Лерой Джетро «Брок» Гиббс

Штаб-квартира Морской полиции, пусть Брок и знал по гиббсовой памяти, как она выглядит, оказалась такой милой и уютной по сравнению с базами Гидры, что он умилился. Господи боже мой! Красный кирпич, коричневые оконные переплёты, всего пять этажей и только один подвальный! Ну просто мимими, как выражалась Эбби. Однако звонок о трупе морпеха застал его на лестнице. Брок взбежал по ней, слушая вводную, отправил Кейт за Даки, а ДиНоззо за машиной следственной группы. С корабля на бал, как говорится. Брок собирался руководить работой Тодд и ДиНоззо чисто номинально и по чужой памяти. Они должны справиться сами. А Даки и вовсе нужен был слушатель, но не руководитель. Дональд Мэллард работал патологоанатомом дольше, чем Гиббс на свете жил. На месте — в старой сланцевой каменоломне — Брок с удовольствием погавкался с морпехами, отправил ДиНоззо снимать точку спуска и выслушал благоглупости Тодд. Гиббсу был свойственен апломб человека, всегда имеющего право находиться там, где он находится. Уверенность в своём праве. Брок же привык брать наглостью. Сочетание получилось занятное. Сейчас, работая под палящим солнцем, Брок ощущал память и опыт специального агента Морской полиции как шепоток в затылке. Но даже не будь этого опыта, он уверенно сказал бы, что лейтенант погиб не в результате несчастного случая. Брок десятки раз участвовал в подобных тренировках и руководил ими. Сломанное крепление — нонсенс. Неоднократно проверять снаряжение перед операцией, неважно, боевой или тренировочной, в армии дрючили нещадно. В подкорку вбивали. Конечно, хватало всякого мухлежа при поставках снаряжения и оборудования, хватало обычного армейского идиотизма. Но если морпех дожил до руководства группой, он не возьмет даже на тренировку ненадежный карабин или карабин не для того веса. Значит, кто-то карабин подменил. Это проще, чем портить тот, что есть. Заменить сталь на алюминий — как нефиг делать. Задача Брока и его команды — собрать доказательства для суда, опросить свидетелей и найти убийцу. А Тодд — вон из команды. «Ужасная смерть», «несчастный случай»… Что эта белая дамочка знает об ужасных смертях? ДиНоззо, пусть теоретик и поклонник ужастиков, и то понимает в них больше. Парень упал, переломал все кости и умер. Быстро и почти безболезненно. Всего несколько секунд страха. Чем дальше они работали на месте, тем больше Брок злился на Тодд. Она дёргала шефа, даже чтобы он упаковал улику! Она должна была это сделать сама! Не стажёрка же — агент! Следователь! С базовыми навыками криминалиста! Он понимал, почему для Гиббса такое поведение подчинённых выглядело нормально: тот был контрл-фрик и подспудно нуждался в постоянном подтверждении своей значимости. А вот Брок терпеть не мог, когда бойцы норовили переложить свои обязанности на других. Подрывник есть подрывник, снайпер есть снайпер, и нехрен филонить! Допрашивать свидетелей на месте пришлось самому. И это был не тот вид допроса, в который Брок умел. Ни ствола в морду, ни всякого разного. Просто говорить и видеть, кто врёт и где умалчивает. Пришлось позволить призраку из затылка взять ситуацию в свои руки. Он-то умел подобное. А Брок привык вырывать информацию с помощью насилия. Да и не его, в общем, это было дело — допрашивать. ДиНоззо валял дурака. Это бесило. Не то, что он этим развлекался, а то, что говорил глупости. Парню за тридцать, у него опыт следователя, а ДиНоззо с умным видом порет чушь! Эбби — любимица Гиббса и кокетка — подтвердила изначальное предположение Брока: карабин подменили, лейтенант Джонсон был убит, а не погиб в результате несчастного случая. Но доказательства — это важно. Что ж, Эбби отыщет тех, кто оставил на креплении отпечатки пальцев. Она много болтала и красовалась вовсю — очаровательная готесса из породы яйцеголовых белых халатов. Однако Эбби теперь была броковым белым халатом, членом его команды, а её кокетство было чисто профессиональным. Забавно и в чём-то даже мило. В отличие от Тодд Эбби Шуто незаменима. Шуто и Маллард. Тодд — на выход. ДиНоззо… Или дрючить, или менять. Брок знал, что ещё подумает. Гиббс как-никак был профи, и агента, от которого прока не больше чем от забавной брехливой собачонки, в команде держать бы не стал. Нервы дёргало то, что все, кроме самого Гиббса, были штатские. Никто не служил в армии, и дисциплина была для них пустым звуком, порой ругательным. И нет, они не забивали на рабочие задачи. Но в остальном на рабочем месте были полными разгильдяями. Однако на продуктивность команды это не влияло, и Брок решил, что штатская расслабленность — его личная проблема. Точнее, проблема