Город Цветных кварталов

      Ами, Минако и Зойсайт глядели на протянутую ладонь Кунсайта в немом изумлении, думая каждый о своем и ни о чем одновременно. Возможно ли такое? Возможно ли, что, на самом деле?..       — Я думал, что мы — брак. Ошибка генетики, — хрипло сказал Зой, переведя просветлевший взгляд на Ами. — Думал, что с нами что-то не так. И действительно не ошибся! Но дело не во мне, а в тебе. Ты и правда другая.       — Я?! — опешила Ами, непроизвольно отступив назад в ответ на взгляды присутствующих — взгляды ужаса, непонимания, надежды и изумления. — Но я… я никогда…       — Вспомни еще раз то, что произошло в Ренационе, — сократил между ними расстояние Като. — До того, как мы оказались в актовом зале. Вспомни. У меня был приступ.       — Мы подавили его, — осторожно подтвердила Ами, ощущая, как внутри нее разрастается дыра, предчувствие чего-то неминуемого и судьбоносного.       Тогда от отчаяния Мицуно пришлось повиснуть на шее Зойсайта, так ей было страшно потерять его.       — Я плохо помню все, что было в этот момент. Но одно я запомнил четко: знак планеты Меркурий на твоем лбу.       Тишина стала непроницаемой. Боясь дышать, Ами коснулась невидимой печати, словно желая ощутить слова Зойсайта. Сердце дрожало в груди, и ладонь Зойя, схватившая ее свободную руку, как спасительный круг удержала ее на поверхности сознания.       — Этого не может быть… Наверняка есть другое объяснение.       — Мы попробуем, — вступила Минако, все еще остававшаяся в своей ипостаси Сейлор Венеры.       — Но я…       — Я не уверена, что получится, однако, когда я в первый раз перевоплотилась, рядом со мной не было никого. Но был тот, кто знал мою сущность, и это пробудило меня. Жезл, жезл… — она нахмурилась. — У меня нет жезла. У Артемиса он тоже был не всегда, поэтому… Зой, отодвинься.       — Нет! — неожиданно для себя вскрикнула Ами, и они с Зойсайтом посмотрели друг другу в глаза; Ами прочла в этом взгляде ровно то, что и искала — обещание помочь, не бросать ее в океане разверзнувшегося перед ней безумия или же и вовсе пропасть там вместе с ней. — Пусть он будет тут, рядом.       — Хорошо, но пускай отойдет хоть на шаг.       Зойсайт молча подчинился, тем не менее, готовый в любой момент кинуться к Ами. Венера же подошла к Мицуно почти вплотную, и из ее лба, где вспыхнул знак ее планеты-покровительницы, заструился мягкий золотистый свет и упал прямо на лоб Ами.       — Скажи: «Меня зовут Ами Мицуно, и я — Сейлор Меркурий».       — Меня… меня зовут Ами Мицуно, и я — Сейлор Меркурий.       Ами не надо было ничего чувствовать или услышать, достаточно было увидеть застывшее лицо Кунсайта, стоявшего за спиной Венеры, и то, что отразилось на нем, было громче любых слов.       Словно столб света хлынул из Ами и обогнул ее, врываясь в сознание, в каждую клеточку тела — еще чуть-чуть, и это было бы невыносимо, но справа от нее в ее руку вновь вцепился Зойсайт, а на плече оказалась горячая, ободряющая ладонь Венеры. В другой руке та держала небольшой золотой жезл с синим камнем, появившийся словно из ниоткуда.       — Дыши глубже, — мягко улыбаясь, посоветовала воительница. — Когда я впервые перевоплотилась, со мной вообще никого рядом не было.       Ами послушно сделала несколько глубоких, размеренных вдохов; она с трудом заставила себя перестать жмуриться и сжала кулаки, тут же ощущая ткань перчаток. Минако протянула ей жезл, и Меркурий приняла его дрожащими пальцами. Странное чувство! Это было впервые, но вместе с тем словно в тысячный раз.       — Это… не так уж и ужасно, — не очень убедительно попыталась приободриться Ами.       — Да, не больно. Но потом… — улыбка Венеры стала сочувствующей. — Я понятия не имела, что найду тебя. Артемис, кажется, все силы потратил, чтобы отыскать воинов, но никого, кроме меня, так и не раскрыл. Это так странно, правда? Мы же частички одного целого.       Ами оглядела себя. Ни в одном, даже в самом фантастическом сне она не могла себя представить на месте Сейлор воина, представить себя в сейлор-фуку. Как ей вообще жить с мыслью, что она — это перевоплощение древней воительницы, защитницы королевы? Не просто школьница из захолустья, дочь своей матери, студентка Ренациона, а воин, Сейлор Воин, лишь промежуточное перерождение среди тысяч жизней и форм существования?       — Судя по твоему лицу, тебя уже догоняет осознание, — легко потрепала ее по плечу Венера. — Помни: дыши. Зой, не оставляй ее надолго, ей может потребоваться жилетка и просто присутствие рядом. Сегодня останетесь у нас. Это тебя еще воспоминания не накрыли, — снова обратилась к Ами она. — Вот тут самое веселое начнется, — и счастливо добавила: — Мне так много нужно тебе рассказать! Я так долго… так долго была одна.       Ами заметила, что на щеках Мины наконец разгорелся румянец, а на лице пропало страдальческое выражение. Это была та самая девчонка, которую она встретила в лаборатории у профессора Миура, — с блеском в глазах, с выразительными ямочками и звонким голосом, и даже Кунсайт, глядя на нее, утратил свою безучастность. Венера взяла ладони Ами в свои и ободряюще сжала их, и Мицуно и сама не заметила, как улыбнулась в ответ.       — Я бы просидела с тобой всю ночь и замучила своими рассказами, — жарко, почти сожалея, заявила Венера, — но я прекрасно знаю, как это тяжело, и знаю, что тебе сейчас очень нужен сон.       — Не уверена, что смогу…       — Сможешь, вот увидишь.       Минако развоплотилась. На ней была все та же голубая пижамка, что и прежде.       — А что… а что я должна сделать, чтобы тоже?..       — Захотеть, — поняв ее, просто ответила Мина.       И Ами захотела снова стать собой, и у нее получилось! Она уже успела подзабыть это чувство контроля над своими возможностями и желаниями.       — Старайся держать жезл при себе и не отсвечивать лишний раз в сейлор-фуку. Это тайна. Если нужно будет перевоплотиться, возьми жезл и скажи: «Сила Меркурия, преобрази!» Без него тоже можно, но это не так-то просто, без всплеска энергии не выйдет, ситуация должна быть действительно критической. Надо бы Артемиса в известность поставить… — без всякого перехода задумчиво заявила она и на вопросительный взгляд Ами пояснила: — До завтра подождет, не забивай головы. Ах, и вот еще! Зой, — обратилась к родственнику Минако и даже пощелкала перед его лицом пальцами, дабы убедиться в адекватности, на что Като саркастически скривился, — организуй Ами чай и постели вам в гостевой комнате. Постарайтесь как можно скорее уснуть: завтра оба будете чувствовать себя разбитыми, если станете долго болтать, а нам нужны ясные умы.       Было видно, что Зойсайту явно есть что сказать по поводу «ясного ума» самой Минако, но на него тут же перестали обращать внимания. Айно ни с того ни с сего порывисто обняла Ами за шею, и та неловко похлопала ее по спине, тем не менее, ощущая неподдельную радость, что она появилась в ее жизни.       «Вот бы и Макото сейчас была здесь», — мелькнуло в ее голове.       Минако отстранилась. Они с Кунсайтом ушли в свою комнату, оставив Ами и Зойсайта. Наверное, им тоже было о чем поговорить наедине.       — Пойдем за чаем? — предложил Зойсайт.       Ами поражалась его спокойствию. Ее-то трясло как липку после всего, что пришлось пережить, хотя, надо признать, выглядел он по-прежнему бледно.       — Отлично держишься, — похвалила Като она.       — Стыдно было бы устраивать истерику, когда ты даже не пискнула. На самом деле, — по пути на кухню поделился он, — я всерьез подумываю о психотерапии.       Ами легонько шлепнула его по лопатке, и тот ухмыльнулся.       — Тогда будь щедрым мальчиком, купи и мне абонемент. После всех этих потрясений я вообще не представляю, как жить дальше, — Ами прижала ладони к пылающим щекам. — Ты можешь себе представить, что я — реинкарнация Сейлор Меркурий?       По цветато-зеленой кухне разлился душистый аромат жасмина, и Мицуно с благодарностью отпила из своей желтой в фиолетовую крапинку чашки; Зой, усевшийся напротив нее с бунтарской кружкой с каким-то пошлым анекдотом вместо рисунка, пожал худыми плечами.       — Я уже не знаю, во что могу верить, а во что нет. Я видел, что ты сделала это, — перевоплотилась — и у меня, пожалуй, нет причин подвергать произошедшее сомнению. Вот дай мне твой жезл.       Ами удивилась, но послушно подала жезл из кармана синих джинсов, в который успела запихать его, пока шла на кухню — словно это было само собой разумеющимся.       — Сила Меркурия, преобрази! — сказал Зойсайт, но, конечно, ничего не случилось. — Как видишь, не вышло. А у тебя получилось. И у Минако тоже, как бы это сумасшедше ни звучало. Кунсайт, судя по всему, действительно был прав: в Ренационе учатся неслучайные люди. И та девчонка, Сейлор Мун, напала на нас из-за тебя. И ещ… Стой. Но ведь она же — одна из вас! Она тоже воин! — вытаращился Като.       