Трезвость ума под сильным ядом грёз

Стук. Стук. Стук. Ногти барабанили по обложке меню, пока змеиные глазки не мигая смотрели вперёд. Что ж. Аластор рассчитывал, что они побеседуют в замке или, как вариант, вернутся обратно в отель, где уединятся на территории Его величества, подальше от посторонних ушей и подозрительных взглядов. Но нет. Конечно же нет! Вместо безопасных и логичных, в их положении, вариантов, Люцифер решил выбрать наиболее странный. Словно специально ставил своей целью унизить достоинство Радио демона и на корню перерубить все пути к мирному разрешению проблем в их, и так шатких, отношениях. Ресторан. Они пришли в грёбанный ресторан. — Сэр, вы готовы сделать заказ? Рыбёшка в белом фартучке хлопала своими длинными ресницами и терпеливо ожидала, пока гости наконец-то перестанут сверлить друг друга взглядами и обратят наконец внимание на меню. Всё бы ничего, но джентльмен в белом подзывал её уже второй раз за два часа. Люцифер неглядя перевернул ламинированную страницу, на счастье официантки всё же отвечая: — Мне телячьи щёчки, один салат «Капризэ» и Волованы с крабом, — рыба быстро чиркнула в блокноте толстой шариковой ручкой, — А моему спутнику… Король слегка наклонил голову в вопросе. Аластор вежливо оскалился, не намеренно спародировав жест и не прерывая зрительного контакта. Само собой он даже не моргал. — Я бы не отказался от стейка и парочки бенье, без сахарной пудры если можно. Король впервые за долгие часы опустил взгляд вниз, чтобы наспех пролистать страницы и указать на необходимые блюда. Люцифер сам заказал столик, так что теперь был вынужден выполнять роль хозяина вечера. — Стейк Ребай и этот замысловатый десерт без сахара. Официантка довольно кивнула и завершила список, затем улыбнулась тонкими синими губками и уточнила: — Наш ресторан может предложить напитки: вода с газом, без газа, сок в ассортименте… Поток слов прервали взмахом ладони: — Позовите сомелье, — Люцифер отложил основное меню на край стола и свёл пальцы вместе на уровне подбородка, — У нас сегодня особенный ужин. Девушка понимающе подмигнула и удалилась. Разумеется ей казалось, что она что-то понимает, в то время как в её голове картинка исказилась и опошлилась: никто в здравом уме не будет подбадривать птицу, которая по собственной глупости угодила в змеиную нору со сломанным крылом. За окном началась перестрелка, но тонированное стекло было тройным, так что это мало волновало поситителей. Сегодня их было не много, но достаточно для такого престижного места. Аластор ни разу не бывал в ресторанах на этой улице, но сомнений в статусе заведения у него не возникало. Может быть потому что под пристальным взглядом владыки Ада думать о чём-то за пределами их столика не выходило. Это раздражало и изматывало. Сомелье подоспел как раз тогда, когда мимо здания пролетели кишки какого-то, слишком огромного для этой местности, демона. Гиганты встречались редко среди грешников, но встречались. Юноша-таракан или мужчина-жук — это уже с какой стороны посмотреть, — протянул Люциферу винную карту. Он терпеливо пояснял за каждый пункт в меню, пока король то и дело вздыхал и качал головой. Аластор усмехнулся про себя: похоже Его величество успел избаловать себя королевской бурдой и обычный алкоголь в его глазах стал выглядеть словно деревенский сидр, разливаемый в подполье — то есть никак. Аластор любил сидр, но без фанатизма. Некоторые знакомые раньчеры ещё при жизни привозили ему целые бочки в подарок. Чаще всего он распивал их с другими знакомыми, но были времена, когда сидра ему не привозили. Тогда он его не распивал и забывал о том, что когда-то у него этот самый сидр был. Радио демон поймал себя на том, что снова погружается в воспоминания о чудных деньках на поверхности. Что бы сказала матушка, увидев его в таком скверном положении? — Аластор? — Доверюсь вашему вкусу. Люцифер кивнул, указал на пару пунктов в меню и отослал сомелье с заказом. На самом деле Аластор не слышал вопроса, но было не трудно уловить контекст. Они вновь остались одни. Белизна скатерти между ними не в счёт. Вертикальные