Мортидо

             После поцелуя я всё время думала о Яне и ничего не могла с этим сделать. Даже с Ваней я говорила о Яне. Хотелось узнать, что с ним не так. Из рассказов Вани я поняла, что Ян действительно обманул много девушек, но кроме этого ещё ходят слухи о существовании призрака в поместье. И якобы многие верят в эту легенду, якобы некоторые видели этот призрак. И то, что Ян бесстрашно живёт рядом с потусторонним существом и своим девушкам частенько рассказывал о нём, и девушки эти говорили даже, что видели какие-то подтверждения рассказам Яна, — всё это делает мрачного брюнета ещё более жутким.              Хотя мистические истории всегда меня привлекали. И я захотела узнать подробности у Яна. Мы договорились встретиться в библиотеке.              — Расскажи мне о призраке.              — О чём? — Ян корчил непонимание.              Я повторила просьбу. Он презрительно улыбнулся.              — Это выдумки, тут нечего рассказывать и нечему верить.              — Если ты мне не расскажешь, мы с сёстрами сами всё выясним.              Тогда этот придурок согласился. Сказал, что призрак есть, но чтобы в этом убедиться, нужно его вызвать. Ритуал какой-то сделать. Мы закрыли глаза и мычали, типа вибрации на особых частотах создавали, и надо было думать о призраке. А потом он меня схватил и начал целовать. Я растерялась и какое-то время целовалась с ним, но опомнилась, оттолкнула его и ушла. Он хохотал и кричал мне вслед, что без оргии с потусторонним миром не связаться. Короче, он придурок.              Я завернула за угол коридора, когда услышала, что Ян окликает меня, просит вернуться, мол, он пошутил, а теперь всё по правде мне расскажет. Судя по звуку он должен был вот-вот показаться из-за угла поворота. Я увидела приоткрытую дверь, и надеясь, что там либо кто-нибудь будет, либо не будет никого, и можно будет там закрыться на время, я вошла внутрь.              Никого не было, но и закрыться можно было только с помощью ключа, которого у меня не было. Это был какой-то кабинет. Там тоже было множество стеллажей с книгами — среди них можно было бы укрыться. Но мне показалось, что спрятаться за плотной портьерой у окна — быстрее и надёжнее. Ян прошёл мимо кабинета. Я ещё немного побыла в укрытии, но потом вышла из-за занавески. Уходить так быстро не хотелось, чтобы не встретить Яна. И я стала рассматривать всё вокруг.              Знаю, это плохо, но я полазила по ящикам стола. Мне было жуть как интересно в них заглянуть. Я нашла пустой блокнот молескин — дорогущий, наверно. В нём лежал старый календарик с видом на какое-то другое поместье. Я засмотрелась, пока что-то не щёлкнула у двери, как будто замок.              Никто не входил, ведь я сразу же подняла глаза, и никого не увидела. Я подошла к двери, и она действительно оказалась заперта. А в закрытом помещении стало не по себе. И что теперь делать? Кричать, чтобы выпустили? Была надежда, что это шутки Яна, и ещё меня утешала мысль, что он каким-то образом всё же здесь со мной в кабинете.              — Очень смешно. Но мне страшно. Ян, если это ты, отзовись, пожалуйста, — тихим голосом пропищала я.              — Я за книжными стеллажами.       Голос, отозвавшийся глухим эхом, отражённым пыльными томами, был похож на голос Яна, но что-то с ним не так… Придуривается?              — Зачем ты закрыл дверь?              — Сюда нельзя приходить.              — Ян? Это ты? — мои сомнения становились всё сильнее.              — С минуты на минуту, сюда придёт мой отец. Пусть лучше ему не будет известно, что ты была здесь.              — Тогда открой дверь, и я уйду.              — Поздно.              Я услышала тяжёлые шаги в коридоре и глухой кашель.              — На мне чёрная мантия, не пугайся, — сказал голос.              