Догонял во снах.

      Солнечные лучи пробивались сквозь стекло, и даже растущая под окнами береза не смогла спасти Варвару от пробуждения. Слегка мятая пижама, тапки и изнуренный вид говорили о том, что новый год прошел успешно. Осталось дождаться похмельного пробуждения отца, и его уже давным-давно не смешные шутки о прошлогоднем хлебе.       Черные глаза, которые ни в какую не могли проснуться смотрели в зеркало над раковиной, руки грелись под струями теплой воды. Брюнетка, казалось, собрала всю свою энергию и силу чтобы умыться. Из ванной вышел совершенно другой человек. Вышла молодая девушка семнадцати лет, с темно-каштановыми волосами, точно шелк, с худощавым телосложением, и черными глазами.       Внешность у нее мамина, и от папы ей осталось взять только густоту волос, ресниц и бровей. Тело мамино, черные глаза мамины.       Зайдя в комнату, она окинула взором нарисованный ночью портрет, и немного поджала губы. Сегодня этот портрет не казался ей идеальным, и она взяв кисть начала доводить дело до конца. Чувствуя кожей каждую линию кисти, что будто плыла по холсту.       Потерев глаза, она, как казалось ей, попыталась трезво оценить годность картины, и с доработкой она казалась ей более живой.       Уйдя на кухню, она достала себе салат, и ушла есть в зал. Пока все в квартире спят, её не наругают за то, что она есть перед телевизором как дикарка.       Вновь зажмурившись, она облокотилась о спинку дивана, доедая последнюю ложку вчера приготовленного салата.       Чтобы лишних вопросов не было, она вымыла посуду, и обтерла стол на кухне.       Идти не хотелось. Погода будто сама говорит: «не иди, там холодно, дует». Сев на край постели, она начала обдумывать.       Если не придет, что подумает Макс? То что он ей неинтересен или она его лишний раз видеть не хочет? А если придет, посчитает ли он её собачкой на поводке, что прибежала по первому зову?       Для чего вообще эти размышления? Неужто Макс понравился? Нет, конечно нет, просто бежать на базу которая находится не так и близко просто ради того чтобы портрет отдать? Глупость какая-то.       Схватившись за голову, Варя попыталась выкинуть эти глупые, и не несущие никакого смысла мысли. Он попросил — она принесла. Это наверняка будет их последняя встреча, ведь она не любитель якшаться с плохими парнями.       Может, боялась родительского осуждения или справедливо опасалась за собственную, и так коротко отведенную человеческую жизнь.       За все эти года, она насмотрелась на бандитов. Почти каждый из них закончил с плохой концовкой. Кого-то убили, кто-то сел, а кто-то до сих пор на Урале прячется, да тушенку с хлебом поедает.       Почти все они были неплохими людьми, у кого-то были семья да дети, но только эти же дети сразу могли ставить крест на том, что их отец или мать пожалуют на выпускной.       Варя всегда находилась подальше от тех мест, где за углом её могли ограбить, изнасиловать и убить. Она не была трусом, но и отмороженной тоже, поэтому после девяти, максимум десяти она уже как минимум была дома.       Вновь задумавшись, она надела колготки, а поверх джинсы.       Выйдя из квартиры, с большим пакетом, где хранилось «лицо» Максима, она пошла по белому снегу. Он приятно хрустел, на улице бегала детвора, кто-то уже катался на коньках, а кто-то сидела на лавке справляясь с похмельем. Варя хмыкнула, и завернула за дом, где увидела стаю, как их там, цыган.       Щемили малолеток эти цыгане, деньги забирали да и известны были, как главные грозы района, в котором проживала Никифорова. Они никогда её не трогали. Может, потому что женщина, может боялись. Она не знает.       