М.А.С.К.А.

Внимание: Носитель получил серьёзные повреждения, требуется срочная телепортация в медблок. Ошибка! Телепортация невозможна в связи со здоровьем пациента (значительные повреждения). Начат процесс экстренного восстановления.

***

Ох-х-х… моя голова. Какого хрена, чёрта, мыши мне так плохо. Вот ведь… стоп. Почему я всё ещё жив, меня же… взорвала газовая труба? — После вашего смертельного ранения, — начал объяснять прочитавший мои мысли ИР, — мне пришлось активировать аварийные протоколы и восстановить ваше тело из подручных материалов. Чего? Стоп, только сейчас я понял, что… представьте себе, что у вас появилась третья рука, которой вы спокойно управляете. Так вот, теперь я чувствовал это всем телом. — Бес, доклад, — хриплым голосом, надеюсь от обезвоживания, приказал я, — что ты со мной сделал? — После взрыва, ваше тело было уничтожена на 50%, —максимально сухим голосом произнёс он. — В результате экстренной реанимации ваше тело было восстановлено из структурного материала мира: кошмар. Пару минут мне понадобилось, чтобы переварить эту информацию. После чего я начал мысленно задавать вопросы Бесу, из чего получилась следующая картина. У маски есть аварийный протокол, на случай если носитель будет сильно, а точнее смертельно, ранен. В этом случае агента нельзя доставлять в медблок, он просто в процессе телепортации помрёт. Мне, можно сказать, «повезло»: меня телепортировало одновременно с «фатальными повреждениями», так что протокол активировался уже здесь, в мире кошмаров (а кстати — он существует… не спрашивайте). И теперь я на 50% человек и на 50% кошмар, что сильно сказалось на моём состоянии. Когда же я вернусь в мир «максимально похожий на мой», Бес закончит мой «ремонт». А пока… ну никто ещё не отменял моё задание! Ну хотя бы понятно, почему мне так хреново. По ощущениям тело стало неустойчивей, а голова тяжелее (мозгов мне что ли добавилось? Было бы неплохо). Я осмотрелся в поисках зеркала. Попутно я подметил, что нахожусь в очень знакомой комнате. Это была отремонтированная комната Майкла из его дома, а также это была та самая комната из четвёртой части игры. Но пока это не важно, ведь я нашёл зеркало (откуда оно здесь?)! Наконец, я уви… — Йошкар-Ола, какого чёрта, ну и жуть! — вскрикнул я, чуть не падая на кровать у меня за спиной. Что же такого страшного я там увидел? Представьте себе адскую помесь Слендермена, жука-рогача и био-аниматроника. Красная костяная голова, постепенно переходящая в два толстых рога, сквозь две дырки в которой были видны глазницы из грубой чёрной кожи и, будто выпячивающиеся из них, змеиные глаза. Вместо рта была огромная трещина в «хитине», открывшаяся, когда я закричал и обнажившая второй рот, чёрного цвета, наполненный рядом клыков. Я закрыл рот… внутренний. А ещё через пять минут я всё же смог закрыть и «губы». Как минимум оно так ощущалось: как костяные, сухие, но удивительно гибкие губы. Снова посмотрев в зеркало, я опять увидел всё того же «Слендермена», но моё внимание привлекла ещё одна деталь. Моя шея, как будто состояла из множества множеств странных чёрных гладких труб. Проведя по ним рукой в перчатке, я понял, что это щупальца. Решив проверить одну из теорий, я снял перчатку, где меня встретили те же щупальца, собранные в подобие обычной гуманоидной пятерни. Чёрт, теперь я стрёмная красная черепушка с телом из щупалец. Единственная причина почему я сейчас не в панике: у меня уже нет сил пугаться или удивляться случившимся изменениям. А ещё то, что Бес своевременно ввел успокоительное… «Босс, вы здесь не один», — раздался голос Беса, обращая моё внимание на кровать. А там стоял ребёнок с заплаканным лицом и вьющимися каштановыми волосами, одетый в полосатую футболку и синие шорты. Его ещё пять минут назад там не было. Он с ужасом смотрел на меня. И не удивительно: в безопасном месте появилось нечто очень опасное. — Эм, привет, — произнёс я, на что он вскрикнул, подскочил и попытался забиться в угол. — Хэй, хэй, хэй, я не враг, я здесь, чтобы помочь. — Что? — только и смог выдавить он сквозь слёзы. — Не бойся, я твой друг, — попытался утешить я недоверчивого мальчика, — можешь звать меня Фрицем