Минако просила Ами побольше дышать и поменьше забивать голову. Но с каждой секундой Ами ощущала, насколько это невозможно в сложившихся невероятных обстоятельствах.       — Завтра. Давай подумаем об этом завтра, Зой, — попросила парня Ами, ведь, если порассуждать, коль она является воином, ее положение еще более опасно: теперь она не просто невольный зритель произошедшего безумия, но и его важная часть.       Ами видела по выражению лица Като, что он вовсе не перестал размышлять о случившемся, но они молча допили свой жасминовый чай, и, хотя Зойсайт то и дело бросал на Ами короткие, задумчивые взгляды, упрекнуть его было не в чем. Наоборот, Зойсайт заботливо намыл за ними кружки и любезно сделал экскурсию по квартире вместо хозяев.       Светло-зеленая гостевая комната оказалась небольшой, но милой. Было видно, что ее вполне можно было бы назвать комнатой Зойсайта, потому что повсюду были следы его пребывания: в узком бельевом шкафу стопка мужских футболок, штанов, нижнего белья, черный с вызывающими черепами (и это в квартире Минако!) плед на узкой кровати, несколько банок сладкой газировки на прикроватной тумбочке, прямо поверх потрепанного, заросшего пылью триллера, журнала с гоночными тачками и какой-то книжонки по алтимату. На стене даже была фотография Зойсайта и Кунсайта, стоящих вместе. Профессор Миура — как всегда строгий и сдержанный, в кофейного цвета двубортном пиджаке и явно лет на пять моложе. Он обнимал за плечо сияющего Зойя; надо же! — в подростковом возрасте тот был еще более конопат, чем сейчас! На макушке — небрежный пучок, рубашка белая, официальная, но золотисто-желтый галстук лихо и по-хулигански закинут на плечо.       — Родительский день в школе, — заметив интерес Ами, сказал Зойсайт.       — Ты учился в закрытом учебном заведении? — полюбопытствовала Мицуно.       — После смерти мамы и до шестнадцати лет. Жутко пафосное место, я скажу. Потом меня отчислили за плохое поведение, даже папочкины связи уже не помогли: отрывался я там, конечно, не по-детски… — Ами с неодобрением посмотрела на его ухмыляющуюся от накатившей ностальгии физиономию, и Зой постарался сделать виноватый вид. — Сейчас жалею об этом, конечно. Но я бунтовал, как мог. Выпускные экзамены я уже экстерном сдавал. Кунсайт взял за жабры: или я учусь и берусь за голову, или СПИД, канава, поминальные цветочки.       Судя по всему, объяснял он доходчиво. И дядей был что надо.       — Я постелю себе на полу, — как ни в чем не бывало предложил Зой и достал из-под кровати коробку с надувным матрасом.       Пока Зойсайт разбирался со спальным местом, у Ами была возможность сбегать в душ и переодеться в одну из одолженных Като футболок, светло-голубая ткань которой доходила почти до середины бедра.       Странно, несмотря на все невероятные события этого дня, она думала вовсе не о себе, а о Зойсайте и его дяде. Как все-таки ему повезло, что рядом оказался взрослый, который смог помочь ему не потеряться!.. Конечно, полностью контролировать жизнь племянника Миура не был в силах, но он стал примером и опорой, и хотя поведение Като было далеко от совершенства, были в нем и хорошие черты. Ами по-прежнему не оправдывала все его гадкие поступки в отношении нее и других людей, Зойсайт явно был высокого мнения о собственной персоне и пользовался своей властью, а порой и безнаказанностью. Деньги и равнодушие отца, готового откупиться от сына, лишь бы не иметь с ним проблем, испортили его, наделили надменностью. И, возможно, Макото действительно права, утверждая, что Като добр лишь к тем, кто ему выгоден, однако остальным людям куда яснее виден его дурной характер, прямо как Ами, покуда она не стала связана с ним одной тайной. Но могла ли Мицуно думать о нем так, как думала еще месяц назад? Гадкий, заносчивый, Зойсайт изводил ее необоснованными придирками, и делал он это потому, что ему просто так хотелось. А теперь?..       А теперь Ами знала, что нравится ему. Ну, или, по крайней мере, в ее наивном, неискушенном мире люди хотят целовать только тех, к кому испытывают чувства.       По крайней мере, это его ладонь она держала сегодня, когда узнала, что она — Сейлор Меркурий.       В его руки она прыгала из окна Ренациона, спасаясь от Берилл и Рио.       За его спину спряталась, когда на нее напали в парке.       И пусть он по-прежнему оставался вредным и заносчивым Зойсайтом Като, и славное знакомство их уже не перепишешь, он совершал ради нее поступки и в трудные времена не оставлял ее в беде, даже если, возможно, ему этого хотелось.       