Взгляд ангела

      Где же ты?

      Утро началось привычно: умывания, макияж, императорское ханьфу, советник Чжао Гао, что уже с самого утра доложил ему о всех новостях за прошедшую ночь, Лао Ая, что рассказывал о самочувствии его матери. Но что-то не так.       — Чжао Гао, — позвал советника Шихуанди, стоило ему сесть на свой трон. Мужчина же положил новые свитки на стол господина и глянул на него. — Где Мин Лай? Он Еще не приходил с отчетом? Другие слуги уже доложили о состоянии наложниц, но он нет.       — Хм, — советник же начал поглаживать свою бородку, прикрыв глаза, а после помотал головой. — Нет, его еще не было. Отправить одного из евнухов за ним?       — Да, отправь. Мне нужно знать, как мои братья. — Император же ненадолго прикрыл глаза, пусть под повязкой этого видно и не было. Вот что не так.       Что с его ангелом? Почему Лай еще не пришёл к нему и не доложил о состоянии его любимого и малышей? Пусть он и старается держать себя в руках, не показывать стресса, переживаний и улыбаться все так же ярко… даже через все это уже проскальзывает его состояние. Он не справляется. Но почему? Что-то идет не так, но что? Как долго ему еще бороться с невидимой угрозой, что нависла над его страной, братьями, матерью и… любимым. Над всем, что он так долго строил и чего добивался честным трудом. Что ему делать? Враг всегда на десять шагов впереди, даже если он пытается опережать. Как доверять хоть кому-то? В любой момент его ангела, братьев, наложниц, мать… его самого… их могут убить. Занять окровавленный трон императора и с ухмылкой заявить, что теперь все по другому.       На нем была ответственность еще с пеленок. Никто не помогал её нести. Только Чун Ян. Он ведь ненавистный ребенок, отродье Циневское, самый проклятый принц в истории Китая. Он привык нести бремя, даже если оно не его, так почему сейчас стало так тяжело? Почему эти идиоты думают, что свергнув его путем убийства дорогих ему, они станут императорами и будут купаться в золоте и благодати? Будто он просто сидит и виноград кушает, а не пашет, как проклятый, лишь бы его страна была в порядке!       — Ваше Императорское Величество, по вашему приказу прибыл Мин Лай. — Вырвало из мыслей Циня. Он положил кисть на блюдце и глянул на стражника. Нервный. Это хорошо скрыто, но чуть покусанные губы выдают.       — Что с Диа и малышами? — Мужчина спокойно смотрел на служащего.       — Госпожа плохо себя чувствует, — Уже от этого сердце заболело. Не снова. — Поэтому пожелала остаться в покоях и отдохнуть. Ваши братья были накормлены час назад и сейчас спят. Их люльки были перенесены в отдельную комнату вход в которую только через покои Госпожи Диа.       Все… не так плохо. Но ему нужно заглянуть вечером к его ангелу. Кивнув на доклад Шихуанди разрешил Мин Лаю покинуть тронный зал и вернуться в крыло Аида. Какой же из него правитель, раз он дергается от одно изменения в состоянии наложника. Нет. Нет, это не наложник. Его любимый и неповторимый юноша с жемчужными волосами, что пленил не только взгляд, но и душу. Он определенно им одержим, но это даже не смущает. Это его бог. И его богу уже вредили. Отравления, иглы, а после еще и вынуждение взять на себя ответственность за двух детей. Ему определенно прилетит за нарушение правил. Что же он делает? Из-за него ведь ангел идет на все это, желая угодить и быть «идеальным».       Вся его паранойя объяснялась одним: скрытым ужасом, когда он заметил что-то блестящее под ногтями его сокровища. Шифоновая повязка дает заметить некоторые детали, но только если они заметны. Как Аид их не заметил? Но хотя, кто вообще может подумать, что ему во сне вкалывают иглы под ногти? Стоп… Аид… бог. Аид бог.       Кисть выпала из руки, когда Циня накрыло осознание, сопровождаясь оглушительным деревянным стуком. Аид бог. Так как его усыпили? Яд? Нет. Тогда, когда ему ставили печать, никаких ядов в комнате не нашли. Только конопля и лилия долин. Их часто использовали для успокоения, дабы наложницы не впадали в истерики от боли. Или ему что-то не договорили?       Стоило обсудить его мысли вечерок, когда он придет к любовнику лично. Чем больше он гоняет эту тревогу в голове, тем больше его разум начинает мутнеть. нужно сосредоточиться на работе.

