Исправление ошибок

      — А хочу ли я этого, Марина Вершинина? — Зона неприятно улыбнулась её губами и приблизилась вплотную, ледяными пальцами касаясь подбородка Марины. — Готова узнать, чем всё закончится прямо здесь и сейчас?       Марина, всё ещё стоя на коленях, не скрывала страха в своих глазах. Время вокруг них было до сих пор остановлено. Она не была готова ни к чему, хотелось броситься к мужу, вцепиться в него и прожить оставшиеся им мгновения рядом. Зажмуриться, прижимаясь к нему, и надеяться на то, что после смерти они окажутся вместе.       — Я не буду ничего менять, — наконец ответила Зона, отходя назад. — Всё зашло слишком далеко, да и, как бы ты ни нравилась мне, разрывать петлю ради пустых обещаний не позволю. Но, — она прищурилась, — может быть, в новой жизни тебе повезёт.       — Мы не умрём? — удивленно прошептала Костенко, несмело поднимаясь на ноги.       — Кто знает, — Зона пожала плечами. — Умрёте или забудете всё… Зависит от того, кто из вас, а главное — чего, желает больше всего на свете. Кто победит, тому и повезёт.       — Для тебя всё это игра? Ты просто играешь нашими судьбами, нашими душами, хотя мы проживаем целую жизнь, — Марина покачала головой. — Почему ты…       — Почему я такая жестокая? — Зона посмотрела на неё со снисхождением. — Не бойся договаривать. Ты нисколько не обидишь меня. И наш разговор с тобой всё равно подходит к концу: дольше держать время без действия я не могу.       И последнее, что произнесла Зона, прежде чем взмахнула рукой фантома, было:       — Надеюсь, мы больше никогда не встретимся, Марина Вершинина. Здесь тебе нет места.       И всё вновь вернулось к движению. Марина не успела отшатнуться в сторону, переживая разговор с Зоной. Тот самый обломок столба, который Сорокин направил в неё, влетел ей прямо в плечо, из-за чего она громко вскрикнула от боли и удивления одновременно. И пролетела несколько метров, прежде чем упала у стены.       — Марина! — испуганно закричали Сергей и Егор, наплевав на сильного фантома, и побежали к ней.       Паша же так и не двигался с места, смотря на сестру со страхом и ужасом. Он только хотел надеяться, что не потеряет её снова. Фантому Сорокина было наплевать на эти горькие эмоции, которыми был пропитан каждый. Они мешали ему. Мешали осуществить то, о чём он всё это время грезил. Но оставалось совсем немного времени, какие-то считанные секунды…

***

      Марина поморщилась, услышав, как коллега кинула на свой стол папку с документами, и потянулась за очередной таблеткой обезболивающего. С самого утра, стоило только глаза открыть, голову окутала адская боль, которая так и не покинула до сих пор. И даже таблетки не спасали, из-за чего внутри росло раздражение. Погода была стабильной — не было каких-то скачков температуры, чтобы списать на неё. Да и не пила она вчера, как и до этого уже несколько месяцев. Даже бокал вина, чтобы расслабиться после напряженного рабочего дня.       — Что ж мне как плохо? — с жалостью простонала тихо Вершинина, растирая свои виски.       От этого занятия отвлекла вибрация на телефоне — звук Марина благоразумно выключила, чтобы не провоцировать вспышки боли. И увидев, что звонила мама, она искренне удивилась.       — Ма? Привет, случилось что-то? — сразу же ответила на звонок Марина и слегка напряглась, ожидая ответа.       — Мариш, тебе Паша не писал, не звонил с утра? Вчера обещал нам созвониться по видеосвязи, да только пропал куда-то, — взволнованно затараторила её мать. — Можешь домой съездить, дочка? Как-то тревожно, да ещё и деньги с продажи квартиры оставили…       Вершинина нахмурилась и задумчиво прикусила губу. До конца рабочего дня было ещё долго, но это была вполне себе уважительная причина, чтобы уйти. Тем более, что с такой адской головной болью работник из неё сегодня был так себе.       — Хорошо, мам, я сейчас отпрошусь и сразу к нему поеду. Потом тебе смс отправлю, хорошо? Думаю, всё в порядке, — успокоила Марина свою маму.       — Спасибо, Мариш. Я буду ждать, — попрощавшись, она отключилась.       Марина вздохнула и потерла лоб, набирая номер телефона своего брата. Но он был недоступен. С тяжелым вздохом она поднялась со стула, поморщившись от прострелившей виски боли, и направилась к начальнице, чтобы отпроситься на сегодня. Иногда Вершинина скучала по своей работе журналистом, хотя прошёл год, как уволилась. Этот порыв был не совсем спонтанным, ей хотелось на корню обрубить прошлое и начать, как говорят, жизнь с чистого листа. Было в первые месяцы сложно, очень. Но Марина справилась.       Клятвенно заверив начальство в том, что на больничный уходить не собирается, Марина собрала свои вещи и отправилась к машине, после чего выехала в сторону дома родителей. По пути она ещё несколько раз пыталась дозвониться до брата, но тщётно.       Две машины сотрудников полиции, которые перекрыли дорогу на подъезде к дому, заставили Марину припарковаться подальше и оставшийся путь преодолеть пешком. Она бросала любопытные взгляды на полицейских, на парня, которого выводили из какого-то подвала. Он кричал странные вещи, пытался вырваться.       — Сумасшедший что ли, — пробормотала себе под нос Марина и вытащила сигарету с зажигалкой.       Ей оставалось пройти через арку и свернуть к дому, а там до подъезда останется всего немного. Но тут увидела сначала знакомую куртку, а после и лицо своего брата, который стоял с кем-то и разговаривал, тоже наблюдая за задержанием. Вершинина вспыхнула, как сигарета в её руках. Пока их родители переживают, пока сама она названивает ему, Паша, как ни в чём не бывало, стоит и с кем-то общается совершенно спокойно.       Сделав небольшую затяжку и выдохнув в сторону, Марина прибавила шаг, чтобы добраться до брата. Ладонь уже начинала зудеть от желания шлепнуть его по затылку.       — Паша, какого хрена? — громко заговорила она, подходя всё ближе. Она не стала сдерживать себя в выражениях, несмотря на то, что была не знакома с его собеседником и не видела лица. — До тебя никто дозвониться не может! Ты что творишь?       Паша округлил глаза в удивлении и бросил смущённый взгляд на собеседника, видимо чувствуя неловкость, что его отчитывают.       — Да у нас интернет накрылся… А мы с Лёхой вчера…       — Ах, вы с Гореловым, — фыркнула Марина, делая ещё шаги ближе. — И как я не догадалась сразу, что он тоже причастен? — подойдя совсем близко, она обратилась к его собеседнику. — Простите, что я т…       Только произнеся первые слова, Марина повернула голову и тут же замолчала. Сигарета выпала из её пальцев, пока она неверяще смотрела на того, с кем разговаривал её брат. И в следующий миг столкнувшись взглядами с мужчиной, Вершинина хватанула ртом воздух и мотнула головой, делая шаг в сторону.       Сергей, смотря на неё в ответ, лишь шире распахнул глаза. Не верил им. Не верил тому, кого видел перед собой. Она была как наваждение. Будто из прошлого перед ним возникло видение, взывая к остаткам совести и незапятнанных мест души. Девушка, что стояла перед ним, была как две капли воды похожа на неё. Костенко давно не вспоминал, казалось, все прошлое кануло в Лету, позабылось.       Оказалось, что нет. Её лицо отпечаталось на подкорке так четко, что даже 20 с лишним лет не помогли забыть.       Кем она была для неё — когда-то его любви? Дочь? Сходство было поразительным. Сергей бегло осмотрел ее лицо, скользнул ниже. Глаза впились в женские коленки, не скрытые подолом платья и пальто. Память весьма охотно подкидывала картинки прошлого, а особенно шрам. Знакомый, который…       — Ты? — хрипло и недоверчиво спросил Сергей, подняв взгляд. Посмотрел на неё так пристально, что Вершинина ссутулилась, испугалась.       — Я, — честно призналась она, растерянно бегая глазами по его лицу. — И ты… Не верю.       Паша непонимающе посмотрел сначала на свою сестру, потом на мужчину, с которым обсуждал это странное задержание перед их глазами. Но только хотел что-то спросить, сзади на него почти запрыгнул Лёха.       — О, Маринка, привет! — расплылся в улыбке Горелов, но Вершинина лишь отмахнулась от него чисто на рефлексах.       Наблюдала, как менялись в глазах Сергея эмоции. Появлялась злость, осознание. И все они менялись так быстро, что трудно было предположить, как он поступит.       Последним оказалось обычное смирение.       — Паш, погуляйте пока. Я скоро зайду домой. Нам нужно будет поговорить, — Марина чуть повела головой в сторону, обращаясь к брату, но так и не сводила внимательного взгляда с мужчины напротив.       Спорить с ней не хотелось, как и выяснять отношения на улице. Недовольно поджав губы, Паша взял за локоть своего лучшего друга и повёл в арку, пару раз ещё обернувшись на сестру.       — Ну, хотя бы спустя 28 лет я узнал ответ на вопрос о том, куда ты исчезла без следа, — усмехнулся мужчина, внимательно рассматривая Марину. — Значит, ты из этого времени.       — Серёжа… — неожиданно сипло прошептала Вершинина и тут же вздрогнула, поскольку так давно не произносила его имя. — Не ожидала, что мы встретимся с тобой. Потому, извини, но у меня каких-то оправданий или объяснений. Могу лишь рассказать свою историю.       Марина неверяще рассматривала мужчину перед ней, совершенно изменившегося — стареющего, но все еще привлекательного, — к которому год назад испытывала искренние, сильные чувства. Год назад её жизнь круто повернулась. Несостоявшаяся свадьба, знакомство с учёными, которые показались странными поначалу… Перемещения во времени в Припять, когда та ещё была жива…       И знакомство с мужчиной, оказавшимся офицером КГБ СССР. Знакомство с мужчиной, который с ней наедине был слишком мягким, нежным и заботливым. Мог и на руках носить, и от дождя прятать. Целовал её украдкой, к себе прижимал.       Марине было очень жаль расставаться с ним. Да и не хотелось, но нет таких на свете способов, чтобы остаться в другом времени — в том, где ты просто гость. Много уже утекло воды с того времени, как и чувства за год сильно притупились. Марине казалось, что они исчезли совсем. Но первые месяцы, конечно, после возвращения в Москву было тяжело.       Бессонные ночи, наполненные слезами. Бутылки вина, которые она распивала в одиночку, пытаясь заглушить тоску в душе. И каждый раз доставала ту фотографию, которую они сделали вместе с Сергеем. Любовалась, бережно касалась пальцами его лица. Марина и не предполагала, что после предательства жениха сможет так сильно полюбить.       — А как ты… — Марина качнула головой. — Как ты оказался здесь?       — Долгая история, — Костенко усмехнулся, на мгновение отведя взгляд. — Исправляю свои ошибки, — он прошел ладонью по своему лысому затылку и снова взглянул на Вершинину. — Не знаю, что ты хочешь услышать от меня. И хочу ли услышать я сам твою историю. Сколько времени прошло для тебя?       — Всего лишь год, — она пожала плечами и опустила уголки губ, с сожалением смотря на него. — А ты… Как ты жил все эти годы? Ты уехал в 85-м в Москву, как и хотел?       — Нет, — Сергей покачал головой. — Оставался до самой аварии в Припяти. За что и поплатился… Лучше бы уехал.       — Как? — Марина в ужасе округлила глаза. — Почему ты не уехал?! Ты ведь… Ты так хотел! Собирался, тебя же звали, Серёжа…       Костенко промолчал, удерживаясь от глупого желания уколоть её словами. Уколоть тем, что в частности из-за неё и не уехал. Но уж кто-кто, но только не она была виновата в том, как сложилась его жизнь — Сергей понимал это и осознавал.       — Теперь у меня частное охранное предприятие. А в Москве я оказался по делам. Но теперь, — он спрятал руки в карманы пальто, — могу выезжать домой.       Но Марине не хотелось его отпускать сейчас. Хотелось поговорить и, если быть совсем откровенной, хотелось поделиться своей историей. Тем, как она оказалась в прошлом. По глазам видела — ему было интересно. Но не было такого сильного удивления или потрясения, которые имели бы место быть.       — Постой, Серёж, — Вершинина, повинуясь рефлексам, схватила его за рукав пальто, когда Костенко сделал шаг назад к водительской двери. — Пожалуйста, давай поговорим. В кафе или баре… Где-нибудь, просто поговорим.       Сергей молча смотрел ей в глаза. Взгляд так и выражал мольбу согласиться на предложение, не оставлять сейчас вот так всё.       Его оледеневшее, казалось, что намертво, сердце ёкнуло.       — Павел — брат твой? — спросил он, на что получил кивок. Медленно кивнул в ответ, задумался. — Подожду в машине. Ты хотела с ним поговорить. Не стоит… Заставлять брата волноваться.       — Я тоже на машине, не хочу оставлять здесь. Давай я скажу адрес одного кафе неподалеку, можем там…       — Нет, — отрезал Костенко.       Марина от волнения и растерянности прикусила нижнюю губу, а после неловко взмахнула рукой.       — Хорошо. Набережная через квартал, — она указала ладонью на дома справа. — За ними по дороге, не сворачивая. А на светофоре — налево и до конца. Можем встретиться там и поговорить?       — Там подожду.       Прежде чем залезть в салон автомобиля, Сергей еще раз внимательно посмотрел на Вершинину. Лицо его совсем не передавало никаких эмоций, которые он искусно спрятал за напускным безразличием ко всему.       Полностью потерявшись в мыслях об этой встрече, о которой и не мечтала даже, не думала, она отправилась в сторону подъезда, где жили её родители и брат. Но Пашу она поймала неподалеку, а потому сильно не задержалась. Вскользь слушала объяснения, а после просто набрала через мессенджер родителей и дала пообщаться с ними брату. Сама же в этот момент отошла в сторону и закурила, растерянно испепеляя взглядом свои ноги.       — Слушай, а чего это за мужик был? Знаешь его? — спросил Паша позже, возвращая сестре телефон. — Твой?       — Что? — Марина непонимающе моргнула, запоздало обрабатывая услышанное, а после мотнула головой. — Нет… Это так, знакомый. Ладно, братец, побегу: мне нужно на работу возвращаться. Наладь поскорее интернет дома.       Чмокнув брата в лоб и растрепав волосы, Вершинина махнула рукой и Лёше, который стоял рядом. Быстрым шагом отправилась к своей машине и после незамедлительно выехала с места по направлению к набережной.       Здесь было не очень много людей, и Марина сразу же нашла взглядом Сергея. Он опирался ладонями на ограждение, стоял к ней спиной. И, сделав глубокий вдох, Вершинина медленно, будто неуверенно направилась в его сторону. Не окликнула, только молча встала рядом в полуметре. И поняла: он сразу заметил её присутствие. Молчал, позволяя начать первой.       Поэтому Марине пришлось вернуть самообладание, собраться с мыслями. Она не слишком долго, упуская незначительные подробности, рассказывала о том, как оказалась в Припяти, как попала в прошлое, когда они познакомились и провели тот замечательный месяц. Она умолчала о том, как тяжело ей было оставлять его. Потому что понимала — ему уже давно это не важно. Это для нее прошел всего год, а для него — половина жизни.       А после замолчала, просто ожидая хоть каких-то слов или реакции от Сергея. Но он все так же молчал и смотрел вперед. Вершининой хотелось схватить его за плечи, встряхнуть немного, чтобы хоть что-то получить от него. Но понимала: он ничего ей не должен. Даже соглашаться на разговор не был обязан, слушать не обязан. Ведь, по сути, они уже друг другу никто.       — Ты знала, что твой брат был в Припяти на год позже, чем ты? — неожиданно, спустя несколько минут заговорил Костенко, так и не смотря на Марину.       — Что? — она искренне удивилась. — В смысле… Паша никогда не был там. Он даже не знает, что я была в Чернобыле год назад…       — Все эти перемещения — странные вещи. Я так и не понял, как это возможно было, — продолжал Сергей. — Всю жизнь, после 86-го, жил с мыслью, что все исправлю. Потом развал Союза, вспомнил, что уже видел российские паспорта… Я хотел мести. Я хотел исправить ошибки, следил за братом твоим и его друзьями. Выжидал. Да только… — он невесело ухмыльнулся. — Сегодня какие-то ощущения внутри непонятные. Будто осознал, что только хуже сделаю, а ведь почти план в действие привёл.       — О чём ты говоришь? — у Марины внутри всё похолодело, и она сделала маленький шаг назад. — Ты… Серёж, я не понимаю…       — Да нечего тут понимать, — Костенко оттолкнулся от ограждения и развернулся на пятках, тут же поймал её взгляд. — Я и пальцем не трогал твоего брата. И не трону больше. Вернусь в Харьков, домой, и налажу свою жизнь.       Вершинина прикусила язык, не позволяя странному спонтанному вопросу сорваться с губ. Но спросила другое:       — И… На этом всё?       — А чего ты хочешь, Марин? — Сергей устало выдохнул. — У меня нет семьи, нет друзей. Только работа, верные сотрудники и риск. В моей жизни нет места сантиментам и любви. Ты этого хочешь?       — Нет, — она замотала головой. — Я просто… Я не знаю, — из-за разбушевавшихся эмоций её голос стал чуть громче. — Мы так встретились с тобой неожиданно, я ведь искала о тебе информацию… Не нашла ничего. Я боялась, что мы встретимся в этом времени, моём. Первые месяцы боялась, потом отпустило… Но ты сейчас передо мной стоишь. Реальный, а не из снов после бутылок вина, не из воспоминаний. Я просто…       Марина прикрыла глаза и сглотнула ком в горле. И прошептала тихо:       — Просто не хочу тебя опять отпускать из своей жизни.       Его взгляд смягчился, когда он заметил обнажившиеся чувства, что отразились на её лице. Сергей давно не был юнцом — пережил и жестокость обрушившихся последствий, и меняющийся мир, в котором так и не нашёл себе места. У него не было якоря, за который можно зацепиться.       Её эмоции подкупали, откалывали по маленькому кусочку льда с его сердца, грели, пытаясь растопить. Пусть Марина и не знала об этом, но он — чувствовал. И это было всё таким позабытым, будто чужим. Ощущать что-то настолько светлое для него было странно.       Сергей сделал большой шаг к ней и коснулся прядей волос, убирая их за ухо. Она вздрогнула от его прикосновений и открыла глаза, сталкиваясь взглядами.       — Я тебя погублю, ласточка, — позабытое, родное, ласковое прозвище сейчас так легко сорвалось с языка и казалось правильным. Костенко большим пальцем провёл по её щеке. — Всё, что ты ощущаешь — это отголоски прошлого. Просто отпусти всё окончательно. Навсегда, Марина. У тебя впереди целая жизнь, которую тебе предстоит прожить. И, раз судьба позволила нам встретиться и выяснить всё, я хочу сказать то, что не успел когда-то давно.       — Что? — одними губами произнесла Вершинина.       — Будь счастлива, ласточка.       Сергей наклонился и холодными губами коснулся её лба. Замер на несколько секунд. Почувствовал, как она задрожала, и отстранился.       Больше он ни разу не посмотрел на неё. Убрал ладонь от её лица и обошёл сбоку, направляясь к своей машине.       Не оборачиваясь, не видя, как затряслись её плечи. Не видел, как она обняла себя руками, тоже не смотря ему вслед.       Сергей забрался в свой внедорожник и резко сорвался с места, уезжая с набережной.