Когда тьма и свет встречаются

В тот момент, когда Азра схватила Эмилию за руки, её глаза стали стеклянными, а дыхание остановилось. Она закрыла глаза, словно входя в другой мир, где могла столкнуться с самой темной магией, не ведомой её телу. Эмилия продолжала сотрясаться от боли, но её мать не могла позволить своей дочери пострадать. Погружаясь в подсознание дочери, Азра почувствовала всё: каждую боль, каждое страдание, каждую частичку души, которая сейчас была под воздействием тёмных сил Беллатриссы. Как же всё это ей знакомо... Та же боль, тот же способ, те же иглы, как будто они были связаны с её собственной прошлой болью. Азра чувствовала, как эти темные иглы, вонзающиеся в душу Эмилии, пытались уничтожить всё, что в ней было живым. — Я не дам тебе победить, Беллатрисса, — шепотом прошептала Азра, её собственная магия рвалась изнутри. Она чувствовала, как её силы вытягивают из неё всю энергию, но всё равно не могла остановиться. Она должна была спасти свою дочь. Беллатрисса насмехалась, её голос эхом раздавался в сознании Азры. — Ты хочешь защитить её? Ты готова умереть ради неё? Это твоя последняя возможность. Отступи, и я уничтожу тебя, как ты уничтожила моего мужа. Можешь согласиться, и ты увидишь, как она больше не будет страдать, — сказала Беллатрисса, её голос был полон злости и радости одновременно. Азра вздохнула, чувствуя, как сила Беллатриссы тянет её за собой в темные глубины. Она знала, что не может так поступить с дочерью. Но если это действительно спасет Эмилию, она готова была пойти на этот шаг. — Я согласна, — произнесла она тихо, но твёрдо. — Спаси её, я умру ради неё. Эмилия почувствовала странный холод в душе и едва смогла сдержать свой крик. Она пыталась сказать что-то своему отцу, предупредить его, но Азра, находясь в её сознании, без лишних слов не позволила дочери продолжить. — Нет, Эмилия, не сейчас, — шепотом сказала она, мысленно чувствуя её боль. Эмилия ощущала, что что-то происходит, но она не могла понять, что именно. Она знала, что мать сражается с темной магией, но не могла вспомнить, почему её мать согласилась на такую страшную сделку. С каждым моментом боль в её теле уменьшалась, а её сознание стало яснее. Эмилия начинала успокаиваться, а вместе с этим исчезала и темная магия, проникающая в её душу. Тео, Драко и остальные, не понимая, что происходит, продолжали наблюдать за этим странным, невидимым поединком, пока наконец Эмилия не перестала сотрясаться. Она открыла глаза, и на её лице отразилось облегчение. Но никто не мог понять, почему она так спокойна, и почему Азра не откликается. В это мгновение, когда боль Эмилии исчезла, она снова увидела свою мать, лежащую без сил рядом с ней в подсознании, и только теперь она поняла, что её мать, как и обещала, согласилась пожертвовать собой ради её спасения. Но что это означало для неё? Азра не должна была этого делать. Эмилия не могла понять, что произошло. Внешне Азра выглядела как обычно, но те, кто был рядом, могли заметить, что её глаза были туманными и отсутствующими. Она больше не двигалась, не выражала никаких эмоций. Лишь один взгляд на её лицо говорил о том, что она отдала всё ради своей дочери. Драко в отчаянии наклонился к ней. — Азра... — его голос был полон ужаса и беспокойства, но она не ответила. Азра снова вернулась, но ценой своей собственной силы. Эмилия, несмотря на то, что больше не ощущала боли, почувствовала, как тяжело ей дышится. Её мать отдала всё, чтобы спасти её. И теперь Эмилия знала, что в мире была одна женщина, которая готова была пожертвовать всем ради неё — это была её мать. Эмилия, не в силах сдержать слёзы, прижалась к матери, чувствуя, как её сердце разрывается от боли. Она могла понять, что происходит, хоть и не до конца. Азра была там, с ней, но её мать выглядела такой хрупкой, что Эмилия боялась, что эта хрупкость — это не просто усталость, а что-то большее, что она не могла предотвратить. — Мама, не умирай! — всхлипывала Эмилия, сжимая Азру в своих объятиях. — Ты не должна уходить! Ты не должна! Ты сказала, что никогда не оставишь меня, а теперь... ты хочешь это сделать? Зачем? Почему ты так поступила?! Азра, чувствуя тяжесть её слов, с трудом сдерживала слёзы, сама ощущая, как внутри неё рушится всё, что она так старательно строила для своей дочери. Она не могла позволить Эмилии продолжать страдать, не могла позволить её душу попасть под тёмное влияние, но сейчас, когда её дочь плакала в её руках, она начала понимать, насколько тяжело ей быть на этом пути. — Я не хотела тебя оставить, — прошептала Азра, её голос был тихим и слабым, но решительным. — Я всегда буду с тобой, Эмилия. Всегда, как бы это ни было сложно. Драко стоял неподалёку, не решаясь подойти, но его взгляд был полон боли и переживаний. Он не понимал всего, что происходило, но видел, как сильно страдает его семья, и он не знал, как помочь. Азра была его жизнью, а Эмилия — их дочерью. Как было можно выбрать между ними? Азра, чувствуя, как Эмилия всё сильнее крепится к ней, начала делать шаги, чтобы успокоить её. Но внутри неё бушевала борьба. Как мать, она была готова сделать всё для своей дочери, но как женщина, она не могла отказаться от Драко. Он был её любовью, её жизнью. И этот конфликт в её душе становился всё ярче. — Я знаю, что ты хочешь меня защитить, — прошептала Азра, обнимая дочь, её слова были полны боли и сожаления. — Но я прошу тебя, Эмилия... Мы не можем позволить тёмным силам победить. Ты должна быть сильной, как я. Ты должна верить в себя, как я верила. Эмилия, не в силах больше говорить, просто прижалась к матери, но всё внутри неё кричало от горя. Она была слишком молода, чтобы так сильно чувствовать всё, что происходило вокруг. Она не хотела быть той, кто причиняет боль своим близким, но сейчас она чувствовала, что её мать готова пойти на смерть, чтобы спасти её. Это было слишком для неё. В этот момент, как будто в ответ на её молчаливую боль, Драко подошёл и встал рядом. Его лицо было строгое, но в глазах читалась тревога. Он был здесь, рядом с ними, но не знал, что сказать. Никакие слова не могли облегчить ту боль, что сейчас переживали они все. — Азра, что происходит? — спросил он тихо, его голос звучал так, как будто он уже знал, но не хотел в это верить. Азра взглянула на него, её глаза были полны переживаний. Она не могла ответить, потому что слова казались слишком слабыми, чтобы объяснить всё, что происходило. Она не могла выбрать между двумя людьми, которых она так сильно любила, и каждое её решение было словно ножом, разрывающим её сердце. Эмилия, не в силах больше сдерживаться, всхлипнула, прижимая лицо к матери. — Мама, я не хочу тебя терять... — тихо сказала она, её слова были полны страха и горя. Азра снова крепко обняла свою дочь, не зная, как найти выход из этой безысходной ситуации. Она бы отдала всё, чтобы избавить её от этой боли, чтобы вернуть мир и гармонию в их жизнь, но она понимала, что в этой битве её собственная жертва была единственным путём. — Я не уйду, Эмилия, я буду рядом с тобой всегда, — прошептала Азра, но её слова звучали почти как обещание, которое она не была уверена, что сможет выполнить. Эмилия, с выражением отчаянного боли на лице, вскочила со своего места и, не сдерживая слёз, громко выкрикнула в весь большой зал: — Мама согласилась умереть, чтобы Беллатрисса не очернила мою душу! Она сказала, что готова умереть за меня, чтобы я не стала темной! Она хочет меня защитить, даже если это значит её смерть! — её голос был полон горя и ярости, а слёзы не прекращались. — Мама, ты не должна! Не должна жертвовать собой ради меня! Зал замер от её слов, и в этот момент почти все взгляды устремились к Азре и Эмилии. Тишина была оглушающей, лишь звук тяжёлого дыхания Эмилии нарушал её. Никто не мог поверить в услышанное, и её слова отразились в душе каждого присутствующего. Отец Азры, Северус Снейп, и её брат Гарри, а также их друзья, казались ошеломлёнными, не понимая, как это могло случиться. Драко, сидящий неподалёку, буквально оцепенел. Его глаза наполнились болью и недоумением. Он не мог поверить, что его жена снова решила встать на путь самоотверженной жертвы. В её глазах горела решимость, и она, казалось, не осознавала всей тяжести своего выбора. Он встал, его голос стал резким и строгим: — Азра! — он подошёл к ней, держа взгляд прикованным к её лицу. — Ты что, с ума сошла?! Ты согласилась умереть?! Ты не должна это делать! Мы все можем найти способ, чтобы справиться с этим, без твоей жертвы! Ты — мать моей дочери, ты — моя жена! Как ты могла? Но Азра лишь молчала, стиснув зубы. Она