Спасти друг друга

      Тихие голоса не доходили до сознания, оставаясь где-то за пределами чего-то глубокого и темного. Похоже на едкий дым, отравляющий внутри всё самое важное. Все живое. Нужно сделать хотя бы небольшое усилие, чтобы выбраться отсюда. Там ведь ждут, не так ли? Но сил нет. Куда они пропали? Что же теперь делать?       Остаётся только вновь вернуться на тот маленький кусочек земли посреди бушующего океана, где придется прожить все заново. Остаётся только вдохнуть, начав процесс отравления.

***

      Зелёная роща встречала юношу тихим шепотом листвы. Сбежать из поселения, никого не предупредив, было не самой лучшей идеей, но с последствиями можно разобраться потом. Родной тропический лес вовсе не пугал, несмотря на некоторые опасности, скрывающиеся в нем, в отличие от сердитого взгляда старшего брата. Могучие стволы извилистых деревьев окружали худого, высокого мальчика, оглядывающего вокруг себя наличие змей. Белые кудрявые волосы, которыми мальчик отличался от остальных детей в деревне, вились вокруг загорелого лица и постоянно норовили залезть в глаза. Вдыхая полной грудью влажный воздух, Гуннар помчался вниз по склону. Босые ноги, чуть скользя, неслись, ускоряясь с каждой секундой. В вышине громко кричали попугаи, взывая расправить мальца свои крылья и полететь вместе с ними. Руки сами собой направились в разные стороны, имитируя полёт. Сбежав на поляну, покрытую папоротником, мальчишка увидел невероятную картину: десятки, а может быть и сотни бабочек, распахнув широкие яркие крылья, взлетели в воздух, кружась в чудесном танце. Словно завороженный, Гуннар наблюдал за взмахами цветных крылышек, проносящихся совсем рядом, едва задевая его. В темном уголке леса прекрасные феи, заворожив своей чудесной красотой, порхали рядом с местным мальчишкой. Вот бы рассмотреть их окрас получше. Протянув руку, парнишка почувствовал лёгкое касание лапок. Бабочка была ужасно красивая: чёрное обрамление контрастировало с желто оранжевым окрасом и маленькими красными крапинками. Спустя мгновение она вспорхнула и полетела вновь к остальным. Детские глаза искрились радостью и восхищением от увиденного. Аккуратно опустившись на зелёный ковер, Гуннар восторженно вздохнул. Сердце громко стучало, отзываясь восторгом от происходящего вокруг. Родные места были потрясающими.       Вдруг послышался шорох листвы неподалеку, словно кто-то пытался пролезть сквозь зелёные заросли на поляну. Гуннар насторожился и перевернулся на живот, с большим вниманием вглядываясь в источник загадочного звука. Кто же это? Человек или лесной зверь? Последних было не так много рядом с поселениями, но стоило быть осторожным. Шум все не прекращался, а страх нарастал все больше. Только бы не хищник, только бы не злой голодный хищник… — Да чтоб тебя… — послышался чей-то возглас.       Всё-таки человек. Но не местный. Интересно… Гуннар перед тем как показаться решил понаблюдать за гостем, который, отряхивая штаны с кучей карманов и запинаясь об собственные громадные ботинки, ввалился на поляну. Тихо ругая все вокруг, он стал оглядываться.       Заметит — не заметит, заметит — не заметит.       Взгляд путника почти наткнулся на притихшего парнишку, но из его кармана послышались непонятные голоса и будто бы шелест. Длинные пальцы достали странный прибор. Дослушав речь до конца, юноша поднес черную штуку к поджатым губам и произнес твердым басом: — Прием. Я на какой-то поляне, реки нигде нет. Местных жителей тоже. — в этот момент карие глаза наткнулись на сливающиеся с листвой зелёные, следящие за ним уже несколько минут. — А нет, кажется нашел. Приём.       Гуннар, смекнув, что его обнаружили, решил делать ноги. Но они, к сожалению, резко перестав слушаться хозяина, поскользнулись, заставив мальчишку обернуться и с ужасом взглянуть на неизвестного. — Спокойно. — незнакомец выставил обе руки в защитном жесте. — Я не сделаю ничего плохого тебе.       Гуннар, не отрывая взгляд, осторожно встал с земли. Что ему здесь нужно? Он что-то сделает с ним? — Так, хорошо. Как тебя зовут? — мягко улыбнувшись, путник сделал шаг навстречу.       Гуннар слабо дернулся, но не отступил. Вопрос был задан на английском, этому языку их учили приезжающие на остров люди. Вроде бы он что-то понял. Имя? Ну что ж… — Гуннар. А ты? — нахмуренные брови говорили о напряжении. — Меня зовут Чарли. Я приехал сюда, чтобы найти это, — парень достал из кармана блестящий камушек. — Ты видел такие?       Гуннар закивал. Подобные он видел на дне ручейка. Камушки были очень красивыми, ими иногда украшали что-нибудь в доме. Но зачем они этому человеку? Мальчик в задумчивости оглядывал странника, но вдруг его взгляд наткнулся на интересную безделушку, висящую на сумке. На маленьком кубике были нарисованы разноцветные квадратики.       Хочется посмотреть поближе.       Маленькими шажками двигаясь влево, Гуннар высматривал необычную игрушку. Но собеседник, не понимая, что нужно маленькому поселенцу, вновь обратился со своим вопросом: — Слушай, покажи место, где есть такие штучки, пожалуйста. Окей? — Чт-то это? — медленно, чуть коверкая слова, произнес Гуннар, указывая пальцем на кубик рубика.       Глянув на то место, куда показал мальчик, глаза юноши прояснились, и он отстегнул небольшой брелок от сумки. — Это головоломка — кубик рубика. Смотри, — он подозвал Гуннара рукой и, указывая на каждую сторону, стал объяснять. — Нужно собрать все цвета. Вот видишь — красный, синий, белый… — Белии… — как завороженный пробормотал Гуннар, чем вызвал улыбку на лице у путника. — Да, его также можно двигать туда-сюда. А теперь, — пальцы проворно стали крутить стороны кубика, меняя цвета. — Это нужно собрать как было.       Парнишка был поражен. Как этот дурак сломал такую штуку так быстро? Ее нужно починить. Вроде нужно двигать, чтобы цвета встали на места. Тонкие ручки сами собой потянулись к заветной игрушке, но крепкая рука, держащая ее поднялась вверх. — Не-не-не. Сначала покажи, где золото, — вторая рука вновь протянула яркую гальку. — А потом я отдам тебе это, окей? — О-окей. — поджав губы, ответил Гуннар, поворачиваясь, чтобы показать маршрут.

