Хвосты Белой Кицунэ

//В чём разница между дварфом и дворфом?.. В данном произведении эти понятия обозначают одно и то же. Скажите, что думаете по этому поводу. Узнавать новое всегда хорошо :) * когда это новое не клацает злобно зубами у ног, конечно Глава 1       Он сидел у костра, обложенного закопчёнными булыжниками - безучастно помигивающий голубыми огоньками глаз Кованый. Сотворённый из дерева, высокий и немного несуразный. Вокруг простирались склоны горы, залитые тем послеполуденным солнцем, на котором так прекрасно дремать... Тень мрачноватого замка, что клыком вырывался из самой вершины, не портила безмятежности большого лагеря приключенцев, разбитого здесь же. Из нескольких очагов вздымались языки пламени, над ними, в котлах разной степени потрёпанности, побулькивала еда. Манящие ароматы ничуть не трогали Кованого, поглощённого глубокомысленным ничегонеделанием. Немолчный гомон благополучно пропускался, считываясь как фоновый шум. В своё время его создатель оч-чень долго пытался усовершенствовать вот эту его особенность. То, что любимое творение отвлекается на каждый чих, его не устраивало от слова совсем. Ценой безсонных ночей, тонн нелитературных высказываний и безконечных насмешек одной бардессы он таки смог всё устроить. И тут же дал слово, что никогда больше не возьмётся «за эту бездушную банку».       Тут к костерку подошёл какой-то невиданный то ли зверёк, то ли разумный. Двигаясь осторожно, плавно, он шумно принюхался, оглянулся с удивлением и наконец полушёпотом обратился к Кованому:       - А т-ты дух?       Тот с еле слышным щелчком повернул голову к нему. Огоньки глаз мигнули - техномагический разум обрабатывал запрос. Спустя несколько долгих секунд раздался голос, полный благородного отчуждения философа:       - Зависит от того, с какой стороны посмотреть. Если с точки «Душа –Тело», то я такое же создание, как и ты. Ну а если вдуматься глубже и учесть метрику кристаллов, э-э-э, планы бытия… То дух. Но также стоит понимать, что…       - Так ты всё-таки дух? – уточнил говорящий зверёк, при ближнем рассмотрении оказавшийся очень грязным парнем с явными чертами нечеловека, одетым в какие-то лохмотья. Спутанные волосы скрывали лицо, но блестящие глаза смотрели очень ясно.       - Да какой он дух! – неожиданный собеседник возник буквально из теней. Плащ за спиной взметнулся с сухим шелестом, словно крылья громадного ворона. Внешность при попытках рассмотреть её размывалась. Сколько ни щурился зверёк-человек, разглядеть, вернее, запомнить что-либо он не смог. Вроде как при взгляде что-то и виднелось, но стоило перефокусироваться – и образ без следа таял, как круги на воде. – Сына, не путай гостя! Кованый это, голем. Бастионом зовут. Я ж его сам создавал, вот этими руками, так что точно говорю!       - Я так и знал, что не из Железного Древа появился, - почти меланхолически заметил «сына».       - Да не в этом дело! Слушай, разговор лучше отложить! Когда-нибудь сядем вечерком, и я всё тебе расскажу подробно… Как, говоришь, тебя звать? – обращение было уже к пареньку.       - Катар… Иногда меня называют Спящим-у-порога…       - Что же так? Вот напоминаешь ты мне одну расу... Всё на языке крутится...       - Я шифтер и горжусь этим.       В ответ на одобрительную ухмылку собеседника Катар, набравшись храбрости, как мог, пригладил волосы, которые от этого простого действия спутались ещё сильнее:       - Скажите, а для чего вы его создали?       - Да у него много функций… - задумался теневик. – Ну, например, переносное хранилище жидкого золота.       - Что это такое? – интерес паренька возрос.       - То, что стоит отведать в этой жизни. Покажи ему! В левом боку Кованого распахнулась дверца, он достал шланг. Глаза шифтера сильнее распахнулись от удивления:       - И что с ним делать?       - Возьми в рот и зажми вот эту кнопку, - прогудел Бастион. Тон его стал почти презрительным: - Жидкость сама польётся. Пожав плечами, Катар выполнил указания. Ощутив на языке вкус отличнейшего крепкого рома, он вдруг отбросил приспособление и начал старательно отплёвываться. Когда и это не помогло, перенёк выхватил бурдюк с водой и начал жадными глотками опустошать его. Теневик подхватил шланг, тщательно вытер его, затем отпил сам и искренне оскорбился:       - Странно. Не понимаешь ты истинной ценности.       - Гадость! – прохрипели в ответ, наконец обретя способность говорить. Кованый молча забрал шланг обратно и аккуратно упрятал в дверцу на левом боку. Раздался мелодичный смех. Мгновенно проследив взглядом в его направлении, все трое заметили красавицу девушку с двумя аккуратными парами ушек – эльфийской и лисьей. Волосы в свете послеполуденного солнца сияли бледным золотом, обрамляя изящные черты лица. Одетая в просторные, местами полупрозрачные одежды, она шла пританцовывая. Звяканье бусин, свободно свисавших с браслетов, и флейта за поясом гармонично вносили свой аккорд в её прелесть. Тайной окутан был бездонный взор её глаз. Самым необычным оказался белый лисий хвост, свободно покачивающийся в такт шагам. Лучезарная улыбка дала понять, что она шутит:       - Он тебя словно отравить хотел, шифтер!       - Кицунэ! – выдохнул паренёк, признавая дальнее родство.       - О, вот и мать семейства вернулась, - порадовался теневик.       - Вы успели так напугать его, – снова засмеялась девушка.       - Всего-то разделили с ним питьё.       - С лесным друидом? Спиртное? Да вы малость безбашенные. Я давно это знала. Тут к ним подошёл какой-то человек в неплохой одежде, от которого так и разило алкоголем:       - М-д-дайте выпить… И-ик! В-вашего зелья.       - Обойдёшься, - проворчал теневик.       - Ну тогд-да… Пор-ручение… Для спуска с горы… И-ик! Нужно разрешение от главы. Вон там, из замка… Всё, пойду… - заплетающимися шагами он отправился дальше, оповещать остальных приключенцев у костров.        Лисодевушка скривилась, её животные ушки очень неодобрительно дёрнулись:        - Да он же в стельку!.. Странно, что доверили такое поручение. Но нам что-то такое и впрямь говорили по прибытии. Грамота нужна.        - После обеда отправимся за ней, - решил «отец семьи», похлопывая Кованого по плечу. - Дайте попробовать, - в разговор неторопливо вклинился колоритный дворф, давно прислушивающийся к их разговору. Борода, топорщившаяся от ощущения собственной важности и татуировки на висках, переходящие на мускулистые руки. Ирокез и саксофон подчёркивали его и без того заметную крутость нрава. Помешивая кипятящееся на огне варево, он заметил: – Если зелье хорошее, цены ему нет.       - Э-э-э, брат, поостынь. У нашего напитка, может, цены и нет, но ценность как раз очень высока.       - Хрень это всё… - перебил их друид.       - Поддерживаю, - кицунэ на этот раз была более чем серьёзна. И вдруг предложила:       - Раздели с нами пищу. Видно, ты голоден. Зверёныш, как его определили для себя остальные, робко кивнул. Дворф лишь вздохнул и повернулся к еде, что стала малость подгорать. Какое-то время все они молчали, рассаживаясь у огня. Взоры шифтера и теневика были нетерпеливо обращены на пищу, а девушка-лиса поглядывала на спутников, что-то мурлыча под нос. Кованому было на всё плевать - он с завидной выправкой просто сидел. И таращился на дворфа, которому явно стало не по себе. Он не привык, чтобы его настолько странно созерцали. Но недрогнувшей рукой подобрал посуду, разложенную на камнях здесь же. Поварским чутьём угадывая, кто сколько заслужил, отмерил похлёбки и вручил каждому по миске.       Зверёныш, в чьих глазах читался голод, недоумённо воззрился на ложку и отложил её в сторону, принимаясь пить прямо через край посудины. Теневик и дворф, не смущаясь никого и ничего, начали поглощать горячую еду – ложками. Кицунэ с нечитаемым выражением покачала головой, затем грациозно уселась поудобнее и начала неторопливо есть. Молчание нарушил голос теневика:       - Очень вкусно! Ты одарённый кулинар. Как и многие дворфы. Бросив короткий взгляд на него, повар обстоятельно обтёр бороду и предложил:       - Давайте познакомимся для начала. Я, - он гордо указал на себя, - Гарм Сталерук! Путник и скиталец, творящий истинную музыку! – саксофон, по которому похлопала мощная рука, еле слышно задребезжал.       - Да удлинится твоя борода! Я – Тиана Кайланор. Порой меня называют Белокрылой,       - она, насколько это было возможно с миской в руках, изобразила учтивый полупоклон.       - Блейд, - голос существа в тёмном плаще звучал почти расслабленно. – Просто Блейд. А это Бастион, - он махнул рукой в перчатке куда-то в сторону детища.       - Катар, - тихо представился друид, всего на мгновение оторвавшийся от еды.       - Ты тоже бард? – осведомилась, обращаясь к Гарму, Тиана.       - Есть такое, - с достоинством ответствовал тот, ополаскивая пустые тарелки, собранные у зверёныша, Блейда и самого себя. После некоторого промедления к ним присоединилась и посуда девушки-лисы.       - Знаешь, саксофон в неумелых руках звучит грубовато, - беззлобно поддела его бардесса.       Вытирая руки о тряпицу, дворф ухмыльнулся в бороду:       - А ты послушай! Авось понравится! – он уже прилаживал инструмент, любовно поглаживая его. Смахнул пыль и начал играть. Полилась на удивление тонкая мелодия, высокие ноты которой пробирали до мурашек. Ритм стал более быстрым, словно приглашая к танцу. Снова вплелись нотки меланхолии, чередуясь с лёгким звоном. Звуки таяли в воздухе лагеря, замирая и дрожа. Бард-кицунэ с тонким музыкальным слухом восхищённо и даже уважительно глянула на исполнителя. Зверёныш недоумённо-понимающе слушал музыку. Мол, я знаю, что такое бывает, но не понимаю ваших этих эмоций от слова совсем. Дождавшись конца исполнения, Блейд, который старался не показать, насколько и ему по душе мелодия, по-деловому откашлялся и, сверкнув щёлками ярко светившихся во мраке капюшона глаз, объявил:       - Музыка – это хорошо, но мы должны уже быть на пути за грамотой. Гора сама нас с себя не спустит. Быстрей, быстрей, - он осторожно подтолкнул кицунэ.       - Да идём мы, - проворчала та, надевая рюкзак. – Бастион, вставай.       Кое-как собравшись (причём дворф и Катар заторопились с ними), компания отправилась к замку. Возвышаясь над ними обломанным шпилем, он почитался здесь как символ местной справедливости. Хотя различной тяжести преступления и процветали в нём, многие стекались сюда ради различных дел: что-то купить или продать, просто побродить, решить вопросы канцелярского характера, а кто и смошенничать. Первый этаж ударял в голову ароматами всевозможных специй, ярчайшим великолепием ковров, ювелирных изделий, еды, одежды, снаряжения. Зазывалы, не покладая рук и едва давая передышку языкам, вещали о наборе рекрутов на какие-то лёгкие работы якобы с высоким вознаграждением. Затруднительно было сказать, знали ли путешественники хоть часть продаваемого. Глаза малость разбегались, потоки существ и шум нервировали кицунэ с теневиком и друида, явно не привыкших к многочисленному обществу. Звериные уши девушки-лисицы прижались к голове, глаза потемнели, став почти зелёными вместо привычного золотистого цвета. Вокруг теневика темнота как будто ещё сильнее сгустилась, Катар с испуганным видом жался к ним. Зато Гарм чувствовал себя как рыба в воде. А Кованый вообще стоял как незыблемая скала, разрезающая толпу. Наконец Блейд превозмог минутную слабость и спросил:       - Так, ребята, нам что-то нужно здесь? Что думаете?       - Мне кристаллически-похрен, - Кованый флегматично разглядывал людишек, торгующих специями.       Теневик расхохотался:       - Молодец, сына! Так держать! Ну а что думает мама? Кицунэ почти прошипела сквозь стиснутые зубы:       - Я с ним согласна. И давайте двинемся в канцелярию.       