Догонял во снах.

      Как можно убить того, кого любишь? Тяжелое размышление, мнения всегда разное. Варя всегда будет считать, что любимого человека убить невозможно, даже если тот попросит, даже если это будет необходимо. А Алик будет знать, что если сильно любишь человека — ты сможешь убить, и по его просьбе и его самого. Будет больно, вам обоим.       Может Алик просто не был моралистом? Может быть и так.       А на улице дождь. Впервые за долгие дни дождь. Сейчас каждый сидит дома.       Мама Вари спокойно пьет кофе на кухне, читая газету, помечая в календарике зеленым карандашом дни до возвращения мужа.       Максим и Полина сидят в квартире, укрывшись одним одеялом глядят телевизор, а рядом сидит Вера Викторовна, предлагая им еще чаю.       Витя сидит на улице, капли дождя стекают с носа на губы, мысли были забиты делами.       Саня, Женя, Вова и Илья на крыше, глядят на дождь, резвясь. Саня и Женя кидают друг другу многозначительные взгляды, а Вовка и Илья обсуждают, как их поутру осудила соседка за то, что они кормили голубей.       Зураб и вся его семья сидит в ресторане, говоря о чем-то своем. Им принесли завтрак, племянники что-то твердят попусту, а тот только загадочно глядит в окно, где капля за каплей падали на стеклянную поверхность.       Надя и Фёдор сидят на кухне сложа руки. Женщина не может принять смерть отца, без конца прокручивая в голове его скорейшие похороны.       А что до Вари с Аликом? Парень сидит на матрасе, смотря в одну точку посреди стены, а сзади его обнимают руки и ноги девушки. Она не стала рассказывать о ночном цирке с Витей. Не до этого Волкову сейчас.       Впервые она увидела слезу, павшая его щеки. — Чего ты, — обойдя его, Варя села на колени, вытирая подушечками пальцы соленые полоски. — я тут, любовь моя, я с тобой, — она взяла его руку — если тебе больно, не молчи, плачь, кричи, бей посуду, не держи в себе, прошу тебя. Я переживу уборку, но не переживу твоих страданий, — его голова упала ей на плечо, и её подбородок лег ему на макушку, а худая рука начала гладить плечи. — Блять, мне так больно, всё внутри так сжимается, что аж тошнит, — прохрипел Александр. — Тише, мой мальчик, я рядом, — она поцеловала макушку.       Больше не было слов, час они были в такой позе. Плечи были влажные от слез Волкова, но тот не говорил. Немой плачь угнетал, но Варя дышала размеренно, даже когда тот от внутренней боли с силой сжимал тело женское.       Самый нежный и самый грозный Алик был подавлен. Его серебряные, как сталь, глаза покраснели. Она аккуратно уложила его на кровать. — Давай выпьем. — отрезал он, когда брюнетка лежа на боку, вырисовывала скулу. — Только не водку, — хрипло ответила Варя. — Пиво? — тихо спросил афганец. — Лежи, — кивнула она, поднимаясь — я схожу. — На улице ливень непроглядный, — выдохнул, поднялся с постели, смотря как быстро Варя натягивает шорты. — у меня зонта даже нет. — Тут магазин недалеко, я быстренько, — протараторила она.       Алик закатил глаза, надевая на себя штаны, ища кожанку на полу. Подняв ее, и накинув, вышел в коридор. Некифорова тоже надела куртку, и они вдвоем выбежали из квартиры.       Капли дождя казались, будто кто-то с последнего этажа льет воду с ведра. Небо синее, не голубое. Дождь теплый.       Варя первая решается спрыгнуть с бара подъезда, и сразу же её черные волосы липнут к бледным щекам. Открыв от удивления рот, поворачивается и смотрит на то, как командир смеется с нее, а после тоже выходит.       Недолго они стояли и смотрели друг на друга, как тот берет ладонь её, и идет в сторону магазина. — Дождь теплый, не торопись, — крикнула она, чтобы сквозь шум дождя тот услышал. — Тебе мокнуть нравится? — спросил он — На улице ни души. — Значит мы будем первыми, — улыбнулась она, резко поддавшись вперед, встав на носочки, аккуратно целует краешек губ, отстраняясь. Но цепкие мужские руки отпускают её ненадолго и притягивают её лицо, увлекая в горячий, сравнительно с этим дождем, поцелуй. Его руки плотно держали щеки её, а ее ладони обхватили предплечья мужские. — Алик, — проговорила его имя, кладя сырую голову на мокрую куртку парня. — Нас увезут в психушку, если увидят, что мы в ливень стоим и обнимаемся, — усмехнулся он, целуя в макушку. — Пошли уже. — хватая его руку, они ушли в магазин.       