Истории Чёрного Леса. Война.

Белое перистое крыло облаков на ярко-голубом небе укрывало часть Узкой равнины. Снежные покровы не спешили отступать. Всё ещё достаточно крепкий лёд на Аннленде позволял спокойно переправиться через реку верхом, пусть и осторожно. Месяц, именуемый эльфами Глосс, что в переводе означало «белый», заканчивался, но зима не любила уступать свои права. Только в эльфийских королевствах весна наступала раньше. Согретая живительной магией земля, не ведавшая мороза, рано позволяла первым цветам проснуться после зимней дрёмы. И сейчас чёрные, сбросившие последние бурые листья деревья уже готовились окутать себя нежно-зелёной дымкой первых листьев, ожидая лишь начала празднований Ялродона. Поселения оборотней, что выбрали когда-то для себя человеческий облик и забывшие о способностях своих предков, тоже готовились к эльфийской весне. Имея тесное сотрудничество с королём Чёрного Леса, они привыкли к тому, что заснеженные поля соседствовали с ожившим тёплым лесом и подготавливали молочные продукты для скорых празднований. Новый шаман, единственный, кто по роду своей деятельности умел обращаться к крови предков и примерять на себя звериный облик, с недоверием смотрел на группу эльфийских всадников, пересекающих равнину. Его предшественник, прожив около трёхсот лет, покинул этот мир глубоким стариком, но сохранил разум до своих последних минут. Он наказывал никогда не ссориться с эльфийским королём, чтобы не лишиться всех тех благ, что дарит дружба с ним. Эльфы добрались до кромки леса и пересекли границу владений, после чего остановились. Тут же с двух деревьев спрыгнули лучники и подошли к незнакомцам. — Доброго дня, путники, — поприветствовал один из стражей. — Да прибудет с вами благословение Куиле. Что привело вас в Морнтаур, во владения короля Ораферна? — Королева Норуиэль была так любезно пригласить меня, — светловолосая дева протянула лист бумаги с подписью королевы. Стражник взял его, прочёл приглашение и отдал обратно. — Добро пожаловать в Морнтаур. Прошу вас спешиться и проследовать за проводником к тропе. — Ты предлагаешь нашей госпоже, сестре королевы Норуиэль, идти через лес пешком? — вдруг возмутился один из охранников гостьи. — Вопиющее неуважение! — Ваши лошади не приспособлены к путешествию по тропам, — терпеливо объяснил страж. — Это всего лишь мера безопасности. — Он прав, Аркуэно́р, — Эльвилин жестом попросила сопровождающего успокоиться. — Я уже бывала здесь однажды. К безопасности гостей здесь относятся с большим вниманием. — Она спешилась не без помощи слуг и отдала повод своей лошади подошедшему ласгалену. — Госпожа, — темноволосая прислужница подошла к ней, предложив свою руку в качестве опоры. — Здешние тропинки не похожи на те, к которым мы привыкли в Лантасиринане. Надеюсь, что мне будет позволено предложить свою помощь, дабы госпожа моя не споткнулась о корни. — Благодарю тебя за заботу, Финели́с, — ласково улыбнулась сестра королевы и приняла помощь. — Здешние пути весьма необычны. Когда же вся процессия покинула эльфийские тропы, выйдя к дворцу, Аркуэнор слегка умерил свой пыл, более не вскидывал заносчиво голову и не настаивал на верховом путешествии. Вероятно понял, что для таких переходов животным нужна подготовка и местные эльфы прекрасно об этом осведомлены. Служанка же всё так же поддерживала свою госпожу. А перед взором уже открывался вид на опущенные подвесные врата, колонны, вырезанные из цельного куска камня, стрельчатые узкие окошки-бойницы и широкую арку. — Как думаешь, Фенелис, на что похож дворец Морнтаура? — вдруг поинтересовалась Эльвилин. — Что он тебе напоминает? — Могу с