В каждой душе есть свет

      Уильям резко открыл глаза, но времени осознать, что произошло, не было: поезд резко встряхнуло, что все чуть не попадали на пол, и он сошëл с рельс. Сестра Камадо, не устояв на ногах, чуть не вылетела в противоположное окно, но Афтон успел схватить еë за запястье и подтянул к себе, пытаясь и еë, и себя уберечь от травм.       Когда инерция сошла на нет, они вылетели в окно, и Уильям, закрыв голову девочки, сам ударился затылком, но остался в сознании. Раскинув руки, Уилл выпустил Незуко, и та, встав, начала теребить его плечо, но Афтон не реагировал: он был между сном и реальностью.       — Уильям, ты как? — спросил знакомый голос, прорвавшись сквозь пелену тумана. Взгляд сфокусировался, и Уильям увидел Стива, который протягивал ему руку. Тот не сразу принял помощью, сев на траву. Он ещё находился на границы своего сознания, в полной мере не осознавая того, что происходит вокруг.       Но вдруг его сковал очень знакомый страх с ощущением холодного металла, пронизывающий всë его тело. Он хотел закричать, но не мог. Его словно парализовало, а в горле будто образовался ком вязкой субстанции, который не давал даже вздохнуть, принося чувство удушья. Тело трясло и кричало от реальной, хоть и фантомной боли, но мозг не мог это понять, заставляя Уильяма снова чувствовать агонию прошлых лет.       — Уильям, ты слышишь меня? — Роджерс сел рядом, взяв его за плечи, — Всë хорошо, ты жив, — понимая, из-за чего именно это началось, успокаивающе сказал Стив. — Это всë было не реально, — но Уильям будто не слышал, всë ещё прибывая в оцепенении.       Он поднял дрожащую руку, будто пытаясь просить о помощи, и Стив сжал еë — это помогло Уильяму прийти в себя, ведь тогда, когда он пытался звать на помощь, никто не мог его услышать, и он погиб в полном одиночестве…       Афтон перевëл взгляд на Стива, возвращаясь в реальность: сердце успокаивалось, а боль и паралич сошли на нет. Уильям наконец выдохнул спëртый воздух, успокоившись.       — Уильям, всë хорошо? — спросил Стив.       — Я… — Уилл не знал, что сказать, но хорошо ему не было — пережитые ощущения не давали сконцентрироваться на реальности, будто выбив землю из-под ног. А в голове была полная неразбериха, что Уильям не понимал, чему верить. Уильям взялся за свою шею, прощупывая её. Убедившись в том, что она цела, Уильям опустил голову, опустив руку. Взгляд упал на металлический протез, что служил напоминанием о тех страшных годах, и вот он пережил это снова: страх смерти, долгое и мучительное ожидание и в конце концов болезненный и предсказанный уже давно итог. И это не давало ему покоя, хоть и в глубине своего разума Уильям понимал, что это всё осталось в прошлом, но воспоминания превращались для него в реальность.       — Я не знаю, сколько ещё выдержу… — нервно сказал он, схватившись за голову одной рукой. В его голосе были слышны слёзы.       — Уильям, успокойся, сейчас всё хорошо, — повторил Стив, взяв его за плечи. — Это всё в прошлом, — тот посмотрел ему в глаза, пытаясь в них найти успокоение и убедить себя, что это лишь отголоски его воспоминаний. Пытаясь глубоко дышать, он постепенно приходил в себя: ощутил своё тело, концентрируясь на стуке своего сердца. Уильям сглотнул ком в горле, снова посмотрев на Стива.       — Спасибо, — выдохнул он. — Я… — Уилл отвёл взгляд, — Я не знаю, что со мной было.       — Всё нормально, главное, что сейчас всё в порядке, — Стив поднялся и помог Афтону встать.       Когда они поднялись, к ним подошёл парень в чёрном кимоно с изображением красных цветов — Уильям его не знал.       — Господин Роджерс, когда Вы были во сне, поезд атаковал демон, и я взял Вашу катану, но она сломалась, — парень показал катану с надломанным лезвием.       — Ничего, Акито, главное, что ты в порядке, — тот кивнул и побежал помогать людям, оказавшимися придавленным вагонами.       — Кто это? — спросил Уильям у Стива.       — Акито, он был во власти демона, но помог мне проснуться.       