его восприятия. Дальнейшее показало, что у ДиНоззо мозги есть. А вот у погибшего лейтенанта их не наблюдалось. Кто же потащит рабочее снаряжение домой?! Почему он не хранил его на базе, как того требовал регламент? Любой гражданский дом — проходной двор, какими бы ни были замки. Входи кто хочет, делай что угодно… База, однако, оказалась ещё бóльшим походным двором, несмотря на всю секретность и подготовку к тайной операции «по укреплению безопасности страны». Армейские жить не могли без пафоса. Что не отменяло бардака. Позволять бойцам таскать карабины домой! Зачем? Водостоки чистить? Птичьи гнёзда из каминных труб вынимать? Пусть карабины — расходники, это армейского имущество! — Босс, вы сегодня злой, — заметил ДиНоззо. — Я всегда теперь злой, — ответил Брок. — Привыкай, боец. ДиНоззо щёлкнул челюстью от неожиданности. Брок знал, что они с Тодд переглядываются за его спиной. Ему было плевать. Правила изменились. Они втроём изучали вещи Джонсона, когда заявился цэрэушник — напыщенная задница в дорогом костюме с намечающейся лысиной на темени. Пыжащийся от собственной важности, как надутый презерватив, и примерно настолько же полезный. Пытался давить, зажимал информацию… На то, в какой секретной операции должен был участвовать лейтенант Джонсон, Броку было наплевать. Он печёнкой — не своей, Гиббсовой — чуял, что убийство — не происки врагов государства, а обычная бытовуха. ДиНоззо в очередной раз доказал, что от него есть прок. Умён. Но с Тодд они перегавкиваются как школьники за внимание любимого учителя. Тодд играет в феминистку, но именно что играет, одновременно изображая девочку-девочку: намёки, недоговорённости… Было дико понимать, в насколько отсталое в компьютерном смысле время Брок провалился. Пока Тодд разъясняла ему, как можно отослать смску с имэйла на телефон — на раскладушку с монохромным экранчиком! Никаких смартфонов! — Брок понял, почему Гиббс так старательно прикидывался ламером. Это было его способ заставить подчинённых прокачивать компьютерную грамотность. Сам Брок, будучи чистым боевиком, не держал дома даже ноутбука. Но в Гидре их дрючили в том числе и по этой части. Курсы повышения компьютерной грамотности повторялись каждые три месяца. Капитан Гидра требовал, чтобы его люди знали, куда команду Format C: вводить. Броку это очень пригодилось в заварушке с «Озарением». Он приказал вызвать МакГи в помощь Эбби и вместе с Тодд отправился в церковь. Священник упирался, ссылаясь на тайну исповеди, и весь изнамекался. Сам храм не вызвал в Броке ровным счётом никаких эмоций — он был агностиком и в христианстве разочаровался давным-давно. Как и в прочих мировых религиях. Брок уважал верующих людей, но не уважал церкви. Пофиг, мечеть это, кирха, дацан или что-то ещё. Священники — чиновники от церкви, так же злоупотребляющие властью и влиянием, как и обычные люди. То, что секретная операция оказалась операцией по освобождению заложников, изрядно взвинтило Брока. Заложники — это важно. Всегда важно, кем бы они ни были. И он объявил мозговой штурм. Вера Тодд в невиновность священника взбесила, а заявление, что миссис Джонсон — ювелир — могла подделать альпинистский карабин, поставило точку на работе Тодд в Морской полиции. Брок слишком многое знал о том, как и с чем работают ювелиры. У миссис Джонсон просто не было и не могло быть ни инструментов, ни материалов для того, чтобы в домашней мастерской изготовить копию карабина за пять дней, да ещё такую, чтобы Джонсон ничего не заподозрил. Поддельный карабин и оригинал отличались хотя бы по весу! В ночи явился Даки, принёс мороженое. Брок улыбнулся. Ему уже нравился этот мужик. Кофе с мороженым оказался тем, что нужно. Тодд сморозила глупость, потребовав имитировать спуск в обвязке, что «понять, что чувствовал Джонсон», и Брок с ДиНоззо этим с энтузиазмом воспользовались, спихнув её с невысокого складского подъёмника. Было много визга — и это при высоте всего футов в пятнадцать! Зато всплеск адреналина добавил Тодд мозгов и та додумалась до очевидного: разницы в весе между карабинами. Бедолага Джонсон… Влюблённый гей на армейской службе, которого застукала собственная жена. Брок посочувствовал ему от всего сердца. Джонсон покончил с собой из-за страха разоблачения. Слишком сильное общественное давление, закон «Не спрашивай, не говори», который будет действовать до конца одиннадцатого года и который в случае огласки превратил бы карьеру лейтенанта в кучку смердящего гуано… Зато они раскрыли дело и операция по освобождению заложников не будет отменена. Вернувшись домой, Брок завалился отдыхать. На сердце у него лежал камень.