уверенностью сказать, что он не выглядит схожим с дворцом Тараэлентириоса, — склонила голову прислужница. — Согласна. Он кажется более холодным и отстранённым. Говорят, его строили гномы. А ещё, что при дворе Архаларана он обладал бо́льшей изысканностью, но времена изменились. Впрочем, в нём тоже есть своё очарование. В прошлое моё посещение мне очень приглянулся внутренний сад, пусть он и выглядит слегка запущенным. И витражные двери, ведущие в него, смотрелись великолепно. А ещё здесь такие же дивные светильники в виде цветов, как и у нас. Только немного меньше. Процессия подошла к едва различимому барьеру, который укрывал дворец от проникновения зла. Прозрачная пелена имела лёгкие, едва заметные отблески зелёного и синего и, соприкоснувшись с дамами, выдала небольшое сопротивление, словно они дотронулись до натянутой шёлковой ткани, после чего барьер пропустил гостей. Войдя во внутренний двор, дамы и их сопровождающие увидели колонные галереи на первом и втором этажах. Справа вдоль высокой гладкой стены шла лестница на второй этаж с выходом в правое крыло. С левой стороны колонные галереи первого этажа уводили в конюшню, казармы и псарню. — Эльвилин! Сестра моя! — королева встречала дорогую гостью в центре двора и сделала несколько шагов ей на встречу. — Да благословит тебя Куиле! — О, повелительница Норуиэль! — сестра приблизилась к ней и поклонилась в знак уважения к титулу, оставив прислужников позади. — Да будут милостивы боги к прекрасной королеве Морнтаура! — Надеюсь, дорога была легка и не забрала много сил у тебя. Ну, полно же, дорогая, — Норуиэль приобняла сестру за плечи и пригласила проследовать во дворец. — Мне показалось, что цены за пересечение перевала у гномов Драконьего хребта слегка выросли. — Они всегда считались прижимистым народом, но при этом очень ответственным в делах. Видела бы ты, какие они составляют договоры. Весьма щепетильны в описании каждого пункта. Потому в подобных договорах насчитывается более тысячи страниц. — Как же тяжело их наверное читать, — посетовала Эльвилин. — О, да. Когда королю Ораферну приходит подобный договор, я стараюсь не отвлекать дражайшего супруга несколько дней иными заботами. Насколько же легче в этом плане общаться с эльфами халла. Когда договоры читаются как поэзия, я пребываю в радости. — Как же ты права, дорогая сестра! Прочим стоило бы поучиться у халла искусству сложения текстов. — И не только текстов. У наших достойнейших предков стоит поучиться многому, в особенности тому, как следует держать себя в обществе. В это время в музыкальном зале, мимо которого они проходили, раздался грохот и жалобное дребезжание струн. Королева распахнула двери, заглянула внутрь и обнаружила там принцессу, стоявшую возле упавшей арфы. Позади виднелись несколько укатившихся флейт и две перевёрнутые скамьи. Светловолосая юная эльфийка, одетая в зелёное платье с серебряной тесьмой, вжала голову в плечи под суровым взглядом матери. Стоявшие рядом темноволосая девочка и тёмно-русый мальчик с большим свежим синяком на скуле поклонились королеве, боясь поднять глаза. — Дорогая моя дочь. Потрудись объяснить, что тут происходит? — голос не был громким, но в нём чувствовались ледяные нотки. — Матушка… это вышло случайно… — выговорила Лелиас и замялась, теребя пальцы. — Мы просто поспорили… с Лиммендиром… что он не сможет изловить Дракота, даже если тот не будет его останавливать своей силой. Но, так как поймать его на открытом пространстве невозможно в принципе, мы решили перенести это в музыкальный зал, пока тут никого нет. Ну и… слегка увлеклись… — она потупила взор, изредка поглядывая на реакцию