баскет больно

прочитав пару случайных текстов из своего «нового» дневника, Саша узнал, что его предыдущий владелец из команды воронов, живет с мамой и очень любит баскетбол, что, в целом, было не удивительно. с одной стороны Парадеев был рад, что его старый дневник в этот момент находится не в руках одного из его сокомандников, а с другой стороны он не знал, чего ожидать от ребят из соседней школы. однако по этому поводу он не особо волновался — в его записях почти не было личной информации. в отличии от того, чей дневник сейчас находился в его владении. лезть в чужую жизнь, ему, конечно, тоже не хотелось, но любопытство было выше моральных принципов, поэтому сейчас, занимаясь в своем тренажёрном зале под руководством отца, он больше думал о том, что ему скорее хочется разузнать побольше о произошедшем, чем о тренировке. но все равно выполнял все упражнения идеально. — ну, молодец, — кивает отец Саши, помогая ему поставить штангу на место, — еще порядка десяти таких тренировок и сможешь отработать сломанный телевизор. — понял, — с трудом отвечает парадеев, пытаясь отдышаться, — я могу идти? — конечно нет, — усмехается старший, укоризненно смотря на сына, — ты считаешь, того, что ты сделал, достаточно для спортсмена? — нет, — почти шепотом отзывается тот, — что дальше? — на улицу, — приказным тоном говорит отец, — забьёшь хотя бы девяносто из ста — будешь свободен до школьной тренировки. — понял, — вздыхает Саша, поднимаясь с тренажёра и направляясь за отцом.

***

14.03

почему я такой эмоциональный? я устал срываться на близких людей из-за хуйни, устал расстраиваться из-за мелких неудач, устал злиться, устал тревожиться, устал устал устал устал. даже делая эти записи я чувствую себя нытиком. хорошо что их никто не прочитает. как же я завидую людям, которые легко скрывают эмоции. когда нибудь и я стану таким. стану сильнее.

15.03

НА УЛИЦЕ ТЕПЛО ЭЩКЕРЕ

Саша, сидящий на кухне, невольно усмехается, читая очередную страницу дневника в надежде узнать что-то новое. пока что расследование продвигалось не особо удачно: читать все записи в хронологическом порядке у него не было ни сил, ни времени, а открывая дневник в случайных местах можно было попасть на что угодно, от длинных размышлений о чем-то, до односложных предложений, иногда так точно отражающих настроение автора. — хватит есть эту дрянь, — кривится Парадеев-старший, вырывая из рук сына кусок пиццы, который сразу летит в мусорку. Саша лишь поджимает губы, быстро захлопнув дневник, и опускает голову, скрывая омрачненный взгляд за белобрысой челкой, — собирайся, в больницу поедем. — но до тренировки пол часа, а я даже не поел… — потом поешь, — прерывает отец, — а на тренировку успеем, не волнуйся. мы только результаты анализов посмотрим. — ладно, — соглашается младший, понимая, что у него не осталось выбора, и уходит собирать сумку, с сожалением смотря на недоеденную пиццу на столе. в больнице, как обычно, очень противно пахнет, врачи толпами ходят по коридорам, а девушка за стойкой администрации тошнотворно выжимает из себя улыбку. для Саши частные дорогие клиники отличались от государственных только красивым интерьером и ценами — люди и там и там были гнилыми. и вот сейчас, вместо того, чтобы готовиться к тренировке, он сидит на идеально белой кушетке и ждет, пока врач найдет его медицинскую карту. при посещении больницы настроение никогда не оставалось в норме, и сегодняшний день не был исключением, ведь он точно знал, что ничего хорошего ожидать не стоит. — что могу сказать, новости не особо позитивные, — вздыхает мужчина, пока отец Парадеева хмурится, — болезнь прогрессирует. я рекомендую ограничить физическую активность. не больше пятнадцати минут в день. а так как у нас довольной теплый климат, который сильно влияет на состояние здоровья, я бы вообще исключил занятия спортом. еще необходимо пить эти таблетки, — врач протягивает Саше какой то пузырек. тот забирает его холодными пальцами и потерянно смотрит в стену, даже не опустив взгляд на лекарства, — два раза в день. плановые осмотры каждые три месяца. если будете соблюдать все рекомендации, можно обойтись без операции. а операция сложная, и будет тяжело найти донора, поэтому я надеюсь, что вы меня послушаете, — Парадеев-старший выжимает и из себя кивок, — вот справка, в которой прописано все об ограничениях физических активностей. передайте ее в школу. на сегодня у меня все. — пойдем, — он вскакивает, вырывает справку у врача и хватает сына за руку, — спасибо, — бросает он в след и захлопывает дверь в кабинет. идут до машины и едут всю оставшуюся дорогу они молча: отец напряжённо сжимает руль и зубы, а Саша, все тем же пустым взглядом, что и в больнице, смотрит в окно, еще не до конца осознавая, что произошло. до школы они доезжают довольно быстро, и только когда машина тормозит, парадеев замечает в руках таблетки, которые так и не убрал. он не успевает задуматься об этом, ведь отец перебивает его мысли. — выходи из машины, чё расселся, — бурчит тот, ища в бардачке пачку сигарет. — пап, а справка… — тихо начинает Саша, но его быстро обрывают. — какая справка? — смеётся старший, — иди занимайся. у тебя скоро игра. уже в раздевалке на телефон парадеева приходит сообщение, которое он так не хотел открывать. отец, 16:57 и только попробуй халтурить или сказать что-то тренеру. ты знаешь, что будет. а если проиграешь следующий матч будешь заниматься в два раза больше. саше хочется скрыться от всего этого: разбить телефон о стену, чтобы больше никогда не получать таких сообщений, порвать на себе форму, чтобы больше никогда не видеть на ней нашивку капитана, зарыться головой в подушку и закрыть уши, чтобы больше никогда не слышать шум трибун. но все, что он может сделать, это отправить короткое «понял» в ответ и выйти в спортзал в окружении Влада и Ильи. таблетки он запихивает в дальний карман сумки, обещая себе принять их вечером.

