М.А.С.К.А.

Ранее той же ночью. Человек в костюме Глокси очнулся. Это не было похоже на пробуждение — сознание пришло мгновенно, как будто кто-то нажал на переключатель и включил его. Осмотревшись, он понял, что находится на каком-то складе. «Ну хотя-бы не в ванной», — пронеслось у него в голове. Хотя, с чего это он решил, что обязан очнуться в ванной? — «Не помню…». В этот момент он заметил ещё одну странность: он не дышал. Испугавшись, что задохнётся, он вобрал в лёгкие воздух. Точнее вобрал бы, если бы не понял, что их у него нет. Паника от такого открытия сошла на нет так же резко, как и появилась. «С чего я решил, что должен дышать?» — задался он вопросом. — «Только то, что я считаю себя человеком не значит, что я им и являюсь. Хм, к чему бы это?». Решив проверить свою догадку, он, открыв пасть, попытался нащупать своё лицо… но нашёл лишь затылок. На удивление, это не спровоцировало новой паники. Подсознательно Глокси понимал, что этим всё и кончится. Но как это возможно? Он попытался вспомнить, что же произошло с ним, и каким образом он оказался в таком положении. И снова замер. Он почти ничего не помнил. Всё что всплывало в памяти — это какие-то образы и туманные, как будто чужие, воспоминания. Они были обрывисты и непонятны, будто бы их владелец страдал склерозом. Ясно было одно: это НЕ его воспоминания. В голове у лиса возникало всё больше и больше вопросов, а понимание, что ни на один из них он не может дать ответ ОЧЕНЬ злило. Но все вопросы и злость ушли на второй план, как только в центре комнаты, прямо напротив Глокси, появился жёлтый медведь… Настоящее время. «Вестник Харрикейна» — гласило название газеты месячной давности. Вы, наверное, спросите: зачем мне понадобилось такое старьё? Моё внимание привлек заголовок на первой странице: «Памятная церемония в честь Шарлоты Эмили прошла в это воскресение во дворе городской школы». Там же была расположена фотография: большой стол, в центре которого стояла фотка улыбающейся каштановолосой кареглазой девочки. Одета она была в зелёную курточку на белую футболку и джинсы. Вокруг фотографии были сложены подарки, открытки, рисунки и множество фотографий маленькой Чарли и её друзей. Одна из них привлекла моё внимание особо: это была единственная фотография, где вместе с Чарли присутствовали все дети Афтонов. Но что было особенно интересно на фото в газете — это две фигуры на заднем фоне, любезно обведенные кем-то красной ручкой: человек, одетый не по погоде в ветровку с капюшоном и плотные джинсы, уходящий от алтаря и совершенно неприметная худая, как будто кукольная, фигурка на крыше одного из зданий. Эту газету я нашёл в офисе ФонГая, куда меня загнал Карл писать объяснительную. Благо, мне удалось выгородить Майка. Это позволило трупу удалиться без лишних вопросов. Но что-то я отвлёкся от главного. Сейчас я ходил по магазинам в поисках подарка для своей подруги. Всё-таки, у неё же недавно был второй день рождения. Я знаю, праздновать такое плохой тон, но, чёрт, у девочки итак жизнь не сахар. В таком состоянии нужно праздновать каждый праздник, когда есть возможность. И день второго рождения, должен стать одной из таких радостей жизни. Так, а денег-то мне хватит? Заглянув в кошелёк, я обнаружил там последние двести долларов. Ну это, конечно, если не считать те сто пятьдесят, что пришли мне в качестве зарплаты. Не густо… Что можно купить роботу? Если вспомнить её внешний вид во время нашей первой встречи, то ей бы не помешало хоть какое-то оружие. Так сказать — «ключи от хулиганов». И что же может стать таким ключом? Может электрошокер, встроенный в руку? Я уже хотел идти в технический магазин, но зацепился краешком глаза за одну витрину. Там сидел, отчего-то очень знакомый, фиолетовый заяц. Где бы я мог его видеть. Тут я посмотрел в газету, которую до сих пор держал в руках и улыбнулся: среди множества игрушек девочки, которые принесли на алтарь, сидел точно такой же заяц. Больше скажу, примерно на четверти фотографий девочка держала его в руках. Похоже я нашёл идеальный подарок…

