Исправление ошибок

      — Так ты расскажешь мне, как…       — Не сейчас, — перебил сестру Паша и, поймав её взгляд, кивнул наверх.       В углу была размещена камера, которую Марина не заметила. Она замолчала и качнула головой, но пыталась показать брату, что их разговор точно не закончен. А ещё нахмурилась, поскольку ей не нравилось это наблюдение, которое не обеспечит конфиденциальность любым их словам. Сидеть в тишине было утомительно все последующие минуты, потому Вершинина часто посматривала на дверь или ходила по помещению от стены до стены. Сидеть на месте не получалось.       — Проходите в мой кабинет, — дверь внезапно отворилась, и на пороге оказался Костенко. Бегло посмотрел на каждого и развернулся.       Перед тем, как зайти в его кабинет, Марина схватила Пашу за локоть и прошептала на ухо:       — Я очень тебя прошу, держи себя в руках и не бросайся ядовитыми словами.       — Садитесь, — Сергей указал на стулья, а сам прислонился к столу бедром и сложил руки на груди, внимательно наблюдая за Пашей и Аней. На Марину старался не смотреть, но, как бы он ни пытался, взгляд всё равно возвращался к ней.       — Разговор буквально на несколько минут, потому что мы сейчас уедем с вами, — Костенко взглянул на свои часы, выражение лица приобрело напряженную серьёзность. — После долгих переговоров мне санкционировали задержание Дмитрия Киняева. Марина, думаю, слышала наш разговор с Павлом. Этот человек является опасностью не только для меня, но и для всего государства.       — Чем же он опасен? — непонимающе спросила Аня, сложив ладони на колени.       Сергей взял со своего стола рабочий планшет, открыл браузер и в поисковике нашел статью о Киняеве, после чего протянул устройство Паше. Девушки склонились к нему, бегая взглядом по тексту, пока они не нашли детскую фотографию мужчины.       — Это же… — сильно удивилась Антонова.       — Быть не может, — прошептал Паша.       — Кто это? — Марина нахмурилась и посмотрела на них.       — Это — Деррик Флетчер, тот мальчик, который каким-то образом... — Аня покачала головой. — Не знаю, как объяснить это.       — Ранчо Флетчер, — Вершинина наклонила голову к плечу, вспоминая об их путешествии в Америке. — Это ведь его мать упала с лестницы тогда, а мы поехали за Клэр?       — Да, — кивнул её брат. — Это нихрена не совпадение.       — О чём вы? — Сергей прищурился, слушая их странный разговор, но времени ждать их дальше уже не было.       — Ты сказал, мы куда-то поедем. Можем рассказать по дороге? — спросила Марина, поднимая ладонь вверх, чтобы прервать рвущиеся слова из Паши. — Просто, если на тебя посмотреть, то сразу приходит понимание, что времени мало.       — Ты права, — Костенко поднял уголки губ в вежливой улыбке и отстранился от стола. — Тогда не вижу смысла больше задерживаться в кабинете. Идём на парковку.       Спускаясь следом за ним по лестнице последней, Марина не мешала Паше и Ане разговаривать с Сергеем о Киняеве, ведь сама так и не заходила в дом семьи Флетчер, оставаясь на улице. Да и тогда все мысли были заполнены исключительно Никитой и Клэр, которую предстояло поймать. Поэтому плелась позади всех, лишь вслушиваясь в разговоры.       Но, спустившись уже вниз, где стояла вереница бронированных автомобилей, как-то неожиданно оказалась на пассажирском сидении одной из них, за руль которой сел Сергей. А Паша с Аней тихо забрались назад и старались не столкнуться с подозрительным взглядом Марины. Хотя улыбка на лице брата выдавала его с головой.       «Братец в сводники решил заделаться?» — усмехнулась, вновь посмотрев назад.       Но Вершинина почти сразу выбросила такие мысли из головы. Сколько прошло времени? Сутки, двое, как она встретилась в этой реальности с Сергеем. И уже так много всего произошло за эти часы, включая и аварию, последствия которой всё ещё ныли на теле. Ей было радостно наблюдать за Костенко, этого Марина не отрицала в своих мыслях. На контрасте с другим, из исходной реальности, этот казался более родным. Таким, какого раньше представляла в своих мечтах и, иногда, снах.       