А может, лучше в кресле?

      – Ки-Хун… Прости… Мне жаль, но они… схватили нас…       – Ён Иль? ЁН ИЛЬ?!

Выстрел. Голос затих…

      Ки-Хун стоял на коленях, подняв руки вверх, понимая, что это конец. Патроны кончились, им пришлось сдаться. Сердце было разбито в пух и прах, вспоминая последние слова Ин Хо перед тем, как он умер. Ки-Хуну было физически и морально плохо – человек, которого он смог полюбить после бывшей жены, умер. Ему казалось, что внутри всё опустело, что не стало больше той частички, зародившую любовь к Ин Хо. Она подарила ему надежду, но люди в красном отняли её, не оставив и шанса на счастливый конец этого ада.       А сейчас, он сам в опасности. И мало того, что подверг опасности большое количество людей своим планом, так ещё и своего бесценного друга. А помимо друга, ещё и любимого… Взгляд карих глаз опустел, ему самому казалось, что он умер, только внутри. Все те чувства, все те многочисленные взгляды, которые ему посылал Ин Хо даже на последней игре перед бунтом… Всё было зря. Им не оставили шанса, им не оставили ничего. А сейчас ощущались лишь тревога, отчаяние и дикий страх. И вина.       Только сейчас его накрыла жуткая вина и тысяча вопросов почему. Почему он не пошёл с Чон Бэ за Ин Хо расстреливать людей в красном? Почему он позволил Ин Хо идти туда? Почему не уговорил Ин Хо остаться в большой комнате с остальными людьми? Почему он решил пожертвовать жизнью любимого человека ради достижения такой цели? Почему он такой идиот?       Каждый вопрос, задаваемый у себя в голове, больно резал по сердцу, оставляя глубокие шрамы на нём. В один момент вообще показалось, что сердце просто остановилось и больше не билось, стоило поднять глаза и увидеть спускающиеся вниз ноги в чёрных лакированных туфлях, прямую накидку тёмно-серого цвета и, когда взгляд взмыл выше, чёрную маску, скрывающую лицо. Чон Бэ, стоящий в той же позе, что и Ки-Хун, испустил тихий испуганный вздох, боясь после этого хоть как-то пошевелиться.       – Игрок 456, – искажённый голос Ведущего в чёрной маске будто сделал воздух в лестничном проходе холодным, от него по спине побежали мурашки, волосы встали дыбом абсолютно везде. Они почти смотрят смерти в глаза, – вам понравилось играть в героя?       Открыть рот и издать хоть какой-то звук из собственного рта – непосильная задача. Сначала казалось, что противостоять Ведущему будет просто, но, когда план провалился, не оставалось ничего больше, кроме молчания. Казалось, что глаза, не видные из-за маски, сверлили Ки-Хуна, пытаясь заставить его говорить. Но ничего не получилось, всё также молчал, смотря на Ведущего.       – Похоже, вы не поняли всех последствий вашей игры в героя.       Только после этого Ки-Хун метнул взгляд в сторону Чон Бэ, а тот на него, внутреннее чувство подсказывало, что сейчас произойдёт что-то совершенно странное, неожиданное. И, несмотря на боль, которая осталась у него в душе и сердце, пытался ждать приговора. Казалось, что всё уже решено. Их убьют. Он обрёк на погибель своего верного друга, безоговорочно верившего ему. Любимого человека, схваченного людьми в красном, и погибшего смертью героя. Бойцов, которые пошли вместе с ними осуществлять план выигравшего в прошлой игре. Что он наделал…       Ведущий тем временем глянул на одного из людей в красном, стоявшего сзади Ки-Хуна, затем возник ещё один, те скрутили Ки-Хуна и куда-то быстро потащили, попутно доставая что-то из кармана штанов и повязывая на его голову. Сопротивления были пресечены лёгким точным ударом где-то по шее, от него Ки-Хун потерял сознание, отключившись вовсе. Чёрная маска медленно повернулась к Чон Бэ, помолчав с пару секунд, только затем сказав коротко.       – Отведите его к остальным игрокам. Считай, мой тебе подарок.       И ушёл в сопровождении ещё нескольких людей в красном. Осталось дело за малым. Да, он пожалел друга Ки-Хуна. Только ради него, но не более. Иначе его не смогут простить, а этого ой как не хочется. Увы, с его стороны это была не единственная поблажка, но из-за обстоятельств, которые наворотил Ки-Хун, большинство сошло многим с рук. Дождаться бы только, когда Ки-Хун очнётся.