***

      Резкий выдох. Яркие образы и хорошее настроение ещё чувствовались в воздухе и мелькающих образах, но неприятная горечь, тлеющая на языке, не предвещала ничего хорошего. С каждым вдохом будет становиться хуже, хоть это и незаметно по началу. Нужно быть начеку, но этот силуэт юноши, еле заметный в серой дымке, кажется таким дружелюбным…

***

— Сбежал в лес без предупреждения, ничего не принес из съестного, свои обязательства по дому не выполнил, другим пришлось все за тебя делать. — произнес суровый силуэт, возвышающийся над другим, стоя за хижиной, сооруженной из деревянных столбов, пальмовых листьев и лозы. — Так ещё и привел непонятно кого в дом.       Скрестив загорелые руки на груди, покрытой красными татуировками, символизирующие принадлежность к племени и защищающие от злых духов, взирая темными глазами, такими словно ночь в бурю, старший брат отчитывал младшего. — Я не хотел его приводи… — Молчать! — наклонившись вперёд, парень яростно прошептал. — То, что ты рождён от кого-то европейца или непонятно от кого, ещё не делает тебя каким-то особенным! Это не даёт тебе права не делать ничего, а лишь прыгать как обезьяна по веткам!        Слушать подобное было не впервой. Гуннар давно понял, что отличается от других жителей острова цветом волос, глаз и другими чертами лица. Постоянное недолюбливание со стороны братьев и одиночество приелось со временем. Но парнишка никогда не мог понять, почему он виноват, но тем не менее, ощущал стыд. Ведь именно тот неизвестный чужестранец дал начало его жизни, при чем здесь Гуннар? Может быть нужно было попросить богов не рождаться и не портить сейчас жизнь всем, да и себе… — Что это у тебя? — сильная рука выхватила запястье, спрятанное за спиной и держащее необычную игрушку. — Это он дал тебе? А вдруг эта штука опасная? Ты не подумал об этом? Я заберу это и уточню у умных людей что это.       «Умными людьми» брат считал тех, кто приезжал на некоторое время, чтобы помочь племени на острове. Иногда едой, иногда уроками английского, порой они лечили людей. Они назывались, вроде бы, «волонтёрами». Брат их очень уважал и доверял им. Хотел даже поехать как-то с ними на другие земли, но те пообещали взять его в следующий раз. — Хаи́! — встревоженный голос матери заставил обернуться сыновей. — Опять младшего ругаешь?! Зачем ты так строг с ним? — Мама, он творит безумные вещи, разве ты хочешь оставить это просто так?! — Перестань, сын! Ты старший, ты Хаи — широкая, но спокойная река. Нельзя воде выходить из берегов. — твердый, но любящий взгляд матери всегда заставлял напряжённые крепкие плечи опуститься. — А он маленький гаденыш! — в следующую секунду брат твердым шагом зашагал прочь. Вновь мама смотрит этим извиняющимся взглядом. Но ведь она не сделала ничего плохого, почему тогда перенимает на себя вину за других? — В следующий раз скажи мне, если хочешь пойти в джунгли. А Великая Гора успокоит Хаи. — ее нежные руки на плечах заставляли забыть на время о неприятных речах Хаи. — Кстати, тот молодой человек довольно-таки интересный, правда, он уже уходит. —Да? — произнес Гуннар, выглянув из-за дома и увидев, что путник, которого он сегодня встретил, идёт рядом с другим неизвестным человеком. Видимо, это его люди пришли забрать его. Интересно, они встретятся ещё? Показалось Гуннару тогда или нет, но обернувшись, Чарли подмигнул, при этом хитро прищурившись.

***

      Вокруг неспокойно двигаются струйки и завитки дыма. Быстро сменяющиеся силуэты будто яростно кричат, желая накинуться, но при этом вокруг тишина и ни одного постороннего прикосновения. Только небольшой огонек неподалеку манит спокойствием и теплом, но, кажется, он тоже вскоре заморгает, потухнув. Следующий вдох даётся тяжелее…

***

— Золото поможет нам с отцом разбогатеть. Знаешь что такое деньги? — Чарли, активно жестикулируя, пытался объяснить новому другу, зачем же ему и другим людям, приехавшим вместе с ним, понадобились «блестящие камушки» со дна реки. — Нем-много. — неуверенно ответил Гуннар. Деньги он видел у волонтеров, но так и не понял, на кой они нужны. Бумага или круглая пластинка, на которой изображены какие-то люди и цифры. Неужели они что-то решают? — Наверняка видел. Они все решают в этом мире. Если есть много денег, то и жизнь во много раз лучше! Понимаешь? Гуннару показалось это смешным. Скорее еда и тепло в холодный день могли сделать его жизнь лучше, а не какие-то бумажки. Но еда, о которой рассказывал приятель, представлялась довольно аппетитной. Ее можно получить за деньги в специальных местах. Даже не придется самому готовить, охотиться и собирать плоды в лесу. Инструменты, дома на колесах, в которых жили приезжие, хорошая одежда — все это было получено за деньги. Неужели такие бумаги могли сделать человека счастливым? Порой Гуннар ловил себя на странной мысли, что тоже хотел бы побыть богатым. Может попробовать получить как-нибудь деньги? —Чарли, а могу я как-то получи… — голос мальчика заглушило жужжание бензопилы совсем рядом.       Две головы повернулись в сторону звука. Долгий скрип, а после громкий стук от падения на землю могучего дерева. Гуннар почувствовал стопами вибрацию, отходящую от земли, которая пошла дальше вверх по костям, крови и мышцам, укольнув напоследок в самое сердце. Срубить дерево. Такое древнее, стоявшее здесь много лет. Гуннар вопросительно посмотрел на товарища. Тот ответил же равнодушным взглядом и добавил: — Что-то построить собираются. Отец не просвещает меня сильно в эти дела, к сожалению. О, смотри, это же опоссумы!       От упавшего дерева прочь в лес бежали небольшие зверьки, на одном из которых сидели другие размером поменьше. — Семейка. — усмехнулся Чарли.       Семья, которая потеряла дом. Такие необдуманные решения принимают эти чужеземцы, так разрушают то, что не принадлежит им. Понимают ли эти люди что творят? Хотя, может быть, они заплатят за это потом?

