Лерой Джетро «Брок» Гиббс

— ДиНоззо, за мной, — мрачно скомандовал Брок. Тони наконец отцепился от МагГи, которого доставал весь день, и виновато посмотрел на начальника. Брок был почти готов к возгласу «Я ничего не делал!», однако ДиНоззо все же был поумнее среднего третьеклассника и сказал только: — Да, босс! Они спустились вниз и вышли из здания. Брок шагал, не следя, идёт ли ДиНоззо за ним, однако слышал его слева, чуть за спиной. В тихом закутке между кустов сирени, куда бегали курильщики и где сейчас никого не было, Брок остановился и резко развернулся. ДиНоззо чуть не влетел в него, но отскочил, взмахнув руками. — Мне надоело, — начал Брок, — что в моей группе взрослые люди ведут себя как школьники. Ты ведёшь себя как школьник. МакГи — твой коллега. Равный тебе. Умнее тебя. То, что ты не в состоянии вести себя с ним как взрослый человек, ставит под вопрос твоё присутствие в группе, ДиНоззо. — Но МакГи… — начал Тони. — Молчать! — рявкнул Брок. — В команде мне нужны взрослые люди, а не придурки, набитые непроработанными подростковыми комплексами. Я терпел, потому что до определённого момента мне не из кого было выбирать. Но ты меня достал. Меня, а не МакГи, Хасвари и Шуто. Понял? Тони сдулся и поник. Но жалеть и щадить его Брок не собирался. Хватит. — То, что твой отец был мудаком — твои и его проблемы. То, что по-мудацки ведёшь себя ты — проблема только твоя, и я не желаю, чтобы она становилась проблемой всей группы. Брок заранее знал все возражения и оправдания ДиНоззо. Наслушался уже. Надоело. Это выебоны Лаки не влияли на работу. И огребал от собственных выкрутасов в основном сам Лаки. Его дурацкие шутки выставляли идиотом прежде всего его самого и никого не унижали. Главным образом потому, что тот же обидевшийся Таузиг мог с лёгкостью обидчику навалять, а потом парни шли пить пиво и обсуждать бокс и девок. От Эбби ДиНоззо пока не огрёб только потому, что Эбби была добрейшей души человеком, командным солнышком и лапушкой, незлобивой и всепрощающей. На Барнса где сядешь, там и слезешь: за что угодно он мог воздать сторицей. Как все хулиганы, ДиНоззо чуял это жопой и не нарывался. Но вот пухлого тихоню МакГи, который в школе реально был ботаником, самого умного из следователей, считающего, что дать сдачи он не вправе, Тони ДиНоззо реально достал. И Брок решил положить этому конец. — Я знаю, что простым волевым усилием изменить поведение ты не сможешь, — сказал Брок, и Тони приободрился. — Поэтому либо ты увольняешься, либо МакГи пишет в отдел кадров докладную каждый раз, когда ты его унижаешь или пытаешься унизить, а я её визирую, либо ты прямо сегодня находишь себе психотерапевта и посещаешь его до тех пор, пока я не решу, что меня устраивает атмосфера в команде. — МакГи сам виноват!.. — начал Тони. — Не интересует, — отрезал Брок. — Ты меня услышал. В понедельник я жду твоё решение. И он ушёл, отодвинув ДиНоззо с дороги. — Что, мозговитые труднее боевиков? — спросил его Барнс, уже просочившийся в машину. Брок не возражал против его выкрутасов: они жили достаточно близко, чтобы не имело смысла гонять два автомобиля. Хотя подвозил Барнса он всего один-два раза в неделю. — Пожалуй, — согласился Брок. — Посидим сегодня? Мне наконец довезли остатки тренажёров. — Давай. Завтра я к старикашке метнусь, а в воскресенье у меня свидание. На мессу пойдём, — мечтательно улыбнулся Барнс. Брок только глаза закатил. Барнс всерьёз ухаживал за Эбби, и вроде она была не против. Ни стиль одежды, ни пердящий плюшевый бегемот, ни преданность делу, ни интеллект Эбби Барнса не отпугивали. Ну и она по доброте своей дала ему шанс, которым Барнс, разумеется, воспользовался. — Вроде мы выяснили, что старикашка одинокий, без связей и с деменцией, — сказал Брок. — Удостовериться не помешает, — ответил Барнс. Брок подозревал, что путешествий в Уиртон требует его злорадство и мстительность. Ну и паранойя, чего уж там. Но Барнс — взрослый человек, так что пусть делает что хочет. Лишь бы не попадался. «Посидим» естественным образом началось с монтажа тренажёров