Город Цветных кварталов

      Никогда еще ожидание не казалось Кунсайту столь мучительным. Кое-как отделавшись от Зойсайта и его подружки, он подошел к искажателю магии, который оставила Минако у забора. Всего лишь несколько мгновений у него еще было сомнение, что это он, однако иллюзии развеялись до болезненности быстро. Минако шарилась в его лаборатории и выкрала чужое изобретение. Не вышла ли она замуж за Миура просто потому, что тогда у нее будет возможность использовать его работу в своих целях? И каких именно целях?       Кунсайт подобрал искажатель и сунул его в карман светлого пиджака. Голова все еще слегка трещала после сна, который неожиданно одолел его, когда он следил за Минако. Миура обернулся к зданию. Оно казалось безмолвным и абсолютно пустым — как в любой другой день, когда студенты еще не пришли или уже ушли с занятий. Найдет ли Кунсайт доказательства вины Мейо и Джиба, если зайдет сейчас в универ? Ему было не по себе от того, что этот вопрос перестал быть таким уж важным. Столько времени он потратил на то, чтобы уличить их во лжи? Сколько пытался собрать доказательную базу для полиции? И все зря. Ему почти все равно. Перед вопросом, какую роль играет Минако, померкли все загадки мира.       Больше не оборачиваясь на Ренацион, Кунсайт покинул территорию университета и вызвал такси. Он смотрел в окно на нарядные улицы Желтого квартала и испытывал смятение. Это Минако уговорила его переехать сюда, в сосредоточение праздника и развлечений: броские рестораны и бары, ярко-лимонные клумбы цветов, едкий, кислотный неон вывесок. Квартира Айно находилась в спальном районе, но и там все казалось вычурно-солнечным: от одинаковых многоэтажек до выкрашенных в канареечный тропинок. Иногда Кунсайт ощущал себя Дороти, путешествующей по дороге из желтого кирпича. Но Минако умела быть убедительной; видя, как она легко и счастливо живет в своей уютной квартирке, Кун не захотел перевозить ее на новое место и поддался на уговоры. Ей шел ее дом. Она идеально вписывалась в желтую реальность квартала магов Чувств, и Кунсайт тоже полюбил его. Его даже перестало перекашивать от улыбок соседей, когда он случайно сталкивался с ними на лестничной площадке и во дворе.       Минако из всего умела сделать праздник. Была начисто лишена всякого такта и вместе с тем была глубоко чувствительной. Кунсайта поражала ее оголенная искренность и оптимизм; ей всегда хотелось видеть в людях хорошее. Откровенно и слишком напористо, но оттого и обезоруживающе флиртуя, Минако сшибла все барьеры, которые с чопорной настойчивостью расставил вокруг себя Миура. Неужели он так глубоко ошибался в ней? Она настолько талантливая актриса? Или это он — абсолютный, непроходимый слепец?       Кунсайт кое-как поднялся к себе. Кажется, с ним кто-то поздоровался, однако Миура не обернулся. Он открыл двери своим ключом и стал ждать.       Ждать чего?       Что он сделает, когда Минако вернется? Сможет ли он поставить под удар их семью, чтобы узнать правду? Или никакой семьи вовсе и нет?       Миура мучительно прокручивал последний год своей жизни, когда в ней оказалась Минако. Казалось, он успел испытать все: от жгучего, невыносимого раздражения до пламенной страсти и подлинной нежности. Кунсайту всегда казалось, что все, даже самое плохое между ними, было предельно честным: и ссоры, и притирки, и радость. Кунсайт до такой степени купался в любви, что в каком-то смысле в ней растворился. Его оскорбляли сомнения Зойя в их с Айно браке. Что, если он видел лишь желаемое? А Зой, напротив, всегда был прав? Кун мог ослепнуть от любви. За ним всегда бегали студентки, по нему вздыхали школьницы и взрослые женщины, но ни одна не любила его так иступленно, нежно и яростно, как Минако.       Любила ли?       Время казалось просто бесконечным, но вместе с тем Кунсайт вздрогнул, когда услышал, как открылись входные двери. Он с удивлением обнаружил, что так и не додумался переодеться и все еще сидит на софе в своей университетской одежде.       — Милый, ты дома? — раздалось зычное щебетание Минако, и он понял, что не сможет припереть ее к стенке; у него не хватит духу.       Кунсайт ощущал себя самым беспомощным существом на земле.       — Ты чего молчишь? — совершенно натурально удивилась Минако.       