Darling, play your violin.

После того как Сириус выбрался из того устрашающего, не очень, места, вполне очевидно отправился в Лондон к своей кузине. Он помнил, как с трепетом высчитывал часы до отбоя в тот день и с какой ненавистью смотрел на спящего братца. Регулус не понимал, или не хотел понимать, это не имело значения. Рано или поздно они ещё встретятся, Сириус был просто обязан доказать, как они все здесь ошибаются, опускаясь на колени перед «Богом». Дом Тонкс принял его с ожидаемым гостеприимством, как же могло быть иначе? Все же он был единственным с кем получилось выйти на связь с той роковой ночи. Когда Сириус стал разбирать коробку, что осталась после матери, наконец узнал, что же тогда пошло не так, а заодно и контакты родственников, точнее адреса. Несмотря на то, как Андромеда Тонкс описывала тоску всего дома Блэк от побега Вальбурги, ответила Сириусу только она, никак не объяснив молчание со стороны остальных многочисленных родственников. Однако и там Сириус не задержался. Сестре хватило одного инцидента, чтобы убедиться в собственных догадках. Следующие несколько лет он провел в Найтингейл . Снова встретиться Андромеда не захотела. Когда-нибудь он обязательно расскажет о том, насколько жизнь в этой поганой лечебнице изменила его. А может и книгу распишет, чего там строчить то. Жизнь у него интересная, разнообразная. Гляди и весь тираж раскупят! Улицы Лондона тогда выглядели необычайно красочно. Белые стены больницы не то, чтобы давили, но Сириусу явно не хватало разнообразия. Неожиданно его освободили. Освободили в никуда. Прохладный городской ветерок хлынул ему в лицо так же резко, как и осознание, что ему совсем некуда идти. Андромеда еще тогда дала ему ясно понять, что больше не хочет его видеть и плевала на эти родственные связи. Должно быть он всё же навредил, хоть и не специально. Под конец своего прибывания в больнице, Сириус время от времени прогонял ту ситуацию у себя в голове, стараясь разложить всё по полочкам и даже осознавая свою вину, однако особо не зацикливался на прошлом понимая, что сейчас это не особо важно. Врач объяснял его нынешнее состояние затяжной ремиссией, которая при необходимой поддержке была просто обязана задержаться. Выданные в больнице таблетки, обещали в скором времени закончиться, а с учетом отсутствия работы и жилища, пополнить таблетницу казалось невыполнимой задачей. Первое время Сириус ошивался под мостами и у мусорок некрупных ресторанчиков. Лондон волшебный город с не менее волшебными людьми, но та изнанка, в которой ему удалось побывать, являлась прямым олицетворением гнили, что как плесневые грибы расползались по потолку от переизбытка влаги. Привычные группировки из грубых абмалов терроризировали только центр оставляя окраины города своим приспешникам. Те справлялись не хуже, но морда болела меньше. Странно, но Сириус так и не влился ни в одну из них. Слишком уж диким казался их образ жизни. «Хочешь жить – умей вертеться» Сириус жить не хотел. Первую свою подработку он нашел спустя пару недель. Его приняли официантом в кафе с не самой лучшей репутацией, но почти у центра, что означало неплохую посещаемость, а значит деньги. Деньги действительно имели большое значение в начале странствований Сириуса, он всеми силами цеплялся за каждую копейку натурально боясь угадить в болото. Но всё кончается, и деньги, и таблетки, и силы тоже. В один день Сириус просто не явился. Сутки затянулись и перетекли в недели, а там, хуже, в месяцы. Он точно знал, что выглядел не лучше бродячей собаки как минимум из-за кошек, встававших на дыбы при его виде. Два месяца. Сириусу потребовалось два месяца для того, чтобы дойти до того кафе и подписать бумаги об увольнении. Не то, чтобы у кого-то оставались сомнения в том, что он не собирался больше выйти на работу, но вопросов почему Сириуса не было, не оказалось. Этой немногословности у руководства подобных мест нельзя быть не благодарным, порой было настолько стыдно за такие провалы, что прийти и расписаться казалось для Сириуса невероятной задачей, всё же на нём была ответственность… Чувство вины, к слову, тоже