Смитом, а тебя? — Фриц… — слегка удивлённо и задумчиво произнёс он. После чего помахал головой и всё же ответил: — Я Майкл. — Майкл? — Ну здравствуй Афтон, даже во сне тебе от меня не избавиться! — Ну, тогда, снова здравствуйте, — поклон. — Если ты действительно Фриц… ты в курсе, что помер? — спросил он у меня. После чего, видимо, вспомнив свою ситуацию, добавил: — В конце концов, взрыв газа на аттракционе мог и отца прикончить… — Ха, шиш вам, меня так просто не убить, — рассмеялся я, а сам начал быстро соображать. Каким чёртом меня сюда-то запузырило? Вроде ФНАФ 4 должен быть параллельно первой части, не? Хотя, учитывая, как меня переносило… видимо произошёл какой-то сбой. Что ж, будем работать с тем, что есть… Внезапно я застыл от странного чувства. Это было что-то похожее на раздражение в рогах, лёгкую тряску, которая мне что-то напоминала. Но, что… — Ты в порядке? — Вот оно: звук! Неразборчивый звук со стороны правой двери, к которой я тут же рванул. За секунду, прежде чем захлопнуть её, я замечаю силуэт огромного зайца. — Ч-что там? — Кролики, опять кролики… — прорычал я, удерживая дверь. Ту лишь вяло подёргали (даже ребёнок удержал бы!) и отпустили. Рога учуяли, как этот громила уходит в глубь дома. Я отпускаю дверь, и та снова приоткрывается. — Ушёл… часто они к тебе ходят? — Каждый раз, когда я сталкиваюсь с аниматрониками, — грустно произносит он. Майк хотел сказать ещё что-то, но тут мы услышали скрип, с другой стороны. Парень со всех ног бросился и схватил дверь. Небольшой удар с той стороны и всё затихло. — Ух… Часы пробили три часа. Мы молчали. Время идёт, а мы просто прислушиваемся к коридорам. Видно было, что Афтон хочет поговорить, ведь, в конце концов, его «подсознание» проявилось в виде старого друга внутри кошмара и говорит, что «мистер Смит» не умирал. Единственное, что его останавливало от лавины вопросов — это опасность быстрой и мучительной, хоть и нематериальной, смерти. Вдруг со стороны кровати раздался щёлкающий звук. Майкл обернулся и включил фонарик. Там мелькнула тень и всё исчезло. «Фредлы», — сразу понял я, — «надо бы и за этим следить». Хорошо, что ещё Фокси нет. Майкл же даже в кошмаре не потерял своих навыков: видно, что он уже не первый раз через это проходит. Ну, теперь хоть понятно стало почему он всё время недосыпал (насколько мертвец вообще может недоспать) и нервничал при пробуждении. Внезапно я «услышал» звук от двери. Обернувшись я чуть не столкнулся лбом с до одури страшной курицей. Мы замерли, оба, не ожидая подобного развития событий, после чего она грубым, но всё же женским голосом, спросила: — Ты кто? — Дьявол в пальто. — От этих слов она зависла на несколько секунд, которых мне хватило, чтобы закрыть дверь. — Ты же не в пальто, — раздалось с той стороны. Через несколько минут она ушла, а я расплылся в улыбке обеими ртами. — Щас исправим… Подойдя к шкафу, я порылся в куче, висевшей там одежды… И ничуть не удивился, когда нашёл чёрное пальто. Недолго думая я его надел поверх своего костюма. — Теперь уж точно в пальто. — Что ты делаешь? — удивлённо спросил Майкл, заметивший это. — Соответствую образу, — сказал я, поправляя костюм. Со стороны кровати раздалось хлопанье. Подсвечиваю её, и там на мгновение снова мелькнули три размытых силуэта. Мы лишь пожали плечами и разошлись. Время медленно приближалось к шести. К нам ещё пару раз заходили роботы, но их быстро обломали с помощью дверей. Часы пробили шесть и… всё изменилось. Мы оказались в другой комнате, той, что была на первой этаже. Она была отремонтирована, вычищена и, кажется, даже жилая. В центре комнаты сидел на коленях пацан и плакал. Сам же я был чем-то вроде тени на стене. Вот только я здесь был не один. Обернувшись я увидел ещё одну тень: мужчину с серебряными точками вместо глаз. — Я помню это… — произнесла тень голосом Майкла, — это произошло за пять дней до той вечеринки. — Что он сделал на этот раз? — раздался знакомый голос со стороны кровати. Это был голос Дейва Миллера, то есть, Уильяма Афтона, исходивший из жёлтого плюшевого медведя. — Он вновь запер тебя в твоей комнате. Не бойся. Я здесь, с тобой. — Его слова не возымели эффекта, и