понимала, что её решение было тяжёлым, но она не могла позволить Беллатриссе разрушить то, что она так долго строила. Она была готова отдать всё, чтобы защитить свою дочь. Гарри Поттер, который находился рядом с Снейпом, нахмурился. Его глаза были полны сомнений и тревоги. — Она не должна была согласиться на это, — сказал он, оборачиваясь к Северусу, который стоял с каменным выражением лица. — Мы можем помочь ей, нельзя просто сдаваться. Северус, стоящий неподалёку, ничего не сказал. Его лицо было скрыто под маской спокойствия, но его внутреннее состояние было далеко от спокойного. Азра, его дочь, снова решила идти по пути самопожертвования. Это было что-то, с чем он никогда не мог смириться. — Ты не обязана этого делать, — наконец сказал Северус, обращаясь к Азре, — Ты же знаешь, что всегда есть другие пути. Ты не одна. Эмилия, заметив, как её мать всё-таки не отреагировала на её крики, вновь разрыдалась, чувствуя, как её сердце разрывается на части. — Мама, пожалуйста! Не умирай! Я не могу без тебя! — повторяла она, стараясь достать её в том месте, где её душа чувствовала такую же боль, как и её тело. Драко смотрел на это с отчаянием. Он не знал, что делать. Он понимал, что она готова пожертвовать собой ради их дочери, но он не мог просто позволить ей уйти. — Азра, — сказал он тихо, подходя ближе, — ты не сможешь уйти. Ты нужна мне. Ты нужна Эмилии. Ты не можешь просто бросить нас так. Азра встретила его взгляд, и её глаза были полны решимости. — Я сделаю это ради неё, Драко, ради Эмилии. Я не могу позволить ей стать темной. Это единственный способ спасти её. Но Драко, не сдержавшись, наконец, подошёл к ней и, схватив за плечи, заставил встретиться глазами: — Ты не должна этого делать, Азра. Ты не можешь просто взять и исчезнуть из нашей жизни, без нас. Ты не будешь одинокой героиней. Ты моя жена, а Эмилия — наша дочь. Ты заслуживаешь жить. Азра не ответила, но её взгляд был таким, как будто она уже приняла своё решение, несмотря на слова, которые он говорил. И в этом было что-то невыносимо больное. Азра, решив встать, взяла Эмилию за руку и аккуратно посадила её на другой стул, чтобы дать дочери немного пространства. Она почувствовала, как её сердце тяжело сжимается от боли, наблюдая за тем, как Эмилия рыдает, но сейчас её чувства должны были быть приоритетом. Её взгляд встретился с Драко, и в её глазах была решимость, даже если она и не хотела показывать свою слабость. — Ты не понимаешь, Драко, — сказала она резко, голос её дрожал от напряжения. — Я не могу позволить, чтобы она прошла через то, что проходила я! Ты не видел, что происходило со мной, когда я была на ее месте. Ты не знаешь, что такое быть отвергнутой, чувствуя, как тёмный голос в твоей голове отнимает всё, что дорого. Я не могу позволить, чтобы это случилось с Эмилией! Я не позволю, чтобы она страдала так же, как я! Я не могу допустить, чтобы она потеряла всё, что я потеряла. Драко стоял напротив неё, его глаза горели от гнева, и он как будто не слышал её слов. Его лицо было искажено яростью, и, казалось, ни одно слово Азры не проникало в его разум. — Ты всегда думаешь, что всё знаешь! — закричал он, теряя терпение. — Ты думаешь, что понимаешь, что происходит, а на самом деле ты делаешь хуже, чем если бы просто молчала! Ты не имеешь права решать за неё! Ты не можешь просто взять и забрать свою жизнь ради неё! Азра почувствовала, как её грудь сжалась от этих слов, но она не отступала. Она продолжала смотреть на него с таким же огнём в глазах. — Ты думаешь, я не знаю, что я делаю, Драко? — её голос стал твёрдым. — Ты думаешь, я не знаю, что это риск? Но я не могу позволить, чтобы она стала темной. Я не могу позволить, чтобы её душа была испорчена, как была испорчена моя! Ты не понимаешь, что это значит — быть в одиночестве, в темноте, когда никто не может помочь! Я не могу смотреть, как она страдает, если я могу что-то сделать. Её голос дрогнул, когда она продолжила: — Ты не видел, как меня оставили, как я мучилась, потому что не могла быть такой, какой они хотели меня видеть. Ты не видел, как из-за одного только голоса в моей голове я теряла всех, кто был мне дорог. Я не хочу, чтобы Эмилия прошла через это. Я хочу, чтобы она жила, чтобы она была счастлива, и я готова отдать всё ради этого! Драко стоял в молчании, но его лицо всё ещё выражало боль и ярость. Он не знал, как дальше действовать. Он чувствовал, как его сердце разрывается, но не мог найти в себе силы остановить её. — Ты не можешь это сделать, Азра! Ты не можешь просто отдать свою жизнь ради этого! Ты не можешь просто исчезнуть! Мы не сможем жить без тебя, и я не смогу. Ты для меня — всё, ты — мой мир! Он шагнул ближе, схватив её за плечи и почти насильно заставив её смотреть на себя. — Я не потеряю тебя, Азра! Ты мне нужна! Ты не понимаешь, сколько всего будет потеряно, если ты уйдешь! Но её взгляд был решительным, и её сердце било с такой силой, что она почувствовала, как оно разрывается. — Я знаю, что ты меня любишь, Драко. И я знаю, как ты переживаешь. Но если бы ты видел, что вижу я, ты бы тоже решил пожертвовать собой ради неё. Я не могу стоять в стороне и смотреть, как она страдает от того, что я страдала. Зал замер, когда разговор стал ещё более напряжённым. Эмилия, сидя неподалёку, пыталась понять, что происходит, её глаза полны тревоги, она не знала, как помочь. В её душе тоже было что-то болезненное, когда она видела, как её родители спорят, как они терзаются из-за неё. Но Азра и Драко продолжали бороться словами, будто не замечая окружающих. Оба хотели защитить Эмилию, но каждый по-своему, каждый с болью в сердце. Ссора между Азрой и Драко разгоралось с новой силой. Казалось, что каждый из них не был готов уступить, и их слова становились всё более жёсткими. — Ты думаешь, я не знаю, как это будет больно? — закричала Азра, её глаза полны слёз и гнева. — Ты думаешь, что я не переживаю за нашу дочь? Но я не могу просто сидеть сложа руки и смотреть, как её душу разрывает тьма, как когда-то меня разрывали! Ты не видишь, что происходит! Я не могу позволить, чтобы она стала такой, как я! Драко, сжимая кулаки, сквозь зубы произнёс: — Я не позволю тебе совершить эту ошибку, Азра! Ты не можешь просто отдать свою жизнь! Ты думаешь, что это спасёт её? Ты думаешь, что это решит проблему? Это только сделает её жизнь ещё хуже, а я не могу это допустить! Ты не видишь, что делаешь! Слова прокалывали её, но она не могла отступить. Азра почувствовала, как её сердце разрывается от боли, но она знала, что должна быть решительной ради своей дочери. Она была готова на всё, чтобы защитить Эмилию. Тео, сидящий рядом, не выдержал. Он видел, как Эмилия плачет, её лицо искажено от боли, и его сердце разрывалось от того, что происходит. — Стоп! — крикнул он, вставая и пытаясь вмешаться. — Прекратите! Это не помогает! Вы что, не видите, как ваша ссора разрушает вашу дочь? Сколько можно? Эмилия переживает за вас, она видит, как вы ссоритесь из-за неё! Разве вы не понимаете, что она страдает? Но ни Азра, ни Драко не слышали его. Они были поглощены своей борьбой, их голоса становились всё громче, словно не обращая внимания на окружающих. Эмилия, сидя между ними, всё больше терялась. Слёзы катились по её щекам, она не знала, как это всё остановить, как вернуть мир в свою семью. — Мама, папа, пожалуйста... — её голос едва различим, но он был полон боли и отчаяния. — Я не могу это слушать... Я не хочу, чтобы вы ссорились. Я не хочу терять вас обоих. Пожалуйста... Но её слова исчезали в гуще яростного спора, словно ничего не значили для родителей, поглощённых своими мыслями и чувствами. Тео, видя её страдания, снова попытался вмешаться. — Хватит, я сказал! Это не время для ссор! — его голос звучал твёрдо, но даже он понимал, что силы сдержать их не хватит. Эмилия, не выдержав, встала, и, с трудом вытирая слёзы, вышла из зала, её шаги были быстрыми и полными боли. В её душе всё было перевёрнуто, и она не могла понять, почему всё так сложно. Драко и Азра продолжали спорить, не осознавая, что их дочь, их самая большая ценность, просто ушла, не выдержав их конфликта. Азра стояла на пороге Астрономической башни, не в силах больше выносить этот голос в голове своей дочери. Она поняла, что Эмилия сражается с теми же демонами, с которыми она когда-то боролась, и её сердце разрывалось от боли. Когда она подошла к дочери, та сидела на краю, обняв колени, её лицо было скрыто за руками, а глаза полны слёз. Азра осторожно села рядом и положила руку на её плечо. — Эмилия, — тихо сказала она, стараясь не напугать дочь. — Я