матери. — А почему у Лиммендира ушиб? — поинтересовалась королева. — Упал… — буркнул мальчик, но спохватился и поклонился. — Я имел неосторожность зацепиться за скамью. Прошу простить. — Прошу великодушную королеву позволить высказаться, — вдруг подала голос темноволосая девочка. — Говори, Нинуирин. — Мы очень старались никому не мешать своими действиями, — уверенно заговорила она. — Все последствия обязуемся убрать немедленно, сиятельная королева. — Хорошо. А где тогда Дракот? — королева осмотрела комнату. — Вон там, — Лелиас указала на нервюру под потолком. Там, зацепившись острыми коготками, почти вниз головой сидел странный зверёк, напоминавший одновременно дракончика и котёнка, и довольно попискивал, вероятно радуясь тому, что его так и не удалось отловить. Принцесса подняла ладонь и поманила его. Дракот сразу перелетел на её руку и уцепился за пальцы девочки. — Возлагаю надежды на то, что дочь моя, сиятельная принцесса Морнтаура, понимает, как ей до́лжно вести себя, и впредь не станет совершать подобных действий. Меж тем, я надеялась, что моя сестра Эльвилин будет встречена с должным почтением. Однако, глаза мои не сумели различить в действиях дочери почтения и подготовки к радостному приветствию. — Тётя! Здравствуй! — добродушно улыбнулась Лелиас и активно помахала рукой стоявшей позади матери родственницы. Та улыбнулась и, приподняв ладонь, покачала пальчиками в знак приветствия. — Лелиас! — одёрнула её королева. — Вспомни о манерах! — Да, матушка, — спохватилась принцесса и, сложив ручки, потупив глаза, присела в поклоне. — Приветствую достопочтимую тётушку. — Приветствую долгожданную гостью, — кивнув Эльвилин, тихо произнёс эльф в тёмно-зелёном камзоле до колена, расшитом серебряной вышивкой, надетым поверх зелёной рубашки, рукава которой стягивали наручи. Тёмные штаны, высокие сапоги с верхним краем голенища в форме листа. Он появился словно из ниоткуда, блеснув в лёгком полумраке коридора зелёными глазами, и прошёл в музыкальный зал. Кажется, сердце сестры королевы пропустило удар… от неожиданности. — Надеюсь, к ужину ты подготовишь приветственные слова для нашей дорогой гостьи, — в голосе Норуиэль чувствовалось неудовольствие и даже лёгкое раздражение. — Всегда считал искреннюю улыбку куда более ценной, чем соблюдение всех церемоний, — Ораферн приобнял супругу за плечи. — Не будь так строга. Они же ещё дети, — подмигнул моментально оживившейся дочери. — Я прослежу, чтобы они всё прибрали вовремя, не волнуйся. Можешь всецело посвятить себя нашей гостье. Уверен, вам есть что обсудить, — он мягко улыбнулся, чувствуя, как высокомерие Норуиэль сменяется тихой нежностью. — Благодарю, мой король, — улыбнулась, взглянув на супруга. — А где же венец моего короля? — А… — он схватился за голову, не обнаружив украшения. — Кажется… забыл в кабинете, — улыбка стала растерянной. — Пошлю за ним Талиона. — Непременно, мой король, — Норуиэль бросила на него осуждающий взгляд, но он тут же смягчился, соприкоснувшись с зелёным блеском глаз короля. — Оставлю вас. — Встретимся за ужином, — Ораферн проводил супругу и её сестру взглядом и тихо прикрыл двери. — Ох, Лелиас… — Папа! — девочка бросилась к отцу и крепко обняла его. — Ты меня спас! Дракот перепрыгнул с её плеча на руку хозяина и забрался к его волосам, принявшись тереться о шею. — Я уже не раз тебе говорил… Если набедокурила, то хоть не попадайся. Я с тобой ещё про Олана поговорить хочу. Но позже, — взглянул на замерших поодаль друзей дочери. — А вы чего застыли? Расслабьтесь. Ругать не буду, а вот прибрать за собой придётся. — Премного благодарны, мой король, — ответила за обоих Нинуирин.

