Последний аккорд

Холодный ночной воздух обжигал лицо, когда Субин вышел из вагона на шумный перрон сеульского вокзала. Он уже не помнил, каково это – возвращаться домой. Казалось, что за два года службы в армии он оставил позади весь тот хаос, которым был его прежний мир. Но город встретил его не теплотой воспоминаний, а острой реальностью – безжалостной, как огонь, который он когда-то пытался потушить. Путь к старому району занял больше времени, чем ожидалось. Автобусные остановки освещённые тусклыми лампами сменяли друг друга, а знакомый пейзаж навевал смутное чувство тревоги. Субин старался не думать о том, что ждёт его дома, но предчувствие грызло изнутри. Когда он, наконец, достиг своего квартала, всё выглядело так же, как и два года назад. Узкие улочки, яркие неоновые вывески клубов, гул музыки, доносящийся издалека. Это было его место, его территория. Но внутри что-то изменилось. Субин стоял перед дверью старой квартиры. Металлическая табличка с номером «14» едва держалась, как и всё остальное в этом доме. Краска на стенах облупилась, подъезд был пропитан запахом плесени и чего-то горького, но для него это место всё равно оставалось домом. Он глубоко вздохнул и толкнул дверь. Всё было так же, как он помнил: маленькая кухня с облупившимся столом, потёртый диван в углу комнаты, на котором он засыпал перед телевизором в детстве. Только на кухне теперь не горел свет, а на столе лежала пустая кружка и сложенная стопка писем. Его мать всегда вставала рано, чтобы приготовить завтрак, но сегодня квартира встречала тишиной. – Ма? – позвал он, заходя в комнату. Его мать, маленькая женщина с грустными глазами, сидела у окна и смотрела на улицу. Услышав голос сына, она обернулась, и её лицо озарилось тёплой улыбкой. – Ты вернулся, – сказала она тихо, поднимаясь. – Я думала, ты задержишься. – Наоборот, хотел приехать сразу, – ответил он, обнимая её. – Как ты тут? Она пожала плечами, избегая прямого ответа, и стала разогревать остатки еды в кастрюле. Они говорили мало, больше о мелочах – о соседях, о её здоровье. Но Субин чувствовал напряжение. Его отсутствие оставило здесь глубокий след. Денег не хватало, квартал стал ещё опаснее, а она всё так же старалась не показывать, как тяжело ей приходится. После скромного ужина он остался в комнате, вглядываясь в потолок. Мысли о будущем путались с воспоминаниями о прошлом. Вдруг тишину нарушил стук в дверь. – Субин! Эй, выходи! – раздался знакомый голос Бомгю. – Мы не дадим тебе просто сидеть дома в первую же ночь. Субин нехотя поднялся и открыл дверь. У порога стояли Бомгю, Ёнджун и Тэхён. Все трое выглядели так, будто только что сбежали с какой-то очередной авантюры: Бомгю с его неизменной широкой улыбкой, Ёнджун с серьёзным взглядом, а Тэхён – с хитрой искоркой в глазах. – Вы серьёзно? – спросил Субин, поднимая бровь. – Я только приехал. – Именно поэтому, – сказал Бомгю, ухватив его за руку. – Ты слишком долго был в армии. Ты заслужил ночь свободы. – Убедили, – вздохнул Субин, надевая куртку. – Только ненадолго. Они бродили по узким улочкам Сеула, пропитанным неоновым светом. Квартал, который они называли своим, кипел жизнью: музыка из клубов, смех, громкие разговоры. Казалось, ничего не изменилось за два года. Но где-то в глубине души Субин чувствовал, что это не так. – Кстати, ты знаешь? – внезапно начал Бомгю, когда они остановились у уличного торговца, покупая бутылку соджу. – Джихён... У неё новый парень. Короче, не дождалась она. Субин резко повернулся к