Давай встретимся еще раз

      — Коротышка, ты, видимо, так ничего и не уяснил. Мы… — Дазай не успел договорить. Директор закрыл ему рот своей рукой и потащил из палаты, дабы не создавать еще больше проблем. Затем грозным взглядом посмотрел на Джейкоба, но тот без каких либо указаний сам покинул палату. Френсис Фицджеральд - тот человек, которому даже Дазай не перечил. Ведь светловолосый мужчина - очень влиятельная шишка. Оба вышедших все еще не унимались и смотрели на Чую через окно палаты. Показывая жестами, что тому конец, но директор задернул шторы и повернулся уже к, все еще лежащему на койке, Чуе.       — Послушай, Чуя, — закрыв глаза и вздохнув, начал мужчина, — я знаю этих отбитых детей с самого начала их обучения в моей школе. Они всегда себя так вели. Просто старайся больше не нарываться на подобные конфликты. И я не говорю тебе закрыть глаза на издевки или что они там вытворяют. Просто избегай драки. Чуя смотрел в его лицо пристально, и оно выглядело осунувшимся и уставшим. Морщины добавляли ему возраста. Френсис не впервые навещает учеников своей школы в больнице. И ему явно это надоело.       — Я прошу прощения за них и за себя, — поправив белый галстук с красными полосками, который гармонично смотрелся с его белым костюмом, закончил Фицджеральд. Чуе было глубоко наплевать на его извинения. Сотрясение - дело не шуточное. Ему теперь придется проваляться в больнице еще с неделю, из-за чего он потеряет время, которое мог бы потратить на выполнение своего задания. Но больше его беспокоило то, как он теперь будет отчитываться Мори. Ведь тот говорил ему не вляпываться не во что и вести себя тихо.       — Ваши извинения я принимаю, — спокойным тоном сообщил Чуя, — но их нет. И я искренне постараюсь вести себя с ними нейтрально, но вы же в курсе, что драка была начата не мной? Взгляд Чуи стал мрачнее, а тон ниже. Неужели Фицджеральд думает, что Накахара закроет на это глаза? Да у него все кипит внутри. Он думает, что он просто примет извинения и пакет фруктов? У Чуи сотрясение! И он открыл было рот, чтобы высказаться. Но Тачихара, заметив пассивную агрессию друга, опередил его.       — Это на самом деле было неприятно, сэр. И поскольку травма не тяжелая, мы не станем писать заявление. И я думаю, что Чуе лучше пока побыть одному , — Мичизо перевел взгляд на недоумевающего друга, а затем на директора. Френсис лишь хмыкнул и обвел обоих парней странным и нечитаемым взглядом. И вышел из палаты, больше ничего не сказав. Когда они убедились, что Френсис ушел достаточно далеко, они перешли на японский и Чуя все-таки не сдержался.       — Какого хуя, Тачи? — он попытался привстать, но головная боль раздалась с новой силой. Рука тоже давала о себе знать.       — Чуя, ты понимаешь, что они дети не простых родителей? Ну, пожалуемся мы на них полиции, думаешь, они что-то предпримут? — Тачихара тоже повысил голос и говорил очень убедительные вещи, — да нас загасят здесь сразу же, еще и устроят невыносимую жизнь, что Мори-сан предпримет решение забрать нас отсюда. И вернемся мы с позором. Чуя очень не хотел признавать, что друг был прав. Поэтому просто свел брови к переносице и уставился на принесенный пакет с гостинцами.       — Блять. Да знаю я! — все с таким же хмурым выражением лица сказал Чуя, — они просто суки. Вот что ты предлагаешь делать? Дальше спокойно ходить в школу? Да я хочу набить их надменные морды.       — Да, Чуя, тебе придется, — еще более тверже сказал Тачихара, — кстати, этот Дазай, ты тоже заметил? Чуя все же перевел свой взгляд с пакета на друга.       — Да. Он японец.       — Думаешь, он может быть… — уже не совсем уверенно и вопросительно протянул Мичизо.       — С него и начнем. *** Дазай и Джейкоб стояли у выхода из больницы. Ждали, пока Френсис закончит, ведь он еще должен был отвезти их в школу. Так как сразу же после того, как Фицджеральд узнал, что опять по вине этих двоих кто-то из учеников попал в больницу, то сразу направился в класс, где посреди урока забрал их. После чего в машине провел с ними очередную занудную, по мнению парней, беседу, что так делать нельзя.       — Директор, и как это понимать? — увидев приближающегося Френсиса, Дазай сразу же решил вступить в бой, — вы же сказали, что мы просто отдадим ему эти фрукты и уйдем. Про извинения вы не слова не сказали в машине.       — Осаму, умерь свой пыл, — Фицджеральд никогда не славился своей серьезностью, но именно сейчас он таким и был, — ты в курсе, что эти двое рыжих учатся здесь за огромные деньги?       — Ну, естественно, — Дазай фыркнули и закатил глаза, — низший слой общества не позволит себе даже подышать воздухом в нашей школе.       — Да, именно, — поддержал его Джейкоб. Словно верный пес.       — Нет, вы оба не понимаете, — Фицджеральд вперил свой взгляд в Дазая и начал говорить шепотом, практически шипя, — у нас в школе не было место для них двоих. Все места уже заняли. Но человеку, который договаривался со мной об их обучении, было все равно. Тогда-то я ему и сказал, что пусть сам и освободит два места, либо же расширяет территории нашей школы для его деток. И знаете что, уважаемый Дазай Осаму, - Френсис уже совсем близко наклонился к Дазаю, - двое учеников нашей школы внезапно пропали! Френсис хлопнул в ладоши и неестественно рассмеялся. Дазай скривил лицо от отвращения. Ему не понравилась ни история, ни реакция директора на все это. А больше всего ему не нравятся новые учащиеся его школы, а в особенности рыжий и дерзкий коротышка.       — Представляете? Так и я в шоке, — Френсис поднял обе ладони вверх, его глаза расширились, насколько это вообще возможно, и улыбнулся, совсем как безумный клоун, — этот человек мне еще после этого перевел сумму в два раза больше той, которую я указал в качестве оплаты за обучение, за молчание. Хотя я итак накинул ему сверх нужного. Оба парня молча наблюдали за странной истерией директора. Но он быстро взял себя в руки и улыбнулся по обычному. Как ему было и свойственно, так, как его привыкли видеть ученики, учителя и коллеги.       — Но это так, по секрету, ребята, — он подмигнул им и направился по ступенькам вниз, к выходу, — поторопитесь, мне еще нужно успеть вас на физику отвезти.       — Можете не торопится, у нас физра сейчас будет, — крикнул ем вслед Джейкоб и побежал за директором, — чур, я впереди. Дазай все также стоял, не двинувшись с места ни на метр. Спокойным взглядом он рассматривал дверь палаты, в которой сейчас находился Чуя. Вспоминая своего нового одноклассника, Дазай начинал испытывать волнение. Его это бесило. И пугало одновременно. Почему Дазай должен волноваться? Его не напугала история Фицджеральда об родственнике или кто он там, Чуи, который с легкостью избавился от двух учеников школы. Дазай сам кого хочет, может выпереть из школы. Но в голову лезли доводы о том, почему он здесь. И каждый из них был реальным и совсем не радостным. Он переживает.       — Эй, Осаму! Тебя долго ждать?       — Ага. Уже иду, — наконец, отцепив взгляд от двери, он повернулся к другу, который вернулся обратно за Дазаем, — впереди я вообще-то сижу! — он пронесся мимо стоящего у двери парня. Дазай натянул на себя улыбку и пробежал мимо Джейкоба со всей скоростью.       — Э, нет. Я не понял, я же уже занял. Э, Осаму, блять! Из-за заторможенной реакции голубоглазого парня, довольный Дазай успешно уселся на переднее сиденье. Джейкоб же, косо глядя на друга, сел на заднее сиденье, ворча под нос нецензурные словечки. Громче он не решался высказываться перед директором. Дазай повернулся к нему и сказал что-то про лузера. Сам же Фицджеральд закатил глаза на эту детскую сцену. И, включив двигатель, они, наконец, выехали со двора больницы и направились обратно в школу. *** Тачихара ушел почти сразу же после того, как уехал директор. Оставив Чую одного наедине с телефоном, на котором высвечивался пропущенный от Мори. В любой другой день или момент Накахара бы сразу ответил на звонок, не раздумывая. Но сейчас ему очень не хотелось отчитываться перед боссом. Поджав губы и подготовив целую речь о том, почему он не виноват и вообще здесь все мудаки, он свободной правой рукой набрал номер Мори и поднес телефон к уху. Гудки шли долго, и Чуя уже понадеялся, что он не ответит. Но он услышал щелчок на том конце провода и спокойные голос босса.       — Чуя, наконец ответил, - с нотками радости, как показалось Чуе, сказал Мори, - Тачихара говорил, что ты уже давно пришел в себя. Разве я тебя учил игнорировать звонки? Парень тяжело вздохнул. Само собой, что Мичизо сразу же все доложил Мори. По сути, он здесь для этого и нужен. Пока Чуя ищет и выискивает, Тачихара все докладывает.       — Да что-то голова разболелась, и я опять спать лег, - Чуя закрыл глаза и хотел ударить себя ладонью по лицу, но свободных рук не было. Это звучало очень неубедительно. Мори, конечно же, понял, что его подопечный врет. Но не стал зацикливаться на этом.       — Чуя, — Мори стал серьезнее. Его голос понизился и Накахара может поклясться, что даже за тысячи километров видит, как лицо Огая стало мрачнее, а глаза прищурились, — ты облажался. В первый же день.       — Я понимаю, — он чувствовал себя ужасно. Ведь можно считать, что он действительно провалился.       — Нет, ты не понимаешь, — Мори сейчас с ним разговаривал не как учитель с учеником, а как глава мафии и его подчиненный, — единственной моей личной просьбой было, чтобы ты не ввязывался ни во что и тем более не привлекал внимание. Но ты сделал все в точности наоборот. Чуя слышал разочарованность в голосе Мори, и это его немного задело. Совсем немного. Он не любит подводить босса. Ведь тот сделал для него многое. По сути, если бы не Огай, то Чуя бы еще 10 лет назад умер в трущобах.              — Я…Такое больше не повторится, — он опустил взгляд на одеяло, которым его укутала медсестра перед тем, как выйти из палаты. Чуя чувствовал себя нашкодившим школьником. Хотя он ни в чем не был виноват. Но Огая это не волнует. Мори вздохнул и закрыл глаза. Он за сегодня очень устал, а новость от Тачихары о том, что его подопечный попал в больницу, добила его. Босс портовой мафии действительно переживал, хоть этого никому и не показывал. Чуя был ему дорог. Он буквально рос у него на глазах. Мори лично обучил его всему тому, что знал сам.       — Если я снова узнаю, что ты срываешь задание подобными выходками, то мне придется направить в Сиэтл кого-то другого.       — Понял, — твердо ответил Чуя.       — И кстати, этот твой одноклассник. Дазай Осаму, - Чуя не удивлен, что Тачихара и это успел рассказать, — подозрительный мальчик. Приглядись к нему. То, что он японец, уже много чего говорит. Разузнай о нем все, что сможешь. Только без драк, пожалуйста.       — Это мы с Тачихарой и собирались сделать, - Чуя закатил глаза. Будто он не знал, что нужно делать.       — И второго не забудьте.       — Второго? - Чуя в недоумении выгнул одну бровь, — это кого еще?       — Я про Накаджиму Ацуши. Одноклассник Тачихары. Он тебе не сказал? — Мори удивился.       — Может, и говорил, но я что-то не припоминаю, — Чуя задумался, но не смог ничего такого вспомнить.       — Тачихара уже доложил, что Ацуши является сиротой, но информацию о нем вам необходимо будет добыть. Это весьма интересно, что в одной школе собрались аж четыре японца, — Мори замолчал, и в телефоне послышались тихие смешки. До Чуи только сейчас стало доходить из-за сотрясения или же просто медленной соображалки, что Мори прав. Четыре японца. В одной школе. Двое из которых - он и Тачихара. И именно в этой школе и находится цель портовой мафии. И с вероятностью в девяносто девять процентов Дазай Осаму или же Накаджима Ацуши и есть та самая проблема портовой мафии. Точнее, не они, а те, кто