Она казалась довольной и слегка запыхавшейся, и ее вид совершенно не говорил о том, что еще пару часов назад она наблюдала кошмарное преступление против невиновных людей, а потом выпрыгнула из окна второго этажа и перемахнула через забор. Щеки ее по-прежнему были очаровательно-розовыми, золотистые волосы глянцево переливались. Модный зеленый шарфик, который Минако, по ее словам, с боем отхватила на распродаже именитого дизайнера, овивал ее шею по-кокетливому беззаботно. Джинсовая мини-юбка; салатовый топ с глубоким, но не слишком провокационным вырезом. Это была все та же Минако, к которой он так привык.       — Что это с тобой? — поинтересовалась она без тени беспокойства и бесцеремонно уселась Кунсайту на колени, предварительно приподняв юбку, чтобы та не мешала ей оседлать мужа.       Минако обняла его за шею. Руки Миура сами собой потянулись к ее бедрам, однако в последний миг Кун сжал ладони в кулаки. Он не мог оторвать от Минако взгляда, надеясь увидеть в ее голубых глазах хоть что-то, но тщетно.       — Ты что, валялся на газоне? — Минако выудила из его волос несколько травинок. — И что это ты такой мрачный? Послушай, я и сама хотела тебе все сказать, — (сердце Кунсайта екнуло), — я случайно испортила твою любимую рубашку, понимаешь? Я знаю, как ты ее обожал, знаю, можешь не рассказывать! Я ее совершенно не нарочно постирала с моим розовым платьем. Я куплю тебе другую. Ну? Я достаточно покаялась? — Минако улыбнулась и самостоятельно положила руки Кунсайта себе на ягодицы. — Я отработаю, — соблазнительными шепотом хихикнула она в самое ухо, но Кунсайт отвернулся.       — Просто не очень удачный день, — как можно безразличнее бросил он. — Проблемы с программой. А ты как провела выходной?       Минако принялась вдохновенно перечислять, в каких магазинах бывала и что купила. Каким образом она уместила в эту круговерть Ренацион, оставалось непостижимой загадкой. Кунсайт так заслушался, что стал сомневаться в собственном ментальном здоровье. Может, ему показалось? Может, это была не Минако? Но это была она. Кунсайт мимоходом кинул взгляд на ее запястье. На нем все еще покоились небольшие смарт-часики, с которыми Айно не расставалась и по которым сегодня давала какие-то сведения о происходящем в Ренационе.       — Хочу себе часы, — невпопад перебил поток излияний Кун. — Можно посмотреть?       Брови Айно взлетели вверх: Миура никогда ими не интересовался. Кунсайт болезненно упивался ее реакцией.       — Они уже устаревшие, — но, тем не менее, она тут же сняла часы с руки.       Кажется, она впервые по-настоящему заметила, что с мужем что-то не так.       Кунсайт покрутил часы, нажал несколько кнопок. Он знал, что при Минако не сможет рассмотреть их, как хочет.       — Пароль? — удивившись, скривил губы Кун.       — Дата нашей свадьбы, — пожала плечами Мина.       Внутри оказались обычные стандартные функции и несколько переписок с подружками-пустозвонками и Зойсайтом. Кунсайт не вчитывался, но видел, что, судя по всему, разговоры и правда шли «ни о чем». Она успела все стереть?       — Держи, — Кун с напускным безразличием сунул часы обратно и встал с софы, стряхнув Минако с себя. — Мне надо переодеться.       Смутил ли он Минако своей холодностью? Как бы не так! Кажется, он только сильнее разжег ее желание выяснить, почему он так странно себя ведет. Минако тут же юркнула за ним в спальню и самостоятельно принялась расстёгивать его рубашку, словно нечаянно касаясь теплой кожи. Кунсайт не мог отодвинуться. Он ничего не мог. Находясь в самых мучительных сомнениях, он не был в силах отвергнуть свои чувства к Минако. Ее причастность к случившемуся в университете пугала его, однако этого было недостаточно, чтобы разрушить его привязанность и любовь. Этого было ничтожно мало даже в случае предательства!       — Ты что, приревновал меня к кому-то? — игриво поинтересовалась Мина, принимаясь за пряжку ремня.       Кунсайт смотрел в одну точку, почти не моргая, и не понимая, что делать с предававшим его телом.       — Неужели ты думаешь, что я могу посмотреть хоть в чью-то сторону, когда замужем за совершенством?       Она прижалась щекой к его груди, как маленький котенок, и Кун помимо воли положил ей ладонь на затылок. Его раздирало сомнение. Ее нежность по-прежнему оставалась обезоруживающей, и Кунсайта до чертиков пугало, что он не в состоянии что-то с этим сделать.       — Посмотри на меня, — тихо попросила она, и Кун малодушно подчинился.       