❁❁❁

      Очнуться с чёрной лентой на глазах, из-за которой ни черта не видно, уже не впервой. Знаете ли, от этого стало ещё страшнее – в прошлый раз это произошло, когда его везли домой с выигрышем. Странное чувство повтора из прошлого пугало, он не хотел снова выиграть, ведь это бы означало, что всех убили. Всех. Не хотелось сейчас разговаривать с Ведущим снова, ведь тот будет смеяться над ним и поздравлять с победой, которая досталась ему, будто просто так, без последних трёх игр.       Созидание медленно возвращалось к нему, он не ощущает под собой кресло машины, да и чтобы его везли тоже. Что-то типа обычного стула? Очень похоже, да. Попытался подёргать руками, но на них были верёвки, как и на ногах. Чёрт, почему он находится здесь? Зачем его вообще привели сюда? По сути, должны были убить, ведь он поднял бунт, ополчил против организаторов многих мужчин, которые должны были помочь ему убить Ведущего и создателя игр. Да что ж за напасть-то? Решили помучить напоследок? Поглумиться? Да что?       Внезапно почувствовал движение рядом с собой, затем дуло холодного оружия у виска, от этого нервно сглотнул. Но послышался щелчок в пальцы и оружие медленно опустилось, затем вовсе слышны отдаляющиеся шаги и закрытие двери. Лёгкий скрип напротив Ки-Хуна заставил его дёрнуться на стуле, замереть и ждать, что же будет дальше. Размеренный стук каблуков о пол, совершенно аккуратные и точные движения на затылке. Тусклый свет с потолка неприятно дал по глазам, заставив зажмуриться, однако совсем скоро Ки-Хун открыл глаза, обозревая помещение, где находился.       Это была огромная чёрная комната, в которой было не так много мебели. Проморгавшись, заметил впереди себя Ведущего, небрежно кинувшего повязку куда-то в сторону, затем идущего к своему кожаному дорогому креслу, сзади находился огромный чёрный экран на всю стену. Насколько это было возможно, повернул голову из стороны в сторону, осматриваясь и пытаясь придумать, как можно выбраться отсюда. Но из-за того, что вещей было совершенно немного, а после удара чувствовал себя не так хорошо, ничего в голову не лезло.       Потихоньку мысли начали заполонять голову, воспоминания яркими пятнами пронеслись перед глазами, а в ушах снова зазвенело, когда почти услышал голос Ин Хо из рации. Точно… Ин Хо мёртв… Внутри всё снова сжалось, в горле появился ком, глаза становились влажными, пусть и подавлял этот признак слабости. Ему было страшно за свою жизнь, но Ки-Хун уже настолько разбит – неизвестно ведь, что произошло с Чон Бэ, Чжун Хи, Дэ Хо, – что хотелось просто опустить руки и рыдать от безысходности. И зачем он полез сюда… Может, если бы не этот бунт, Ин Хо смог бы выжить, он ведь далеко неглупый. Ки-Хуну было больно, очень больно.       – Что вы от меня хотите?       Вопрос прозвучал тихо, даже, можно сказать, жалко. Тёмные карие глаза опустели, глядя на сидящего напротив Ведущего, сложившего ногу на ногу. Тот уже был без своего бесформенного прямого плаща, но в похожей накидке, скрывающей капюшоном голову. Маска продолжала излучать холод, пусть Ведущий ничего не отвечал ему и почти ничего не сделал. Хотя, нет, сделал. Продолжал держать того в неведенье, смотря испепеляющим взглядом из-под маски, без слов морально удушая.       Спустя вечную минуту послышался тяжёлый искажённый вздох со стороны Ведущего. Устал молчать и смотреть в его сторону. Пальцы в перчатках на секунду провели по маске на уровне виска, имитируя почёсывание, но вспомнив, что это не живое лицо, он убрал руку, выпрямляясь в кресле и наконец заговорил с ним.       – Игрок 456, как вы думаете, зачем вы находитесь здесь?       – Выведать информацию…       Склонил голову вниз, пытаясь закрыть лицо, на котором всё хотели проступить слёзы. Волосы недостаточно длинные, они не могут скрыть слезящиеся глаза. Боль разрасталась в области груди всё сильнее, на штанины привязанных ног медленно опустились капли. Хотелось разреветься, как в детстве, от обиды, от злости, от отчаяния и рухнувшей надежды. Всё было напрасно. И понятно, почему убили Ин Хо, но всё равно хотелось задать вопрос, почему не Ки-Хун…       – Почему Ин Хо…       Ведущий на мгновение замер, снова начав сверлить того взглядом, но уже будто с тревогой. Голос Ки-Хуна ослабевал, пусть перед ним сидел враг, но это уже не имело никакого значения – его окончательно сломали, отобрав абсолютно всё. Может, ему правда стоило просто сесть в чёртов самолёт три года назад и забыть. Но он решил поиграть в героя, решил, что так сможет остановить всё. Но не смог. И обрёк на погибель других людей. Неизвестно, что с ними стало.       – Почему убили Ин Хо… почему не меня…       В ушах снова зазвенело, в голове зазвучал отрывок из воспоминания: последние слова Ин Хо, тяжёлое дыхание и выстрел из автомата, закончивший жизнь его любимого человека. Накатывала дикая злость, но сильнее всё равно были слёзы. Зелёные штаны на бёдрах усеяны следами капель. Беззвучно, тихо, только плечи подрагивали от отчаяния.       Внезапно перед лицом возникла рука в перчатке, аккуратно приподнимающая за подбородок. Вздрогнул от неожиданности, заметив, что вторая рука сжимает… салфетку? Холодная маска не отражает эмоций, тогда как движения очень даже – салфетка с осторожностью утирает слёзы и лёгкие дорожки от них на лице. Застыл от этого, пустые глаза наполнились искренним изумлением, совершенно не понимая, что происходит вообще. Ки-Хун смотрел на чёрную маску перед его лицом, заметив, что тот почти на коленях перед ним сидит. Что за херня…       Затем Ведущий поднялся, скомкал салфетку и бросил куда-то в сторону, слух уловил лёгкий шорох. Пальцы в перчатках не отпускали подбородок, внутри себя Ки-Хун пытался дать команду телу отвернуться, но ничего не получалось – маска больше привлекала к себе внимания, заставляя смотреть на неё. Ведущий долго и внимательно глядел ему в глаза, только спустя пару минут убрал руку и выпрямился, но отходить не спешил.       – Игрок 001 был для вас дорог?       Неожиданный вопрос застаёт Ки-Хуна врасплох, страх сменился непониманием ситуации. Удивительно, конечно, но для чего эта информация Ведущему игр? Тем более, если этот человек мёртв, – не получится поиздеваться над Ки-Хуном, угрожая смертью дорогого человека.       – Для чего…       – Игрок 001 был для вас дорог?       Перебил его Ведущий, не дав задать вопрос. Повторный вопрос был задан уже с нажимом и как будто… с раздражением? Как странно, ранее Ведущий никак не выражал свои эмоции, а тут с нажимом пытается выведать информацию напрямую. Ин Хо мёртв, можно ли ответить на этот вопрос? Сейчас уже, честно, нечего терять…       – Да.       Ответом было лишь молчание. Маска продолжала излучать холод, впиваясь взглядом в лицо Ки-Хуна и никак не хотела отпускать. Ки-Хун не понимал, что от него хотят, ведь он буквально потерял всё. Решил поиздеваться напоследок прежде чем убьёт? Какой же этот Ведущий странный…       – Если вы убьёте меня, то покажите напоследок своё настоящее лицо.       Резкий прилив смелости и злости ударил в голову, чёрт возьми, если и умирать, то хотя бы будет знать своего врага в лицо. А если существует рай, то хотя бы там они встретятся с Ин Хо. Мёртвым уже всё равно на те условия, в которых они будут. А Ки-Хуну здесь больше делать нечего, ведь у него больше ничего нет.       – Вы уверены, что хотите это знать? – Ведущий отступил всего на шаг, не спуская взгляда с лица Ки-Хуна, словно гипнотизируя того смотреть только на него. Вопрос слегка озадачил, но Ки-Хун был твёрд в своих намереньях.       – Да, уверен.       Снова тяжёлый вздох. Ведущий повернул голову чуть вправо, легонько мотнув ею, будто разочаровавшись. Неожиданно, рядом возник человек в красном – он что, всё это время слушал их разговор? – затем склонился сзади Ки-Хуна, ослабевая верёвку на руках и ногах. Это только больше обескуражило Ки-Хуна, от этого он не сделал ничего – не треснул охранника развязанными руками по голове, не обезвредил, не направил на Ведущего пистолет и не убил его.       Вместо этого сидел, как обездвиженная кукла, молча ожидая, когда его освободят. Руки прилично затекли, пришлось разминать их, чтобы после движений не было так больно. Хотя, он бы и не смог ударить хоть кого-то. Человек в красном взял верёвки и глянул на босса, который кивком головы отправил того за дверь. Ки-Хун обернулся назад, но никого больше там не было. И сразу повернулся назад к Ведущему, который следил за каждым его движением.       Когда всё внимание Ки-Хуна было обращено к Ведущему, тот снял капюшон, и потянулся к ремешкам маски на затылке. Дыхание Ки-Хуна участилось, он будто приклеился к стулу, сердце забилось чаще от волнения. Ремешки расстёгнуты, маска медленно отделялась от лица, показывая Ки-Хуну настоящее лицо Ведущего. И… в нём как будто снова что-то умерло и вместе с этим упало.       Глаза широко распахнулись, брови надломились от шока, рот невольно открылся. Внутри перемешалось куча эмоций: начиная от удивления и радости, заканчивая гневом, неким разочарованием и страхом. Ему казалось, что всё то, что он видит – лишь сон. Лишь дурной сон, который совершенно ничего не значит и никак не связан с реальностью. Челюсть задрожала, слова хотели вырваться из рта, но ничего не мог произнести. Не верил своим глазам, хотелось выколоть их, только бы не видеть того, кто перед ним был.       