Ликвидатор

      — Мне обязательно идти на охоту за грёбаным призраком в полнолуние? — выразительно спрашивает Эндрю.              В вопросе деловая подоплёка: это ведь именно ему нужно успеть оформить в контору доказательную базу по мифу о злобном близнеце на тот случай, если его брат вдруг решил избавиться от него таким оригинальным образом.              Впрочем, Аарон никогда не отличался добродушием.              — Расслабься, это же не оборотень, — раздаётся скучающий ответ через динамик телефона, и в этот момент роль злобного близнеца готов взять на себя уже сам Эндрю.              И кто его дёрнул становиться полевым бойцом вместо того, чтобы спокойно просиживать штаны в отделе аналитики?              Особняк возвышается над Эндрю устрашающей тенью: кажется, будто бы его стены из тёмного камня поглощают лунный свет. Махина зияет оскалом битых стёкол и гулко воет водосточными трубами под порывами ветра; от неё недружелюбно несёт ржавчиной, сыростью и опасностью.              Профессиональное чутьё скребётся под кожей и навязчиво требует проваливать отсюда куда подальше, и губ касается усмешка, потому что это значит только одно.              Именно сюда Эндрю и нужно.              Запрос на контрольную зачистку территории с неупокоенным духом поступает им в начале октября из Южной Каролины. В Организации запросов таких — сотни, а штат у них не резиновый, поэтому Аарон оценивает критичность по стандартному регламенту и делает вывод, что дух подождёт. Кому есть дело до какого-то там жалкого призрака, когда у них вендиго засвечивается на камерах в Кентукки, а в Джорджии обосновывается целый клан вампиров?              Аарон присваивает запросу самый низкий приоритет, опираясь на информацию о том, что призрака мельком видели в заброшенном особняке какие-то подростки, и он прав на все сто процентов, потому что аналитик он, вопреки душному характеру, отличный.              Только вот подростки — грёбаные любители пощекотать нервишки — оказываются идиотами и лезут в убежище призрака повторно.              Позже их тупоголовые тела находят с кровоизлиянием в мозг всё в том же особняке. Списывают это на несчастный случай, передают дело полиции, а уж копы отправляют повторный запрос в Организацию — у них каналы коммуникации последние лет эдак десять отлично налажены.              Приоритет приходится повысить, на вендиго отправить Мэтта, к вампирам на переговоры — Рене, а уж в Южную Каролину — самого Эндрю, у которого за спиной десятки развоплощённых духов.              Этот случай не должен стать для него проблемой.              Но становится.              Уже сбросив вызов, Эндрю машинально нащупывает пальцами датчик электромагнитных колебаний, закреплённый на поясе — тот фонит помехами. За спиной годы полевого опыта, поэтому ему даже не нужно смотреть на экран — он и без того по звуку слышит, что стрелка барахтается на базовых показателях. Это не нулевой уровень, но нулевой уровень столь редкий, что в парапсихологии даже критический встречается чаще.              Косой взгляд исподлобья, сказанное сгоряча проклятье, упомянутый в ругательстве чёрт — даже незначительные мелочи вызывали колебания в общем фоне.              Эндрю давно научился отличать допустимое от нестандартного.              Он думает об этом и сейчас, пока перелезает через обрубки выломанной кем-то двери, потому что, несмотря на притихший датчик, морозец между лопаток ощущается откровенно недопустимым.              Любой нормальный человек почувствовал бы на его месте страх, который нашёптывала тьма из необозримых углов особняка, но вместо этого в нём просыпается живой интерес.              — Извините, что без стука, — усмехается Эндрю негромко, и в его голосе, конечно, нет даже налёта вины. Он знает, что ему никто не ответит, и без заминки щёлкает фонарём, высвечивая паутину под потолком и изрисованные баллончиками стены. Если со стороны улицы здание казалось почти нетронутым вандалами, то изнутри подростки явно постарались.              Похоже, что это разозлило кого-то из бывших обитателей.              Никакого уважения к современному искусству.              Эндрю ступает бесшумно, словно бестелесный призрак — его глаза безошибочно находят в свете фонаря тёмное пятно на полу. Любопытство шевелится где-то в груди. Он помнит рапорты: подростков здесь нашли без единого ранения. Эти наивные глупцы умерли не от наружных повреждений — кто-то буквально заставил их мозг лопнуть.              Тут устроили тусовку с фонтаном из томатного сока?              Он приседает и спустя несколько задумчивых секунд касается пальцами лужи. Понимает тут же — та давно уже иссохла.              Не кровь — скорее всего, что-то вроде краски.              Эта мысль отзывается лёгким разочарованием, хотя большинство членов Организации точно не оценили бы такую реакцию. Тот же Ники смотрел на него в такие моменты этим своим будто бы разочарованным взглядом, словно был о нём лучшего мнения.              