знаю, как тебе больно. Я пережила то же самое. Эмилия посмотрела на неё, в её глазах была растерянность и боль. Она не могла понять, как её мать, которая прошла через такие муки, смогла остаться такой сильной. Азра же продолжала, её голос был полон сострадания и понимания. — Ты не одна, — продолжила она, пытаясь проникнуться каждым словом. — Я точно также мучилась, как и ты сейчас. Я была молода, и Драко, он… он не замечал, как я страдала. Он называл меня слабой, унижал, обзывал. Он говорил, что я ничего не стою, что даже глаза мои подводят, и что я не способна ходить нормально. Знаешь, что я чувствовала? Я чувствовала, что теряю себя. Что все, что я значила для него, — это не более чем что-то ненужное. Эмилия всхлипнула, её губы дрожали, но она молчала, вслушиваясь в слова матери. — Ты можешь задаться вопросом, как я смогла простить его за это, — продолжила Азра, её глаза наполнились слезами. — Как я могла остаться с ним после всего этого? Но пойми одно, Эмилия: я осталась сильной, потому что я знала, что никто, даже он, не сможет сломить меня. Я научилась прощать, потому что только так я могла сохранить свою душу, свою личность. И потому, что я любила тебя. Ты была и есть причиной, ради которой я готова на всё. Эмилия, заслушавшись матери, наконец, подняла глаза и встретилась с её взглядом. На лице девушки была смесь боли и уважения. — Мама... ты была такой сильной. И я понимаю теперь, почему ты согласилась пожертвовать собой ради меня. Ты научила меня быть сильной. Ты научила меня прощать. Азра крепко обняла свою дочь, чувствуя, как её сердце бьется в унисон с её душой. Она не могла сдержать слёз, но эти слёзы были другими — слёзы облегчения, понимания и любви. — Я всегда буду рядом, Эмилия. Ты никогда не одна. Мы прошли через боль, но мы пройдем и через это. Ты — моя сила, и я буду бороться за тебя, как ты борешься за меня. Эмилия прижалась к матери, и в её сердце зародилась новая сила. Она понимала теперь, что её мать была настоящей героиней — не потому, что она спасала всех вокруг, а потому, что она смогла сохранить свою душу несмотря на все, что пережила. И именно благодаря этой силе Азра была готова защитить свою дочь, от чего бы это ни стоило. Эмилия стояла у дверей Большого зала, её сердце билось учащенно, когда она слушала, как Драко жалуется своим друзьям. Его голос был громким, его слова звучали в грубом и раздражённом тоне. В это время Азра сидела рядом, но казалось, её страдания не беспокоили Драко. Он продолжал свою речь, не замечая, как больно её словам. — Я не понимаю, как она может продолжать так себя вести! — говорил он, не сдерживая гнева. — Всё, что она делает, — это всегда возвращается к её болезненным воспоминаниям. Она не может просто двигаться дальше, она всегда тянет меня в прошлое, делает нас обоих несчастными! Эмилия почувствовала, как что-то внутри неё рвется, и решительно шагнула в зал. Все разговоры стихли, когда она вошла, её взгляд был полон решимости и боли. — Как тебе не стыдно, отец? — её голос звучал твёрдо и уверенно, но она сдерживала слёзы. — Ты жалуешься на маму, которая прошла через всё, что ты ей сделал. Ты говоришь о её страданиях, но ты забыл, что она прошла через всё это ради тебя, ради нас. В зале повисла тишина, все внимательно слушали её слова. Эмилия подошла ближе, её взгляд был прямым и беспощадным. — Ты говоришь, что она не может забыть прошлое, но что ты сделал, чтобы помочь ей забыть? Ты осуждал её за каждую слезинку, за каждый момент слабости, даже когда она терпела боль от твоих слов. А она, несмотря на всё это, простила тебя! Потому что любила, потому что верила в твою силу, в твое изменение! Её голос звучал твёрдо, и все, кто присутствовал, могли почувствовать её гнев и боль. Драко посмотрел на свою дочь, и в его глазах пронёсся момент сомнения, но он не мог произнести ни слова. — Ты говоришь, что она тебе не подходит, что её не хватает, но кто на самом деле не видит этого? Ты не видишь её боли, не видишь, как она жертвует собой ради нас. Она терпит, потому что любит, но тебе этого не понять, потому что ты так и не научился ценить это! — Эмилия повернулась и посмотрела на свою мать, которая сидела в конце стола, её глаза были полны слёз. — Мама всегда была сильной, потому что её сила не в словах, а в поступках! Она прощала тебя, несмотря на всё, что ты сделал, и она сделала это не ради себя, а ради нашей семьи. А ты? Ты позволил себе жаловаться, будто это её вина. Драко молчал, не зная, что ответить. Он чувствовал, как его дочь высказывает правду, и сердце его сжалось. Это была правда, которую он так долго избегал. — Тебе не стыдно? — спросила Эмилия, голос её стал мягче, но в нём всё равно звучала боль. — Ты по-настоящему не ценишь её любовь, не понимаешь, как сильно она тебя любила. Она так много простила тебе, а ты... Она не закончила, но её слова были уже сказаны. Эмилия подошла к матери, которая стояла с тем же выражением лица, что и всегда, но её глаза светились гордостью за свою дочь. Драко не мог больше скрывать свою боль, и впервые за долгое время он понял, насколько глубоко он ошибался, осуждая свою жену. Эмилия, стоя рядом с Азрой, понимала, что за её словами скрыта не только боль, но и огромная любовь и благодарность к матери, которая всегда оставалась сильной, несмотря на всё. Эмилия обняла свою мать, и, словно отрезанная нить, всё напряжение и боль, накопившиеся за эти долгие месяцы, вырвались наружу. Азра, держа её в своих объятиях, почувствовала, как её сердце сжалось. Слёзы, которые она так долго скрывала, наконец, потекли, и она без стыда позволила себе опустить голову на плечо дочери. Горькие рыдания заполнили тишину зала. Азра никогда не думала, что когда-нибудь её 15-летняя дочь будет стоять за неё, защищать, когда она сама чувствовала себя настолько слабой. Ведь она всегда старалась скрыть свои слёзы, свою боль, свою боль от жизни с Драко, от того, как её душу терзали воспоминания о прошлом. Она давно научилась скрывать свою боль, считая, что это необходимо для неё, для их семьи. Но теперь, когда Эмилия стояла рядом, вся её сила и стойкость были на глазах. — Ты... ты заступилась за меня... — шептала Азра, её голос дрожал от слёз. — Ты... моя маленькая девочка... Ты никогда не должна была страдать из-за моих ошибок, но ты всё равно меня поддержала. Я... я никогда не думала, что ты будешь так сильной. Эмилия, удерживая её в своих объятиях, тихо шептала: — Мама, ты научила меня быть сильной. Ты всегда показывала мне, что в жизни важно не сдаваться, несмотря ни на что. Ты была моим примером. И я горжусь тем, что могу заступиться за тебя. Ты не одна, мама. Мы вместе. Азра почувствовала, как её сердце сжалось ещё сильнее. Столько лет она старалась скрывать свои слёзы и свои переживания, но именно сейчас, в эти мгновения, она поняла, что её дочь, выросшая в условиях её борьбы, стала для неё тем самым светом, который она так долго искала в своей жизни. — Ты... ты такая сильная, Эмилия, — прошептала Азра, сквозь слёзы, — и я горжусь тобой больше, чем можешь себе представить. Ты стала лучшим, что я когда-либо могла бы дать этому миру. Дочь крепко прижала её к себе, и они оставались так несколько минут. В этот момент Азра осознала, что её жизнь не была зря, потому что она оставила в этом мире не только свою боль, но и нечто невероятно ценное — дочь, которая учила её быть сильной. Драко, стоявший немного в стороне, наблюдал за этим моментом с тяжёлым взглядом. Он чувствовал, как в его груди образуется пропасть, когда он осознал, насколько ему не хватало для того, чтобы понять свою жену, поддержать её в такие моменты. Но вот, сейчас, в эти последние моменты его взгляд на её страдания наконец-то менялся. Эмилия, всё ещё держа свою мать в объятиях, подняла взгляд и остановила его на отце. В её глазах была не только боль, но и горечь, и ярость. Всё, что она услышала о том, как он жаловался на её мать, не могло оставить её равнодушной. Эмилия знала, как тяжело её маме было всё эти годы, и как она продолжала бороться, несмотря на все его слова и действия. Но теперь, когда она стала взрослой, и когда её мать в конце концов открылась, она не могла позволить ему продолжать её унижать. — Как ты мог? — холодно произнесла она, её голос был жёстким и полным осуждения. — Как ты мог жаловаться на женщину, которая терпела всё ради тебя, ради нас? Ты даже не представляешь, сколько боли ей пришлось скрывать. Ты считал, что твоё недовольство было важнее её душевных ран? Драко замер. Он не мог поверить, что его дочь, эта маленькая девочка, стояла перед ним с таким выражением