Фигура, напоминающая маскарадную смерть, в чёрной мантии и в капюшоне, торопливо покинула своё убежище среди книг, подошла ко мне, схватила меня за руку своей рукой в чёрной перчатке, и увела за собой к тайному ходу за картиной. В замочную скважину уже был вставлен ключ. Я, не раздумывая, последовала за страшным силуэтом и оказалась с ним на пару в кромешной темноте, которую он подсвечивал тусклым жёлтым фонариком. Мы, не останавливаясь, шли дальше, и вскоре вышли на свет.                    Я вылезла на улицу из подвального окна, но фигура в мантии осталась там. Я всё ещё могла его видеть, он не торопился уходить и голову вверх он не поднимал, так что капюшон скрывал его лицо.              Я обнаружила у себя под мышкой Молескин, и хотела было отдать его.              — Оставь себе, — произнёс он. — Это просто блокнот и календарик. На память. Тебе не следовало приходить в библиотеку. В этом доме много тайн…              Резко оборвав разговор, фигура в чёрном скрылась в темноте подвала, заперев окно.              Я сначала спрятала Молескин в своей комнате, а потом ушла к шалашу у реки. Долго я просидела там, успокаивая себя и убеждая в том, что под мантией был Ян. Когда наступили глубокие сумерки, и я уже собиралась уходить, до меня донёсся звук, будто кто-то на берегу плещется в воде. Я прокралась посмотреть и увидела Яна. По его обнажённому торсу стекала вода, а у ног лежала чёрная мантия. Я от удивления потеряла равновесие, под моими ногами хрустнула ветка, и Ян меня заметил. Я тут же развернулась и стала уходить. Но он без окликов догнал меня и остановил, схватив за руку. Мне не хватало смелости обернуться и посмотреть на него. Я не смела спросить про чёрную мантию. Не смела даже пошевелиться.              Я молча ждала, что будет дальше. Тогда он сам стал передо мной.              Он так близко стоял полуобнажённый, мокрый, и смотрел на меня с мольбой. Я непроизвольно провела рукой по его лицу и не уклонилась от его поцелуя. Он был другой. Что его так изменило, я не знаю, но меня это завораживало. Я плавилась в его руках, терялась; отвечала ему на поцелуи, обнимала его. В этот раз я не хотела остановить его, и вообще, не хотела, чтобы наши объятия прекращались. Это странно, но я как будто не могла до конца до него дотронуться. Как будто мне чего-то не хватало. Словно хотела почувствовать то притяжение физическое, которое чувствовала на велосипеде к нему, но не получалось. Было мало. Как будто привыкла, и теперь того впечатления мне не удаётся снова пережить, как в первый раз, не получается почувствовать всю остроту объятий и поцелуев. Но это не делало их менее приятными, нет, наоборот. И вообще, меня к нему тянуло сейчас не только физически, но и как будто всё внутри меня стремилось к нему прильнуть, как будто сама кровь хотела пройти и по его венам тоже и вернуться в мои. Я попала в зависимость. Прямо сейчас я поняла, что без его объятий и поцелуев мне трудно будет найти радость в жизни, его невозможно чем-то заменить. Он моё.              Когда почти стемнело, мы должны были уйти. И ушли. Порознь, чтобы никто не узнал. Ян облачился в мантию и скрылся в вечерней тени.              После этого я окончательно забыла о Ване. Даже больше не ходила гулять с девчонками. Следующим вечером я осталась в комнате, а потом вышла к шалашу. И снова встретила его. Мы целовались и говорили ни о чём, и просто молчали. Это был всё тот же Ян, но со мной наедине он был совсем другой.              На людях, при всех я интуитивно не обращала на Яна внимания, а он притворялся? всё той же язвой. Но с каждым разом мне было всё сложнее держаться от него подальше и просто ждать вечера. И следующим днём я зашла к Яну в комнату.              Он лежал на кровати и обнимался с Катей. Вот для чего такая таинственность: чтобы крутить две интрижки одновременно. Мне было так обидно. Какая же я дура. А Ян оказался гораздо хитрее и умнее, чем я думала.              Но я всё равно пришла в вечерних сумерках к шалашу. Моё сердце было почти разбито. Полная луна освещала всё ярче фонаря. Ян уже ждал меня здесь, как обычно в чёрной мантии.              