Эндрю не любил простые дела. Да что уж там, как бы он ни ворчал на необходимость работы на выезде, в отделе аналитики он сгнил бы от скуки на пару со своим близнецом, которого, впрочем, всё вполне устраивало.              И всё-таки: кому, чёрт возьми, понадобилось выливать ведро краски посреди заброшенного особняка?              Датчик начинает трещать чуть активнее, и Эндрю неторопливо достаёт пистолет. Железо против призраков — лучшее оружие, с солью легенды тоже не наврали, так что он привычно спокоен. В его голове знакомый короткий алгоритм: загнать духа в круг из соли и выпустить в него три железных пули.              Он справился бы и с закрытыми глазами.              Половицы скрипят под ногами, пока Эндрю проходит дальше по гнетущему тёмному коридору, высвечивая давящие стены. Кое-где темнеют картины, покрытые толстым слоем пыли, и это только в лишний раз доказывает, что здесь водится озлобленный дух. Наличие призраков всегда отгоняло расхитителей — если последние, конечно, не были совсем уж наглухо отбитыми.              Эндрю нужно расставить ловушки до полуночи, чтобы поймать загадочного недружелюбного ублюдка, потому что подобные ему засранцы предпочитают отчего-то проявляться на глаза именно после вступления ночи в свои полные права. Это не объясняется в тяжелых талмудах с бесценным практическим опытом предшественников, но считается негласным правилом в их среде.              Возможно, будь Аарон здесь, прочитал бы ему лекцию со всеми шестью известными теориями на этот счёт.              Зануда.              Эндрю поднимается по скрипучим лестницам, с лёгким раздражением пытаясь вспомнить, настолько ли этот особняк старый, чтобы так демонстративно подражать канонным обителям призраков из классических фильмов ужасов. Он не боится, но нечто, скрывающееся внутри стен, настаивает на страхе, велит развернуться и бежать отсюда со всех ног.              Эндрю не слушается. Эндрю даже Ваймака не слушается, а у Ваймака за спиной столько ликвидированных сущностей, что он считается легендой даже вне Организации.              На втором этаже мебели мало, но на третьем — ещё меньше: выглядит так, будто бы бывшие жильцы и сами редко поднимались на верхние этажи. Эндрю находит лестницу на чердак, которая уже предусмотрительно выломана то ли полицейскими, то ли опять-таки подростками — возможно, даже теми же, что погибли здесь позже.              Через единственные целые стёкла в этом доме чердак освещает полная луна, и грубый резкий свет от фонаря почти разрубает эту пыльную дымку, пока Эндрю осматривает помещение, слыша тревожный треск датчика.              Хорошо, хорошо, прекращай. Он уже понял, что его бесплотный друг — любитель погулять здесь. Чердаки и подвалы — какой-то особенный призрачный фетиш.              Эндрю примеряется оценивающим взглядом к полу, вырубает фонарик, понимая, что лунного света достаточно, чтобы разглядеть обстановку, и достаёт из внутреннего кармана увесистый мешочек с крупной солью.              Вот это всё — нелюбимая часть его работы. После написания отчётов, конечно. Он с удовольствием заполучил бы себе в помощники какого-нибудь зелёного стажёра только ради того, чтобы тот развлекался с этой мутью, пока Эндрю занимался бы непосредственной ликвидацией — собственно, именно тем, что и было прописано в его должностных обязанностях.              Впрочем, кого он обманывает? Не родился ещё тот напарник, с которым он смог бы работать без хронического желания избавиться от него после первого же дня.              Эндрю следует сверху вниз: захватывает чердак, рисуя солью пару кругов, переходит на третий этаж, методично обходя каждую комнату и расставляя ловушки. Позже, если сквозняк не разнёсёт соль по полу, когда призрак будет уже уничтожен, новые подростки, которые залезут на спор сюда, будут наверняка спорить о том, как всё это здесь появилось. Кто-то вспомнит сектантов, кто-то решит, что это чья-то шутка.              Кто-то ткнёт пальцем в небо и попадёт в точку, а после и сам, возможно, станет ликвидатором. Так они и появляются: одни из них случайно пересекаются с потусторонним, другие — намеренно…              Некоторые попадают в Организацию, когда от их собственных жизней остаются лишь руины.              Потому что уже не могут видеть мир таким, каким видели раньше.              Потому что сознание прожигают воспоминания.              Потому что никакого пути назад больше нет.              Резкий звук вырывает его из мыслей.              Эндрю стремительно разворачивается, вскидывая пистолет на захлопнувшуюся дверь. Его привычно расслабленный взгляд становится более сосредоточенным, жёстким. За окном сейчас нет ветра, так что это не сквозняк — погода в октябре на удивление радует, так что он точно знает, что это не случайность.              Этот грёбаный дом играется с ним.              — Если хочешь со мной познакомиться, будь чуть решительнее. Люблю настойчивых, — произносит он, и его голос отражается от стен пустой длинной комнаты. Возможно, когда-то это было студией для танцев — он легко мог бы представить на стене зеркало, которое охватывало бы отражением всё пространство. Впрочем, тогда ноги его здесь не было бы.              