лица, с таким упрёком в голосе. Он чувствовал, как его собственные слова, его действия в последнее время обрели не только смысл, но и последствия. Эмилия продолжала смотреть на него с таким осуждением, что Драко почувствовал себя как никогда виноватым. — Мама всегда прощала тебя, несмотря на всё, что ты говорил, — продолжала она, её слова были как удары. — Она прощала тебе то, что многие даже не смогли бы пережить. Но ты не должен был так обращаться с ней, не должен был унижать её. И если ты этого не понимаешь, то мне очень жаль, но я не смогу молчать. Эмилия сделала шаг в сторону отца и, не дождавшись ответа, повернулась к матери. Она снова прижала её к себе, ощущая, как её сердце бьётся быстрее от эмоций. Драко стоял, не зная, что сказать. Его душу охватила тяжесть осознания того, что он многое упустил, что не был тем мужем и отцом, которого его семья заслуживала. Внутри него начинала расцветать боль и сожаление. Он понимал, что его поведение разрушило многое, но осознание этого пришло слишком поздно. Тео, который наблюдал эту сцену, тихо подошёл к Драко и положил руку ему на плечо. Он не сказал ни слова, но в его взгляде было понимание — Драко только что понял, что он был не прав. Эмилия, наблюдая за Гарри, подходящим к ним, не могла сдержать своего негодования. Она стояла, подняв голову и встретив его взгляд с таким осуждением, что Гарри почувствовал себя виноватым ещё до того, как она заговорила. — Ты брат моей мамы! — её голос был громким и полным гнева, который она не пыталась скрывать. — Как ты мог позволить своему брату, своему другу, жаловаться на неё, унижать её за её спиной? Это ты должен был остановить его! Почему ты не встал за неё, когда ей было больно? Ты же её брат, ты должен был быть рядом! Гарри застыл, поражённый её словами. Его взгляд метался между Эмилией и Азрой, и он понял, что правды ему не скрыть. Он был тем, кто мог вмешаться, кто мог бы остановить Драко, но он остался молчаливым зрителем. Он не заступился за сестру, как она этого заслуживала. — Ты слышал всё это, Гарри? — продолжала Эмилия, её глаза сверкали от разочарования. — Как ты мог спокойно слушать его жалобы и не вмешиваться, не защищать ту, кто тебе всегда давала поддержку? Ты ведь был рядом, когда он говорил это! Как ты мог молчать? Гарри, не зная, что ответить, опустил взгляд. Ему стало стыдно. Он понял, что её слова были не просто упрёками — это был отчаянный крик о помощи и правде. Он был рядом, но не сделал ничего, чтобы остановить унижение. Эмилия, видя, что Гарри не может найти ответа, сделала шаг назад и крепче обняла свою мать, не сказав больше ни слова. Она понимала, что его молчание было не просто ошибкой, а его способом избежать конфликта, но она не могла простить его за это. В этот момент для неё стало очевидно, что если он был готов смотреть, как Драко унижает Азру, значит, его привязанность к семье была не такой сильной, как она надеялась. Азра встала, её руки дрожали от эмоций, а слёзы, которые не переставали катиться по её щекам, говорили о всей той боли, которую она пережила. Она стояла перед всеми, и её голос, полный отчаяния, разнесся по большому залу, не оставляя места для сомнений. — Почему все молчали? Почему никто не видел, как я страдала? — её слова звучали, как крик души, словно она больше не могла скрывать все свои муки. — Я терпела всё это, годами молчала, сдерживала слёзы, чтобы всем было удобно, чтобы вы все думали, что я сильная, что я справляюсь. Но никто, никто не слышал меня, не видел боли, которую я испытывала! И теперь, когда всё это выходит наружу, вы снова смотрите на меня, как на пустое место! Она вскинула голову, взгляд её был полон гнева и страха, но в то же время в нём была глубокая печаль. Она не могла больше молчать, не могла продолжать носить на себе эти тяготы. — Я согласилась пожертвовать собой ради Эмилии, потому что она — единственная, кто действительно слышит меня, кто чувствует меня! Я не могу позволить, чтобы она страдала так же, как и я. Я не могу дать ей пройти через всё то, что пришлось пережить мне, — её голос дрожал, но она продолжала: — Потому что, если бы она стала как я, если бы ей пришлось переносить такую боль, я не смогла бы этого выдержать. Поэтому я решилась! Да, я готова была пожертвовать собой ради её будущего, ради её счастья, чтобы она не стала такой же пустой оболочкой, как я! Азра остановилась, смотря на всех в зале, но её взгляд снова вернулся к Эмилии. В этот момент её сердце разрывалось от любви и боли одновременно. Она подошла к дочери, обняла её, и тихо сказала: — Ты моя сила, моя гордость. Ты не знаешь, как ты меня вдохновляешь. Но я не могла позволить тебе стать жертвой той же тирании, что и я. Ты заслуживаешь лучшего. Эмилия, почувствовав её слова, тоже обняла мать, прижимая её к себе и обещая в своём сердце, что никогда не позволит никому сломать её, как сломали её мать. Азра, ощущая нарастающее давление боли, наконец, не смогла больше сдерживать свои эмоции. Вся та боль, что копилась в её сердце годами, выплеснулась наружу, и она почувствовала, как её силы постепенно покидают её. Слова не могли уже облегчить страдания, и она, не выдержав, потеряла сознание. Она ослабла, её ноги подкосились, и она не успела среагировать, когда её тело пошло вниз. В тот момент, когда она падала, её голова слегка коснулась каменного пола зала. Удар был не сильным, но достаточно, чтобы ещё больше усугубить её физическое состояние, которое и без того было на пределе. Эмилия, увидев, как её мать падает, в мгновение ока рванула к ней, не обращая внимания на никого вокруг. Она подбежала и аккуратно поддержала её голову, в то время как её собственное сердце бешено билось от страха. — Мама! — прошептала она, держа её в своих руках, пытаясь вернуть её в сознание. Драко, который в этот момент подошёл к ним, увидел состояние Азры. Он мгновенно опустился на колени рядом, тревога и беспокойство в его глазах заменили злость и раздражение, которые он испытывал ранее. Он наклонился, беря Азру в свои руки, пытаясь уловить её дыхание. — Азра, пожалуйста, не делай этого, — сказал он тихо, практически шепотом, как будто боялся потерять её навсегда. — Ты не должна была так себя мучить. Но никто не знал, как долго она будет оставаться без сознания и как сильно её состояние могло измениться после того, как её страдания наконец прорвались наружу. Беллатрисса появилась в зале внезапно, словно из ниоткуда, её лицо исказилось зловещей улыбкой, как если бы она уже ощущала победу. Эмилия не успела даже толком понять, что происходит, когда Беллатрисса, с лёгкостью продвигаясь через толпу, направилась к Азре. — Она не выйдет из этого живой, — произнесла Беллатрисса с холодной уверенной ухмылкой, приподнимая палочку, словно готовясь нанести последний удар. Однако Эмилия, не теряя ни секунды, бросилась к ней. Она успела схватить свою мать, её руки крепко сжали плечо Азры, и в следующий момент, сконцентрировав всю свою магию, Эмилия использовала заклинание для трангрессии. С громким звуком они исчезли из зала. Все, кто остался в зале, впали в шок. Никто не знал, куда именно Эмилия могла телепортировать свою мать, и как Беллатрисса отреагирует на это. Драко был ошарашен, его разум не мог осознать происходящее, и, когда он попытался рвануть за ними, его тело будто сковало, он не мог отыскать их след. Эмилия, оказавшись в безопасном месте, где Беллатрисса не могла бы сразу их найти, быстро оценила ситуацию. Она поставила свою мать на мягкий пол и сразу принялась за лечение её травм и восстановление. Однако её мысли не могли успокоиться. Всё, что она могла сделать — это придумать план спасения матери, ведь Беллатрисса не отступит. Эмилия знала, что её следующая миссия — спасти свою мать. Её сердце било в груди быстрее, чем когда-либо, но решимость не позволяла ей сдаться. — Я не позволю ей снова забрать тебя, мама, — прошептала Эмилия, стоя на коленях рядом с Азрой, её лицо выражало тревогу, но внутри горела решимость. Она уже начала мысленно выстраивать планы, знала, что ей нужно будет действовать быстро и решительно, если она хочет вырвать свою мать из цепких лап Беллатриссы. Азра медленно открыла глаза и с трудом подняла голову. Она почувствовала, что находится в каком-то незнакомом месте, в воздухе витала тишина, а перед её глазами стояла только слабая, тусклая лампа. Стены комнаты были простыми и невыразительными, словно она оказалась в каком-то укромном уголке. Как только её глаза привыкли к темноте, она увидела свою дочь, стоящую у маленькой плиты. Эмилия была сосредоточена, но на её лице не было тех