Он ничего не говорил, не объяснял. Я ничего не спрашивала. Просто ждала.              — Ты должна кое-что увидеть. Пойдём со мной, — сказал он.              Я не стала язвить, а просто последовала туда, куда он меня повёл. Мы вернулись к поместью, а потом оказались в подвале тайных ходов. И из этого убежища, я увидела в гостиной Яна с Катей.              Я не верила своим глазам, обида притупила чувство страха, и я неуверенно произнесла:              — Если ты там… то кто тогда ты?..              Мои ноги подкосились от страха. Этот кто-то, поддерживая, вёл меня по тёмным коридорам подземелья и вывел на улицу. Мне стало легче дышать.              — Ты призрак, да? Тот призрак, про которого ходят слухи?              — Я похож на призрак? — произнёс он и поцеловал меня.              Я не могла ничего с собой поделать, мне хотелось его поцелуев.              — Всё это время… Это был ты?              — Да. Не говори никому обо мне, иначе мою тюрьму сделают маленькой и несокрушимой, — умоляюще произнёс парень.              — Почему ты скрываешься?              Он не ответил. На улицу кто-то вышел. Я испугалась и отвела взгляд, чтобы посмотреть, кто там. За эти пару секунд призрак исчез, словно растворился в воздухе.              — Что ты здесь делаешь? — спросила меня Наташа.              Я растерялась и ничего внятного не ответила. Мы вместе пошли в комнату. Хорошо, что я никому ничего не рассказывала про «Яна» и про шалаш.              На следующий день уже настоящий Ян учинил мне допрос: почему я ворвалась в его спальню. Но мне было не до того. Я поняла, что из-за меня Катя устроила скандал, так что притворилась, что это был мой коварный план. Он подумал, что я влюбилась в него, попытался меня поцеловать, получил пощёчину, и я ушла в свою комнату.              Сначала я хотела рассказать о своей встрече с «призраком» Свете, потом Яну, потом я даже хотела поговорить об этом с дядей. Но мне было стыдно и страшно. И я понимала, что разговорами наврежу «призраку». Только в том, что он прячется, было нечто жуткое: либо с ним жестоко обращаются, либо он действительно призрак.              Я весь день была не в себе. Все заметили, что со мной что-то не так. Думали, что я заболела. Меня вынудили пойти гулять вечером. Ваня решился со мной поговорить. Он тоже подумал, что я влюбилась в Яна, и поэтому перестала приходить. Я не стала его разубеждать, потому что и сама до вчерашнего вечера так думала. Меня спрашивали и спрашивали, и я не выдержала:              — Вчера вечером я встретилась с призраком поместья.              Моё признание напугало всех, а не насмешило, как я ожидала. Мне поверили местные ребята, но сёстры, разумеется, нет. Какое-то время я придумывала небылицы про мою встречу с призраком, потому что настоящую историю не могла рассказать, это слишком личное. Все стали меня утешать. А потом я сказала, что у меня болит голова и ушла.              Но я ушла не в поместье, как всем сказала, а к шалашу. Ближе к вечеру там появился и он, призрак.              — Ты через день уезжаешь, — сказал он.              — Уезжаю.              Он медленно подходил ближе. Мне было страшно.              — Кто ты такой? — спросила я.              — Зачем тебе это знать? Через два вечера ты забудешь обо мне. Так что, даже если тебе страшно, всё равно побудь со мной…              — Мне страшно., — подтвердила я.              Но я сделала несколько шагов навстречу к нему. Он подошёл ещё ближе, и мы уже стояли почти вплотную друг к другу. Моё сердце бешено колотилось.              — Я буду всегда вспоминать эти вечера, — с тоской произнёс призрак.              У меня навернулись слёзы.              — Ты никогда ни с кем не общаешься?              Он опустил грустный взгляд.              — Почему? — продолжала я, чувствуя, что он не ответит. — Почему ты прячешься?              — Это не мой выбор, — грустные глаза снова посмотрели на меня. — Я вынужден прятаться. Мне нельзя было показываться и тебе, но я не смог устоять. И теперь я буду страдать, мучаясь воспоминаниями.              — Пожалуйста, не говори так, — я не удержалась и обняла его. — Ты пленник? Тогда беги!              — Я заложник, но не людей, а своего тела, точнее его отсутствия.              — Но я ведь могу тебя коснуться, — сказала я и поцеловала его.              Я целовала жадно, но всё равно казалось мало. С ним всегда мало. К нему как будто не до конца прикасаешься. Он держит, но этого не хватает. Хочется слиться с ним, хочется быть одним целым. Долгий, но мучительно неуловимый поцелуй оставил меня с неутолённой жаждой, как будто я пила из пустого стакана. И так было всегда, сколько бы я с ним не целовалась, даже когда принимала его за Яна. Тогда думала, что мне кажется. Но сейчас я поняла, что он и правда может быть призраком. Почему его так мало мне? Призрак посмотрел на меня горящими глазами и грустно улыбнулся.              — Давай сбежим вместе, — шептала я, жадно продолжая обниматься.              — Я бы очень хотел. Но мой мир — это тень тайных помещений и безлюдных берегов. Поверь, у меня есть причины прятаться.              Я растворялась в его руках. Нет, это его руки как будто растворялись на мне. Его поцелуи, его дыхание, его тепло и воздух тех мест — я была словно во сне.              — А если я в тебя влюбилась? Ты хочешь разбить мне сердце?              — Я тоже в тебя влюблён, — сказал он. — Моё сердце тоже разобьётся. И я снова останусь один. А ты будешь жить. Ни к чему твоей красивой коже мрак пыльных подвалов. Как бы мне этого не хотелось, но я не смог бы забрать тебя в свою пустоту — это было бы слишком жестоко. У тебя вся жизнь впереди. А моя жизнь похожа на смерть.              Он прикоснулся ко мне так, словно, вопреки своим словам, он готов прямо сейчас спрятать меня в своём подземелье. Его объятья стали железными, его поцелуи — жадными. Я тонула в нём. Я почти задыхалась. Мне казалось, что ещё немного, и он никогда не отпустит меня. По моей коже пробежал мороз. Я хотела отойти от него, но он не отпускал, и продолжал целовать. И его объятия оставались такими же призрачными, но невообразимо крепкими. Я занервничала и попыталась выбраться, но он держал.              — Отпусти, — попросила я.              — Зачем? Ещё немного. Не бойся, — как-то жутко произнёс он. — Я бы так никогда не поступил. Я отпущу… позже, — говорил призрак.              Его слова ещё больше пугали меня. Но я была рада, что он держит и что так говорит, и что не отпускает. И всё же страшно. И мало. И как-то больно внутри. И всё потеряло смысл. Мои мысли накрыла темнотой, точно мантией этого призрака.              А потом он резко меня отпустил и сказал, что я должна идти. И сам скрылся быстро, я даже не успела попрощаться.              Слёзы сами полились из моих глаз. Не знаю почему. Во мне не осталось сил.              У входа на территорию поместья меня встретили девчонки. Они помогли мне пройти к комнате так, чтобы никто не заметил моих слёз. Потом они долго утешали меня, придумывая причины моей грусти. И я уснула.              …       Завтра мы уезжаем. Но впереди ещё целый день, целый вечер и целая ночь. Я всё время думала о призраке. Я влюбилась в него. Я облазила всё в поместье, но не нашла ни упоминания, ни признака, ни фотографии, ничего, что могло бы сказать, что другой «Ян» — человек, а не призрак, и что он вообще существует. И ни с кем не поделиться, ни с кем не поговорить.              Случайно или нарочно я проходила мимо кабинета дяди. И дверь была снова приоткрыта. Я посмотрела в зазор — никого нет. А что, если найти призрака сейчас? Я вошла в кабинет. В баре умыкнула маленькую бутылочку с виски — подумала, что, если станет страшно там, то выпью. И зашла за картину.              