зрачки сверлили демона то ли оценивающим, то ли задумчивым, а то и вовсе коварным, взглядом. Утомительно. — Вы так и будете смотреть или всё-таки просветите меня насчёт цели нашего сегодняшнего свидания? Люцифера слова демона, похоже, только позабавили: Аластор наяву мог услышать как смех прокатывается в горле падшего и возвращается внутрь, так и не выпущенный на волю. А может ему просто показалось. — К чему спешить, друг мой? Если я правильно помню, сегодня у тебя нет никаких важных дел. Это так. Более того — Аластор сам сообщил королю об отсутствии планов, когда тот завёл разговор о важном деле, что следует обсудить немедленно. Отказать владыке преисподни, когда в одной его руке ангельский меч, а в другой полыхает адское пламя — не лучшая идея, а Радио демону ещё хотелось провести несколько эфиров будучи в этом теле. Волованы с крабом, салат и вино принесли первыми, однако Люцифер не спешил приступать к холодному и, поводив немного по ножке бокала, поднял его на уровень глаз. — Как насчёт небольшого тоста? Аластор вскинул бровь, король пояснил: — Это наш первый совместный поход в ресторан и первое свидание после, — он замялся, — После всего случившегося. Мне кажется это достойный повод. Демон покачал головой и подхватил свой бокал: вино в нём чуть не перелилось через край от наклона, а затем красиво заплескалось, словно чистое осеннее море. — Не вижу в этом никакого смысла. — И всё же? Это уже звучало как указка или приказ. А приказы Аластор не любил даже больше, чем современные телешоу. Стекло под пальцами было тоньше, чем шея Люцифера, но если позвонки на второй хотелось переломить кувалдой, то портить работу стеклодува было жаль: наверняка эти бокалы изготавливали вручную. Это объясняло отсутствие какой либо марки. — Если вы так хотите, то передам эту честь вам. Люцифер оставил попытки заставить Аластор обращаться к нему не формально ещё на подходе к заведению: смирился с упрямостью демона, пусть и выглядел при этом недовольно. — Весьма любезно с твоей стороны. В таком случае… — король поднял бокал выше и обнажил белоснежные зубы в воодушевляющей улыбке, — За всё что было, за всё что будет и за то, что происходит сейчас. Они соприкоснулись бокалами и чистый мягкий звон, почти нежный, если прислушаться, прокатился по помещению и погладил пушистые оленьи уши. Радио демон ничего не почувствовал. Или сделал вид, что ничего не почувствовал, нельзя было сказать наверняка. — Любопытный тост. — Но актуальный, согласись. Вино оказалось не таким уж плохим и король искренне им наслаждался. Аластор же думал, что скоро сдастся и, в точности как Хаскер, пересядет на дешёвое пойло. От дорогого, но безвкусного алкоголя хотелось блевать. Бокал Люцифера опустел уже на половину, когда Его величество решил продолжить разговор. — Знаешь… В отеле все беспокоятся о твоём самочувствии. Особенно Чарли. Ты ведь так и не заглянул к ним после отпуска. — А вам не приходило в голову, что я мог попросту потерять интерес к затее Шарлотты? Я довольно требователен к развлечениям, знаете ли. — Отлыниваешь? — Возможно. — Так и думал. Повисла неловкая тишина. Разговор всё больше походил на странную прелюдию к не менее странной теме. Единственный плюс во всей этой ситуации — небольшой презент, который Вокс дал Аластору перед тем, как трусливо сбежать, утечь искрами по проводам, даже не соизволив попрощаться. И всё же, там, в чужом кабинете, сжимая в ладони пожелтевшее от времени фото и маленькую баночку с таблетками, Радио демон чувствовал, словно внутри наконец размотался склизкий клубок червей, а сами паразиты растворились в едком желудочном соке. Ощущение некой завершенности приятно щекотало рёбра. Аластор не страдал сентиментальностью, но, справедливости ради, лекарство и правда сработало. За это демон не постесняется пожать телеголовому приятелю руку при следующей не скорой встрече. Приятель… Пожалуй он продолжит называть его именно так. — А вот и наше мясо! Люцифер оживился, когда рыба-официантка показалась с подносом и поставила блюда сначала Аластору, а затем и хозяину столика. Радио демон только