искр, которые обычно были присущи ей в моменты шуток. Вместо этого на её лице было выражение спокойствия и решимости, как если бы она не просто готовила ужин, а готовилась к чему-то гораздо более важному. — Мама, ты наконец-то очнулась, — сказала Эмилия с облегчением, как будто время для неё растянулось на несколько долгих часов. Она поворачивалась и встречала взгляд Азры. — Тебе нужно отдохнуть. Я всё приготовлю. Азра попыталась сесть, но почувствовала слабость в теле, и как только её руки опёрлись на край стола, она в очередной раз поняла, что её силы ещё не восстановились. Её взгляд встретился с глазами дочери, и, хоть на первый взгляд всё казалось спокойным, Азра знала, что Эмилия была готова к чему-то важному. — Где мы? Что происходит? — Азра едва смогла произнести слова, чувствуя, как её голос всё ещё дрожит. Эмилия подошла ближе, её взгляд стал ещё более решительным. — Мы в безопасности, мама, — ответила она, не отрывая глаз от матери. — Беллатрисса не найдёт нас здесь. Мы… я подготовила план. Нам нужно время. И ты должна быть в порядке, чтобы с ним справиться. Азра почувствовала, как страх нарастает в груди. Она все ещё не понимала, что происходит, и куда её дочь могла их привести. Но одно было очевидно — она не была одна. Эмилия, несмотря на свою молодость, казалась взрослой, готовой взять на себя ответственность и защитить свою мать. — Ты не одна, мама, — добавила Эмилия, словно прочитав мысли матери. — Я буду рядом. Мы всё переживём, ты ведь знаешь, я научилась у тебя быть сильной. Азра, почувствовав горечь от слов дочери, поняла, что это не просто было преодоление боли или защиты. Эмилия была готова к чему-то гораздо большему — к борьбе за их будущее. Спустя месяц пребывания в безопасности, Азра и Эмилия вернулись в Хогвартс. Путь обратно был не таким уж и долгим, но тем временем многое изменилось. Эмилия, несмотря на свою молодость, стала ещё более решительной и уверенной в себе. Азра, хотя и была всё ещё слабой после перенесённого стресса, чувствовала, что теперь, когда она снова с дочерью, она может пройти через всё. Когда они вошли в главный зал Хогвартса, глаза всех присутствующих сразу же обратились на них. Тишина на мгновение заполнила пространство, и все взгляды устремились к Азре и Эмилии. Но самые сильные эмоции ощущались в момент, когда Драко, стоящий у двери, заметил их. Его лицо мгновенно изменилось. Он бросил всё, что держал в руках, и, не раздумывая, направился к ним с быстрым шагом. — Азра! Эмилия! — его голос звучал как глоток воздуха после долгого подводного дыхания. Без колебаний он подбежал, охватывая обеих в крепких объятиях. Эмилия, хотя и не ожидала такого немедленного проявления эмоций от своего отца, не смогла сдержать улыбку, когда почувствовала его руки вокруг себя. Она знала, что это было важно, и хотя их отношения с отцом не всегда были лёгкими, этот момент был тем, чего ей действительно не хватало — уверенности в том, что её семья снова была вместе. Азра стояла в тени их объятий, её тело всё ещё слабое, но сердце постепенно наполнялось теплом. Она закрыла глаза и позволила себе почувствовать всё это — момент возвращения домой, момент, когда её семья снова была рядом. — Я так переживал, — сказал Драко, когда он немного отстранился, чтобы посмотреть на свою жену и дочь, не в силах скрыть волну эмоций, которые охватили его. — Мы все переживали, но вы вернулись. Я... я не могу поверить, что вы снова здесь. Азра посмотрела на него, в её глазах была не только благодарность, но и множество невыраженных чувств. Она знала, что в их отношениях было много скрытых болей, но в этот момент все они как будто растворялись в простом объятии. Молча, она кивнула и ответила: — Мы снова здесь, и будем бороться за то, чтобы всё стало лучше. Эмилия слегка отстранилась, вытирая слёзы с глаз, и добавила: — Мы все будем бороться. Это не только о нас. Это о нашей семье. Драко сжимал их в ещё одном объятии, и на мгновение мир вокруг них исчез. Они были снова вместе — семья, несмотря на все трудности, несмотря на всё, что они пережили. В этот момент Азра поняла, что хотя будущее было неясным, они были готовы встретиться с ним плечом к плечу. Эмилия, хоть и старалась оставаться спокойной, не могла скрыть тени боли в своём голосе, когда начала рассказывать о том, что им пришлось пережить за этот месяц. — Мы были в безопасности, но это не значило, что было легко, — начала она, глядя на своего отца, затем перевела взгляд на мать, словно стараясь удостовериться, что она не уйдёт снова. — Беллатрисса... Она не просто пыталась нас убить. Она пыталась взять контроль над всем, что для нас дорого. Ты не представляешь, сколько боли нам пришлось пережить, пока мы пытались найти способ вернуться. Азра слегка вздохнула, но её глаза всё ещё отражали внутреннюю силу. Это было нечто большее, чем просто спасение. Это был урок о том, как важно держаться друг за друга, несмотря на темные силы. — Мы скрывались, — продолжала Эмилия, её голос становился всё тише, — но я чувствовала её присутствие везде. Она пыталась заставить меня поверить, что я ничего не значу, что я буду лишь инструментом для её мести. Но мама... она не позволила мне сдаться. Она спасла меня. Это было не просто. Ты бы не поверил, сколько боли она испытала, чтобы только защитить меня. Я не знаю, как она всё это выдержала. Драко стоял, потрясённый её словами, и его взгляд был полон переживаний. — Ты правду говоришь, — ответил он, сжимая кулаки, как будто пытаясь удержать свои эмоции в узде. — Мы не знали, что происходит, пока не начали искать вас. И как только мы узнали, что вы были в безопасности, я понял, что не могу терять вас снова. Я чувствовал, как каждая минута разлуки с вами разрушала меня изнутри. Но хуже всего было осознавать, что я был слишком занят собой, чтобы заметить, как ты страдаешь, Азра. Он посмотрел на неё, и его глаза были полны раскаяния. — Мне стыдно, что я так долго не видел того, через что ты проходила, — сказал он с тяжёлым вздохом. — Я был слишком поглощён тем, что происходило вокруг нас, чтобы заметить, как это влияло на тебя. Я надеюсь, что ты простишь меня. Азра молчала, её взгляд мягчал, и она подошла к нему, положив руку на его плечо. — Я знаю, что ты переживал, Драко. Мы оба пережили многое. Но в какой-то момент мы должны были понять, что не только бороться с внешними врагами, но и друг с другом. Наша сила в семье, а не в разделении. Эмилия, заметив этот момент, не могла не почувствовать облегчение. Она знала, что её родители снова начнут работать вместе, чтобы их семья была крепкой. И хотя впереди было много испытаний, она верила, что с этим единством они смогут справиться. — Мы всё пережили, — сказала она, обращаясь к обоим, — и это значит, что мы можем победить все, что нас ждал. Но теперь мы — едины. Это важнее всего. Драко кивнул, его глаза встречались с глазами Азры, и в этом взгляде было что-то новое. Они оба знали, что впереди будет много трудностей, но теперь они готовы были столкнуться с ними вместе, как настоящая семья. Азра села рядом с дочерью, её взгляд был усталым, но полным решимости. Она вздохнула, её голос был тихим, но глубоким, когда она начала говорить, оборачиваясь к Драко. — Ты не можешь даже представить, как мне дался этот выбор, — начала она, её глаза блеснули от нарастающих эмоций. — Я долго сидела на этом пути, разрываемая изнутри. Я знала, что единственный способ спасти тебя, Эмилия, был пожертвовать собой. Но поверь, это не было легко. С каждой секундой, с каждым шагом, когда я осознавала, что могу потерять свою жизнь ради твоей, я ощущала всю тяжесть этого решения. Она вздохнула, закрыв глаза, как будто возвращаясь в тот момент, когда стояла перед этим выбором. — Знаешь, когда я переживала свои страдания, когда всё казалось невозможным, я думала, что никто не поймёт, что я чувствую. Что никто не поймёт, каково это — сражаться с теми внутренними демонами, которые держат тебя в плену. Но увидев, как ты страдаешь, как тот же голос в твоей голове уничтожает тебя... я поняла, что ты — моя семья, и я не могу позволить тебе пройти через то, через что прошла я. Она взглянула на Драко, её взгляд становился мягким, но твёрдым. — Да, я боролась с собой, я сомневалась. Я думала, что, может быть, я должна была поступить по-другому. Но, когда я увидела, как ты плачешь, когда почувствовала твою боль... Я не могла оставить тебя. Я не могла позволить тем тёмным силам победить тебя, как они когда-то пытались победить меня. Эмилия, сидя рядом с ней, крепко обняла мать. Её сердце сжалось, и она поняла, что несмотря на