Они и Незуко присоединились к Акито, став помогать пассажирам выбраться из-под поезда, продвигаясь вперёд, ведь, как сказал Акито, Танджиро и Иноске направились к голове поезда. К тому времени, как они помогли большинству пассажиров, стало всходить солнце, и Уильяму пришлось уговаривать Незуко залезть в короб. В итоге она всё же залезла, и Уилл понёс короб на спине. Пока они шли к голове поезда, Стив рассказал Афтону про то, что было, пока он спал.       — Танзиро… — послышался плаксивый голос Зеницу, когда они подходили к голове поезда, — Я-я не нашёл милую Незуку… — вытирая слёзы, хныкал он.       — С ней всё в порядке, — сказал Уильям, и Танджиро, что лежал на земле, чуть приподнял голову и, увидев, что у Уильяма за спиной ящик, в котором сидела Незуко, улыбнулся. — Что я пропустил ещё?       — Я же говорил, что скопытиться от первого чиха демона, — скрестив руки, горделиво бросил Иноски, на что Афтон фыркнул, сощурив глаза, но не стал разводить демагогию.       — Иноске, это невежливо, — упрекнул товарища Танджиро.       — Но убили демона мы! Великий Иноске Хашибиро и Танбуро Канадо! — горделиво воскликнул он, вытащив катаны — это должно было Уильяма напугать?       — Его зовут Танджиро Камадо, — с нескрываемой неприязнью сказал Уильям и подошëл к мужчине в бело-красном хаори. В его ножнах тоже была катана. — Мы, кажется, раньше не встречались.       — Верно, я попал на поезд уже после того, как вы попали под действие магии крови Первой Низшей луны. Меня зовут Иошинори Убуясики.       — Да что ж тут у всех имена такие заумные, — пробубнил Уильям себе под нос. Разумеется, он не ожидал, что его слышали. — Хах, просто мысли вслух, — попытался перевести всë в шутку, нервно сказал он.       — Всë нормально, я не из обидчивых.       — Ах да, Уильям Афтон, — преставился он, протянув руку для пожатия, не учтя то, что здесь может быть другая этика. Но Иошинори всë же пожал ему руку.       Вдруг Уильям почувствовал что-то странное, когда Иошинори взял его за руку. Что-то словно молния пронзило его сердце, парализовав на мгновение. Он не мог понять, что это, но оно сковало всё его тело, будто изменив структуру всех клеток. Он уже чувствовал что-то подобное, что повлияло на его разум, заставив увидеть ту, которую он потерял из-за своей ошибки.       — Уильям, всё в порядке? — спросил Кеп, увидев замешательство Афтона.       — Да… — он сделал шаг назад, — да, ничего, — сказал Уильям, пытаясь понять, что это было. Подняв взгляд, он увидел, что Иошинори бросил мимолётный взгляд на свою руку, и понял, что Убуясики почувствовал что-то подобное. — Я… — обращаясь к Иошинори, начал он, но тот, бросив многозначительный взгляд на Афтона, прошёл мимо него, подойдя к Танджиро и сев рядом с ним на колени.       — Я могу помочь, — сказал он, осматривая рану парня, — если ты готов принять помощь демона, — посмотрев на его лицо, добавил Иошинори. Танджиро, улыбнувшись, чуть кивнул. На лице демона появился лёгкий шок, но Иошинори быстро спрятал его вглубь своего сознания.       Он вытащил когти и сам расцарапал до крови запястье левой руки. «Магия крови: мгновенная регенерация», — сказал Иошинори, и вместе с кровью из раны рассеялся красный туман. Он поднёс руку над раной Камадо, чтобы капли его крови попали в рану парня, после скрыл свою рану рукавом хаори — разумеется, у демонов раны быстро затягиваются, но Иошинори не мог допустить, чтобы больше крови, чем нужно, попало в рану Танджиро. Иошинори знал этому меру, а потому сейчас рана Камадо затянулась на глазах. Тот поднялся, ощупывая место ранения — раны словно и не было!       — Спасибо! — Иошинори лишь молча кивнул и поднялся.       — Воу, а насколько сильная эта регенерация? — вдруг спросил Афтон, заставив демона посмотреть на него. Тот опустил взгляд на его железный протез и вмиг понял, зачем Уильям спросил.       — Достаточно, она лишь уступает регенерации Молодых лун, — Иошинори прямо ответил на вопрос, — Но кровь демона губительна для человека, даже моя. Пару капель моей крови могут залечить незначительные раны, но они не способны отращивать конечности, — бросив взгляд на железный протез, разъяснил демон. — Если не хотите погибнуть мучительной смертью, то не стоит.       — Ладно, значит, буду привыкать, — хмыкнул Афтон с долей печали, после почувствовал руку Стива на своём плече.       Хоть сейчас именно ему стоит меньше всех жаловаться, ведь после тридцати лет одиночества и страданий судьба решила сжалиться над ним, и ему подвернулось встретить людей, которые бескорыстно помогли ему, привыкать к протезу - занятие не из простых, хоть и со стороны кажется, что всё легко. Уильяму будто пришлось заново учиться. И было бы, конечно, лучше не переучиваться снова, но если это может стоить мучительной смерти, то, лучше, не стоит.       Затем они все пошли помогать раненым пассажирам.       — Господин Убуясики, демоны же горят на солнце, или они могут выработать иммунитет к солнцу? — спросил Танджиро. Иошинори посмотрел на него, понимая, для кого он спрашивает.       — Мне не известны демоны, выработавшие иммунитет к солнцу, — ответил он, устремив взгляд вперёд. — Я смог перестроить клетки своего организма с помощью эфира, изменяющего реальность. Именно он помог мне сейчас залечить твою рану, — он посмотрел на Танджиро. — Та демоница, что была с тобой, кем она тебе приходится?       — Это Незуко, моя младшая сестра, — Камадо опустил взгляд, — Два года назад Мудзан убил всю нашу семью, выжила только она.       — Но стала демоном…       — Да, но она не съела ни одного человека.       — У неё хороший самоконтроль для того, кто стал демоном совсем недавно, — посмотрев вдаль, сказал Иошинори, чуть улыбнувшись. — Я могу остаться на некоторое время и помочь ей, — Танджиро, улыбнувшись, кивнул.       Их разговор невольно подслушал Уильям: он по-прежнему нёс короб, где сидела Незуко, поскольку думал, что лучше Танджиро пока не таскать тяжести, хоть и видел, как его рана зажила на глазах, да и Ренгоку с ним согласился, сказав, что пусть парня по прибытии в штаб-квартиру осмотрит Шинобу. И, услышав, что Иошинори сказал что-то про эфир, решил присоединиться к ним:       — Простите, что врываюсь, Вы сказали: эфир, изменяющий реальность? — обратившись к Убуясики, уточнил он.       — Да, Вас это интересует, вижу.       — Ага, дело в том, что мы со Стивом из другого мира, и пошли с ними, чтобы найти камни, чтобы… — Уильям, не в силах закончить предложение, опустил голову. Каждый раз, когда он думал об этом, в голове сразу всплывала картина, которую ему решил показать Генри. Даже убеждая себя, что он это делает в первою очередь не для себя, а чтобы спасти людей, он не мог не вспоминать о том, что, если б не этот щелчок, он бы смог увидеть Майка. А сейчас было об этом думать просто невыносимо, ведь он помнил, как во сне хотел защитить Майка, подсознательно понимая, что его ещё можно спасти…       — Вы в порядке? — спросил Иошинори, выдернув Афтона из воспоминаний.       — Да, просто… — Уильям посмотрел на Убуясики. — Всё в порядке, просто хотел узнать об этом эфире, — он вернулся к теме.       — Я бы вам его отдал, но не могу, — сказал демон, поставив Афтона в тупик. — Этот эфир уже давно стал частью меня, смешавшись с кровью. Я не знаю, как это произошло: я просто нашёл его, и он дал мне свою силу, — сказал Иошинори, посмотрев вперёд, но, казалось, он был не в восторге от своей силы. — Это стало и моим проклятием. Порой его силу становиться сложно сдержать, и инстинкты берут надо мной вверх, — сказал он, посмотрев на Танджиро.       — Понятно, но если б могли, отдали бы? — спросив Афтон, желая получить положительный ответ. А дальше они с Тони и Брюсом что-нибудь придумают.       — Конечно, если от этого никто не пострадает.       Когда они подошли к вагонам, Уильям сам предложил залезть внутрь поезда и проверить, нет ли там кого. Ни у кого не возникло возражений, так что Афтон, оставив короб Зеницу, залез через окно в вагон. В нём было довольно неудобно идти, ведь весь поезд: что внутри, что снаружи - покрылся чем-то мягким, на ощупь как сырое мясо и упругим. «Неужели, я в этом всём спал», — зажимая нос, удивлялся про себя Афтон: все вагоны провоняли гнилой плотью вперемешку с пепельным запахом, от которого его каждый раз порывало вырвать. Но что делать, Уильям ведь вызвался сам? Тем более к такому запаху он, так сказать, привык.       