Город Цветных кварталов

      Ами не могла отойти от шока; она все еще закрывала собой бездвижно лежащего на траве Зойсайта, но глаза ее были широко распахнуты, не в силах оторваться от ужасающей картины. Та самая сумасшедшая девушка, что напала на них с Зойем, упала лицом вниз, а за ее спиной появился Нефрит Ли. Мужчина в маске зарычал. Еще секунду назад Ами думала, что никогда еще не была так напугана, но теперь в ее голове пронеслась мысль: она ошибалась.       Мужчина в маске сделал выпад тростью, и Нефриту пришлось попятиться, потому что тот явно бился не на жизнь — насмерть. Его ало-черный плащ делал его похожим на окровавленную летучую мышь, движения — отточенный клинок. Но, к бесконечному изумлению Ами, Нефрит держался практически столь же уверенно, хотя, почему-то, по большей части, оборонялся и явно уступал противнику — более агрессивному, более подкованному. Мужчина в маске стремительно напирал на него, хлестко работая тростью и оттесняя от лежащей на земле девушки. Наконец, спустя всего лишь минуту отшвырнув Нефрита на достаточное расстояние, мужчина поднял ее на руки и исчез в несколько неуловимых прыжков, ни разу не оглянувшись.       — Он серьезно ранен?       Если бы могла, Ами бы попятилась, но ей удалось лишь жалко отклониться, все еще закрывая Зойсайта. Ее трусило мелкой дрожью; от удара об землю ныло все предплечье и левая щека. Ами в ужасе смотрела на подбежавшего к ним Нефрита, не зная, нужно ли ей отбиваться еще и от него.       Ли, заметив ее испуг, поморщился:       — Нужно убираться. Такседо Маск может вернуться.       — Кто?       Нефрит ничего не сказал. Ощупав Зойсайта быстрыми движениями и, видимо, убедившись, что серьезных физических травм нет, он взвалил его себе на спину и с трудом поднялся. Хоть Като и был рядом с ним совсем щуплым, весил, видимо, все равно прилично.       — Надо торопиться, пока никто ничего не заметил, — пропыхтел Нефрит, умудряясь еще и протянуть сидящей на траве Ами руку. — Черт, совсем забыл. Поройся у него в карманах, найди ключи от авто.       Ами покорно достала ключи из пиджака Като.       — Пойдем через сад, нечего светиться на главной дороге. Пошустрее.              Мицуно машинально подняла их с Зойсайтом сумки и поспешила за Ли. У нее даже не было времени оценить свои действия. Аккуратно загрузив Зойсайта на заднее сидение, Нефрит занял место за рулем, а Ами села рядом с Като и положила его голову себе на колени. Его лицо казалось пергаментным и неживым, особенно на фоне его ярко-рыжий кудрей.       «Он оттолкнул меня, — думала Ами, ощущая, как на глазах начинают закипать слезы пережитого шока и жалости. — Если бы не он, в меня бы тоже попали…»       Какая ужасная, непоправимая беспечность — вернуться в универ как ни в чем не бывало! Как они вообще могли додуматься до такого после всего, что случилось позавчера?! Господи, как же гудит голова…       — Та девчонка… Почему она напала на нас? — спросила Ами, не переставая гладить Зойсайта по голове, словно это могло помочь ему.       — Сейлор Мун? Потому что она — сообщница Берилл, как я полагаю, — ответил Неф, довольно уверенно ведя машину, словно она принадлежала не Зойю, а ему.       Ами вскинула на Нефрита глаза. Жаль, что она могла видеть только его затылок и лежащие на руле руки.       — Но мы… то есть… Ты же сказал, что не был в универе тогда, на испытании…       — Я и не был. Зато я был после. И слышал эти крики, и видел, как Сейлор Мун и ее подпевала Такседо Маск нападают на ребят. Если бы я тогда не забежал, ничего бы не узнал даже, — горько добавил Неф. — Мне пришлось уносить ноги, чтобы меня не заметили. А потом, стыдно признаться, я еще долго не мог заставить себя вернуться хотя бы в общежитие. А уж навести их на след Мако! Ты думаешь, я мог себе это позволить?       Ами ахнула:       — А Мако?..       — Она на парах. Мы расстались в универе, она не захотела выяснять отношения при всех. Вряд ли она в опасности, она же вообще не касалась того испытания, — и добавил: — Приехали. Пойди на вахту и отвлеки как-нибудь вахтера, а лучше вообще уведи. Надо пронести Зойсайта как можно незаметнее.       Ами и тут подчинилась. Пока она заговаривала зубы вахтеру, утверждая, что, проходя мимо окон подсобки, заметила, как кто-то там ходит, и даже повела его проверять эту самую подсобку, Нефрит занес Зойсайта в общежитие. Когда Ами зашла в комнату старосты, получив нагоняй за лжесвидетельствования, Като уже лежал на своей постели.       — Что будем делать? — спросила Ами, беспомощно глядя на сливающегося с белым постельным бельем Зойя.       — Хорошо его приложило. Но ссадин особо нет. А вот энергетически… Грязный приемчик. В спину. Из Зойсайта, считай, весь дух вышибло.       — Может, вызвать врача?       — И что ты ему скажешь? Скажешь, что на вас напала девчонка в матроске? Если его увезут, начнется разбирательство. На кого вы укажите? Даже если рассказывать легенду, она должна быть достаточно убедительной.       Кажется, Ами скоро начнет забывать, как надеяться хоть на кого-то.       — Странно, что удар Сейлор Мун в принципе оставил его в живых, — задумчиво рассуждал Нефрит, разглядывая друга, словно экспонат музея. — Джиба бы не оставил.       — Джиба? — холодея, выдохнула Ами.       Они ведь знали, знали, что Джиба замешен в истории Берилл, но надеялись, что он все же по другую сторону. Как же они ошибались! Снова!       — Такседо Маск — это Джиба. Джиба Мамору, наш проректор. Проректор, нападающий на студентов, прекрасно, правда? Этот универ оказался тем еще осиным гнездом. Никогда бы не подумал, — сокрушенно покачал головой Неф. — А вот кто скрывается за личиной Сейлор Мун?..       — Мне кажется, — неуверенно произнесла Ами, — Зой что-то видел, прежде чем она отключила его. Возможно, он видел, кто такая эта Сейлор Мун.       — Правда?       Ами стушевалась. На какое-то мгновение ей померещился странный огонь в глазах Ли, но, быть может, это было игрой ее истерзанного воображения? Ами допускала, что все они сегодня получили пожизненную дозу стресса, но в облике Нефрита сквозили какие-то доселе неизвестные ей нотки поведения. Спокойный, как штиль, и не слишком-то болтливый, Нефрит казался… взвинченным? Несвойственно эмпатичным? Откровенным? Ами чувствовала себя несколько растерянной, потому что не знала Ли так хорошо, как Зойсайт, который сейчас совсем не мог ей помочь в развеивании опасений. Последнее, что сказал ей Зой, прежде чем лишиться сознания, это было то, что он не доверяет Нефриту.       Ами доверяла Зойсайту. И Макото. Всё. Если она способна извлекать хоть какие-то уроки, то должна быть осторожнее даже с теми, кого считает друзьями.       — Мне так показалось, — отвела взгляд на Зойсайта Мицуно. — Но я могу ошибаться. Счет шел на секунды.       — Надеюсь, он помнит хоть что-то по этому поводу. Ты бы привела себя в порядок, Ами, — он постучал себя пальцем по щеке, и Мицуно подошла к зеркалу, висящему на дверце шкафа.       Поздно. По левой стороне лица уже расползся отвратительный синяк. Рука тоже болела, но ее хотя бы можно было замаскировать длинным рукавом. Но это, пожалуй, сейчас заботило ее в меньшей степени. Ами наконец стала осознавать, в какую ужасную ситуацию они с Зойсайтом попали. Их выследила Берилл, ее прихвостни попытались убить ее и Зойя. Нефрит вроде бы на их стороне, но Ами не вполне уверена, что может ему доверять. Като без сознания, и они находятся в самом незащищенном месте, какое только можно придумать, ведь общежитие — это часть территории универа.       — Спасибо. Мне, пожалуй, нужен душ и кое-какие мази, — как можно беспечнее произнесла Ами. — Ты не мог бы попробовать придумать, как нам с Зойсайтом официально отмазаться от посещения универа? Не хочу, чтобы из-за прогулов моя мама что-то узнала.       — Хорошо, — согласился Нефрит. — Попробую наболтать что-то медикам из медпункта.       — У Зойсайта я подежурю.       