***

— Чарли, я дома! — крикнул я, открывая дверь и проходя в гостиную. И что вы думаете я там застал? А застал я там марионетку, лежавшую вниз головой на диване. На полу вокруг было разбросано множество рисунков, а на столе были аккуратно разложены детали роботов, изъятые из корзинки. Похоже девочка уже изнывала от скуки. Заметив меня, она быстро перевернулась и села нормально. — Привет. Я тут кое-что нашёл, но это не важно, а важно — почему это ты не сказала, что у тебя недавно праздник был? — Какой праздник? — непонимающе произнесла она. — Второй день рождения, моя дорогая, — сказал я, протягивая газету. Увидев статью, она помрачнела. — Ну что-ж так грустно-то? Это для них траур по Чарли Эмили, а для нас этот день — десятилетие Марионетки. Она скептически посмотрела на меня. — Ты думаешь, что мне правда приятно вспоминать тот день? — Ни в коем случае! — ответил я, пытаясь подобрать правильные слова. — У меня на родине считают, что, если жизнь не сахар — значит нужно устроить себе небольшой праздник. Даже если всё на самом деле в шоколаде. А какой повод для праздника может быть лучше дня начала новой жизни! — Смерти, — поправила подруга. Она была ещё грустна, но уже не так сильно. — Да хоть пони! — улыбнулся я. — Но тебе всё равно расслабится надо. Я и подарок тебе купил. — О, а глазки-то загорелись. Похоже я её всё-таки убедил. Засунув руку за пазуху, я попытался вытащить оттуда зайца. Вот только вместе с ним, каким-то непостижимым образом зацепившейся за фиолетовую игрушку, выпал плюшевый Фредбер. — Ой… это, не то, — сказал я, пытаясь поднять медведя, но Чарли меня опередила. Мне лишь оставалось протянуть ей зайца. — Я увидел такого же на фотографии с тобой и решил, что тебе понравится. — Напоминает Теодора… — с «улыбкой» произнесла девочка, пристально смотря на игрушку. — Папа сделал его, чтобы я не боялась засыпать ночью. Спасибо, Фриц. — Я знал, что тебе понравится, — добродушно произнёс я. Даже если она считает себя взрослой, ей всего пятнадцать. А если не считать время до смерти, то и вообще десять. — Ладно, а теперь к делу, —вдоволь насмотревшись на зайчика, сказала она и села за стол. Я же налил себе чаю и уселся напротив. — Откуда у тебя Плюшбер? — Нашёл на одном старом складе. Всё хотел вернуть владельцу, но никак не соберусь с силами. — Да Голден бы сильно обрадовался… — задумчива сказала она. Спустя пару секунд до меня дошёл смысл сказанных ею слов. Мы удивлённо посмотрели друг на друга, после чего одновременно произнесли: — А ты откуда знаешь? Разговор не клеился. Минут пять мы так сидели, пытаясь подобрать правильные слова. У каждого из нас были свои секреты и свои истории, которыми никто не хотел делиться. В моём же случае, всё было ещё хуже из-за необходимости врать подруге. Первой молчание нарушила Чарли: — Знаешь, Фриц, за всю свою «вторую жизнь» я видела множество паранормальных вещей, но вот ты — самый мистический из них. — Я аж чаем подавился. — С чего это ты взяла? Я сама нормальность! — Фриц, это просто смешно, — вновь «улыбнулась» Чарли. — Ты знаешь слишком много для человека, случайно наткнувшегося на всю эту историю. Ты как будто знаешь всё наперёд, но почему-то считаешь всех вокруг слепыми. — Хорошо, хорошо — успокоил я её. После чего задумался, что же всё же ответить. — Если я скажу, что мне об этом всём рассказал Скотти, ты поверишь? — она скрестила руки на груди и отрицательно помотала головой. — Ладно, да ты права, я действительно знаю всю историю на годы вперёд. С белыми пятнами, но знаю… Откуда не скажу, да ты и не поверишь, — Она скептически посмотрела на меня, как бы говоря: «Серьёзно? Я призрак, живущий внутри манекена аниматроника. И я-то не поверю?». — Поверь, я обязательно когда-нибудь расскажу откуда всё знаю, но не сегодня и вообще не в ближайшие годы. О Голдене я знаю оттуда же. — Хорошо, — на удивление легко согласилась она. — Что же касается меня… Дело в том, что это я создала Голдена. — Что? — вскинул брови я. — Вот это для меня точно новость. Как это возможно? Мари «вздохнула» и начала свой рассказ: — Это случилось десять лет назад. Тогда я только осваивалась