***

      Дым стоял стеной перед глазами. Наконец настал покой или это затишье перед бурей? Лёгкий звон, будто от разбитого стекла, послышался где-то сзади. Простая случайность или предвестник беды? Остаётся только догадываться и вновь заполнить лёгкие дымом.

***

      Горячий влажный воздух окружал и заполнял собой все вокруг. В такой день хотелось лишь купаться в холодной воде или оставаться в неподвижном положении в тени пальмы. Гуннар после работы по дому предпочел второе, но с приятным дополнением в виде попытки собрать кубик рубика. Еле собрав грань из одного цвета, он не мог собрать другие, не разобрав прежнюю. Разочарование и раздражение накатывали довольно сильно в такие моменты, но желание достичь цели практически всегда перевешивало.       Но если бы Чарли не уехал, день проходил бы намного интереснее. Но друг пообещал вернуться совсем скоро, а значит переставшее быть привычным одиночество пройдет. С Чарли действительно было весело. Он был чуточку старше и знал много увлекательных вещей о том мире, в котором Гуннару ещё не удалось побывать. Друг преподносил все понятно и интересно, что аж дух захватывало от его историй. Гуннар же не отставал, но был склонен не к рассказам, а к представлениям вживую. Показывая свои любимые места в лесу, угощая сочными плодами, помогая узнать родное место получше чужеземцу, Гуннар видел в темных глазах яркий блеск и восторг. Это было, пожалуй, самое приятное ощущение в жизни! — Приветик! Как поживаешь? — звонкий женский голос прервал раздумья мальчишки. Рядом с ним присела взрослая девушка в зелёном комбинезоне и кепкой на русых волосах, сплетённых в широкую косичку. Легко было догадаться, что она была волонтёркой. Гуннар, молча, показал большой палец вверх. Девушка тихо посмеялась и продолжила: — Собираешь кубик рубика? Эта та головоломка, о которой спрашивал твой брат? Правильно, это полезно для мозга. — Угу. А почему ты не с ним? — задал вопрос Гуннар, потому что частенько видел Хаи вместе с ней. А сегодня что-то не наблюдается радостного брата, бегающего вокруг своей подружки и болтающего больше, чем обычно. После такого времяпровождения он был не таким хмурым и ворчащим. — А, Хаи… — немного встревоженное выражение лица напротив заставило Гуннара приподняться с места. — Он очень хочет уехать вместе со мной. Я, конечно же, не против, но я не могу просто забрать его. Начальство не позволяет, понимаешь? И, в общем, твой брат решил заработать денег, чтобы сделать это самому… — И как он это делает? — Гуннар, быстро облизнув губы, устремил все внимание на девушку, уже догадываясь, какой ответ он услышит. — Хаи пошел работать к золотоискателям, помогать им. Даже не знаю, хорошо ли это… Гуннар не слышал следующих слов. Неужели, Хаи так хочет уехать отсюда? Никто не воспринимал его желание всерьез, но сейчас оно вполне могло воплотиться в реальность. Медленно, еле заметно подкрадывалось осознание, что он не хочет, чтобы брат уезжал. На нем держится семья, он хочет бросить их? — Хотя, знаешь, он наверняка делает это не для того, чтобы сбежать от вас, а скорее, чтобы помочь, — словно прочитав мысли, продолжала она, — Хаи хочет стать лучше, набраться знаний. Я думаю, он делает это ради семьи. Он стремится защитить вас. Да, он порой строг и жесток, особенно к тебе. — девушка кивнула, заметив, как не любивший такие разговоры Гуннар всё-таки поднял взгляд. — Он скорее зол на тяжесть судьбы, на всю ответственность, которая свалилась на него, после смерти его отца. А теперь он должен встать на его место, забыв о себе. Он зол на мир, потому что ему приходится быть взрослым, когда он еще не успел научиться быть им. Он зол на твоего отца, который ушел от вас, при этом, оставив тебя. Но поверь, он не ненавидит тебя.       Тяжесть судьбы. Гуннар не до конца понял что это, но точно знал, что Хаи стоит помочь и он не будет ругаться. Брат улыбнется ему и не будет ненавидеть. Он никогда не ненавидел.       Резко вскочив с места, Гуннар, провожаемый взглядом удивленной девушки, помчался со всех ног. Спотыкаясь, еле дыша от жары, царапаясь ветками и листвой, парнишка наконец добежал до поляны, где протекала река. Глаза метались из стороны в сторону, ища знакомые темные волосы, пока его не окликнул голос: — Гуннар! Ты что здесь забыл? — стоя по колено в воде, Хаи, даже с дырявым тазом в руках, удавалось смотреть грозно и отчитывать брата. В них также мимоходом проскочило удивление и тревога. — Хаи! Я пришел помо… — Эй! Ты чего встал? — позади Гуннар раздался басистый возглас, после которого Хаи вновь нагнулся вниз, — Ну-ка, за работу! Шевели руками! А ты кто? Тоже работать пришел? — бородатый мужчина с красными щеками хлопнул мальчика по плечу. — Д-да. — Гуннар уже пожалел о своем решении, но пытался уверить себя, что это все не зря. — Тогда бери этот чертов дуршлаг и промывай дно, ищи золото как этот балбес! Гуннар встав рядом с братом, начал поиск блестящего. — Ещё раз спрашиваю — зачем ты пришел? — сухо спросил Хаи. — Я хотел помочь тебе с этими… Как их… С деньгами! Ты же хочешь уехать, да? — радостный Гуннар достал золотую гальку и показал ее старшему. — Хочешь, чтобы я поскорее уехал отсюда? Считаешь, что было бы лучше, если бы меня здесь не было? Как же ты ошибаешься, глупец! — Н-нет! Ты не так понял! Это ради… Ай! Чьи-то крепкие руки схватили Гуннара сзади за плечи, вытащив того из воды. Потеряв равновесие, парень свалился на мокрую траву. — Чем ты тут занимаешься без меня, а? — знакомый голос послышался над ухом, — Стоило мне уехать на некоторое время, так ты золотодобытчиком тут заделался? Или это он тебя привел?       Чарли сощурил яркие от палящего солнца карие глаза, глядя прямо в вопрошающие темные. Последние почти сразу опустились, принявшись усердно выискивать блеск в песке, будто бы ничего не было. — Нет, я сам захотел помочь. Это мой брат — Хаи. — просачивающаяся в голосе Гуннара грусть от очередного приступа недовольства брата никем не была замечена. — Ну-ка, подымайся и давай отойдем. — хлопнув по плечу сидящего парнишку, Чарли направился в сторону дома на колесах.       