Ли доверительно улыбнулся, и у Ами появилось ощущение, что он сделал это совершенно не к месту, однако она не подала и вида. Как только Нефрит вышел, Ами заперла за ним двери и подошла к постели Зойсайта. Ей во что бы то ни стало нужно было привести его в чувства. Как можно скорее.       ***       Мамору держал Усаги на весу; она казалась легкой, как пушинка, и почти такой же хрупкой. Он положил ее на кушетку в подвале дома Мейо, единственное место, куда, как ему казалось, быть может, еще не попал противник, поднял ее золотистые хвостики, упавшие на пол, и зачем-то разгладил их руками, хотя всегда так пренебрежительно отзывался о прическе Усаги. Сейчас бы он собственноручно научился плести эти хвостики, во всеуслышание объявил себя ее племянником, отдал ей свое кресло, из-за которого они припирались, распял бы себя, лишь бы с Усаги все было в порядке. Лишь бы она очнулась.       «Как я мог переложить на нее всю ответственность?» Зная, что кругом враги, что каждую секунду она в опасности, он все равно позволил ей прикрывать его. Быть сумасбродной.       — Пожалуйста, очнись.       Если бы он не был так бесполезен!..       «Чертов Нефрит Ли. Ты ответишь за это».       Чертова Берилл.       Он потерял Сец. Он не может потерять еще и Усаги.       Одно из основных правил Сейлор воинов — любой ценой избегать больницы. Латать раны вручную, отлеживаться в оврагах, умирать, но никогда не выдавать своей сущности, потому что выдать ее равно записаться в покойники и записать туда всех, кто причастен к тайне. Имя Такседо Маска уже раскрыто, и ему даже быть знакомым Усаги — непозволительная беспечность. Это ему стоило прятать Цукино, а не наоборот. И вот теперь она лежит перед ним без сознания. Его стараниями.       — Пожалуйста, пожалуйста… — он сжал хвостик в кулак и нагнулся, пытаясь уловить слабое дыхание.       Это не коматозный сон, как у Сецуны, которая словно замерла во времени и пространстве — Спящая красавица, проткнувшая палец веретеном. Усаги — сочащаяся ваза, сквозь забытье которой уходит ее жизненная сила.       «Неужели я ни на что не способен? Не способен даже спасти ее?»       Он знал, что ему чего-то недостает. Недостает какой-то силы, которая могла бы помогать ему, двигать им. Но ведь должно быть что-то еще, что-то, чего ему не надо завоевывать и достигать.       — Мамору… — тихо позвала Усаги, и Джиба нагнулся еще ниже, однако Усаги не проснулась.       «Она зовет тебя, ей нужна твоя помощь. Ну же!..»       Он сжал ее тонкие пальцы тисками, схватил ее предплечья, в отчаянии уткнулся в фиолетовый пиджак на ее груди. Она была горячей, как маленький зверек, пахнущей переслащенными духами и заботливо добавленным мамой кондиционером. От нее еще веяло трогательной юностью, забытой в кармане жвачкой и теплом. Мамору уже утерял эти запахи — абсолютно безвозвратно, потому что окончательно и бесповоротно вырос. А Усаги совсем другая. Даже несмотря на нежно очерченные розовые губы, женственно изменившиеся черты лица и тела, она была словно окутана светом зари жизни.       «Разве не для того я существую, чтобы хранить это?.. Даже несмотря на то, что мы не вместе. Даже несмотря на все «но»…»       Он просто почувствовал это, ощутил каждой клеточкой тела, будто кто-то коснулся его сердца — легко, изнутри, и сделал все понятным. Мамору знал, что крадет это чувство лишь на мгновение, но все же… оно казалось таким близким, каким ничто никогда не казалось.       Мамору дотронулся до ее губ, как он думал, лишь на секунду, чтобы оживить их древнюю власть друг над другом, но отпрянуть не смог. Еще мгновение, еще… просто потому, что это не повторится, и он никогда больше не будет так сиять. Не будет так растворяться. Нет, это не просто циничный способ на миг вернуть давнюю любовь…       Он разорвал поцелуй и прижался лбом к ее лбу. Сердце все еще трепетало. Усаги глубоко вздохнула, и Мамору почувствовал, что она просто спит.       И он понял, что, на самом деле, всегда мечтал поцеловать ее.