Кассирша очень долго делала вид, что никого кроме ее тут нет. Сидела на табуретке, ест огурец, радио тихо играет музыку, отчего нога женщины подрагивала в ритм. Хруст от каждого укуса овоща раздевался эхом по покрашенным в персиковым цветом стены.       Она поднялась с табуретки, поправляя свой синий фартук, слушая заказы пары. Слышен был звук стекла, как он бьется об деревянную поверхность. Насчитав на калькуляторе, женщина забрала вытянутые деньги, аккуратно кладя 90% суммы в кассу, а остальное легло к ней в кармашек. — Я не поняла, почему она положила деньги себе в карман? — спросила Варя, когда они вышли из магазина, но стояли все ещё под козырьком, ведь Алик только поджег сигарету. — Понятия не имею, — расправив плечи, выдыхая дым сказал он — давай домой, — хрипло сказал Алик — разговор есть.       По улице они шли неспешно. Слов не было, в ушах звенели капли, разбивающиеся об асфальт.       Квартира пустая, на окнах дороги от капель. Алик заносит пакет на кухню, ставит два стакана и три двухлитровые бутылки пива.       Разливая это, он снял свои тряпки и сел на стул. Посмотрел на Варю, что скидывая с себя сырую одежду, в трусах и майке села напротив него. — О чем поговорить хотел? — спросила Варя, закидывая ногу на ногу. — О нас, — усмехнулся он — вчера у меня умер отец, но я все время думаю, как с тобой поговорить. — Давай без прелюдии, — кивнула Варя, отпивая напиток из прозрачного, стеклянного стакана. — Зимой, когда я тебя увидел, долго понять не мог, чем ты так зацепила меня, — поджал он губы — лицом, фигурой или харизмой? Я не знал. Смотрел на тебя, а улыбка сама ползла. Была ты моим будто спасением. Вокруг хаос, а ты приходишь, и от тебя веет чем-то неземным, что заставляет всех успокоится. — он встал, начиная жестикулировать — Мне Макс тогда сказал, что тебе 17 лет, я поперхнулся. Впервые мне по-настоящему понравилась девушка, и та малолетка. — Ты мне о своих чувствах хочешь рассказать, Алик? — усмехнулась она. — Почти, — кивал он — я надумывал тебя трахнуть, это честно будет сказано, — было видно, что сейчас ему неприятно это говорить, но он продолжал — а потом я подумал, что ты девушка Максима. Он тебя оберегал, просил не подходить к тебе, блять. — Алик, давай уже наперед, — попросила Варя. — Я не люблю тебя, кажтся, — холодно произнес Алик.       Воздух стал тяжелее. Плечи опустились, к горлу подобралась рвота. Пальцы затряслись, глаза предательски намокли, но выдохнув она сумела овладеть эмоциями. — Как ты это понял? — дрожащим, спокойным голосом спросила Варя. — Как-как, Варя, все просто, я никогда не любил тебя, — выдохнул он — я люблю другую девушку. — Лену? — тихо спросила брюнетка. — Даже не хочу знавать откуда ты узнала, но, да, — он держал свой стакан с такой силой, что костяшки побелели. — Мы несколько минут назад целовались под дождем, я тебя, блять, утром успокаивала, — вскочила Некифорова, поднимая майку, где красовался огромный синяк с порезом — я не бросила тебя даже после этого, а ты сейчас так говоришь? — Варя, — начал бы он, если бы она не перебила его. — Я бросалась под пули, я жертвовала силами и временем ради чего? Чтобы ты потом понял, что не любишь меня? Вчера, стоя под подъездом, пока ты пьяный спал, я не предала тебя, — кричала бывшая школьница — на тебя каждый направит дуло, а ты и рад, а те, кто сдохнет за тебя, ты их выбрасываешь как хлам. — Я не выбираю что чувствую, — тихо сказал Алик. — Знаешь что? — Варя хныкая, смахнула слезы — Я люблю тебя, и буду любить до скончания веков, и я надеюсь что эти слова, будут уничтожать тебя изнутри каждый раз, когда ты решишь поцеловать, обнять или выебать другую. — Прости. — Да пошел ты.       Она быстро накинула на себя первую попавшуюся одежку, выходя из квартиры. Вещи завтра соберет.       День, она пьяная. За что он так с ней? Боль в груди сдавливала всё настолько сильно, что даже дышать стало в тягость. Некифорова села на лестницы.       Выдохнув всю свою боль, она вышла из подъезда.