Блейд приобнял её за плечи, проводя сквозь толпу. Дворф лишь недоумённо глядел то на них, то на пресловутые ларьки. В его сознании не укладывалось, как можно бояться этого скопления народу. Второй этаж встретил их тишиной, сквозь которую вроде пробивался шум снизу, но как-то размыто и приглушённо. Уши и хвост Тианы вновь расслабились, она выдохнула с таким облегчением, словно только что собственноручно избавилась от своры иномирных драконидов. Убедившись, что у спутников всё в порядке, теневик перевёл взгляд на резные тяжёлые двери и решительно потянул ручку. Узор облачного дворца, выполненный на дереве чьим-то искусным резцом, начинал затягивать, чуть гипнотизируя... Дверь, чья ручка была крепко сжата одеревеневшей рукой, со скрипом, что показался преисполненным достоинства, отворилась. Они зашли в кабинет, выдержанный в тёмных, строгих тонах, с высокими потолками и узкими стрельчатыми окнами. С коваными решётками, содержащимися в идеальном порядке. С массивным деревянным столом напротив двустворчатой двери. Ну уж в таком помещении неудивительно, что и дверь так представительно скрипит… С первого взгляда не заметив хозяина, Блейд удивлённо прищурился. Почувствовав лёгкое прикосновение Тианы, всмотрелся чуть внимательнее. Наконец он понял, на что, вернее, на кого она хотела указать. За столом сидел, не доставая ногами до пола, старик. Странным казался его вид - писчие перья, зажатые одновременно в двух руках, за левым ухом и даже в зубах. Причём он активно что-то выводил на бумаге, покачивая головой и нечленораздельно бормоча себе под нос. Улавливая присутствие остальной компании, что сгрудилась за их с теневиком спинами, кицунэ с тяжким вздохом взяла труд знакомства на себя. Грациозно выплыв на середину комнаты, она начала разговор:       - Добрый день, уважаемый канцеляр.          Тот, не сразу сообразив, откуда доносится голос, завертел головой и, когда наконец заметил их, вынул перо изо рта, затыкая за правое ухо. Сейчас его облик походил на облик какой-то хищной птицы с огромными глазами. Когда они пронзили их - холодно, оценивающе, - стало ясно, что старик далеко не так прост, каким мог показаться сначала. Цепко отметив все детали экипировки и внешности, увеличенные стёклами очков, похожие на совиные, глаза вскоре остановились на их лицах. При виде Тианы они округлились ещё больше. Видимо, канцеляр прежде никогда не видел такого чуда.       - Кто вы? - нарушая тишину, неожиданно пронзительно возмутился он. - Какой олух вас сюда пустил!?       - Мы странники, которые пришли за грамотами для спуска с горы, - твёрдый, полный собственного достоинства голос, загоревшиеся хищным пламенем глаза кицунэ заставили промелькнуть в его взоре толику уважения.          Но царило сейчас в его мыслях удивление - этакое чудо заговорило! Жадно взглянув на неё напоследок, словно уже примериваясь, как бы половчее изучить анатомию, повадки и строение тканей, он обратил внимание на остальных, без проволочек переходя к делу:       - Да, я могу выдать вам грамоту… И даже без оплаты… Если выполните лично для меня кое-какое поручение. Вы же единый отряд, так?       - Какое поручение? – встрепенулся Блейд.       - По дороге сюда, во дворец, пьяный возница обронил небольшой ящик, содержащий письмо. Если до заката найдёте его, можете взять всё содержимое. Мне нужно лишь послание.       - Дайте нам минутку, - попросил закутанный в плащ воин. – Что думаешь? – тихий шёпот был обоащён к прекрасной спутнице и Кованому. Они были уже очень, очень давно знакомы и твёрдо знали, что могут друг другу безоговорочно доверять.       - Мне кристаллически-похрен, - отрапортовал Бастион.       - Весь в отца! - мягко пожурила его кицунэ. - Блейд, я думаю, что такая сделка сулит нам выгоду. Даже с некоторыми неизвестными данными непохоже, что он пытается нас устранить. Скорее уж просто нашими руками сделать мелкое дельце...       - Так вы отряд или нет!? - нетерпеливый голос канцеляра резанул слух. Быстро оглянувшись на "зверька" и Гарма, которые прислушивались к их перешёптыванию с явным интересом, Тиана без дальнейших заминок ответила:       - Да.       - Принимаете задание?       - Принимаем, - мгновенно взвесив все "за" и "против", кицунэ вынесла вердикт.       - Ну вот идите! - морщинистой рукой старик указал направление.       