще сидел там, его лицо было таким же пустым как и всегда. Сириус ожидал чего-то. Какой-то реакции от непревзойденного стоика. Учитывая то, что ему только что сказали, Сириус задавался вопросом, может ли этот стоицизм на самом деле быть шоком. Удалось ли Сириусу шокировать Гаару, предложив усыновить его?   — Какова цель усыновления? — наконец сказал Гаара ровным голосом, опровергая любой шок, который он мог (или не мог) испытать. — Цель? — Сириус не был уверен, как ответить. Разве в его мире не было такого понятия, как усыновление? Это не удивило бы его, учитывая то, что он знал о доме Гаары.   — Да. В чем преимущество усыновления?   Гарри высвободился из объятий и посмотрел на Гаару с таким же недоумением, какое Сириус обычно испытывал, общаясь с красноволосым.         Сириус размышлял, как лучше всего объяснить это угрюмому мальчишке. Его немедленное желание превознести добродетель предоставления ему надлежащего, стабильного дома и семьи в этом мире умерло у него в горле. Гаара был практичным мальчиком, который оценил бы практичную причину.   — Если ты будешь юридически моим ребенком, а не просто находиться под моей опекой, это поможет Министерству не забрать тебя. Сириус ждал.   Гаара не отреагировал, обдумывая оправдание несколько мгновений. — Очень хорошо.   Гарри поборол свое недоумение и задал самый насущный вопрос: — Когда я смогу переехать?   Сириус рассмеялся. — Я хотел привезти тебя туда на рождественские каникулы в этом году, но со всем этим Рождественским балом… и еще было несколько задержек, пока мы пытались не допустить Фаджа. Все будет улажено задолго до твоих летних каникул, так что мы сможем заехать к твоим тете и дяде, "известный серийный убийца" сможет ненадолго появиться, чтобы угрожать им, а ты сможешь забрать свои вещи. Потом мы напьемся и отпразднуем переезд в твой новый дом.   — Я не думаю, что тебе следует поощрять несовершеннолетних пить, — возразил Гаара.   — Мерлин тебе и Лунатику! Сохатый не получит ни капли, пока ему не исполнится восемнадцать!         Помимо того, что он был голосом разума, Гаара также был занят тем, чтобы скрыть свой шок. Он не ожидал такого предложения от Сириуса, после всего что Сириус уже сделал для него. И хотя Гаара видел логику, стоящую за этим, он также чувствовал противоречие. Он не останется в этом мире слишком долго, и хотя он был уверен, что Сириус делает это чтобы быть хорошим другом, Гаара знал, что в конечном итоге он станет ужасным сыном, даже будучи подделкой, ненастоящим.   Гаара позволил своему вниманию уйти слишком далеко, и по-видимому Сириус это заметил. — Так ты и вправду с этим согласен, Гаара?   — Это имеет смысл. Это все, что Гаара мог сказать по этому поводу. Гаара, далекий от волнения от реакции Гарри, на самом деле казался угрюмым.         Гарри хотел высказать свою критику, сказать Гааре, чтобы он понял какая потрясающая возможность только что была предоставлена ​​им обоим, сиротам. Гаара, вероятно, просто притворялся что его это не волнует, потому что он хотел выглядеть так, будто ему никто не нужен. Из-за чего Гарри задумался, как Гаара вообще выносит тусовки с мистером "Я-все-расскажу-своему-отцу." — Правильно. — Сириус хотел обсудить это с каждым из них как следует, но времени было мало, так что придется подождать, когда он снова сможет их навестить. Шутки в сторону, он знал что ему полностью запретят навещать ребят, если он злоупотребит покладистым характером МакГонагалл, так что ему вероятно придется подождать некоторое время. Если бы он поддался своим импульсам, он бы навещал Минерву каждый день.   Ремус сказал, что ему нужно хобби. Как будто этот безработный бездельник мог вообще говорить.   — Министерство, в которое Фадж засунул свои толстые пальчики, по крайней мере не должно ничего делать чтобы остановить это, но все равно никому об этом не рассказывайте. Я не хочу испытывать судьбу после того, как она столько лет давала мне пинка.   — Конечно, — сказал Гарри, и Гаара кивнул.   Они оба уже представляли как они немедленно расскажут своим лучшим друзьям. Гарри просто хотел поделиться потрясающей новостью с людьми, которые разделят его волнение. Гааре нужна была помощь в понимании эмоциональных последствий этого. Поттер явно испытывал значительную эмоциональную реакцию на эту новость, и Гаара задавался вопросом, должен ли он тоже что-то чувствовать.   — Хорошо. В таком случае, все что осталось сделать, это дождаться встречи, домашнего исследования и еще бумажной работы. Я уже извел три пера, заполняя формы, — сказал Сириус. Заметив, что улыбка Гарри немного поникла, Сириус поспешил добавить: — Но я бы с радостью испортил еще дюжину драгоценных старинных перьев моего отца, чтобы все получилось.   