все тёмные силы, они были связаны чем-то гораздо сильнее. — Мама, ты... ты — мой пример. Ты прошла через столько боли, ты выдержала все, что с тобой происходило, и не сломалась. Ты научила меня быть сильной, но я понимаю, что твоя сила — это не только физическая сила, это сила души. Ты сделала всё это ради меня, и я... я горжусь тобой. Я люблю тебя. Азра обняла её в ответ, её сердце наполнилось теплом от этих слов. Всё, что она делала, было ради этой минуты, ради того, чтобы её дочь смогла понять, насколько она ценна. — Ты не одна, Эмилия. Мы всегда будем рядом, несмотря на все, что нас ждёт. Я готова сражаться за тебя, как бы тяжело это ни было. Драко стоял неподалёку, наблюдая за ними. Он не мог сдержать эмоций, и его голос дрогнул, когда он заговорил. — Я знаю, что тебе трудно было принять это решение, Азра. Я знаю, что ты потеряла многое, но теперь... теперь ты не одна в этом. Я обещаю, что буду с тобой. Мы будем бороться вместе. Азра кивнула, её глаза наполнились слезами, но она чувствовала, что теперь всё будет иначе. С этим решением, с этим пониманием их силы как семьи, она верила, что они смогут справиться со всеми испытаниями, которые принесёт будущее. Из темноты во дворе Хогвартса раздался её голос — громкий, угрожающий и зловещий. Беллатрисса. Это было не просто предупреждение, это было требование. Азра почувствовала, как её сердце сжалось, когда её имя срывалось с губ этой женщины, а воздух вокруг наполнился магией, насыщенной тёмной силой. — Выйдите! — её голос раздался как удар. — Вы не сможете спрятаться от меня! Я пришла за вами! Азра встала и посмотрела на Драко и Эмилию, которые стояли рядом. Она чувствовала, как её руки дрожат, но не могла показать свою слабость. Теперь, когда Беллатрисса пришла сюда, не было времени на раздумья. Азра крепко сжала палочку в руках и взяла Эмилию за плечо, прижимая её к себе. Она не могла позволить этой женщине причинить вред её дочери. — Она пришла за тобой, — сказала Азра, её голос был твёрдым, хотя внутри всё горело от тревоги. Эмилия сжала руку матери, готовая к любому развитию событий. Она знала, что её мать никогда не сдастся, но понимала, что Беллатрисса — это не просто магическая угроза. Она была олицетворением боли и страха, с которыми сталкивалась сама Азра. — Мы не выйдем, пока ты не уйдешь, — ответил Драко, его взгляд был полон решимости. Он тоже знал, что Беллатрисса никогда не отступит без боя, но его голос был твёрдым. Но Беллатрисса не собиралась уступать. Она шагала в их сторону, её фигура словно тень, которая поглощала всё вокруг. Магия вокруг неё сгущалась, как темное облако, и вот уже перед ними стояла фигура этой женщины, которая с каждым шагом приближалась. — Ты не в силах остановить меня, Азра, — сказала Беллатрисса, её улыбка была полна уверенности. — Я возьму твою дочь, и ты не сможешь мне помешать. Азра, держа Эмилию за плечо, сделала шаг вперёд, в её глазах была решимость. Она не могла позволить Беллатриссе уничтожить её дочери, забрать её свет. Это было бы то же самое, что отнять у неё саму жизнь. — Я не дам тебе это сделать, — сказала Азра с силой. Она приготовилась к борьбе. Беллатрисса зловеще улыбнулась, но затем её лицо потемнело. Её глаза сверкали ненавистью и магией, и она подняла палочку. — Ты думаешь, что сможешь меня остановить? Ты не знаешь, с кем играешь, — её голос стал почти шепотом, полным угрозы. В этот момент Беллатрисса выпустила магию, которая хлынула в сторону Азры и Эмилии. Но Азра, не медля, успела отразить заклинание, ударив его обратно. Тем временем, Эмилия встала рядом с матерью, чувствуя, как в её жилах закипает ярость, как всё внутри неё требует действия. Беллатрисса, не ожидав такого ответа, отступила на шаг, но сразу же снова напала. В её глазах вспыхнула ярость, и она вновь направила свою магию на Азру. Но в этот момент Азра почувствовала боль, её пальцы сжались в кулак, и внутри неё вспыхнула сила. Сила, которую она никогда не использовала раньше. Сила, рожденная из всех её страданий, боли, и теперь — из материнской любви. Без предупреждения она выпустила магию, которую сама создала, и Беллатрисса была застигнута врасплох. В один момент она рухнула на землю, не успев даже пошевелиться. Азра стояла, тяжело дыша, её глаза были полны решимости и ярости. Она чувствовала, как магия её тела утихает, но сила любви и защиты, которую она испытывала за свою дочь, продолжала гореть в её душе. Беллатрисса была побеждена, и Азра знала, что она сделала всё, чтобы защитить свою семью. Она обернулась к Эмилии, её взгляд смягчился. Эмилия стояла рядом с ней, глаза полны благодарности и гордости. — Мы справились, — сказала Азра, её голос был тихим, но полным силы. Эмилия кивнула, её глаза были полны уважения и любви к своей матери. Азра, наконец, почувствовала, что несмотря на все страдания, она не только выжила, но и победила. После того как битва с Беллатриссой завершилась, Азра стояла, напряженно вытирая пот со лба, но её тело всё ещё слегка дрожало от пережитого. Эмилия стояла рядом, её глаза всё ещё были полны гордости, но она чувствовала, как её сердце бьется быстрее от множества вопросов. Когда они все вернулись к группе, Драко, Тео и остальные собрались вокруг, с интересом и осторожностью наблюдая за Азрой. Тео, не в силах сдержать любопытство, первым заговорил. — Азра, — его голос был полон недоумения и восхищения, — ты ведь только что использовала заклинания, которые даже я не слышал! Они были… невероятно мощные, ты научилась этим заклинаниям? Азра медленно повернулась к Тео, чувствуя, как её взгляд становится более серьезным. Она знала, что сейчас её нужно объяснить, как это произошло, но это было не так-то просто. В её глазах мелькнуло воспоминание о прошлом, как тогда, в молодости, она тренировалась с самыми великими магами, которые теперь стали частью её судьбы. — Эти заклинания, — начала Азра, её голос был тихим, но уверенным, — никто мне их не преподавал. Это то, чему я научилась сама. Это древняя магия, которая была известна только самым могущественным магистрам. Я изучала её в тайне, в те годы, когда все думали, что я обычный студент в Хогвартсе, но это не так. Драко, не в силах скрыть свое удивление, сделал шаг вперёд. — Ты хочешь сказать, что ты научилась этим заклинаниям в одиночку? Но откуда ты их взяла? Азра взглянула на своего мужа, и в её глазах промелькнула тень воспоминаний. — Я обучалась в Хогвартсе, но не тому, что преподавали профессора, — ответила она, её взгляд стал задумчивым. — Я искала знания в старых книгах, изучала забытые фолианты. Всё началось, когда я стала подозревать, что магия, которой я обладала, была особенной. Тогда я нашла один старый манускрипт в библиотеке, который когда-то принадлежал Дамблдору и его коллегам. Это были заклинания, о которых не говорили ни на одном уроке. Древняя магия, которая не привязана к любой школе волшебства, а скорее к старым времён и забытым источникам силы. Эмилия, стоя рядом с матерью, внимательно слушала. В её глазах уже не было удивления — она поняла, что её мать всегда была сильнее, чем могла показать, и что сила, которой она обладала, была результатом долгих лет борьбы и жертв. — Ты говоришь о магии, которую мы даже не можем представить, — сказал Тео, его голос теперь был полон уважения. — Но почему ты не рассказывала нам об этом раньше? Азра тяжело вздохнула и посмотрела на своих друзей. — Я не хотела, чтобы кто-то знал, что я обладаю такими силами. Магия эта не без опасности. Она темна, и если её использовать без должного контроля, можно легко потерять себя. Я использовала её только в самых крайних случаях, когда не было другого выбора. Как сейчас, — её взгляд снова опустился на Беллатриссу, чье тело всё ещё лежало неподвижно на земле. Драко нахмурился, но не сказал ни слова. Азра знала, что он всегда переживал за неё, за её опасные практики. Но сейчас он молчал, понимая, что она сделала то, что было нужно для защиты их семьи. — Это не магия, которой учат на уроках, — продолжила Азра, — и не то, чему учат в школах. Это сила, которую можно только почувствовать и понять, но она может стоить гораздо дороже, чем любой другой вид магии. — Ты сделала это ради нас, — сказала Эмилия, её голос был полон уважения и благодарности. — Я горжусь тобой, мама. Ты доказала, что готова защищать нас любой ценой. Азра улыбнулась, её сердце тронуло услышанное. Она знала, что её дочь понимала, как сложно было принять такие решения. И хотя это было не самым простым выбором, она сделала его с любовью и силой. — Я не могла поступить иначе, — ответила Азра, её голос был полон