      Вернись, мне тяжело.

      — Аид?       Цинь открыл дверь в покои любимого. В темной комнате царил полумрак, а свет попадал исключительно через незакрытые до конца окна. Окидывая помещение взглядом, император прошел в комнату, закрывая за собой дверь. Его шаги громко и явно выделялись в гробовой тишине. Постель застелена, однако дневное ханьфу и хаори все так же весели в шкафу. Может у детей сидит?       Но его домыслы были отвергнуты в туже секунду, стоило открыть дверь в детскую. Малыши спали в своих кроватках сытые и довольные. Голубые глаза в шоке смотрели на пустое помещение, пока кулаки сжимались до побеления костяшек и алых следов на ладонях от когтей.

ГДЕ ОН?!

      Шаги стали менее четкими, а сам мужчина потерянно ходил по покоям, как мальчик, что потерял свою маму в толпе. Нужно быть тихим, что б не разбудить братьев, но и найти хоть что-то, что указывало на присутствие его ангела. Подойдя к столу, император заметил… письмо. Он зажег фонарь на столе, внимательно рассматривая послание. Такое странное, будто серое и отдает каким-то голубым, а на самом печать была из фиолетово-синего воска. На ней были три круга со звездой посередине и эмблемой кошки. На свету и бумага, и печать, будто переливались белым блеском.       Аид может разозлиться, что Шихуанди лезет не в свое дело, но он не может сидеть сложа руки. Золотой коготь подцепил печать и аккуратно открыл. Оно уже открыто, но будто вновь припечатано. Странно. Взгляд начал скользить по листу, пока лицо постепенно бледнело, а глаза все больше округлялись.

      «Здравствуй, Аид. Думаю, мы можем отставить формальности. Ты и сам прекрасно понимаешь, почему данное письмо лежит у тебя, а самого тебя вызывают в Тея Криси.

Ты можешь посчитать это личной неприязнью, однако это не так. Ты помнишь наш уговор. Мертвое остается мертвым, живое живет свой срок.

И твой скор — сегодня до полудня явиться в зал суда. Думаю, ты еще помнишь, где это. Не так ли, щенок?

Для перемещения можешь коснуться печати, она переместит тебя в Олимп. Не благодари, я просто не хочу, что б тебя изгнали так легко. Надеюсь, ты не струсишь принять наказание или выбрать дуэль.

— Геката.»

      — Суд…?       Цинь все еще держал письмо в руках, но смотрел будто через него. «Геката.» Кто же это… такая? Она назвала Аида щенком, а в самом письме чувствовалась своеобразная… обида? Его ангел обидел эту даму, а она наябедничала?! И что еще за изгнание?!

      ВЕРНИ МНЕ ЕГО!

      Император нервно ходил из стороны в сторону, пока не сел на кровь у люлек детей. Из-под края своего ханьфу он вытащил перо. Сжимать его всегда успокаивало. Будто крылья любимого мнет и гладит или даже волосы. Ах, ну какие у Аида они мягкие. Хотелось обнять его, прижать к себе и не отпускать. Его. Только его! Почему он тут сидит, пока любимого судят?!       Вновь вскочив, Шихуанди аккуратно положил братьев в одну люльку и убрал к ним перо. Ян тут же за него взялся своими крохотными ручками, а Оу обнял ножку братика. Мило.       — Мин Лай, позови кормилицу детей, пусть следит за ними и ни за что не отбирает перо. — Вышел он из покоев, тут же обращаясь к стражнику. Тот кивнул и поклонился, провожая господина взглядом. Что же так его разозлило?