сейчас осознал насколько на самом деле голоден. Сколько он не ел? Аромат сочного стейка растекался тонкими струйками удовольствия по телу, страстного ожидания свежей горячей пищи. Однако когда демон уже отрезал аппетитный квадратный кусочек и намеривался отправить его в рот, Люцифер выстрелил в него очередным глупым вопросом. — Как прошёл твой день? Клыки клацнули перед мясом и Аластор недовольно сморщил нос, выдохнул и поднял полный терпения взгляд на короля, который уплетал телячьи щёчки в ожидании ответа. И выглядело это так по детски, что демон всерьёз задумался не стоит ли попросить официантку принести детское кресло или, к примеру, раскраски. Но вместо этого оверлорд покачал головой и, всё же распробовав говядину — если это была говядина, а не какая-то адская животика или незадачливый демон, — запоздало ответил: — Ваше Величество, при всём уважении, то, что я согласился уделить вам своё свободное время не означает, что я готов тратить его попусту. — Ты прав. Позволю себе быть откровенным с тобой. Если ты не против. Король снял с себя шляпу и смял её полы тонкими пальцами. Не похоже, что ему было удобно, потому он отложил её на соседний стул. — На самом деле я… Ох! — над головой Люцифера словно зажглась лампочка и он ударил себя ладонью по лбу, тут же начав рыться во внутренних карманах плаща, — Моцарт и Сальери! Совсем забыл. Король сделал губы уточкой и засунул руку глубже, по самый локоть. Внутри сюртука что-то мяукнуло, разбилось, а затем, судя по довольному выражению, Люцифер наткнулся на искомый предмет. Вынул — как она поместилась в такой крошечной одежде? — и со всей осторожностью протянул Аластору. — Ты оставил её у меня, когда убегал. Не знал как отдать. Думаю ты бы не обрадовался, отправь тебе кто-то посылку курьером, поэтому я решил устроить личную встречу. Не только из-за этого, само собой, но всё же. Аластор медлил. А затем прохладный металл трости коснулся его кожи, молниями прокатился по телу зов, микрофон перекочевал из чужих рук в его. Демон ощутил, как собирается заново, возвращает на место значительный элемент, без которого его жизнь станет серой и унылой. Часть себя, неизменная часть собственной сущности. Как всё-таки приятно вновь ощутить себя полноценным. Впервые за вечер Аластор испытал прилив искренней благодарности. Впрочем, ограничился всего лишь более вежливой лыбой и коротким: — Спасибо. Люцифер ответил скромной, немного кривоватой, улыбкой. Очевидно напряжение в нём никуда не делось. Теперь он не знал чем занять руки и начал перебирать пальцами, бегать взглядом по интерьеру ресторана, проходящим мимо официантам и официанткам. Некоторых смущало такое внимание и они старались быстрее скрыться от непонятного взора гостя, некоторые наоборот — подмигивали и перешептывались с коллегами, виляя острыми хвостиками. Аластор предпочёл продолжить трапезу: неизвестно когда Его величество соберётся с мыслями, а хорошему мясу негоже пропадать в мусорном мешке. Так продолжалось до тех пор, пока Люцифер резко не обернулся и одним махом не влил в себя оставшееся вино — предположительно для храбрости, — и с громким стуком поставил бокал. Выдохнул, как если бы там был чистый спирт, а не «Romanee-Conti» высшего качества. На щеках короля проступил слабый золотой румянец. — После нашей последней встречи я много думал. Думал в самом деле долго, о многом, и с таким усердием, что один раз мне пришлось вскрыть себе череп, чтобы охладить мозг в ледяной воде, — падший хихикнул, — но сейчас не об этом. В тот день я ничего не понимал. Был сбит с толку твоим странным поведением, твоими действиями, — он дотронулся пальцами до губ и отвёл взгляд: слово «поцелуй» так и не было произнесено. Падший продолжил: — Я не знал как должен реагировать. А потом начал вспоминать и наконец понял, что то был не единственный случай. Их было много. С того самого дня, как я поселился в отеле и до того завтрака в саду. Не могу поверить, что не замечал этого раньше, а может быть просто был слишком увлечён мыслями о дочери, дружбе и отеле, поэтому... Аластор, я прошу тебя ответить мне не один