Дверь открылась и ввалился Рон, по понятным причинам потрясенный, увидев Гаару и Сириуса Блэка, стоящих рядом с Гарри в их спальне. Видимо старшеклассники посчитали, что будет смешнее позволить младшему Уизли наткнуться на встречу без всякого предупреждения.   — Что, черт возьми, ты здесь делаешь?! — Было неясно, разговаривал ли Рон с Гаарой или Сириусом, но это не имело значения.   — О, Рональд, извини за вторжение. Мы как раз уходили, — любезно сказал Сириус. Он все еще жил в страхе, что Молли узнает, как однажды он сломал Рону ногу, поэтому он изо всех сил старался сохранить мир.   — Я провожу тебя, — поспешил предложить Гарри, возмущенный тем, что момент был прерван, и тем, что это был Рон, который слишком долго вел себя неподобающим образом, чтобы его можно было полностью простить.   — Нет, спасибо, Гарри, — улыбнулся Сириус. — Тебе лучше начать готовиться к урокам. Мне бы не хотелось, чтобы у кого-то сложилось впечатление, что я не отдаю учебе первостепенное значение.   — Это была неубедительная ложь, — окликнул его Гаара.   Сириус рассмеялся и обнял Гаару за крошечные плечи, не обращая внимания на инстинктивно последовавшее напряжение. — Гаара может показать мне дорогу. В любом случае, она по пути в Подземелья. — Ты знаешь выход? — Гаара вытянул шею, чтобы посмотреть на Сириуса, который все еще не убрал руку.   — Это фигура речи, Гаара, — сказал Сириус, провожая Гаару к двери.   — Скоро увидимся, Гарри. А пока не падай духом, что бы ни случилось. Я верю в тебя и знаю, что ты справишься. Просто сделай все возможное и прими любую предложенную помощь.   — Спасибо, — сказал Гарри за все.   Сириус снова улыбнулся и, наконец, убрал руку с плеча Гаары, чтобы легонько подтолкнуть его к двери.   Сквозь толпу растерянных и враждебно настроенных гриффиндорцев Сириус промаршировал за Гаарой до самого первого этажа замка. — Я бы хотел проводить тебя, но я точно знаю, что Соплеверус не будет столь же снисходителен к чужакам на своем Факультете, как, я уверен, МакГонагалл. — Это наверняка вызвало бы неприятные воспоминания у летучей мыши с сальными волосами.   Гаара ничего не сказал.   — Я хочу поговорить с тобой об этом подробнее, о том что я делаю, но сейчас не время и не место. Пожалуйста, просто поверь мне, когда я говорю, что хочу сделать только лучшее для тебя. И я думаю, что дав тебе место, которое ты сможешь назвать домом навсегда, я сделаю это. Пока ты здесь , — сказал Сириус. — А что касается Турнира, я надеюсь, ты тоже считаешь, что когда-нибудь сможешь рассказать мне правду.       Сириус двинулся прямо вперед и как следует обнял Гаару, прежде чем Гаара успел подумать, как уклониться или заблокировать попытку. Он не хотел чтобы Гаара чувствовал себя неловко, так как знал, что человеческий контакт его раздражает, но иногда проявления заботы нужно было показывать, а не говорить.   — Будь здоров, Гаара. И напиши мне в следующий раз, иначе я действительно скоро снова приеду. Если придется, я найду здесь работу преподавателя.   Сириус вышел и направился в Хогсмид, чтобы быстро выпить утренний напиток, прежде чем вернуться домой к своему бару.   А Ремус говорил, что у него нет хобби!         Гаара опоздал на Гербологию на пятнадцать минут, но не стал оправдываться. Профессор Спраут сделала вид, что не заметила, увидев начало разворачивающейся драмы в Большом Зале за завтраком. Она почувствовала, что на этот раз может сделать исключение.         Драко чувствуя что вокруг них наблюдают любопытные глаза, попытался осторожно спросить о том что произошло, включая слухи о том что Гаара спокойно околачивался в гостиной Гриффиндора. Гаара отказался отвечать на вопросы в компании.         В тот вечер Драко был предсказуемо драматичен, когда Гаара сообщил новости. Драко сразу же начал с истории людей, усыновленных в старые чистокровные семьи, особенно Блэки. Это было редко, но не без прецедента, обычно для того, чтобы обеспечить продолжение фамилии, когда главная ветвь производила только дочерей. В конце концов в такой семье, как Блэки, никто не будет дважды думать о женитьбе сводного брата и сестры. Конечно Драко оставил невысказанным осуждающее замечание об истории Блэков, связанных с кровосмесительными связями, и о конечном крахе, к которому это привело.         Драко сказал несколько слов о включении Поттера в это дело. Платиновый блондин, казалось, был очень оскорблен мыслью о том, что Гаара и Поттер будут сводными братьями. Гааре нечего было сказать по этому поводу, кроме того, что он не считал Поттера своим братом, и что семья не определялась кровью или законом. Драко не мог понять чувства, стоящего за этим заявлением, и задавался вопросом не был ли это еще одним культурным барьером, их расходящимся пониманием термина "семья". Для Драко из всего чему его когда-либо учили, кровь и семья были одними из самых важных и связанных понятий, которые должна знать любая ведьма или волшебник.         