План 2 или Когда всё пошло не по плану

* Хань У-ди, император *

      Стоило за Ци Цинци закрыться двери, император подошёл к матери и склонился, словно и вправду был любящим почтительным сыном.       — Благодарю Вас, матушка, Ваша помощь была неоценима, и я рад, что Вы привезли дочь семьи Лю, она важна в наших дальнейших планах.       Императрица раздувалась от гордости, но старалась не показать вида, она с милой улыбкой поклонилась сыну:       — Служить Вам — великая честь. Благополучие императора всегда было на первом месте для меня.       Хань У-ди лишь улыбнулся — представления его матери о его благополучии всегда вызывали у него много вопросов и претензий, но сейчас не время вспоминать былое. Вдовствующая императрица одним своим присутствием в бессмертных орденах решила массу сложных вопросов, это было ценным. Поэтому он прикоснулся к руке матери и с участием произнёс:       — Вам следует сейчас отдохнуть, дорога была неблизкой, а потом поспешите ко мне, у меня будет поручение, которое сможете выполнить только Вы.       Императрица с низким поклоном покинула покои.       Только сейчас Хань У-ди расслабился и улыбнулся по-настоящему счастливой улыбкой. Напряжение, с которым жил император долгое время, наконец-то отпустило. Всё складывалось как нельзя лучше.       Он даже отдал приказ слугам накрыть стол и принести того самого духовного вина, которое раньше частенько присылал Цанцюн в подарок. Слава богам, он не поддался глупым речам советников и не начал открытые военные действия с Цанцюн, а его мать так удачно проявила инициативу, да и его идея с генералом Лю оказалась неожиданно удачной. Это можно и отпраздновать.       Не успел Хань У-ди удобно устроиться с бокалом вина, в двери постучал слуга:       — Любимая наложница императора просит принять её.       Император повелительно махнул рукой, разрешая войти, эта плутовка всегда чувствовала его настроение. Девушка была редкой красоты, умна, образованна и понимала его с полуслова. Вот и сейчас, плавно войдя, она грациозно поклонилась, стрельнув улыбчивыми глазами, и грациозно устроилась рядом, забрав из рук слуги кувшин с вином и самолично наполняя бокал императору.       — Налейте любимой наложнице духовного вина, — велел Хань У-ди.       Девушка удивилась подобной милости. Духовное вино было дорогим и редким. Император давно не баловал женщин своего двора подарками.       — Ваше величество так счастлив. Случилось что-то хорошее?       Хань У-ди рассмеялся, духовное вино утоляло печали, заставляло сердце думать о радостных вещах.       — Жемчужина моего сердца не только красива, но и умна.       Девушка, прикрывая рот ладонью, сделала глоток. Духовное вино и вправду удивляло нежным тающим на языке ароматом, а нежное послевкусие напоминало о таинственном саде, где под светом звёзд танцуют феи. Наложница удивлённо распахнула глаза, столь изысканного вкуса ей не придётся попробовать за всю жизнь.       Нежные алые губы девушки стали ещё ярче после вина, они так и просили о поцелуе. Хань У-ди не стал отказывать себе в удовольствии.       После той девицы, что открыла двери его убийцам, император не посещал ни свою жену, ни наложниц. Сейчас, когда стало понятно, что за нападениями не стоит Цанцюн, стало гораздо проще. Он мог хотя бы этой девице немного доверять, но рассказывать о государственных делах император и ей не собирался. Прекрасные девы знатных родов, а других в его гареме не было, только выглядят невинно, за ними всегда стоят уши глав их семей. Прошли времена, когда преданность и служение императорской семье были сами по себе наградой. Десять лет бесчинств демонов в Приграничье и равнодушие Цанцюн сильно поколебали императорскую власть.       Хань У-ди самолично очистил плод личжи и стал скармливать наложнице прямо с рук, девушка смущённо улыбалась, откусывая крохотные кусочки белой прозрачной мякоти жемчужными зубками. Красавица.       