Гуннар вставая, не сводил извиняющегося взгляда с брата, который так и продолжал работать. Потоптавшись на месте ещё несколько мгновений, мальчик повернулся и зашагал в сторону большой машины. С сомнением он смотрел на дверь, не решаясь зайти в чужое логово. Какая-то его часть подсказывала, что он не должен заходить туда никогда. Но дверь распахнулась, а на пороге стоял Чарли, улыбкой приглашая зайти. — Понимаю, тут тебе возможно непривычно, не как у вас в хижинах.       Гуннар стал осматриваться. Было действительно непривычно. Тише, чем снаружи, где множество голосов и шум окружают со всех сторон. Пол холодный и гладкий, словно вода обтесала. Заметив ложе, Гуннар присел на него. Твердовато. Со стен на него поглядывали разные люди, изображённые на бумаге. На одной такой был Чарли и его отец, которого Гуннар иногда замечал, командующего другими рабочими. Как так точно их и других людей изобразили на бумаге? — Ты что, никогда фотографий не видел? — спросил хозяин дома, открывая странный белый ящик и доставая оттуда две темные стеклянные бутылки. — Нет. — тихо произнес Гуннар, удерживая себя от желания заглянуть в гудящую белую коробку. — Фотки на фотоаппарат делаются. Сейчас, он где-то здесь был. — оставив бутылки со странным содержимым, товарищ стал шариться в других шкафчиках. — А, вот же.       Проделав неясные Гуннару манипуляции, Чарли навёл на того круглый «глаз». Щелчок и яркая вспышка заставили подпрыгнуть парня, отскочив назад. Этот молниеносный глаз только что его проклял? Чарли прыснул со смеху и стал доставать из фотоаппарата получившуюся фотографию. Взглянув на нее, рассмеялся во всех голос, не замечая обиженного и непонимающего взгляда друга. — Смотри! Это ты.       В руки Гуннара приземлилась картинка. Впервые он видел самого себя таким. С точностью до волосинки щелкающая птица запечатлела его на маленьком клочке бумаги. Выглядел он и вправду забавно, поэтому лёгкая улыбка растеклась по блеклым губам.       Чарли в это время вновь занялся бутылками, одновременно спрашивая: — Ты сказал, что решил помогать брату заработать деньжат, верно? — Ага.        Гуннар тут же вспомнил, зачем вообще пришел сюда и почувствовал вину перед Хаи, что так скоро оставил его. — Ты не будешь этого делать. — голос Чарли переменился, стал строгим и серьезным. — Не для того тебя сюда пускают, чтобы ты горбатился над водой часами. Ты должен быть со мной, понимаешь? Показывать, рассказывать тут обо всем, понимаешь? — произнес он, присаживаясь рядом и протягивая стакан со странным содержимым.       Гуннар взял ее и хотел уже возразить, но Чарли прервал его: — Тебе нужны деньги? Я дам их тебе, если ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу, хорошо? — длинные пальцы оказались в белых кудряшках, трепля их, а губы сомкнулись на горлышке бутылки, отпив из нее, а после произнеся — Попробуй это, понравится.       Гуннар с недоверием косился на непонятную резко пахнущую жидкость. Раз Чарли сам это пьет, значит не отрава. Глоток. Неприятный, горький вкус на языке заставляет выплюнуть дрянь обратно. Снова смех Чарли. Как он это пьет так просто? — Ты такой забавный! — выпивая ещё часть из бутылки, парень вновь хватает фотоаппарат. Вновь щелчок. Вновь фото. Глядя на раскрасневшегося Чарли, Гуннару тоже становится весело. Выхватив фотомашину, он делает снимок Чарли. Размыто, но искра в карих глазах все равно заметна. Что-то странное предсказывает этот блеск.       Куча фотографий валяется на кровати, а вместе с ними пара друзей. В воздухе витает усталость и умиротворение. — Алкоголь зачет, зря ты отказался. — прошептал, икая, Чарли, поворачиваясь к Гуннару. — Столько фоток, всю пленку истратили, походу. О, а здесь ты довольно симпатичный, хе-хе.       Гуннара забавляло такое поведение товарища, но этот туман в глазах почему-то тревожил. Это же его друг, почему же он чувствует себя добычей, ожидающей нападения хищника? Может это из-за этого резкого неприятного запаха, который внушает страх и чувство опасности? — Слушай, сделай сейчас то, что я скажу, и я дам тебе пятеру, ладно? — Чарли привстал на локтях, стараясь сфокусироваться на лице напротив. — Просто не двигайся, окей? — Окей. — предчувствуя неладное от такой простой, но не предвещающей ничего хорошего просьбы, Гуннар сжался.       Чарли растянулся улыбке. Достав из заднего кармана деньги, положил их рядом, прихлопнув по ним пару раз. Стеклянный взгляд скользил по напряжённым чертам лица несколько секунд. Внезапно напитанные горечью алкоголя губы прильнули к сухим, дрогнувшим от неожиданности устам.       Всего пару мгновений. Чарли отстранился. Туманный взор закрыли тяжёлые веки и он провалился в сон. Гуннар ошарашенно глядя на спящего, пытался осознать происходящее. Медленно повернув голову, он увидел в окошке темное небо, усыпанное звёздами. Уже ночь!       Спохватившись, Гуннар вскочил и побежал к двери. Но, едва дотронувшись до ручки, он развернулся, схватил зелёную купюру и рванул обратно.       Странное ощущение. Гуннар несётся со всех ног, не разбирая дороги. Старается думать о доме, о брате, но тот момент прокручивается в голове снова и снова. Забудь, забудь, забудь!       Забегая наконец в хижину и ожидая громкой брани, Гуннар останавливается у входа, пытаясь отдышаться. Но Хаи спокойно поднимает взгляд и вздыхает. Он устал и ему плевать на мальчишку, который шляется непонятно где. Эта работа чертовски выматывает. Гуннар подходит и протягивает деньги. Удивленный настороженный взгляд направляется то на купюру, то на Гуннара. Руки бережно берут ее. — Не приходи мне помогать больше. — непривычно тихий голос продолжает. — Ты можешь быть полезен в другом.       Гуннар удручённо кивает и направляется в постель. — Спасибо. — последнее, что хотел сказать Хаи, перед тем как потушить свет.       Под мраком ночи тонкие пальцы чуть дотрагивались до бледных губ, из которых вырвался приглушенный выдох вместе с еле заметным пониманием своих тайных, доселе неизведанных желаний.

