По следам господина Рай

      Как и ожидалось, мальчик Прасадов от своих слов отказался. Жестоко, но предсказуемо. Я не желал знать, что послужило тому причиной, помимо очевидного отсутствия приданного, но когда дело касается сплетен, то моего мнения никто не спрашивает. Амрита рассказала, что эти двое давно влюблены, но Прасады против родства с родовитой, но нищей девушкой. Девочки слышали, как поутру матушка героя отчитывала того за неумеренность в выпивке и глупость. Полагаю, их бы устроило, будь она хотя бы на ступень-другую выше в иерархии Дюжины, но мы имеем то, что имеем — за ужином юный Прасад отказался от своих слов. Бедная девочка даже не нашла в себе силы поднять от тарелки глаза.       Жаль, что так вышло. За последние лет двадцать, а то и двадцать пять в Дюжине не было ни единого брака, заключённого от любви, а не жажды выгоды. Думаю, ещё столько же и не будет: Амрита и Радж, одна из близняшек и Эрит, лорд и… Лорд и, как я надеюсь, ни одна из тех, за кого будет болеть моё сердце.       Я никогда не задумывался, почему Амрите так дорог Радж. Он не добр, не приятен в общении, не умён. Саму Амриту он попросту не замечал до недавнего времени, они и разговаривали от силы пару раз. В этом ли дело? В далёкой и загадочной фигуре, что недостижима и оттого кажется желанной более прочего? Разве это правильно — любить образ внешний, не зная, что внутри? Даже англичане, будь они неладны, понимают: «Влюбиться можно в красоту, но полюбить — лишь только душу!».       А любил ли я сам хоть когда-нибудь? Всё, что я желал от женщин, было продиктовано страстью и плотью, а не искренним чувством и привязанностью. Пожалуй, мне всегда хотелось лишь забирать, а не жертвовать. Тепло, привязанность, бескорыстие, уважение, отказ от рационального — в этом, кажется, суть любви?       Отчего-то эта короткая история заставила меня ощутить себя обделённым, будто я пропустил что-то важное. Мог бы я сам пойти наперекор Дюжине и, скажем, сбежать с любимой, бросив и обязанности, и близких, и богатство? Или во всеуслышание заявить о чувствам наперекор чужим словам и собственному статусу? Наверное, я… Пожалуй, нет. А впрочем…       Глупости, всё это пустое. Незачем думать о вещах, что мне не свойственны по натуре. К тому же я слишком умудрён опытом, чтобы предаваться сентиментальным грёзам, веря в браки по любви, и стар, чтобы сожалеть об упущенном трепете, который знаком лишь поэтам да юнцам.