***

— сука, Парадеев, ты еблан? — он слышит раздражённый крик Влада с другого конца площадки, когда снова упускает мяч. рыси проигрывают пять очков какой-то маленькой школе из соседнего города. Саша старается игнорировать весь шум вокруг и продолжает упорно бежать вперед, однако всю его концентрацию на мяче прерывает свисток. их тренер берёт тайм аут. — Парадеев, сядь-ка ты посиди, — его лицо не выглядит рассерженным — скорее взволнованным, — Лазарев, выходи на замену. — но почему… — без почему, — тренер резко обрывает Сашу, — от тебя толку нет на площадке. только бегаешь, как болванчик, и под ногами путаешься. и все, что ему остаётся, это упасть на лавочку и зарыться пальцами в волосы. с последнего посещения врача и начала приёма таблеток прошла ровно неделя. в последнее время его тело, правда, словно не слушалось. голова все чаще кружилась, ноги бежали все медленнее, а глаза так и норовились закрыться, будто помогая организму провалиться в сон. однако даже сквозь такое ужасное состояние он видит строгий взгляд отца на трибунах напротив и понимает, что если он сейчас не выйдет на поле, синяки придётся замазывать не только на руках. но рядом слышится дружное «рыси» и игра продолжается без него.

***

— пап, почему ты такой злой? — давящую тишину в салоне машины прерывает младший брат Парадеева — Артём, в гордом одиночестве устроившийся на заднем сиденье, — команда Саши ведь выиграла! — выиграть-то выиграла, вот только твой непутёвый брательник пол игры просидел на скамейке запасных, — шипит сквозь зубы отец и все крепче сжимает руль, хотя, казалось, уже некуда. — я просидел на скамейке всего десять минут и забил решающий бросок! — взрывается Саша, который до этого так упорно сохранял спокойствие и молчание. — целых! десять минут. и этот бросок был чуть ли не единственным твоим попаданием за всю игру! — тем же тоном отвечает старший, метнув на сына пронизывающий взгляд, — почему-то Куертов принес девятнадцать очков, а ты всего семь. и ни одной толковой передачи. — но ведь Саша все равно хорошо играл… — снова слышится тихий голос Артема, который быстро перебивают криком. — слушай, мелкий, закрой рот пока тебе не влетело. много ты понимаешь в свои четыре года, — мужчина включает радио, чтобы хоть как-то успокоить свой пыл и не сорваться на младшем сыне. Саша молчит, сам понимая, что дома его все равно ждет разговор. — мне шесть… — шепот, и так плохо слышимый с другого конца салона, растворяется в какой-то популярной песне.