***

Гостевая комната не обладала впечатляющими размерами, но казалась вполне уютной. Ничего лишнего и всего в достатке. Удобная кровать с пологом, ковры на полу, письменный стол, на котором красовался светильник в виде цветков медуницы из разноцветных кусочков стекла, два больших сундука возле стены и кровати, шкаф, столик с зеркалом и несколько удобных стульев. За отдельной дверью скрывалась комната для омовений с ванной, корзинами для белья, полотенец и прочей необходимой утварью. Здесь не было окна в сад, но его имитировал большой витраж на стене, подсвеченный магическим кристаллом. Так же у одной из стен расположилась имитация камина, возле которой и расположились девы. — Тебе мнится, что король охладевает к тебе? — переспросила Эльвилин. — Но я не смогла заметила этого сегодня, когда он зашёл в музыкальный зал. Мне привиделось, что он наоборот проявлял заботу и внимание. — Ох, сестра, — тяжело вздохнула королева. На её лице не осталось и тени холодности и сдержанности, что сопровождали её всё прочее время. — Переживаю, что это лишь напускное. Но, что он чувствует на самом деле? Как это узнать? — Есть мнение, что не все мужчины речами показывают своё отношение. Некоторые не столь многословны, но доказывают расположение делами. Среди эльфов редко встречаются те, кто не способен выразить свои мысли в словах, но возможно король Ораферн как раз один из немногих? — Да, он слегка косноязычен, если дело касается чувств, — снова вздохнула королева. Желтовато-оранжевые блики магического кристалла плясали на её лице всякий раз, как она опускала или поворачивала голову. Пальцы стиснулись в замок. — Он ни разу… Представь себе, ни разу не писал мне стихов и не пел песен! Даже не пытался! Уверена, если бы захотел, то непременно нашёл бы время. А так… — отвела взгляд. — Всё отнекивается, прикрываясь обилием дел. Извиняется, но… что это меняет? Что если он охладевает ко мне из-за того, что… кто-то занимает его мысли больше? — она вскинула взволнованный взгляд на сестру. — Ты можешь узнать это? — Узнать? — удивилась та. — Но каким образом? Я отношусь к целителям, но не имею возможности пробираться в мысли кого бы то ни было. — Зато ты здесь лицо новое… — в голосе появилась надежда, которая, впрочем, быстро угасла. — Но все знают, что ты моя сестра… — и снова вдруг приободрилась. — Но твоя служанка же не в счёт! Она могла бы разузнать что-нибудь для меня. — Могла бы, — согласилась Эльвилин. — Я поговорю с ней об этом. Не тревожься, дорогая сестра, — она наклонилась, взяв Норуиэль за руки. — Уверена, что все твои волнения напрасны.

***

Ужин вышел уж слишком официальным. Королева строго следила за поведением дочери и церемониалом в целом. Даже Ораферну досталось. Ему не позволили начать трапезу, пока он не толкнул приветственную речь с бокалом вина. А так хотелось отведать корней кислицы под грибным соусом да сырных лепёшек с медовым сидром. Запечённая рыбка тоже выглядела неплохо, как и нарезанное тонкими кусочками вяленное мясо, и конечно сладкие пироги из сушёных яблок, вымоченных в ягодном отваре. Весной охота сводилась к минимуму, так как в скором времени у зверей должно было появиться потомство. В этом случае помогали собственные запасы и соседство с людьми, которые держали домашний скот. А в Кьярвале можно было рассчитывать на морскую рыбу и даже китовое мясо, коим промышляли бесстрашные мореплаватели. Своих пресноводных рыб тоже хватало, так что эльфы не бедствовали и не затягивали сильно пояса. Помогало ещё и то, что еды требовалось меньше, чем людям для насыщения. Ораферн тихо вздохнул, глядя, как Лелиас мучает флейту под пристальным взглядом королевы и отломил для Дракота ещё один кусочек от остатков своего пирога. Зверёк пискнул от радости и, схватив коготками лакомство, отправил в рот на переработку. Конечно король Чёрного Леса понимал, как для принцессы важны эти занятия, но официоз убивал радушие и искренние чувства, которых почему-то в последнее время стало очень не хватать. Норуиэль всё время пыталась сделать из своего супруга и дочери достойных представителей королевского рода, лучших во всём, чтобы все восхищались, умилялись, аплодировали и восторгались. Особенно строга она была с Лелиас. Наверное поэтому принцесса предпочитала уроки отца, от которого исходило больше тепла и понимания. Нет, он не поддерживал её проказы, и когда хмурил брови, становилось очевидно его недовольство. Однако король быстро сменял гнев на милость и поддерживал более непринуждённое общение. Настораживало другое. От Норуиэль всё чаще исходил запах ревности. Умение чувствовать эмоции как запахи досталось Ораферну по наследству от тёмной стороны его крови. Весьма полезное, надо сказать. Король Чёрного Леса пытался сгладить ситуацию, как мог, но проводить с супругой всё своё время просто не имел возможности. Ему казалось, что с каждым днём она становилась всё более жадной до его внимания и закрадывались подозрения, что её строгость к дочери тоже могла быть обусловлена ревностью. Плохой знак. После завершения ужина Ораферн хотел поговорить с супругой, но срочное донесение заставило его снова отложить это на потом.

