Fukkatsu

      — Вы оба наёбываете меня, да? — говорит Казутора, пока они всей компашкой неспешно вышагивают по тёмной улице прямо к дому Акаши.        — Ты чего никак не угомонишься? — Сенджу с раздражением на него косится и спустя секунду вновь закатывает глаза.         — Нет! Я в это не поверю! — восклицает Ханемия, продолжая отрицать правду.        Сенджу и Баджи переглядываются и одновременно выдают:        — Мда…        Да у них ментальная связь.       — Ты не можешь быть девчонкой. Они так не бьют, — Ханемия машет головой из стороны в сторону и прижимает руку к солнечному сплетению, вспоминая неприятные болевые ощущения и сглатывая слюну, застывшую в горле.        — Да? А мне показалось, что я слабо ударила… — розововолосая задумчиво приставляет палец к подбородку и немного увеличивает скорость ходьбы, с хищным оскалом приближаясь к Казуторе.        Он же, шедший по правую сторону от неё, громко сглотнул и, обойдя девочку сзади, переместился к левому плечу друга, таким образом обеспечив себе дистанцию с ней.       — Чокнутая, — тихо бормочет он с округлившимися глазами.        — Кстати, — непринуждённо начинает Сенджу откуда-то издалека, — а ты зачем меня убить пытался?        — А? — Казутора непонимающе моргает.        — Ну, ты в голову целился, — продолжает Акаши и указывает пальцем в висок, наглядно поясняя свои слова.        — Ну, я… — Казутора отвечает не сразу и, как кажется Сенджу, о чём-то размышляет. Наверное, выстраивает в голове мысль, — я думал, что ты на Баджи нападёшь.        — Эй! Да я сам кому хочешь наваляю! — громко огрызается Кейске на слова друга. — Мне не нужна защита!         Его это задело, что ли?       Светловолосая ускоряется, оставляя препирающихся детей за спиной.        Она раздумывает о сегодняшнем дне.        Волновалась ли она?        Разумеется.       Получила ли она облегчение от того, что успела вовремя прийти?       Ещё какое.        Ей было до дрожи в коленях страшно, когда Казутора набросился с железной палкой на неё. Такой опыт Сенджу получила впервые: всё же уличные драки (преимущественно с оружием) — это не те бои, в которых она участвовала ранее. Там всё по правилам, и использование грязных приёмов было под строгим запретом.        Сенджу шаркает кедами по асфальту и с облегчением смотрит вперёд — туда, где мерцают фонари и горит цветными лучами яркий мегаполис. И всё же Токио никогда не даст ей заскучать и стать слишком пессимистично настроенной.        Они идут совсем одни, только редкие взрослые, трудившиеся до самой ночи, да участники неизвестных банд встречаются им по пути. Гопники эти совершенно не обращают внимание на малышню, но некоторые — исключительные — иногда косо посматривают.        Акаши заворачивает за угол здания. Остаётся пройти ещё совсем немного, буквально пару минут, и она на месте назначения.       Сенджу проходится взглядом по детской площадке и обнаруживает очередных подростков, курящих, пьющих…       В общем, всё по классике.       Баджи и Ханемия отстали немного, говоря о каких-то своих темах. Но, как мельком довелось услышать Сенджу, разглагольствовали они о новом подарке для Манджиро.        Ну, да, первый-то не удался.        — А?       Сенджу улавливает звук, раздавшийся откуда-то слева.        Он повторяется, и девочка уже полностью обращает на внимание на данную странность.        