У Эндрю есть повод недолюбливать зеркала.              Он делает медленный шаг ближе к двери, слыша паркетный скрип, который почти перекрывает навязчивый треск датчика на поясе и…              Едва слышный вздох звучит из-за спины и чуть издалека — это заставляет резко развернуться и рефлекторно навести оружие на тут же вскинувшего руки незнакомца. Тот явно напрягается всем телом: не ожидает, что здесь, в этом зловещем особняке, ему внезапно будет угрожать живой человек, а не какая-то таинственная страшная сущность.              Должно быть, ещё один желающий столкнуться с неизвестностью, который притащился сюда со своими друзьями и отбился от компании.              Идиоты.              — Зажигалка, — врёт Эндрю невозмутимо, чтобы сбавить градус растущего напряжения, а сам уже расслабляется, пусть и не опускает пистолет, предостерегающе продолжая удерживать прицел на уровне чужой груди.              Незнакомец младше его на пару лет, рыжие волосы чуть блестят в свете луны из-за его спины, светлый взгляд отражает смесь заинтересованности и настороженности. Получить пулю в сердце ему явно не хочется, а вот разглядеть игрушку поближе — возможно.              — Не курю, но спасибо за предложение.              Вежливый.              — Я и не предлагал, — отзывается Эндрю и всё же опускает оружие, рефлекторно пробегаясь взглядом по рассыпанной соли. Случайный свидетель его работы тоже проходится рассеянным взглядом по полу, чуть хмурится, наверняка пытаясь понять смысл происходящего, но ничего не говорит. — Это закрытая территория. Что ты тут забыл?              — Кто мне запретит? — отвечает он вопросом на вопрос, и выглядит так, словно защищается. Считает его кем-то вроде копа?..              Что ж, это почти правда, потому что с полицией у Эндрю общие цели: не дать погибнуть очередным придуркам-экстремалам.              — Замок на центральных воротах, — скептически произносит Эндрю. — Да и вообще это место не выглядит так, словно тут ждут лишних гостей, если ты не заметил.              Он видит, как чужие глаза после его слов будто бы бессознательно пробегаются по комнате. Голова чуть поворачивается, пока взгляд осматривает помещение, словно он на самом деле не заметил.              Не заметил, как пробрался в огромный мрачный особняк, похожий на пристанище дьявола.              — Я… — запинка ощущается так, словно он спотыкается на ровном месте. Подбирает достойное оправдание? — Какое тебе вообще дело? Ты тоже здесь.              Смотрит волком, исподлобья. Попытка огрызнуться — выставленный щит. Ему не просто не хочется отвечать на вопросы — он не собирается этого делать.              Эндрю с нарастающим раздражением смотрит на него. Ему нужно выгнать гражданского с опасной территории — по его мысленным прикидкам полночь наступила около получаса назад, так что не хотелось бы, чтобы кто-то пострадал только из-за того, что он не успел расставить ловушки, потому что не рассчитал с количеством комнат.              — Я патрулирую территорию, на которой произошло убийство. Не твои друзья случайно? — с нарочитым пренебрежением спрашивает Эндрю, намеренно давя в больные места. Это не такой большой город: здесь наверняка все знакомы между собой. Он разворачивается обратно к двери, чтобы выглянуть в коридор, ведущий к лестнице. Этот парень вряд ли пришёл один — его компания наверняка где-то рядом. — Тебе показать удостоверение? — добивает напоследок, не оборачиваясь.              Это всегда работает — обычно вместо удостоверения прокатывает жёсткий взгляд и пистолет в руках, так что до фальшивых бумажек дело доходит редко.              «Не нужно, я ухожу» — говорят ему те, кто не хочет связываться с копами, и поверьте опыту Эндрю: этого не хочет никто.              «Показывайте» — говорят более подозрительные личности, которые не собираются так просто верить кому-то, кого видят впервые.              — Убийство?.. — растерянно звучит сейчас ответный вопрос.              В коридоре никого нет, и Эндрю оглядывается обратно в комнату, чтобы спросить, давно ли он читал новости, но свой вопрос задать не успевает.              В комнате Эндрю Миньярд находится один.              Наручные часы показывают одну минуту после полуночи.              ***              Дело №310, Южная Каролина.              Объект: неупокоенный дух.              Количество жертв: 3.              Приоритет: выше среднего.              Личность при жизни: не определена.              Период посмертия: не определён.              Ликвидатор: Эндрю Миньярд.              Отчёт за 17 октября:              Объект обнаружен в особняке по месту заявления. Состояние нейтральное, наблюдаются первостепенные признаки социальной дезадаптации. Предварительная оценка уровня угрозы низкая, визуальная материализация 9/10, физическая материализация 3/10.              Под вопросом: отсутствие осознания посмертия, долговременная амнезия, осознанные манипуляции.              Подлежит ликвидации.