Лечит или калечит?

      «С каждым днем все хуже. Это высасывает из меня все силы. Почему-то я уверена, что умру быстрее, чем успею оттолкнуть оставшихся знакомых. Наверное, хотят подпитать свое эго засчет меня. Как мерзко и непрактично. Будь я на их месте, давно бы оставила себя гнить. Вообще, не вижу смысла винить себя за вспышки агрессии, они же не просто так происходят, в этом виноваты другие, во всем виноваты другие. Не я.» Запись в моем дневнике от четверга этой недели.       С течением времени, надежда получить внятный диагноз и курс лечения, который бы и вправду помогал, угасла полностью. Я перестала видеть смысл в попытках найти квалифицированного медика, каждый раз мне прописывали медикаменты, от которых не менялось ровным счетом ничего, а когда я об этом им говорила, те просто пожимали плечами и прописывали еще десяток сомнительных лекарств. Даже врачи без лицензии, но с более «эффективными» препаратами, не могли объяснить в чем причина моего недуга и как его вылечить.       Самое обидное, что это не элезар — людей, у которых есть похожая болезнь я не встречала, и тем более не слышала и не читала о таких случаях. Недуг заключается в инфекции, или поражения правого глаза и области вокруг него. И ладно бы страдала только эта область — видимо очаг этой заразы вовсе не в глазу, а где-то в нервной, или мышечной системе, а может и во всех сразу. Самые простые действия вроде прогулки или сиденья на стуле даются мне, периодически, с трудом: может неожиданно стрельнуть в ноги, охватить спазмы в спине или руках. Особенно подвержены этому правая рука, правая нога, правое ухо, и иногда ноет где-то под ребром.       Будет сложно сосчитать, сколько книг и записей я перечитала за прошедшие два с половиной года, чтобы хоть что-то узнать о первопричине или найти болезнь с похожими симптомами. Да и капсулами знаний я не брезгала, но выпрашивать у родителей баснословные деньги и впоследствии искать работу, куда бы взяли студентку, было проблематично. С другой стороны, маневрировать сквозь сети маргинальных групп и добираться до информаторов оказалось вовсе не сложно, учитывая, что парочка таких не «чистых» перед законом друзей у меня имелась. Врожденное умение строить глазки и подвешенный язык являлись полезными, но не всегда работающими в мою сторону инструментами.       Естественно, все усилия были безрезультатны.       От безысходности пришлось прибегнуть к самолечению: замоченные в травяном отваре компрессы, анальгетики в форме таблеток, инъекции в вену. Даже начала изучать медицину и практическую химию, чтобы меньше тратить на готовые продукты. Почти всю зарплату, которые получала с работы в таверне, спускала на рецепты и ингредиенты для веществ запрещенных. Иногда помогали, как я их называю, нейтрализаторы, что-то между обезболивающим и сорбентом, но, в последнюю неделю, они перестали работать как раньше. Зато все еще облегчали боль.       Чтобы люди обо мне не подумали дурно, приходится носить рукава или жилетки. Не то чтобы я против, но это значительно ограничивает гардероб, а любое ограничение, чего бы это не касалось, всегда нагоняло на меня стресс. Хотелось бы быть снова такой же беззаботной и свободной как мои сверстницы, по крайней мере в выборе одежды.       Мне даже пришлось сделать себе механический компрессор в виде браслета на плечо. Конечно, смотрится здорово и вещица полезная, но пришлось изрядно повозиться со стражами руин и посетить не меньше шести дополнительных лекций, чтобы понять, как мне такой смастерить. На поясе же всегда красуется сумка со шприцами и прочими необходимыми фармакологическими средствами. Было бы неловко, если бы вдруг об этом узнали случайные прохожие. В глазах общества я бы уже точно закрепилась как наркоманка, еще и кожа потускнела из-за постоянного сидения дома или в библиотеке. Про потерю веса и других побочных эффектах вроде ломких костей и, надеюсь не полностью, убитой печени, даже говорить не хочу.       Раньше меня эта болезнь никак не беспокоила, жила себе спокойно, исправно посещала занятия в Академии, общалась с друзьями, заводила отношения, одним словом — полноценная подростковая жизнь! Но, года три назад, на мое шестнадцатилетие, начал ныть правый глаз. С каждым днем боль становилась все сильнее и сильнее, и в какой то момент я просто не смогла открывать его. Ну ничего, думала я, повязку буду носить, пить отвары, может схожу в Бирмастан, и пройдет.       Не прошло.       С каждым месяцем появлялись новые осложнения, в какие-то моменты мне казалось, что даже на мое психическое здоровье это начало влиять: я могла в момент разозлиться на собеседника без логической причины, провалы в памяти, резкие перепады настроения, мания, за которой следовали депрессивные эпизоды. В период «обострения» я видела странные пейзажи, людей в незнакомой одежде, но все это было так смутно, будто галлюцинации в бреду.       Если обобщать — эта болезнь поразила меня с ног до головы. Доходило до того, что закрадывались мысли удариться в религию и узнать ответ у Ирминсуля, вдруг это какая-то божественная кара. Но эти теистические идеи я сразу прогоняла — я не гений и глаза бога у меня нет, а высокий шанс окончательно сойти с ума после такой медитации отбил у меня все желание.