      Что ему делать?

      Судя из письма, Аида могут изгнать или вызвать на дуэль. Из его рассказов о новых словах это что-то по типу боев, где один убивает другого доказывая свою правоту. У них есть такие же бои, но особого названия не имеют. Исходя из этого… его любимого сейчас судят и выносит ужасный приговор, пока он сидит и разгребает документы. А если его… уже осудили? Что ему делать?!       Шихуанди остановился в проходе, вновь смотря на сжатое в руке письмо. Вызов в суд. Почему Аид не сказал? Почему солгал? Он… он знал, что все так выйдет…? Знал и все равно пошел на возвращение детей к жизни, на благословление сразу двоих, а до этого и умирающего императора. Он знал! Знал и промолчал, потому что видел, что Цинь не справляется! Это все началось лишь из-за того, что он не справляется! Он дал слабину и к чему это привело?!       — Мм, мне кажется, это письмо не ваше. — Раздался звонкий голос вместе с хихиканьем прямо над ухом, а после его повязку развернули узлом вперед.       — Хей! — Мужчина тут же развернул её обратно, замечая, как чья-то нога в сандале скрылась за деревом в саду его лилии. — А ну стой!       — Догони и остановлюсь.~ — И вновь этот усмехающийся тон, но уже явно не за деревом.       Император ошарашенно смотрел на лад, где уже накрыли кусты тканью, что б растения не завяли, а деревья постепенно теряли листву от холодов. Кто бы это не был, его действия по отношению к главе страны недопустимы и его, как минимум, нужно выпороть. И это не потому что Цинь зол и на нервах!       Сделав шаг на каменную тропу он услышал хихиканья справа. Теперь шаги стали увереннее и он быстро обошел дерево… за которым было пусто. Зато мелькнула русая макушка за беседкой. Он тут же направился туда, но снова промах. Уже был слышан звонкий юношеский смех, пока мужчина растерянно озирался. Вон носок сандаля за вишней, но встречает лишь пустота и смех. Обернувшись, он и сам улыбнулся. Откуда этот… азарт? Будто даже злость понемногу отходила.       — Давай, император, поймай меня!       — А вот и поймаю!       — Вот это настрой, хаха!       С кем бы этот разговор не был, но смех у него ужасно заразительный. И вот, раздается шорох и Цинь замечает подошву сандаля, что скрылась в еще не осыпавшейся листве яблони. Подбежав, тот схватился за ствол и слабо потряс, отчего раздался задорный смех и вверх головой свесился юный парень. На его голове была широкоугольная шляпа с… крыльями? Часть лица будто закрывала тень, но даже так были видны алые разводы на правой щеке и родинку у губ слева. Одет он был в легкую белую тунику, на шее, а теперь на лице висели два золотых ожерелья: одно простая золотая цепь, а второе с крылатым медальоном. На запястьях нарукавники с золотыми держателями, а на пальцах золотой маникюр. С плеча на землю же упала хлопковая сумка с одной лямкой и парой нашивок, а рядом лежали свитки и какие-то бумаги.       — Ой-ой, я попался. Хаха, ну вот! — Парень звонко засмеялся, ярко улыбаясь, а после спрыгнул, но… остался в воздухе?!       Он и впрямь парил. На ногах же были кожаные сандали до середины щиколотки с… маленькими крылышками на костяшках? Это… бог! Или ангел. Глаза у Циня от осознания так и заблестели.       — Ты-       — Позвольте представиться, мистер император. Мое имя, — парень театрально немного наклонился, берясь пальцами за кончик шляпы и снимая. Рассыпались темно-русые кудри возле которых все еще остались два маленьких крылышка, что будто рядом парили, а алые глаза слабо прищурились, пока улыбка так и сверкала на загорелом лице. — Гермес.       — Ты… племянник Аида! — Шихуанди улыбнулся, сжимая в руках письмо.       — Именно! Ха! — Юный бог захохотал, делая сальто через себя и резко хватая императора за руку, прокручивая его на месте, попутно одевая на нос круглые солнцезащитные очки. — Рад знакомству, о ваше императорское величествооо.~       Сам император был и шокирован, и зол, и до безумия рад. Шокирован потому, что впервые видит бога вдали от Аида. Зол потому, что какой-то пацан так неуважительно отнесся к нему. Ну а рад…       — Ты можешь отвести меня к Аиду? — Цинь остановился, тут же в ответ сжимая аккуратные ладони. Юноша же заулыбался.       — Могу. — Он выскользнул из хватки и подлетел к своей сумке, собирая в неё все обратно и отряхивая. Пока человек за ним наблюдал, бог просто занимался обыденными делами. Вернувшись же, он запустил руку в один из отсеков и вытащил оттуда пожелтевший лист. — Только проясню ситуацию, Ага? Ага.       Взяв лист в оби руки, он протянул его Шихуанди. На бумаге стали появляться рисованные коричневым и рыжим человечки. Кажется, в одном из них он узнал Аида, а вторым была какая-то девушка.       — Мой дорогой дядюшка нагнал на себя какие-то неприятности в лице Гекаты. Уж не знаю что он такое сделал, но факт есть факт. — Гермес говорил расслабленно, в ухмылке, пока на листке менялись картинки. Парочка переместилась к зданию с колонами и надписью «Тея Криси». — За это Геката вызвала его в божественный суд. Зная нрав дядюшки он выберет дуэль. Ну знаешь, ты можешь выбрать срок изгнания, дуэль или оправдаться. Кстати! Когда-то эти двоя уже судились, но обвиняемой была Геката, а обвинителем и дуэлянтом был Аид. Вооот!.. Так о чем я?       Картинки на листе повторяли слова юноши. Аид и Геката менялись местами, одна достала посох, а второй двузубец. После девушка лежала, а парень уходил. Ничего не понятно, но это хоть что-то…       — Так вот! Эй, слушай меня! — Бог обиженно глянул, дуя щеки, но заметив, что человек смотрит на него, заулыбался. — Ладно я вспомнил. В оообщем. Услышал я об этом от пса Гекаты, а потом увидел идущего дядюшку Ади к зданию Тея Криси. Это было минут 20 назад.       — Сколько?! — Цинь дернулся, обеспокоенно хмурясь, а бог же пожал плечами.       — О не беспокойся, перед дуэлью или судом идет заседание при котором обвинитель и обвиняемый болтают и обсуждают проблему. Ну то б лишний раз не судиться. — Гермес пожал плечами и свернул лист, убирая его обратно. — А и еще…       Алые глаза как-то холодно и строго глянули, а парящие у головы крылышки махнули и прижались к вискам. Вновь махнув их стало четыре. Одна пара закрывала глаза, а вторая прикрывала голову. Даже через появившуюся тень можно было ощутить тяжесть взгляда и его холод.       — Я говорю тебе это в надежде отговорить их от суда. И знать об этом больше никто не должен. — Даже голос стал отстраненным, холодным и строгим.       — Я понял тебя. Так… ты отведешь? — Цинь же так же спокойно смотрел, ничуть не страшась этого грозного уличного кота. А кот же заулыбался, вновь взмахивая маленькими крылышками и возвращая все в исходный вид.       — Конечно! Но тебе нужно будет поверить… — Вспорхнул, бог лег на бок и облетел человека по кругу, что б за спиной свеситься сверху и аккуратно тыкнуть в кончик носа. — В магию~~       От тычка рядом будто все засверкало, а самого императора осыпало блестками и золотыми лепестками. Вновь над ухом разлился смех Гермеса, что вновь облетел его, взмывая в воздух и рассматривая свои ногти.       — Ну как? Веришь?       — Может и верю! — Мужчина с уверенностью смотрел на юного посланника, что от этого расхохотался и вновь сделал сальто.       — Вот это настрой! Что ж, нас ждет немного опасности~~       Гермес остановился спиной к Циню, после чего резко схватил его за руку и провернул в ладони откуда не пойми взявшийся жезл с двумя змеями. Поправив круглые солнцезащитные очки на носу, он потянул его на себя, садясь на жезл и усаживая императора перед собой.       — Надеюсь, высоты не боишься~       — Вообще бою-юююЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮ-       Не успел Шихуанди договорить, как они резко оторвались от земли и взмыли в воздух. Как такая тонкая рукоять вообще выдерживает их двоих?! И, что важнее, как долго она еще их выдержит?!       Руки у Гермеса оказались на редкость теплыми. Понял это Цинь, пока они летели, ведь бог уперся подбородком в его плечо и обнял, удерживая ровно. От самого юноши пахло пшеном и солнцем.       — Не хочешь глянуть на виды пока летим? — Раздался его звонкий голос прямо над ухом и мужчина чуть неуверенно приподнял край повязки, дабы посмотреть вниз.       Они были достаточно высоко. Поля превратились в небольшие квадраты, а домики казались совсем миниатюрными, что уж говорить о людях. Резко император ощутил, как рука с талии переместилась на скулу и Гермес поднял его голову.       — Этими видами, дорогуша       И бог сказал это не зря. Это… было волшебно. Как их первый полет с Аидом, когда тот специально делал опасные пируэты, дабы показать Циню всю красоту неба. И сейчас небо было поистине прекрасно. Солнце мягко светило, но не слепило, скрываясь в перьевых облаках. Часть из них была похожа на пух, а часть на перья. Белые, с перламутровым переливом, как-то, что лежит в ладошках его братьев. Перо его дорогого ангела.       — Это… восхитительно…       — Хахаха, я знаю~ Порой мне даже жалко вас, людей, за то что не можете видеть всей красоты неба. Не можете ощутить его свободы. Чувствуешь? — И руки бога уже полностью закрывают глаза, помогая абстрагироваться. — Ветер, что ласкает лицо. Солнце, что освещает путь. Птицы друзья — попутчики. Все это…       —… Свобода.       — Она самая, дорогуша~       Цинь обернулся на Гермеса, что с улыбкой смотрел на него, убрав руки с глаз. — Спасибо.       — Хехе, не за что. Ты выглядишь жалко, ну так к слову. — С непринужденного тона этого наглеца, Шихуанди звонко засмеялся. — Ну наконец-то я услышал так нахваливаемый смех возлюбленного моего дорого дядюшки!       — Нахваливаемый? Хах, прямо так? — Император даже не заметил, как поднял повязку на лоб, оставляя просто украшением.       — Яп. Я часто оставался у Дядюшки Ади на чай, когда еще мы были ангелами. Он мне уже тогда о тебе рассказал. Ты бы видел этот влюбленный взгляд и красные уши. — Гермес усмехнулся, а после чуть насторожился, приспуская очки и щурясь. — Черт, отец. Придется облететь.       — Почему не пролететь мимо твоего отца? Может он подскажет где Аид! — Цинь непонимающе глянул на бога, что сделал резкий поворот направо, отчего сам мужчина вцепился в жезл и постарался к нему прижаться.       — Потому что отец сам не знает, где дядюшка. У нас не принято так заботиться о своих родственниках и все в этом духе. Больше всего заботятся дядюшка Ади и братец Аполлон. Ну знаешь, в детстве дядюшка мне на ночь читал, о-о-о! А братишка заплетал и разрешал прятаться у него в грозу. Обыденность в общем. — Гермес же пожал плечами и обратно голову положил, вновь делая поворот, дабы облететь место где вроде как был Зевс. — С отцом я не так близок, как с братьями и сестрами… ну и дядями. О, и тетями. Хи-хи.       — Вот оно что… Сочувствую, Гермес. — Цинь слабо потрепал парня по волосам, отчего тот захихикал и очки поправил.       