Минако коснулась губами его подбородка и отступила на шаг. Одним движением, без всяких жеманных штучек рывком сняла с себя шарф и топ, бесстыдно обнажив высокую молочную грудь, от соблазнительного вида которой у Куна в который раз перехватило дыхание. Глядя Кунсайту в глаза, Мина избавилась и от юбки, безжалостно оставив ее лежать на полу вместе с топом. Миура никогда не видел никого прекраснее. Желание вперемешку с мучениями было таким острым, что становилось невыносимо.       Он боялся ее. Он любил ее. Он так ее хотел!.. В эту секунду он не мог сомневаться в ее чувствах.       Кунсайт подхватил Минако под бедра и прижал ее к стене. Ноги Айно обвили его спину, убив остатки самообладания. Сейчас ему было все равно, даже если Минако самолично устроила сегодняшний ад.       ***       Игровой центр госпожи Цирконии никогда не был особо популярен; он стоял на отшибе вереницы куда более привлекательных развлекательных заведений и новомодных кафе Желтого квартала. Люди, которые изредка заходили внутрь в надежде найти какие-нибудь винтажные игровые автоматы, больше туда не возвращались. Автоматы действительно были, но в них не было и тени очарования прошлого: опушившиеся приличным слоем пыли, они, работая через раз, доживали свой век вдоль унылых, плохо покрашенных коричневых стен. На какие деньги содержался игровой центр госпожи Цирконии, было решительно неясно. Но Минако это не очень-то волновало. Купив билет в старом билетном терминале у входа на фальшивую многоразовую монету, она шла к одному-единственному автомату, который ее интересовал.       Звук ее каблуков эхом отдавался от стен. В одном из закоулков центра, за старой выцветшей в звездах шторой стоял автомат с игрой «Сейлор Ви». Когда-то нарядный пластик казался грязным, корпус кое-где поела ржавчина. Но стоило Минако поднести к приемнику купленный билет, и автомат ожил. Загорелись тусклые лампочки, раздалась примитивная фоновая музыка, а на экране высветилась маленькая куколка в оранжево-белом платье. Сейлор Ви была готова бороться с непрекращающимся потоком монстров, выскакивающий на нее с правой стороны экрана.       Но Минако не нажала кнопки «старт». Она набрала сложную комбинацию с помощью панели управления, и куколка исчезла. Экран стал черным, но не погас.       — Лунный кролик печет рисовый пудинг, — произнесла Мина и вздохнула. — И почему я должна говорить эту чушь? — сквозь зубы спросила она сама себя.       — Это не чушь, а пароль, — раздался недовольный голос в ответ.       Минако поскрежетала зубами. Иногда Артемис казался ей просто невыносимым, но, пожалуй, все равно оставался полезным. По крайней мере, без него Минако действовала бы совершенно вслепую и ощущала бы себя… одиноко? Артемис, пусть и подчас бестолково командовал, хотя бы давал ей ощущение, что она не одна. Насколько его инструкции были действенны, вопрос, конечно, по большей части риторический…       — У тебя есть новости? — поинтересовался Артемис; он всегда задавал один и тот же вопрос.       — На этот раз, да. Источник зла действительно исходил от Берилл Металлии. Она возродилась, и это больше не поддается сомнению. У нее есть приспешники, идентифицировать их пока не удалось, я не знаю, насколько это необходимо. Теперь известно главное: если Берилл возвратилась, значит, принцесса где-то рядом. Она жива, — Минако выдохнула, и в ее голос помимо воли просочилась злость. — Эндимион тоже жив. Он, как и прежде, скрывается под личиной Такседо Маска.       Если бы Минако не видела подсвеченный экран, она была бы уверена, что Артемис отключился. Он любил строить из себя кого-то важного, влияющего на происходящее, но какие-то реальные проблемы выбивали его из колеи — на самом деле, лидером он не являлся. Для него это словно было частью игры, которая увлекала его, пока ходы не переставали быть очевидными. В такие моменты он с удовольствием скинул бы свою роль на любого, — Минако чувствовала это, даже не видя его лица.       — Артемис? — нетерпеливо позвала она.       — Да, — крякнул он почти трусливо.       — Такседо Маск лжет. Он сказал мне, что принцесса умерла, и помог Берилл скрыться. Я не знаю, смогу ли я бороться еще и с ним. Он — принц Земли, а я ослаблена. Как ты думаешь, он может прятать принцессу?       — Если бы в руках Берилл (а значит, и Эндимиона, если он предатель) была принцесса, то ей бы не потребовалось скрываться. Если она вынуждена сидеть в подполье, принцесса не с ней.       — Но она рядом. Возможно, Берилл уже знает, где она, — Минако непроизвольно сжала кулаки. — Я так надеялась, что принц еще не порабощен… Слишком надеялась на это. Он сказал мне, что я не одинока… неужели он говорил о других сейлор воительницах?       — Я не нашел их, Минако. Клянусь, я искал их очень долго, — виновато ответил Артемис, будто и не твердил это тысячу раз, но Айно перебила его:       — Я знаю.       На самом деле, Минако хотела бы не знать. Супер-герои, которых показывают в блокбастерах, исключительны и одиноки. А Минако знала, что она не одна. Она — пазл расколотой мозаики, части которой бесследно затерялись. Она была вынуждена в одиночестве жить с правдой, что она — совершенно особенная девушка.       Минако это абсолютно не радовало. Восхитившись лишь на пару мгновений своей исключительностью, она узнала, что ее мир стремится в ад. Его наполняет зло, и только потерянная принцесса может спасти Землю. Где ее найти? Кто она? Как выглядит? Минако была бы счастливее, если бы никогда не задавала себе таких вопросов. Пробудив у Минако память о прошлом (а точнее, жалкие крупицы, что достались Айно от той жизни), Артемис запустил невидимый таймер конца планеты в ее голове.       Минако чувствовала, что больше не принадлежит самой себе. Она делит свое тело с теми Минако, что жили много раз до нее. Она ощущала бремя ответственности, которое было тяжелее и важнее ее желаний. Череда преступлений, захлестнувших НеоТокио, сподвигла ее переехать в столицу. По крайней мере, здесь они почти беспроблемно могли поддерживать связь с Артемисом, пусть и через видео-игру. Раньше обходились смарт-часами, потому что Артемис постоянно был в поисках. Его инструкции, по большей части, все еще оставались бестолковыми, но даже такой напарник лучше чем ничего. Артемис поддерживал в ней веру и не давал унывать. Он чувствовал моменты, когда Минако теряла надежду, и, пусть и приободрить ему подругу по несчастью было нечем, они все еще были друг у друга, и Артемис всегда давал ей это понять.       — Артемис, что, если я так и не найду ее? — спросила Минако.       Она знала, что он ответит, но ей хотелось послушать еще раз. Для успокоения. Все, что происходило сегодня в Ренационе, на самом деле, настолько глубоко ее шокировало, что у нее так и не нашлось сил пересказать все Артемису.       — Ты ее найдешь. Почувствуешь. Свет принцессы нельзя перепутать ни с чем, и когда она появится на твоем пути, ты ее не пропустишь.       — А что, если принцесса сама не знает, кто она такая, и именно поэтому мы так долго ищем ее?       Артемис вздохнул. Наверное, требовать ответы на подобные вопросы было малодушно с ее стороны, но Минако очень нуждалась в том, чтобы хоть что-то было понятным.       — Если она еще не знает своего предназначения, то ждать осталось недолго. Берилл пробудит ее.       Они попрощались, и Минако вышла из игрового центра. НеоТокио встретил ее шумом и суетой. Беспечно носились дети, сновали прохожие, беззаботно светило яркое солнце. Транспорт тащился медленным потоком. Никто не замечал ее, Минако снова была обычным человеком.       Артемис рассказал, что когда-то Минако была знаменита; в ее честь, а точнее, в честь ее ипостаси Сейлор Ви, снимали фильмы и выпускали видео-игры, и автомат в центре Цирконии был одним из бледным следов былой славы. Но в этой жизни Минако не стремилась стать известной и привлекать к себе излишнее внимание. Она не знала, есть ли у нее союзники, которые, в случае чего, перехватят ее миссию по поиску принцессы, а потому выставлять себя напоказ совершенно не входило в ее планы. Минако старалась жить обычной жизнью: училась, дружила и даже успела выйти замуж. Минако много раз задумывалась о том, чтобы рассказать Кунсайту всю правду о себе, но так и не смогла. Просто не придумала, как. Да и как вообще рассказать мужчине, особенно такому, как ее Кун, что он женат на реинкарнации принцессы Венеры?       Минако приходилось жить двумя личинами, но теперь у нее появилось явное ощущение, что ее обману осталось совсем недолго жить. Берилл показала себя. Такседо Маск вышел из тени. А сама Минако вступила в бой со своим врагом, выставив себя мишенью. Странно, но больше всего Минако боялась не за свое будущее, а за то, что, в случае поражения, Кунсайт так и не узнает, почему она исчезла, и станет думать о ней дурно. Ее сердце замирало от страха причинить ему боль.       Она хотела и дальше счастливо жить с ним в их маленькой солнечной квартирке в Желтом квартале. Но игра уже началась. Игроки приподняли маски. Карты выложены на всеобщее обозрение.       Чей ход следующий?