***

      Дым рассеивается! Скоро воздух и вовсе очистится и можно будет спокойно дышать! Осталось совсем немного и…

***

      Прошло время от полной луны до полной с тех пор, как Хаи уехал на другие земли за островом. Он говорил, что вернётся в День Плодородия — праздник урожая, когда семьи собирались для совместных песнопений и плясок в честь духов леса. Но Гуннар, медленно жуя сваренную пупунью, сидел на берегу океана вдали от пиршества. Вглядываясь в ночную гладь, он пытался разглядеть хотя бы малейший огонек, означающий прибытие родного человека.      Да где же он?!       Где-то вдалеке послышался шум и грохот. Снова пилят несчастные деревья! Ни дня тишины! А ведь сегодня такой праздник! Подобным нельзя сейчас заниматься, Хекура разгневаются и будет плохо всем! Нужно остановить этих гадов!       Гуннар уже встав, был готов пойти на поиски несчастного лесоруба, как вдруг заметил белый свет, струящийся по песку, и услышал шум мотора. Сердце пропустило удар — это был он. Брат. Хаи. Время остановилось на миг, когда тот сошёл с судна, направляясь к нему, и Гуннар почувствовал, как лёгкие объятья брата сливаются с его собственными, как тепло рук Хаи тронуло волосы, а взгляд его был одновременно изучающим и тёплым — таким, каким Гуннар не видел его уже долго.Жизнь действительно кажется лучше, когда они вместе направляются на праздник, вместе совершают ритуалы. Когда Хаи рассказывает истории, улыбается и Гуннар дарит улыбку в ответ. Но некоторая напряжённость все равно есть в его взгляде и жестах. Что-то не так, брат будто что-то скрывает, или его как и всех раздражает этот гул со стороны рубивших деревья?       Многие повставали с мест, желая разобраться с этим безобразием. Хаи так же отправился в глубину темного леса, перед этим запретив Гуннару следовать за ним. Праздник сорван, настроения нет, остаётся лишь сидеть на бревне, дожидаясь брата, разбавляя скуку кубиком рубика. Стороны постепенно складывались и головоломка не казалась такой уж сложной, осталось совсем немного и… — Наконец соберёшь его. — кряхтя, присел рядом Хаи. — Необычная штуковина. Я даже думал, что она опасна, но оказалось, что опасней те, кто дал ее тебе. Есть небольшой разговор, Гуннар. Надеюсь, ты готов к нему. — из небольшой сумки брат достал пистолет.

***

      Вокруг все также спокойно, но внутри тревога лишь нарастает. Будто где-то рядом бомба замедленного действия и вот-вот произойдет взрыв.