***

      Ресторан «Кавказ» глядел на неё уже буквально через полчаса.       Войдя во внутрь, на неё сразу начало глядеть куча людей, оправдывающие название ресторана. Цепкий женский взгляд смог выцепить Зураба, и она попросила охранника, чтобы тот поинтересовался, рад ли будет Зураб, поужинать с Варей. — Здравствуйте Милая леди, — своим хриплым голосом сказал Зураб, когда охранник проводил её за стол — к чему Алик послал в наш ресторан такую звезду. — Боюсь, что сейчас я работаю не на Алика, — выдохнула она — я выдаю его полностью, где он, куда ходит и что делает, но разумеется за плату. — Думаешь меня интересует Афганец? — усмехнулся он. — Наводку даю на Волкова, — сложив руки крестом — из него можно всё выбить, если попытаться. — Ты же девушка его, за что мстишь? Изменил? — усмехнулся нерусский, но глядя в глаза понял, что он как никогда близок. — Наводка нужна? — еще раз спросила брюнетка, не желая слушать догадки. — Цена вопроса? — причмокивая спросил тот. — Рынок, база и любое нападение на мирных граждан ты строго воспрещаешь своим племянникам. — Ты попросила защиту народа, а не собственное благополучие? — Волков и без того меня убьет за наводку, так что мне терять толком нечего. — Чтож, я обещаю тебе абсолютную безопасность, — монотонно сказал Зураб — могу одного из племянников предоставить в виде охраны. — Не думаю что это имеет смысл, — Варя слегка наклонила голову. — я буду даже рада нести ответственность за предательство. — губы поджались.       Неужели это правда она? Сейчас напротив нее сидит тот, из-за кого все неприятности.       Мысли больно бились о стенки черепа. Зачем она сейчас это делает? На зло злом отвечать нельзя, это же известное высказывание. — Ну давай, выкладывай, — хрипло заговорил мужчина. — Можно я покурить схожу? — спросила Варя, кивая головой на улицу. — Давай, — ответил он — как раз тебе мясо приготовят, пока ты куришь. — он выделил последнее слово, и слегка скрепился. Понятное дело, что такие как Зураб заранее против женского курения и тому подобное. — Замечательно, — Некифорова поднялась с дивана, выходя на улицу. Она чувствовала как Зураб провожает её взглядом, поэтому для вида заранее достала сигарету, после сжимая её губами.       В окне еле-еле было видно, как мужчина отвлекается на сотрудника, что приносит порцию на девушку.       Варя выдохнула, выплюнула сигарету на асфальт, и со всех ног начала бежать немыслимо куда.       Месть — удел слабых.       Она бежала через дома, пусть и знала что погони за ней нет. Руки летели дальше чем ноги. Отдышка еще не началась, но горло драла боль из-за неправильного дыхания во время бега.       Забегая за какой-то дом, она предательски падает на асфальт, не в силах даже нормально отдышаться.       Руками она закрыла глаза. Не рассказала ничего, пусть и хотела. Получила бы защиту, помощь, может и связи. Но она выбрала совесть и любовь.       Мысли о Алике душили сильнее чем этот долгий бег. Голова шла кругом, и немного поморщившись, ударилась головой о стенку дома.