***

— Я всё выяснила, госпожа, — поклонилась Фенелис, зайдя в комнату Эльвилин, где сёстры расположились снова. — Рассказывай, не томи. Что удалось узнать? — Придворные девы упомянули, что у короля Чёрного Леса есть поклонницы, которые организовали своё общество и время от времени собираются дабы воспеть красоту короля. Более того… — служанка взглянула на сестёр, словно подбирая слова, присела в низком поклоне. — Прошу великодушную королеву не гневаться на меня и позволить поведать то, что открылось мне в тех разговорах. — Говори, — кивнула Норуиэль, сдвинув брови. — Я слышала. Что прежде девы из того общества являлись фаворитками короля. Все они имели связь с ним раньше… в свою очередь… Король назначил тогда временные рамки для… общения с ними. И… мог менять любую из них на другую, как только временной период подходил к концу. Все остальные девы, которые хотели бы оказаться в этом обществе, проходили отбор, что устраивала Линдиэль, считающая себя главой этого собрания. — Ч-что? — королева сначала вытянулась как по струнке и даже привстала со стула, но тут же села обратно, явно забыв, как дышать. — Он… что? Сколько эльфиек у него было… до меня? — На данный момент общество насчитывает шестерых. Одна была убита по приказу предателя советника, которого впоследствии король Ораферн казнил собственной рукой. Как и исполнителей приказа, — снова поклонилась служанка, которая и без того опустилась так низко, что практически стояла на коленях. — Но слышала я… что… порой, их было сразу… несколько… — Несколько? — переспросила королева, бледнее с каждой секундой всё больше. — Как он мог?! — Милая сестра, — Эльвилин кинулась к королеве, принялась утешать её и гладить по плечам, взяла за руку. — Прошу тебя, не воспринимай всё так серьёзно. Он тогда ещё не был женат на тебе. — Обернулась к своей прислужнице. — Когда это было? — До и после его возвращения из путешествия, — ответила та, подняв глаза на госпожу. — После того, как был назначен день свадьбы, король запретил кому бы то ни было распространяться об этом. Мне удалось узнать только благодаря очень обиженной особе, не принятой ранее в это общество фавориток. — Вот видишь, милая сестра, он не изменял тебе. Все эти дамы остались в прошлом и после вашей свадьбы король Ораферн верен тебе! — поглаживала Норуиэль по плечу. Но та вдруг похолодела, а глаза забегали в растерянности по комнате. — Я мельком услышала один разговор… — робко произнесла Фенелись, теребя пальцами платье. — Позволено ли мне будет сказать? — Говори! — королева подалась вперёд, потеряв самообладание. Её пальцы подрагивали от напряжения, а в глазах вдруг вспыхнули безумные искры. — Девы из того общества обсуждали между собой, что многим из них тяжело устоять перед очарованием короля. Теперь, когда у него есть королева, им запрещено выказывать обожание. И ещё говорили, что тяжело наверное королю блюсти верность своей королеве, когда вокруг столько дев, желающих подарить ему свою ласку, упасть в его объятия. — Сестра? — Эльвилин медленно перевела взгляд на королеву, почувствовав, что та в миг уняла свою дрожь. Теперь она излучала ледяное спокойствие. — Ты узнала их имена? — Да, моя королева, — ещё раз поклонилась служанка. — Запиши их на том листке. Нужно поговорить с королём. — Я… видела, как он торопливо покидал дворец несколько часов назад в окружении стражей.