С ним было спокойно и, главное, безопасно. Она не волновалась о словах, а уж тем более после того, как вывалила на него всю информацию. На душе тогда мгновенно полегчало. Сложно было сказать, что она чувствовала к нему, повстречав и в 86-м, и в своём мире, и теперь такого — генерал-майора ФСБ. Потому Вершинина постаралась как можно сильнее абстрагироваться от своих непонятных ощущений и каких-то позабытых чувств.       «На меня, наверное, так действует поцелуй с ним, в 86-м году», — предположила Марина и сама себя успокоила этими мыслями.       — Мы едем в офис Киняева, — заговорил Костенко, когда кортеж направился по московским дорогам, всё быстрее отдаляясь от здания ФСБ. — Я бы оставил вас всех в своём кабинете, но хватит нам трех потерь в лице ваших друзей. Вас всех я больше не отпущу от себя, пока мы не поймаем Киняева. Только в случае реальной опасности.       — А что потом? — спросил Вершинин, отворачиваясь к боковому окну.       — А там уже посмотрим, парень, — хмыкнул Сергей и взглянул на Марину, вновь цепляя взглядом синяки с царапинами. — Поэтому вы остаётесь в машине и ждёте, пока я вернусь. С вами оставлю двух своих бойцов в другом автомобиле. Я им доверяю.       — А почему мы не можем пойти с тобой, если Гоша, как я понимаю, у него? — тихо поинтересовалась Вершинина и повернулась, сталкиваясь взглядами.       — Потому что я беспокоюсь, — понизив голос, ответил ей Костенко, — за вас.       Но Марина видела в его напрягшихся мышцах лица и в глазах невысказанные слова. Слабо улыбнулась, после чего медленно отвернулась к окну. Она не знала, как ей расценивать такие знаки заботы с его стороны.       — Кстати, твою сумку нашли. Она в управлении, вернёмся — отдам. Только напомни, — непринужденно произнес Сергей.       — Это лучшая новость за последние часы, — Марина с облегчением прикрыла свои глаза. — Спасибо.       — А когда ты уехал из Припяти? — неожиданно вклинился в их диалог Паша. — Я так и не успел спросить.       — За год до аварии, — коротко ответил Костенко.       — Он не знает о Клэр, — Марина обернулась к брату и взглядом дала понять, что стоит закрыть тему. И о том, что она уже узнала обо всём раньше, чем он спросил.       — Не может такого быть, — недоуменно пробормотал Паша. — Почему всё так-то?       — Ты о том, что вы попали не к себе домой? — хмыкнул Сергей, смотря на парня через зеркало заднего вида. — Да, сложно поверить в то, что вы успели пережить. Я бы и не поверил, если бы не…       Если бы не Марина, сидящая рядом с ним.       Дальнейшая дорога прошла в тишине. Марина с грустной улыбкой смотрела на мелькающие здания, вновь подмечая, что всё было почти так, как в их родной реальности. Знакомое с детства, куча машин и рекламные щиты о скидках в супермаркетах. Стоило только проверить, не изменились ли деньги в этом мире. Но это можно было уточнить и у брата, который успел прихватить наличку с собой у того самого подкастера, который здесь их вообще не знал никогда.       К тому же, в её сумке оставались как раз деньги из трех реальностей сразу: и из родного времени, и из СССР 80-х годов, и из Советского Союза 2013 года. Вершинина надеялась, что сейчас купюры идентичны с их временем, поскольку в незнакомом, по сути, месте совсем без средств остаться не хотелось. Она не представляла, как дальше сложится судьба, потому они покорно следовали за Костенко. Паша верил ей, а она — Сергею. И если этот мужчина — Киняев — и есть самая большая проблема для всех них в данный момент, стоило начать с её решения. А остальное уже пойдет само по себе.       Когда, наконец, их колонна автомобилей остановилась, и бойцы из всех машин оперативно выбрались и направились в стоящие друг напротив друга здания-близнецы, Марина резко повернулась к Сергею, который поправлял свой бронежилет. Но он до последнего сидел, никуда не двигаясь, пока в зданиях разбивались стекла, и толпа бойцов заполоняла этажи.       — В здании чисто, — послышался голос по рации, после которого Костенко сразу открыл водительскую дверь.       Марина успела схватить его за руку.       — Мы с тобой пойдем.       — Нет, — Сергей нахмурился, посмотрев на каждого. — Вы остаётесь здесь. Там небезопасно.       И Вершининой пришлось его отпустить, увидев и собранность, и решимость в глазах. Да и, всё же, понимала, что они будут только помехой, учитывая что, кроме пистолета у её брата, больше никакого оружия не было. Да и тех же бронежилетов, как на Костенко. Марина медленно убрала руку и кивнула, отворачиваясь к окну, чтобы он не видел в её глазах то, как сильно она переживала за него.       Здесь, в этом новом для них мире, у неё не было ничего и никого. Только родной брат, что сейчас бросал незаметно обеспокоенные взгляды. Но ещё был Сергей, который помнил её из времён своей молодости, жизни в Припяти. Потому волноваться за человека, что не был чужим — естественно. Это нормально. И причина вовсе не в том, что когда-то она очень сильно любила его.       «Или я просто себя обманываю. Но сейчас точно не время обо всём этом думать», — Марина вздохнула и прижалась затылком к подголовнику сиденья, и в ту же секунду перед её глазами появилась пачка сигарет.       — Думаю, тебе это сейчас нужнее, — только и произнес Паша, вложил в её ладонь ещё и зажигалку.       — Ты неправильный младший брат, — хмыкнула Вершинина, хотя на лице появилась теплая улыбка.       — Как и ты — неправильная сестра. Стоим друг друга, — брат улыбнулся ей в ответ и первым выбрался на улицу, после чего подал руку Ане.       Марина обошла машину и прижалась спиной к водительской двери, чтобы наблюдать за тем корпусом, куда и ушел Костенко. От первой затяжки прикрыла глаза, даже не скрывая удовольствия. Сигарет ей очень не хватало все это время, как они сошли с трапа в России. Паша встал рядом, прижимаясь плечом к плечу, и тоже закурил. Слева от него стояла Аня, и они молча наблюдали за тем, что было доступно взгляду. Но ожидание было утомительным, тем более, что, как оказалось, вся эта заварушка была связана и с ними напрямую.       — Этот мальчик. Деррик, — неожиданно через какое-то время заговорила Антонова, — ещё в США он неожиданно заговорил с Гошей на русском языке. Как мог ребенок знать наш язык, если никогда…       — Происходит какая-то непонятная херня, — вздохнула Марина, вытаскивая следующую сигарету. — И, поверьте, она мне не нравится так же сильно, как и вам. Я устала от всего этого и… Просто хочу пожить спокойно. Но понимаю, что пока что нам это не светит. Хотя бы потому, что мы не оказались дома, а вы — ты, Ань, Лёша, Настя, Гоша… Вы тем более, — Вершинина поджала губы и отстранилась от автомобиля, чтобы посмотреть Антоновой в глаза и коснуться её плеча. — Но мы вас не оставим одних. Поверь.       И Марина нисколько не лукавила, говоря эти слова. Эта Аня, как она себе и признавалась ранее, больше симпатизировала, чем та — из своей реальности. И Вершинина точно приложит усилия, сколько сможет, чтобы эти двое, что сейчас переглядывались и держались за руки, были счастливы.       — Ладно, детки, — она усмехнулась и помахала рукой, — отойду в сторонку. Побудьте пока вдвоем.       Вершинина подмигнула Ане, многозначительно взглянула на брата и спряталась за багажником автомобиля, чтобы предоставить им несколько минут уединения. Марине казалось, что она прикрыла глаза всего на секунду, чтобы попытаться разложить всё произошедшее по полочкам. Но из мыслей вырвалась только, когда послышался гул шагов. Большая часть бойцов возвращалась из зданий-близнецов и направлялась к машинам.       Марина встрепенулась и уперлась взглядом ко входу, чтобы увидеть Сергея и убедиться, что он был в порядке и не ранен. Объяснения и разговоры — всё это подождет, когда он убедит её в том, что был цел.       