***

      Зайдя домой, был слышен телевизор из зала, а свет выключен. Мама в халате смотрела телевизор, а на диване спал папа. — Мама? — тихо шептала Варя. — О, привет, — также в полголоса проговорила мать. — ты какими судьбами? Я хотела завтра тебе позвонить, сказать что папа приехал. — Два месяца прошло? — опомнилась Варвара. Неужели уже прошло столько времени. — Да, дни летят, — фыркнула мама — ты надолго? — Надолго, — выдохнула Некифорова — с Аликом рассталась. — Не переживай, прибежит еще под окнами серенады орать, — усмехнулась мама. — Да, наверное, — ответила брюнетка, пусть и знала что такого не случится.       Зайдя в свою комнату, руки затряслись. Неужели это конец? Все, что сказал Афганец — правда?       Надежда что сейчас запиликает её телефон, и она услышит его голос и просьбы простить его, все больше меркла.       Сев на постель с ногами, девушка укуталась в одеяло и зарыдала.

***

      Птицы на ветках распивает, а взору открывается уже знатно надоедливый и ненавидящий ресторан — Кваказ.       Ноги сами зашагали вовнутрь, где в проходе уже виднелись пустые столы. Собственно, а кто утром здесь будет сидеть? Зато вечером тут неземной наплыв гостей, из разных ячеек общества.       Каким бы Зураб человеком не был, он никогда не позволял делить людей на черное и белое, на богатых и бедных. Есть определенный человек, он неполностью злой, но и не до конца хороший.       Охранник на входе тщательно трогает карманы, штанины, не переводя взгляд с лица гостя. Особого гостя.       По бокам от входа стояли тумбы, на которых красовались две винтажные вазы. Даже страшно будет представить, что будет с человеком, который ненароком их разобьет.       После осмотра, ноги вновь стали ходить сами собой. Сев напротив своего «друга», спина уперлась о стул, отделанный кожей и скептично оглянулся. — Здравствуй, — чавкая, своим басом поприветствовал мужчина — афганец, — протирая салфеткой рот, Зураб расправил плечи — слышал у тебя отец умер, — молчание оппонента немного раздражало его — больно близких терять.       Алик немного поежился, понимая к чему была это фраза вскользь. Из внутреннего кармана парень вытащил стопку денег, с силой кладя их на стол. — Десять штук, из-за которых у нас с тобой тёрки были. — отрезал свою фразу Волков. — А где твой друг — Витя? — интересовался седой мужчина. — Витька меня предал и сбежал, он больше не с нами, найдешь его — делай с ним что хочешь, — немного напрягаясь сказал брюнет. — А Варя? — поднял брови мужчина — Если её найду, что же с ней делать? — При чем тут Варя? — уже сильно напрягся он. — Как же? Вчера прибежала ко мне, хотела наводку на тебя дать, — усмехнулся Зураб — мстить собиралась. Разве она не предала тебя? Может мне тогда тоже её искать? — Она никому ничего плохого не сделала, девчонку не тронь, — злился он. — Как ты уязвим, когда она в, даже пусть, условной, опасности, — засмеялся нерусский мужчина — всё нормально, не предала тебя твоя девчонка, — зачем-то рассказывал тот — сбежала. — Вот бабки, вопрос решен? — сильно давя рукой бумажки. — Ты ими откупиться решил? — резко стал серьёзным он — За смерть моего племянника? — Давай по-честноку, — потирая лицо рукой — племянник твой отморок был, не стоит он того, чтобы из-за него два умных человека ссорились, — Зураб глядел на Алика неоднозначным взглядом — я бы хотел тебе помочь, да только мёртвых обратно поднимать не умею, так что вот, — подставляя деньги ближе к Зурабу, Алик оглядел все вздутые венки на мужском лице — бери деньги, и мы в расчете, я войны не хочу, — Зураб откинулся на спинку стула, молча глядел на парнишку, что смел ему условия диктовать. — ясно.       Алик набрал на телефоне номер, звоня и говоря, чтобы рынок держали под строгой охраной.       После чего он ушел.