Коротко кивнув, Блейд повёл новоиспечённую команду прочь из замка, на тракт. Снова через базар, шум, гам, что сначала показались безпорядочными, а при зрелом рассмотрении – очень хитро организованной системой. Ровная, наезженная колёсами множества фургонов, телег, карет, истоптанная тысячами копыт, башмаков, лап и Астрал знает чем ещё, дорога хитрыми завитками уводила в лес. Запахи леса, травы и пыли достигли обоняния. Катар с кицунэ сразу начали принюхиваться в надежде отыскать какие-либо следы. Но ветер гнал что-то странное, не совсем даже похожее на звериные запахи, что им доводилось чуять до этого. И что-то примешивалось к ним… Что-то неуловимо-цветочное, приторное, манящее. Как отметил про себя друид, это очень походило на мыло. Он помнил его запах по временам, когда ещё мылся. Тут из леса вылетело совиное пёрышко и залепило ему нос. Громко чихнув и смачно утеревшись рукавом (лохмотьями, оставшимися от рукава), он отстранённо подумал, насколько это пёрышко «вовремя» появилось. И вот что-то определённо вертелось на уме… Связанное с каким-то лесным существом…       - Лиса! Э-э-э, Тиана, - исправился парень, когда она повернулась к нему, недоумённо насторожив ушки. – Слушай, ты помнишь этот запах?       - Какой? Цветочный или животный? – кицунэ говорила рассеянно, изо всех сил прислушиваясь к дальним просторам. Чуть нервно теребя флейту на поясе, девушка стояла рядом с массивным Кованым и оттого казалась ещё более хрупкой. Одежды, развевавшиеся во время ходьбы, сейчас свободно ниспадали и выгодно подчёркивали точёную, гибкую фигуру.       - Животный.       - Что-то очень знакомое… Только не пойму до конца, птица это или зверь…       Группа вновь неторопливо зашагала по тропе. Слитный стук ступней дворфа и Кованого заставлял землю вибрировать, в то время как их спутники еле слышно скользили рядом с ними. Эти удивлённые взгляды, обращённые на тяжкоступов, были безценны. По виду кицунэ можно было понять, что очень скоро они услышат «Хвалу топоту». «Не ровен час, кого-то привлекут», - боги словно услышали эту мысль теневика, ибо кусты справа начали очень подозрительно хрустеть. Звук нарастал. Ветер дул в другую сторону, и зверолюди не могли использовать собственное чутьё. Сразу сбросив добродушный вид, Гарм покрепче упёрся ногами в твёрдую землю, готовясь творить заклинания. Блейд вскочил, натягивая лук, готовясь выпустить в неизвестную напасть быструю стрелу. Бастион, сполна оправдывая имя, повернулся так, чтобы в случае опасности первым принять удар. Кицунэ, не желая испытывать судьбу, отбежала подальше, выхватывая дротик из колчана на бедре рядом с футляром для каких-то бумаг. Сжав его в одной руке и положа другую на флейту, она стала напряжённого ожидать того, кто столь звучно ломился сквозь кустарник. Вот зашевелились ветки совсем рядом… Вот послышалось тяжёлое пыхтение… Ну же, ну! Руки непроизвольно сжались крепче. Как раз в этот момент поросль раздвинулась окончательно, пропуская взмыленного, грязного, уставшего полурослика, который волочил по земле грузовой ящик. То, что одежда была старой, множество раз запачканной и латаной, давал понять, что он очень небогат. В волосах соломенно-жёлтого цвета застрял кусочек большого листа и много мелкого мусора. Вздох, вырвавшийся у всех (кроме орбитального пофигиста Бастиона), трудно передать. Он был символом титанического облегчения. Он взлетел к верхушкам деревьев. Он достиг ушей хоббита, и тот, подняв взгляд и заметив их группу, испуганно вытаращил глаза, не понимая, почему не него так ощетинились оружием. Первым среагировал теневик - спрятал стрелу, закинул лук за спину и как можно более доброжелательным голосом начал тихо говорить:       - Здравствуй, маленький друг! Не бойся, мы не тронем. Как тебя зовут? Куда направляешься?       Всё это время он медленно подходил к нему. В середине речи кицунэ словно очнулась, отправила на место оружие с флейтой и лёгким шагом нагнала его. Мягко вытянув руку, девушка остановила его: вид тёмной фигуры в развевающемся плаще, что словно поглощала дневной свет, не очень-то успокаивающе сказывался на полурослике.       - Я-я Майло… - полурослик, пару раз тяжело сглотнув, обрёл дар речи. – Просто иду в поиске пищи… Н-нашёл вот ящик, хочу продать… Мне же надо кормить семью! Катар молча подошёл в дварфу и Кованому, предоставив вести переговоры более опытным членам отряда. Те внимательно слушали хоббита. Наконец кицунэ, определившая, что это чистая правда, негромко спросила:       - Ты нашёл его на дороге? – и указала рукой в направлении тракта.       - Да-да! – он мелко закивал.       - Как насчёт обмена? На еду, – хвост вопросительно поднялся в ожидании ответа.       - Что за еда? – в маленьких карих глазах засияла надежда.       - Пайки. Вот эти, - медленно, так, чтобы Майло всё было видно, она достала из рюкзака их походную еду и передала ему.       Тот уцепился в паёк как в золотой слиток.       - Я согласен, согласен! Забирайте всё, - он махнул рукой на ящик.       - Вашей семье очень нужна еда, - тихо молвил молчавший до сих пор Блейд и выгрузил несколько пайков из своего вещмешка, передавая ошалевшему хоббиту. –       Эй, ребята, - обращаясь к остальным сопартийцам, позвал теневик. – Несите ещё!       Нового знакомого они покидали совершенно счастливым, сжимающим в руках драгоценную еду, со слезами на глазах заверяющем их в вечной преданности. Гарм, хозяйственно пыхтя, тащил по пыли ящик, из которого Блейд прежде выудил то самое письмо. Здесь оказалось зеленовато-розовое месиво, похожее таки на мыло. От жары и долгого пути по кочкам оно приобрело странноватый вид, но теневик с дворфом искренне надеялись продать его. Тиана милосердно не стала их разубеждать. Какое-то время шли молча. Кицунэ, пританцовывая, что-то напевала под нос и улыбалась, помахивая уже тремя хвостами. Их количество и внешний вид менялись по её желанию, причём совсем неуловимо. Катар, радуясь обратному пути, вдыхал воздух, который, как он выразился, «пах закатом». И правда, солнце уже клонилось за горизонт, а тени спутников стали заметно длиннее, что друид объяснил, опять-таки, трудом местных ду́хов. Кованый молча топал за ними, поблёскивая металлом сочленений. Его синие диоды-глаза неусыпно следили за окрестностями.       Дворф, остановившись на минутку и обтирая пот со лба кончиком бороды, спросил:       - Так как же появился вот он? – и кивнул в сторону Бастиона.       - Долгая история, - почему-то замялся теневик.       - История появления из Железного Древа? – Кованый, как это ни удивительно, искренне заинтересовался.       - Что я там наплёл ему?.. – тихо прошептал Блейд, наклоняясь к Тиане.       - Что-то, от чего он поймал глюк! – хихикнула та и повысила голос: – однажды он вкусил… Зелья, в общем. И нашло на него вдохновение. Как потом оказалось, божественного происхождения. Красиво подшутили над нами. Спустя пару ночей появился вот он.       - Она указала дерево, я сделал Кованого, - подхватил теневик. – Мы оба были вдохновлены.       - То есть вы оба напились? – Гарм перевёл это так. Друид совершенно непонимающе пожал плечами.       - Ну не скажи, - кицунэ покачала ушастой головой.       - После бурной ночи появилось божественное вдохновение, а за ним и Кованый! Ну что же, он должен вам напоминать о многом, хм-м, приятном, - до второго барда наконец дошло.       - Наши взаимоотношения мы не афишируем, - отрезал Блейд. Больше он ничего не добавлял – перед группой снова высились стены клыкообразной крепости. На фоне угасающего дня флаги лениво трепетали, ворота были распахнуты настежь. Замок готовился к ночной жизни, ещё более энергичной, нежели дневная. Быстрым шагом (насколько возможно) они шли по обширному нижнему этажу. Катар отбежал от группы на некоторое расстояние (что при его нелюдимости уже можно считать за подвиг), внимательно прислушиваясь к гаму базара. Его очень заинтересовал разговор двух торговцев, неторопливо сворачивавших свои места на ночь:       - Говорят, что-то в лесу завелось эдакое. Нужен опытный друид, чтобы с этим сладить. Скот пропадает, телеги исчезают…       - Да, непорядок. Опасно теперь через лес в одиночку ездить, плата за поездки повысится.       - И налоги на товары!       - Эх, да что ж за напасть-то такая!       