Сеньорита

Утро пятницы, какой ужас. Ты поднимаешь корпус с дивана в своей однокомнатной уютной квартирке. В доме ты не любишь ночевать и долго там оставаться. Пепел нескольких десятков трупов всё ещё ведь рассыпан по всему заднему двору участка. Вспоминая, как ты заманиваешь туда мужчин, тебя всегда передергивало. Мерзость. Ты не имеешь ничего против секса, совершенно нет. У тебя среднее либидо и не было половых партнёров уже долго, как и отношений. Да и ты не влюблялась ни в кого. Лишь только вечерами в барах наблюдала за комиссаром, полностью в ноль, небрежно облокотившись на стену. Твоя влюблённость к нему крепла совсем незаметно, но очень быстро, перерастая в одержимость. Возможно, после работы, сегодняшний вечер не был бы исключением. На часах четыре часа двадцать восемь минут. Пора собираться. Ты быстро сходила в душ, сделала укладку. Надела свои излюбленные чёрные брюки палаццо и белую атласную рубашку. Красишь губы красной матовой помадой, подводишь глаза и красишь ресницы чёрной тушью. Ты берёшь одну из своих сумочек совсем не глядя: это Вивьен Вествуд. Она быстро наполняется содержимым: бумажник, таблетки от головы, пачка винстона с ментолом, чёрная зажигалка. Выходя из квартиры, ты закрываешь её на два замка и уходишь по направлению к месту встречи мафии сегодня. Ты сегодня не завтракала, ссылаясь на то, что после собрания ты зайдешь в любимую кофейню.

***

Туфли натирают, вот-вот и ты их снимешь и пойдёшь босиком, но нужное здание уже близится. Ты заходишь внутрь, в лифт, нажимаешь на последний этаж. А после ещё поднимаешься по лестнице под самую крышу. Наконец, добравшись, ты видишь, что все уже в сборе. — Доброе утро! — слышится от твоего босса. — Кое-кто не выспался… — дразнит тебя Лу. И в ответ ты демонстративно скрестив руки на груди, ты садишься на противоположное место, подальше от неё. Подруга понимает, что тебя лучше не трогать, но отправляет воздушный поцелуй, дабы напомнить, что она не со зла.

***

Собрание быстро проходит, а всё потому что ты беспардонно спала на нём. Но ничего интересного и не обсуждалось. Тебя и Люси ввели в курс дела, что происходило в ваш отпуск, какие смешные моменты происходили. Тебя подавно это не интересует, но всегда приходится слушать рассказы коллег, потому что нужно держать лицо. В этот раз тебя можно было расслабиться, тебе можно, у тебя недосып. Наступает девять часов и Мадрид просыпается: Почтальоны и курьеры разъезжают на велосипедах и мопедах; счастливые и не очень люди идут на работу, что-то делают. Жизнь других кипит, когда твоя будто останавливается. И ты, как и планировала, заходишь в свою любимую кофейню. Бариста здоровается с тобой, и делая тебе эспрессо, начинает рассказывать о последних новостях за неделю. О скандале со странным мужчиной, что ходил по кофейне, крестился, молился и убирался, периодически орал и приставал к посетителям. Ты нашла эту ситуацию забавной, но с другой стороны жалко мужичка. Видимо религия и Иисус — его единственная надежда, которая пока что не оправдывается. Девчушка пододвигает к тебе твой кофе и даёт ягодный тарт, который ты тоже заказала, и опираясь на локти смотрит на тебя. Ей только шестнадцать, у неё всё ещё есть мечты и перспективы, будущее. Которое ты упустила. Она что-то лепечет тебе, а ты будто старшая сестра начинаешь свои нравоучения, на что она хихикает и ты не выдерживаешь и тоже издаешь смешок. Какой же бред загоняться в рамки общества. Лучше просто жить. Бить себе разноцветные клишированные тату с лотосами, делать проколы в ушах, красить волосы в зелёный и пить во вторник. Жизнь она такая. Непредсказуемая и насыщенная. Заканчивая свою трапезу ты даёшь баристе щедрые чаевые и уходишь. Но не домой. Ты просто бродишь по улочкам, чтобы убить время и как можно дольше не возвращаться домой. Но всё равно тебе некуда деваться. Ты заходишь в квартиру, снимаешь каблуки и идешь за аптечкой, где у тебя лежат пластыри. Босые ноги неприятно прилипают к паркету. — «Надо было надеть тапочки.» — мимолётно проносится мысль в твоей голове. Ты вернёшься за ними, но клеишь пластыри на истекающие кровью ноги. Возможно останутся шрамы. Сразу, как ты закончила тебе на телефон приходит уведомление с характерным раздражающим звуком и вибрацией. Это было сообщение от офицера твоего сердца. Ты невольно ухмыляешься. Он предложил тебе скоротать вечер в каком-то баре. Ты без раздумий соглашаешься — с ним хоть на край мира.

***

Твой день проходит лениво и абсолютно пусто. Ты просто убивала время снова, пытаясь заполнить его чем-то. Наступает вечер и ты снова выходишь на улицу. Такси тебя уже ждёт и везёт тебя в пункт назначения. В баре шумно и много людей. Ты идешь к стойке, чтобы заказать напиток и дождаться своего компаньона, но он уже сидит там. Питер оборачивается на тебя и расплывается в нежной улыбке. Ты заказываешь алкогольное мохито, классика. Он угощает, как и всегда. Вы немного выпиваете и принимаете решение уйти из клуба, но перед этим ты отлучилась в уборную. Ты смотришь на себя в зеркало, включаешь холодную воду и умываешься, дабы освежиться, и вдруг откуда-то из самого дальнего угла слышится плач. Ты идешь на звук. — Эй, с вами там всë в порядке? — раздаётся стук твоих костяшек о дверь кабинки. Тебе открывают и ты видишь совсем молоденькую девчушку, что пытается приглушить свои рыдания. — Что случилось? — ты садишься перед ней на колени и пытаешься заглянуть в глаза. Её лицо было красным, глаза тоже красные и опухшие. Она пытается что-то сказать, объяснить, но такое чувство, будто она сейчас задохнётся. — Тебя преследуют? Там стояли какие-то мужики неподалеку от туалета. — ты пытаешься давать наводящие вопросы. — Они. Да.! Пытались что-то подсыпать в бокал… — наконец она сказала полную фразу. — Как тебя зовут? — Пак Ëн Ми. Ëн Ми. — Значит, давай поступим так, Ëн Ми, мы сейчас вместе выйдем, там мой друг полицейский, он разберётся с ними, а я тебе вызову такси. Хорошо? Пак нехотя соглашается, вытирает слезы, опускает капюшон своей толстовки так, чтобы закрыть лицо и ты берёшь её за руку. Ты уверенно двигаешься по направлению выхода из бара, как тебя резко разворачивают. — У малышки новая подружка? — Может и с ней мы хорошенько развлечемся? — Заткнулись оба, сосунки, только посмейте тронуть меня или её. — смело говоришь ты, заграждая девушку своим телом, как бы защищая её. — Ой как напугала! — А то что? Ты молча достаёшь из своей сумки одной рукой пневмат (зачем ты только его носишь?) И направляешь дуло прямо на одного из них. — Ещё одно колкое словечко и я спущу курок! — говоришь ты специально настолько громко, как только можешь, чтобы это было слышно через разговоры толпы и приглушенную тихую музыку. — Что тут происходит?! Т/И? — расталкивая людей, к вам поспешил твой товарищ. Он посмотрел на всю картину и на неприятелей. — Я сам разберусь, Т/И, выйди ненадолго. Ты опускаешь пневмат и ведешь к выходу Ëн Ми. Сажаешь её в такси и даёшь ей свой номер, если ей понадобится помощь. Спустя минут пять выходит господин Данбар. — И что было? — спрашиваешь ты, поджигая сигарету и делая глубокую затяжку. — На этих парней было уже. Написано несколько жалоб и заявлений ранее. Сейчас их уже привлекут за распространение наркоты и за насилие. Та девушка не первый случай. Но передал дело своему коллеге, он уже разбирается. — он тяжело выдыхает и ты даёшь ему вторую, последнюю сигарету из своей пачки. Он держит её зубами и ты поджигаешь. — У меня больше не осталось. Зайдем в магазин? — Без проблем. Вы молчаливо курите. В атмосфере летает напряжение. Может это не лучший момент, но ты посчитала, что это стоит того. — Питер. — ты не смеешь продолжать, будто тебя что-то останавливает. — Да? — он расслабляется и переводит взгляд на тебя. — А ты мне не на шутку нравишься, — ты останавливаешься на долю секунды. — Нравишься, как мужчина. В этом плане. — Ха, ты мне тоже. Как женщина. — он снова смотрит куда-то вдаль и тушит бычок о мусорку, пока твой остаётся догорать в твоей руке. И он выскальзывает через твои пальцы и падает на асфальт. Он ухмыляется и накидывает тебе на плечи свой пиджак. А ты нагло кидаешь: — Поедем ко мне? Хочу сегодня расслабиться. Он лишь кивает и вызывает такси.