***

по приезде домой Саша упорно игнорирует желание закрыться в своей комнате и удобно устраивается на барном стуле на кухне, дожидаясь отца. на улице уже давно стемнело, и хотя осень еще не успела вступить в свои полные права, ветер становился все сильнее, а погода все холоднее. Парадеев кутается в свою толстовку, надеясь, что у него будет еще хотя бы десять минут, чтобы все обдумать, пока отец укладывать спать младшего брата, но тот рушит его планы, кинув Артёму безразличное «в комнату. чтоб я тебя сегодня не видел», и направляется к старшему сыну. — и что это сегодня было? — Саша старается не попадать под прицел грозного взгляда, опуская голову, — ты вообще криворукий и кривоногий, я не пойму? или тебе тренировок мало? — пап… — не папкай. я тебе не мать, чтоб за тобой хвостиком везде бегать и каждый выебон твой исполнять, — после упоминания мамы Саша еще больше тушуется, а голос Парадеева-старшего становится еще громче и ожесточённее, — я столько для тебя делаю, а вся твоя благодарность — это семь очков за игру? значит слушай сюда, — он подходит в упор к сыну и хватает его за ухо, заставляя поднять голову. тот дёргается, вырываясь из хватки, но взгляд, до этого устремленный на колени, переводит на лицо отца, — либо ты начинаешь нормально играть, либо ты будешь жить на поле и двадцать четыре часа в сутки тратить на баскетбол. — я и так живу на поле и все свое время трачу на баскетбол! — не выдерживает Саша, вскакивая со стула, — я правда плохо себя чувствую в последнее время, тебе же врач сказал, что мне вообще нельзя заниматься спортом! а я бегаю с мячом, как белка в колесе и все делаю, только чтоб тебе угодить! почему ты не можешь понять, что мне тоже бывает плохо, я тоже человек, а не робот, и я тоже могу устать! — он сам не осознаёт, что сейчас говорит все это — слова просто льются из его рта, не давая мыслям успокоиться, — хоть раз бы мог послушать, если не меня, то врача, и дать мне отдохнуть! вместо поддержки Саша получает звонкую пощечину. — болезнь у него, видите ли, — усмехается отец, — понаслушался всяких псевдоэкспертов и теперь отдых требует, — щека горит и наверняка покраснела, но если дотронуться — болеть будет не только она, — ты будешь слушать только меня и делать только то, что я говорю, ты меня понял? — понял, — шипит Саша, уже отвлекшийся на боль и успокоившийся, — можно я пойду? — можно. за мячом и на площадку. тебе ещё сегодняшний матч отрабатывать. в своей комнате Парадеев оказывается только к двум часам ночи, полностью обессиленный и опустошённый. казалось, что сегодня он ни минуты не провел без мяча в руках, поэтому, наплевав на душ и чистую одежду, он плюхается на кровать и потирает уставшие глаза. от желания провалиться в сон его спасает только включённый прикроватный светильник и мысли о дневнике, который лежал в нижнем ящике тумбочки. читать и изучать что-то сегодня уже не осталось ни сил, ни желания, но Саша все равно открывает его на странице с последней записью и лезет за ручкой.

21.09

больше никогда ничего не рассказывать отцу

сходить к врачу самому

и, надеясь, что бывший владелец дневника не будет против того, что он внес пару своих строк, Саша из последних сил выпивает таблетку и проваливается в сон, уверенный, что завтра точно не будет лучше, чем сегодня. в пять утра отец будит его на тренировку.