***

      Пистолет во внутреннем кармане кожаной куртки впечатывается прямо в молодое сердце. Громкий и быстрый стук жизни практически соприкасается с умерщвляющим оружием. Но, возможно, оно сможет избавить народ, проживающий на острове посреди океана, от проблем, созданных отчаянными золотоискателями.        Нужно убить их, иначе они погубят нас.       Эта фраза, сказанная старшим братом, проносится в маленькой кудрявой голове уже который раз, но Гуннар все не может решиться. Почему именно он?       Ты ближе всех нас к этим людям, ты больше всех похож на них, тебе будет проще это сделать.       Эти слова мигом заполонили все мысли, жужа, словно комары. Внешняя схожесть с приезжими, дружба с одним из них стали для Гуннара проклятьем. Неужели это нельзя решить более мирным способом, без смертей?       Попробуй, конечно, но ничего не получится. Мы пытались, поверь, поговорить с ними, но они продолжают вырубать наши леса, загрязнять нашу реку и убивать животных в джунглях. Это бизнес, и за него будут бороться, деньги все решают. А ведь это только начало, братец…       Гуннар встрепенулся, когда дверь в небольшом доме на колесах, в котором он ждал прихода своего приятеля-чужестранца, открылась, и внутрь заглянул, улыбаясь, крепкий парень. — Скучаешь? Выходи, пройдемся.       Выйдя на знакомую поляну, где протекала река, Гуннара встретила знакомая картина: гаримпейросы, чьи серьезные лица были покрыты пылью, а сильные руки — мозолями, ожидая заката солнца, перемывали песок в реке, желая наткнуться на золотой блеск в мутной воде.        Портят нашу воду.       Неподалеку рубили деревья для построек. Стук топора глухо отзывался эхом по всей площади.        Вырубают наши леса.       Совсем рядом послышался возглас. Неизвестный мужчина кинул камень в змею, проползавшую мимо него.       Убивают животных.       Тебе что, совсем наплевать на свой родной остров, Гуннар? — Нравится мой подарок? — черноволосый парень хлопнул по плечу товарища, выводя того из небольшого транса. — Неплохая куртка, не так ли? Скоро обратно поеду туда, где ее купил. Ну, ты сам понимаешь. — Да, понимаю. — негромко произнес Гуннар и тут же добавил, — С-спасибо за куртку.       Приятель рассмеялся, схватил попутчика за руку и потащил вглубь тропического леса. — Хочу забраться на ту гору, чтобы показать тебе кое-что. — засунув руки в карманы, чуть покачиваясь, сказал Чарли. —Знаешь дорогу туда? — Да, знаю. — зеленые глаза устремлялись куда угодно, но только не в лицо товарищу.       Тебе нужно прикончить своего дружка и его отца.       Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь зелёные заросли, заставляли щуриться две пары глаз, обладатели которых шли по узким тропинкам, окружёнными высокими деревьями, ведущим вверх к вершине горы. Пара худых ног, идущая впереди, ловко перепрыгивала через торчащие корни, иногда останавливаясь перед ярким цветком. Другая же пара, покрытая капельками пота от жары, еле поспевая за первой, тяжело ступала по земле. — Стой, давай отдохнем немного. — тяжело дыша от влажного воздуха и нагрузки, попросил Чарли. — Нас покусают комары, мы должны идти. — не оглядываясь, Гуннар продолжал ступать.       Чарли услышав угрожающий писк, решил идти дальше.       Огромная поляна с резким обрывом, открывающая живописный вид всего острова, встретила идущих. Долгий и тяжёлый подъем явно стоил этого. — Вау! — протянул Чарли, кружась вокруг. — Так красиво! Жаль, что это будут подрывать. — Что? — резко произнес Гуннар, до этого погруженный в свои мысли. — Жаль, что подрывать это все будут. — повторил товарищ. — Отец решил искать золото в этой горе и, возможно, придется подорвать ее динамитом. Будет бум! — руки вознеслись к нему, имитируя взрыв, словно это был лишь курьез. — Хей, ты чего? Смотря на маленького жителя острова, можно было с уверенностью сказать — Гуннар в отчаянии. Он застыл не в силах поверить. Подорвать Великую Гору? Самую высокую гору на острове? Гора, в которой по приданию собираются души умерших перед тем, как уйти в загробный мир. Гора, с которой можно увидеть океан лучше, чем в любом другом месте. Гора, которую благословляет народ. В груди что-то задрожало, стремясь вот-вот треснуть на множество острых осколков. Из-за дрожащих коленей казалось, что от негодования тресется сама Гора. Нельзя позволить этому случиться! — Нет! — закричал Гуннар так, что друг вздрогнул от неожиданности. — Ее нельзя под-дрывать! Ты не понимаешь, что говоришь! Она священная! Мой народ это не простит!       Чарли, чуть отступив назад, с улыбкой поднял руки вверх в знак поражения. — Ладно-ладно, успокойся! Я понял. Раз ты так переживаешь, то я поговорю с отцом насчёт этого, хорошо? — крепкие руки приобняли дрожащие от частого дыхания плечи. — Давай-ка присядем, я покажу кое-что, ради чего я тебя привел сюда.       Трясущиеся руки, нащупав траву, стали осторожно перебирать ее, пытаясь найти в ней успокоение. Гуннар пытался взять себя в руки. Удастся ли предотвратить эту катастрофу? Возможно, разговор Чарли с отцом поможет.       Из кармана джинс Чарли вытащил две синие бумажки. — В общем, я сам накопил на два билета на небольшое путешествие в два конца. Это не так уж далеко, но ты сможешь увидеть настоящий современный город, людей, живущих там. Правда, отпустят ли тебя твои родные?       Зелёные глаза округлились и неотрывно глядели на билеты. Тревога отступила и на ее место вступил восторг. — Отпустят! Я уверен! — радость переполняла, хотелось смеяться, ведь не каждый день ты можешь уплыть куда-нибудь далеко, где ждёт нечто неизведанное. — Я обязательно уговорю брата! — Крутяк! Я осуществил твою мечту, не так ли? Кстати, о брате. Он ведь недавно уезжал, верно? Что-нибудь привёз интересного тебе?       Мысли о разговоре с Хаи, вещь, которую он дал, тут же окатили Гуннара словно волна. — Да ничего особенного.             Слушай, нам стоит уходить, солнце садится. — пряча тревоги подальше, произнес Гуннар.       Он смог уговорить Чарли не взрывать Гору, значит все же возможно обойтись без убийств. Спускаясь на поляну, парень последний раз взглянул на высокую Гору. — Приходи завтра вечером, ладно? — зевая, прощался Чарли. — Обязательно! Кстати я кое-что принесу. — улыбнулся Гуннар на прощание.       