Проходя вагоны, он никого не встретил, но проверить стоило. Но его не покидало ощущение того, что кто-то следит за ним, но оборачиваясь, он видел лишь пустые вагоны. Может, у него и правда уже паранойя? Продолжая путь до хвоста поезда, Уильям надеялся увидеть «следящего», но это так и осталось странным чувством, преследовавшие его.       — В вагонах никого, — выйдя из последнего вагона через перевёрнутую дверь-купе, сказал другим Афтон.       — Значит, пора возвращаться! — провозгласил Ренгоку, — Раненым мы оказали первую помощь, далее дело возьмут на себя медики из корпуса Истребителей! — произнëс он так громко, что Зеницу закрыл уши.       — Господин Ренгоку, потише, не забывайте о скрытности! — испуганно напомнил его ворон Уз, что сидел у него на плече.       — Значит, можно возвращаться? — спускаясь с перил открытой части последнего вагона, уточнил Афтон.       — Да, наше дело сделано, все 200 пассажиров остались живы.       И они пошли до ближайшей станции, чтобы отправиться в штаб-квартиру Истребителей. По дороге Иошинори рассказал об эфире Стиву и Уильяму, и они ещё больше убедились, что это и есть камень Реальности: с помощью эфира Иошинори смог перестроить свой организм не только, чтобы он не сгорал на солнце, но и помог окончательно разорвать связь с Мудзаном. К тому же, Убуясики мог одним движением изменить всю действительность вокруг себя, и он так делал, представляя дом, где он вместе с женой ростил сына, но это отнимало слишком много сил.       А тем временем Акито подошëл к Ренгоку, что разговаривал с Танджиро по поводу танца Бога Огня, что помог его в битвах уже с двумя Низшими лунами:       — Юный Камадо, ты можешь заглянуть в моë фамильное поместье и посмотреть записи других Пламенных Столпов, может, там найдëшь упоминание о танце Бога Огня.       — Господин Ренгоку, я могу спросить… — начал Акито, но постеснялся.       — Спрашивай, что тебя интересует, — обратился к нему Кëджуро, оптимистично улыбаясь, из-за чего Акито стало ещë более некомфортно. — Я постараюсь дать ответ.       — Ну… Я хотел спросить, Вы знали моего отца? — осмелился сказать парень. — Его зовут Вейшенг Танака, он был истребителем демонов, — поняв, чего Ренгоку не хватает для ответа, дополнил себя Акито. — Когда он погиб, нам только сообщили, что он умер в битве против демона.       — Увы, разочарую! — воскликнул Ренгоку. — Но о твоëм отце я не слышал!       — Что?! — опешил Акито: он был точно уверен, что Пламенный столп что-то знает об его отце. — Но… но нам говорили, что он умер на Ваших руках…       — Хм, возможно ты имеешь ввиду моего отца, Шинджуро Ренгоку, он был Пламенным столпом до того, как его на этом посту сменил я! — пояснил Кëджуро, и это, в некотором смысле, прояснило ситуацию для Акито. — Могу спросить об этом отца, если для тебя это так важно!       — С-спасибо… — отведя взгляд, сказал Акито, чуть покраснев — ему было неловко просить об этом Столпа после того, что он собирался сделать. Он посмотрел на Стива, что шёл чуть позади, и стало стыдно ещё больше. — Господин Ренгоку, я… — посмотрев на Кёджуро, начал Акито, но осёкся, страшась, что последует за признанием. Он остановился, и Ренгоку с Танджиро развернулись к нему.       Вдруг Акито почувствовал руку человека, уже ставшего для него по духу родным, и посмотрел на Стива. Тот понимающе улыбнулся ему, и парень, глубоко вздохнув, посмотрел на Столпа.       — Тогда в поезде я тоже хотел убить господина Роджерса… — слёзы застряли в его горле, и он не смог их сдерживать, — но я... - жалобно начал Акито, но вмиг осëкся, понимая, что это будет лишь оправданием, чтобы выпросить более мягкое наказание, но это была полностью его вина, - нет, это я на это согласился… — опустив голову, сказал он. Слёзы не переставали течь по щекам, но он признался в этом.       