Весь оставшийся путь они болтали на совсем разные темы. То бог о родственниках расскажет, то о недавно прочтенных книгах, которые на удивление Циня были детскими, то что-то про Китай рассказать попросит, то про свои приключениях с каким-то Одиссеем. Самому императору даже говорить почти не приходилось, только смеяться, отвечать на вопросы и вставлять какие-то короткие комментарии, от которых оба заливались еще большим смехом.       Однако в какой-то момент они начали подниматься выше, прямо в облака. Тогда Шихуанди и открылся вид на… целые города. Виднелось какое-то здание с колонами на самом верху горы, что достигала облаков. Рядом с ним ходили люди… нет. Скорее всего это были боги или кто-то подобный.       — Секунду, — Гермес ненадолго остановился и, сняв с сумки нашивку, резко прицепил плоский черепок из свалянной шерсти к груди человека. — Что б от тебя смертным не несло. А то мне ата-та сделают.       — Ата-та? — Сам смертный усмехнулся.       — Ну- отец выпороть может. А то и похуже, брр. — Бог чуть встряхнулся, видимо отгоняя плохие мысли, а после они полетели дальше. — Смотри, я доведу тебя до Гипноса. Он же отведет тебя до Тея Криси. Уже там ты должен будешь отговорить дядюшку и тетушку от дуэли. Если ты опоздаешь, то ну… будет плохо. Уговаривай отменить обвинения. Ну или скорее умоляй…       — Все… настолько серьезно? — На вопрос ответом послужил кивок.       Путь был не особо долгий, но удлинился из-за постоянных стычек с богами. Нужно же, что б человека тут не видели, а это сделать сложно, когда тут и там боги. Но видимо до некого Гипноса добраться было не судьба.       — Стоять.       В шею Гермеса уперся наконечник копья, вынуждая остановить жезл и замереть. Когда Цинь обернулся, то увидел высокого и подтянутого парня с серовато-синей кожей. Одет он был в облегающую водолазку черного цвета, поверх которой была того же цвета пеплос. Разделителем служила золотая цепь как ожерелье. Пояс с черепом и волнами исходящими от него, гиматий переходящий из черного в фиолетовый, и сандали с закрытым носком и лямками, как вербные веточки. За спиной было два белых крыла, концы оперенья у которых покрывались золотом, делали взмах за взмахом, что б поддерживать тело в воздухе. Черные с золотыми прядями кудрявые волосы развивались на ветру, пока голубые глаза холодно смотрели, а брови сводились к переносице образуя складочку.       — Ха-ха… привет, Танатос. — Гермес нервно улыбнулся и поднял руки в примирительном жесте.       — … кто с тобой? — Названый лишь ближе лезвие прижал. — Твой отец тебя искал.       — Оууууу, я обязательно к нему загляну. А это мой дорогой гость! — Бог торговли отодвинул пальцем, с аккуратным золотым маникюром, лезвие в сторону, но его тут же вернули на место.       — Такой же гость, как был Одиссей? — Танатос еще сильнее нахмурился, а вот второй фыркнул. — Гермес, что ты опять задумал? Тоже ему наркоты подсунешь и отправишь сражаться с колдуньей? Или против указа отца вытаскивать с острова Калипсы? М?       Посланник на это обиженно надул губы, по-детски скрещивая руки на груди и горбясь. Второй на это глаза закатил и переносицу потер. Однако тут первый неожиданно ухмыляется и прижимает указательный палец к немного пухлым губам, делая вид, что задумался.       — … Я всегда могу выбить тебе выходной и прогулку с Цербером.-       — Ладно, я тебя не видел.       Не успел бог хитрости и договорить, как подземный страж отвернулся и убрал копье. Первый с этого расхохотался, а Цинь тихо усмехнулся. Он старался не шуметь, что б не привлечь к себе внимание и без того настороженного черноволосого.       — Спасибо, Танатос. Обещаю, я не задумываю ничего плохого. Никаких шалостей, просто помощь твоему начальнику~ — Названный от его слов обернулся, уже не хмурясь, а спокойно смотря. — Я потом зайду и все расскажу. Ты же знаешь какой я сплетник~~       — … ладно. — Страж тяжело вздохнул, но кивнул, взмахивая крыльями, а после пикируя куда-то за облака.       — Кто это был? — Шихуанди немного потерянно глянул на ухмыляющегося Гермеса.       — Это? Танатос, страж подземного мира, главный помощник Аида, собиратель мертвых, что провожает их души до Харона, а после отвадит их в Валгаллу. А, ну и еще он брат Гипноса. — Тот лишь плечами пожал, мол: «все нормально, не парься».       — Ам… и он тоже такой настороженный? Или нет?       — Кто? Гипно? Нееее, он скорее, как я. — Посланник довольно улыбнулся, а после глянул на императора. — Не переживайте, мистер император.       Парень продолжил рассказывать какие-то истории, но стал избегать вопросов о неком Одиссее. Цинь и не настаивал, спокойно слушая. Раз уж не хочет говорить, то и настаивать смысла нет.       Еще немного пролетев, они начали спускаться к одному из островков. Там по большей части только лес был и какой-то холм, где судя по всему и стоит Тея Криси. Гермес приземлился у самой земли и не зря. Стоило смертному встать на ноги, как он упал на колени, упираясь в землю руками.       — Первый раз, хихи?       — Нет… но каждый раз, как первый. Уф… дай мне пару минут.       Бог расхохотался, делая переворот в воздухе, а после смотря чуть дальше и расплываясь в улыбке. — А вот и Гипнос! Ой, он, похоже, опять уснул.       Немного в дали от них парило… одеяло? Точно. Алое одеяло прошитое клеткой с белыми краями. Однако стоило Гермесу к нему подойти и потрясти, как из-под одеяла показалась кудрявая белая с золотыми прядями макушка. Это был укутанный в одеяло парень! Он поднял на лоб какую-то странную красную повязку с вышитыми фиолетовыми глазами и открыл свои голубые, сонно потирая их. Одет он был в алый хитон больше похожий на ночную робу. Был он босиком, только небольшой золотой браслет на ноге с черепком и бусинами. Поясь же был золотой, наподобие пояса Танатоса.       — А? Вы… уже пришли…? — Юный бог зевнул и потянулся, вновь кутаясь в плед.       — Ага, доброе утро, Гипнос. — На слова посланника названный еще раз зевнул и уже выкутался, проморгавшись. — Вон тот потеряшка любовник дядюшки. Отведешь?       — Отведу, куда я денусь. Босс явно будет не в духе, но ладно. — Парень потянулся еще раз… боже это заразительно, ведь Цинь потянулся следом. — И как тебя зовут, заблудшая душа?       — Вообще-то, я первый император Китая, Цинь Шихуанди! — Сам он усмехнулся и бога в плечо тыкнул, что вызвало у Гермеса хихиканье, а у Гипноса сонное пищание.       — Да хоть сам Король Итаки, мне не особо важно-       — Вы мне сегодня все про него напоминать будете? — Бог хитрости и торговли приспустил очки на кончик носа и строго глянул алыми глазами.       Второй от этого виновато улыбнулся и шею потер. — Прости-прости.       — И все же, кто этот ваш король Итаки? — Смертный непонимающе глянул на богов.       — Объект воздыханий Гермеса.-       — Мой друг.       Оба сказали это в один голос, а уже через пару секунд Гипноса агрессивно, но явно слабо колотил закрасневшийся Гермес с писками, что он лжет. Дети малые, ей ам- богам? Цинь на это с улыбкой смотрел, но после прикашлянул, мол: «у нас не так много времени».       Боги немного виновато кивнули и унялись. Посланник кивнул и отошел, пока бог снов фыркая отряхивался свое одеяло от перьев. Неожиданно второй из-за спины берет свою шляпу, снимая очки и одевая головной убор.       — Удачи, новый друг~ — И он исчез, оставив только перо.       Близнец стража окинул это взглядом и тяжело вздохнул, протягивая Циню руку. — Полагаю… нам пора на суд, мистер император?       Шихуанди чуть растерялся, а после крепко взялся за руку.       — Идем, в Тея Криси. Я верну своего ангела.