Эта стая цыган грубо держали за руку какого-то парня, а за спиной виднелись еще два. На вид парням не больше пятнадцать. — Стоять, — приказным тоном, сама от себя не ожидая сказала девушка — куда детей ведешь? — Куда-куда, наказывать, — усмехнулся Цыган — а те че, дело есть? — уже наезжал он. — Цыган, мне по-барабану на твои наезды, я тебя не боюсь, — улыбнулась она. Блефовала, да еще как. Увидев как брови его поднялись она сделала шаг на встречу — за что наказываешь? — За то что эти, — он качнул парня, которого держал — зашли не на ту территорию не заплатив. — Это что за территория такая, заповедник? — подняла бровь. — Малышка, ты не шути с нами, иначе и тебя придется наказать. — сказал какой-то парень позади главаря. — Не малышка я тебе, — она посмотрела на этого смельчака, и вновь устремила взор на главу этого глупого опг — с афганцами проблем хочешь? — А ты типо подстилка их, да? — спросил он. — Типо, — улыбнулась она — парней отпусти.       Тот недовольно и грубо, но пустил их, когда они глянули на свою спасительницу, а тот, что впереди добродушно кивнул.       Цыгане развернулись и ушли за угол. Дураку будет ясно, что они все равно выждут пока уйдет Варя, и раздадут этим ребятам. Даже вдвойне. — Пойдемте, проводите меня, — тихо сказала девушка, чтобы услышали только эти три парня.       Кивок, и они шли шаг в шаг друг другу, следом за спасительницей. Эта троица были по-закону мальчиковой группы. Главный, очевидно тот, что со шторами вместо волос, которые падали на глаза. Второй заводила, скорей всего к этим цыганам они попали из-за его борзости, третий молчалив. — Спасибо большое, — сказал главный. — Может познакомимся? — сказал заводила. — Пожалуйста, — улыбнулась она, глядя на главного, и повернув голову на заводилу, подняла бровь — нет. — Ну правда, ты нас спасла — главарь похлопал глазами, и протянул руку — Я Саня, — он кивнул головой на друга — это Вова, а это — указал рукой — Илья. — Я Варя, че им от вас надо было? — спросила девушка — Деньги, что же еще, — усмехнулся Вова — зря ты их отогнала, я бы им нам наподдавал. — Так иди, они в любом случае ждут вас за углом, — улыбка — Саня, да? — она глянула на парня, и тот ответно кивнул — я вам не мама, не сестра и не подруга, но держись подальше от них, — оглядела парней — всех касается — вновь улыбка — они наркоманы и отморозки. — Ты нам долго морали читать то будешь? — спросил Вовка. — Да заткнись ты, — прервал его Саня — пойдем, проводим тебя. — Ну пойдемте, — усмехнулась она.       Шли они молча, лишь изредка были слышны шутки Вовы. Саша терпеливо шагал по снегу, Илья разглядывал покрасневшие от холода пальцы. Глянув на худощавое тело, Варя сняла теплые варежки, и горячими руками взяла пальцы Илюши. Тот стоял неподвижно и абсолютно без каких либо эмоций. Руки как на глазах начали цвести в обычный телесный цвет, и засунув ему руки в карманы хотела уже уйти, как сзади послышалась очередная шутка Вовы. — Мои руки тоже красные, — он вытащил из куртки свои руки, честно доказывая свои слова.       Закатив глаза она подошла к нему, и уже прохладными руками «обняла» его ладони. Тот победно усмехнулся, глядя на Саню, пока тот в ступоре стоял. Он был уверен, что Варя точно не будет греть руки этому шутнику, и сильно удивился когда его домыслы не подтвердились. — Тебе тоже погреть, а? — улыбнулась девушка, но тот отрицательно кивнул, а руки все равно вытащил, смотря как навстречу к нему идет спасительница — руки у меня теперь тоже холодные, залезь под рукава.       Кивок, и его ледяные руки залезли под рукав, обжигаясь как об батарею, но кожу новой знакомой. Он неосознанно обвил руку Варвары, пока та мысленно умирала со смеху.       Они будто впервые женщину трогают. Она не рассматривала ни одного из них как парня, скорее как детей, которым нужны была помощь и она её оказала. Папа всегда грел зимой руки дочери, потому, что у него, что у неё всегда, какая бы погода не стояла, горячие руки. Даже если вся тыльная сторона красная, ладони всегда горят.       Папа отогревал именно тыльную сторону, и делился своими дорогими, кожаными перчатками, что купил в командировке двадцать лет назад.       Отогрев руки парням, они вновь пошли по пути к фабрике, и она наконец появилась на горизонте. Саша оглянулся на друзей, смотря время от времени под ноги. — Ладно, дальше я сама, — улыбнулась Варя. — Нет, я с тобой, у меня там дядя, — кивнул Саша. — Ну куда он, туда и мы — тоскливо щебетал Илюша.       