вопрос... Люцифер вскинул голову и Аластор почти пошатнулся от волны уверенности, смущения и чего-то отдалённо напоминающего страх. — Правильно ли я истолковал твои чувства? Внутри заклокотало волнение, но лишь на краткий миг: так вот что испытывал Его величество, пока он не находил себе места от отвращения и злобы, вновь и вновь разрушая всё, что тревожило его в моменты особо сильных приступов гнева и отчаянья? Аластор вздохнул: кажется так ощущают себя люди, когда их предают? — Это было ожидаемо. Однако, — Аластор поставил нож на тарелку, — Кажется произошло недопонимание. От нервов и неприятного ожидания Люцифер начал копаться в еде вилкой, но сейчас неуверенно улыбнулся, скорее в защиту, нежели искренне. — Прости? — Я имею ввиду, что не заинтересован в вас, Ваше Величество. По крайней мере не в этом плане. Люцифер воткнул вилку в особенно сочный кусочек телятины, зубчики прошли насквозь и случайно стукнулась о дно стеклянной тарелки. Теперь придётся платить за испорченную посуду. Там наверняка осталась трещина. Аластор отложил приборы, мучительно медленно промокнул губы салфеткой — на ней осталось алое пятно от соуса. Возможно он тянул время, а может внешность в этот момент была для Аластора важнее всего, но одно он знал точно: он не будет больше молчать. — Я вас не люблю. Слова сорвались на выдохе. Сердцебиение должно было прекратиться вместе со звуком бьющегося бокала где-то в левой части тускло освященного зала. — Меня отравили. Растерянность в глазах Люцифера стоила произнесенных слов. Король отодвинул тарелку к краю стола и с недоверием, почти нервно, улыбнулся. — Что? Ты должно быть шутишь, насколько мне известно, у тебя ведь иммунитет, тебя просто не могли… Да и с чего бы мне… Эти слова не трогали. Не трогало и то с какой надеждой Люцифер пытается оспорить истинность его слов. Но люк открыт — дальше только отвратительно вязкая и колючая правда, пахнущая терпкой полынью и болотной тиной. Только так Аластор сможет вернуть себе незабываемый вкус свободы. А он аппетитнее всех ресторанных блюд и пьянит лучше любой выпивки. — Всё верно. Однако, ровно за день до того, как Ваше величество переехали в отель, моя близкая, на тот момент, подруга подлила в моё вино львиную дозу продукции компании, которой сейчас руководит наш общий приятель. Одними губами король проговорил: «Вокс» — и Радио демон довольно прищурил сверкнувшие алым глаза. — Вы заглянули к нам тогда, я не вовремя обернулся на звон колокольчика: бах, — Аластор растопырил пальцы в стороны, изображая взрыв, — Волшебная водица забурлила по венам. Это был первый раз, когда мне довелось взглянуть на вас с другой стороны. Никогда не забуду этого пожирающего изнутри чувства. — Аластор… — шепот сожаления, сочувствия — одним словом всего того, что демон так не любил испытывать на себе. И потому он продолжал, словно перед ним был текст эфира и прервать рассказ означало разочаровать слушателей и себя. Хороший, идеальный ведущий, не может этого допустить. — Я честно думал отсидеться: дождаться, пока яд перестанет затуманивать рассудок при малейшем взгляде на ваш светлый лик, — Аластор замечает про себя, что от прежнего притягательного образа короля теперь остались лишь воспоминания, — Но вам понадобилось перебраться поближе к обожаемой дочурке. Люцифер нахмурился и хотел высказаться, но смех демона сбил его с толку и он забыл на что конкретно хотел возразить. Нельзя прерывать рассказчика. — Ох милая Чарли! Доставила так много хлопот. «Неделя общих дел», сплочение коллектива. Звучит весьма невинно, не так ли? — пара смешков скрывается во вновь появившихся помехах — связь с тростью даёт о себе знать. Затем демон вздыхает, смотрит абсолютно устало до такой степени, что у Люцифера йокает сердце: голос Аластора понижается на тон, — Но для меня эти дни были одной извращенной пыткой. Воздух вокруг столика словно похолодел, тело короля охватил тупой озноб: не помогала даже многослойная парадная одежда. Он правда не замечал, как здесь холодно? Слова Аластора понижали температуру с каждым предложением, превращали внутренности в покрытые