Ин Хо. Его любимый Ин Хо стоял перед ним живой. От макушки до пят целый и невредимый. Уголки губ на секунду дёрнулись вверх, – ведь Ки-Хун искренне рад тому, что Ин Хо жив, – но мгновение дальше и от радости не осталось и следа. Вместо неё пришла горькая обида, разочарование и гнев. Ки-Хуна затрясло от переполняющей его злости. Он не желал верить, что всё это происходило наяву. Это всё подстава? Над ним всё же решили поиздеваться? Узнали у охранников, чем они там занимались и как-то сделали точную копию Ин Хо? Или похожий человек?       Ки-Хун не хотел верить в то, что перед ним стоит Ин Хо. Он искренне хотел, чтобы его любимый был жив, но не таким образом. Не так, чтобы на месте Ведущего был он. Ослабшие руки задрожали, на секунду потянувшись навстречу к Ин Хо, но отдёрнул их. Ки-Хун не понимал, что ему сейчас нужно чувствовать. Хотелось этими руками придушить этого человека, а вместе с этим прижаться к нему и снова разрыдаться, порадоваться, что он жив. Но вся ситуация была слишком неоднозначной.       Ин Хо выглядел спокойным, тонкие губы были сжаты, взгляд тёмных глаз казался виноватым. Без маски на лице вдвойне сложнее смотреть в лицо Ки-Хуну. Решил заговорить первым, положив маску на столик рядом с креслом.       – Я не хотел, чтобы ты знал об этом. Да и ты так много делов наворотил, что мне…       – Не знал? Хотел, чтобы не знал?       Резко перебил его Ки-Хун, вставая наконец на ноги, ведь смог начать контролировать тело. Гнев начал брать вверх, из-за чего его затрясло. Он жертвовал всем, искренне пытался помочь другим людям, а Ин Хо решил втереться ему в доверие и выведать нужную ему информацию, чтобы потом нож в спину вонзить? И это он должен стерпеть?!       – Ты сейчас серьёзно? Ты предал нас! Всё это время ты притворялся, что тебе так важно помочь нам! Всё это время водил нас за нос, чтобы тебе доверились и рассказали нужную информацию! – Ки-Хун начал кричать, медленно подходя ближе к Ин Хо, который не собирался отступать, выслушивая его. – Не ври, что не хотел! Ты проводишь эти игры, заманивая обычных людей на эту авантюру под предлогом заработать деньги, тогда как сам убиваешь людей ради своего удовольствия!       Рука схватила Ин Хо за шиворот, но тот и глазом не моргнул, только сверлил Ки-Хуна взглядом, никак не противостоя его эмоциям. По его приказу могут прибежать солдаты и снова насильно посадить Ки-Хуна на стул. Но он не хотел этого. Если честно, ему так осточертела эта игра, что просто не мог продолжать её. Ещё и любимого человека приходилось обманывать. А Ин Хо полюбил, искренне полюбил Ки-Хуна. Впервые после смерти жены.       – Ты и их убил, да? И Чон Бэ, и Чжун Хи, и Дэ Хо, и… и всех остальных? Да? – воздуха в лёгких не хватало, пальцы всё яростнее сжимали тёмную накидку, Ки-Хуна сильнее трясло. – Я отдал тебе целый магазин патронов, я думал, что ты сражаешься за нас! Я доверял тебе! Я даже смог полюбить тебя! А ты всё забрал! Всё отнял!       Под конец голос начал срываться, на глазах снова выступили слёзы обиды. Ки-Хун правда хотел помочь людям, но у него не получилось. Он верил им, верил тем, кто был там. Верил и Ин Хо. Даже когда оказалось, что он назвал чужое имя. Даже когда тот доверил некоторую информацию о своей семье. Даже когда они просто разговаривали. Ки-Хун поверил ему, когда Ин Хо признался в своих чувствах. И вся эта вера канула, стоило тому раскрыть своё настоящее лицо. Что ж за наказание такое…       – Ты был дорог мне! Для чего ты это делаешь? Отвечай! – слёзы покатились по щекам, наверное, он даже в прошлый раз не ощущал такого предательства от Сан Ву. Наверное, потому что привязался к человеку ещё сильнее, чем это было в дружбе. Крупная дрожь всё не унималась, ещё секунда и Ки-Хуна накроет истерика.       Руки Ки-Хуна накрыли ладони Ин Хо, успел снять перчатки, пока Ки-Хун выплёскивал свои эмоции, аккуратно поглаживая. Старался успокоить его, да, он признавал, что тот ещё гад, но сейчас хотелось быть лишь с человеком, которого так сильно полюбил. Был выход из всей этой ситуации, но Ки-Хуну нужно успокоиться, прежде чем принимать решение. Тем более, Ин Хо точно знает, что несмотря на свои слова, Ки-Хун его любит, иначе бы они не шли рука об руку и ничего между ними бы не произошло. Да и не доверился бы ему.       – Ки-Хун, я всё могу тебе объяснить, давай только успокоимся и всё обсудим. Я обещаю, что никто их пальцем не тронет. Примешь решение и дальше делай со мной всё, что хочешь. Хорошо?       