решимости. — Вы моя семья. Я не позволю, чтобы кто-то вам навредил. Северус подошел к своей дочери, и его лицо, обычно скрытое за маской строгости и сдержанности, казалось вдруг сломленным. Он остановился перед Азрой, его темные глаза, которые всегда были полны внутренней борьбы и скрытой боли, на этот раз были мягкими, полными горечи и одновременно гордости. Без слов он обнял её, крепко прижимая к себе. Азра была удивлена. Её отец, всегда такой холодный и сдержанный, никогда не показывал своих эмоций на людях. Но сейчас, когда она почувствовала его руки, сжимающие её с неожиданной силой, она поняла: все, что он переживал в те годы, все его страхи и заботы, выплеснулись наружу. И это было не просто проявлением гордости, но и глубокой привязанности. Северус, не в силах сдержаться, позволил слезам покатиться по его щекам. Он знал, что его дочь всегда была сильной, что её решения всегда были обоснованы, но видеть её, такую могущественную, такую решительную, готовую сражаться ради семьи — это тронуло его глубже, чем он мог себе представить. — Ты сделала это... ради неё, — его голос дрожал, как никогда прежде. — Ты спасла её, Азра... И я горжусь тобой. Горжусь, несмотря на все, что случилось. Ты стала такой сильной, что я даже не знал, насколько... Азра стояла, стиснув зубы, пытаясь сдержать слёзы. Она почувствовала, как в груди разрывается что-то — нечто, что было всегда скрыто под её защитной оболочкой. Звук его слов, его простое признание гордости, пробил стену, которую она выстроила вокруг себя. Она аккуратно положила руку на плечо отца, пытаясь унять его дрожь. — Папа... — её голос был тихим, но полным нежности. — Ты не должен было держать всё в себе. Я всегда рядом. Северус поднял голову, его глаза были полны боли, но также в них промелькнула искорка облегчения. Он отстранился от неё, но его взгляд всё равно оставался мягким и теплым. — Ты — моя дочь, Азра, — сказал он, его голос был глухим, но в нем ощущалась не только сила, но и сломленные эмоции, которые он скрывал от всех. — Я никогда не хотел тебе показывать свои слабости, но ты была и есть сильнее меня. Ты спасла её... и это для меня — главное. Он смахнул слезы, пытаясь вернуть себе привычную сдержанность, но Азра знала, что её отец уже не тот, что был раньше. Он был изменён этим моментом, этим откровением. — Ты справилась, — повторил он с гордостью в голосе. — Ты доказала, что для нас, для нашей семьи, ты готова сделать всё. Я горжусь тем, что я твой отец. Азра почувствовала, как её сердце наполняется благодарностью и любовью к этому мужчине, который, несмотря на всё, был ей так важен. Она по-настоящему почувствовала, как многим пожертвовала в своей жизни, и как важно было иметь поддержку, даже если она приходила в самых неожиданных формах. — Спасибо, папа, — прошептала она, крепко обнимая его, впервые ощущая такую близость с ним, какую не могла себе представить. Когда Гарри подошел к Азре, его глаза были полны уважения и удивления. Он всегда знал, что Азра была сильной и храброй, но теперь, когда он осознал, какой ценой она спасла свою дочь, его чувства переполнили его. Рядом с ним стояли Рон, Гермиона, Джинни, Фред, Джордж, Симус, Невилл и Лаванда — все они были потрясены тем, что Азра была готова пожертвовать своей жизнью ради спасения Эмилии. Ее поступок стал настоящим примером любви и самоотверженности, который не оставил никого равнодушным. — Ты... ты действительно готова была пожертвовать собой, — сказал Гарри, подходя и останавливаясь перед Азрой. Его голос был глубоким, пронизанным чувством гордости. — Спасти свою дочь, даже если бы это означало твою смерть... Азра посмотрела ему в глаза, и её сердце сжалось от боли и гордости одновременно. Она понимала, что выбор был тяжким, что жизнь, которую она готова была отдать, была частью её самого существа. Но в тот момент, когда речь шла о жизни Эмилии, другого выбора не было. — Я не могла поступить иначе, — тихо ответила Азра. — Она моя дочь. Я не могла позволить, чтобы она страдала так же, как я когда-то. И да, я бы отдала свою жизнь за её спасение, если бы это было нужно. Потому что она — часть меня. И я люблю её больше всего на свете. Гарри молча кивнул, осознавая, что слова здесь не могут передать всю ту мощь, которая скрыта в действиях его сестры. Он взглянул на Рона и Гермиону, которые стояли рядом, и те, в свою очередь, тоже выглядели ошеломленными, пораженными силой Азры. — Это было... невероятно, — сказал Рон, не скрывая восхищения. — Я не знаю, смог бы я на такое... Но ты это сделала. Ты спасла свою дочь. Это по-настоящему героично. Гермиона, стоя рядом с Роном, добавила: — Ты заслуживаешь уважения, Азра. То, что ты сделала, — это нечто большее, чем просто отвага. Это настоящая материнская любовь, сила, которой никто не мог бы сравниться. Джинни, стоявшая с Фредом и Джорджем, обняла Азру за плечи, а её глаза были полны уважения и теплоты. — Ты сильная, Азра. Мы все гордимся тобой, — сказала она с искренним восхищением. Фред и Джордж, сдерживая эмоции, тоже кивнули, но в их глазах был тот же свет, что и у всех остальных — уважение, гордость и признание. — Мы всегда знали, что ты — не просто кто-то, — сказал Джордж, кивая. — Но теперь это, наверное, уже не просто слова. Ты действительно сделала невозможное. Симус, Невилл и Лаванда тоже не сдерживали восхищения. — Ты спасла её, и мы все видим, какой ты сильный человек, — сказал Симус, кивая. — Мы гордимся тобой, — добавил Невилл. — Ты показала, что значит быть настоящим героем. Азра стояла, окруженная этими словами, ощущая, как каждый из них проникает в её сердце. Она не искала признания, не искала похвалы. Всё, что ей нужно было, это увидеть свою дочь в безопасности. Но в этот момент она поняла, что поступила правильно. В её жизни были моменты сомнений и страха, но всё это стало тем ярким фоном, на котором её любовь к Эмилии сверкала как единственная истина. — Я... я просто сделала то, что должна была сделать, — тихо сказала она, чувствуя, как слёзы снова подступают к глазам. — Это не героизм. Это просто любовь. Любовь матери. Гарри подошел ближе, положив руку ей на плечо. — Ты сделала это, — сказал он, — и мы все будем рядом с тобой. Мы твоя семья. И в этот момент, стоя среди всех этих людей, Азра поняла, что она не одна. Что её семья — это не только её муж и дочь, но и те, кто всегда будет рядом, поддерживая, защищая и разделяя с ней как радости, так и испытания. Все вокруг начали аплодировать, и Азра стояла, пораженная этим актом признания. На мгновение ей показалось, что время остановилось. Звуки аплодисментов эхом разносились по Хогвартсу, и все взгляды были прикованы к ней. Это было не просто признание — это было признание не только её силы, но и любви, которая была основой её поступка. Гарри, Рон и Гермиона продолжали стоять рядом, улыбаясь, но в их глазах был иной свет — восхищение. Азра поняла, что за все испытания, через которые она прошла, она теперь не просто как сестра или дочь, но как женщина, мать, которая по-настоящему заслужила уважение. Джинни подошла ближе, и с теплотой в голосе добавила: — Ты не просто сильная, Азра. Ты настоящая героиня. Сколько людей готово так бороться за свою семью? Мы все гордимся тобой. Фред и Джордж, не сдерживаясь, хохотали, подбадривая Азру в своём типичном для них стиле. — Ну, что сказать, — сказал Фред, — кто-то в этой семье явно знает, как поворачивать сложные ситуации в свою пользу! — И с каким классом! — добавил Джордж. — Азра, ты зашкаливаешь. Если так дальше пойдет, то придется и нас учить! Рон улыбнулся, похлопав её по плечу: — А ты думала, что просто сможешь сбежать от нас, да? Ты — настоящая сила! А теперь нам точно ничего не страшно! Азра почувствовала, как её сердце наполняется теплотой. Эти люди были с ней в самые трудные моменты, и теперь, когда она чувствовала их поддержку, она поняла, что не ошибалась в выборе своей семьи и друзей. Эмилия, стоявшая рядом с ними, немного отстранилась, но её взгляд был полон гордости и уважения к матери. Она понимала, что то, что сделала Азра, было гораздо больше, чем просто проявление любви — это была настоящая сила духа, которая заставила всех восхищаться. Когда аплодисменты стихли, и тишина вернулась, Азра оглядела всех своих близких и, с улыбкой, сказала: — Я не делала этого ради славы или признания. Я сделала это, потому что я — мать. И для меня ничего важнее, чем защищать и любить свою дочь. Эти слова снова вызвали улыбки на лицах всех присутствующих. Действительно, Азра была больше, чем просто сильной женщиной. Она была настоящим примером любви, силы