в новом теле и прислушивалась к тому, что говорят окружающие. Так я и узнала, что сын одного из владельцев чуть не погиб в другой пиццерии и попал в главную городскую больницу. Ты же знаешь, что у меня есть брат? — Да, слышал что-то об этом, — сказал я, нахмурив лоб и пытаясь вспомнить то немногое, что я знал о книжной Чарли. — Семми, вроде бы? — Да, и я боялась, что это мог быть он. Намного позже я узнала, что после моей смерти мама с папой развелись, и она, вместе с моим близнецом, уехала в неизвестном направление. Но в тот момент я всего этого не знала и сильно волновалась. Тогда я ещё окончательно не слилась с этим телом и могла перемещаться, как призрак, правда, в таком состоянии моё зрение оставляло желать лучшего. В итоге я, после недели блужданий в потёмках, всё же нашла эту больницу и застала там совсем другого мальчика, умирающего в палате… — она замолчала и задумалась, с головой уйдя в воспоминания. — И что же было дальше? — сгорая от нетерпения, спросил я. Мари очнулась и, посмотрев на меня, продолжила. — Он был разбит физически и морально. Душа словно разлетелась на множество кусочков. О теле лучше и не говорить. Он долго бы не продержался, даже если бы очень захотел. А мне как раз так не хотелось, чтобы он уходил. Он был моим другом, и я была так одинока. — Я кивнул, как тут не понять. — Я обещала ему, что соберу его заново, но тогда мне катастрофически не хватало опыта в таких делах. Похоже, я что-то там повредила, у него в голове, из-за чего, итак ослабевшая от ранения, личность стала очень восприимчива к изменению. Знаешь, какой был его первый вопрос в новой жизни? — Как меня зовут или кто меня убил? — предположил я. — Вот именно! — подняла палец к потолку Чарли. — А что я могла ему ответить? Я даже сейчас не помню всего своего прошлого, и имя его тоже забыла. Тогда я только и смогла сказать: Голден. А потом появились те дети… Мне так и не хватило духу сообщить Майклу о нём. — В общем ясно, — сказал я, допивая свой чай, после чего решил сменить тему. — Ты сказала, что многого не помнишь. Может я мог бы как-нибудь помочь? — Ты уже и так многое сделал, — огорошила она меня, после чего, увидев мой непонимающий взгляд, пояснила: — Ты вытащил меня из той дыры. Если бы не ты, я бы, наверное, перегорела на каком-нибудь складе, став такой же, как и пропавшие. Но, когда я оказалась на улице, ко мне постепенно начали возвращаться воспоминания. — Ну, насчёт остальных ты неправа, — негодующе, произнёс я. — Как по мне, они вполне нормальные, конечно, когда не пытаются меня убить. Я с ними недавно общался. — Тогда ты должен понять о чём я, — ответила Мари. — Они слишком вошли свои роли, Фриц. И если Фокси в первую очередь был пиратом, а лишь затем лисом, то с остальными всё намного хуже. Они до сих пор остаются собой, но с каждым годом их разум всё больше и больше сливается с маскотом. И всё это из-за того, что я спешила поймать Уильяма… — расстроено закончила она, и упала лбом на стол. — Эх ты-ж наша недоколдунья, — мягко произнёс я, гладя Чарли по голове. Та ничего не ответила. — Запомни главное, ты ни в чём не виновата. Ты была ребёнком, а детям свойственно ошибаться, — она приподняла голову и посмотрела на меня. — Спасибо, Фриц… спасибо… — произнесла она. Так мы и сидели на протяжении пяти минут, после чего Чарли схватила мишку и сказала: — Я должна его вернуть. От такого заявления, у меня волосы встали дыбом. Я вдруг представил, что случится, если я притащу её на смену. Что я скажу Майклу? А что, если Карл заявится раньше, чем она уйдёт? — Ты чего, Чарли, белены объелась? — Она непонимающе на меня посмотрела. — Меня же Кэссиди убьёт. А что я Майклу скажу? Да, к тому же, Голден сейчас в спячке. — Фриц, я должна… — Никому ты ничего не должна, — отрезал я и, прежде чем она запротестовала, продолжил: — Я сам отнесу, как-нибудь потом. — Хорошо, — сказала Чарли с интонацией, которая прям говорила: «Ага, ага так я и поверила». После этого она, забрав зайца, ушла в соседнюю комнату. — Что-же мне с ней делать-то, — грустно сказал я, и посмотрел на Плюшбера: — а, Голден?