***

— Доброе, Варечка, — сказала папа, после чего с силой обнял дочь, поднимая её на руки. — Доброе пап, — весело сказала девушка. — О, проснулась, — усмехнулась мама — кашу или бутерброды? — Бутерброды конечно, — усмехнулась она — неужели буду завтракать дома. — А где ты до этого завтракала? — удивлено спросил папа.       А ведь он действительно даже понятия не имеет что происходит. Что Варя почти всё лето была с каким-то мужиком, жила у него, они трахались, целовались и клялись в любви. А потом он бросил её, потому что любил другую. Всё это время он любил другую. — У Полины, — улыбнулась Варя.       Она даже подруге еще ничего не рассказала. Да какие они подруги? Стоило появиться парням, и девушки вмиг забыли про друг дружку, занимая всю свою жизнь этими двумя. Макс-то тоже понятия не имеет, что она с Аликом больше не вместе. — А Алик как поживает? — спросил отец. Пусть он и не знал обо всем, но будто специально давил на больное. — Хорошо поживает, — кивнула девушка — я пойду, прогуляюсь.       Она не хотела кого-то обидеть этим, но слышать вопросы об Алике тем более.       Выйдя на улицу, девушка решила заглянуть в квартиру, забрать свои вещи. Как раз его дома быть не должно.       Видя свою машину, она погладила её рукой. Когда Варя поняла что квартира открыта, девушка выдохнула. Видеть его не хотелось, поэтому пока рана свежая, лучше все быстро сделать, чтобы через время она не расползлась.       В спальне абсолютную чистоту, что была крайне несвойственна Алику. Начав собирать свою одежду из шкафчика, чьи-то руки легли ей на плечи, и она от неожиданности вскрикнула. — Блять, — повернувшись она увидела знакомое мужское плечо. — Прости меня, — прихрипел Алик. — За что? Ты же не выбираешь что чувствовать. — холодно ответила Варя, отворачиваясь к шкафу. — Да напиздел я тебе, но понял что не смогу без тебя, Варечка, — было слышно по голосу, как тот расстроен. — Я тебе не верю. — Желание. — Какое желание? — резко повернулась она — У меня еще два желания, помнишь? — усмехнулся Алик — мое второе желание: чтобы ты меня выслушала. — У тебя 10 минут, — фыркнула она.       Ничто не заставит ее передумать, из этой квартиры она выйдет со своими вещими и больше никогда не вернется. — Садись, — она послушно села на матрас. — Давай, ври, — усмехнулась она. — Начнем с того, что я когда-то рос в деревне. Отец возил меня на лодке в середину реки, мы ловили рыбу, а Надя с мамой её готовили, годы шли, я рос, мама умерла, а папа одержимый идеей, что я должен пойти на войну, воодушевил и меня, — проговорил Алик — я сходил, наград не получил, а дома пиздов батиных отхватил, после чего мы с ним не общались, до последнего дня его жизни мы так нормально ничего и не обсудили, — выдохнул он — если бы я мог, вернулся на года два назад, и сказал как люблю его, как ценно мне его слово. Пусть он и был не лучшим человеком и отцом, я любил его. — говорил Алик — я не хочу потерять тебя также, и страдать, что никогда не смогу больше сказать тебе ласковых слов, — тараторил афганец — я почему-то был уверен, что если мы расстанемся, твоя жизнь станет проще и лучше, но я наебался. — Ты бросил меня чтобы я не умерла? — Да, но ты зачем-то пошла к этому Зурабу, блять, я не удивлюсь если теперь его старые рученки полезут к тебе. — он присел, глядя в женские глаза — никакую Лену я не люблю, и никогда не любил, я хотел тебя огородить от говна, но забыл что я там всё еще варюсь, — поглаживая колени пальцами, он поцеловал ногу — ты можешь простить меня, и мы вновь будем вместе, или можешь послать меня нахуй и уйти домой. Защиту я тебе гарантирую в любом из случаев, — он положил голову ей на ноги — я люблю тебя, очень сильно, когда тебя не было дома, тут было так пусто, а спать холодно. Никто не поставил чайник для кофе, никто не увязался за мной на базу. Без тебя я уже не чувствую жизнь, без тебя она пустая и бессмысленная. — Я прощаю тебя, — поглаживая голову сказала она — папа вернулся, придется перед всей семьей тебя представить, — хрипло ответила Варя. — Значит представим, — сказал он, приподнимаясь, и хватая нижнюю губу, упер руки на талии.       Поцелуй был спокойным. Он не склонял к чему то больше, не был напористым. Это было больше ста фраз.