Акаши в удивлении раскрывает уставшие глаза и еле успевает увернуться от летящего в неё кулака, отпрыгивая назад.        — Выворачивай карманы, пацан, — сигаретный дым распространяется ветром и достигает её. Сенджу размахивает ладонью перед лицом, сгоняя противную вонь дешёвого курева, и сдерживается от рвущегося наружу порыва закашлять.        — Чего? — она презрительно смотрит на бандюгу, решившего прервать её умиротворённую прогулку, и периферическим зрением улавливает очередное движение сбоку.       Её пытаются схватить — это понимает девочка. Она, меняя положение тела, хватается за руку, стремившуюся к капюшону её кофты. Светловолосая сжимает чужую ладонь, надавливая на место между большим и указательным пальцем. А пока противник медлит, морщась от боли, Сенджу, высоко подпрыгивая, широко размахивается правой ногой по кругу и попадает тому в шею, прямо по сонной артерии.        Тело с громким хлопком прилетает на асфальт и немного перекатывается.        Акаши ровно приземляется, даже не шелохнувшись, и оборачивается на человека, говорившего ей что-то ранее.        — Тебе чё надо?        А у того сигарета выпадает изо рта, и он шокирующе смотрит на низкую фигуру, только что завалившую его товарища.        — Слышь, коротышка, ты ка-        Сенджу не дожидается окончания фразы, заранее зная, что он там выдаст, и начинает бежать в его сторону, набирая скорость. Она легко отталкивается от земли, показушно замахиваясь на подростка левым кулаком. Тот, как и ожидалось, реагирует, ставя блок, но она проворачивает обманный манёвр. Акаши слегка усмехается и добивает противника тем же круговым ударом правой ноги, коим минуту назад уложила такого же парня.         Всё происходит за мгновение.        Голубоглазая попадает точно в шею, и ещё одна тушка оказывается у её ног. Сенджу осматривается и делает вывод: либо их было всего двое, либо остальные быстро смотались под шумок, сверкая пятками.           Она тяжело вздыхает, внутренне жалуясь на то, какие сейчас члены банд пошли обнаглевшие. Раньше, когда Чёрные Драконы во всю царствовали в Канто, такого не было.        Раньше было лучше.       — Нифига! Ты где такому научилась?! — голос Баджи заставляет девочку вспомнить о том, что она не одна и у неё ещё есть недосопровождающие.       — Неважно. — расплывчато отвечает Сенджу, игнорируя подозрительно-восхищённый взгляд Кейске, сверлящий её спину. — Пойдёмте, тут немного осталось.        Она продолжает свой путь как ни в чём не бывало, будто каждый день сталкивается с таким. Хотя, так оно, в общем-то, и было.        — Нет, правда, — Баджи подходит ближе и перекидывает руку через её плечо, наваливаясь всем телом. Теперь они идут в обнимку, — это было круто! Если бы ты не была девчонкой, я бы уговорил Майки взять тебя в Тосву!        — Ага, — Сенджу мажет по нему непонятливым взглядом и хмурит брови, но не отстраняется, — спасибо. Мы, кстати, пришли.        Дети останавливаются у дома Акаши, и девочка спешит попрощаться с героями сегодняшней ночи.        — Ну ладно. Спасибо, что провели. Ещё свидимся, — Сенджу скидывает с себя руку Баджи и проходит вперёд. У калитки она оборачивается и ещё раз одаривает их взором голубых глаз, улыбаясь с лёгкой издёвкой. — Больше не воруйте!        — Бывай, — отвечает Казутора.        — Да, да, пока… — Кейске хмурит брови, венка на его лбу надувается, но мальчик всё же прощается с сестрёнкой друга. 