***

Вот и вечер. Если честно, я подумывал сегодня не выходить на работу. Дело в Глокси… вы же знаете почему люди боятся восстания машин? Мы боимся повторить ошибку бога. Мы боимся, что созданное нами будет использовано против нас. И теперь, когда МОЁ детище обратилась против меня, мне, если честно, страшно. Даже оружейнику не так страшно, что его изобретение обратится против него: ведь оружие лишь инструмент, а здесь... Тем не менее, чем ближе я подходил к зданию, тем страха становилось меньше, а уверенности больше. Какой смысл бояться, если опасность уже на горизонте? В этом случае нужно сделать рывок вперёд и прорваться через препятствие. А если не получится? А об этом мы уже потом подумаем. Но что-то я отошёл от сути. У пиццерии меня встретили двое: Майкл, как всегда, одетый в чёрную толстовку с капюшоном, медицинскую маску и джинсы, и Карл, в голубой ветровке, плотных чёрных брюках и серых ботинках. Увидев меня, он выпучил глаза: — Как вы в такую холодрыгу можете в этой одежде ходить? — Я посмотрел на себя: из верхней одежды на мне была лишь толстовка, которая, в комплекте с пиджаком и рубашкой, неплохо защищала от холода. Вы спросите: «Не проще ли было бы одеть куртку?». Ну, что я могу ответить, мне очень нравится этот пиджак. — Холодрыгу? — переспросил я. — Сейчас всего плюс пять. — Говорю же, холодрыга, — не унимался он. — Ладно уж. Я сделал всё, что вы просили. Увольнительная для Майкла уже готова, завтра получишь, — сказал он, повернувшись к Афтону. — Без понятия, зачем это вам, но улики, подброшенные мной, никто не оспорит. Аниматроники уже настроены на ноль, так что не волнуйтесь о внезапно «оживших» роботах, а аудиосистема теперь связана с этой рацией, — закончил он, отдав мне прибор и развернувшись. — Всё я домой, отогреваться… — Ну как, готов? — спросил Майкл, когда Карл ушёл достаточно далеко. — Ха, как всегда! — ответил я. — Но учти, я делаю такое в первый и последний раз. — Мне больше и не понадобится. Главное, разозли оставшихся роботов посильнее, а свою-то часть плана я выполню, — произнёс зомби, доставая из рюкзака маску белого медведя. Основой для неё служила голова Фредди, но с менее выпуклой мордой и продвинутой вентиляцией (зачем она существу, которое априори не может дышать, непонятно). Также в отличии от той злосчастной головы, у маски были уши. В итоге получилась ажурная конструкция, закрывающая всю голову от затылка до подбородка. — П-прикольна масочка, — сказал я, еле сдерживая смех. — поаккуратней там, Умка. — Иди уж, шутник, — явно не поняв шутку, сказал Майкл. Вы, наверное, задаётесь вопросом: «А какого лешего тут вообще происходит?». Да, я похоже, слегка пропустил этот момент в своём повествовании. Дело в том, что Майклу приспичило устроить тотальный обыск пиццерии в ночное время суток. Но из-за Глокси, Кэссиди и Спарки, это, мягко говоря, стало немного проблематично. И тут на сцену выхожу я! По плану, я должен привлечь всё внимание аниматроников, чтобы те не обращали его на странного белого медведя, каким-то образом пробравшегося в пиццерию. Ох, сегодня будет трудная ночка… Добравшись до офиса, я дождался пока часы пробьют полночь, попутно копаясь в настройках маски, чтобы хоть как-то облегчить свои будущие страдания, и заговорил: — Дамы и господа, призраки любого возраста, девочки и мальчики, мы приветствуем вас сегодня у нас, в пиццерии Фредди Фазбера! С вами ваш верный друг, Фриц Смит, собственной персоной! Кэссиди, я предлагаю тебе пари: одна ночь! Только я, ты и твои друзья! Если я выживу до шести часов, ты навсегда простишь мне прошлые обиды, а если нет… Ну твоя месть всё равно свершится. Давай принимай, или же «великая Кэссиди» трусит?! — На этих словах нервы девочки сдали и в офисе зазвучал голос: — Принимаю пари, Смит. Ты уже труп. И началась игра…