***

      Утром следующего дня я проснулась с назойливым, но уже привычным, гулом в ушах, и нарастающим дискомфортом в правой части спины, где-то под лопаткой. С раздраженным, почти измученным вздохом, я приняла сидячее положение и кое-как дотянулась до шприца с ампулой на прикроватной тумбочке, попутно смахивая дневник и кружку с водой на пол по неосторожности.       Выругавшись себе под нос, я нащупала компрессор и надела его на левую руку, фиксируя его на предплечье. Активировав механизм и протерев сонную дымку с глаз, я отработанными движениями набрала нейтрализатор из емкости, после обрабатывая место укола спиртовой салфеткой. Благодаря синякам и точечным шрамам на внутренней части локтя, даже целиться не надо — медленно загоняя иглу в одну из точек, слегка морщась, я надавила на поршень. Вещество подействовало почти сразу, подавляя боль и приглушая гул. Повторно протерев кожу новой салфеткой, я выкинула шприц и лениво перекинула ноги через край кровати, неохотно вставая и делая пару шагов к комоду с одеждой.       Сегодня я планировала сходить в Академию после утренней смены в таверне, на которую, скорее всего, уже опаздываю — проверить статус своего заявления на перевод на заочную форму обучения. Одевшись в повседневную одежду, состоящую из шелковой водолазки и шорт, я причесала темно-синее каре и поправила длинные пряди спереди. Было слегка жутко смотреть на себя в зеркало — за последние полгода тело заметно похудело, аж ребра и ключицы выпрыгивали. Умывшись и приведя себя в порядок, я надела повязку на глаз, пару пластырей на линии под ним, и перекинула сумку через плечо, выходя из дома и направляясь к месту работы.       Идти мне было относительно недалеко, перед спуском к зданию мне поплохело — осознание того, что в любой момент может заломить в теле, или сорвусь на случайного прохожего, исправно тревожило меня с самого утра. Но работа есть работа, мора сама собой не заработается. Дойдя до таверны, я кратким кивком поздоровалась с Ци шань, чересчур жизнерадостной абитуриенткой из Ли Юэ с очень расплывчатыми понятиями о чувстве такта, и в спешке забежала в двери, проверяя время на часах — на этот раз пришла позже всего на четырнадцать минут. Неплохо, могло быть и хуже.       Первым, что меня встретило после ароматов специй и жаренного мяса, был укоряющий взгляд хозяина заведения и недовольное покачивание головой. Его негодование можно понять, в конце концов, у меня утренняя смена у стойки на втором этаже, которая по логичным причинам в это время кроме кофе заказов не получает, да и заплата явно предполагает больше обязанностей. Но! И в мое положение можно войти — слабое здоровье, зрячий только левый глаз, систематические спазмы в мышцах, про стресс вообще молчу. Конечно, такие детали не должны волновать работодателя, но, по моему субъективному мнению, я имею право на оплошность. Вообще, на много чего имею право.       — Амира, Амира… Сколько можно опаздывать? Я же не строг к тебе, но без субординации — нет навигации. Даже твою выходку с посудой простил, а ты вот так со стариком? — Ламбад попрекнул с легкой усмешкой в конце. Видимо, как бы он не старался казаться строгим и матерым мореходом, в такие моменты его легкий на подъем характер все равно преобладал.       — Знаю, я уже извинялась и даже участвовала в обжиге новой. И сегодня, кстати, пришла на десять минут раньше чем обычно. Разве не прогресс, господин Ламбад? — Ответила я, поднимавшись по лестнице и позволяя сарказму просочиться в мои слова, но не без ноток искреннего раскаяния — все-таки жалко бедную посуду, которая пала жертвой моей вспышки агрессии.       