Гаара заметил, что Драко значительно успокоился когда понял, что они будут сводными кузенами. Гаара мудро решил не упоминать, как далеко они будут находиться друг от друга, и как мало на самом деле значит такая связь. Не тогда, когда разум Драко был сосредоточен на важности правильного утверждения Гаары в обществе, раз он должен был стать законным сыном последнего отпрыска семьи Блэк. Старшим сыном тоже, если подумать.         Даже если Драко был внешне взволнован и (в основном) логичен в отношении новостей, внутри он хотел знать, означает ли согласие Гаары на предложение Сириуса, что у него есть какой-то интерес или намерение остаться здесь. Зачем еще ему делать долгосрочные договоренности?       Драко не спрашивал Гаару напрямую о каком-либо подтверждении, потому что его предположение было более безопасным вариантом. Если бы он спросил, а Гаара ответил, был бы реальный (и вероятный) шанс, что это не означало того, о чем Драко надеялся, и он предпочел бы спрятаться в своем заблуждении, пока мог, чем знать наверняка, что Гаара по всей вероятности, не останется.         Гаара был вовлечен в разговор в течении трех минут, прежде чем это ему надоело, и он перешел к чтению своей последней книги, как раз в тот момент когда Драко начал читать ему лекцию об улучшении его откровенно грубых манер, а также о политических преимуществах принадлежности к чистокровной элите, пусть даже и по усыновлению.       Золотое трио было так же взволновано, как и Гарри, но Рон и Гермиона попытались добавить нотку осторожности к нетипично хорошему настроению Гарри, которое практически заставило его подпрыгивать на месте. Гермиона предупредила Гарри быть осторожным с незрелостью Сириуса, в основном, потому что она не была уверена в зрелости самого Гарри, и она считала что будет несправедливо, если профессор Люпин будет присматривать за ними обоими.         Рон, с другой стороны, был сосредоточен на другом важном факте, что Гаара также присоединится к семье. Рон предупредил Гарри, что живя под одной крышей с Гаарой постоянно, Гарри повезет, если он выживет. Затем разгорелся спор, в котором Гермиона защищала Гаару, Гарри защищал свою способность заботиться о себе, а Рон занял сторону сохранения жизни своих друзей, даже если один из них лгал о том, что не бросал имя в Кубок Огня.          В конце концов трое решили сосредоточиться на позитиве усыновления Гарри кем-то, кто заботится о нем, и на том, что ему больше никогда не придется видеть Тисовую Улицу. Он был бы вполне счастлив пожертвовать горстью отходов и другого хлама, который был любезно предоставлен ему, если бы это означало что ему никогда не придется возвращаться.         Когда Сириус вернулся в тот день, он обнаружил письмо, аккуратно ожидающее на серебряном тисненом подносе дворецкого, предположительно, выложенное Кикимером после утренней почты. Сириус приложил немало усилий, чтобы не афишировать в каком из полудюжины британских поместий Блэков он сейчас проживает, поэтому он не получал много почты, за исключением писем об усыновлении, редких посланий от Цисси, посланий от Гарри и вот теперь этого. Ясно, это почерк Гаары.         Сириус сразу же заподозрил, что Гаара мог написать это после их встречи, но сова никак не могла вернуться раньше него, и Сириус сомневался, что Гаара сможет вернуться в Лондон с помощью каких-либо магических средств за это время, даже если Сириус провел чуть больше часа, выпивая в пабе.   Сириус грустно улыбнулся, опустился в кресло, взял письмо с подноса и серебряным ножом с костяной ручкой сломал печать.         Внутри было смехотворно короткое письмо, которое возможно больше подошло бы для первой половины почтовой открытки. Даже если Гаара говорил правду и отправил письмо вчера вечером, не то чтобы Сириус когда-либо собирался в этом признаться, он напишет в своем следующем письме Гааре (после того, как протрезвеет, поскольку он обещал прекратить переписку по-пьяни), что ожидает от Гаары по крайней мере целую страницу в следующий раз, или что-то еще.       Сириус действительно не любил устанавливать правила, но Гааре требовалось удивительно много структуры, учитывая насколько зрелым он казался порой. Если вещи не будут изложены мальчишке максимально простыми словами, в черно-белых правилах и утверждениях, будет резонно предположить, что он не поймет.         В тот день Ремус даже не притворялся, что ищет работу. Он просто сидел, закинув ноги на стол и читал газету, держа рядом чашку чая. Он едва взглянул поверх своей газеты, когда Сириус вернулся с утренней миссии, и воздержался от комментариев. Сириус мог бы посмеяться над отсутствием у Ремуса энтузиазма в тот день, но он уже был немного сонным и, возможно, сейчас пойдет вздремнуть. После сна он мог вернуться и отчитать Ремуса за лень.   ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО