Особенная.

      Вопреки ожиданиям Юнджин, Ынчэ действительно больше не ныла. Она стойко перенесла весь путь через Пенсильванию к Вирджинии и дальше, к границе между штатами, где их пикап и закончил свою долгую, но увлекательную жизнь. Полицейских они так и не встретили, должно быть, те действительно почти не пользовались теми маленькими и почти заброшенными дорогами, которые выбирала Хо. Что ж, плюс балл к её самооценке.       Путь до Таунсвилла занял около полутора часов пешком. Этот город представлял из себя ту типичную картину, которую рисовали, когда рассказывали об «одноэтажной Америке». На нескольких узких и чистых улочках жались друг к другу очаровательные белые и нежно-голубые домики, возле каждого из которых зеленел идеальный на первый взгляд газон. Они прошли мимо пожарной станции, бросив взгляд на трёх накаченных пожарных, которые мыли машину, не забывая при этом поливать водой и друг друга, и Юнджин некстати вспомнила о забавном порно-ролике, на который наткнулась, когда ей было четырнадцать. К сожалению, в то время она не до конца понимала, как стирать историю поиска, поэтому Джефф нашёл ссылку и начал с ней долгий и очень тяжёлый разговор об отношениях мужчин и женщин (хотя в том видео были только мужчины).       Бедный Джефф краснел так, словно переходил через самую тяжёлую стадию лихорадки, и жутко потел, но всё-таки прочитал ей базовую лекцию о контрацепции и том, какими мудаками могут быть некоторые мальчики. Тогда Юнджин ещё пару недель не могла смотреть ему в глаза, а затем просто осознала, насколько нелепой оказалась ситуация. Позже они с Джеффом ещё несколько раз смеялись на этим, но после он всегда напоминал и о презервативах, и о том, что следует отвечать парням, которые слишком настаивают на сексе.       «Он был хорошим парнем», – подумала Юнджин, прикусывая губу. – «Жаль, что всё так закончилось. Кто… кто займётся его похоронами? Если мы с Ынчэ были его единственными родственниками, то все расходы лягут на город, но вряд ли в администрации найдётся хоть кто-то, кто в самом деле захочет уделять этому время».       – Что с тобой?       Хо вздрогнула.       Она поняла, что уже около минуты стояла на месте и пялилась на свои кеды, пока Ынчэ терпеливо ждала в паре шагов дальше по тротуару.       – А?       – У тебя странное лицо. Что случилось?       – Просто задумалась.       – О чём?       – О том, что никогда раньше не бывала где-либо, кроме Нью-Йорка. Даже удивительно.       – Ничего удивительного, – пожала плечами Ынчэ. – И папа, и Минсо много работали, а от школьных поездок ты всегда отказывалась, потому что считала их отстойными.       – Ну, они были отстойными. Трястись в автобусе три часа, чтобы посмотреть на какой-то кусок камня, который считают важным только из-за того, что на него когда-то помочился отец-основатель. Если я захочу увидеть обоссанный камень, то просто поверну голову в сторону соседей.       Улыбка пропала с лица Ынчэ, когда Хо упоминала соседей. Юнджин тоже замолчала. Воспоминания пронеслись перед глазами: распластанное на тротуаре тело Мелани и кучка её подружек, вопящих так, что уши будто забивались ватой, нацеленный на Ынчэ пистолет и кровавое пятно на груди Джеффа. В голове снова прозвучал выстрел. Эхом отдаваясь от стенок черепа он звучал всё громче и громче, пока не достиг апогея, разорвавшись на тысячи маленьких вопящих мыслей. В висках зазвенело от боли.       – Нужно идти дальше. Может, отсюда уходят автобусы. Мы могли бы добраться до Роли или Гринсборо, а там сесть на автобус до Южной Каролины и так далее.              – Что угодно, лишь бы больше не идти пешком, – отмахнулась Ынчэ.       – Голодна?       – Немного.       – Тогда зайдём в закусочную. Заодно спрошу у кого-нибудь из местных, ходят ли здесь автобусы.       Живот Юнджин заурчал, едва они переступили порог небольшого дайнера на центральной улице. Внутри всё выглядело так же, как в фильмах, – красные и коричневые диванчики, обитые кожзамом, не слишком чистые столы из белого пластика на одной тонкой ножке, тихая музыка в стиле кантри и пухленькая официантка в розовом фартуке с большим карманом по центру. Они не успели даже сесть, а она уже подошла к их столику и с широкой улыбкой протянула меню.       За соседним столиком завтракала пышными блинчиками семейство с детьми, а чуть поодаль пил кофе пожилой мужчина в клетчатом костюме. Взгляд прошёлся по длинному списку блюд в меню, и желудок снова напомнил, что последние два дня Хо выживала только на энергетиках и страхе сесть за массовое убийство. Усталость накатила волной, сравнимой по силе с цунами. Она наверняка уснула бы прямо здесь, если бы не Ынчэ, которая пристально смотрела на неё.       – Чёрный кофе и кобб-салат, пожалуйста.       – Конечно, дорогая, – улыбнулась официантка.       – И ещё, мисс… – посмотрела на бейджик. – Салли? У вас здесь проходят какие-нибудь автобусы?       Женщина рассмеялась и покачала головой.       – Конечно нет, дорогая. Они ходят только по крупным магистралям, а ближайшая такая только в тридцати километрах.       Во взгляде Ынчэ явно читалась фраза «столько я не пройду», и Юнджин заставила себя улыбнуться, чтобы её успокоить. Возможно, автобус не был самым безопасным вариантом. Из просмотренных по телевизору полицейских сводок и новостей из соц.сетей она знала, что таким способом часто перевозят наркотики, а значит, полицейские проверяют каждый рейс и наверняка по два или даже три раза. Если их лица попадут в федеральные базы или на ТВ, то их узнают, и тогда…       «Не думай», – заставила себя Хо. – «Не сейчас».       Они могли бы арендовать машину. Да, это тоже ставило их под угрозу, потому что в каждом таком автомобиле стоял маячок на случай угона, но это, по крайней мере, могло увеличить скорость их передвижения. Всё, что нужно сделать, – добраться до Лос-Анджелеса, а потом… плевать, что будет потом. Главное, – передать Ынчэ надёжным людям       Был ещё и третий вариант, но от него Юнджин отказалась ещё в первый день побега. Она умела вскрывать машины. До своей смерти Шон иногда брал её с собой на «вылазки». Он старательно избегал слов «преступление» или «дело», словно пытался превратить угон в подобие забавной игры. Первое время они просто шутки ради открывали двери и утаскивали какую-то мелочь, затем Шон предложил «повеселиться по-настоящему» и сел за руль. Они несколько раз объехали город, покрасовавшись перед его вечно пьяными друзьями, а затем вернули тачку на место. Это случалось ещё несколько раз, пока один из владельцев не узнал свою машину и не вызвал полицию. Отпечатки Шона установили сразу и вытащили его на допрос, но про Юнджин он ничего не сказал. Когда она спросила об этом, тот лишь ответил, что, если бы копы были достаточно умны, то и без его помощи на неё вышли.       Хо прикончила свой обед быстрее, чем за двадцать минут и осушила около трёх чашек кофе, пока Ынчэ аккуратно и с почти аристократическими манерами ела свои панкейки, щедро политые клубничным сиропом. По ТВ над стойкой администратора шёл выпуск новостей, – скучные рассуждения о политике сменялись бодрыми возгласами спортивных журналистов. Юнджин сделала вид, что сосредоточилась на этом, пока лихорадочно думала, как выбраться из города. Возможно, они могли бы поймать попутку, но что сказать водителю? Сбежали от абьюзивных родителей? Немного заплутали и теперь пытаются вернуться на маршрут?       «Не имеет значения», – решила Хо. – «Сперва остановим машину, а затем… затем разберёмся».       Ынчэ почти закончила есть, когда в дайнер вошли трое. Даже будь Юнджин чуть более уставшей, то поняла бы, что они не отсюда.       Самой старшей из них на вид было около двадцати трёх. Длинные светло-коричневые волосы стянуты на затылке в хвост. Белая бесформенная майка висела на плечах, лишь подчёркивая общую хрупкость её фигуру и бледность кожи. Большие чёрные глаза с интересом оглядывали пространство, и Хо поймала на себе их взгляд. Улыбка появилась на губах незнакомки, когда она сделала шаг к их с Ынчэ столику.       Двое других выглядели младше. Та, что пониже, – со светлым каре, – прятала руки в карманы широких спортивных шорт, – а ладони высокой стягивали жёсткие перчатки из плотной чёрной кожи. Она выглядела куда более загорелой, чем остальные, и в другое время Юнджин бы не отказала себе в удовольствии поглазеть на её шикарный пресс, но сейчас инстинкт подсказал ей, что пора бежать.       Бросив на стол смятую купюру, она взглядом указала Ынчэ на туалет и направила туда. Троица заняла столик на противоположном конце зала, но одна из них, – та самая с прессом, – отделилась якобы для того, чтобы подойти к стойке администратора.       – Что происходит? – Спросила Ынчэ, когда Юнджин затащила её в кабинку. – Кто это?       – Понятия не имею. Просто залезь на унитаз.       – Что?       – Делай так, как я говорю. Одна из них пошла за нами. Когда я дам сигнал, выбегай и вылезай через окно. Ясно?       – Но…       – Делай так, как я говорю, – прорычала Юнджин.       – Х-хорошо.       С замиранием сердца Юнджин вслушивалась в приближающиеся шаги. Незнакомка старалась ступать как можно тише, но звук от каждого её движения эхом разносился по небольшой комнате. За минуту она добралась до последней кабинки и положила ладонь на ручку, провернула.       – Сейчас!       Толкнув дверь так, чтобы прижать девушку к стене, Юнджин левой рукой вцепилась в ткань её топа, давя на неё всем телом, а правой нанесла несколько ударов в живот. Когда незнакомка согнулась, Хо несколько раз ударила её лицом об пластиковую дверцу кабинки врезалась коленом в район груди, чтобы окончательно выбить её из сознания. Ынчэ вскрыла окно. Оно оказалось достаточно широким, чтобы они обе могли пролезть, и Юнджин, позволив сестре взгромоздиться на свои плечи, выкарабкалась вслед за ней.       «Повезло, что у неё не было ножа», – подумала девушка. – «Иначе это могло бы закончиться по-другому. Я больше не буду так рисковать».       Она вцепилась в руку Ынчэ, постоянно оглядываясь, чтобы убедиться, что их не преследуют двое других, но опасность появилась с другой стороны. Раньше, чем Юнджин успела что-либо понять, их с Ынче прижалось к стене дайнера потоком холодного воздуха. Ветер давил на грудь так, словно собирался сломать грудную клетку, бил прямо в лицо. Сквозь слёзы Хо увидела за стеной из коричневой пыли и прочего хлама ту вторую, – коротышку, – из компании странных девушек. Она пристально смотрела на них, то сжимая, то разжимая руки, которые выглядели неестественно-синими, будто отмороженными, но… разве такое было возможно?       – Ынчэ…       – Сложно… дышать… – выдохнула младшая. – Сложно…       В следующее мгновение машина, стоявшая на противоположной стороне парковки, сорвалась с места и на полной скорости понеслась к незнакомке с каре. Она не ехала. Нет, она летела по воздуху, будто её держали на нескольких невидимых нитях, и наверняка бы размозжила тело девушки всмятку, если бы та не повернулась, чтобы потоком воздуха отбросить её в сторону.       Вздоха оказалось достаточно, чтобы Юнджин пришла в себя. Под рукой валялся осколок кирпича. Не очень большой, но достаточно тяжёлые и, если бы она только смогла попасть…       – Не советую, – донёсся до слуха нежный девичий голос.       Третья девушка с теплотой смотрела на неё сверху вниз, правой рукой сжимая её запястье.       – Ты ведь не хочешь никого ранить.       – Отвали, – прорычала Хо из последних сил.       – Ты слишком устала. Поспи немного. С тобой всё будет хорошо, я обещаю.       Веки сомкнулись вопреки её воле. Юнджин попыталась встать, найти Ынчэ, но тело не слушалось. Постепенно оно проваливалось в тёмную бездну, которая, – тем не менее, – сейчас казалось приятнее даже родного дома или их с матерью старой квартиры в Нью-Йорке.       Чёрт, а она ведь могла учиться в Нью-Йорке…       Воспоминания снова заполнили разум. Сперва искривлённое злобой лицо отца, затем испуганное лицо матери, обезображенное синяком и разбитой губой, дом на улице Вязов, 13 и Джефф с Ынчэ на руках. Потом новая школа и наглые рожи одноклассниц и одноклассников, их грубые шутки и её кулаки, покрытые старыми и новыми шрамиками. Та девушка, – нет, скорее та сука, – которая поцеловала её, а затем натравила своего парня, заявив, что Хо пыталась склонить её к сексу. Мистер Беркли со своими книгами и куча сочинений. Выпускной. Письмо из колледжа. И опять Джефф с красным пятном на груди.       Ынчэ…       Где Ынчэ?!       Это стало последней разумной мыслью. Сразу после сон схватил её в свои объятия, заставив потерять сознание.