***

      Вечером, ребята собирались. Варя нашла в шкафу Алика своё белое платье, и нацепив его, оглядела как парень пытается на себя напялить костюм, который они хотели надеть в театр.       Поправив его одежду и чмокнув в щеку, ребята вышли из дома. Алик села за руль, увозя пару к дому девушки. Волнение овладело им в момент, когда он уже остановил машину.       Он не боялся им не понравиться, ему всегда было и будет все равно что скажут другие, но если семья не примет Алика, у Вари будут проблемы.       Очевидно они не расстанутся, но придется вечно выбирать между семьей и любимым.       Закрыв машину, Алик решительно взял женскую руку, ведя будто в свой дом.       Двери открылись, на кухне горел свет. К ужину пришли. — О, Варечка, — сказал отец, первым выходя из кухни, видя свою дочь с парнем — здравствуй, Алик — подойдя, мужчина протянул руку для приветствия — ты к нам какими судьбами? — Ну вообще, пап, — выдохнула Варя, хотела было начать, как в коридор вышла мама. — Они вместе, — ответила мама — а еще они помолвлены. — Чего? — удивление отца было настолько безграничным и громким, что Варя ненароком усмехнулась — И это все случилось, пока меня два месяца не было дома? Вас ни на секунду оставить нельзя. — Оставить нельзя, но можно положиться, — улыбнулся афганец — я хотел бы познакомится со всей вашей семьей. — Это можно устроить очень скоро и легко, — надкусывая яблоко, проговорла мама — у меня день рождение через два дня, мы хотели к мужу в деревню поехать. А вот там уж, вся семья с разных сторон видна будет. — Деревня, там где твои друзья? — тихо поинтересовался парень. — Да, Надя которая, — шептала брюнетка — но будет и семья по маминой. Мы всегда на её день рождение собираем толпу друзей.       Кивнул в знак того, что все понял, все ушли на кухню. Мама разложила горячее и на запах вкусное мясо по тарелкам, где уже было пюре. — Где ты работаешь, Алик? — спросил отец. — Он военный. — отрезала Варя, дабы парень не успел сморозить глупочти. — Хорошее дело, — кивнул мужчина — а когда свадьбу планируете? — Ещё не планировали, — ответил афганец — но хотелось бы либо зимой, либо весной. — Зимой свадьбу? — вскинула брови мама — Почему нет? — спросил парень — Хорошее время года, пусть и холодное.       Так весь вечер они и общались. Варя периодами встречалась с глазами матери, отец все чем-то интересовался у Алика.       Вечер постепенно превратился в ночь, и родители ушли спать.       Зайдя в комнату, Алик упал на кровать своей девушки. Тут он ни разу еще не спал.       Его утомил вечер, поэтому скинув себя одежду до трусов, он запер дверь на замок, ложась с краю. — Родители не испугаются, когда поймут что дверь на замок закрыта? — спросил Алик, принимая удобную позу, также глядя как Варя снимает одежду. — Даже если бы она была не заперта, они не зашли, — выдохнула Варя, кладя бюстгальтер в шкаф, накидывая на себя майку и шорты.       Перелезая через Алика, девушка легла к стенке. Мужские руки обхватили её, поглаживая тело. — Ты не боишься, что я сплю без наручников? — тихо спросил Алик. — Нет. — ответила она, целуя мужские губы.       Его руки скользнули со спины на ягодицы, сжимая их. Варя издала немой стон в его губы. Сладкие губы начали покрывать шею парня. — Они услышат, — прошептал Волков, немного отодвигая от себя девушку. — Нет, — усмехнулась она — будешь тихо себя вести, никто и не узнает. — Моя ты девочка, — усмехнулся Алик, начиная стягивать с неё футболку.       Варя прикрывала глаза, помогая ему стащить с себя ненужную в данный момент ткань, и наслаждалась тем, как его голос подгонял кровь внутри вен.       