***

Вы заходите в твою квартиру, обувь небрежно остаётся на пороге, а сумка где-то у вешалок. Ты идешь на кухню и достаёшь из дальнего шкафа игристое. Направляешься в единственную комнату, где разобран диван с белым постельным бельём ещё с самого утра. — Выпьем? Тебе не нужно слышать согласие. Ты уже знаешь, что да, уже знаешь ответ. Ты уже знаешь, что будет. Будто вы связаны тонкими невидимыми нитями, вы созданы друг для друга. Вы сначала прилично потягиваете по одному за разговором, а потом убираете посуду и бутылку куда подальше на подоконник. Становится жарко, ты расстёгиваешь несколько пуговиц своей рубашки. А детектив — следом за тобой. Вдруг ты решаешься на отчаянный шаг, всë-таки это должно было когда-то да и произойти. Ты притягиваешь его за ворот рубашки, оседлав его, и небрежно целуешь в губы. Быстро, оборванно и как-то нервно действуешь только ты, но не он. Он полон спокойствия и трепета. На твои порывы он отвечает нежностью, держа руки у тебя на талии. Но вдруг он повалил тебя на спину. И уже его истина и желание рвётся наружу. Но он старается сдерживаться. Он же холодный и рассудительный, спокойный детектив. И в этот раз он увидит и исследует твоё тело. Его холодные руки идут вверх пересчитывая рёбра под тонкой кожей и нежно гладят грудь в бюстгальтере. Он расстегивает его и оставшиеся пуговицы на рубашке. Одежда летит на пол под твоим воздействием. И то, что потом белые вещи придётся стирать именно тебе, это будет волновать потом. Когда-нибудь. Питер целует тебя в шею и руки опускаются ниже живота до того самого места. А ты расстегиваешь его ремень.

***

— Блять, я же забыла, что у меня кончились. — ты смотришь в свою сумку, где находишь только одинокую зажигалку. — Не парься, я поделюсь своими, хоть половину забирай. Ты идешь на балкон к партнёру. Снова перекур. Он делится огоньком и ты жмешься обнажённым плечом к нему. Прохладно. Вы оба стоите в нижнем белье на балконе с открытым окном, смотря на спящий город. Ваш город. Как на ладони. И в этом мире, в этом моменте существуете только вы оба и ваша никотиновая зависимость. Раньше вы оба не курили так много. Но вместе стали намного больше. Лямка спадает с плеча, покрытого красными отметинами, а детектив заботливо поправляет ее. И эта ночь только ваша. Вы будете разговаривать до утра обо всём. Он — твой соулмейт. И вы понимаете друг друга даже без слов. (Но будет ли он смотреть на тебя как на солнце, когда узнаёт о тьме внутри тебя?) Вы ложитесь в одну постель, и он, как ребёнок, уткнувшись в твою ложбинку между ключицами засыпает. А ты следом.