Гримуар Баал

      — Да что творится в этом трижды проклятом дворце?!       Для того, чтобы им никто не помешал и не подслушал, свой кабинет Сава оградила с помощью магии. Из-за этого Кейлия, которую меньше часа назад привёл Северин, кричала и ругалась на всех так громко, что у Иштар уши в трубочку сворачивались. Уйти или, что ещё хуже, вмешаться она не смела: как только кратко пересказала случившееся, слово взял Северин, после чего Кейлия и разразилась гневной тирадой.       Следов разрушения на верхнем этаже Лазуритового павильона не осталось, как не осталось хоть каких-либо намёков на то, что в самом верху башни раньше находился кабинет церера Адора. Не осталось и его самого: он оказался куклой, одной из тех, о которых рассказывал Занкроу. Практически все чародеи были заняты усилением защиты дворцовой территории, некоторые помогали с приготовлениями к коронации, поэтому в павильоне никого не было. Только Занкроу, спровоцировавший уничтожение кабинета церера Адора, Сава, проследившая за ним, потому что заподозрила неладное, Иштар и Северин. Тот, как оказалось, выбрался из её покоев, где она попросила подождать его, через балкон (и лишь чудом не разбился), а с помощью Гримуара Рианнон отыскал потайной ход, о котором и говорил Занкроу и которым воспользовался церер Адор.       На вопросы Занкроу о том, какого чёрта Северин владеет Гримуаром, тот не отвечал. Впрочем, вопросы Занкроу касались всего на свете и по большей части были бессвязными: чтобы полностью излечить его от яда и унять боль, оставленную антимагическим оружием, Саве и Иштар пришлось опоить его травяными настоями, из-за которых он болтал обо всём на свете. Заткнулся лишь после того, как Северин привёл Кейлию.       Поначалу она смотрела на них, сидящих за рабочим столом Савы, с сомнением, будто на пьяниц в таверне, с которыми совсем не хотела общаться. Но потом Иштар пересказала случившееся, не забыв упомянуть договоры, заключённые с предыдущим королём и Верховным, а Северин без особых деталей объяснил, что церер Адор пытался убить Иштар, Занкроу и Саву.       Об этом Иштар как-то не думала, — всё ещё считала, что произошедшее было дурным сном, который вот-вот окончится, — зато не могла не думать о том, что Северин подверг себя опасности. Мало того, что сбежал из-под надзора стражи, оставив её покои, где было безопасно, так ещё и вздумал торговаться с Верховным! Но даже это не напугало Иштар так сильно, как тот факт, что Северин сумел остановить и запечатать антиматерию, а после восстановить всё, что она поглотила. Он также вновь скрыл белые волосы и золотые глаза, вернув привычную Иштар внешность, но как именно это сделал — никому не объяснил и не показал. Сделал всё, пока Иштар и Сава пытались помочь Занкроу.       — Я просто не понимаю, — в конце концов простонала Кейлия, начав массировать виски и ходить из стороны в сторону. Северин ходил за ней, как утёнок, и едва успевал отходить, когда Кейлия резко оборачивалась. — Как вы додумались напасть на Верховного?!       — Так же, как он додумался напасть на нас, — сонно ответил Занкроу. Из-за отваров, которыми его опоили, он был вялым, а пока Кейлия ругалась на них, и вовсе спал за столом Савы, уложив голову на руках.       — Он Верховный!       — Он сукин сын, который подсунул вместо себя куклу, — возразил Занкроу, встретившись глазами с Кейлией. — Вы, что ли, совсем себе мозги отбили?       — Занкроу! — рявкнула на него Иштар, но он невозмутимо продолжил:       — Если когда-то Верховный и был настоящим, то его давно заменили куклой. Уж не знаю, для чего ему понадобилась вмешивать в свои планы Иштар, но я явно в них не вписывался, поэтому он и подсовывал мне ненужные сведения и даже приплёл к этому своих осведомителей. Очнись, королева: Октавиан связан с Копьём Атальи и вполне возможно, что именно он подставил Эймона Таррса. Давай, Уллис, покажи, что мы там сумели вспомнить и перевести.       Кейлия взмахнула ладонью, будто требовала от Занкроу молчания. Пожав плечами, он вновь устроил голову на скрещенных руках и закрыл глаза, ни на кого не обращая внимания. Иштар чувствовала себя ребёнком, испортившим дорогу вещь и вынужденным отвечать за это перед взрослыми. Кейлия, вся в тёмно-зелёном и с малым количеством золотых украшений, напоминала не королеву, а ведьму, способную сожрать всех троих живьём. Северина она бы ни за что не тронула.       — Допустим, — спустя несколько минут раздумий сказала она, глубоко вдохнув. — Что вы вспомнили и перевели? Сава?       — Церер Адор сказал что-то, чего мы сначала не поняли, — неуверенно начала она, порывшись на столе и найдя исписанный лист, который она передала Кейлии. Та нахмурилась, попыталась прочитать первую фразу, но быстро сдалась и потребовала этого от Савы, а та с готовностью прочитала: — «Enbvras demar amei ireed. Tezza undino cuorio nonda».       — Что это значит?       Сава замялась, переглянулась с Иштар и только после этого ответила:       — «Кровь избранного должна пролиться. Да настанет Эпоха Небытия».       Кейлия натянуто рассмеялась, замахав листом, как веером, но спустя несколько мгновений резко утихла.       — Что за бред?       — Это не бред, а смешение туралионского, хатурского и древнериавского языков, — сказал Занкроу, всё ещё притворяясь спящим. — Этот способ общения использовали люди, которых я выслеживал по приказу короля. Некоторые из тех, кого я недавно арестовал, сказали: «Lanar su deas mefad caldrone». «Остерегайся того, кто выше». Видать, сильно Октавиан их всех запугал, раз они так долго молчали. А может, и не он в этом виноват. Интересно даже, с чего решили заговорить сейчас?       — Это какой-то бред, — упрямо повторила Кейлия, прижав ладонь ко лбу. — Верховный — предатель?       — И связан с Копьём Атальи, — услужливо добавил Занкроу.       — Ты не мог бы заткнуться? — сквозь зубы попросила Иштар.       — Это бред, — в третий раз повторила Кейлия, обернувшись к Северину, стоявшему совсем рядом с ней и смотревшего на неё щенячьими глазами. — Как ты можешь в это верить, Северин?       Он поджал губы и опустил плечи, ничего не ответив. Иштар не могла даже представить, как тяжело ему было сейчас: он едва нашёл в себе силы, чтобы раскрыть владение Гримуаром Рианнон ей, а после, когда тот повёл его за собой, раскрыл его ещё трём людям. Сава пока ни о чём не спрашивала, зато Занкроу лез с вопросами до тех пор, пока его не утихомирили. Они оба видели, как Северин с помощью Гримуара запечатал антиматерию и восстановил коридор и лестницу — на такое был способен далеко не каждый чародей. Воссоздание уничтоженного было крайне сложной магией, и Иштар даже не была уверена, что смогла бы сделать что-то такое. А Северин смог, но не без подсказок Гримуара Рианнон, который благоволил ему и всячески помогал.       Но сможет ли он помогать и дальше? Если Октавиан и вправду связан с Копьём Атальи и хочет заполучить Гримуар Северина, он не остановится. Во дворец он уже не вернётся, не после того, как сразу трое увидели, как его кукла распадается на куски. Но обязательно подошлёт кого-нибудь другого и сможет проскользнуть мимо защитной магии, которую придётся создавать заново.       Коронация Кейлии была совсем близко, всего через четыре дня. Во дворце будет полно гостей из других стран и представителей королевских семей, которые ни в коем случае не должны пострадать, иначе у Мурона появятся слишком много врагов. Осталось совсем мало времени, чтобы решить, что делать дальше.       — Северин? — с надеждой в голосе позвала Кейлия, шагнув к нему и взяв его ладони в свои. — Это ведь ересь, да? Просто очень глупая шутка? Скажи, что это шутка, пожалуйста. Я не буду злиться, обещаю.       — Это не шутка, Кейлия, — жалостливо ответил Северин. — Я сам всё видел. И я… это почувствовал. То же, что было с церером Инбером.       — Кем?       — Я тебе всё объясню, ты только не волнуйся, хорошо? Просто выслушай меня. И не бойся, я тебе кое-что покажу.       Занкроу мгновенно выпрямился, прекратив притворяться спящим, и даже приподнялся со стула, будто хотел получше всё рассмотреть. Сава схватилась за голову, как если бы впервые увидела появление Гримуара.       Книга появилась и зависла, блеснув металлической обложкой, над руками Северина словно из пустоты. Кейлия попятилась и практически рухнула на один из свободных стульев, прижав ладони к груди.       — Мать всегда говорила, что я — особенный, — сказал Северин, не отрывая взгляда от Гримуара Рианнон, и впервые Иштар показалось, что это естественно: видеть, как магическая книга парит над его руками, как Северин просто смотрит на неё, не пытаясь спрятать. Даже голос его стал ровнее, наполнился уверенностью, вот только это не помогло заглушить ужас, охвативший Иштар, когда Северин продолжил: — И я думаю, что за мной ещё вернутся.