Он резко зарылся пальцами в её волосы и прижал к себе. Проник языком в рот Некифоровой сразу, не дав опомниться, запретив мыслить, будто могло быть иначе. Брюнетка тонко простонала, ощущая, что даже если бы захотела, не отпрянула бы ни на миллиметр. Она повторяла каждое его движение.       Она впивалась пальцами в его плечи, оставляя на ровной светлой коже полумесяцы своих ногтей, и ей было всё равно, насколько сильно это делает. Сейчас девчонке было плевать на всё. Она ощущала, как хлопковые шорты с её бёдер стянулись вниз. Само собой, они сделали это не магическим образом. Алик торопливо избавлял её от одежды. Настолько быстро, будто сегодня последняя их ночь. Больше они не увидятся, не встретятся.       Хотя каждый раз, когда они занимались сексом — можно было назвать последним. Не потому что они находятся в это ужасном мире, где за углом тебя застрелят за косой взгляд, а потому что никак не могли насытиться друг другом. Если бы действительно существовали люди предназначенные только друг другу, они точно бы вошли в этот список.       Никто и никогда не сможет заменить эти сильные руки, эти напористые движения. Никто не заменит её сладких поцелуев, нежные ладони, которые могли гладить, а потом царапать.       Ей даже стало казаться, будто им надо торопиться. Это всё выглядело как начинающийся секс школьников, боявшихся оказаться застигнутыми врасплох родителями. Хотя так, по правде говоря и было.       Пусть и вели они себя довольно тихо, никто из них не был уверен, точно ли спят родители. — Спасительница, — хрипло проговорил Алик, пока девичьи губы под одеялом целовали живот — у меня презервативы в куртке, — сдавливая стон. — У меня в ящике есть, — усмехнулась она, вылезая из-под одеяла, открывая дверцу тумбочки — закончим, и расскажу.       Улыбка на его лице была словно награждением, за продуманные действия. — Варь, глаза на меня, — распределив одной рукой презерватив на члене, чётко произнёс Волков.       Она не собиралась отрывать взгляд от его глаз и без этого приказа. Голос Алика гремел не просьбой. Это был именно приказ. Такой же приказ, который он отдает афганцам на базе.       Парень подмял под себя хрупкое женское тело и толкнулся внутрь, заполняя её не больше, чем на половину длины. Варя была до невозможности влажной и горячей, словно внутри у нее полыхающий, облизывающий внутренности огонь.       Алик закусил нижнюю губу, надеясь не простонать так сильно, как ему хотелось, прекрасно понимая, что в другой комнате спят родители девушки.       Так как парень находился сверху, ему удалось лицезреть как Варя закатывает глаза, и глухо стонет, надеясь что шума не будет слышно.       Благо кровать у неё новая, не скрипит. — Поцелуй меня, — продиктовал парень.       Она послушно поднялась на локтях, увлекая его в поцелуй.       Алик поцеловал её так же яростно, как и вошёл в неё, отстранившись перед этим полностью. И в этот раз она не закричала. Лишь соскользнула ладонью по кровати, инстинктивно придвинувшись ближе.       Внизу живота будто бы разом пустили сотню знакомых микротоков через невидимые проводки. Они концентрировались в одной точке, расползаясь по всему телу. Микротоки пробивали организм, поджимали пальцы на ногах и безболезненными спазмами отдавались там, где сейчас быстро входил и выходил парень.       Некифорова зажмурилась, отдалённо улавливая протяжный, сдавленный, но не идущий ни в какие сравнения с прошлыми, стон. Она даже не была уверена, что это на самом деле был Алик, или это ей причудилось на грани грядущего оргазма. — Блять, — прошептала девушка. Собственно это единственное что сейчас, когда её ноги и подбородок трясутся в пике удовольствия, могла сказать. — Варечка, — выдохнул он, слезая с неё, падая рядом. — ты реально лучшее, что случалось со мной.