Пожав плечами, она вновь пошла вперед. Встав прямо у двери, она задумалась, стучать или нет, и дверь открывается. Из неё выходит парень, в кожаной куртке, с короткой стрижкой, оглядывает с головы до ног Варвару, смотрит на парней позади, и улыбка на его лице заиграла. Он как-будто давил своей энергией.       Такое, пожалуй, Никифорова чувствовала впервые. — Санчо, здарова, ты че тут? — пожал руку. — Здравствуйте дядь Алик, может зайдем, тут холодно. — кивнул Саня. — Конечно, располагайтесь — он указал рукой на дверь.       Зайдя внутрь помещение показалось еще больше чем ранее. Она оглядываясь заметила как несколько парней сидели на диванах перед экраном телевизора что-то бурно обсуждая.       Стоявшие позади мальчики с нескрываемым интересом глядели на веселье компании афганцев. Острый глаз Никифоровой заметил скопление стеклянных бутылок из-под алкоголя на столе. — Что вы все тут делаете? — спросил некий Алик, ну по крайней мере его представил так Саня. — Вот, провожали, — кивнул головой парень. — Интересно, — он впервые оглядел с головы до ног — вы дружите с ней? — Нет, она спасла нас от цыган, — подал голос Илюша. — Ого, ну так молодец, спасительница, — улыбнулся Алик, и его серебряные глаза сверкнули — как я могу тебя отблагодарить? — Позвать Максима, — холодно отрезала Варвара, стесняясь в открытую пялится на утопающие в сером дыме глаза. — Вить, — подошел какой-то парень, и буквально на долю секунды показался знакомым ей — Макса позови.       Тот молча кивнул и ушел. Алик обнял плечи Саши, и ушел вглубь здания. Макс подошел сзади, хватая за тонкие плечи. Слегка подпрыгнув от страха Варя повернулась, и увидев знакомое лицо ударила по плечу. Тот усмехнулся, и девушка не смогла сдержать ответной улыбки. Протянув ему пакет, он послушно его забрал. — Пойдем туда, — своей кудрявой головой он кивнул на небольшое отделение от всего здания. Там стояло кресло, диван и стол. Холодильник стоял чуть дальше.       Усадив на диван, он как и обещал достал разные зарубежные сладости, и перед её глазами стеклянную бутылку с красной этикеткой. Взяв в руки конфету с названием «Баунти», она раскрыла её, наслаждаясь сладким молочным шоколадом и начинкой в виде кокосовой стружки.       Тот внимательно за ней следил, и взяв бутылку газировки, опер крышку об стол и сильно ударил по ней, да так, что когда крышка улетела куда-то на пол, из бутылки пошел пар.       Глаза непроизвольно широко открылись, пока Макс аккуратно поставил её на стол. Он молча наблюдал как девушка аппетитно поедала конфеты. — Ты чего так смотришь? — подняла брови Варя. — Смешная ты потому что, — усмехнулся он — у тебя шоколад на щеке. — Тут Алик какого-то Витю позвал, лицо у него уж то знакомое, я его знаю? — Да, — кивок — я с ним в хоккей играл, потом он на афган ушел, а после сюда меня позвал. — Как интересно. — Так, Макс сгребайся, катим на рынок, — словно из пустоты вышел тот самый Витя, накидывая на себя безсезонную кожаную куртку. — Варь? — посмотрел Максим на подругу. — Я сама дойду, — улыбчиво кивнула она.       Макс кивнул и ушел по делам с другом. К Варе никто не смел подходить, лишь изредка она встречалась взглядом с Вовкой, что так по-детски мило, но и с другой стороны противно, глядел на нее, облизывая свои покусанные губы. Никифорову это лишь смешило, ведь этот парень явно думал что она заинтересована им.       Доев еще пару конфет и допив американскую газировку, она встала, поправляя куртку и медленно подошла к Саше. — Я пойду домой, вы со мной? — спросила она парня, что был полностью увлечен разговором со своим дядей. — Давай я подвезу, а Санчо пока у меня тут потусит, — улыбнулся Алик, и увидел недоверчивое лицо знакомой — не кипишуй, ты подруга Макса, а значит — неприкосновенна. Ни мной, ни кем-то другим. — Ладно, поехали — сдалась Варя плену серых как небо перед дождем и молнией с громом глазам и чересчур притягательной улыбки.       