Уильям, с Иошинори подойдя к ним, посмотрел на парня, видя в нём то, что не хватает ему. Даже сейчас стоя и плача от осознания своей вины, Акито нашёл в себе силы рассказать правду, о которой знал лишь Стив. А, Уильям, даже с поддержкой позади, его другом, что знал больше всех остальных, и которому Уильям вонзил нож в сердце, сумел найти в себе силы выслушать его и помочь ступить на путь искупления, не может признаться в содеянном другим. И осознание того, что он настолько боится ошибок своего прошлого, что не может рассказать о них тем, кто спас ему жизнь, заставляло Уильяма чувствовать себя эгоистичным трусом, который боится посмотреть в глаза даже собственному отражению.       — Вот как, — наконец сказал Ренгоку, и Акито, вытерев слёзы рукавом, посмотрел на Столпа, ожидая приговора, как преступник на эшафоте. Но в глубине души он понимал, что не смог бы жить, скрывая это, пусть даже он не пересёк черту, но прикоснулся к ней. И какое бы наказание его не ждёт, он примет его с высоко поднятой головой, не смея порочить доброе имя отца. — Молодец, что рассказал, — похвалил Ренгоку, чего Акито никак не ожидал, а потому это шокировало его настолько, что он не поверил и следующим словам Столпа:       — Признавать свои ошибки тоже великое умение, для этого нужна огромная сила воли, — обыкновенно улыбчиво сказал он, но сейчас от его улыбки веяло какой-то гордостью за Акито, а тот даже знаком с ним всего одну ночь. Акито, смотря в его глаза, не мог поверить, что вместо наказания за свой поступок получил похвалу. — То, что ты собирался сделать, безусловно, плохо, но ты смог признать свои ошибки и искупить их, — гордо сказал Кëджуро, подойдя к парню и положив руки ему на плечи. На глаза Акито навернулись слёзы, и он с благодарностью в глазах обнял Ренгоку. Тот не был против, приняв объятия, гладил парня по спине, чтобы тот смог успокоиться.       — Спасибо… — пробормотал Акито, слабо улыбнувшись.       Когда тот смог успокоиться, они продолжили путь. Всю оставшуюся дорогу Уильям шёл как в рот воды набрал. Он всё время поглядывал на Акито, поражаясь, как ему удалось найти в себе силы рассказать другим, и не понимая, почему он не может. Ведь сейчас Акито от этого стало легче: все его простили, и сейчас он весело, не несся на душе ужасную правду, болтал с Танджиро, Зеницу и Иноске, рассказывая о себе. И Уильям сам понимал, когда он расскажет, то с его плеч спадёт тяжёлый груз вины, но он боялся, что другие его не примут как Акито, ведь он, в отличие от Уильяма, не пересёк ту черту, не отнял жизнь, и даже смог искупить свою вину: помог им разбить чары демона.       Они дошли до станции, от которой отправились до штаб-квартиры. Когда они вернулись, солнце было уже в зените. Озираясь вокруг с восторженным видом, Акито не мог поверить своим глазам — он мечтал побывать в этом месте с тех пор, как о них рассказал отец.       — Папа обещал меня сюда сводить, когда я стану старше, — сказал он Танджиро, с которым они поладили лучше всего: Камадо его понимал, как никто другой. — Но он так и не выполнил обещание…       — Если ты здесь, он выполнил обещание, — положив руку Акито на плечо, улыбнулся Танджиро.       — Что ж, тогда юный Камадо покажет юному Танаки место временного проживания, а я отчитаюсь перед Главой! — воскликнул Ренгоку, после обратился к Иошинори:       — Господин Убуясики, я попрошу и Вас пойти со мной.       — Разумеется, — кивнул демон, и они вместе со Столпом направились к поместью Главы.       Уильям проводил Иошинори печальным взглядом, словно у него из рук снова выскальзывает та тонкая нить, что отделяет его от счастья. Но Иошинори говорил, что отдаст камень, и непохоже, чтобы тот обманывал, но Уильям всë равно переживал, что их надежда, его надежда вернуть Майка уходит. Он хотел сорваться с места и побежать за Иошинори, как вдруг почувствовал чью-то руку у себя на плече, и здравый смысл взял вверх.       — Ты в порядке? — спросил Стив, и Уильям, поняв, что опять ушëл в свои мысли, посмотрел на Роджерса.       — Да, — опустив голову, выдохнул он, — Просто нужно время, чтобы оправиться… От того сна, — признался Уильям, закрыв глаза. Хоть он и понимал, что это всë было сном, было невыносимо больно осознавать, что кто-то использовал его травму против него.       — Хорошо, — кивнул Стив, понимая, как увиденное во сне пошатнуло психическое здоровье Афтона, если первой реакцией после пробуждения была паническая атака.       Они пошли в сторону поместья, что отвели Мстителями для временного проживания, но, как сейчас сказал Танджиро, оно было для этого и предназначено:       — Вот здесь можешь оставаться, сколько хочешь, — показал он Акито поместье. — Я думаю, господин Роджерс и господин Афтон помогут тебе разобраться. А мне надо идти к Шинобу Кочо, если будут жалобы на здоровье, обращайся к ней. Еë поместье — дом-бабочка, — объяснился Танджиро и ушëл.       Через мгновение из поместья вышел Тони — видимо, услышал голоса. Он в первую очередь бросил взгляд на Акито, на секунду забыв о том, что вообще происходит вокруг. Но после решил пошутить в своей привычной манере:       — О, Стив, вижу, у тебя появился внук.       — Тони… — начал тот, но внезапный выпад Акито застал и его, и Старка врасплох:       — Я не его внук! — бросил парень, выступив вперëд. — Я сын Вейншенга Танаки, истребителя демонов, Акито Танака, — произнëс он с долей обидчивости. Тони посмотрел на него, моргнув глазами.       Акито сам понял, что сорвался, и, опустив голову, отступил. У него раньше такого не было, но он понял что это было: когда ему с усмешкой сказали, что он внук Стива, внутри всë будто свернулось, напомнив ему, что он сделал. И всего мгновения хватило, чтобы отчаянно крикнуть, что он ещё достойный сын своего отца.       — Эй, это же просто шутка, — сказал Тони, заставив Акито посмотреть на себя. — Не воспринимай еë всерьёз, — он потрепал парня по голове и снова обратился к товарищам:       — Ваше путешествие дало плоды?       — Это долгая история, но мы нашли камень, — сказал Стив.       — Или он нас, — исправил его Афтон, скрестив руки. — Тогда я пойду, — не дожидаясь ответа Роджерса и Старка, он ушëл в поместье. Тони проводил его озабоченным взглядом, а после перевëл его на Стива:       — Что с ним?       — Просто дай ему отдохнуть, для него эта ночь была очень тяжëлой.       — Ладно, он и так пашет как не в себя, — глянув на вход в поместье, за которым минуту назад скрылся Уильям, сказал Старк и перевëл тему:       — А теперь можешь по-подробнее про камень? — вновь спросил он и пошëл в поместье, Стив и Акито — за ним. По дороге Роджерс помог Акито начать ориентироваться в поместье, представил его Тони. А уже когда они оказались в общей комнате, где были Мстители, рассказал им про камень Реальности.       — Интересно, есть идеи, как вытаскивать будем, он же не против? — уточнил Тони, когда Стив закончил.       — Он говорил, что рад бы от него избавиться.       — Конечно! — вдруг воскликнул Тор, поднявшись, — Эфир, какую бы силу ему не давал, высасывает его жизненные силы.       — Я знаю, — вдруг сказал Иошинори, появившись в дверном проходе. Все обратили на него внимание, но тот прошëл мимо них, выйдя в центр комнаты. — Я уже пытался извлечь его, — он раскрыл ладонь, выпустив красный туман, что выстроился в витиеватом узоре. — Но только лишь смог выяснить, что под действием электричества он не надолго может принять кристалловидную форму, но после всë равно возвращается к «владельцу», — сказал демон, развеяв силу эфира.       — Мы тогда с Локи тоже пытались, но одной моей силы не достаточно, — сказал Тор.       — Значит, надо покумекать.       — Стойте, может, попросить Зеницу? — предложил Акито, пытаясь помочь. — Он владеет дыханием Грома, — пояснил он, видя, что его не поняли.       — Ну можно, — согласился Тони.       — Приведëшь его? — обратился Стив к Акито. Тот кивнул и пошëл на выход.       — А я приведую Уилла, — сказал Старк и вышел из комнаты.       