Они что-то говорили дальше, но шифтер заметил, что спутники отдаляются, и снова поспешил за ними. Какой-никакой, а островок чего-то более знакомого, чем здешние чудики. Но кто в здравой памяти будет делать напиток, как тот, что давал попробовать Блейд, поганя травы? Фу-у, до сих пор чудится этот мерзкий вкус. Нервно облизнув губы, Катар вздрогнул. И успел как раз к поднятию на второй этаж. Быстро, почти уже бегом, они преодолели лестницу, и кицунэ без проволочек толкнула дверь:         - Здравствуйте! Мы принесли письмо…       - Давайте-давайте! – старик с удивительной прытью выскочил из-за стола (перо выпало из-за правого уха) и выхватил из рук Блейда конверт.       - А! То самое! Телега внизу, ждёт вас. Идите.       - Что с этим-то делать? – хмыкнул дворф, указывая на добросовестно затянутый внутрь ящик.       - Да что хотите! Но вряд ли уже успеете.       - Тогда это наш дар, высокочтимый! – сориентировался теневик и, пересчитав сопартийцев, объявил: - Пошли.       С видимым скепсисом осмотрев слипшийся «дар», старик так тяжко вздохнул, что перо вылетело и из-за левого его уха…       Уже четвёртый раз за сегодня проходили они через первый этаж. Но сейчас основные события переместились в заведения иного толка. Вечерний воздух обдал прохладным ветром. Нетерпеливо топая копытами, на дороге пританцовывала запряженная в тележку пара лошадок. На облучке сидел основательный, как и Гарм, дворф, а вокруг суетился полурослик с рыжеватыми волосами. Завидев их разношёрстную компанию, он замахал рукой:       - Привет-привет! Ой, вы наконец пришли! Поздно уже, поехали!       Болтая о чём-то, он сноровисто заскочил в телегу и пригласительно выглянул оттуда. Забрались и тронулись почти без происшествий. Ну разве что Катар озабоченно покрутился возле лошадей, пытливо заглянул им в глаза, спросил, какой олух мухоморный за ними ухаживал… На довольно прямой ответ дворфа – мол, малец, не трогай моих коней (сказано было более колоритно, по-дварфийски. Но перевести это с невозможно ввиду неповторимости диалекта), что-то пробурчал под нос. Когда его нетерпеливо окликнул Гарм и незамысловатый транспорт готов был тронуться, он уцепился за бортик, с помощью Блейда и кицунэ влез внутрь. Бастион даже не почухался. Вот так, оставляя позади огни, смех и жильё, началась их поездка. Вокруг расправляла невесомые крылья ночь, щедро рассыпая жемчужины звёзд. Лениво восходила луна. Смешанный небесный свет проникал сквозь редкий лиственный полог над дорогой. Диковинный узор покачивался в такт лёгкому ветру. Кицунэ опёрлась на борт повозки и зачарованно смотрела в небеса, вспоминая свои неисчислимые пути в астрале. Это долгое время навсегда оставило отпечаток в сердце и любовь к ночному небу. Тихо…       - Чего это она? – Катар вполне серьёзно взялся за самообразование.       - Любуется, - пожал плечами Блейд. – Девушка… Личность впечатлительная.       - Да, непло-охо. Эх, впечатлительность! - сдержанно громыхнул бард-саксофонщик. И мечтательно протянул: - Вот дварфийки крепки, словно скалы, способны движением мускулистых рук перекинуть через себя рычащего гфырла… И имеют такие объёмные, сочные…       - Избавь нас от этих описаний, - явно шутя, с улыбкой поморщилась кицунэ. – Или мечтай молча!       - О тебе? – хохотнул Катар. Все как один уставились на него. Даже полурослик-помощник. – Ну всё… - смутился шифтер и забился в дальний угол, испуганно сверкая глазами.       Тиана облегчённо выдохнула. Она уж было собиралась проверить, есть ли у него жар. Что-то он стал непривычно разговорчивым.       - Да ну нет, - в свою очередь с достоинством парировал Гарм. – Истинные дворфы рождаются из камня и ласкает их пыль шахт…       Домечтать бард не успел. Ибо дварф-возничий, одобрительно посмеивавшийся на откровенности соплеменника, вдруг натянул вожжи:       - Тпр-р-ру! Тилко, сынок, слезь-ка, посмотри, что там валяется. И оттащи с дороги.       Хоббит, насвистывая, ссыпался с борта телеги, нагнулся и доложил, щурясь в сумрак:       - Дохлая лисица, мастер!       