инеем мёртвые поля. — Я пережил. Пускал себе кровь каждый раз, пока результат удовлетворял и помогал справиться с наваждением, — Аластор втягивает воздух сквозь сжатые зубы, — Кто просил вас проявлять дружелюбие? На договоре всё могло закончиться, но нет: вы пошли дальше. Разговоры, совместные дела, частые касания, выражение вашего лица — всё без исключения провоцировало засевшую внутри отраву. Я ушёл когда понял, что сил терпеть уже не осталось. По моим расчётам яд должен был покинуть мой организм и всё встало бы на круги своя: отель, взаимная неприязнь, душка Шарлотта с интересными идеями, — на мгновение оба мужчины обменялись короткими улыбками при упоминании юной принцессы и так же быстро холод вновь окутал всё пространство вокруг, — Вы не оставили меня в покое. Заявились к Рози как ни в чём не бывало, позвали разбираться в проблеме, которую породила предыдущая глупая идея вашей дочери. И что оставалось делать мне — ослабленному, отравленному грешнику, чей разум затуманен фальшивыми чувствами? Чувства. Да, он признает перед всем Адом свою минутную слабость. Глупое слово, ему не нравится. Все чувства, что он испытывал в течении этих странных недель, все действия — не его ответственность. Зелье лишь показало, что Люцифер совсем не умеет отличать ложь от действительности. Наивный король. — Последней каплей стал день в замке. Ничего не предвещало беды: мы могли бы мирно просидеть остаток встречи и разойтись как добрые друзья, — Аластор пожал плечами, — Увы, вам понадобилось распустить руки. Люцифера словно молнией ударило, змеиные зрачки сузились, а взгляд в неверии забегал по нечитаемому лицу демона: тот всё ещё выглядел крайне безмятежно, будто рассказ его ничуть не трогал. Аластор наклонился ближе, пользуясь ступором короля, почти вплотную приблизился к мужчине напротив, едва опаляя тонкие губы обрывистым дыханием. — Я сорвался. И проиграл. Шёпот просочился в самую душу, к горлу подступил живой комок. Люцифер рвано выдохнул, ошарашенный откровениями Аластора, грешника, которого ещё пару минут назад… Впрочем какая разница? Король думать забыл о гневе или светлом чувстве внутри, что теперь упало в бездонный чёрный колодец и стало кормом для обитающих там чудовищ. Вместо всего остались лишь смятение и желание задать какой-то определено важный и нужный вопрос. Только вот горло словно сковали железные тиски, а то и ангельские верёвки: не вымолвить. Ни слова. Аластор хмыкнул, вполне удовлетворённый проделанной работой, и отстранился — принял благопристойную позу, как подобает любому уважающему себя джентльмену. С любопытством проследил направление опустевших жёлтых глаз: прямо в пол. Губы слегка подрагивают, на лицо Люцифера давно упала непроглядная серая тень. Прелестно. — Полагаю, на этом наше свидание можно считать завершённым, — демон махнул рукой, подзывая официантку: той ещё предстояло пройти через весь зал, так что демон неспешно встал и отряхнул с сюртука невидимые крошки, взял в ладонь родную красную трость, меньше чем на секунду задерживаясь на шве большим пальцем, — А теперь, если позволите, я смею покинуть вас и вернуться к не менее важным делам. Рози просила помочь с выбором десерта к праздничному меню. Надеюсь в этот раз мне не придётся отговаривать её от фаршированных голов. Кажется, Люцифер слышал шелестящий смех Радио демона который он обыкновенно использовал в своих эфирах, удаляющиеся летящие шаги классических туфель и звон битого оконного стекла: кто-то из вандалов снаружи всё-таки сумел проломить тройное тонирование. Удивительно. А взгляд короля был прикован лишь к клочку пожелтевшей бумаги, что уже не было смысла скрывать в рукаве до назначенного часа. Слова, выведенные чёрными чернилами, издевательски отражались в отсутствующем взгляде правителя преисподни. Бумага вспыхнула в алом пламени и осыпалось пеплом на подрагивающие руки. Официантка на пробу покашляла и вежливо улыбнулась, в чёрных склерах можно было прочитать сожаление. Люцифер не хотел ничего читать. — Вам принести ещё что-нибудь? Виски. Многое виски. А впрочем… — Да… Да… Принесите мне счёт.