Алик это тот тип людей, которым достаточно улыбнуться или посмотреть, чтобы ему смогли доверить собственную жизнь. Он оглядел Варю, словно впервые видел и пошел прочь из фабрики, зная что девушка пойдет за ним.       Перепираться и строить из себя самостоятельную особу смысла особого не было. Он явно не из тех, кто повторяет дважды.       Парень сел на свой мотоцикл, заводя звенящий мотор. Оглядев это, брюнетка уже пожалела что не пошла пешком. Честно, надежды её были на машину, о байке даже мыслей не было. — Запрыгивай, — усмехнулся тот, надевая солнцезащитные очки — шлема нет, так что закрой глазки, чтоб не поддувало.       Сидя позади него, она чувствовала себя еще более неуверенней, чем на уроках математики. Прекрасно понимала, что его нужно обхватить руками, но было до чёртиков неловко касаться совершенно незнакомого человека, нарушая его личное пространство.       Лишь коснувшись его куртки, школьница ощутила жар его тела. Транспорт сдвинулся с места, и предательский страх овладел Варей, и та нехотя упасть крепко сомкнула руки на талии афганца.       Наконец они поехали по заснеженным улицам. Всем нутром чувствовалось, что Алику максимально комфортно на мотоцикле и от этой поездки он получает одно лишь удовольствие, что как кстати не скажешь о его спутницы — она действовала по его совету. Зажмурила глаза до белых и разноцветных точек, и сжимала тело знакомого, что казалось, будто его кости сейчас вылезут наружу.       Пусть для Алика эта хватка была пустой условностью, которую он почти не чувствовал, все-таки желания напугать спасительницу племянника не хотелось, и одной лишь рукой тот немного разжал её ладони. — Не бойся, — кричал он, чтобы в потоке ветра его голос и слова были слышны и понятны.       Скромно кивнув, Никифорова с осторожностью ослабила «объятья». Мчали они действительно быстро, хоть и брюнетке казалось что путь до её дома вечен.       Почти в конце поездки, наконец она расслабилась и свободно выдохнула оглядывая знакомую местность.       Байк остановился прямо у подъезда, и Варвара слезла с него, зачем-то отряхиваться. — Ну че, спасательница, вот ты и дома, — улыбнулся он, слезая со своего транспорта — давай по-честноку и без смущений, сколько за спасения Санчо хочешь? — спросил тот, доставая кошелек. — Да что же у вас вся ценность в деньгах то, — недовольно фыркнула брюнетка — если я знаю что могу помочь, я это делаю бескорыстно. Мне не копейки от тебя не надо, спасибо что довез, — развернувшись она хотела уже уйти, как афганец взял её за предплечье. — Стой, — третий раз он её оглядывай. И каждый раз по разному. В этот раз его взгляд был снисходителен, и активно блуждал по её лицу — время смутное, всем деньги да оружие нужно, — его улыбка казалась могла осветить квартал — если ты и вправду просто по доброте душевной помогла ребятам, я хочу сказать тебе спасибо, но теперь я точно хочу тебя отблагодарить. — Засунь свои деньги себе в жопу, — эти слова сами по себе вырвались, и она тут же закрыла рот рукой, стыдливо глядя на спутника. — Я понял, — усмешка — спасибо тогда, что Саньке и ребятне помогла, — он все еще улыбался, и ра секунду засомневался, но все же выпалил — завтра есть дела? — Каникулы — нахмурилась она, складывая руки крестом на груди. — Погулять может сходим? — поднял брови он. — Нет. — сказав это, она в одну секунду ругала себя и тут же гордилась собой. В последний раз оглядев его, Варя развернулась, и ушла вглубь дома.

***

      Варя рисовала дипломную работу, не мешая ни единым шорохом никому. Профиль бюста известного поэта вырисовывался налегке. Она впервые за долгое время полностью погружена в работу, даже не отвлекаясь на разные, кружащиеся серым вихрем в голове поток мыслей.       Серый цвет, что она так бережно и трепетно пыталась сделать, ничуть не нравился ей, поэтому она уже в который раз смешивает его не то с белым, не то с черным.       Все же нервы сдали свое, и закрывшись руками она упала на кровать. Мысли навалились кубарем, и не выдержав их, Варя провалилась в сон.