Зайдя за стойку, я краем уха слышала, как хозяин таверны продолжал говорить то ли сам с собой, то ли с клиентами. С шумным вздохом я принялась лениво протирать поверхности и кружки, стараясь занять свои руки делом, чтобы отвлечь мозг от навязчивых мыслей. По моим расчетам, приведение бара в порядок в среднем занимает не больше часа, даже если заниматься этим нарочито неспешно. Данная статистика, естественно, удручала, так как довольно малое количество студентов находило время, чтобы забежать за кофе перед лекциями, и все по вине абсолютно неструктурированного расписания и завышенным требованиям.       Я могла бы долго перечислять все недостатки Академии, начиная от слишком строгих правил и заканчивая некомпетентностью некоторых из Мудрецов, но мои размышления прервал замаячивший на горизонте блондин с изнуренным видом, в котором я узнала Кавеха. Мы какое-то время дружили, пока он не выпустился из института, и наше общение медленно сошло на нет. Я подошла к его столику, решив что ненавязчивый диалог не помешает, да и будет на что отвлечься. Главное не сболтнуть лишнего и не выйти из себя по пустяку.       — Доброе утро, что будешь брать, светило Кшахревара? — Я слегка улыбнулась, доставая блокнот с карандашом и слегка склоняя голову в сторону, разглядывая понурую физиономию Кавеха.       — Доброе, доброе… О, Амира, давненько не виделись. Как поживаешь? Как у тебя, ну, — парень расплывчатым жестом указал на свой правый глаз, — с этим, прогресс есть? — Его голос был немного сиплый и под яркими, как закат, глазами, красовались темные круги.       — Ну, все стабильно, во всех смыслах. Работа — учеба, и так по кругу. А глаз? Да нормально все, просто болит иногда. — Отмахнулась от ответа я, пожимая плечами. Не хочется с ходу вываливать все подробности. — Лучше расскажи, что у тебя нового. Может над проектом каким-нибудь работаешь, или отдыхаешь после Алькасар-Сарая? — Хоть я и пыталась соскочить с темы, мне правда было интересно, чем знаменитый архитектор занимается. Двух зайцев разом, получается.       — Ох, даже не начинай, в последние недели времени не хватает ни на что, работаю на износ, но, знаешь, как будто из-под палки. — Протяжно ответил Кавех, устало потирая лоб и постукивая пальцами по столу. — Давай продолжим за кофе? А то думаю, что усну прямо здесь. — Блондин иронично усмехнулся, опустив голову на руку.       — А, да, сейчас. Тебе покрепче? Может закусить чего возьмешь? — Я вопросительно вздернула бровь, заходя за стойку и носом ботинка запуская печь.       — Угу, двойной. И нет, я не попадусь на торговые махинации, просто кофе. — Саркастично подметил Кавех, смешливо покачивая головой и заправляя непослушную прядь волос за ухо.       — Как знаешь, так и гастрит заработать не сложно. Но это, конечно, лучше, чем отдавать лишнюю мору в лапы предпринимателей, — театрально закатив глаза, я смешала сто грамм холодной воды и полторы чайных ложек перемолотого кофе в джазве и поставила медную посудину на решетку. Переложив поднявшеюся пенку в стакан, я добавила в напиток пару цветков гвоздики и кардамон, ожидая закипания, — Тц, а ведь может именно из-за тебя я снова задержу арендную плату. — Наигранно осуждающее подметила я, пока аромат пряностей вперемешку с горьким амбре зерен ненавязчиво заполнял пространство.       — Ты съехала от родителей? И как давно? — Кавех изумленно поднял брови, даже выпрямился от удивления, и его голос зазвучал бодрее. — Довольно смелый шаг, все-таки сейчас не самая благоприятная ситуация на рынке недвижимости, видела бы ты цены на покупку…       — Знаю, знаю, но что поделать, я предпочитаю самостоятельность. А у тебя что, тоже проблемы с жильем? — Уходя от развернутого ответа, я вздохнула и присела напротив парня, пододвигая к нему кружку свежего кофе.       — Нет! В смысле, нет, просто временно сменил место проживания, ну, чтобы больше вкладывать в проекты. — Блондин также увильнул от искренности, жестикулируя руками и кивая головой в такт своим словами, а на губах появилась нервная улыбочка.       Я ехидно прищурилась и склонила голову в сторону, разглядывая физиономию Кавеха с особой дотошностью, заостряя внимание на бегающих глазах.       — Мгм, а если честно? По глазам вижу, что недоговариваешь, а мне ведь любопытно, — я затейливо ухмыльнулась и наклонилась вперед, заговорщически понижая голос, — Ну же, рассказывай, я никому ничего не скажу, честно-честно.       — Ладно, так и быть, но пообещай что это останется между нами, хорошо? Только между нами. — Его тон был строгим и он пальцем указал на себя, затем на меня.       — Я могила.       Кавех вздохнул и придвинулся ближе ко мне, выдержал длительную паузу, и затем прошептал:       — Я снимаю комнату у Аль Хайтама.       У меня глаза на лоб полезли, а челюсть отвисла. Из всех возможных вариантов, этот я ожидала услышать меньше всего — да, архитектор был одним из немногих людей с кем Аль Хайтам общался чаще и более открыто, но чтобы жить вместе? Никогда бы не подумала, что эти двое могли бы выдерживать контрастирующие натуры друг друга. Или это все последствие длительных перерывов между дружеским общением, что каждая новость является для меня сенсацией.       — Да ладно?!       — Ага… Но это стратегический шаг! Исключительно стратегический! Все-таки после Алькасар-Сарая довольно тяжело соответствовать ожиданиям, поэтому большее количество средств я откладываю, я же не банкрот.       — Это понятно, но с Аль Хайтамом? Он же такой… такой… приземленный, тебе не тяжело с ним сожительствовать?       — Не сказал бы что тяжело, да и он не «приземленный», просто… предпочитает тишину. Хотя, когда мы спорим, то он эту свою тишину будет нарушать до тех пор, пока за ним не останется последнее слово. Лицезреть его вкус в интерьере каждый день — вот что нелегко.       — Могу представить, насколько несуразная там расстановка, «главное же комфорт».       — И не говори… Но, должен признать, в этом есть свои плюсы — от кровати до кульмана всего пару шагов.       — Знаешь, в определенном контексте это звучит как минус. Кстати о кроватях, она у вас одна?       — Чего?! — Бедный Кавех от неожиданности поперхнулся кофе, таращась на меня с выпученными глазами.       — Ну ма-ало ли, экономия места, все дела. — Драматично закатывая глаза и откидываясь на спинку дивана протянула я, игриво поднимая бровь. — А ты о чем подумал, мм? Раз это первое, что пришло тебе в голову, то точно в одной кровати спите, может и не то-олько.       — Амира! — На щеках блондина медленно, но верно начал расплываться румянец. В этот момент было заметно, что по моим каверзным вопросам из воздуха он не скучал от слова совсем.       — Да ладно тебе, я же шучу. Но если говорить откровенно, у вас было? По пьяни может, нет?       — Почему ты сразу к этому перескочила? Хоть бы сначала поинтересовалась, нравится он мне или нет.       — Точно, точно, кхм, он тебе нравится?       — Нет!       — Ну как скажешь, как скажешь. — Ехидно посмеиваясь, я скептически кивнула, на что последовали возмущенный вздох и скрещенные в оборонительной манере руки на груди от Кавеха.       — Не вру я! И вообще, что мы все обо мне? Расскажи, например, какие у тебя планы на день? — Отмахиваясь выпалил блондин, проводя рукой по своим непослушным локонам, которые выглядели как взъерошенные перышки.       — Да-да, естественно. А в планах у меня зайти к декану, узнать, как там поживает мое заявление. Наверное уже недели две лежит, не меньше.       — К декану? — Вздернув бровь уточнил Кавех, явно облегченный тем, что тема диалога сменилась. — Не уверен что, у тебя получится. Я слышал, что он уже достаточно давно не попадался никому на глаза — говорят над проектом каким-то работает.       — Может сегодня повезет, кто знает? В любом случае, попытка — не пытка. Не хочу, чтобы меня отчислили из-за недопонимания. — Цокнув языком, я взглянула на часы и устала потерла висок, чувствуя, как начало навязчиво тянуть в правой части спины. — Через час пойду уже, еще переодеться ведь надо.       Кавех кивнул и ободряюще улыбнулся, допивая свою кружку кофе. Разминая кисти рук, он встал с дивана и тряхнул головой, под действием кофеина его взгляд стал ярче, а движения более уверенные.       — Я думаю, что все будет нормально и ты не вылетишь. Наверняка Мудрецы примут во внимание, что твое заявление было некому рассмотреть, так что не переживай, хорошо? И не забывай, что я всегда рад с тобой повидаться, — он прокашлялся и перешел на шепот, — и раз ты теперь знаешь о моем маленьком секрете, то передам Аль Хайтаму привет. — Блондин вздохнул в драматичной манере и закатил глаза, будто делает мне одолжение, прежде чем расплыться в улыбке. Он подошел ближе и приобнял меня за плечи в дружеской манере, отчего стрельнуло в спину, но я старалась не показывать дискомфорт.       — Эх, спасибо, надеюсь так и будет. Давай тогда, удачи в начинаниях, — я двусмысленно дернула бровями, прикрывая рот рукой, чтобы не рассмеяться во весь голос, — и в постельных продолжениях.       — Ой да ну тебя, все, пошел я. — Кавех фыркнул и махнул рукой, все также улыбаясь. Спускаясь по лестнице, он помахал мне на прощанье, оставляя меня наедине со своими мыслями и спазмами, которые начали переходить в руку.       Шумно выдохнув и облокотившись локтями на стол, я начала дышать глубже и зажмурилась, в надежде, что такая незамысловатая практика хоть немного поможет облегчить недомогание. Спустя несколько минут, вместо ожидаемого облегчения, начала кружиться голова и стало подташнивать, и скривив губы в раздражении, я медленно вернулась за стойку. Присев на корточки, я достала из сумки шприц, иглу, и стеклянную емкость с нейтрализатором. Я закатала рукав на левой руке и набрала препарат, и прямо перед тем как ввести острие в кожу, я услышала поднимающиеся по лестнице шаги.       В спешке убирая все в сумку и расправляя водолазку, я резко выпрямилась, отчего отдало в глаз и в зону вокруг него, а мышцы руки начали ныть и будто скручиваться в тугой узел. Прикусив губу и опираясь о стойку, я почувствовала как волна беспочвенной агрессии окатила меня с ног до головы — каждый звук, каждая вещь, которая попадалась в мое поле зрения, раздражали меня до ужаса. Желание придушить того, кто решил именно в этот момент подняться на второй этаж, росло с каждой секундой, и если это еще окажется кто-то из моих бывших знакомых — я точно сделаю что-то, о чем потом пожалею.       Тем, кто посмел прервать мою процедуру, являлась Ци шань, и не смотря на мою совесть, которая кричала о том, что я должна взять себя в руки и не вести себя как истеричка, я бросила испепеляющий взгляд в ее сторону, плотно сжимая челюсть.        — Что надо? — Я прошипела сквозь сжатые зубы, прикладывая максимум усилий, чтобы не рявкнуть или не оскорбить несчастную, но очень хотелось.        — Э-э… Кофе, обычный. Ты чего взведенная такая? Все хорошо? Может глаз болит? Дай посмотрю, я знаю пару рецептов и-       Ее рука потянулась к правой части моего лица, на что я быстро среагировала и отмахнула ее, оскаливаясь и делая шаг назад, опираясь о столешницу для баланса. Как в ее незамысловатой голове вообще могла родиться мысль, не то что выводить меня на разговор, так еще и нарушать личное пространство?! Да, возможно ее намерения были исключительно благие, но можно обойтись и без попытки неумелого осмотра.       — Руки при себе держи. И вообще, раз ты у нас все знаешь, сама кофе делай, у меня смена считай закончилась. — Гавкнула я, резким движением перекидывая сумку через плечо и выходя из-за стойки, в процессе толкая девушку плечом. Под озадаченным взглядом Ци шань, я спустилась по лестнице и считай выбежала из заведения, несмотря на разрастающийся дискомфорт во всей правой части тела.       Добравшись до дома, я спешно закрыла за собой дверь и заранее активировала механизм на левой руке, падая на колени и судорожно копаясь в сумке. Игнорируя боль, которая при каждом движении расплывалась тягучими, всепоглощающими волнами и начала стрелять в правый глаз, я достала уже заправленный шприц и поменяла иглу на новую. За инъекцией последовало облегчение, пульс нормализовался, но в глубине души засело чувство вины. Все-таки, если бы я контролировала себя лучше, то не сорвалась бы на человека, который хоть и навязчиво, но хотел помочь.       Тряхнув головой, я медленно встала на ноги и смахнула выступивший на лбу пот тыльный стороной ладони, делая глубокие вдохи чтобы выровнять дыхание. Собравшись с мыслями, я начала переодеваться в форму академии, рыская в комоде в поисках берета с эмблемой моего даршана. Я повертелась у зеркала, оценивая свой внешний вид, и достав маленький флакон с духами из падисар, нанесла небольшое количество на шею и запястья, решив, что буду чувствовать себя комфортнее, будучи окутанной в шлейфе цветочных звуков.       Потратив минут пять, не меньше, на выравнивание накидки и жилетки, чтобы рукава случайно не задрались, я вышла на улицу, запирая свое скромное жилье на ключ, и с навязчивым чувством беспокойства направилась в сторону Академии. Легкий ветерок и шуршание листьев, вперемешку с какофонией голосов и запахов, создавали приятную, освежающую атмосферу, принося некое подобие душевного спокойствия.       Проходя по спирали из полированного мрамора, ведущей ко входу в институт, я встретила пару бывших знакомых, ловя на себе осуждающие или жалостливые взгляды. Цокнув языком и выругавшись под нос, я усердно игнорировала непрошеное внимание вплоть до момента, пока я не вошла в большие двери, украшенные резьбой. Минуя несколько поворотов и сферообразный зал, в котором благодаря освещению было прекрасно видно пролетающие мимо частички пыли, я зашла в секцию Кшахревара, и там уже нашла дверь, ведущую в кабинет декана, выделявшуюся особыми узорами и высотой.       Я постучала пару раз и немного отошла назад, ожидая, что дверь откроют в ближайшее время, или скажут «войдите».       Не услышав ответа, я подождала еще, потом еще, и еще… В общей сумме я простояла у двери не меньше полутора часа, и терпение мое было на исходе. Конечно, есть важные задачи помимо университетских дел, но уделить буквально минуту, ответить «да» или «нет» — совсем не сложно. Нарочито громко вздохнув, я начала постукивать ногой по полу, поглядывая по сторонам от скуки, изучая погруженных в чтиво студентов за колоннами из книжных полок. Вполуха я слышала, как они шептались о каком-то ранее учившимся в академии человеке, которого отчислили. Надеюсь, это не я. Было бы неловко выслушивать эту информацию лично от заведующего.       В конце концов я не выдержала, и внаглую открыла дверь.       Декан сидел в кресле, за столом сидел незнакомый мне мужчина.       Декан и мужчина медленно повернули головы в мою сторону.