Но первое, что заметила она, когда Костенко появился в поле зрения — он был слишком раздражен и зол. И Марина вздрогнула, проводя параллель с ним молодым из 1986 года. А потому поспешила незаметно вернуться в машину, видя, что и Паша с Аней уже сидели сзади.       — Ни слова ему не говори. Не спрашивай, — успела предупредить Вершинина своего брата, прежде чем резко открылась водительская дверь.       Осмотрев их и убедившись, что все были целы, Сергей обратил все внимание на руль. Молча запустил двигатель и резко выехал из колонны, набирая скорость и уезжая прочь. Марина очень старалась смотреть только на дорогу, но всё же бросала короткие взгляды, подмечая, как был напряжен Костенко. Помимо этого и злость, что проявлялась в напряженной челюсти, и беспокойство, поскольку успевал пальцами барабанить по рулю.       Машина быстро мчалась по дорогам Москвы, и вскоре они вновь оказались рядом с управлением.       — За мной, — только и сказал Сергей, прежде чем буквально вылетел из машины.       Поднявшись по лестницам на этаж, где находился его кабинет, он заговорил.       — Киняева не было в здании. Он в Припяти. И я лечу туда. А вы, — не сбавляя шага, он обернулся, — остаётесь здесь.       Марина похолодела, услышав название города. Не то чтобы она хотела вновь оказаться там — в мёртвой Припяти, да и тем более тащиться за каким-то сумасшедшим для нее незнакомцем…       — Вы ему нужны. Точнее, только Паша. Может объяснишь, что в тебе такого особенного?       — Я расскажу, если ты возьмешь нас с собой в Припять, — только и ответил Вершинин, за что получил непонимающий взгляд от сестры.       — В смысле… — заговорила Марина, чуть не врезавшись в спину остановившегося Сергея. — Ты что-то… Паша, черт возьми, что происходит?       — Даже не думай, — холодно произнес Костенко, смотря только на парня, после чего развернулся и вновь быстрыми шагами направился в сторону своего кабинета, разминая шею. — Я уже молчу и про радиацию, хотя это та еще мелочь, учитывая, что Припять находится на территории Украины.       — Радиацией нас вряд ли напугать, — пробормотала тихо Вершинина, чтобы он её не услышал. — Тем более меня.       — Придётся действовать неофициально, — продолжал Сергей, больше ведя монолог, чем разговаривая конкретно с кем-то из них.       — Серёжа, — позвала его Марина, но он только чуть мотнул головой в её сторону, — ты же осознаешь, что всё это смахивает на ловушку?       — Да, — Костенко вновь остановился, чтобы посмотреть ей в глаза. — Но выбора у меня нет. К тому же, я не собираюсь лететь туда один. Возьму с собой проверенных ребят, если они захотят пойти.       Он распахнул двери в свой кабинет, проходя туда вместе с ними, и направился к столу.       — Послушай, — вновь сказал Паша, — без нас, точнее без меня, у тебя ничего не выйдет. Ты сам сказал, что ему нужен я. Ну прилетишь ты туда один, ну с бойцами — считаешь, выберетесь оттуда, если не дашь ему желаемое? Ты не был в этой Зоне. И не знаешь, что она из себя представляет. А я и, — он посмотрел на сестру, — Марина, тем более, знаем.       — Ничего она из себя не представляет, — резко бросил Сергей, поворачиваясь к ним. — Саркофаг на станции да разрушенные здания. Вот и вся зона отчуждения. Тем более, я прожил там половину своей жизни.       — Это какое-то безумие, — покачала головой Марина и растерла лицо ладонями. — Нас снова всех подталкивают к возвращению в Припять. И, Серёж, сколько бы ты ни отрицал — нам нужно туда отправиться. Всем. Хотя бы ради ребят.       — Нет. Я не собираюсь смотреть на то, как вы можете погибнуть.       — Я уже… — на эмоциях начала фразу Вершинина и тут же закрыла рот, для надежности зажимая нижнюю губу между зубов.       Но внимательный, острый взгляд Сергея уже остановился на её лице, на котором отчетливо виднелся испуг. Это было тем, что она не хотела ему рассказывать. Никогда, совсем. Паша бросил обеспокоенный взгляд на сестру и настороженно посмотрел на Костенко, но тот будто и не замечал никого больше.       — Закончи то, что начала говорить, — чересчур спокойным голосом произнес Сергей.       — Я умерла. Там, в Припяти, — неожиданно хрипло сказала Марина, выдерживая его взгляд. — Но… Черт, сейчас правда не время говорить об этом. Давайте вернемся к этому Киняеву. Пожалуйста, — она нервно провела ладонью по своим волосам.       — Поговорим, — пообещал Костенко и снова посмотрел на Пашу. — Мой ответ не изменился.       — Но ты не знаешь ещё кое-что, — Вершинин был все так же расслаблен, чувствуя свое превосходство в этом вопросе. Будто не он был минуту назад обеспокоен разговором между сестрой и Костенко. И этого, его уверенности, Марина искренне не понимала, хотя Аня была не удивлена, хоть и насторожена.       — Мне уже надоели загадки. Мы в детском саду или в школе? Говори прямо, что еще мне нужно знать. Времени нет. Я, — Сергей стал снимать с себя бронежилет, — человек, конечно, уравновешенный, но всему есть предел. И моим терпению и спокойствию тоже.       — Я докажу. Достань свой пистолет.       — Паш, что ты творишь? — Марина обеспокоенно смотрела на брата, отойдя ближе к Костенко. Не было нужды разнимать их обоих, но ей хотелось посмотреть брату в глаза. Он же ответил ей своим совершенным спокойствием.       Она чувствовала напряжение во всем своем теле, пока они продолжали пререкаться, тем более, когда Паша довел Сергея, что тот послушался и вытащил патроны из пистолета, направляя дуло на её брата. И пусть Марина видела сама лично, что там нет ничего, что могло бы навредить Паше, сердце тревожно сжалось. На секунду она вновь увидела того Сергея, что в итоге стал бандитом. Но тут же мотнула головой, сбрасывая морок.       — Прекратите оба, — сипло прошептала Вершинина, бегая взглядом между ними.       Но то, что было следующим, казалось невероятным. Она не могла оторвать взгляда от пистолета, который после нажатия на курок просто сам по себе разобрался на части. И все они замерли в воздухе в считанных сантиметрах от корпуса. Марина испуганно посмотрела на брата, который напряженно смотрел на оружие. И она не видела, каким ошеломленным выглядел Сергей, держа в руках пистолет.       А после все детали резко упали на пол, стоило Паше отвернуться.       — Что за… — только и произнесла Марина и пошатнулась, но её тут же подхватил свободной рукой Сергей, бережно придерживая за талию.       — Итак, — как будто ничего не произошло, со сбитым дыханием сказал её брат, — мы едем в Припять. Все вместе.       — Что за чертовщина?! Мало было путешествий в прошлое, теперь ещё какая-то херня? — внезапно вспылила Вершинина, отходя от Костенко и приближаясь к брату. Вцепилась в его плечо со всей силой, что тот поморщился. Злость и адреналин удивительно хорошо вырывали из состояния оцепенения. — Ничего не хочешь мне рассказать? Это таким образом тот мужчина, отец Клэр, вылетел из окна собственного дома?       — Зачем я буду отвечать на вопрос, если ты сама озвучила ответ? — Паша опустил взгляд, отрешенно смотря на сестру. — Я догадываюсь откуда, но… — он пожал плечами, будто этот жест мог ответить на всё.       — Надо было настоять и вернуть вас обратно в Москву. Надо было одной ехать в чертову Припять за этим вашим подкастером, — судорожно выдохнула Марина, отходя от всех в сторону. — Это моя вина…       — Эй, — Вершинин тут же подлетел к ней и прижал к себе, щекой прижимаясь к макушке. — Ты не виновата ни в чем. И со мной всё будет в порядке. Обещаю. Я с тобой. И я никуда от тебя не денусь.       Скрепив руки за его спиной в замок, Марина прилагала все усилия, чтобы восстановить дыхание и свое душевное равновесие. Ей и правда хватило с головой этих прыжков во времени, бандитов и убийц. А теперь ещё и паранормальные, невозможные способности, которые Паша от неё скрывал.       — Я могу выйти на улицу? — она отстранилась от брата и взглянула на Сергея, который успел отложить уже не работающий пистолет на стол и отстраненно смотрел на них, придя в себя. — Мне нужно покурить. Я на пределе, нужно успокоиться.       — Оставайтесь здесь, — Костенко взглянул на Пашу с Аней, после чего кивнул Марине. — Провожу тебя.       Но вопреки всему он повёл её не вниз, а на крышу здания, минуя всех сотрудников. Вершинина с благодарностью посмотрела на Сергея, но промолчала. Уединение ей на пару минут точно не помешает. Хотя, если он не захочет её оставлять одну, против этого она тоже ничего не имеет.       — Здесь нет камер. Если что, — только и сказал Костенко, пряча руки в карманы брюк и подходя к ограждению на краю крыши.       Марина встала в метре от него, тут же вытаскивая сигареты, которые ей отдал брат, и зажигалку. Прикрыла глаза, стараясь ни о чем не думать хотя бы эти минуты. Её нервам и голове точно нужно было отдохнуть, как и ей самой — прийти в себя. Но в то же время Вершинина понимала, что Сергей не просто так решил проводить её. И нет, его интересовало далеко не то, что сейчас произошло с пистолетом в кабинете. Он мог поручить сопроводить её любому своему подчинённому, но…       Закончив со второй по счету сигаретой, Марина вдохнула поглубже и повернула голову к Костенко, который всё так же стоял и смотрел на город.       — Спрашивай, Серёж. Я же обещала тебе всё рассказывать.       — Всё, но не рассказала о своей смерти? — чересчур спокойно спросил он, так и не повернувшись. — Как это возможно? Ты ведь стоишь рядом. Ты живая, теплая, у тебя бьётся сердце. Как ты можешь говорить и заставлять поверить в то, что ты… мертва?       — У меня нет шрама на коленке, — нервно усмехнулась Марина и потянулась за ещё одной сигаретой.       — Что? Какой шрам? — Костенко нахмурился и посмотрел на неё, опуская взгляд на ноги, скрытые брюками. Но понимание пришло через несколько коротких мгновений, и Сергей даже позволил себе почти незаметно улыбнуться, вспоминая. — Ты его удалила?       — Пообещай, что не задашь никаких вопросов после того, как я тебе всё расскажу. Просто… У меня не будет для тебя ответов, Серёж. Я сама не понимаю, как такое вообще возможно, но, мне кажется, на всё это я найду ответ в Припяти. Поэтому не сопротивляйся: мы должны поехать.       — Рассказывай, — он прижался спиной к ограждению и внимательно стал наблюдать за Мариной.       — Я уже рассказывала тебе о том, что мы попали в 86-й год вместе с тобой, — тут она качнула головой и нахмурилась, — с твоей версией из моей реальности. Звучит странно, но пусть будет так. И рассказала, что предотвратили аварию, из-за чего…       Сергей не перебивал её, понимая, что ей нужно собраться с мыслями. Ведь и ладонь, в которой была сигарета, начинала дрожать.       — Я спряталась под этой вышкой среди высокой травы и кустарников, но ты… Ты молодой, который остался в Припяти, поймал меня. Нет, не хотел навредить, просто спрятать получше, чтобы не вылезала, — Вершинина грустно улыбнулась, — а я не послушалась, когда ты напролом помчался к Паше и… А там стреляли со всех сторон, и сверху стреляли, — Марина сглотнула и подняла на Сергея уязвимый взгляд. — Из-за того, что я сглупила и побежала за тобой… В меня попала пуля. Шансов не было. Я помню только, как мне было очень больно.       Она выбросила сигарету и обняла себя за плечи, переводя взгляд на город. Замолчала на несколько секунд, пытаясь заглушить те выстрелы, что сейчас раздавались в голове, и заговорила тише:       — Это ведь не мое тело. А моей версии, что родилась и прожила столько лет в Советском Союзе. Я не знаю, как это возможно, почему так случилось, что мне дали ещё один шанс. Но вот она я — теперь на моем теле другие шрамы. Другие волосы, которые мне не нравятся. Но я живая, я дышу. Хотела бы я забыть всё, что случилось, как кошмар, да не получится.       — А я? — хриплым от напряжения голосом спросил Костенко. — Тот я, из-за которого ты…       — Ты не виноват в этом, — Вершинина с тоской посмотрела на него и улыбнулась. — Мне нужно было послушаться и не глупить. В том, что я умерла там, вина лежит исключительно на мне.       — Я просто ушёл?       — Ты был со мной до самого конца, — честно произнесла Марина. — Я не всё помню хорошо, но помню твою руку и твой голос.       Она замолчала и снова отвернулась, не в силах ещё секунду смотреть на него. Да, вновь не рассказала всю правду, которую знала уже со слов брата, но надеялась, что этого объяснения Костенко будет достаточно.       — Чёрт, — выдохнул Сергей и схватил Марину за запястье, притягивая к себе, — иди сюда.       И обнял её крепко, стискивая в своих руках. Прижался щекой к её лбу и посмотрел куда-то вдаль, пытаясь осмыслить всё сказанное ей. Но, чтобы осознать и принять, ему было необходимо чувствовать, что сейчас, и он надеялся надолго, она была живой и почти невредимой.       Вершинина судорожно выдохнула и вцепилась в его бока ладонями, закрывая глаза от накатившего облегчения. Не шевелилась эти минуты, чувствуя, как по телу медленно распространялось тепло и ощущение защищенности. То, что она не испытывала уже довольно давно.       — Ты ведь не всё рассказала, — полуутвердительно сказал Костенко, так и не выпуская её из объятий. — Скажи.       — Не могу, — Марина коротко мотнула головой, зажмурившись.       — Тебе же станет легче, если ты всем поделишься, что тяготит внутри, — Сергей провел ладонью по её спине, чувствуя, как она содрогнулась.       — Паша рассказал, что ты умер почти сразу же следом за мной. Застрелил себя, молодого, после чего исчез, прямо в воздухе, — севшим голосом выдавила из себя признание Вершинина и отстранилась от Костенко, понимая, что еще минута, и она будет не в силах совладать с подступающими слезами.       Дрожащими руками вытащила еще одну сигарету, не обращая внимания, что этого уже может быть много, и закурила. И чего Марина не ожидала, так того, что Сергей спокойным жестом заберет у неё пачку и… Тоже закурит. И сейчас, смотря на него широко распахнутыми глазами из-за неимоверного удивления, Вершинина не знала что и сказать.       Но оторвать взгляда не могла, больше любуясь им... Таким новым. И, черт возьми, она призналась себе, что ему шло.       — Что? — Костенко непонимающе посмотрел на неё, но мягко усмехнулся. — Зато успокоилась немного. Отвечая на твой безмолвный вопрос: да, не в первый раз, — кивнул на сигарету в своей руке, — сейчас просто… В голове просто беспорядок. Не могу поверить, что позволил тебе умереть.       — Это был не ты.       — А какая разница, в какой реальности мы живем? Всё связано, я так считаю. И если в моей жизни мы не встречались в 86-м году, поскольку я уже был в Москве, это не значит, что я не чувствую за всё произошедшее с тобой, твоим братом и остальными ответственность.       — Это… Неправильно. Ты не должен так думать, — Марина покачала головой. — Не бери на себя то, о чем ты даже не знал. Если бы ты был связан с этим — ты бы помнил. Или вспомнил, как это было из-за изменений в прошлом с другим тобой. Но это был не ты. Да и… Там ничего нельзя было сделать. Никто бы не успел помочь.       Она замолчала, с интересом смотря, даже не скрываясь, на то, как небрежно Сергей держал сигарету. Как выдыхал дым в сторону. И чувствовала, как напряжение отпускало её тело, дышать становилось легче.       — Скучаешь по Припяти? — спросила Марина, как только этот вопрос возник в голове.       — Не знаю. Наверное, нет, — Сергей отстранился от ограждения и расстегнул пуговицу у ворота на рубашке. — Ладно… Мы и так задержались здесь. Но не думай, что мы ещё раз не поговорим.       Вершинина искренне рассмеялась из-за напускной угрозы в его голосе и попытке посмотреть на неё хмуро. Кивнула, соглашалась с словами Костенко, и отправилась следом за ним обратно в кабинет, где они оставили Аню и Пашу.       — Готовимся к вылету в Припять, — посмотрев на Вершинина, кивнул Сергей, получая в ответ благодарный кивок и серьезный взгляд парня.