дало о себе знать довольно поздно. Словно пуля вошла в черепушку, осознание отдало в виски. За всю свою жизнь Сириус успел натворить немало дел, но устоявшееся в его голове «это во благо» не позволяло здравым мыслям даже на секунду возникнуть в его бедовой головушке. Зато, когда у него всё же появились задатки совести, он пожалел обо всём. О том, что даже не успел сотворить. Одна только мысль стоила миллиона сожалений и даже некого раскаяния. Должно быть всё имело смысл, даже лечение. Скитание по бесконечным улицам Лондона привело Сириуса лишь к одной мысли: у всего есть последствия. Недоеденный сэндвич, что оставили на скамейке, который он в обязательном порядке заберет; сон под дождём на картонке тоже не мог пройти бесследно; однако, пожалуй, главное, что Сириус усвоил – это необходимость знакомств. Да, он ни с кем не водился, даже не пытался, ему это было не нужно, но все знали его, а он знал всех. Из этого складывается постепенное освоение и безопасность. Именно «я его знаю. Свой.» несло за собой бесконфликтную потасовку, что не предвещала серьезных проблем сейчас, а тем более в будущем. К сожалению, учиться пришлось на горьком опыте, когда на лице почти не осталось живого места и его действительно начали принимать за здешнего пацаненка. Тем не менее знакомых по Лондону у него развелось немало хоть этого и было недостаточно. Таким образом он познакомился с бывшим учёным, который оказался на остановке в ту ночь совершенно случайно. Ливень, привычный для Британии, неприятно тарабанил по асфальту собираясь в лужицы и быстрые, громко журчащие ручейки. Остановка не выглядела надёжно, но других вариантов укрытия не было. Хьюго, парень лет двадцати остановился там же. Печально вздыхая, он перебирал намокшие бумаги. Опустившись на скамью рядом, Сириус уже хотел было завести беседу, но Хьюго начал первый: — это безумная несправедливость. Великие люди вынуждены сводить концы с концами из-за каких-то идиотов! Я вас умоляю! Вот Вам когда-нибудь приходилось закрывать проект от того, что у главы, видите ли, сын – гений? Так что же этот сын не рвёт собственную задницу, чтобы доказать это! Провёл бы хоть одно исследование самостоятельно, да я бы руку ему пожал, выразил своё уважение, а тут… - выдохшись юноша кинул, должно быть важные в прошлом, бумаги в ту самую лужу у бордюра, что уже походила на озеро. Сириусу казалось, что они просидели под остановкой всю ночь. Сам он в этом ничего не смыслил, потому выступал слушателем, порой вкидывая свои пять копеек о том, что Хьюго прав и коррупция действительно процветает как сакура по весне. Наблюдая за людьми, Сириус с каждым разом убеждался, что он встречает не тех. Неблагополучные районы, в которых он в основном перебивался, должны были кишеть изначально гнилыми подонками, а те, кого видел Сириус, ими только становились. Так горько замечать, как плесень не только появляется, но и захватывает невинных. Хьюго мог стать великим, стать полезным нуждающемуся обществу. У него было рвение помогать, которого нет у тех, чьей работой это является. Но не вышло, не сложилось. Они встретились ещё пару раз за всё время, что Сириус провел на той улице. С каждым разом Хьюго выглядел только хуже. Трудно было сказать, что все новые знакомства заканчивались печально. Например, он видал и чудесных, замечательных людей, которых не сломило ни горе, ни бедность. Таких было много на самом деле, просто Сириус редко встречал их снова. Но никогда не сомневался в их надёжности и внутреннем стержне, эти люди были достойны уважения. Римус был одним из них. Сириус мало о нём знал, только что он зарабатывает своим творчеством, а на работу ходит лишь по привычке. Привитый трудоголизм на фоне тревожности. Хотясмотря на безработицу, которая собиралась под мостом, чтобы послушать скрипача, Римус действительно выглядел героем. Собственно, так они и познакомились. Он предстал перед Сириусом, словно ангел на совсем хлипких, но не менее завораживающих крыльях, а нимб не давал ни единого намёка на то, чтобы погаснуть. Римус был добр и терпим, хоть иногда и пугал своей размашистой игрой. Жил