***

Учащённое дыхание, видимое при перепаде температур, сердце, отбивающее быстрый ритм, бег по покрытым тонкой пеленой снега земле, корявые ветви чёрных деревьев, словно изломанных в болевом припадке… Взмах клинка и когтистая лапа отлетела в сторону, заставив тварь взвыть от боли и повалиться на землю, поджимая остатки раненой конечности. Плевок быстро застывающей слюной не возымел действия, противник увернулся, но это дало несколько лишних мгновений, чтобы развернуться спиной и выпустить с изогнутого хребта несколько длинных ядовитых игл. Но и они не попали в цель. Существо сверкнуло своими алыми искрами в провалах голого черепа и ощерилось, демонстрируя острые зубы. Стрела вошла прямо в шею твари, заставив тело рухнуть на снег и забиться в конвульсиях. — Это последний, мой король, — поклонился Талион, подходя ближе к правителю. — Да, действительно, они странно себя ведут последнее время, — Ораферн вытер клинок поднесённой ему материей. — Стали ближе подбираться к границам, словно прощупывают возможности занять новые территории… — Тебе не обязательно было самому сюда бежать, — Келларас, высокий статный эльф с чёрными как воронье перо волосами, стянутыми в низкий хвост, подошёл ближе. — Мы бы и так их отогнали. Я слал сообщение, чтобы предупредить. — А я хотел убедиться сам и заодно проверить кое-что, — Ораферн убрал клинок за спину и присел на корточки, прикоснулся пальцами к замёрзшей земле. — Отвоёванные у рогринов земли так и не вернулись под мой контроль. Единственное место в Чёрном Лесу, где есть снег… Словно что-то мешает… Но что? — он посмотрел в глубь осквернённой злом территории. — Только не говори, что собираешься пройти дальше и выяснить это, — хмыкнул Келларас. — Хм. А мысль интересная, — король поднялся и лукаво улыбнулся, похлопав товарища по плечу. — Да Эльдаэн убьёт меня, если я пущу тебя туда! — разнервничался тот. — Это надо целую экспедицию собирать! Давай лучше мы сами, а? — Ты отвечаешь за защиту наших границ и неплохо бегаешь по тропам, но не можешь ощутить то, что доступно мне. — Ораферн ещё раз взглянул вглубь искорёженной чащи. — А я чувствую, что там что-то есть… чего раньше не ощущал… И это нужно проверить. — Не прямо сейчас, — мотнул головой Келларас. — Эльдаэн сожрёт меня за то, что я пустил тебя без должной подготовки, а потом и тебя, за то, что подверг свою жизнь опасности! Да и я сам буду не рад. — Ладно, уговорил. Готовься. В ближайшие дни прогуляемся, — он направился прочь из северной части леса. — Талион, за мной! Возвращаемся. Молодой эльф с тёмно-русыми волосами поспешил за своим королём.

***

С террасы открывался чудесный вид на парковые дорожки и высокие терракотовые сосны, преобладавшие в этой части Лантасиринана. Они сохраняли иллюзию тёплой осени. Оба принца устроились в креслах и слушали арфу Мелвалина, перебирающего по струнам тонкими музыкальными пальцами. Прошло уже несколько дней с момента освобождения из кристалла, и многие придворные пытались одарить вниманием венценосных детей. Они устраивали музыкальные и литературные вечера, готовились к большому поэтическому состязанию, назначенному уже через неделю. А также проводили беседы на различные темы, дабы отвлечь детей от мыслей о доме. И если Линдлаэр наслаждался этим, то Мирласс наоборот становился замкнут и необщителен. — Я решил поучаствовать в поэтическом состязании, — сообщил старший брат младшему. — Прочту поэму о доблести Верховного короля Халла, что сочинял ещё с отцом. А ты изволишь? Мне помнится, как славно у тебя выходило раньше. — Не хочу, — буркнул Мирласс и сложил руки на груди, «нахохлился». — Отчего же? Порадовать себя и властителя Менелтелу, как мне кажется, весьма неплохая идея. Он много сделал для нас. Стоило бы уважить, — Линдлаэр закинул руки за голову, вытянувшись в кресле, и блаженно улыбнулся. — Чудесная здесь атмосфера! Все так услужливы и милы, а речи учтивы. Да, яства не такие, как… — слегка осёкся, но мотнул