***

      Разбудило пару включенное на кухне радио. Мысленно проклиная маму за это пристрастие к музыке во время готовки. Некифорова-младшая поднялась, накидывая на себя пижаму, под сонный взгляд Алика. — Бля тут че за концерт по утрам, — недовольно буркнул парень, утыкаясь лицом в подушку. — так каждый день? — Практически, — усмехнулась Варя, расчесывая волосы, видя как парень вновь засопел, она его дернула. — не спи, уже двенадцать дня. — Пиздец, — выдохнул он, начав тянуться и зевать. — где моя одежда? — На стуле, где ты и положил, — кивнула она — а трусы на полу.       Он кивнул, начиная потихоньку одеваться.       На кухне пахло блинами, поэтому Варя вбежала в неё, чуть не снося выходящего из туалета папу. — О, блинчики, — улыбнулась Варя, садясь за своё привычное место за столом.       Алик вошел в кухню, пусть и одетый, но взгляд сонный, сел рядом за стол.       Вся семья стала кушать.

***

      На базе было спокойно. Все занимались своими делами, а вот Алик кричал на каждого, кто делал что-то неправильное. Варя выдохнула, сидя на диване, поедая конфеты.       Повернув голову, она увидела как Витя подходит к командиру.       И как не стыдно? Признался ей в любви и смеет заявляться на базу, и что-то обсуждать с её парнем. — Вить, я сказал тебе уебывать из города, ты не понял меня? — Увези меня куда-нибудь, Алик, я не смогу сам. — просил он, хотя рассчитывал тогда, на это помощь Вари. — Убивать наших врагов, когда у нас с ними стали более менее спокойные отношения, ты можешь, а уебать из города не можешь? — грозно спросил он. — Завтра, увези меня, пожалуйста, — настаивал на своем он — я спрячусь где-нибудь. — Завтра я с Варей в деревню уезжаю, — сказал Алик — ладно, сиди на базе, из неё и носа не высовывай. С деревни приеду, порешаем. — Ты надолго туда? — На сутки.       Витя кивнул, уходя в кабинет. Варя выдохнула. Если он уедет из города, жизнь непременно станет легче.       Весь день на базе растянулся на разные занятия. Она успела пострелять, в чем преуспевала. Теперь уверенна, что с оружием она обращается правильно.       Успела помочь с уборкой какому-то не сильно знакомому парню.       Устав от этой уборки, она упала на диван. Слыша, как входная дверь хлопает. Приподнявшись, она бросила незаинтересованный взгляд и опять отвернулась. Через секунду приходит осознание, и Варя вскакивает с дивана, прыгая в мужские объятья. — Макс! — крикнула она, целуя в щеку — Как ты? — Путем всё, — улыбнулся он — ты как? Алик где? — Я хорошо, — улыбнулась она — Алик должен быть на улице, он там че то для рынка собирает с ребятами, — Максим было кивнул и хотел уйти, как женская рука задержала его — помнишь у кого завтра день рождение? — Не особо, — парень не на шутку затупил, обдумывая все возможные варианты — у твоей мамы? — Да, — улыбнулась Варя — я не намекаю, но ты можешь поехать с нами в деревню. С Полиной. — Хорошо, — улыбнулся он, обнимая девушку — я скучал по тебе. — Давай в деревне поговорим? — спокойно ответила брюнетка, гладя спину парня.       Он ушел на улицу, а Варя опять упала на диван.       Год назад могла она подумать о таком? Будет в отношениях, и уже почти выходить замуж за Алика, которого год назад она знать не знала. Что влюбится и признается ей в любви тот, кого она пару раз видела в детстве. Что вновь начнет общаться с Максимом, с которым они не связывались много лет. Что будет дружить с Полиной, с которой также общались только в детстве.       Выдохнув, она разлеглась на диване. Этот год лучший, и она запомнит его. Сейчас они с Аликом сыграют свадьбу и всё станет еще лучше. Уедут куда-нибудь, семью перевезут и всё такое.