Мальчик только сильнее расплакался. — Отец, каким бы подонком он не был, любил нас, — продолжил Майкл, смотря как маленький Афтон старательно стучится в дверь. — Точнее, любил… до того, как его заклинило сначала на Генри, а после и на своем «бессмертии», — последнее слово он произнёс с нескрываемым презрением. — Я был счастливейшим ребёнком в мире, пока мне не исполнилось десять. — Завтра будет новый день… После этого всё стемнело, воспоминание закончилось. Я снова оказался в комнате Майкла, но самого мальчика нигде не было. Из-за занавесок на окнах в коридоре, в доме была полутьма, но этого вполне хватало, чтобы всё отчётливо видеть. Вообще, после «перехода» моё зрение стало на удивление ночным, как у хищника. Ладно не время рассматривать свои глаза. Хочешь жить — умей вертеться, так ведь? Осмотревшись среди игрушек и не найдя то, что помогло бы мне (или Майклу) выжить следующей ночью, я задумался, после чего полез под кровать. Бинго! Поднялся я уже держа в руках набор игрушечных камер и раций. Выйдя в коридор, я начал аккуратно монтировать всё это чудо на стенах. Вы можете назвать меня жуликом, но какой смысл мне играть по правилам этого мира? Вот только я так заработался, пряча камеру в углу, что не заметил, как вокруг моего тела скручиваются полосатые бело-чёрные щупальца. — И кто же это у нас? — Раздался у меня над рогом низкий хрипатый и, как будто лагающий, мужской голос. От одного этого звука становилось жутко. Меня развернуло, и я встретился «лицом» к «лицу» с зубастой чёрно-белой маской марионетки. Кошмарион возвышался надо мной, заполняя собой чуть ли не весь коридор. Внезапно он остановился, стал меньше и задумчивее: — Не может быть, ты Фриц Смит? — Да… — протянул я, слегка побелев (насколько, конечно, способна на это моя костяная рожа) и начал спешно соображать, что делать. И вообще, где Бес? Почему он меня не предупредил? Эй, ИИ, ау! Так, на ИИ не реагирует… совсем плохо. — Ха-ха-ха… — внезапно рассмеялся Кошмарион, отпуская меня. — Знаешь, я и не думал, что ты лично придёшь сюда. — Чего? — Тебе очень сильно повезло, парень… — произнёс он, приобнимая меня за плечо щупальцами. — Ты был другом моему прототипу, а мы помним кое-что от наших прототипов. — То-есть, убивать меня ты не собираешься? — Нет, конечно, — засмеялся Кошмарион (как же это жутко). — Во-первых, ты мне нравишься, во-вторых, мы не на работе, так что можешь пока не волноваться. — Это, не очень успокаивало. Мы пошли, если точнее Кошмарион пошёл, а меня потолкали, в сторону кухни и гостиной. Из-за двери же сюда раздавались рычащие звуки, удары по столу и… — А как тебе такое? — Произнёс кошмарный Фокси, снимая карты, кажется три туза, с крюка и кидая их на стол. Сидевшие рядом Бонни и Чика лишь «поморщились». Внезапно последние меня заметили и замерли. — Это же дьявол в пальто, — произнесла Чика, ошеломлённо смотря на меня. — Ты чего его привёл? — Он нам всю ночь мешал, Кошмарион! — возмущённо прорычал заяц. — С каких пор ты якшаешься с мешающимися новичками? — С тех пор, как друзья наших прототипов приходят к нам лично, — самодовольно прорычал «кошмар». Те на несколько секунд подвисли, после чего у них упали внешние челюсти. Под их взглядами мне было… неуютно. — Я здесь по работе, — попытался максимально дружески произнести я. Все молчали, пока… — Опять ты! — раздался писклявый голос и сверху, где находились потолочные балки, упало нечто мелкое и зелёное. — Чёрт промахнулся… Это был мелкий, зелёный и, по-своему, милый робо-кролик. Он попытался подняться, но его, похоже, закоротило и робот просто упал. Заяц попытался подползти ко мне и укусить, но у него опять ничего не получилось. Мне надоело этот балаган, и я, подняв его, и осмотрел механизм. А, вот оно что… у него провод отошёл. Вставив его на место, я ещё раз перепроверил робота, который все это время продолжал пытаться меня укусить и поцарапать, а после, отодрав его от своей руки, поставил на стол. Тот уже хотел было снова набросится на меня, но за его спиной появились три медведя, повязавших нашу «Машу». — Эй, какого чёрта вы творите! — прорычал мелкий комок, но тут же умолк, когда над его головой раздался голос Кошмариона: — Меня больше интересно, что ты творишь, Плюштрап. Этот человек под моей защитой. — Б-босс, — произнёс кролик, как будто только сейчас заметил «кукла». — Это же он чуть не убил моего прототипа! Не останавливайте меня, это дело чести! — Во-первых, он под моей защитой, — склонился над зайцем Кошмарион. Тот буквально сжался под взглядом старшего. — А во-вторых, не вякай, недоразумение. — Кроль заискрился и вырубился, а вся остальная кошмарная братия рассмеялась. — Вы чего это с ним так? — спросил я, поднимая Плюштрапа и снова ремонтируя бедолагу. — Нормальный вроде парень. — Ха, может и нормальный, — то ли рыкнул, то ли хохотнул Бонни. — Но то, что он бестолочь это не отменяет. — Обычно к нам регулярно приходит замена, — произнёс Кошмарион. — Я так сменил клоунов, меня с бандой сменили эти, — он указал щупальцем в сторону играющих, — а когда пришло время менять их, вместо нормального кошмара, пришло это. — Я не виноват, что мой прототип пугал малого меньше, чем ваши, — простонал комок у меня в руках. — Если бы не этот… — Перестань уже обвинять всех в своей беспомощности, — раздался новый голос. В комнате стоял, непонятно как здесь появившийся, Кошмарный Фредди, и гладил своих медведей. — Лучше бы адаптировался, а не страдал. —А смысл? Я даже не фамильяр, как эти! — протянул зайчик, указывая на Фредлов. — У меня нет шансов! Кошмарион же просто дал ему подзатыльник. К счастью, это не сильно его повредило, поэтому он просто ушёл, ворча себе под нос. Стоило тому исчезнуть в тенях, как Фредди грустно вздохнул: — Не понимает он намёков… — Все в комнате кивнули. Похоже, для них это больная тема. — Сколько не говори ему, что кошмар — это не только грубая сила, никак не поймёт. Мы все помолчали… — Хей, Фред, — прервал неловкое молчание Фокси, обращаясь к медведю. — Мы новую партию начинаем, ты с нами? — Пас, — прорычал медведь, подбирая Фредлов и засовывая их под свою оболочку. — Фредлам нужна тренировка, а без меня они просто разбегутся. — А мне с вами можно? — спросил я, на что получил задумчивый взгляд зайца и кивок. — Кошмарион? — Не, развлекайтесь! — сказал тот и ушёл по своим делам. Мы сели и начали играть в дурака. Мои оппоненты активно жулили, но, благо, у меня уже был некий опыт в игре с жуликами. Незаметно вытаскиваю карту из рукава, благо в этом мире эта способность работает примерно также, как и в яичном, и выкладываю на стол. Тут же Фокси кидает карту, что всего несколько секунд назад была у меня, а Чика что-то слушает от своего Кекса. Но вот я выкидываю последнего джокера и выхожу из партии победителем. — Да как так-то! — выкрикнул лис, вскакивая и начиная на меня орать… и всё. Он пару секунд постоял так, после чего сменил ракурс и снова «порычал». И так постаралось десять раз, пока Бонни не вдарил ему по затылку, и тот не рухнул плашмя на стол. — Это чего это он? — спросил я, смотря на зайца. — Он пытался тебя вырубить, только забыл, что на кошмары это не действует, — объяснил Бонни, но увидев мой непонимающий взгляд, продолжил: — У нас внутри источник инфразвука, вызывающий ужас до отключи. Не работает это только на тех, у кого тоже есть этот «орган». — Ясно… — сказал я, после чего продолжил: — Ясно, что я ещё многого не знаю о кошмарах. — А вот мне что интересно, — прорычал Кекс, которого поглаживала курица. — Почему это ты нам мешаешь, вроде же такой же кошмар! — Ту-ут ведь как… — произнёс я, подбирая слова. — Скажем так, у меня работа, по которой я должен это делать. — Какое совпадение! — произнесла Чика, ставя своё кандитерское изделие на стол. — У нас тоже работа. Босс приказал пугать его. — Зачем и кто этот ваш босс? — А хрен его знает, — махнул рукой Бонни. — Мы тут поспорили: мстит он так, жрёт или развлекается. Фред вообще считает, что это воспитательный процесс! — Стоп, если у вас есть «Босс», то Кошмарион кто? — заметил я одну странность в его словах. — Ну, Босс, это как адмирал, — объяснил поднявшийся лис. — А Кошмарион просто один из двух самых старых и матёрых капитанов, что никак не уйдёт. — В общем, — подытожил его слова заяц: — тебе очень повезло, что ты сдружился с его прототипом. Так он тебя бы, скорее всего, просто сожрал.