У кицунэ враз торчком поднялись уши и расширились зрачки, она вздрогнула, как от боли. Блейд успокаивающе приобнял её. Тиана лишь всхлипнула. Лисиц она любила. И вдруг из лесных зарослей послышался знакомый рёв. Спокойствие, оказавшееся лишь затишьем перед нападением, нарушилось. Полурослик с воплем отскочил от тушки, даже успел оббежать телегу и ухватиться за борт… И тут из леса разъярённой кометой вылетел он. Совомед. Очень крупный. Разъярённый. С клюва капает пена. Серые перья осыпаются и топорщатся, придавая грозному зверю ещё большие размеры. Возница среагировал быстро. Как только Тилко уцепился за борт, он хлестнул лошадей:       - Погнали, погнали!       Он не успел совсем чуть-чуть… Совомед вцепился клювом в ногу полурослика, которого на ходу пытались затащить в телегу Гарм и Блейд. Тот зашипел, стиснув зубы. Клюв почти прокусил штанину. Началась гонка. Кованый, по слову Блейда, вытащил арбалет и даже успел выпустить стрелу, вскользь задевшую бок странного создания. Гарм отнял одну руку и прошипел что-то, указав всей ладонью на зверя. Тот лишь мотнул башкой, и Тилко вскрикнул. Кицунэ прицелилась из арбалета… И тут повозку сильно тряхнуло. Она потеряла равновесие, а когда снова сумела навести оружие на пернатого медведя, расклад уже был несколько другим. Блейд явно не справлялся, и полурослик медленно сползал назад. Её болт угодил в мощную плечевую мышцу зверя, но он, сильнее сжав клюв, продолжил бежать с той же скоростью.       - Начинается бездорожье! – крикнул дварф-возница, даже не подумавший тормозить.       Хорошо хоть так… Теневик крикнул:       - Ещё чуть-чуть, и выпущу… - Гарм, услышав это, отбросил мешочек с какими-то компонентами (собирался прочитать заклинание) и снова вцепился в Тилко. Но медведь, видимо, всерьёз настроившийся на то, чтобы отхватить лакомый кусочек, дёрнул сильнее. Тут Катар швырнул вперёд что-то вроде небольшоего камешка, и тот, когда он угодил зверю по шерсти на спине, ярко полыхнул. На несколько мгновений ситуация зависла. А потом кицунэ выпустила арбалетный болт буквально в упор. Совомед резко выпустил полурослика и обрушился на телегу… Они отпрянули, втаскивая Тилко. Тот застонал, теряя сознание. Задний борт телеги превратился в щепки.       - Далеко нам?.. – Тиана почти крикнула это, прикладывая ладонь к полурослику.       - Не очень! – бодро отозвался возница. Похоже, поломка повозки его мало озаботила. – Но надо переехать через реку! Как он там?..       Нога Тилко выглядела не очень хорошо. Из ссадин бодро сочилась кровь, на конечности расползались синяки. Бард-кицунэ сосредоточенно забормотала что-то, её руки осветились на миг, бросая блики на озабоченные лица друзей.       - Давай-давай-давай-давай…       Катар вытянул шею и тихо сказал, обернувшись назад:       - Прости нас…       По шерсти зверя расползались огненные цветы. Он упрямо, уже не пытаясь атаковать, бежал вперёд. Почему?..       - Сейчас упадём!!! – возница изо всех сил натягивал вожжи, но это помогало мало. – Река!!!       Огни фонарей, маячащие впереди, слились в полосы… Из-под колёс посыпались камешки… Край обрыва. Телега натужно заскрипела. Ну же, ну же! Одна ось не выдержала и треснула… Миг не происходило ничего. А потом они плюхнулись в реку. Вернее, рухнули. Кони, высвобождаясь из упряжи, поплыли. Их компания честно пыталась последовать их примеру, но металл амуниции и какая-то неведомая сила тянули их в глубину, которая вдруг начала светиться. Они ещё видели, как совомед влетел, разбрызгивая мелкие пенные волны, в реку, слышали гиканье дворфа, выбиравшегося на берег и подзывавшего коней. Воды сомкнулись над их головами… Первое, что видела Тиана Кайланор, было бездонное небо. Она попыталась вздохнуть, закашлялась и перевернулась на бок. Не сразу даже поняла, что лазурно-сиреневый цвет небес какой-то очень уж необычный. Она, смаргивая с глаз мелкий песок, поняла, что вся их «замковая» компания здесь… И с ними же полурослик, до сих пор находящийся без сознания. И из вещей только собственные… Ни следа повозки. Потихоньку все приходили в себя, начинали осматриваться… Кицунэ ещё раз прокашлялась. Ну что же, жизнь в который раз принимает весьма интересный оборот!