головой и продолжил. — Но вполне достойные королевского стола. Младший брат поджал ноги, обхватил колени руками и уткнулся в них лбом. — Мирласс? — брат заметил это, повернул голову. — Отпусти волнения. Да, мы не можем вернуться домой, но здесь весьма неплохо. Можно даже высказать, что почти так же хорошо, как дома! — НЕ ХОЧУ!!! — вдруг выкрикнул младший принц, вцепившись пальчиками в колени. Его плечи вздрогнули, а в глазах заблестели слёзы. — НЕ ХОЧУ КАК ДОМА! Не хочу витиеватых фраз! Не хочу манерности! Не хочу раскланиваться! Не хочу слагать стихи! Не хочу врать! Не хочу, чтобы всё закончилось так же как дома! Не хочу!!! Линдлаэр опешил и даже отшатнулся в первые мгновения, с непониманием глядя на брата. Дворецкий Мелвалин поспешно оставил свою арфу и подошёл ближе. — Прошу, принц Мирласс, успокойтесь. Лантасиринан не постигнет та же учесть… — слегка замялся, но добавил, — ни один из эльфийских городов больше не падёт. Теперь мы готовы дать отпор врагу. — Наш город убил себя сам! — слёзы уже катились по нежным щекам, оставляя мокрые дорожки. — Не хочу опять! Не хочу! — он всхлипывал, но отмахивался, не давая Мелвалину прикоснуться к себе и утешить. — Ты ничего не видел! — вдруг сорвался Линдлаэр. — Откуда тебе знать?! Ты не можешь знать, что там происходило! Я… не давал тебе… смотреть… — вдруг тише добавил он и опустил глаза. Сцены кровавой бойни вновь вставали перед глазами. Стража убивала жителей, слуги убивали стражу и гибли под копытами коней. Эльфийские стрелы, пронзившие тела, отрубленные головы и кровь на улицах, стенах разрушенных домов… Старший принц не подпускал брата к той щели в их укрытии, через которую наблюдал всё это. Но крики слышали оба. На шум сбежались придворные, но Мелвалин не подпускал их к Мирлассу, стараясь держать поодаль. — Чего же ты тогда хочешь?! — спросил брат и поджал губы. К горлу подкатывал ком, вызванный воспоминаниями и собственным бессилием что-либо изменить. — Хочу… туда, где этого нет… — уже тише всхлипнул младший, вытирая кулачками слёзы. — Хочу дальше… очень далеко… Хочу забыть… — Я тоже… хочу забыть… — шмыгнул носом Линдлаэр и подошёл к брату. — Но… куда нам деваться? Здесь нас приняли. Повелитель Менелтелу добр к нам. Кому ещё мы будем нужны? От нашего рода… остались только титулы… — Ему… — Мирласс вдруг вскинул голову, похоже сам удивившись своим словам. — Кому? — также посмотрел на него брат. — Тому, кто нас спас. Король Чёрного Леса. Дядя Лоссеаналле говорил, что там дикие места, — вытер остатки слёз. — Что там совсем по-другому. Что наши королевства… — …отличаются друг от друга, как небо и земля, — завершил фразу Линдлаэр. — Но он говорил, что король там настоящий дикарь! Он жестокий, у них там странные порядки и эльфы оттуда не возвращаются прежними! — Он был прав, — неожиданно голос со стороны привлёк внимание братьев. Менелтелу подошёл ближе. — Я бывал в Морнтауре. И, признаться, действительно несколько поменял своё мнение и мироощущение. Но не скажу, что эти знания мне навредили. Скорее наоборот. Король Чёрного Леса, действительно отличается ото всех, кого мне посчастливилось видеть ранее. Поначалу моё мнение о нём тоже имело негативный характер. Но теперь узнал его лучше. Он, действительно любит свой Лес и свой народ и заботиться о нём, порой принимая жёсткие решения, но таков удел правителя. Если принцы пожелают, я могу попросить его принять гостей. Он не откажет. Те, кто приходит к нему с добром, получают его радушие. — Но дядя Лоссеаналле говорил… — нахмурился старший принц. — Он первым пришёл на помощь! — перебил его Мирласс. — Он пытался помочь, не зная, кто мы. Он защищал нас, зная, кто мы. Ты его ранил, а он всё равно спас! — принц слез с кресла, шмыгнув носом. — Я хочу в Чёрный Лес. Там должно быть по-другому. Там… не будет так… как дома… Линдлаэр, — он подняла на брата большие глаза. — Пожалуйста. — Но… — старший принц нахмурился, поджал губы, весь напрягся, но… выдохнул. — Ладно.