***

Я сидел на крыше здания и любовался закатом. Обычные кошмары очень не любят солнце, и только их фамильяры, или другая мелочь, могут «нежиться» под его лучами. Я же, как наполовину человек, был лишён этого недостатка. Сидел и, попутно, размышлял над всем, что сегодня узнал. Как и сказал Бонни, мне очень повезло: без защиты Кошмариона меня бы просто загрыз Фокси или я бы попал под чью-нибудь горячую руку. И снова Чарли спасла меня от неминуемой смерти… Пора бы уже прекратить эту практику, а то рано или поздно мне так может и не повезти. Особенно, если Бес опять пропадёт, как сегодня. А я очень не хотел бы снова «погибать». Если честно, последние несколько дней я активно размышлял над всей моей ситуацией. Меня похитили, извинились, а после хотели вернуть домой, но какая-то муха заставила меня подписаться на это. И единственная причина, по которой я ещё жив: маска, сейчас буквально слившаяся с моей головой и превратившаяся в своеобразный шлем. Она же является той причиной, по которой я всё ещё в здравом рассудке. Да-м… будь я типичным попаданцем, я бы не пережил и десятка ночей — сначала свихнулся бы от страха, а затем бы погиб в костюме. А так я воспринимаю всё вокруг, как само собой разумеющееся и успеваю реагировать на изменения обстановки. Даже оказавшись в этом мире, с новым телом, я паниковал всего-ничего — до того момента, пока Бес меня не одёрнул. И всё это сильно меня бесит! А вообще, зачем мне всё это нужно-то? То есть я вообще никогда не хотел становиться военным, бизнесменом или оперативником, но упорно лезу вперёд. Зачем? Ну тут у меня, скорее всего, есть несколько причин: первая, обида, что меня посчитали просто ошибкой, и мой вечный порог — желание доказать всем вокруг, что я лучше, чем есть на самом деле. Второй причиной можно считать мою чёртову любовь к различным историям и излишнее их романтизированние. В смысле, ну кто из нас никогда не задумывался, как поступил бы оказавшись на месте протагониста? А третья причина, самая печальная для меня, это моё чёртовое упрямство. Иначе я банально не понимаю, почему я всегда лезу в самое пекло?! — А ты что тут делаешь?! — внезапно раздался вопросительный голос справа. Обернувшись, я увидел вылезающего на крышу из окна Плюштрапа. Ах, да, там же его комната. — Сижу, наблюдаю, греюсь, — перечислил я, загибая пальцы. — Это моё секретное место, — прорычал он и указал куда-то в сторону. — Убирайся! — А ты заставь, коротышка, — оскалился внешним ртом я. Того аж скривило от гнева и бессилия. Я же лишь лёг на крышу и продолжил: — Расслабься, чего ты такой злой-то? — Я злой потому что из-за тебя меня никто не воспринимает в серьёз! Опозорил моего прототипа перед мелким, заявился сюда и сразу всем понравился, и тебе это ничего не стоило! — Ты дебил? — искрений спросил я, поднимаясь на локтях и удивлённо смотря на него. — Во-первых, мне казалось, что твоим протатипом был Спринг Бонни, а с ним я уж точно никак не пересекался. — Это не твоё дело! — взревел он с новой силой. Похоже я задел его за живое. — Я о том, кого вы называете «Спрингтрапом»! И вообще, я могу выбирать прототипом кого хочу! К тому же, это один и тот же персонаж, а Трап круче! —Хорошо, хорошо, да хоть зайца из «Ну погоди», — я поднял руки в примирительном жесте. — Во-вторых, я никак не связан с твоим нынешним состоянием, чтобы ты там себе не напридумывал. В-третьих, это меня хорошо приняли?! Да если бы не Кошмарион, меня бы даже терпеть не стали, а просто сожрали! А в-четвёртых, тебя, дебила, они всё время подталкивают к хитростям, но ты продолжаешь упорно лезть напролом! — Ты вообще о… — Ой, заткнись, — выдохнул я. — Слушай, я никому не нравлюсь, потому что чужак, ты «никому не нравишься» потому что дебил. Так что, если уж хотел побыть один, то сорян, придётся нам побывать тут одним вместе. Тот рыкнул, постоял с минуту, а после всё