***

      — Кайф.       Отталкиваясь ногами о землю, Сенджу раскачивается ещё сильнее.        Сегодня, на её радость, не так жарко, как в обычные будние дни. Солнце не палит, не обжигает горячими лучами, а лишь слегка согревает. Ветер, наконец-то появившийся — хотя на дворе всё ещё август, — был мягким, прохладным и отдающим запахом распустившихся цветов.        Акаши снова прогуливает школу. Сегодня Вакаса был свободен от обязанности забрать её (он устроил ей выходной от качалки, ведь она и так в последние дни трудится чересчур усердно), поэтому для Сенджу было бы грехом не воспользоваться подвернувшейся возможностью и не устроить себе день полноценного отдыха.       От школы в том числе.           Она пристроилась в тенёчке на ближайшей от любимого парка детской площадке. В парке том, в одном из киосков, милая женщина продаёт наивкуснейшее мороженое, и Сенджу никогда не жалеет денег, чтобы полакомиться им.          Чем она сейчас, в общем-то, и занимается.           Прохлада приятно ласкает нёбо и язык, а кокосовая стружка растворяется в глотке с ярким послевкусием. Она старается есть как можно быстрее не только из-за жары, но и из-за приторности, которую дарует замороженная сладость.           Сенджу поджимает под себя ноги, предварительно слегка остановив скорость качели, и облокачивается на невысокую спинку.          Поднимая взгляд на голубизну неба, она щурится. Солнце поменяло своё расположение, и теперь его полосы захватывали небольшую часть пространства, где она сидела. Небесное светило опаляет её бледное лицо, всё никак не способное загореть, и Сенджу приходится залезть одной рукой в карман лёгкой кофты. В другой она также продолжает держать мороженое. Вернее, то, что от него осталось: она почти полностью его слопала.        Ну, ничего, пойдёт за вторым. Гулять так гулять.       Она недолго копошится, отыскивая такую нужную вещь среди фантиков от конфет и леденцовых палочек — Вакаса подсадил её на них, и отныне девочка не может спокойно выйти из дома, если не возьмёт с собой чего-нибудь пожевать.       Сенджу достаёт ладонь из кармана. В ней она держит круглые солнцезащитные очки, приобретённые не так давно. Акаши раскрывает душки и, одним движением головы откинув светлую чёлку наверх, нацепляет их на себя. Видеть сразу становится проще, и теперь она может смело глядеть на солнышко, не кривя при этом лицо.       — Ха…        Голубоглазая засовывает в рот кокосовое мороженое и доедает его остатки. Она не спешит выпускать пластиковую палочку, крутит её между зубами, а со стороны наверняка смотрится как ребёнок с соской.          Сенджу позволяется себе передохнуть от постоянных стрессов и подумать над тем, какое ей лучше взять — карамельное или мятное.       То, из-за чего она долгое время была на нервах, наконец отпустило её. Миссия по спасению Шиничиро — в том числе и двух детей от колонии — прошла успешно. Слава Богу, никто не пострадал и не умер. Хотя это не даёт ей стопроцентной гарантии на то, что ничего такого не произойдёт в будущем. Наоборот, зная часть канона, девочка может сказать, что самое страшное ещё впереди. Но то, что впереди, пока что там и остается. Хоть Сенджу и имеет привычку думать наперёд, она старается делать это не настолько масштабно.          Определившись со вкусом мороженого, Акаши мечтательно прикрывает глаза и готовится встать с полюбившегося ей места, дабы в очередной раз подпортить организм вредной вкусняшкой.        Хм?       Цепь вторых качелей звенит, и Сенджу понимает: у неё появился сосед.        — Забавно выглядишь.        Он не заставляет себя долго ждать и сразу заводит с ней разговор. Акаши поворачивает голову в его сторону и сквозь затемнённые линзы различает лицо мальчика.       Очень знакомого мальчика.        Сано свободно расселся слева от Сенджу и начал набирать высоту, развернув к ней голову и пристально оглядев её внешний вид.       Он чему-то усмехнулся.          Сенджу вытаскивает покусанную палочку изо рта и возвращает себе возможность нормально разговаривать. Она вытягивает ноги и, аналогично Майки, начинает качать ими вверх-вниз.        — Тоже прогуливаешь? — вопрошает она и чуть приподнимается, целясь левой рукой в сторону ближайшего мусорного ведра, дабы выбросить остатки того, на чём держалось мороженое.        Сенджу попадает прямо в яблочко и вновь обращает всё своё внимание к Манджиро.        — Ага, — вяло тянет он и морщится, вероятно, с неохотой вспоминая о школе.        Розововолосая вновь роется в кармане, но в этот раз в правом. Она личность организованная, а потому у неё всё лежит на своём месте: в левом кармашке фантики, в правом — конфеты. Сенджу достаёт клубничный чупа-чупс и разворачивает его, вследствие чего нарушает тишину характерным для обёртки шелестом.        — Баджи мне всё рассказал, — Сано не уточняет, о чём именно Баджи ему там поведал, но того и не требуется. Акаши и так прекрасно понимает, что Майки прознал и о почти получившейся краже, и о её роли в этом деле.        — Вот как, — Сенджу хрустит леденцом и чуть менее внятно продолжает, но черноглазому удаётся воспринять её слова верно. — Извинились хоть?        — Да, — Сано шумно втягивает воздух носом, обиженно надувает щёки и выпячивает нижнюю губу. — Правда, нам с Кен-чином пришлось за ними погоняться.         Девочка с любопытством приподнимает светлую бровь — кто такой Кен-чин, она не уточняет.         — Они сбежали сразу, как только обо всём сказали, — воспоминание о том дне вызывает у Майки лёгкий смешок, который он не сдерживает. — Вот идиоты, ха.        — Ага. Особенно Казутора, — соглашается, чуть хмурясь, Сенджу, когда вспоминает, как этот ребёнок по своей неразумности мог убить Шиничиро или саму её.        — Ты не держи на него зла, — Майки звучит одновременно мило и глупо со своей этой фразой. Он посматривает на неё с лицом, выражение которого стало на порядок глубокомысленнее. — Он не специально.        Мило оттого, что он всегда готов защитить друзей и пойти ради них на всё. Это действительно заслуживает восхищения — быть таким искренним и всепрощающим.        Но а если бы Майки знал, что именно должны были сделать его друзья в ту ночь?         Какой бы была его реакция, расскажи она ему об этом сейчас?        Сенджу, разумеется, рассматривает его поведение в такой ситуации только с теоретической точки зрения: она никогда не собиралась кому-либо сообщать об изначальном развитии событий. И портить ещё здоровый разум маленького Манджиро не в её интересах. Не только потому, что его уравновешенность нужна для нормальной жизни многих людей, но и потому, что некое сочувствие к этому ребёнку в ней присутствует.           Но на самом деле он вряд ли поверил бы ей: счёл бы за бред.       — Да я и не держу, — она останавливает качели, проезжаясь подошвой кед по песку и немного стирая её, и встаёт с них.        Пора выбросить все мысли из головы. Ничего сегодня не помешает её планам.       Поэтому Сенджу шаркает в сторону асфальтированной дорожки, туда, где был вход в парк.           По звуку позади она понимает, что Сано тоже оставляет детский аттракцион в покое и идёт следом за ней.       — Ты куда? — задаёт вопрос он, равняясь с ней шагом.       — За мороженым.        — О! — оживляется Манджиро. — А купишь мне? — бесцеремонно интересуется он, подходя ближе и наклоняя голову к её плечу. Мальчик пытается казаться милым, очаровательно улыбаясь и щуря внимательные глаза, и, видно, думая, что так он сможет убедить её. — Я деньги не взял.        — Ладно, — Сенджу знает, что он из такого типа людей, которые не отлипнут, пока не добьются желаемого, а потому и соглашается.        Дальше идут в молчании. Киоск находился совсем рядом, поэтому через пару минут быстрой ходьбы они уже стояли около него.        — Здрасьте, Хирано-сан, — приветствует знакомую женщину Сенджу, пока Майки немигающими глазками разглядывает стеклянную витрину и выбирает себе вкус. Причём сосредоточился он настолько, что даже невольно приоткрыл рот.        Сейчас слюни потекут.       — Здравствуй, Сенджу-чан, — симпатичная японка средних лет ответно здоровается с девочкой и только сейчас замечает её спутника. — О, в этот раз ты с другом.        — Да, — она кивает и косится на… друга (может ли Сенджу его так называть?), размышляя над тем, всегда ли он при виде сладкого начинает так себя вести. — Одно карамельное, пожалуйста, — Сенджу озвучивает свой заказ и поворачивается к Сано. — Эй, Майки, тебе какое?        — Э-э, — он немного тормозит, ещё не до конца определившись, — одно с клубникой, одно с шоколадом.        Договор был только на одно, но Сенджу лишь скрипит зубами. Она в очередной раз поражается наглости ребёнка, но поддаётся ему и только бубнит себе под нос:        — Ты меня разоришь.        Она уверена: блондин прекрасно слышит её шёпот, но ничего не говорит, усердно делая вид, что не замечает.           А теперь же мальчик пожирает взглядом оба мороженых, которые ему протягивает Хирано-сан. Они с ней прощаются — вернее, прощается только Сенджу, так как у Сано есть дела поважнее, — и идут к ближайшей лавочке.           Майки плюхается на дощечки и, уже знатно успев сгореть от нетерпения, начинает лопать сладости одну за другой, чередуя их при каждом укусе.       Сенджу смотрит на него, и ей хочется рассмеяться.        Всё же кокосовое — определённо её фаворит. Это заключает она, когда пробует холодное лакомство.       Чавканья сбоку резко прекратились.       Что?       Когда он успел?       Прошло всего пару мгновений, а Сано уже сумел за это время полностью уничтожить свою еду.        «Монстр», — думает Акаши.        — Я не наелся.        Ей ведь не послышалось?       Мальчишка встаёт с лавочки — словно он уже решил, что отведает следующим, и совсем позабыл о том, что средств к существованию у него нет, — и поворачивается к Акаши, загораживая ей вид на окружающий мир.        — И что ты мне предлагаешь? — с иронией в голосе спрашивает светловолосая, продолжая поглощать десерт.        — Пошли поедим тайяки, я знаю тут одно место неподалёку… — Сано хитро улыбается, подходит поближе и, не давая Сенджу и слова вставить, стаскивает её со скамейки, за руку таща в сторону кафешки.        Его совсем, что ли, дома не кормят?       Они бегут, будто за ними кто-то гонится. И Сенджу не понимает: то ли Майки и вправду так есть хочет, то ли просто помотаться. Выплеснуть, так сказать, энергию.       Через неопределённый промежуток времени Манджиро замедляется и начинает идти ровно и спокойно, уже никуда не торопясь.       — Здесь, — черноглазый осведомляет Сенджу и наконец отпускает её ладонь, что девочка замечает только сейчас.        Хах, так она, оказывается, настолько привыкла к детям, что перестала замечать такое.          Однако не только к детям, как думает она сейчас. Любителей хватать её за руку и среди взрослых предостаточно: взять тех же Ваку и Бенкея (изредка Такеоми).        Они проходят в довольно маленькое, но уютное помещение со своей атмосферой и садятся за первый попавшийся столик, который находился у окна.        — Тут вкуснее всего. Я тебе гарантирую! — восклицает мальчик, нахваливая неизведанное девочкой кафе. Она снимает очки, вещает их за душку на ворот кофты и начинает листать меню. — Эй, официант!       Сано быстро делает заказ, проговаривая его как заученную поговорку, и, замечая сомнения Сенджу, которая уже несколько минут хмурится, пялясь на листы бумаги, решает всё за неё:        — Ей то же самое.       Парень, бывший официантом, кивает, чиркает себе что-то в блокнот и уходит.          Акаши поднимает брови и недоумевающе косится на мальчика.       — Что? — невозмутимо спрашивает тот и, строя ей самые невинные глаза, продолжает. — Ты бы два часа думала, — в итоге заявляет он, словно знает её как свои пять пальцев.       Проницательный чёрт.       Манджиро всё никак не может усесться и каждую секунду шумно пыхтит, ёрзая на месте. Или от слишком долгого ожидания заказа, или от неудобного сиденья — это неясно. После следующего его действия Сенджу понимает: второй вариант верный. Всё-таки он не настолько нетерпеливый, как она думала.           А действие его заключалось в том, что Майки попросту не выдержал и вскочил с диванчика, направившись к предмету мебели напротив. То есть, к её месту.       Он плюхается совсем рядом и складывает руки на груди, слегка горбясь и скатываясь спиной по мягкой кожаной ткани. Брови его — что удивительно — были сведены к переносице.           