он в однушке в подвале, кажется. Сириус был там не раз и неустанно удивлялся. Комната словно расцветала, становилась красочнее, заманчивее. И нет, ему это не казалось из-за длительного отсутствия крыши над головой, так и было. И вот, здесь уже тепло, а дышать можно во всю грудь. Римус начал заниматься чем-то удивительным: выращивать растения. Цветы или типа того. Сириус удивился, потому, как и не думал, что это могут быть не трава или грибы, а самые настоящие, красивые и очень приятно пахнущие растения. Римус был чистым. Во всех смыслах. Не невинным, ни капли, но чистым. Так Блэк и перекочевал куда-то ниже свалок, но выше каньонов. Остался на одну ночь, затем ещё раз и ещё… Не то, чтобы кого-то это сильно беспокоило. Подвал не пользовался популярностью у соседей, а хозяйку в известность никто не поставил, хоть и следовало бы. Римус, как оказалось, живет здесь не первый год и аренду платит равномерно, потому милая бабушка даже и не думала его выселять, по крайней мере этого не озвучивала. С переездом в жизни Сириуса появилось множество вещей, что оказались для него новинкой. О нежности и внимании мы ещё поговорим, но где такое было слыхано, что вам приходится разговаривать для того, чтобы прийти к общему решению? Не молчать и ругать Реджи про себя или наоборот рвать и метать, может услышит, а сесть и заговорить. Интонация не играла роли, главное, не молчать. Что же о нежности, Римус всегда знал, что делает. По ощущениям, он знал всё, оставалось только спросить. Сириусу же хватало лишь проявить интерес и он уже получал необходимые ему ответы. Однажды Сириус рассказал о том, как сильно скучает по семейным ужинам с сестрой и Римус готов был выпрыгнуть из штанов лишь бы достичь той атмосферы. Конечно он не мог отыскать сестру, племянницу и её мужа, но воссоздать необходимое тепло и уют у него получилось. Разумеется всё было взаимно и Сириус правда очень старался слышать и слушать правильно. Потому, когда Римус вскользь упомянул про чайное дерево, оно появилось на тумбе на следующий же день. Один только Сириус знает откуда оно там появилось. Сириус не разглядывал город, а хотел. Римус знал. Всё то время, что Сириус слонялся по Лондону единственной его задачей было выжить, потому он вглядывался немного в другие места, никак не в архитектуру или сувениры. Не то чтобы сейчас его приоритеты сменились, но теперь он делает это не один, а с Римусом. А с его надёжностью Сириус мог расслабиться и хотя бы на время опустить голову поддаваясь течению. Не боясь, что начнут топить. Тот день мог свободно отсортироваться в папки “Dates” или хотя бы “Hangouts” у обоих. Сириус ни капли в нём не сомневался с самого начала, как минимум из-за Римуса, что распланировал всё ещё месяц назад. Рабочие графики совпали, автобус и места в нём подтверждены, а выбранный маршрут проложен как нельзя точно: сначала они сходят с автобуса и пересаживаются на следующий, что должен был довести их прямо к национальной галерее, пройдя через парк Сент-Джеймс, а затем заскочив в сад Виктория Тауэр Гарденс им нужно перейти по мосту Ламбет и подняться до Лондонского глаза, колеса обозрения. Параллельно смотреть по сторонам и наслаждаться жизнью. Казалось, план надёжен, как швейцарские часы. Денег достаточно, они скопили. Перекус и воду взяли с собой, дело совсем не в нуждах. Кто же знал про триггер? Вестминстерское Аббатство – шикарная готическая церковь в Вестминстере, которую достроили к 1745 году. Оно служило и продолжает служить местом захоронения монархов Великобритании. А какие коронации там проводят? Простому туристу не насмотреться! Перезвон колоколов абсолютно универсален и готов встретить как долгожданную радость, так и совершенно внезапную печаль вместе со своими жителями. Сириус не знал, на какое событие они попали тогда, им просто нужно было перейти из пункта «Парк Сент-Джеймс» в пункт «сад Виктория Тауэр Гарденс». Римус, будучи коренным жителем, кажется, и не думал, что церковь находится именно здесь. Разумеется, она всегда на слуху, всё-таки историческое место, но никакой конкретики, одно незнание. Но так совпало. Они здесь.