и их тестирования. — Можно я у тебя буду тренироваться? — спросил Барнс, изобразив щенячьи глазки. На хищной морде Хасвари это выглядело довольно странно и двусмысленно. Хотя Эбби, похоже, нравится. — Уборка зала и обслуживание тренажёров, — сказал Брок. — Принято! — обрадовался Барнс. Почему он не хотел идти в обычный фитнес-центр, Брок понимал. У него самого те же причины. Гражданские силовые тренировки — они про форму. А их задачей была функциональность в первую очередь. — Спаринговать будем? — спросил Барнс наверху и кинул Броку банку пива из нового двухкамерного холодильника. Брок посмотрел на него как на идиота. Они только что закончили монтировать ринг. — Ну и славно, — кивнул Барнс. — Посмотрим что-нибудь или попиздим? Смотреть Броку не хотелось ничего. Неделя выдалась тяжелая, даром что не случилось ни одного выезда «в поле». Вместо этого Брок разгребал бумаги: читал и подписывал отчёты, составлял заявки, проверял протоколы… В этом, конечно, было своё удовольствие: в отличие от Гиббса, Брок совершенно не нуждался в ощущении, что работает на благо страны. Хватит, наработался уже. Его задача — расследовать связанные с флотом уголовные дела на юго-восточном побережье. Предотвращением (и созданием) глобальных угроз пусть занимаются ФБР и АНБ. У Брока для такого зарплата слишком маленькая и соцпакет жидковат. — У-у-у… — протянул Барнс, сел рядом с Броком на диван и похлопал его по плечу. — Да не, норм, — отмахнулся тот. — Что там с Роджерсом? Барнс хихикнул и отпил пива. — Огрёб по полной, командир. Я когда-то у русских читал рассказ, там мужик пожелал своему недругу «сто лет жить и двадцать на карачках ползать». Вот когда я вижу старикашку Салли — его только так все и зовут там, — то понимаю, что под это проклятие он и попал. — Не понял, — честно признался Брок и покачал так и не откупоренную банку. — У него куча болячек, неприятных, но не смертельных, — принялся объяснять Барнс. — Он с трудом говорит и его почти не понимают. Он парализован ниже пояса. Кормят его с ложечки, поят, как младенца, из поильника. Он алкоголик и заядлый курильщик, но в богадельне, как ты понимаешь, нет ни алкоголя, ни сигарет. О нём заботятся, следят за здоровьем, и такой вот беспомощный он проживёт ещё очень долго. — Интеллект, — коротко сказал Брок и наконец начал пить. — Роджерс силён в первую очередь мозгами. — Так-то оно так, — согласился Барнс. — Но помнишь, ты мне в самом начале объяснял, как много значит физиология и возможности тела? Брок кивнул. — Старикашка Салли неграмотен! — с торжеством заявил Барнс. — Как так? — озадачился Брок. — В США больше ста лет обязательное бесплатное среднее образование. Барнс сделал сложное лицо и сказал: — Вторую жизнь живешь, а статистике веришь. Он просто бросил школу, потому что учился с трудом. Шахтёрский посёлок, низкий интеллект, ноль амбиций, алкоголизм. С возрастом он забыл даже то, что знал. — Барнс допил пиво и смял банку в кулаке. — Да, Роджерс там, внутри. Я проверил. Но он не может ничего. Ограничения тела. Брок решил, что не станет интересоваться, как Барнс проверял наличие Стива Роджерса — Капитана Гидры — в старикашке Салли. Допрашивать без применения силы они оба умели. — Всё это несказанно радует моё злодейское сердечко, — заявил Барнс и встал. — Ещё по пиву? Брок покачал головой. Он и эту-то банку едва пригубил. — Будешь посажёным отцом на нашей с Эбби свадьбе? — внезапно огорошил его вопросом Барнс. Брок чуть не выронил пиво. — Ты успел сделать ей предложение?! — Не, — расплылся в улыбке тот. — Это так, на будущее. Брок с облегчением выдохнул. — Балабол. — Просто радуюсь жизни, — возразил Барнс. — Спешить нам некуда, но я у себе уверен. — Да вы ещё даже не целовались! — возмутился Брок. — Целовались, — подмигнул ему Барнс. — Но Эбби решила не торопиться, мне тоже спешить некуда. — Обрюхатишь её — урою, — пригрозил Брок: лаборатория слишком опасное место для беременной женщины, а лишаться криминалиста он не хотел. Эбби католички и аборт для неё неприемлем. — Гондоны не вчера придумали, командир.