Но нравится ли он ей?       Ами не знала, как ответить на этот вопрос. Если в отношении Рио, до всей этой жуткой истории, она могла точно сказать, что нет, то в отношении Зойсайта у нее не было уверенности. Слишком уж неоднозначна была их история. В разные моменты Ами ловила разные ощущения и настолько по-иному воспринимала Като, что сейчас в ее голове и сердце был полный сумбур.       Ее самый первый день в НеоТокио. Парень, стоящий в дверном проеме и не пускающий других ребят внутрь — один против бессильно разъяренной толпы. Теперь Ами знала, что для них он — псих, способный поджечь человека, а еще сынок важного папочки. В его глазах — злая, торжествующая леприконская зелень, поза расслабленная с показной небрежностью, он тонкий и вызывающе рыжий. Нет, Ами не нашла в нем красавчика, ее сердце не екнуло; Зойсайт не показался ей уродом, но его поведение было слишком отталкивающим, чтобы она заметила его красоту или обаяние.       Однако на игровом поле от него было не оторвать глаз. Его ловкость и гибкость давали ему фору и затмевали всех вокруг, по крайней мере, для Ами. Нефрит тогда сказал, что Зойсайт рисовался перед ней. Но даже если это было и так, упоение игрой его было неподдельным. Ами тогда впервые заметила, насколько Като натренирован: его худоба уже не казалась острой и хрупкой; да, мышцы не бугрились, но отлично прочерчивались в легкой спортивной форме, особенно в моменты особого напряжения. Он отлично владел своим телом. Его уверенность была заразительной.       Возможно, Нефрит и Зойсайт не были любимчиками универа, все равно оставались популярными ребятами. Если бы не равнодушная закрытость Нефа и не испорченная чванливость Зойя, они, что называется, считались бы сливками Ренациона. Хотя… слишком уж особняком они держались. Взаимодействовали со многими, а по-настоящему дружили только друг с другом. Могло ли случиться так, что ей с Макото каким-то непостижимым образом удалось стать для них кем-то важными?..       — Ами, ты в порядке? — вежливо постучали в двери ванной, и только тогда Ами спохватилась, что проторчала там неизвестно сколько времени.       — Да. Сейчас.       Ами до боли не хотелось забивать свои мысли, но ничего не получалось. Наоборот, она с каким-то странным вниманием «ощупывала» свои чувства, боясь погрязнуть в любом из них.       Может, она и Сейлор Меркурий, перерождение воина прошлого, но она по-прежнему Ами Мицуно. Провинциалка, дочь медика, студентка, подруга и просто девушка, которая сегодня узнала, что ее хотят поцеловать. Никто и никогда не говорил ей ничего подобного.       — Извини, я долго, — залезая под одеяло, сказала Ами, и Зой выключил люстру, оставив лишь смешной ночник-цветочек в розетке; его тусклый зеленый свет причудливо заламывал тени на стенах.       Като расположился на матрасе и укрылся пледом с черепами. Постель Зойсайта была совсем рядом, параллельно кровати, и если Ами спросонок попытается свесить ноги, то наверняка на него наступит, но просить его отодвинуться вовсе не хотелось. От мысли, что Като совсем рядом, ей было спокойнее.       Вопреки заверениям Минако, что Ами наверняка захочется спать, Мицуно таращилась в пустоту, не зная, как настроиться на сон. В хрусткой тишине был слышен каждый шорох, даже, кажется, беспокойное сердце Ами.       — Минако сказала, что я захочу спать, — шепотом сказала она.       — Просто сама Минако готова спать «двадцать четыре на семь», — тихо ответил Зой. — Хотя… что я знаю о Минако? Мне всегда казалось, что у нее в голове шмотки, ветер и иконостас имени Кунсайта.       — Ты несправедлив, — буркнула Ами, поворачиваясь на бок в ту сторону, где спал Зойсайт.       — Знаю ее побольше тебя. Но вообще, конечно, это я по любви. Минако здоровская — легкая и веселая. И нос не задирает. Всегда удивлялся выбору Кунсайта. Думал, что он взял еще одного ребенка на перевоспитание. А вот оно как оказывается…       — Думаешь, он знал?       — Вряд ли давно. Они знакомы-то чуть больше года.       Они замолчали, и Ами с силой зажмурилась. Надо уснуть, иначе голова разорвется от мыслей.       — Ами?       Девушка распахнула глаза. Пальцы Зойсайта уцепилась за край кровати, но он продолжал лежать: видимо, просто поднял руку. От ее ладони его отделяла лишь пара сантиметров.       — Все наладится, - с тихим убеждением произнес Зой.       Ами несмело положила руку поверх его горячей ладони. А через минуту уже спала крепким сном.