и стойкости для всех, кто её знал. — Мы все видели, что ты сделала. Ты — наша героиня, — сказал Гарри с мягким, но уверенным тоном. И в этот момент, среди аплодисментов и признания, Азра поняла, что вся эта борьба, всё, что она пережила, было не напрасно. Любовь и сила семьи — вот что действительно имеет значение. Вскоре после событий, которые потрясли весь Хогвартс, руководство школы решило, что подвиг Азры должен быть увековечен. Согласовав это с Министерством Магии, они решили воздвигнуть памятник, который стал бы символом мужества и любви, символом того, как мать может пожертвовать собой ради своего ребенка. Место для памятника было выбрано неподалеку от Замка, в одном из самых красивых уголков Хогвартса, с видом на лес и озеро. Это было место, где многие студенты и преподаватели часто проводили свои свободные часы, и оно стало символом величия. Когда памятник был завершен, собрались все — ученики, преподаватели, друзья и семья Азры. На открытии присутствовали Гарри, Гермиона, Рон, а также Драко и Эмилия. Все они были частью этой важной церемонии, каждый из них стоял рядом с памятником, осознавая, что это будет напоминанием не только о поступке Азры, но и о важности защиты своих близких, о том, что в мире, полном темных сил, всегда есть место для любви и героизма. Памятник был выполнен в виде статуи женщины, стоящей с поднятой головой и протянутой рукой, будто защищающей не только свою семью, но и весь Хогвартс от угроз. Ее взгляд был направлен вдаль, как будто она всегда будет готова защищать тех, кого любит, несмотря ни на что. На постаменте был выгравирован текст: *"Смелость, стойкость, любовь. В имя матери, которая принесла свою жизнь ради будущего своей дочери и всех, кто ей дорог."* Драко стоял рядом с Азрой, с выражением на лице, которое не могло скрыть гордости. Эмилия, все еще сдерживая слезы, стояла рядом с матерью. Для нее это был момент особенной гордости за женщину, которая оказалась рядом с ней, несмотря ни на что. — Это для тебя, мама, — тихо сказала Эмилия, взяв руку матери. — Ты — настоящая героиня. И теперь все будут помнить твою доблесть. Азра молча посмотрела на памятник, чувствуя волну эмоций, но гордость и любовь к своей семье были гораздо сильнее. Она сделала всё, чтобы защитить свою дочь, и теперь, когда это было увековечено, она знала, что ни одна угроза или тень, будь то темные силы или жизненные испытания, не сможет нарушить ту связь, которую она построила. Гарри подошел к ней, положил руку на плечо и сказал: — Мы всегда будем с тобой, Азра. Ты не одинока в своем пути. Азра кивнула, а затем взглянула на свою дочь, которая теперь знала, что её мать — не просто защитница, но и символ силы для всего мира. Тот памятник стал не просто частью Хогвартса. Это было напоминание о том, что в мире магии, в мире борьбы с темными силами, всегда можно найти свет, когда есть любовь и сила семьи. Прошло три месяца после того, как памятник был воздвигнут, и каждый день множество людей приходили к озеру, чтобы увидеть его. Это было одно из самых посещаемых мест в Хогвартсе, место, которое вдохновляло как студентов, так и преподавателей. Каждое утро, когда первые лучи солнца касались воды, они отражались от памятника, создавая мягкое и теплое сияние, словно сама сила Азры продолжала живо гореть в этом месте. Многие студенты, проходя мимо, останавливались у памятника, чтобы почтить память и силу той женщины, чье мужество вдохновляло их. Особенно часто можно было увидеть молодых студентов, которые, несмотря на свою робость, ощущали глубокое уважение к подвигу Азры. Профессора, среди которых были и те, кто сам был свидетелем её поступка, говорили о её героизме в своих лекциях. Особенно часто упоминали о том, как она сумела противостоять темной силе ради своей семьи, как она не побоялась взять на себя весь груз боли, чтобы спасти свою дочь. Драко часто приходил на озеро, садился рядом с памятником и некоторое время просто молча смотрел на воду. Он чувствовал гордость за свою жену, но в его глазах можно было заметить и печаль. Азра изменила его, показав, что любовь может быть сильнее всего, даже более сильной, чем его прежние взгляды на мир. Эмилия, теперь уже взрослая и мудрая, также приходила сюда. Она часто проводила время у памятника, размышляя. Этот памятник был не просто знаком мужества её матери, но и символом её собственной внутренней силы. Ведь она знала, что даже несмотря на то, что её мать отдала свою жизнь ради её безопасности, она продолжала бороться и стремиться к светлому будущему. Однажды, когда Эмилия сидела рядом с памятником, к ней подошел Гарри. Он положил руку на её плечо и сказал: — Ты гордишься своей матерью? Эмилия немного задумалась, а потом ответила: — Я горжусь не только ею, но и тем, что она мне дала. Она научила меня быть сильной, несмотря на любые испытания. Благодаря ей я знаю, что настоящий героизм — это не просто борьба с внешними врагами, но и умение сохранять внутреннюю силу, любовь и стойкость. Гарри улыбнулся, обняв племянницу: — Ты, как и она, — сильная. И не забывай, что мы все с тобой. Неважно, что будет впереди. С каждым месяцем, когда всё больше людей приходили к озеру, они не просто восхищались поступком Азры, они становились частью этой истории. Хогвартс, магический мир и все те, кто знал её подвиг, не забывали, что иногда любовь и самопожертвование — это то, что может спасти мир. Время шло, и несмотря на то, что казалось, что все тени прошлого исчезли, опасность снова накрыла Хогвартс. Нападения стали происходить всё чаще. Восставшие силы, те, кто оставались верны Темному Лорду, стремились отомстить за его смерть и вернуть мир в подчинение тьме. Из тени возникали новые угрозы, и борьба с ними снова становилась неизбежной. Хогвартс, хотя и стал более крепким и защищенным, не был в безопасности. Однажды, когда битва разгорелась в полной мере, Азра снова встала на защиту своей семьи. Она сражалась с неимоверной яростью и решимостью, в её глазах горел огонь, который не позволял ей отступить. Даже если бы она знала, что этот бой может стать последним для неё, она бы всё равно пошла в него, зная, что стоит за её спиной её любимые люди. Она защищала Хогвартс, защищала свою дочь, своего мужа, защищала свою семью. Тьма не могла победить её дух. Однако в момент решающего столкновения, когда противники поджали её с всех сторон, Азра была тяжело ранена. Она всё ещё продолжала сражаться, хотя силы уходили, но смогла одержать победу — и уничтожила последних оставшихся врагов. Битва была выиграна, но цена, которую она заплатила, была ужасной. Азра, истекающая кровью, с трудом стояла на ногах, пока не упала, её сердце остановилось на поле сражения. Когда Эмилия и Драко, вырвавшись из окружения, узнали о её смерти, мир вокруг них рухнул. Это была огромная утрата, которая потрясла их до глубины души. Эмилия не могла поверить в то, что её мать, героиня, которая никогда не отступала, была теперь мертва. Она стояла, не в силах сдержать слёзы, глядя на тело своей матери. Она чувствовала пустоту, не в силах понять, как жить дальше, как справиться с такой утратой. Драко, который привык держать свои эмоции под контролем, также был разрушен. Он не знал, как справиться с тем, что потерял свою жену, женщину, которая была для него опорой, вдохновением и силой. Он, как и Эмилия, стоял в оцепенении, не зная, как пережить этот момент. Потери в этой войне были невосполнимыми. В одном бою, защищая всё, что было для неё ценным, Азра отдала свою жизнь. Но её победа была тем не менее полной. Благодаря ей, враги были повержены, и мир снова был спасён. Она смогла подарить своей семье и всем тем, кто остался в Хогвартсе, шанс на будущее. Эмилия стояла рядом с телом матери, понимая, что её жизнь никогда не будет прежней. Она должна была стать сильной, как мать, как та женщина, которая всегда сражалась за свою семью, за то, чтобы другие могли жить. Азра отдала свою жизнь ради того, чтобы её дочь и её муж жили в мире. И теперь Эмилия знала, что ей предстоит продолжить борьбу, чтобы сохранить то, что её мать спасла. Драко, увидев свою дочь, почувствовал её боль и решил, что не может позволить этому горю победить. Он обнял Эмилию, тихо прошептав: — Мы будем сильными, как она. Мы сделаем всё, чтобы её жертва не была напрасной. Эмилия кивнула, а в её глазах горел тот же огонь, который когда-то горел в глазах её матери. Она поклялась, что будет бороться, как мать, и не даст тьме снова завладеть этим миром. И хотя её сердце было разбито, она знала, что её мать всегда будет с ней — в её мыслях, в её силах, в её духе.