Тони нашëл Уильяма на кухне: тот, запив таблетки, посмотрел на Старка. Молчание продлилось лишь долю секунды, но Тони понял, что Афтон не был настроен на разговор — вид был уставшим, как после нескольких бессонных ночей, и изнеможëнным.       — Я нужен? — спросил Уильям, сразу спрятав свою усталость.       — Э… Да в принципе нет, мы сами справимся, а ты иди отдохни, а то вид у тебя, будто ты вот-вот откинешься, — в более мягкой форме сказал Старк. Похоже, у всех изобретателей одна проблема: они не могут остановиться, когда этого требует организм.       Уильям только кивнул, опустив взгляд и хотел уйти, но Тони, окликнув, остановил его:       — Ты в порядке?       — Да, — попытался усмехнуться Уильям, но это было больше похоже на обречëнный вздох. — Просто голова болит, пойду прилягу.       — Ага, давай.       Уильям поднялся в спальню и сел на свою временную кровать. Хоть и прошло несколько месяцев с того дня, когда его кошмар наконец закончился, всë ещë было непривычно ощущать под собой что-то мягкое, как кровать. Но теперь он мог спокойно на неë лечь, не опасаясь, что это движение приведёт к невыносимой боли.       Но Уильям, как ни пытался, не мог уснуть. Его сердце ещё колотило как бешенное, его бросало в дрожь при одной только мысли о том сне: даже валерьянка не помогла, которую он ранее выпил перед тем, как встретиться с Тони. Уильям закрыл глаза и попытался представить что-нибудь приятное, но в голову как назло, кроме воспоминаний о том сне, ничего не лезло. Вертясь на кровати в безуспешных попытках заснуть, Уильям остановился взглядом на дверном проходе, смотря в него, будто там кто-то стоит. Там не было никого, но у Афтона было стойкое ощущение, что там кто-то есть, хоть он и сам не видел кто. Списав на обычную паранойю, что и правда могла у него развиться за тридцать лет одиночества, Уильям перевернулся на другой бок и закрыл глаза, стараясь не обращать на это внимания.       Вдруг новое странное чувство заставило его открыть глаза: неизвестно откуда появившиеся чувство страха пробрало его до костей, и чтобы будто сдавило его грудную клетку, не давая глубоко вздохнуть, поэтому приходилось делать поверхностные и частые вздохи.       — Думал, всë окажется так просто? — прошипел леденящий душу знакомый голос. Он действовал, словно гипноз, и все другие звуки словно потонули во тьме этого голоса. — Думал, ты сбежал от меня? — прошипел он над ухом, и Уильям, резко вскочив, сделал выпад, вытащив лезвие на протезе, но разрезал лишь воздух.       Он, несмотря на страх, поднялся и стал медленно расхаживать по комнате, оглядываясь по сторонам. Вокруг никого, но через мгновение обладатель голоса решил показаться: дракон предстал перед Афтоном в том облике, в котором тот его видел в своëм сне.       — Что тебе ещë от меня нужно?!       — Ты идеальный сосуд для меня, — расплывшись в злобной улыбке, дракон подошёл к Уильяму и провëл когтем по его подбородку, оставив царапину.       — Нет! — Афтон отдернулся, — Ты лишь сон.       — О, уверяю, я вполне реален. Думаешь, этот псевдогерой убил меня? — рассматривая когти на своей лапе, непринуждённо спросил дракон. — Он мне только доставил некоторые неудобства, но благодаря тебе я нашëл что искал, и благодаря тебе я его заберу, — сверкнув клыками, он посмотрел на Уильяма. Того вмиг охватил страх, и он стал отступать назад и хотел было бежать, но его вмиг схватили теневые щупальца, не давая пошевелиться. Они сдавливали его грудь с каждым разом вздохом, а дракон, злобно улыбнувшись, растворился в тëмной дымке, окутал сознание Уильяма.       Теневые щупальца отпустили его, и Афтон упал на пол, еле держась на ногах. Всë вокруг заволокло тëмным, беспросветным мраком. Уильям терял ощущение реальности, будто земля уходила из-под ног. Все мысли расплывались, и ему казалось, что он теряет контроль над своим сознанием, будто он тонул во Тьме, из которой он, как бы отчаянно ни тянулся к Свету, от безнадёжности зовя Генри, не мог из неё выбраться. И Тьма его поглотила окончательно.       Вдруг он проснулся на кровати, резко открыв сменившие цвет на бирюзовый глаза.