В темноте мне сразу же стало жутко, я никуда не пошла, фонарика у меня не было, зато было виски, и я начала пить.              Бутылочка оказалась кстати. И была она не такой уж и маленькой. Я неожиданно для себя быстро захмелела. И заплакала.              Тогда я всё же пошла по коридору наощупь и шептала в темноту и в слезах:              — Прости меня. Прости, что испугалась. Я люблю тебя. Где ты? Ответь! Я не боюсь. Я здесь. Прости меня…              Но скоро я упёрлась в дверь, которая была заперта и мне пришлось вернуться назад, но я не подумала, что в кабинете уже кто-то может быть. Прячась за картиной я услышала странный диалог между мужчиной и женщиной. Женщина говорила что-то о плачущей одинокой душе, которой она восхищалась и хотела забрать себе. А мужчина выказывал отвращение по этому поводу, и пытался отговорить женщину от её затеи. Мне тогда показалось, что речь шла об убийстве, или ещё о чём-то таком же ужасном. Я испугалась, и как во сне сидела пьяная в темноте коридора. А потом, не помню как, вырубилась и очнулась уже только утром на своей кровати.              Всё утро я с опаской наблюдала за реакцией на моё появление среди обитателей дома. Но никто ничего странного не проявлял, тогда я убедилась, что из тёмных коридоров меня спас призрак. А странный диалог, услышанный мною ночью, сделал это место для меня зловещим. Я уже была рада, что мы уезжаем.              И всё же моё сердце оборвалось, когда мы уехали. Мне было очень больно. Неужели я правда влюбилась в призрака? И мы никогда не увидимся больше? Мне нельзя больше никогда о нём вспоминать. Мне больше никогда не хочется испытать такой боли. Пусть я больше никогда не буду любить! Эту записанную историю я спрячу от себя в Молескине, чтобы навсегда сердце моё забыло о призраке».                     Я читала написанные мною когда-то давно строки с таким упоением и сосредоточением, что не замечала ничего вокруг. А после прочтения я ещё с полчаса была в трансе, заново и по-новому переживая давно забытую историю. Пока мои чувства не обернулись просто ностальгией. История с диалогом, подслушанным из-за картины в кабинете, очень напоминала диалог в моём сне в Бардо, который мне приснился там дважды. А потом очередь дошла до календарика.              Он был вклеен в записи картинкой вниз. Всё время, что я пользовалась блокнотом, я видела лишь красиво оформленные дни месяцев в году. Но от того, что я увидела на картинке, которую посмотрела впервые за столько лет, сначала возникла смутная догадка, а потом зазвенело в ушах от того, что эта догадка была всегда.              На календарике была фотография Сакрама со всем пейзажем. Перепутать нельзя было. Я как будто начала восстанавливать потерянные в глубинах памяти лица Яна и Яна-призрака, и действительно — это ведь те самые Ян и Кай, которых я знаю теперь. Сакрам — не то место, где мы гостили, это тот дом, откуда муж тётки с ребёнком переехал. А ещё сон с диалогом. Этот сон пытался мне сказать, что я уже видела Кая и Сакрам. Они пытались достучаться до моих воспоминаний.              Я не могла поверить в странную догадку. Но, кажется, это и есть правда. Я вновь встретила своего призрака. Я снова влюбилась в призрака. История повторилась через столько лет. Я её закрыла и спрятала, но она всё равно нашла меня, нашла способ вернуться в моё сознание. Я вспомнила много деталей, ощущений. До дрожи, до боли, до невыносимой тоски.              Боже, какое чувство безысходности пришло ко мне в этот момент. Однажды я наглухо заперла Кая на страницах молескина, им же подаренного. Как же так?! Надёжнее тюрьмы не было. И вот она побеждена и покинута. Пленник на свободе — моё мрачное чувство обострено. Я поняла, что бегу от Кая уже очень и очень давно. Я поняла, что мне не убежать.              Он выбрался из своих тёмных подвалов и поселился у безлюдных берегов. И я вернулась в его одиночество. Моя любовь сильнее меня и моих страхов, сильнее обстоятельств, расстояния и времени.