же лёг на крышу в метре от меня. Теперь я мог получше его рассмотреть: зелёный заяц аниматроник с небольшим количеством дыр в костюме, рядом острых зубов (Фредлы и рядом не стояли) и сильно выделенными глазами. В отличии от Спринга, у этого было цело правое ухо. Мы лежали так какое-то время, пока Плюштрап, всё же, не проглотил свою гордость и не начал разговор: — Каким был мой прототип? Почему малой его не боялся так, как остальных? — Это… сложный момент, — задумавшись, произнёс я. — Он действительно был ужасающим, но Майк же жил с ним не один год. Его нынешний вид не смог переплюнуть то, что было раньше. И я ничего не смог бы изменить… — Я… не смотрел на это так, — грустно признался Плюш. Он уставился вдаль, как будто действительно задумался над моими словами. В дали же помимо синего неба и заходящего солнца было ещё много чего. Само это место не было похоже на Харрикейн. Вместо пустынно-гористой местности, здесь были бескрайние поля с лесами и, иногда, холмиками. Сам же наш дом, как раз и был расположен на подобном холмике, в лесу. Отсюда можно было увидеть другой холм, окружённый высокой травой, с красивым деревом на вершине. С другой же стороны, вдалеке, виднелся ещё один дом, но разобрать что-то там, было невозможно. А, ещё забыл, старый сарай почти на границе с лесом. — Слушай, а ты не знаешь, что это за место вообще? — спросил я, рассматривая всю эту красоту. Плюштрап задумался, почесал голову и ответил: — Кажется, что-то на подобии мира снов… или кошмаров. — неуверенно произнёс он. — Смысл нашей жизни это пугание людей из «реального» мира. Вон к примеру, — произнёс он, указывая на здание вдалеке, — это дом Шмидтов. Когда-то местные кошмары пугали одну девочку, пока, так называемый «психолог», не вытащил её отсюда. Теперь ее кошмары, как и Кошмарион, просто живут там и иногда подрабатывают у одного «кукловода». — Стоп, в каком смысле «подрабатывают»? — Да, это место, вроде бы, находится где-то между жизнью и смертью, а кукловод тоже ни жив ни мёртв, вот и связывается, вытаскивая их по желанию, — неуверенно произнёс заяц. — Я не вдавался в детали, меня только их сила интересовала. Зато отсюда можно тайком в рай попасть! — Серьёзно? — спросил я, удивлённо смотря на робота. — Ну, так говорят, но я не уверен, как это делается. — Ладно, а что это за сарай у вас? — решил сменить тему я. Это здание, расположенное на окраине леса, напротив окон второго этажа, сильно меня напрягало. — Этот? — спросил он, смотря на сарай. Я же лишь наградил его взглядом а-ля «А здесь есть другой?». — Да хрен его знает! Там то ли мастерская, то ли несформировавшиеся конструкты… В общем, нам это бесполезно. — Хорошо, — произнёс я, крайне недовольный ответом. Надо будет туда сходить… как-нибудь потом. — Ладно, время близится к двенадцати. Как и договаривались, я приведу Майкла к тебе, и, если он выиграет, полночи всё тихо. И… я рад, что мы смогли кое-как уладить наши разногласия… — Это не значит, что я тебя простил! — внезапно вскочил заяц. — У нас нейтралитет, но это ненадолго! Последнее слово останется за мной! — выкрикнув это, он прыгнул в своё окно. — Ну, Заяц, погоди! Ты чего? И что это было? Нормально же общались, но нет, надо же всё испортить! Хотя, может он из принципа не может всё так отпустить? Да и другие Кошмары его просто не поймут… Он вроде бы нормальный парень, но его одержимость Уильямом немного пугает. Ну, надеюсь я дал ему пищу для размышлений, и в будущем мы сработаемся. Солнце уже почти зашло, а здесь полночь, как мне сказали, наступает с закатом. Я встал и направился к лестнице, которую использовал, чтобы подняться наверх. Мне ещё много чего нужно сделать, чтобы облегчить сон Майклу, так что руки в ноги и вперёд. Жаль только, что я так спешил, ведь иначе заметил бы, как дверца сарая слегка приоткрывается и оттуда за мной начали следить две белые точки…