Мой Ён Иль

Мир рухнул в одночасье вместе с телом игрока под номером 390. Его карие глаза, ещё секунду назад смотревшие на Ки Хуна со страхом и горечью, остекленени и тупо уставились в стену. — Чжон Бэ! – выкрикнул Сон и прикрыл рукой место выстрела. Он понимал, что ничего уже не сможет сделать. С губ сорвался стон отчаяния. Мужчина повернул голову в сторону Ведущего, который уже начал уходить. Лицо его исказилось злостью. Игрок было кинулся на человека в чёрной маске, но его за плечи с двух сторон схватили Квадраты. Ки Хун брыкался и кричал, словно раненное животное. — Ты убил ни в чём неповинных людей! Ин Хо никак не отреагировал на данное высказывание, быстро, но спокойно уходя в сопровождении чёрного Квадрата. — Ты убил моего лучшего друга! Снова ноль реакции. Сон опустил голову, по щеке покатилась одинокая, предательская слеза. Стереть её не представлялось возможным из-за ёбаных солдатов в розовых комбинезонах. Мужчина слабым, беспомощным голосом проговорил: — Ты убил моего Ён Иля. Попал. Хван замер, развернулся и пошёл назад менее сдержанно. Игрок уже опустился на колени и сидел неподвижно, поэтому Фронтмен подозрительно бережно взял его за подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Вашего? — Он всё равно об этом уже не узнает, – сокрушённо ответил Ки Хун, смотря в бездушиные глаза маски, закрывающей лицо напротив. У него не было сил вырываться. — Как интересно, – изменённый голос не выдавал никаких эмоций. Ин Хо большим пальцем стёр слезу со впалой щеки. Прикосновение чёрной кожаной перчатки было ужасно нежным и странно родным. Он вскинул голову и сказал одному из квадратов, – Доставьте его наверх, я скоро буду. Рука пропала. Сон смог скрыть разочарованный вздох. Ведущий обошёл их и направился куда-то назад. Последнее, что почувствовал игрок под номером 456, – удар прикладом по затылку.