Идя домой, Гуннар думал, как же удивится Хаи, когда он расскажет, как предотвратил катастрофу для всего племени одним разговором. — Они собираются взорвать Гору?! Самую высокую? О нет! Почему ты просто не убил их? — негодовал мускулистый юноша, схватившись за голову. — Они не будут взрывать ее, я же сказал, Чарли погово… — Ты глупец! Он это сказал, но какая гарантия, что он это сделает, что его отец согласится, что они уже не взрывают ее?!       От подобного высказывания сердце ушло в пятки и Гуннар подбежал к двери, отворил ее и прислушался. Но было тихо. Лишь тяжелый вздох со стороны брата: — Отдай пистолет.       Еле дождавшись вечера следующего дня, Гуннар схватил собранный кубик рубика и быстрым шагом отправился к другу. Желая скорее поделиться с Чарли своим достижением, парень совсем не заметил частые переговоры между мужчинами поселения и то, как те затачивали копья, стрелы и ножи, несмотря на то, что охота была совсем недавно. Он также, поглощённый своими мыслями, не заметил на той самой поляне множества проводов, прикрепленных к цилиндрическим предметам с надписью «динамит».       Гуннар увидел лишь Чарли, опиравшегося на фургон и попивающего нечто из стакана. — Привет! — Гуннар хотел уже показать спрятанный за спиной кубик рубика, как внезапно посмотрел прямо в эти знакомые стеклянные глаза, что заставили отступить на шаг. — Чарли? — Хай, дружище! — сильная рука притянула Гуннара обратно. — Пришел на салют посмотреть? — На какой салют? — Гуннар скривился от перегара, исходящего от товарища.       Что вообще означает этот «салют»? Предчувствие подсказывало, что ничего хорошего. — Ну, я не знаю, будет ли он, но я точно знаю, что будет весело, а и подорвут там, в общем.— Чарли чуть покачиваясь развел руки в сторону. — Бум!       Они всё-таки взорвут ее. Оглянувшись, Гуннар всё-таки увидел людей устанавливающих оборудование у подножия горы. — Ну-ка, идем! — рука в этот раз схватила за запястье и потащила шокированного парня вовнутрь дома на колесах. — Ты же говорил, что не будете взрывать! Говорил, что поговоришь с своим отцом! Нельзя эту гору взрывать! — хватаясь за голову, кричал Гуннар. — Я так говорил? Ну да-да, точно. Отец отказался. Или я не говорил ему? Я не помню, короче, — несвязанная речь послышалась от юноши, который неаккуратно наливал в другой стакан алкоголь. — Но зато такое зссрелище!       Гуннар плюхнулся на кровать. Горячие слезы потекли по щекам. Что он скажет Хаи? Что будет с его народом, с душами умерших? — Ну, не плачь! — широкая ладонь опустилась на щеку, стирая мокрые следы, а другая рука протянула стакан— Держи, выпей.       Гуннар яростно отвернулся. Как он может так поступать? Это же не их земли, почему все эти люди так поступают? — Пей, я сказал! — голос Чарли становился все злее. — Нет! — крикнул Гуннар тому прямо в лицо, сжав кулаки       Глаза напротив в миг налились кровью. Чарли схватив парня за нижнюю челюсть, сильно надавил. Жалкие попытки оттолкнуть или отодвинуть пьяного ни к чему не привели. Противная жидкость потекла прямо в глотку, иногда выливаясь на шею и плечи. Со стуком зубов закрыв чужой рот, Чарли произнес: — Глотай.       Гуннар хотел убежать, зарыться глубоко под землю, утопиться в волнующемся океане, прыгнуть с Горы, которая вот-вот взорвется, сделать что-нибудь, лишь бы не чувствовать эту дрянь, стекающую вовнутрь. — Вот так, молодец. — широкие ладони зарылись в кудрявые волосы, оттягивая их назад. — У тебя… Такие яркие глаза, когда в них много слез. Иногда я хочу их выколоть у тебя. — тихий смех из улыбающихся уст казался Гуннару безумно громким.       С улицы послышался шум. Крики и ругань заставили Чарли повернуться в сторону двери и ослабить хватку. — Представление начинается! Мы должны посмотреть! — обессиленный, дрожащий от ужаса Гуннар был схвачен за запястья пьяным Чарли, что потащил его навстречу главному страху.       Мокрый от алкоголя и слез, скованный в крепких объятиях, Гуннар не решался поднять взгляд и посмотреть на происходящее. Возможно, все исчезнет, если закрыть глаза? — Почему не смотрим? — снова проворные пальцы заставляют голову подняться. — Глаза открой, идиот!       Зажмуренные веки распахнулись, но вовсе не от жестокого высказывания. Из глубины леса послышался возглас Хаи. Что происходит? Это сотворил его разум, опьянённый мерзкой жидкостью? Внезапно из чащи со свистом начали вылетать стрелы. Некоторые из них пробили оборудование, а другие попали в людей. Поднялась суматоха. Рабочие достали оружие и открыли ответный огонь, желая уничтожить незваных гостей. — Вот это перестрелка началась! — послышался голос Чарли над ухом. Выстрелов становилось все меньше, но напряжение и запах пороха витали в воздухе. Наступила давящая тишина. Гуннар с подкашивающими ногами молча смотрел на происходящее. Ком в глотке становился все тяжелее, не давая произнести и звука. Взгляд намокших глаз упал на человека, осторожно поджигающего конец длинной веревки. — О, глянь-ка! Мой отец решил взорвать динамит, похоже, чтобы твои дикари испугались — Чарли, раскачиваясь на ногах, широко улыбнулся и указал на огонь, который полз по динамиту. Глубокий вдох наполнил лёгкие воздухом, который вырвался обратно в пространство с разрывающим глотку от страха криком: — Хаи! Множество пар глаз повернулись в сторону мальчика. Медленно стали подниматься дула пистолетов в его сторону. — Что ты делаешь, дубина?! — яростно прошипел Чарли, после чего обратился ко всем. — Не надо паники, господа! Малец просто испугался!       Однако шелест листьев заставил рабочих лишь оглянуться и насторожиться ещё больше. Все глядели в темноту леса, кроме зелёных глаз следящих за яркой маленькой искоркой, идущей прямо к динамику по линии веревки. Вот-вот достигнет. Затушите же кто-нибудь! Остался всего метр, даже меньше! — Гуннар! — знакомый голос послышался от выбегающего из чащи человека.       Это Хаи! Гаримпейросы тут же начали пальбу. Пули пролетают над бегущим к динамиту братом. Он затушит этот маленький огонек, осталось совсем немного! Но пуля, прилетевшая прямо в колено, заставляет Хаи упасть с болезненным криком на землю. Вытянув руку, юноша понимает, что ему не хватит времени и сил, чтобы преодолеть эти пару десятков сантиметров и затушить искру, которая влечет за собой погибель. Спасение ведь так близко. Гуннар встречается с обеспокоенным взглядом брата, лежащим на зелёной траве. Темные глаза наполнены болью и бессилием. Огонек скрылся в красной коробке. Лёгкая улыбка и закрывающиеся глаза лежащего Хаи — последнее, что запомнил Гуннар перед тем, как провалиться в забытье.