***

Ночной Харрикейн скрывает многое. В его переулках и подворотнях можно встретить самые разные личности. Жители не любили, а может и просто боялись, выходить на улицу ночью, и это позволяло тем, кто не хочет попасться, оставаться незамеченными. Как раз одна из таких личностей сейчас бежала по переулкам и подворотням, направляясь в сторону окраины города. Pov Чарли. У-у-ху-уу! Да! Какое же это чудное ощущение. Наконец-то я смогла испытать новый функционал по полной. Новые конечности магнитятся к стенам, чипы Афтона, заранее перепрошитые Фрицем от всякой дряни, обеспечивали просто поразительную подвижность, а программа акробатики, установленная всё тем же Фрицем, как он тогда выразился: «От неча делать», позволяла перемещаться гораздо быстрее, чем раньше. Стоп! Что это? Мой старый враг — забор в переулке между пятой и седьмой улицами! Именно эта преграда заставляла меня последние шесть лет терять лишние полчаса на обход! Но теперь-уж… Взбежав по сене переулка, я ловко перемахнула через преграду и, приземлившись, поклонилась невидимым зрителям. Что-ж поделать, годы в шкуре робота-артиста дают о себе знать. Давно я не чувствовала себя так хорошо. Находиться на улице последние несколько лет было неуютно. Особенно, когда начинался дождь, а возвращаться было некуда… Жить на улице неприятно, но вот выходить на прогулку из нашего дома, другое дела. Удивительно, как это, «временное», съёмное жильё так быстро стало для меня домом. Фриц не понимает этого. Как он выразился: «Для меня это лишь перевалочный пункт». Но даже пара недель жить «дома», лучше, чем вообще без него. Жизнь вроде налаживается, вот только Фриц меня волнует. Если честно — он странный. Чего стоит только эта его безумная любовь к чаю. Завтрак — чай, обед — чай, ужин — чай, вернулся с работы — чай, ушёл на работу — ну как же без чая! Я уже начала думать, что он приехал из Англии, но вчера он заявил, что по национальности русский. Конечно, мне это говорит немного, я не сильно интересуюсь тем, что происходит за пределами города, но я всё же кое-что слышала о русских от посетителей пиццерии. И вот, что я скажу: Фриц не подходит ни по одному пункту. Ладно, другой его странностью является само поведение: весёлый и уверенный в себе человек, который не боится ни призраков, ни смерти, дрожит, как осиновый лист, от, казалось бы, нормальных вещей. Тот же Глокси: вроде обычный робот, как все остальные, а Фриц, когда о нём рассказывал, постоянно оглядывался и иногда заикался. Когда же я рассказала о… как он там его назвал? «Я называю его Эннард». Точно, об Эннарде! В общем услышав о нём, Смит на секунду побледнел. Обычный человек вряд ли заметил это, но у меня глаз уже намётан. Ещё и эти бесконечные недомолвки. Интересно, хоть кто-нибудь верит в его легенду? Я, конечно, понимаю — у человека могут быть секреты, о которых он не хочет рассказывать, у самой эм-м… «воз и маленькая тележка» — вспомнились правильные слова, сказанные как-то Фрицем. Так, о чём я… Ах да! У Фрица ОЧЕНЬ много секретов. Ну да и ладно, оставим это на будущее. Я стояла на крыше небольшой многоэтажки, наслаждалась приятным ветерком, когда неподалёку раздался крик. Удивительно, как они ещё не перевелись? Грустно посмотрев в сторону пиццерии, до которой оставалась всего пара улиц, я обернулась и побежала к кричащему. Ну не могу я оставить человека в беде — это не в моей натуре… да и программа, установленная папой в робота, подгоняет бежать на помощь всем и вся. Незаметно пробежав несколько улиц, я оказалась на крыше двухэтажного дома. Картина была неприятная: огромный бугай, метра два ростом, в толстовке, странных мешковатых штанах и с ножом в руках, шагал в сторону молодой девушки. Спрыгнув на землю, я кинула камушек в затылок этого урода и… раздался металлический стук. Бугай остановился и начал медленно, похрамывая, разворачиваться. Девушка, поняв, что убийца отвлёкся, быстро шмыгнула за ближайший угол. Мужик, развернувшийся уже наполовину, заметил это и бросился было за ней, но очередной камень в ухо заставил его забыть про прошлую жертву. Он одним движением содрал со своего лица маску, которая всё это время прикрывала его, открывая мне… не самое приятное зрелище. Лицо этого урода было разделено шрамами, в форме креста, на четыре части. Оно, бледное как смерть, казалось, навек застыло в безумной улыбке. Его глаза очень напоминали глаза Уильяма — такие же холодные, такие же безжизненные, как будто человек давно умер, но продолжает смотреть через них. И тут этот Кинг-Конг рванулся вперёд, да так быстро, что я еле успела увернуться от удара ножом в сочленение костюма. Так, пора валить и… стоп, это что? Музыка! Из этого странного мужика играла приятная музыка. — Ладно, дяденька, прощайте, — сказала я и быстро вскарабкалась по стене. Тот лишь, посмотрел мне вслед и полез рыться в ближайшей мусорке. Достав оттуда новую курточку, он спешно удалился. Надо будет с ним потом разобраться. Но это потом, а сейчас нужно сделать то, зачем я собственно и пришла. И желательно сделать это тайком от Фрица, а то он мне голову оторвёт. В прямом смысле. Покрепче сжав в руке Плюшбера, которого всё это время держала, я побежала в сторону пиццерии. Добравшись до дверей, я аккуратно, при помощи телекинеза, открыла замок и вошла внутрь. Закрыв за собой дверь, я забралась на потолок и также аккуратно, избегая камер, двинулась в сторону мастерской. В пиццерии происходило что-то странное. Из роботов двигались только Спарки и тот самый золотой лис, из динамика время от времени раздавался голос Фрица, а по пиццерии шастал какой-то чел в белой маске. «Смит, ты что тут устроил!» — захотелось заорать мне, но я сдержалась и продолжила путь в сторону мастерской. Стоило мне туда войти, как весь обзор перекрыли надписи: «Убирайся!», «Вон!», «Здесь ничего нет!». — Голден, ты в своём репертуаре, — прошептала я, сбрасывая наваждение. — Одного не пойму, почему так слабо? — Мари? — раздался из темноты знакомый голос. — Вот кого точно не надеялся здесь увидеть, так это тебя. — Голден, в образе призрака маленького мальчика, висел под потолком около камеры, к которой был подключён эндоскелет. — Присоединяйся, концерт только начался. — А мне говорили, что ты спишь. — Спал. Пока Кэсси и Смит не устроили тут вечеринку, — ответил призрак. — Да, я видела. И что ты думаешь? — Эх… разбаловал я Кэсси, — грустно произнёс он. — Её давно надо было поставить на место, да у меня рука не поднимается. Если Фриц помрёт, отчитаю её и попрошу новорождённого призрака присмотреть за ней. А если нет, то так даже лучше. — Голден, ты меня пугаешь. — Ты это уже когда-то говорила, — улыбнулся тот. — А что ты думаешь о «белой маске». — Этот? — удивился он. — На Фрица он работает, Уильяма ищет. Нам это только на руку, так что пусть живёт, главное, чтобы сюда не ходил. — Это от него защита была? — догадалась я. — В точку, Мари, ты как всегда сообразительна. Кстати, а зачем ты, собственно, вернулась. — Я просто нашла кое-что из твоего прошлого и решила занести, — сказала я, протягивая игрушку другу. Тот долго смотрел на медвежонка, после чего улыбнулся, обнял и многозначительно произнёс: — Спасибо… — «Вот ради чего надо продолжать жить!» — пронеслось у меня в голове. Дело сделано, и я уже собиралась уходить, но Голден меня остановил: — Присоединяйся, сейчас начнётся самое интересное. Ну как я могла отказать… Конец Pov Чарли.