Его ставка на генерала Лю сыграла лучше некуда: Цинцзин спокойно отреагировал на появление императорского войска в Приграничье, торговые тракты оживились, беженцев, создающих проблемы по всей империи, стало меньше, люди предпочли вернуться в родные края. Генерал Лю был суров, но справедлив: мародёров и разбойников ждали шахты, каменоломни и рудники. Он не позволит Приграничью забыть, под чьей рукой они ходят. А как сановник, много лет участвующий в дворцовых интригах, генерал Лю ловко распределял полученные земли между семьями родичей Цинцзин и родовитой знатью, умудряясь не злить ни смертных, ни бессмертных. Конечно, недовольных хватало, даже до императора начали доходить жалобы на несправедливое разделение. Особенно старались те, кто бросил свои земли и сбежал одними из первых, даже не рискуя встать против демонов. Теперь беглецы вспомнили про свои права, вот только генерал Лю — не из тех, кого можно шантажом и угрозами заставить забыть свой долг.       И как связующий между смертными и бессмертными генерал Лю был намного лучше бестолковой Ци Цинци. Заклинательницу не призвать к порядку и не потребовать отчёта, даже визит не нанести, чтобы всё самому узнать, генерал же — другое дело. Теперь, когда точно ясно, что назначение наместника не вызвало гнева Лорда Цинцзин, грех не воспользоваться открывающимися возможностями.       Девица подсела поближе, держа в ладонях лотосовое пирожное, такое же розовое и ароматное, как она сама, каждый кусочек, передаваемый императору точёной ручкой, сопровождался нежным поцелуем.       «А может, бросить всё и съездить самому посмотреть? — думал про себя император. — В Приграничье сейчас творятся удивительные дела, все кинулись туда, рассчитывая поживиться. Гораздо лучше всё увидеть собственными глазами.»       Сановники, которые за пределы дворца нос не казали последние лет десять, отговаривались болезнями и срочными делами, седлали лошадей, садились в повозки и ехали в Приграничье. Император их понимал: богатые свободные земли, открывшиеся торговые пути и безопасные дороги — так и чувствовался запах барышей. А ещё древняя сила ци, подчинённая музыке, совершенствование, которого ещё не видел мир. Сейчас его можно увидеть, а потом адепты поднимутся на свои вершины, и бездуховным останется лишь вспоминать былое.       Очевидцы рассказывают о настоящих чудесах: небо светлело, словно боги тоже наслаждались удивительной музыкой, воздух становиться чище, даже болезни смертных сами покидали тело. Одно это стоило визита.       А ведь были ещё и демоницы, которые свободно гуляли в Приграничье, открывая новую эру торговли между двумя землями. Мало кто знал, что демонические девицы — это гарем Шэнь Цинцю, но по слухам те были прехорошенькими. Непривычные человеческому взгляду, но всё равно красивые: невысокие и хрупкие, с большими глазами, маленькими носиками и ротиками, пушистая шёрстка, необычные ушки или копытца только добавляли им очарования. Девицы тщательно следовали людским законам и даже надевали традиционные ханьфу, быть может, лишь слишком коротковатые, а не обычные для демонов кожаные ремни со штанами. Посмотреть на демониц своими глазами очень хотелось, а то вернётся Шэнь Цинцю из демонических земель и запрёт своих красавиц в гареме, как и было положено.       Генералу Лю тоже следовало напомнить, благодаря кому тот оказался под крылом Цинцзин на столь высокой должности, убедиться, что недоразумение с опалой исчерпано и между ними — старыми друзьями — нет ненужных обид.       Решено — он едет в Приграничье! Это на Цанцюн императору невместно ехать инкогнито, а к старому приятелю почему бы не съездить? Заодно на чудеса Приграничья посмотрит и, может, с бессмертными перебросится парой слов, а для собственного спокойствия возьмёт с собой хотя бы эту наложницу, она составит ему компанию и отвлечёт ненужное внимание.       Император отдал распоряжение слуге. Письмо генералу Лю было самым обычным, буквально пара строк, чтобы тот не смог уклониться от встречи.