нему, нахмурившись. – Что ты сказал? – Я... Ну, просто... – замялся Бомгю, взглянув на Ёнджуна. – Она теперь с ним, с этим... Ханом. Главным в «Красных Тенях». – Ты шутишь? – тихо спросил Субин, но в его голосе уже чувствовалась сталь. – Я бы хотел, чтобы это была шутка, – ответил Бомгю, виновато отводя взгляд. – Я видел их пару раз у клуба. Они вместе. Прости, брат. Субин стоял неподвижно, ощущая, как что-то внутри него ломается. Всё, что держало его на плаву за время службы, рухнуло за несколько секунд. – Где он сейчас? – медленно спросил он. – Эй, подожди, – вмешался Ёнджун. – Мы не пришли сюда, чтобы устраивать разборки. Ты только вернулся, не надо этого... Но Субин уже не слушал. Он знал, где искать. Клуб «Чернильная тень» всегда была их местом. И если Хан решился на такое, он должен ответить. В клубе было шумно. Музыка грохотала так, что вибрации ощущались в груди. Субин прошёл сквозь толпу, игнорируя крики и шепот за спиной. Он знал, что выглядит, как буря на пороге разрушения. И он был там. Хан. Высокий, с холодной ухмылкой, он стоял у барной стойки, обнимая за плечи Джихён. Увидев Субина, Хан наклонил голову, словно приглашающий на бой. – Ты что-то забыл здесь, солдат? – проговорил Хан, поднимая бокал. Субин не стал отвечать. Он бросился вперёд, кулаком ударив прямо в лицо. Крик Джихён утонул в гуле музыки, и клуб превратился в поле боя. Толпа в клубе замерла на секунду, но затем всё пришло в движение. Люди отступали, освобождая пространство, когда Хан поднялся на ноги, вытирая кровь с разбитой губы. Он усмехнулся. – Ты правда решил, что этого хватит? – бросил он, подавая знак своим людям. Субин не успел ответить: кто-то из «Теней» схватил его за плечи. Удар был резким, но он увернулся, ловко выкручивая руку нападавшего и отправляя его на пол. В глазах Субина горел гнев, который он не мог сдержать. Всё, что копилось за эти годы – разочарование, предательство, глухая боль, выплёскивалось сейчас в каждом его движении. Ёнджун, Тэхён и Бомгю появились рядом с ним, словно по сигналу. – Я же говорил, что это плохо кончится, – холодно заметил Ёнджун, но всё равно встал рядом пристально наблюдая за каждым движением Хана и его людей. Тэхён, как всегда, был на шаг впереди. Он вытащил нож, который блеснул в свете неоновых ламп, и с дерзкой ухмылкой встал за спиной Субина. – Давайте сделаем это быстро, – бросил он. – У меня ещё есть дела. – Субин, может, хватит? – попытался вмешаться Бомгю. Его взгляд метался между Ханом и растущей толпой людей. – Если начнётся драка, из этого не выбраться. Но для Субина это уже не имело значения. Его друзья были рядом как всегда, но он знал, что это его бой. Хан шагнул вперёд, вытирая кровь со своего лица. – Ты думаешь, что сможешь решить всё своими кулаками? – спокойно спросил он. – Это не армия, мальчик. Здесь правят другие законы. – Тогда давай проверим, чьи законы сильнее, – бросил Субин. В следующие секунды всё произошло слишком быстро. Кулаки, удары, крики. Субин оказался в самой гуще хаоса чувствуя, как его гнев ведёт его вперёд. Он не видел ничего, кроме лица Хана, и не слышал ничего, кроме собственного дыхания. В какой-то момент, когда один из людей Хана вытащил биту, Ёнджун резко шагнул вперёд, обезвреживая его точным ударом. Бомгю пытался удерживать людей на расстоянии, крича что-то о том, что они слишком далеко зашли. А Тэхён, как всегда, был в своей стихии, двигаясь быстро и уверенно, как змея. Но даже среди всей этой битвы Субин знал одно: эта ночь изменит всё.