***

Просыпаться было неприятно. Голова гудела, мышцы ныли. Единственное странное обстоятельство – он лежал не на койке в общежитии, а на удобном, кожаном диване. Попытка открыть глаза закончилась шипением, в лицо бил свет настольной лампы. — Моя ошибка, – послышался откуда-то сбоку голос как из под воды. В помещении стало темно. Ки Хун поднял наконец налитые свинцом веки. В трёх шагах прямо перед ним стоял Фронтмен, и мужчина через боль в руках и ногах резко принял сидячее положение и вжался в подлокотник. — Ну чего же Вы, игрок 456, в коридоре были увереннее. Сон упорно молчал, пиля взглядом собеседника. — Вы так хотели меня найти, а сейчас сидите как воды в рот набрали. Хван отвернулся, чтобы посмотреть на камеры, расположенные по всей стене. Ки Хун только сейчас заметил их. А ещё мужчина заметил пистолет за поясом у Ведущего. Тот самый, из которого был застрелен Чжон Бэ. Игроком овладела жгучая злоба. Действовать нужно быстро. Он вскочил с дивана, схватил оружие и нажал на спусковой крючок. Ин Хо медленно поднял руки, понимая, что пистолет нацелен на него. Он мог бы сейчас крикнуть охране, но мужчина за спиной пристрелит его быстрее, чем кто-то успеет войти. — Развернись, – холодным тоном приказал Сон. Фронтмен повиновался. — Сними маску. — Не думаю, что Вам понравится увиденное, игрок... — Сними маску, сука! – криком перебил его Ки Хун. Хван вздохнул. Он достаточно медленно расстегнул вернюю пуговицу балахона, снял капюшон и избавился от ремня, на котором держалась железка, оттягивая неизбежное. Маска с характéрным звуком упала на пол. Перед Соном предстал его, как он считал, мёртвый друг. — Ён Иль..? Голос дрогнул и сломался, карие глаза заметались туда-сюда, изучая знакомое лицо, руки затряслись. Игрок отшатнулся и, запнувшись о свою же ногу, бессильно упал на пол. Копчик заболел, но мужчина мастерски проигнорировал это, ибо боль от предательства была сильнее. Снова поверил номеру 001 и снова проебался. Он явно возненавидит это число. Глаза начало пощипывать, нехватало только расплакаться здесь. Ведущий стоял неподвижно, наблюдая за медленной смертью Ки Хуна. Он, видимо, решил ускорить процесс. Стремительно поднял руку, приставляя пистолет к собственному подбородку, и снова пристроил палец на курке. Я доверился. Я виноват в этих смертях. Я устал. Я хочу всё закончить. Какогó же было удивление Сона, когда оружие вылетело у него из руки и укатилось в самый конец комнаты от точного удара ногой. Ну да, человек, который с лёгкостью справился с 230 игроком, мог и выбить оружие у кого-нибудь из рук. Вот только зачем он это сделал? Ки Хун не успел ничего сказать, ибо сильные руки схватили его за воротник зелёной, перепачканной в чужой крови кофты и подняли с пола. — Не смей! Тебе нельзя умирать! – крикнул Ин Хо. Обычно сдержанное выражение лица сменилось испугом с примесью гнева. — Зачем? – голос был таким же слабым, каким игрок говорил о смерти друга. У него не было сил даже встать на ноги, а Хван как будто не замечал веса мужчины. — Зачем что? — Зачем ты сохраняешь мне жизнь из раза в раз? Зачем ты участвовал в этих играх? Зачем ты их вообще ведёшь? Зачем это всё, Ён Иль? – Сон смотрел на него изнурённо. Человек в чёрном снова вздохнул. Он добрёл до дивана, посадил туда бессильное тело и присел на корточки перед ним. — Во-первых, – начал Ведущий, – Моё имя – Ин Хо. — Ин Хо? – нахмурился Ки Хун, – Хван Ин Хо? — Да, откуда ты знаешь? — Тебя ищет брат. — До сих пор? Ответом послужило согланое мычание. Фронтмен покачал головой. — Во-вторых, я веду игры и контролирую их. Я могу прямо сейчас дать тебе пистолет, чтобы ты меня убил, – глаза Ки Хуна расширились, и он судорожно замахал головой, – Можно убить всех солдат и всё руководство, но игры не закончатся, пока есть те, кто их смотрит, и те, кто в них участвует, – мужчина кивнул в сторону экрана с камерами из общежития, – На моё место придёт кто-то другой, и не факт, что они будут вестись честно. — Честно? – вопросительно выгнул бровь Сон. — Я присекаю все попытки помощи отдельным игрокам и даю им возможность уйти. — Даёшь, как же – фыркнул Ки Хун, – Там было пятьдесят на пятьдесят. Почему не отпустить хотя-бы крестиков? — А как ты себе это представляешь? – спокойным голосом спросил Ин Хо, – Если отдать им часть денег, кружочки взбунтуются и переубивают крестиков, чтобы сохранить выигрыш, а если просто выкинуть на улицу, никто и уходить не станет. — Как всё сложно, – Сон откинулся на спинку дивана. — А легко тут и не будет, – вздохнул мужчина, – Я же тоже в этих играх был, – Ки Хун посмотрел на него крайне удивлённым взглядом, – Помнишь, я рассказывал тебе про свою жену? — Ага. — Это правда. Я пришёл сюда в 2015 году из-за жены и выиграл, но она меня не дождалась, умерла. — Прямо как моя мама, – Сон опустил голову. Хван ободряюще похлопал его по колену рукой без перчатки. Видимо успел снять их во время разговора. После чего продолжил: — И я так же, как и ты, мечтал остановить игры, но понимал, что не смогу, поэтому решил вести их и следить за их ходом. — Не можешь победить – возглавь?, – усмехнулся мужчина, – Теперь я понимаю. — В-третьих, – вспомнил Ведущий о заданных вопросах, – Я учавствовал, чтобы контролировать и защищать тебя. — Зачем я тебе нужен? – ничего не понимающий Ки Хун упёр локти в колени и положил голову на ладони, закрывая лицо. Ведущий убрал чужие руки и заглянул в карие глаза напротив. — Потому что, в-четвёртых, я твой Ён Иль, – улыбнулся Ин Хо без насмешки или злобы. Точно. Он же всё слышал будучи Маской. Лицо игрока слегка покраснело. — Я... – оправдаться ему не дали. Те же сильные руки так же схватили его за воротник той же зелёной, перепачканной в чужой крови кофты и потянули куда-то вниз. К ним присоединились только пухлые розовые губы, мягкие и сладкие, как свежий зефир, заткнувшие чужой рот. Несколько секунд Сон сидел в оцепенении, после чего запустил правую руку и короткие тёмные волосы на затылке мужчины, а левую устроил у основания шеи. Не было страсти, не было похоти, не было грубости, не было укусов или языка. Только чистые, искренние, ласковые извинения. И Ки Хун их принял. Он отстранился, обхватил руки Хвана и потянул за них, заставляя сесть рядом на диване. Игрок обнял Ведущего за плечи и устроил подбородок на одном из них. — Я прощаю тебя, Ин Хо – прошептал мужчина. Хван вцепился в чужую спину, как в спасательный круг. Он так боялся не быть прощённым, и сейчас все страхи разбились об три простых слова. Нужно отдышаться. Ведущий ощутил поглаживая по лопаткам. Такие чуткие, такие трепетные. Ин Хо впервые после смерти жены чувствует себя живым благодаря этому человеку. Он не хочет отпускать его куда-либо. — Ки Хун, – пробормотал Хван в плечо, обтянутое зелёной тканью. — Мм? – лениво отозвался Сон. — Станешь моим заместителем? — Чего? – мужчина отстранился и заглянул в карие глаза напротив, между бровями появилась складочка. — Не можешь победить – возглавь, сам же сказал, – от человека так и летели искры энтузиазма, – Я знаю, что ты не сможешь спокойно спать, не остановив игры. Контролируй их вместе со мной, пожалуйста. — А как же чёрный квадрат? — Я могу убить его прямо сейчас, если ты захочешь, – предложил Фронтмен. Сон нахмурился и замотал головой. — Не надо, твои сотрудники и так настрадались, – он замолчал на пару секунд, – Погоди, ты же стрелял в них вместе с нами. — Не волнуйся, это входит в их зарплату, – немного расслабился Хван. Ки Хун скептически поднял бровь, – За ваше восстание Випы отдадут ещё больше денег, и я выдам премию всем выжившим в этой войнушке. Игрок самодовольно улыбнулся, а потом все ещё неверяще спросил: — Ты действительно хочешь оставить меня при себе? Ведущий легко ударил лбом в грудь Ки Хуна и тихонько сказал: — Больше чего-либо. Он снова почувствовал руку у себя в волосах. Она нежно перебирала пряди, пока сердце её владельца беспокойно билось. Мужчина наклонился к самому уху и еле слышно прошептал: — Я согласен. После чего спокойно вернулся в прежнее положение. Игрок аккуратно обхватил чужой подбородок, заставляя посмотреть на себя, как бы возвращая должок за те пару минут в коридоре. Глаза напротив светились от счастья, и Сон позволил себе податься вперёд и вновь прижаться к этим манящим губам своими. У них всё будет хорошо.