за ними стоят. Три месяца назад. В начале июня, когда из-за сезона дождей на улице было мокро и душно. Поставки оружия портовой мафии резко сократились. Сначала был отдан приказ искать виновников среди своих, но результатов этого не дало. Все проверенные были чисты. Буквально через каких-то две недели с радаров пропадают поставщики. И тогда-то экономическая ситуация в мафии пошла вниз. Поначалу Мори и весь исполнительный комитет сошлись во мнении о том, что якудза других городов решили прибрать себе власть в Йокогаме. Но отряд специального назначения «черные ящерицы» принесли одну единственную информацию о том, что человек, являющийся предполагаемой причиной головной боли мафии, делал крупное вложение в частную школу городка, находившаяся в Соединённых Штатах Америки. Эта кроха информации была добыта путем смертью целого отряда помощников черных ящериц.       — Чуя, ты слышишь? Мори вырвал Чую из размышлений, и тот понял, что сидит, уставившись в одну точку. Слегка мотнув головой, прогоняя воспоминания, он в вернулся к звонку.       — Да, я здесь.       — Сделайте все как надо. Не подведите. С этими словами звонок сбросился. На этот номер Чуя уже навряд ли сможет позвонить, так как Огай всегда придерживается максимальной безопасности и просто сожжет телефон с сим-картой. Чуя же уничтожит только сим-карту. Накахара не спешил убирать телефон от уха. Он снова впал в размышления. Теперь ему нужно понять, как разузнать о Дазае и неком Накаджиме хоть что-то. Первое впечатление не выдалось, поэтому друзьями они с этим бинтованным придурком точно не станут. И с тяжелым вздохом он повернул голову к окну. На небе уже виднелся закат. Ему здесь придется пролежать еще неделю. *** Солнце уже садилось. Яркие и оранжевый лучи окрашивали небо. Дазай сидел на заднем сиденье и щурился от некоторых лучей, что попадали ему в глаза. Он быстро набирал сообщение девушке, с которой успел познакомиться в парке у школы, пока ждал водителя. Когда он понял, что они въезжают во двор дома, то выключил телефон и засунул его в карман школьных штанов. Пиджак он снял еще перед тем, как сел в машину, и сейчас держал его, кинув на предплечье. Ворота автоматически открылись и запустили водителя. Шофер проехал мимо ровно подстриженных круглых кустов, которые располагались по бокам, и обогнул небольшой белый фонтан, направляясь прямо к большим дверям двухэтажного дома такого же светлого цвета.       — Приехали, молодой господин, — уведомил его водитель. Дазай ничего ему не ответил. К двери машины, у которой сидел школьник, подбежал мужчина в строгом черном костюме и открыл ее, поприветствовав приехавшего. И Дазай направился в сторону высоких дверей, сделанных из красного дуба. Дверь он соизволил открыть сам. За эти два учебных дня Дазай то и делал, что постоянно думал. Думал о Чуе. Идя по длинному и широкому коридору, сделанный в античном стиле и устланный красным длинным ковром. И проходя мимо колонн и дверей, он продолжал летать в своих мыслях. Сам того не замечая, он врезался в горничную, которая несла набитую постельным бельем корзинку. Из-за чего та упала.       — Я-я искренне прошу прощения, — когда горничная увидела, кого она сбила, то сразу занервничала. Она работала здесь только первую неделю и уже была наслышана от других горничных о характере старшего и младшего господина дома, — я правда очень сожалею. Сбитый с толка и оставшийся стоять на месте Дазай только потом сообразил, что случилось. Новый одноклассник выбил его из колеи. И когда он увидел у довольно молодой девушки подступающие слезы, закатил глаза и поджал губы. Только этого ему тут не хватало. Но быстро совладав с эмоциями, он улыбнулся своей самой красивой и очаровательной улыбкой и сел на корточки, чтобы помочь ей собрать разбросанные вещи.       — Что вы, не стоит так расстраиваться, — он взял в одну руку корзинку, второй же начал вытирать слезы горничной, — это я был виноват. Совсем не смотрел по сторонам. Так еще и такую прекрасную даму заставил плакать. Он помог встать девушке и нежно поцеловал тыльную сторону ее ладони. После чего, передав корзину, прошел дальше по коридору. Горничная осталась стоять на месте и смущенно смотрела вслед молодому парню. А Дазай уже было начал подниматься на второй этаж в свою комнату, как сзади услышал.       — Осаму, с возвращением. Как школа? — тяжелый и басистый голос заставил Дазая остановить ногу в воздухе, так и не опустив ее на ступень.       — Отец? — он ошарашенно обернулся, хватаясь за перила рукой и смотря прямо на мужчина, который стоял посреди коридора. Миямото Кииоши - бизнесмен, контролирующий гавань города. Порт Сиэтла занимает одно из ведущих мест среди крупнейших портов Северо-Американского континента и играет ведущую роль в международной торговле со странами Азии. Кииоши имеет сильный характер. Он педантичен и строг. И черный деловой костюм, под которым находится такая же черная рубашка, как раз подстать тяжелому характеру такого человека. А также он отец Дазая Осаму.       — Что за выражение лица? И отвечай на заданный вопрос, — тон его был требовательным. На смуглом лице видны возрастные морщины. А из-за нахмуренных темных бровей его мрачный взгляд становился еще ужаснее. Этот человек не из тех людей, кто станет ждать.       — Да я просто удивился, что ты так рано приехал, — Дазай действительно был в шоке, он ожидал его возвращения как минимум через недели две, — а в школе все хорошо. Два дня ведь только прошло, — он прикрыл глаза и улыбнулся. Но улыбка вышла кривой. Дазай заметно нервничал. Он не рассказал Кииоши про Чую и его друга, хотя, зная нынешнее положение, должен был это сделать в ту же секунду, когда Накахара назвал свое имя.       — На переговорах с нашими коллегами в Торонто мы не пришли к единому выводу, поэтому я приехал раньше, — он еще пару секунд сверлил Осаму взглядом. У того начали потряхивать кончики пальцев. Дазаю страшно. «Он уже знает?» Но потом развернулся и скрылся в дверях гостиной. Дазай не смог выдохнуть с облегчением. Перепрыгивая через одну ступень, он добрался, наконец, до второго этажа и, тяжело дыша, забежал в свою комнату. Он стянул галстук, который, как он считал, так душил его. Прижался спиной к двери и схватился руками за волосы. «Черт!» Глаза хаотично бегали по комнате, не останавливаясь на одной вещи более чем на секунду, а дыхание стало еще тяжелее, он почти срывался на кашель. Дазай начал медленно садиться на пол. «Надо было рассказать! Он узнает, что я промолчал» «Точно узнает. Ему доложат» «Будет плохо» Дазай резко выпучил глаза. «Почему я промолчал?» Он перестал задыхаться и просто пялился в пол. Потому что Дазай вдруг понял, почему он промолчал и на что он рассчитывал. Он испугался этой мысли. Поэтому ему в голову пришла другая. Избавиться от двух чужаков раньше и не допустить, чтобы Миямото о них вообще узнал. План безумен, но сейчас Дазай действует на эмоциях. И начнет он с…       — Молодой господин? — в дверь постучал дворецкий. Старый и добрый человек. Один из немногих, кого уважает Дазай, — вы будете ужинать? Дворецкий перебил ход мыслей Дазая, за что тот ему благодарен. Он медленно встал, поправил прическу и открыл дверь. Дворецкого встретила сияющая улыбка молодого господин.       — А мой дорогой папуля будет ужинать, Хироцу? — голос Дазай слащавый и фальшивый. Седоволосый мужчина вздохнул.       — К сожалению всего особняка, да, — Рюро Хироцу был настолько уважаемым человеком, что не боялся вот так высказываться в этом доме, в котором каждый шорох доносится до ушей хозяина.       — Тогда я не буду. Приятного вечера. Дазай захлопнул дверь. И из комнаты сегодня уже не выйдет. А Хироцу никому и никогда не расскажет о сегодняшнем приступе его молодого господина. Как, впрочем, и другие скелеты, которые хранятся за красивыми дверьми особняка.