***

— Как ухнем! — сказал я, опуская топор на голову призрака. Тот исчез, лишь чтобы появится у меня за спиной. — Как вдарим! Что же поделать, если метод «спрятаться за планшетом, авось пронесёт», больше не работает. Пришлось действовать, как Майк: грубо, но со вкусом. Вечеринка продолжалась: псы забегали и выбегали, лисы врезались в двери, а медведи старательно уворачивались от топора. Пожалуй, единственной причиной по которой я всё ещё жив, была маска. Мне удалось оптимизировать её под ситуацию, подключив к камерам напрямую и ускорив своё восприятие. Теперь, если мне понадобится, я мог вывести мозг на форсаж и действовать в несколько раз быстрее. Также, во время подготовки, я заметил, что у этой штуки есть ИИ, что открывало просто космические перспективы. Включив «Беса», так я его прозвал (Ну не именем же «высшего» демона его называть), я отдал ему команду «Следить». Стоило лису оказаться в поле зрения камер коридоров, как «Бес» подавал сигнал. Это очень сильно помогало, но даже так безумный натиск этой троицы было трудно сдержать. К четырём часам офис выглядел так, будто там случился небольшой Армагеддон. Плитка в десятке мест расколота, стёкла выбиты, на столе и стенах появилось несколько новых зарубок от топора. Чёрт, даже потолок был украшен нашей с Кэссиди игрой в кошки мышки. Правда, я так и не смог понять, кто из нас кошка, а кто мышка? С Глокси всё тоже стало сложнее: как только он прочухал, что его тактика перестала давать хоть какие-нибудь результаты, он начал импровизировать. В частности, скрываться по другим камерам, пытаться сбить с толку «Беса» непредсказуемостью действий и «прятками» в слепой зоне под дверью. Благо, «Бес» тоже был не лыком шит и вовремя предупредил о «неэффективности нынешней тактики». Воспользовавшись пятиминутной передышкой, которая для меня, благодаря маске, растянулась на полчаса, я «перепрошил» его, добавив команду «Искать». Теперь он занимался поисками лиса используя весь доступный функционал от камер до обоняния. В итоге местоположение лиса, потихоньку, перестало быть загадкой. Правда, мой «радар» ловил лишь на несколько метров, но и этого было более чем достаточно. Когда же «златолис» понял, что его надурили, то разозлился и начал совершать ошибки. Один раз даже полез в разбитое окно и чуть не застрял там. Я попытался выгнать его при помощи топора, но едва не потерял инструмент. Тем не менее, перспектива получить по башке нехилым куском железа, немного отрезвила лиса. Глаза, которые до этого светились, как прожекторы, почти погасли, а резкие движения, призванные протолкнуть немалую тушу внутрь, прекратились. Он аккуратно, не сводя с меня тусклых грустных глаз, будто у нашкодившего пса, выбрался из окна обратно в коридор. Странный тип, нечего сказать… Полшестого. Мракобесие продолжается. Каким-то чудом у меня ещё остался заряд и силы на то, чтобы отгонять «злых духов». Чёрт, Майк, если это того не стоило, я тебя сам прибью. Ах, точно, я не смогу этого сделать, ведь его… «смерть» приведёт к моему поражению и стиранию памяти. Но я что-нибудь придумаю. Что-нибудь страшное. Что-нибудь коварное. Что-нибудь… «Динь-дон-динь» — зазвучали часы. Эй! Я же только начал придумывать план хитроумной и ужасной мести! Какого чёрта моя смена кончилась так рано! Ладно, дарёному коню, как говорится… Теперь мне осталось решить только один вопрос: — Как я это всё Генри-то объясню? — произнёс я, обводя руками «диораму атомной войны».