Несмотря на всю ярость, на разочарование, на грусть, на опустошение, Ки-Хун правда хотел ему верить. А его «мурчащий» голос только успокаивал, что заметил ещё тогда, когда они искали вентиляцию и чем всё закончилось дальше. Неровно сглотнул, пытаясь отдышаться после продолжительного крика. Глаза Ин Хо всегда выдавали его, сколько бы он ни пытался скрывать свои эмоции. Они смотрели на него с сожалением, как если бы это была Наён, смотрящего на своего непутёвого отца, который правда старался ради неё, но всё просрал и чувствует за это дикую вину.       И он, как Наён, после стольких предательств хотел верить. А Ин Хо он любил. И всё же, любовь – страшная вещь. Когда любишь, то прощаешь любые предательства, пусть и не каждый на это способен. Ки-Хун хотел простить. Правда хотел! И для этого даже есть силы. Он позволил гладить свои руки. Слишком уж сильно он полюбил этого человека. Но вся злость не прошла, конечно же.       Ин Хо отцепил чужие руки от накидки, вместе с ним подходя к дорогому креслу и усадив Ки-Хуна на него. Ненадолго отпустил руки, но быстро вернулся, взяв с собой стул, и уселся на него напротив. Снова взял холодные ладони, только сейчас Ки-Хун заметил, что руки Ин Хо горячие, в отличие от его. Только гладил их, не пытаясь поцеловать или что-то ещё, ведь знал, что это будет совершенно не к месту. Они молчали, глядя друг на друга и перебирая пальцы рук. Холодная атмосфера маски оттаяла, перед ним был Ин Хо, совершенно не похожий на коварного Ведущего. И, видимо, только с ним он таким был. С остальными же – большая дистанция.       – Мне пришлось нарушить одно из правил моей работы, – нарушил тишину Ин Хо, когда почувствовал, что Ки-Хун дышит спокойнее, – випы недовольны этим, но им пришлось согласиться.       – И что же? Выйти играть с нами?       – Нет, это нам позволено, – покачал головой Ин Хо, легонько сжав левую руку Ки-Хуна, чуть отведя взгляд, – так как вы подняли бунт, очень много рабочих было убито, что сильно сказалось на организации игр. Нам придётся набрать ещё сотрудников, а участники должны были ещё неделю ждать, что ещё больше не понравилось им.       – То есть? – Ки-Хун напрягся, сведя брови на переносице, серьёзно смотря на лицо Ин Хо. Он не совсем понимал, к чему тот клонит.       – Запасы той же еды рассчитаны на участников на шесть дней. Ты же помнишь, что в последние два дня перед финальной игрой некоторым еда вообще не даётся, из-за чего начинается дополнительная игра на выживание. А ждать ещё неделю невыгодно – участники просто попереубивают друг друга, да и для випов это скучно. К тому же, в голосовании победили бы вы. Поэтому…       – Ты предложил их отпустить? – резко догадался Ки-Хун, глаза распахнулись вновь, он не верил тому, что происходит. Уголки губ Ин Хо приподнялись, от него послышалась лёгкая усмешка.       – Ты слишком догадливый, Ки-Хун. Да, это так. Конечно, «кружки» будут у нас под наблюдением, велик шанс, что все они вернутся. Еле уговорил, чтобы хотя бы часть выигрыша отдали оставшимся участникам…       Резкое облегчение успокоило Ки-Хуна, отчасти, они своего добились, – освобождения так точно. И даже небольшой награды. Много кто погиб, из-за этого выигрыш стал больше. Где-то шесть человек так точно, если считать и «Ён Иля». Значит, некоторым из них будет немного проще выбраться из долгов. Наклонил голову к рукам Ин Хо, коснувшись губами внутренней стороны ладони, отчего тот слегка дёрнулся, не ожидав такого.       – Спасибо тебе, Ин Хо…       – Да чего там, – Ин Хо глядел на него ещё с пару секунд, во взгляде читалась нежность, даже поправил ему одежду, снова взяв за руки, и продолжил, – конечно, придётся снова набирать участников, ведь я пообещал, что будет новая игра. Здесь меня уже перед фактом поставили, уж прости, но тут я бессилен. Они позволили отпустить тебя с частью выигрыша, только с условием, что ты больше не появишься здесь никогда и не посмеешь искать вербовщиков. Иначе они сами тебя найдут, там никакие деньги не спасут.       Последнее он говорил с тревогой, пытаясь донести до него информацию, мол, не лезь сюда больше. Випы думали, что сейчас Ин Хо пытает Ки-Хуна, избивает и прочее, чтобы донести свою мысль. Благо хоть здесь камер нет. Ки-Хун закивал, пусть злость его не отпускала, но он действительно благодарен Ин Хо за помощь. Но тут уловил, что его могут отпустить с частью выигрыша… Отпустить? Что за щедрость такая…       – Ин Хо, а как же ты?       – За меня не беспокойся. Прости меня, но мне нельзя прерывать эти игры. Ты же и сам знаешь, что люди приходят сюда, чтобы заработать денег. Пусть випы и преследуют цель только посмотреть на бойню, у меня она другая. Я просто надеюсь, что они успеют, если у них есть больные родственники. Или такие, как Чжун Хи. Ты понимаешь почему…       – Мне всё равно будет трудно с этим смириться, ты тоже прости. Но я не хочу оставить тебя здесь. Мне трудно тебя простить, но ты мне нужен, – это правда рискованно, но Ки-Хун не хотел его оставлять здесь и больше не видеть. Нуждается в любви, в заботе, да во всём Ин Хо. Пелена любви слишком застелила его взор, и даже такое предательство готов был простить.       – Ты можешь остаться. Будешь помогать мне с отбором игроков. Но ты не будешь вмешиваться в ход игры, иначе нас обоих могут убить.       – Я понимаю. Правда понимаю. Я буду с тобой, – ему нечего уже терять и некуда идти. И если уж он нашёл любимого человека, не лучше ли с ним остаться? Пусть будет сложно полноценно смириться, что Ки-Хун живёт с человеком, который убивал людей, но что-то подсказывало, что ему довериться можно.       Ин Хо более спокойно выдохнул и кивнул. Прикрыл глаза, склонив голову, но не отпуская руки Ки-Хуна. Ему самому на душе стало чуть легче. Осталось дело за малым, и они смогут жить в относительной безопасности. Аккуратно поднёс к губам тыльные стороны ладони Ки-Хуна, оставив пару поцелуев на них, затем услышав от него тихий вздох. Кажется, они могут повторить то, что было буквально пару дней назад. И, кажется, Ки-Хун не против.       Ин Хо приподнялся, приблизившись к уху Ки-Хуна, отчего тот аж выпрямился, внутри всё до ужаса приятно сжалось, стоило услышать «мурлыкающий» шёпот.       – Всего две минутки подожди, мне нужно отдать приказ. Я очень быстро вернусь.       Смог только кивнуть, он очень любил голос Ин Хо и когда делает именно так. От этого по спине проходились мурашки, а всё тело легко содрогалось. Ин Хо отпустил его руки, полноценно поднялся, легко отодвинул стул и взял маску. Ки-Хуну всё равно казалось, что та излучает холод, стоило Ин Хо вновь нацепить её. Лёгкими движениями застегнул ремешки и вновь накинул капюшон. И вот кто бы мог подумать, что это правда он…

❁❁❁

      Когда Ин Хо скрылся в дверях и те задвинулись обратно, то принялся обводить взглядом комнату. Что и ожидалось от богатого скрытного человека – всё в тёмных тонах, в минимализме. Только взгляд упал на тумбочку, заметив довольно дорогой алкоголь и стакан с наполовину пустым содержимым. Потрогал стакан. Тёплый, значит, сегодня ещё не пил. Почему-то в голове возникала ассоциация, что богатые не пьют тёплый алкоголь. Глупо, может, но иногда видел подобное в кино или телесериалах.       Правда было любопытно. Он сам жил последние два года в выкупленном помещении, которое, судя по всему, останется тому полицейскому и человеку из наёмников. Пусть делают с ним всё, что хотят. Только стоило бы забрать содержимое одной из комнат, но об этом позаботится как-нибудь позже.       Повернулся в кресле, заглядываясь на тёмный огромный экран. Отсюда он смотрел за играми, скорее всего. И смотрел на экран. Интересно, как они проходят со стороны? Нет, смотреть на убийства ему не хотелось, но просто из любопытства. Затем же поднялся, осматриваясь дальше. Видимо, это отдельное помещение, отдалённое от того места, где происходят игры. Исходя из их исследований, это находилось на острове. Интересно, сейчас они тоже на острове? Скорее всего да, раз уж приказ пошёл отдавать.       Дальше располагались двери, но не был уверен, что ему туда можно. Мало ли, выйдет, а там сидят те же випы. Всё же, стоит воздержаться и дождаться Ин Хо, чтобы спросить об этом. Только подумал про него, как ощутил на себе чужие сильные руки, обнимающие его и легко прижимающие к себе. Вздрогнул от неожиданности, отчего быстро повернул голову, только затем расслабившись, увидев лицо Ин Хо.       – Любопытно что там? – сразу догадался Ин Хо, получая кивок от Ки-Хуна, который не спешил обнимать в ответ. – Так открой. Не бойся, там всё, как и у обычных людей. Ну, почти.       Ки-Хун хмыкнул, ну да, у обычных богатых людей. Одна рука потянулась к ручке, довольно легко открываясь и давая посмотреть на комнату. Спальная комната с шкафом в стене. Особо ничего примечательного, если не брать в расчёт то, что кровать очень большая и, скорее всего, на ней дорогой матрас. Впрочем, о содержании шкафа знать не хотелось.       – Не хочешь освежиться? Всё же, после игр очень устаёшь, а вода снимает напряжение.       Всё ещё чуть приобнимая, говорит Ин Хо, после этого оставив поцелуй где-то на шее Ки-Хуна, а тот аж выпрямился по струнке, почувствовав табун мурашек, прошедший по рукам. Он плавился в руках Ин Хо, ему это искренне нравилось. Но предложение звучало очень заманчиво, быстро закивал и наскоро освободился из рук, только услышав тихий смешок.       – Можешь брать любое полотенце или халат. Я буду ждать здесь.       – Хорошо, спасибо.