Акаши наблюдает за забавным поведением мальчика и легко улыбается, но ничего не говорит и лишь переводит взгляд на какой-то объект за окном.        — Баджи сказал, что Казутора тебя чуть не убил, — скорее не спрашивает, а утверждает Сано после неглубокого вдоха.        — Было такое, — подтверждает девочка и вновь поворачивается к нему. Она не видит смысла скрывать правду и покрывать кого-то. Майки всё равно ведь поймёт.        Но он хмурится только сильнее, когда слышит её невозмутимый голос, полный спокойствия. Мальчик не смотрит на Акаши, но даже так может уловить в ней нотки безразличия к ситуации.        — Не стоит думать об этом слишком много, — твёрдо говорит Сенджу и рассматривает смену эмоций на его физиономии: он расширяет тёмные глаза и вперит их в неё, взирая с ноткой непонимания. — Что прошло — то прошло.        А то с ума сойдёт, если будет так сильно зацикливаться на прошлом.       Уж по своему опыту она действительно знает, что происходит с такими любителями помусолить былые времена.        — Ха? — Сано говорит чуть громче, чем следовало бы: некоторые посетители оборачиваются на него, но, не находя ничего интересного, возвращаются обратно к своим делам. — То есть тебе всё равно?        — Ну, почему же «всё равно», — машет головой Сенджу. Ей действительно небезразличен тот случай (особенно если вспомнить, как затруднялось дыхание, кровь стыла в жилах, а сердце готовилось вот-вот остановиться). — Просто… Всё ведь обошлось, м?       — А если бы не обошлось? — задавая вопрос, Майки пронизывает мрачностью своего голоса насквозь. И Сенджу снова думает о том, какой же он всё-таки в воду глядящий.       Будто какое-то нечто в нём чует неладное.       Интересно ей вот что: мальчишка сам по себе такой или это последствия чёрного импульса?       Она до сих пор не знает точно, появился ли он у него. Но даже если нет, то вероятность его возникновения очень велика. Или же всё ещё проще: в тот день, когда Манджиро должен был оставить ужасающие шрамы на Харучиё, ему под руку мог попасться просто… другой человек.        — Да ладно тебе, — но тем не менее Сенджу расплывается в улыбке и хлопает его по плечу, как бы подбадривая. — Ты слишком пессимистично мыслишь.        Он хмыкает.        Спустя пару минут им наконец-то приносят тайяки — а что же ещё мог заказать Манджиро? — и девочка тут же их пробует.        — Хм. Действительно вкусно.        — А я что говорил! — через набитые щёки произносит мальчик, уже почти доевший свою порцию.       — Э! Это моё…       — Не будь жадиной, поделись! — Сано ничего и никого не стесняется, нахально воруя рыбок из тарелки Сенджу. Он слегка пихает её в плечо и тянется рукой к другому концу стола, потому что Сенджу отодвигает печенье подальше, пытаясь оградить его от наглого рта.        — Майки, ты меня сейчас задавишь! — он не сдаётся и наваливается всем телом на неё, на что Сенджу приходится задействовать ноги, дабы отцепить настойчивого ребёнка от себя.        — Эй, Майки!        Неужели кто-то решил спасти её?       Акаши отвлекается на мальчишеский голос, позвавший этого непоседу, и замирает, ослабляя хватку, а Манджиро пользуется возможностью и перетаскивает тарелку на свою сторону, тут же начиная уплетать украденные тайяки, сопровождая перекус громким чавканьем.        — Ты где шастал? Мы же договаривались!        Сенджу оборачивается, а Сано остаётся сидеть ровно, неизменно уминая сладости.          К их столу идёт высокий мальчик-подросток с гневным выражением на лице, а глаза его, тёмно-карие, сверлят спину блондина в негодовании. Акаши замечает татуировку дракона на виске у незнакомого и сразу же опознаёт его.          — Я ем, Кен-чин, — тянет Манджиро, не поворачивая головы.        Названный Кен-чином после ребяческого ответа Майки шагает ещё свирепее, а венка на его виске постепенно надувается от злости.        Он хлопает руками по столу рядом с местом Сано, но тот всё так же не реагирует.        — Все только тебя ждут! — восклицает Дракен, наклоняясь над ним.        Светловолосый отряхивает ладони от прилипших крошек и отодвигает от себя блюдце.       — Вот спасибо! — он как ни в чём не бывало утирает испачканный в бобовой пасте рот салфеткой и обращается к Сенджу, улыбаясь. — Я знал, что ты поделишься!       Она лезет во внутренний карман кофты за деньгами, отсчитывает нужное количество, кладёт в конверт и тут же поднимается с места. Акаши распихивает руки по карманам, молча указывая Сано выпустить её: пространство между столом и диваном было весьма узким. Тот встаёт и отходит, мгновенно потягиваясь всем телом.        — Ха-а… — мальчик протяжно и сладко зевает, а в уголках его глаз скапливаются слезинки. — Кен-чин, понесёшь меня? — невинно интересуется он, уже готовый упасть от недостатка энергии в организме.        — Не спать, Майки! — цокая себе под нос, Кен за ворот футболки ловит блондина, ноги которого практически отказываются его удерживать.       Сенджу закатывает глаза, обратно нацепляя очки, и уже двигает ногами к стеклянной двери. Тут слишком много стекла, и Сенджу думает, что именно благодаря ему Дракен увидел их двоих и пришёл спасти её от надоедливого детища.          Она мысленно благодарит его, когда краем уха слушает ругательства Рюгуджи, пока Манджиро залезает на его спину.       Сенджу сочувствует.       — Кен-чин! — приказывает громко черноглазый, указывая пальцем в направлении девочки. — Вперёд за Сенджу!        Акаши сглатывает и специально ускоряется, мечтая оказаться на улице быстрее, чем прилипчивый Майки доберётся до неё.       Почему он к ней пристал, было ей абсолютно непонятно.       Однако длинноногий Дракен — хоть на нём и висит груз в виде Манджиро — оказывается шустрее и догоняет её в мгновение ока.       — Майки, не расскажешь, кто это? — Кен поворачивает голову к другу, удобно расположившемуся на нём, чтобы он расслышал его получше, и окидывает взглядом мелкую фигуру, снова прибавившую скорости. Но настрой татуированного парня вновь меняется на возмущённый. — Или ты снова заставил кого-то заплатить за тебя?!       После своих неподтверждённых доводов Рюгуджи опять осматривает тощего мальчугана и подмечает, что тот совсем мелкий. Едва достаёт ему до плеча. Он наверняка не смог бы дать отпор такому, как Манджиро, а потому и стал очередным кошельком.       — Всё не так! — спешит заверить его Сано.        Майки с ужасом задумывается: неужели они действительно так выглядели со стороны?       — Жуть какая, — бросает Сенджу, обращаясь к сидящему на спине Дракена ребёнку. — Я и не думала, что ты плохой мьльчик, Майки.        — Эй, я так делаю только с теми парнями, которые перешли мне дорогу! — он мотает головой из стороны в сторону, а его пшеничные волосы треплются от этого движения. Мальчишка упрямо смотрит на Акаши и дует щёки в недовольстве.        — Верю, — кивает голубоглазая. — Мне налево. Пока.        Спустя несколько метров после выхода из кафе — тайяки там оказались действительно бесподобными, так что девочка теперь будет регулярно туда захаживать (и надеяться, что больше не придётся раскошеливаться на Майки) — Сенджу прощается со Свастонами и заворачивает по направлению к дому.        — Пока, — прощается Манджиро, зевая. — Ещё увидимся!        Более Сенджу не говорит ни слова, отдаляясь всё дальше и дальше от небольшой компании.           Дракен продолжает шаг, только активнее, чем раньше: вся верхушка Тосвы уже около получаса дожидается главу и его заместителя. Кену было бы в разы проще найти Майки и пойти с ним (то есть, понести его) в храм Мусаши, если бы Сано остался сидеть на том месте, которое они и обговорили по телефону.        Но ему приспичило переться с каким-то незнакомым пацаном пожрать!       Дракен мысленно сетует на невероятную способность Манджиро рушить планы. И чужие, и свои.        — Так кто это был? — не то чтобы Дракену было любопытно, но всё же некое желание знать, на кого Непобедимый потратил своё время — чем заставил других членов банды ожидать и проклинать его, — закралось в его душу.        — Мм… Моя девушка.       — Хэ? Да это ж пацан, — Кен в недоумении замирает. — И что это значит?        — Х-р-р.        — Эй, Майки, ублюдок, ты чё, заснул?! — сопение под ухом и слюни, мгновенно пустившиеся на его одежду, только больше уверяли Рюгуджи в этом. — Бля, только не снова!