***

      Дышать практически невозможно. Кажется, что воздух стал густым, словно патока. Крики, шум и писк в ушах становятся до невыносимости громкими и сливаются в единый гул. Впереди надвигается нечто темное, напоминающее темную, вязкую волну океана состоящая их черного дыма. Тело будто погружается в болото. Двигаться тяжелее, чем когда либо. Шаги назад все медленнее, а надвигающаяся буря все быстрее. Кажется, что только один последний тяжёлый вдох остался, прежде чем тьма захватит его, поглотит целиком, будто она сожжёт всё, что еще осталось.

***

      Взрыв. Гуннар зажмурился, словно хотел, чтобы всё происходящее исчезло. Куски земли и тела юноши, горящие ветки и трава разнеслись по поляне. Пыль, как густая мгла, и резкий запах заставили закашляться. Из глаз хлынули слезы, размывая грязь на щеках мальчика.       Внезапно на поляну с криком возгласами ворвались поселенцы, вооруженные копьями и луками с натянутыми тетивами. Их лица были покрыты боевой раскраской из древесного угля и охры. Жители окружили лагерь гаримпейросов. Раздались выстрелы из винтовок и пистолетом с отражающимся эхом, из-за чего поселенцы были вынуждены пригибаться к земле.       Чарли с криком оттолкнув Гуннара, бросился в машину, закрыв дверь. Парень, задыхаясь, лёжа на животе, стал ползти в заросли кустов. В это время один из поселенцев метнув заженное копьё, попал прямо в канистру с топливом — пламя взвилось яркой вспышкой, растекаясь по траве и сжигая все на пути. Огонь разрастался и подбирался к дому на колесах. Отражаясь в стеклах, он заключил машину в пламенный круг. Пластик на бампере плавился, стекая каплями на горящую траву. Из кабины слышался отчаянный вопль Чарли, оказавшегося в ловушке. Машина заполнялась едким дымом. Раздался первый хлопок — от перегрева лопнул бензобак. Через мгновение раздался глухой, мощный взрыв. На воздух взлетел капот, а ударной волной выбило стекла, осыпав осколками Гуннара, стремившегося спрятаться за стволом дерева. Клубы черного дыма устремились вверх. Огонь стал распространяться с огромной скоростью по ветвям деревьев и траве. Ужас от увиденного пронзил парня в самое сердце, заставляя не оглядываясь назад, бежать во весь дух. Жар, запах гари и топлива преследовали несущегося через лес Гуннара. Нужно было спасти маму. Бежать с нею и другими выжившими к океану и ждать помощи. Только бы жгучее злое пламя не догнало!       Вбежав в хижину, Гуннар огляделся. Мать лежала на кровати и тихо молилась. — Мама! Нам нужно бежать! Иначе огонь поглотит нас! Скорее, мама! — присев у подножия кровати, мальчик взял женщину за руку, — Пожалуйста, мама! — Сынок, иди один. Ты должен идти сам, понимаешь? Лишь ты поможешь острову. Все предопределено. Прости меня, Гуннар. — женщина прикрыла глаза и медленно отпустила руку сына. — Не оставайся здесь! Иди! На запястье женщины виднелись следы от укуса змеи. — Мама. — тонкие губы дрожали, еле шевелясь. Послышался треск. Подняв голову, Гуннар увидел, как загорается крыша.       Медленные, неуверенные шаги назад к самому выходу родного дома. — Прощай, мама.       Ноги вновь понеслись с большей силой в сторону воды, а сердце разрывалось от боли и частых ударов внутри грудной клетки. Оглядываясь, парень видел как дома поселения сгорают до тла. Спотыкаясь и падая, крича и плача от боли, Гуннар продолжал бежать.                         Непонятная сила и страх несли его прямо к пляжу. Наконец, стопы ощутили теплый песок, а нос вдохнул соленый влажный воздух. Подойдя к набегавшим волнам, Гуннар опустился на колени. Вспененная вода омывала кровоточащие раны. Тяжело дыша, Гуннар поднял взгляд на заходящее солнце. Глаза защипало, все тело задрожало и из глотки вырвался истошный безнадёжный вопль.       Где-то вдали к горящему острову плыли корабли со спасателями, которые обнаружат лишь одного живого мальчика, лежащего на берегу.

***

      Вновь темнота. Сколько прошло времени? Кажется, прошла вечность. Невозможно понять, жив ли он.       Нечто холодное и мокрое опустилось ему на лоб, заставляя встрепенуться телом, которое до этого момента вовсе не ощущалось. — Хей! Гуннар! Ты слышишь меня? Можешь открыть глаза? — произнес чей-то знакомый голос.       Открыть глаза? А разве они закрыты? Ну, стоит попробовать.       Все расплывалось, чувства были затуманены, но взгляд усиленно пытался сфокусироваться на лице мужчины напротив. Собранные в пучок каштановые волосы, карие глаза, полные тревоги и облегчения — это лицо было до боли знакомым. Это ведь… — Гуннар! Слава богам, ты очнулся! — тихий радостный голос Барри заставил лежащего на старой в кровати в хижине мужчину с перевязанной головой аккуратно улыбнуться.       Назревало много вопросов, оставшихся без ответа, но одна мысль была ясна: он жив. И Барри был рядом.