❁❁❁

      Кто бы мог подумать, что приём душа может принести столько приятных ощущений. Из-за стольких событий уже и забыл. Свёрнутая одежда лежала на одном из комодов, решил накинуть халат. Вышел очень даже скоро, обнаружив на кресле сидящего Ин Хо, с прикрытыми глазами. Да уж, день правда был насыщенным. Тихо прошёл к нему, мягко усевшись на его ноги, тут же приобнимая за шею.       Ин Хо сразу же открыл глаза, опуская руки на таз, усаживая того ближе. После чего утянул в поцелуй, из-за которого по телу прошлась дрожь. Одна ладонь Ки-Хуна приглаживала волосы Ин Хо, поцелуй будоражил сознание, как и то, что они были чертовски близки. А ещё то, что Ки-Хун без одежды, только лёгкий халат и не более.       Зато на Ин Хо слишком много одежды, что не устраивало Ки-Хуна, то, впрочем, поправимо. Накидка Ин Хо быстро расстёгивается, сам помогает её снять и только после прервал поцелуй, желая посмотреть на любимого. Тот был в чёрной рубашке, которая чертовски сексуально сидела на нём, а расстёгнутый ворот манил открыть его шею и тело ещё больше.       Ки-Хуна сильно возбудил вид Ин Хо в рубашке. Ну а кого не возбудил бы? Сильные накачанные руки, поверх которых была обтягивающая ткань, широкие плечи, за которые тогда Ки-хун цеплялся, желая получить ещё ласки. Хотелось больше расстегнуть рубашку и посмотреть на его тело. Ки-Хуна снова утянули в поцелуй, ладони Ин Хо пошли по ногам, поглаживая их.       Пальцы Ки-Хуна старательно расстёгивали пуговицы, руки спускались всё ниже и ниже, когда, наконец, полностью не закончились. Ин Хо без пут рубашки выглядел ещё более соблазнительно: выпирающие ключицы, пониже накаченная грудь, ещё ниже живот с видными кубиками пресса, видимо, Ин Хо активно занимался спортом, раз уж его тело в таком прекрасном состоянии.       Не сдержавшись, провёл пальцами от груди до пресса, а пока тот отвлёкся, наклонился и тоже оставил поцелуй на шее (не одному же Ин Хо это делать).       Тот выдохнул, ладони на ногах Ки-Хуна на момент расслабились, однако тут же поднялись выше, сжимая ягодицы Ки-Хуна, на что тот тихо ахнул, снова заткнул поцелуем. Ки-Хун слишком сильно дразнит Ин Хо, последний не привык, чтобы его хоть кто-то целовал. Да, тот опыт, который он получал с другими мужчинами давным-давно, не предполагал поцелуев. Их он добавлял сам, когда хотел, но очень непривычно, когда самого Ин Хо целуют, зато чувствуется это вдвойне острее.       Ки-Хун почувствовал, как его поднимают на руки, из-за чего обнял чужую шею, прижимаясь всем телом к нему, но очень скоро почувствовал спиной мягкую поверхность, а когда от губ оторвались, перейдя на шею и оставляя там смазанные поцелуи, приоткрыл глаз, заметив, что лежит на том самом кожаном кресле. Ох, ему уже всё нравится. Ощутил укус на шее, испустив тихий скулёж, цепляясь за плечи Ин Хо, который снова приподнялся, зашептав ему.       – Мы здесь одни, можешь не сдерживаться.       И снова зубы Ин Хо вонзились в шею, из-за чего Ки-Хун уже не смог сдержать полноценного стона. Спина чуть выгнулась навстречу, голова, устроившаяся на начале подлокотника, чуть оторвалась от него. Ин Хо возвышался над ним, рубашка натягивалась на напряжённом теле. Ноги Ки-Хуна довольно удачно расположились на подлокотнике, но непривычно разведённые, когда между ними был Ин Хо. Но Ки-Хуну это чертовски нравилось, поэтому аккуратно обхватил Ин Хо ногами, прижимая к себе, без слов указывая на своё желание, снова не сдерживая стона из-за очередного укуса.       Ин Хо дразнил его. Он распахивал халат медленно, стянув ленту одним движением, но не торопился раскрывать. Ки-Хуну пришлось с этим просто смириться, ведь он попробовал снова взбунтовать – рука потянулась к краю халата, намереваясь открыться, – но инициатива была быстро перехвачена рукой Ин Хо, прижимая кисть к креслу. Ладонь быстро освободили после поцелуя, но не пытался больше убрать халат, вместо этого только прижимаясь к Ин Хо, потираясь ногой о возбуждённый пах, из-за чего тот неровно дышал.       В один момент оторвался от Ки-Хуна, сдерживаемый только его ногами, быстро снимая рубашку полностью, бросив куда-то в сторону, не беспокоясь о ней. Ки-Хун почувствовал, как щёки алеют, стоило посмотреть на Ин Хо без рубашки. Это зрелище стоило прощения, это нужно было видеть вживую, чтобы ещё и такие мысли допускать. Ох, как Ки-Хун не жалеет о том, что решил остаться с этим мужчиной.       Если в зелёной спортивной кофте ни черта не было видно, то что в рубашке, что без неё – было намного лучше. В эти руки хотелось отдаться без остатка. Ки-Хун приподнялся, тут же сам начав поцелуй и положив ладони на предплечья Ин Хо.       – Ки-Хун, ты хочешь…       – Хочу. Ин Хо, пожалуйста…       Собственное имя из чужих уст и это жалобное «пожалуйста»… Дважды не нужно повторять. Нельзя быть таким Ки-Хуном… Новый стон удовольствия разнёсся по комнате из-за пальцев, которые мягко проникали в Ки-Хуна. Послышался тихий смешок и ухо снова обожгло тихим низким голосом.       – Рассчитывал на секс и растянул себя? Какой же молодец…       Щёки покраснели, стоило услышать это, дрожь прошлась по всему телу от такого голоса, но через секунду застонал от удовольствия, – Ин Хо будто запомнил расположение точки, где Ки-Хуну было хорошо. Как же хорошо не сдерживать голос, отдаваясь любимому и дрожать из-за его рук.       Тело немного затекало от непривычного положения, но Ки-Хуну было на это всё равно, его мысли были заполнены лишь Ин Хо. Пелена возбуждения застелила тёмные глаза у обоих, а смотреть так нежно на Ки-Хуна мог только Ин Хо. Даже в такой момент, когда между ними полыхала страсть и им хотелось лишь друг друга.       – Да-а… Ин Хо! Ин Хо-о, умоляю… не дразн-… Ах!       Спина прогнулась дугой, ноги задрожали снова, стоило пальцам проникнуть до самого основания. До чего же опытные эти руки… Ин Хо знает толк в доставлении удовольствия. Ин Хо чувствовал, как пульсирует собственный член между ног только от вида практически раздетого Ки-Хуна, халат держался лишь на честном слове.       Пальцы довольно легко вышли, одной рукой расстёгивая молнию на штанах и спуская трусы, быстро вытащил свой член, шумно выдохнув. Убрал мешающий халат с ног, подтягивая ближе к себе, из-за чего теперь голова Ки-Хуна лежала на сидении.       Из-за того, что близость у них была и раньше, к тому же, Ин Хо хорошо растягивал пальцами, вход не доставил особой боли, со стороны Ки-Хуна был слышен продолжительный стон, ноги переместились с таза Ин Хо на его спину, еле дотягиваясь до неё из-за непривычной позы. Ки-Хуну казалось, что его подбрасывало то вверх, то вниз из-за острых ощущений, которые разносились по всему телу от каждого движения Ин Хо. То, как член полностью заполнял его… Ах, какой экстаз! Ничто не способно принести столько эмоций.       – Ин Хо… Ин Хо!..       Ки-Хун будто позабыл остальные слова, помня лишь имя любимого, выстанывая с каждым толчком громче. В один момент и вовсе выбил из лёгких весь воздух, едва не заставив задохнуться от наслаждения, всё же остановившись, чтобы взять ногу Ки-Хуна и закинуть себе на плечо, оставляя поцелуи на лодыжке, тихо бормоча что-то себе под нос. Ин Хо резко выдыхал, от него было мало слышно стонов, но и те редкие – услада для ушей.       Когда член снова проник довольно глубоко, Ки-Хун издал очередной протяжный стон, ощущая, как дрожат ноги и всё остальное тело, и как на живот выплёскивается струя спермы. Ки-Хун не понимал, как Ин Хо так быстро умеет доводить до оргазма. Либо это чёрная магия, либо чёртовы трюки. Обычно, Ки-Хун не кончал так быстро. Тело обмякло, все мысли улетучились куда-то. Ин Хо же ещё не закончил, осторожно входя в расслабленное тело. Слух Ки-Хуна уловил приглушённый стон, после чего внутри разлилось тепло.       – Не думал, что на этом кресле так интересно…       Послышался лёгкий смех Ин Хо. Аккуратно приподнимает Ки-Хуна, усаживаясь на кресло, не выходя из него, располагает на себе расслабленное тело. На щеке остаётся пара поцелуев, опять перенося их на несколько дней назад, но уже на более неудобную локацию.       Накрывает плечи халатом, прижимаясь к Ин Хо. Ещё приятнее сидеть с ним после секса, хоть и основной процесс увлекал больше. Ин Хо гладил спину Ки-Хуна под халатом. Тогда как Ки-Хун аккуратно взял лицо Ин Хо в руки, проводя большими пальцами по щекам.       А затем сам спустился на шею, оставляя поцелуи на ней, прекрасно слыша, как дыхание Ин Хо становится всё глубже. Ин Хо легонько ущипнул Ки-Хуна. Это непривычное чувство немного пугало, пусть и было приятным.       – Всё хорошо?       – Меня просто не целовали так… Даже не знаю, как сказать. Непривычно от этого, – Ин Хо отвёл взгляд, не особо понимая ощущения от поцелуев.       – Думаю, привыкнешь. И тебе будет нравиться, – Ки-Хун провёл рукой по груди Ин Хо, смотря ему в глаза практически тем же взглядом, каким его пилили целых три дня на играх, – хочешь повторить?       Около глаз Ин Хо появились складки, уголки губ приподнялись, показывая улыбку. Это был лучший ответ – его редкая улыбка. Очередной поцелуй начался медленно, как и лёгкие движения вверх-вниз от Ки-Хуна, который временно перенимал инициативу на себя, но совсем скоро Ин Хо подхватил его и новые стоны заглушались поцелуями.

Это не конец их истории… У них всё только впереди. И теперь вдвоём.